Прогресс в истории человечества кратко
Обновлено: 05.07.2024
Прогресс в истории человечества это его достижения в науке и культуре. Мы открываем и изобретаем всё более сложное. Прогресс в моральных и нравственных областях (быть добрее, чище) является предметом споров. Происходит ли моральное совершенствование или мы всё больше отдаляемся друг от друга, злимся, грешим.
индивидуальный -есть.. но в основной массе народа-полнейшй регрес.. понимающих стало больше.. но и абсолютно тупых тоже больше. серединка пропала..
Интеллект, вроде о рациональном говорит. Обезьяны рациональней нас. Весь наш прогресс оборачивается регрессом.
Критерий исторического прогресса: ПРОГРЕСС В ДЕЛЕ СВОБОДЫ. Конкретно это выступает в виде усиления-дублирования естественных биологических органов: органов чувств, действия и движения, психики-мозга и т.п.
Прогресс в скорости и в возможностях передвижения: приручение лошади, изобретение колеса, колесной повозки, лодки, парусного корабля, паровоза, железной дороги, парохода, автомобиля, самолета, вертолета, космической ракеты, космического корабля.
Прогресс в возможностях действия: овладение огнем (генерирование тепла, приготовление пищи, изменение формы материала), изобретение стрелы и других метательных снарядов, изобретение пороха, машин и механизмов (водяной и ветряной мельниц, ткацкого станка, самопрядки и т.д.), паровой машины, электрогенератора, электродвигателя, динамита, атомной бомбы, атомного реактора.
Прогресс в возможностях физического развития: возникновение и развитие физической культуры и спорта.
Прогресс в возможностях профилактики болезней и их лечения: возникновение и развитие медицины, в частности, изобретение антибиотиков, пересадка сердца и других органов.
Прогресс в способах добывания пищи и добывания-выращивания различных материалов для одежды и т.д.: охота с применением орудий, скотоводство, земледелие, современное сельское хозяйство.
Прогресс в возможностях получения информации: зрительной: изобретение очков, телескопа, микроскопа, подзорной трубы, бинокля; внечувственной: ультразвука, радиолокации, радиотелескопов.
Прогресс в возможностях сохранения и передачи информации: изобретение членораздельной речи, письменности, переход от иероглифической к буквенной письменности, изобретение глиняных плиток, бумаги, книгопечатания, телеграфа, телефона, радио, кино, телевидения, проигрывателей, магнитофонов, ксерокопирования, видеотехники.
Прогресс в возможностях сохранения, передачи и переработки информации: изобретение ЭВМ, персонального компьютера, интернета.
Прогресс в возможностях эмоционального общения: развитие искусства и художественной литературы.
Прогресс в возможностях познавательной деятельности и общения: возникновение и развитие науки.
Прогресс в возможностях интеллектуальной деятельности и общения: развитие философии.
ПЕРИОДИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Я предлагаю делить человеческую историю на четыре больших периода:
1) первобытный период: присваивающе-производящий;
2) аграрно-ремесленно-торговый (начиная с неолитической революции до конца XVIII в.);
3) машинно-информационный (с конца XVIII века — с момента изобретения паровой машины — до примерно середины-конца XXI века);
4) космический.
Первобытный период — присваивающе-производящий период. Это не только эпоха присваивающей деятельности, иначе первобытные люди ничем не отличались бы от животных. Особенностью первобытных людей по сравнению с высшими животными было то, что они присваивали себе природные богатства с помощью изготавливаемых ими различных орудий деятельности: огня, рубила, топора, ножа, лука, копья, сети и т.д.
Поэтому правильнее охарактеризовать деятельность первобытных людей как присваивающе-производящую. Присваивающая деятельность — это охота, рыболовство и собирательство. Производящая деятельность — это изготовление простых орудий труда, оружия и предметов быта, использование огня для приготовления и консервирования пищи.
Первобытные формы объединения людей еще близки к стадам-стаям животных: это семьи, общины, роды, племена, племенные союзы. Если семьи и общины во многом напоминают семьи-стаи-стада высших животных, то роды, племена и племенные союзы — это уже чисто человеческие объединения. Они основаны не только на родстве, общности происхождения, но и на общности языка. Язык, членораздельная речь — мощное орудие общения людей, их взаимодействия в разных видах деятельности.
В первобытном обществе можно выделить два больших периода:
1) присваивающе-орудийный, доогненный
2) огнеделательный (последние примерно 500 тысяч лет, по некоторым данным — 1 миллион лет).
Овладение огнем настолько важно для становления человека, что его смело можно назвать одной из первых революцией в истории человечества. Овладение огнем резко увеличивает производительность человеческого труда, увеличивает досуг, усиливает общение людей и тем самым расширяет возможности развития членораздельной речи. С помощью огня приготавливается пища. Это позволяет уменьшить объем принимаемой пищи, повысить скорость ее приема, увеличить ее эффективность, консервировать. Вареная или жареная пища дольше сохраняется, что позволяет создавать ее запасы. Благодаря огню человек обогревает себя, свое жилище, т.е. огонь делает его менее зависимым от холода, дождя и снега. Отсюда важное следствие: человек резко увеличивает ареал своего расселения, осваивает северные территории. Благодаря огню человек обеспечивает себе более безопасное существование, поскольку огонь отпугивает хищников, других животных, насекомых. Благодаря огню человек с большим успехом изготавливает и совершенствует орудия труда, орудия охоты и предметы быта. Огонь в виде костра, домашнего очага объединяет людей, создавая постоянный и тесный круг общения. А это способствует развитию членораздельной речи.
Овладение и пользование огнем, — может быть, самый главный фактор изменения антропологического типа человека, прежде всего относительное-абсолютное уменьшение челюстной части и относительное-абсолютное увеличение объема мозга. Благодаря применению огня коренным образом меняется техника приготовления и приема пищи. Если раньше человек ел мясо и растения в сыром виде и ему нужны были сильные челюсти и зубы, то благодаря огню отпала необходимость в сильных челюстях и зубах. Они постепенно уменьшались в размере, атрофировались. С другой стороны, благодаря применению огня техника приготовления и приема пищи значительно усложнилась, что способствовало развитию умственных способностей и увеличению в объеме головного мозга.
Благодаря огню человек лишился волосяного покрова. Труд сам по себе этого сделать не мог (ведь есть некоторые виды животных, которые находятся в состоянии трудоподобной активности, например, бобры, белки, птицы, и тем не менее они имеют густой покров). Постоянный обогрев с помощью огня позволил людям селиться в местах с холодной зимой. Искусственно был создан перепад температур: у домашнего очага тепло-комфортно, а за пределами дома холодно. Выходя из дома люди стали одеваться, сначала в звериные шкуры, а затем изготавливая ткани и тканевую одежду. Искусственный покров в виде одежды и привел в конце концов к потере естественного волосяного покрова. Физический труд сыграл здесь не пусковую роль, а роль ускорителя-катализатора процесса.
Пользование огнем развивает ловкость, манипуляционные способности человеческой руки, способствует развитию орудийной деятельности. Ведь огонь — нечто весьма переменчивое, капризное, опасное. Человек должен быть ловким, уметь работать руками и всем телом, чтобы поддерживать огонь, держать его в определенных рамках и добиваться от него нужного эффекта. По поводу орудийной деятельности следует сказать особо. Ничто так не принуждает человека постоянно пользоваться орудиями, как огонь. Ведь голыми руками его не возьмешь. Нужно держать в руке палку, рогатку или что-нибудь подобное, чтобы поддерживать и использовать огонь. Нужно заготавливать для огня хворост, что-то вроде дров. Значит, надо манипулировать руками, ломать-рубить прутья, ветки, стволы. Даже охота на животных с использованием дубинок, рогаток и метательных орудий не так универсальна-постоянна как пользование огнем. Огнем учатся пользоваться все, от мала до велика, и мужчины, и женщины, и взрослые и дети. Далее, для приготовления мясной пищи на огне человек вынужден учиться разделывать туши убитых животных, а для разделывания он волей-неволей осваивает режущие и рубящие инструменты (нож и т.п.).
Благодаря владению огнем человек значительно расширил свои представления о свойствах различных предметов.
Почему животные не овладели огнем, а человек овладел? Какой степени развития человек должен был достигнуть, чтобы перестать бояться огня и овладеть им?
Чтобы овладеть огнем человек должен был пройти большую школу пользования орудиями. Палка, дубинка, рогатина в руке человека должны были стать обычными-привычными орудиями деятельности. Только после того, как рука привыкла держать в руке палку, человек перестал панически бояться огня и стал сначала любопытствовать, манипулируя палкой в зоне огня, на кострище, а затем ограничивать-поддерживать его в определенном объеме для обогревания и защиты от непрошенных “гостей” — животных, а затем для приготовления-консервирования пищи. Палка в руке позволяет установить конструктивный контакт человека с огнем, найти компромисс между живым и антиживым, обладающим разрушительной, убойной силой. Палка в руке — это зримая постоянная-контролируемая дистанция между человеком и огнем.
Второй большой период человеческой истории, следующий за первобытным — это аграрно-ремесленно-торговый период (начиная с неолитической революции, примерно от 9-6 тысячелетия до н. э., и до конца XVIII века). Совершается переход от преимущественно присваивающих форм деятельности, когда человек в основном присваивал готовые продукты природы (животных, растения), к сельскохозяйственному производству (скотоводству и земледелию), ремесленничеству и торговле.
Возникает разделение труда: между скотоводством, земледелием, ремесленной деятельностью, торговлей, государственно-политической и жреческо-религиозной деятельностью, между физическим и умственным трудом, между инженерной, научной, художественной, философской деятельностью.
Формы объединения людей приобретают характер территориальных — возникают и развиваются государства. На смену родам, племенам и племенным союзам приходят народности и нации с их своеобразными обычаями, традициями, материальной и духовной. культурой. Устная речь дополняется письменной. Письменность развивается от пиктографическоей, идеографической, иероглифической к буквенной, от рукописной к книгопечатанию.
Третий большой период истории можно охарактеризовать как машинно-информационный [1]: с конца XVIII века (с момента изобретения паровой машины) до примерно середины-конца XXI века, когда появятся первые поселения людей в космосе. Люди объединяются не только в отдельные государства, но и в межгосударственные союзы, в мировое сообщество наций.
Основной особенностью третьего периода является необыкновенное усиление всех человеческих способностей: прежде всего физических, благодаря машинной технике, и умственных, благодаря информационной технике.
Машинная техника этого периода отличается от орудий труда, простых машин и механизмов предшествующего периода тем, что ее силовые, энергетические параметры не лимитируются мускульной силой человека, некоторых животных (быка, лошади, осла) или силой падающей воды и ветра. Напротив, от десятилетия к десятилетию они растут в очень высокой прогрессии — от силы пара к ядерной силе. Подъемная сила двигателей космических ракет равна уже десяткам и сотням миллионов лошадиных сил. (Первый полет человека в космос 12 апреля 1961 г. состоялся благодаря ракетной системе, подъемная сила которой была равна 20-и миллионам лошадиных сил!)
Информационная техника — не только письменность, полиграфия, почтовая связь, но и электрический телеграф, телефон, радио, граммзапись, магнитофон, телевидение, видеотехника, ЭВМ, компьютерная техника. Эти информационные средства значительно усиливают психические и умственные способности человека на всех стадиях информационного процесса (получения, сохранения, переработки и передачи информации).
Машинная техника и информационные средства — эти материальные усилители человеческих способностей — являются, с одной стороны, результатом развития человека, его творческих способностей, таланта, гения, а, с другой, сами необыкновенно развивают его, все его способности.
Третий период — эпоха становления массового образования и обучения, массовой физической культуры и спорта. Постепенно люди переходят в своем большинстве от растительно-рутинной жизни, освященной веками и тысячелетиями сельского труда, к жизнетворчеству: научному, художественному, изобретательскому, управленческому, философскому.
————————————
[1] Есть определенная условность в названии этого и других исторических периодов. Их содержание настолько сложно, многогранно, что в принципе невозможно охарактеризовать их двумя-тремя словами. Это всегда будет упрощение и, следовательно, некоторая условность. В самом деле, называя третий исторический период машинно-информационным мы значительно упрощаем-уплощаем его характеристику. Духовная составляющая периода остается как бы за кадром. Разве можно в рамки машинно-информационного втиснуть Бетховена и Гегеля, Л.Толстого и П.И.Чайковского, Д.И.Менделеева и А.Эйнштейна?!
Четвертый большой период — космический. Начало эмбрионального развития космической цивилизации (в недрах машинно-информационного общества) можно датировать 1957-1961 годами, когда был выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли и состоялся первый полет человека в космос.
Ближайшее будущее человечества — космическая цивилизация. Человек сначала будет осваивать околоземное пространство, затем околосолнечное и далее — галактическое пространство. Он значительно изменится как живое существо, приобретет самые разные биологические формы. Часть космического человечества (а может быть и всё человечество) откажется от живорождения и будет выращивать потомство в искусственных биологических условиях.
Освоение космического пространства будет сопровождаться дальнейшим прогрессом науки, техники, искусства и других форм культуры.
На смену общей судьбе человечества как земного сообщества живых существ придет множественное сосуществование космических цивилизаций, где-то объединенных, где-то только взаимодействующих друг с другом, а где-то изолированных друг от друга.
На смену конвергенции культур, народов, земного человечества придет дивергенция космического человечества. Следствием этого будет то, что темпы развития-становления разных космических цивилизаций будут весьма различными.
Прогресс можно определить как процесс, проходящий через этапы, последний из которых по времени рассматривается как наилучший и предпочтительный, т.е. качественно превосходящий предыдущие. Такое понимание включает в себя как описательный аспект (изменение происходит в заданном направлении), так и аксиологический (развитие понимается как улучшение). Таким образом, здесь говорится об ориентированном изменении, ориентированном к лучшему. Об изменении одновременно необходимом (нельзя остановить прогресс) и необратимом (не существует возможности возврата к прошлому). Улучшение неизбежно, а значит завтра будет лучше, чем сегодня.
Теоретики прогресса делятся, исходя из отношения к его направлению, ритму и природе сопровождающих его изменений, а также к его главным действующим лицам. Тем не менее все они согласны с тремя ключевыми идеями: 1)линейная концепция времени и идея о том, что история имеет смысл, устремленный в будущее; 2)идея фундаментального единства человечества, эволюционирующего в одном и том же направлении; 3)идея о том, что мир может и должен быть трансформирован, подразумевающая, что человек является полноправным хозяином природы.
Эти три идеи обязаны своим появлением христианству. Начиная с 17в., с расцветом науки и техники, они переформулируются в светском ключе.
Такая линейная темпоральность исключает всякое вечное возвращение, всякую смену циклов, которая имеет своим прообразом смену времен года. Начиная с Адама и Евы, священная история спасения подразумевает исключение всякого упоминания о вечности, проходит через неповторяющуюся стадию древнего Завета, и в христианской версии находит свою кульминацию в Воплощении Спасителя. Блаженный Августин был первым, кто применил библейскую концепцию к всемирной истории человечества, заявив, что она развивается к лучшему от века к веку. Теория прогресса секуляризовала эту концепцию истории, в результате чего появились все историцизмы Модерна. Главным различием между этими концепциями является то, что будущее в светской версии заняло место потустороннего, а спасение было заменено счастьем. В христианстве прогресс мыслится скорее эсхатологически, чем исторически в полном смысле этого слова. Человек должен искать свое спасение здесь, внизу, не теряя, однако, из виду горнего мира. Кроме того признается превосходство божественного плана. Наконец, христианство, как и стоицизм, проклинает ненасытное желание, и говорит о том, что мудрость заключается не в умножении желаний, но в их ограничении. Однако, согласно Апокалипсису, Страшному Суду будет предшествовать благодатное тысячелетнее царство. Это видение мира вызвало к жизни учение Иоахима Флорского, секуляризовавшего теории Августина.
Для того, чтобы прийти к своей современной формулировке, теория прогресса нуждалась в дополнительных элементах. Таковые появились уже в эпоху Ренессанса, но получили расцвет в 17 столетии.
В 18в. классические экономисты (Адам Смит, Бернар Мандевилль, Дэвид Хьюм) в свою очередь реабилитировали ненасытное желание: по их выкладкам, нужды человека способны непрерывно увеличиваться. По их мнению в природе человека всегда желать большего и действовать соответственно, непрерывно изыскивая свой интерес. Будучи связанными с оптимизмом, эти воззрения сделали относительной тематику первородного греха или постарались стереть память о ней.
Движение человечества к счастью было проинтерпретировано и как достижение морального совершенства. Люди Просвещения считали само собой разумеющимся, что в будущем разум усовершенствуется, и человечество станет морально лучше. Прогресс уже не считался чем-то внешним по отношению к существованию. Он должен был трансформировать человека. Прогресс, достигнутый в одной области, неизбежно должен был перекинуться на остальные. Материальный прогресс должен был повлечь за собой прогресс моральный.
Здесь либералы имеют обыкновение полагать прогресс в качестве бесконечного улучшения человеческого состояния, в то время как социалисты думают, что у прогресса есть счастливый определенный конец. В этом втором отношении смешиваются прогрессизм и утопизм: поступательное движение должно привести к стационарному состоянию, история движется лишь для того, чтобы яснее обрисовать свою цель. Первое направление претендует на то, чтобы быть более реалистичным. Но так ли это? С одной стороны, если человек движется к совершенству, которое должен реализовать, то не наступит ли день, когда совершенствование прекратится? С другой стороны, если у прогресса нет познаваемой цели, то как оценить является ли последующая стадия развития общества прогрессом по отношению к предыдущей?
Мы не будем обсуждать здесь ни критику идеи прогресса, разворачивающуюся в эпоху Модерна, начиная с Руссо, ни противопоставленные теории прогресса многочисленные доктрины упадка или декаданса. Отметим только, что последние часто (но далеко не всегда) представляют собой негативных двойников, зеркальные отражения идеи прогресса. Идея необходимого движения в истории сохраняется, но в обратной перспективе: история воспринимается не как постоянное развитие, но как неумолимый регресс. Фактически, учения об упадке или декадансе еще менее объективны, чем прогрессизм.
Ориентация в будущее также остается доминирующей. Даже если ближайшее будущее воспринимается как источник угроз, с далеким будущим связываются надежды на лучшее. Культ новизны, обретший новую опору в виде технологий и смены мод, диктуемой масс-медиа, сегодня сильнее, чем когда-либо. Многие продолжают верить и в то. что человек тем свободнее, чем более он избавился от своих биологических характеристик и исторической обусловленности. По прежнему правит бал индивидуализм, опирающийся на плохо замаскированный западный этноцентризм и идеологию прав человека. Сейчас он выражается в разрушении семьи, упразднении социальных связей и дискредитации традиционных обществ стран Третьего мира, где индивиды все еще сохраняют солидарность в рамках своей общины.
Как и почему появился современный мир и беспрецедентное процветание, которое он принес? Целые книжные шкафы посвящены бесконечным объяснениям этого феномена — это труды историков, экономистов, философов и прочих мыслителей. Но на этот вопрос можно посмотреть и вот еще как: откуда взялась вера в пользу прогресса?
Сегодня это убеждение может казаться очевидным, но в далеком прошлом большинство людей верили, что история движется по некому кругу или следует по пути, определенному высшими силами. Мысль, что люди могут и должны сознательно работать над тем, чтобы мир стал лучше для них и для будущих поколений, возникла, по большому счету, в течение двух столетий между Колумбом и Ньютоном. Разумеется, одной лишь веры в возможность прогресса недостаточно: нужно эту возможность еще и реализовать. Современный мир начался, когда люди решились на это.
Раньше большинство обществ мыслили совсем иначе. Для них было нормальным представление, что вся мудрость мира открылась мыслителям прошлого, и чтобы узнать что-то, нужно читать их труды и искать ответы именно там. В исламском мире мудрость следовало искать в Коране и хадисах (словах и поступках, приписываемых пророку Мухаммаду), у евреев — в Торе и Талмуде, в Китае — в комментариях к трудам Конфуция, а в средневековой Европе — в небольшом количестве античных трудов, прежде всего сочинений Аристотеля.
В Европе уважение к классическим текстам стало увядать в XVI веке, а в XVII веке обнаружилось, что во многих из них есть ошибки. Если классики так часто ошибаются, как вообще им можно доверять? Английский философ Уильям Гилберт, автор знаменитой книги о магнетизме, выглядел попросту хулиганом, когда написал в 1600 году, что не будет тратить время на цитирование древних греков, поскольку их аргументы и термины не слишком-то эффективны.
При внимательном рассмотрении многие постулаты классической науки разваливались. Прежде всего это была вера в то, что земля — центр вселенной, но таких заблуждений оказалась масса. Аристотель настаивал, что все звезды недвижны и закреплены на определенном месте, но в 1572 году молодой астроном Тихо Браге обнаружил сверхновую и понял, что Аристотель ошибался. Что еще поразительнее, Аристотель писал, что территории в районе экватора слишком засушливы, чтобы там кто-то мог жить, но европейцы обнаружили, что люди прекрасно живут в таких регионах — в Африке, Америке и Индии.
Дальше — больше. После 1600 года европейцы разработали научные инструменты, позволившие им увидеть то, чего древние авторы и вообразить не могли. Не удивительно, что они стали чувствовать свое превосходство: у Птолемея не было телескопа, у Плиния — микроскопа, у Архимеда — барометра. Классики были умны и хорошо образованны, но европейские интеллектуалы считали себя не менее умными и более информированными, а значит, способными видеть то, чего древние не видели. Поэтому все нужно было тестировать с помощью реальных данных, а не только опираясь на цитаты авторитетов, живших 1500 лет назад. Скептицизм стал основой для поиска новых знаний. Даже Библию теперь стали анализировать критически; Барух Спиноза усомнился в ее божественном происхождении, он видел в ней лишь еще один текст.
Это был поворотный момент: интеллектуалы начали воспринимать познание как накопительный процесс. В прошлом, если рукописи уничтожались, знание терялось. После 1500 года печатный станок и распространение библиотек сделали такую утрату маловероятной. Современные люди могли не только знать то же, что знали древние, но и постоянно пополнять запасы знания. Молодой Блез Паскаль воображал себе науку как человека с бесконечной продолжительностью жизни, который неустанно учится. Поколение спустя его соотечественник Бернар де Фонтенель предсказал, что в будущем познание истины зайдет гораздо дальше, и когда-нибудь его собственные современники станут древними, и потомки во многом опередят их.
Разумеется, разные авторы подразумевали под прогрессом разные вещи. Некоторые думали о моральном совершенствовании, другие — о более достойных правителях. Но центральной темой стал экономический прогресс и рост материального процветания, а также религиозная терпимость, равенство перед законом и другие права.
К XVIII веку идея экономического прогресса твердо укоренилась в умах. Адам Смит в 1776 году замечал, что производство в Англии заметно выросло по сравнению с предыдущими эпохами. Другие сомневались, что инновации ускорят экономический рост, опасались, что силы прогресса слишком слабы и сойдут на нет из-за быстрого роста населения. Но оказалось, что даже оптимисты недооценили силу технологического прогресса: дешевая сталь, качественная пища, удвоение продолжительности жизни при сокращении рабочего дня вдвое, и так далее.
Он был прав. Европа XVIII века испытывала множество серьезных технологических проблем, и люди считали, что они требуют срочного решения: измерение долготы на море, автоматизация ткацкого дела, выкачка воды из угольных шахт, предотвращение оспы и быстрая обработка железа. К 1800 году эти проблемы были решены, но список пополнялся и пополнялся: газовые светильники, отбеленное хлором нижнее белье, путешествие на поезде. А еще победа над гравитацией путем запуска воздушных шаров.
У веры в прогресс всегда были противники. Многие подчеркивали издержки технологических достижений. В XVII веке орден иезуитов неустанно боролся против безбожных инноваций вроде коперниканской астрономии и анализа бесконечно малых величин. Во время промышленной революции многие авторы вслед за Мальтусом были убеждены, что неограниченный рост населения уничтожит плоды экономического роста (в это верили даже в 1960-е). Сегодня страхи перед чудовищными порождениями генетической инженерии (среди которых, Боже упаси, более высокий уровень интеллекта, устойчивые к засухе семена и комары, не переносящие малярию) грозят затормозить исследования и новые разработки во многих ключевых областях, в том числе по борьбе с изменениями климата.
Прогресс, как люди поняли довольно быстро, всегда связан с рисками и издержками. Но альтернатива — что раньше, что сейчас — всегда хуже.
Читайте также: