Проблема восточного тимора кратко

Обновлено: 04.07.2024

Война в Восточном Тиморе (1975—1999) — вооружённый конфликт на территории острова Тимор между тремя соперническими группировками. Война началась в 1975 году вскоре после провозглашения независимости от Португалии и продолжалась до 1999 года.

В ночь на 11 августа 1975 года члены Демократического союза Тимора — УДТ, выступавшие за сохранение территории в составе Португалии в качестве заморской провинции, при поддержке местной полиции совершили переворот, были арестованы и казнены некоторые из лидеров и активистов Революционного фронта за независимость Восточного Тимора — ФРЕТИЛИН. Позже ФРЕТИЛИН, опираясь на тиморцев-солдат колониальных войск, установил контроль над территорией, а 28 ноября 1975 года в одностороннем порядке провозгласил независимую Демократическую республику Восточный Тимор (ДРВТ). 30 ноября лидеры Народно-демократической ассоциации Тимора — АПОДЕТИ, добивавшиеся присоединения территории к Индонезии, УДТ и ещё двух мелких партий, находившиеся на оккупированной Индонезией части Восточного Тимора, выпустили совместную декларацию о присоединении к Индонезии. Утром 7 декабря 1975 началось вооружённое вторжение индонезийских войск, в котором в разное время участвовало от 20 до 40 тысяч солдат. В результате боевых действий, голода и эпидемий погибло около одной трети населения бывшей колонии (более 200 тысяч человек), а 17 июля 1976 года Восточный Тимор был включен в состав Индонезии в качестве 27-й провинции.

С того времени в восточной половине острова не утихала кровопролитная гражданская война между большинством населения, добивавшимся независимости, и сторонниками Джакарты, которых поддерживало правительство Индонезии. Проводились меры по индонезианизации территории, но сопротивление, в том числе вооружённое, не прекращалось. Происходили демонстрации тиморских студентов и молодежи против новых властей. После падения режима Сухарто в результате массовых выступлений, а также под давлением мирового общественного мнения новый президент Индонезии Хабиби был вынужден объявить о проведении референдума по вопросу самоопределения Восточного Тимора. 30 августа 1999 года 78,5 % населения провинции высказались за независимость, что привело к новой вспышке насилия в Восточном Тиморе. Проиндонезийская полиция развязала террор, в результате чего появились десятки тысяч беженцев. 12 сентября 1999 г. в Восточный Тимор были введены силы ООН, под защитой которых началось практическое осуществление мер по становлению независимого государства. В ночь на 20 мая 2002 года бывшая португальская колония официально была объявлена независимым государством.

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Полезное

Смотреть что такое "Война в Восточном Тиморе" в других словарях:

Гражданская война в Восточном Тиморе — 26.05.06 10:08 Дили, Восточный Тимор, Май 26 (Новый Регион) – Осложнилась ситуация в Восточном Тиморе, получившей независимость от Индонезии в 1999 году. При нападении правительственных войск на группу безоружных полицейских в столице страны Дили … Википедия

Война Золотого Трона — Англо ашантийские войны Яаа Асантева Дата март 1900 сентябрь … Википедия

Список войн XX века — … Википедия

Список войн в Азии — … Википедия

1990 год — Годы 1986 · 1987 · 1988 · 1989 1990 1991 · 1992 · 1993 · 1994 Десятилетия 1970 е · 1980 е 1990 е 2000 е · 2010 е … Википедия

Военная история Австралии — История Австралии … Википедия

Армия Новой Зеландии — Эта статья об Армии Новой Зеландии, одном из видов Вооружённых сил Новой Зеландии. О Вооружённых силах Новой Зеландии см. Вооружённые силы Новой Зеландии. Не следует путать с Вооружёнными силами Новой Зеландии, в состав… … Википедия

Впервые Тимор упоминается в XIV веке, когда его население выплачивало дань яванской империи Маджапахит. Уже тогда этот остров выступал лишь в качестве периферии Больших Зондских островов. Когда на смену раннефеодальным островным образованиям типа Сурвианга пришли португальские (1511 г.) и голландские (1613 г.) завоеватели, Тимор стал ареной противостояния колониальных империй. Захватническая гонка португальцев и голландцев продолжалась два столетия, пока по Лиссабонскому договору 1859 г. юго-западная часть острова с центром в Купанге не отошла окончательно к Нидерландам, а восточная с центром в Дили (первоначально в Лифау) — осталась за Португалией. Интересно отметить, что Западный Тимор после экономического кризиса 1997–1998 гг. является одним из наиболее депрессивных регионов Индонезии: показатели безработицы и бедности превышают здесь 80%.

Итак, вплоть до 1975 г. Восточный Тимор был наиболее отсталой колонией наиболее отсталой из всех европейских колониальных империй — Португалии (владения которой включали нынешние Анголу, Мозамбик, Гвинею-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи, а также Макао, по-китайски Аомынь, и ряд индийских прибрежных территорий с центром в Гоа). Ориентированное на экспорт (кофе, каучук, копра) сельское хозяйство, которое велось примитивными орудиями труда, не обеспечивало даже местные продовольственные нужды. Под конец португальского господства около 32% бюджета колонии уходило на военные затраты (содержание 7-тысячного контингента колониальных войск), в то время как на социальное обеспечение тратилось всего 4%. Однако традиции продолжительной освободительной борьбы тиморцев также коренятся в колониальной эпохе: жестокость португальских плантаторов неоднократно становилась причиной антиколониальных восстаний (в 1719, 1726, 1769, 1895–1912 гг.).

Местные выборы, состоявшиеся весной 1975 г., показали, что щедрое финансирование из Джакарты не помогло противникам независимости из АПОДЕТИ — победу одержали их оппоненты, ФРЕТИЛИН (более 55% голосов) и УДТ. Хотя последние две партии ещё выступали на выборах единым блоком, вскоре проявились очевидные разногласия между партией феодальной верхушки (УДТ) и народной партией крестьянства и радикальной интеллигенции (ФРЕТИЛИН). В июне 1975 г. силы ФРЕТИЛИН, возглавляемые бывшим португальским кадровым военным Жерменгильдо Альварешем, заняли Окуси, небольшой анклав португальской территории в Западном Тиморе; тем не менее, в результате переговоров они согласились разделить власть с УДТ, что казалось прологом будущего независимого пути Восточного Тимора. Но этим надеждам не суждено было сбыться: в ночь на 11 августа 1975 г. УДТ при поддержке местной полиции осуществил переворот, заняв столицу владения Дили. Заговорщики арестовали свыше 80 сторонников ФРЕТИЛИН, после чего казнили нескольких активистов фронта. В ответ на террор со стороны проиндонезийских сил и бездеятельность свергнутого губернатора, ФРЕТИЛИН, всё это время пытавшийся заручиться поддержкой португальской администрации, формально подчиненной левоцентристскому правительству в Лиссабоне, разуверился в поисках внешней поддержки и перешел к решительным действиям. До конца сентября 1975 г. силы УДТ были оттеснены к индонезийской границе регулярными частями, перешедшими под контроль ФРЕТИЛИН. Однако там к непосредственным военным операциям против восточнотиморских войск присоединились и силы индонезийской армии, не гнушаясь убийствами мирных жителей (в частности, пяти австралийских тележурналистов в Балибо).

После падения диктатуры генерала Сухарто в 1998 г. массовые народные выступления и давление мирового сообщества заставили нового президента Хабиби согласиться на широкую автономию и особый статус для Восточного Тимора. Однако Джакарта вместе с тем давала понять, что ни о какой независимости не может идти и речи. Референдум по вопросу самоопределения Восточного Тимора, проводившийся 30 августа 1999 г. под эгидой ООН, шёл в атмосфере запугивания и террора со стороны индонезийской власти. Тем не менее, 78,5% голосов жителей восточной части острова, отданные за самоопределение, были неопровержимым аргументом. Проиндонезийская полиция развязала неприкрытый террор, результатом которого погибло почти 2 тысячи человек, включая международных наблюдателей и детей, и до 300 тысяч стали беженцами, половина из которых фактически оказалась к концу года в положении пленных. К тому же, по оценкам специалистов ООН, из 880 тысяч жителей Восточного Тимора 750 тысяч покинули свои жилища. Только присутствие сил ООН, которые 12 сентября 1999 г. начали прибывать из 17 государств и достигли численности в 9 900 человек, позволило прекратить бойню, но одновременно оно ставило новое восточнотиморское руководство в зависимость от иностранной поддержки.

— комментирует Ноам Хомский[14].

И всё же, вопреки успешным демократическим изменениям (иностранные наблюдатели единогласно признают, что выборы проходят без существенных нарушений), Тимор-Лешти был ввергнут в пучину постоянной политической напряжённости, в значительной степени усиливаемой извне — со стороны крупных государств, соревнующихся за контроль над энергетическими ресурсами на дне Тиморского моря. По состоянию на начало XXI века суммарные запасы шельфовых месторождений нефти и газа в этом районе оценивались в $30 миллиардов — а это 12-кратно превосходит годовой объем ВВП страны. Сговор Австралии и Индонезии касательно общего пользования нефтегазовым шельфом Тиморского моря (Timor Gap Treaty) относится еще к временам диктатуры Сухарто — 11 декабря 1989 г. Вопрос шельфа имеет для новообразованного государства столь важное значение, что его первым международным актом в день провозглашения независимости 20 мая 2002 г. стало как раз подписание нового соглашения с Австралией, позволявшего Тимору начать промышленную разработку природного газа. Соглашение предусматривало, что тиморская сторона будет получать 90% прибыли от эксплуатации газоносного месторождения Баю-Ундан. Впрочем, несмотря на заключенное соглашение, Канберра продолжает предъявлять претензии на залежи нефти и газа в территориальных водах Восточного Тимора.

Однако социально-экономический курс Восточного Тимора не удовлетворял неолибералов не только в столице Австралии, но и в других экономических столицах мира. Имея пример соседней Индонезии, где разрушительный экономический кризис 1997 года был вызван слепым следованием рецептам Международного валютного фонда и Мирового банка, ФРЕТИЛИН, выстояв под давлением этих финансовых учреждений, взял курс на укрепление системы социального обеспечения. Вопреки недоброжелательным прогнозам экономистов монетаристской школы, эта стратегия принесла плоды в росте экономической эффективности. Так, в 2004 г. производство риса возросло до 65 000 тонн в сравнении с 37 000 по состоянию на 1998 г., при этом на государственные субсидии создавались общественные элеваторы, что шло вразрез с рекомендациями Мирового банка.

Ещё одна важная цель, поставленная перед тиморским обществом — создание системы бесплатного образования и здравоохранения на государственных началах — также противоречила заповедям Мильтона Фридмена и прочих гуру неолиберализма. Более того, для её реализации кабинет Алкатири активно использовал кубинскую помощь. Специалисты с Кубы были привлечены к кампании по ликвидации неграмотности, в которой удалось достичь определённых успехов, особенно с учётом того, что система среднего образования, как и здравоохранения, создается фактически с нуля: удельный вес неграмотных среди людей старше 15 лет, составлявший свыше 90% в 1975 г., сократился с 65% по состоянию на 1999 г. до 49% в 2009 г. Сотни тиморских студентов изучают медицину на Кубе — ведь на их родине насчитывалось всего 55 дипломированных врачей. Ощутима и деятельность десанта из 250 кубинских медработников, прибывшего на остров после 1999 г.

Поводом для политического кризиса 2006 г., который и привёл к отставке правительства Мари Алкатири, стали противоречия внутри армии, более или менее отражающие разногласия внутри тиморского общества в целом. Вооруженные силы ДРТЛ (F-FDTL) в своё время были сформированы на базе почти пятитысячных партизанских отрядов ФАЛИНТИЛ, состоявших преимущественно из выходцев из восточных областей, наиболее отдалённых от индонезийской границы, в то время как полицейские силы остались в наследство со времен оккупации и комплектуются по большей части из выходцев с запада страны и даже бывших индонезийских военных. В феврале 2006 г. 593 военнослужащих (а это более чем треть из общего состава в 1433 человек), преимущественно из западных районов, дезертировали из своих казарм, требуя смягчения правил армейского устава и регионально-этнического перераспределения контроля над вооруженными силами.

Недовольным военным было приказано возвратиться на место службы. Дезертиры, отказавшиеся выполнить это распоряжение, были уволены из рядов вооруженных сил бригадным генералом Тауром Матаном Руаком, что, впрочем, никоим образом не помешало им покинуть казармы с оружием в руках. К бунтующим военным присоединились уличные банды безработной молодёжи и часть военной полиции под началом майора Алфреду Рейнаду, что послужило причиной мародёрства, погромов, стычек и взрывов в самом центре Дили. Уличные столкновения начались 24 апреля, в этот день апофеозом шествия уволенных военнослужащих стал погром рынка, на котором торговали выходцы из местной китайской общины. Правительство бросило оставшиеся у него в подчинении войска против демонстрантов, чей настрой становился всё более агрессивным. Правительственные войска открыли огонь по толпе, в результате чего погибло пять человек. Дили охватили массовые беспорядки, выходцы с востока тысячами покидали столицу. Мятежные военные выдвинули президенту Гужмау ультиматум с требованиями отставки премьера и расформирования существующей армии.

Отголоском беспорядков 2006 г. стали события 2008 г. Мировые СМИ сообщали о попытке физической ликвидации высшего руководства Тимора-Лешти, в которой немало обозревателей усмотрели очередную попытку внешних сил дестабилизировать ситуацию в стране с целью прибрать к рукам её национальные богатства. Ситуация вновь стала накаляться с января 2008 г., когда президент Рамуш-Орта пообещал амнистировать майора Алфреду Рейнаду, сбежавшего из заключения в августе 2006 г., если тот сдастся властям. Одновременно Рейнаду в распространяемом им воззвании обвинил своего бывшего союзника Гужмау в подстрекательстве к бунту вооруженных сил во время беспорядков 2006 года. Речь, в частности, шла о телевизионном обращении Гужмау (тогда ещё в качестве президента) в марте 2006 г., в котором тот уличал членов правительства из ФРЕТИЛИН в авторитарных замашках, коррупции и непотизме. Действительно, именно это выступление стимулировало недовольных военнослужащих к вооружённым протестам, которые, в конечном счёте, привели к отставке главного оппонента Гужмау — премьера Алкатири, — чью должность тот и занял.

11 февраля 2008 г. мятежники во главе с майором Рейнаду напали на дом главы государства, вероятно, с целью его похищения или убийства. Президентская стража открыла огонь по неизвестным вооруженным нарушителям. Заговорщики же трижды выстрелили в президента Жозе Рамуш-Орту (который, узнав о стрельбе от представителя австралийского банка, который как раз осуществлял велосипедную прогулку, прибыл к своему дому через целый час после вторжения посторонних лиц) и нанесли ему серьёзное ранение, причём Рейнаду, один из его сообщников и охранник президента погибли в перестрелке. Остальным нападавшим удалось скрыться с места событий, а Рамуш-Орта в тяжёлом состоянии был отправлен на самолёте в госпиталь в североавстралийском городе Дарвин. Почти одновременно был обстрелян автомобиль, в котором находился глава правительства Гужмау, а также его дом, однако премьер не пострадал. По крайней мере, так утверждает официальная версия.

Шаткое равновесие, установившееся после провала попытки мятежа, сохраняется до сегодняшнего времени. Одновременно правительство в Дили было вынуждено пойти на заметные уступки в ранее задекларированных международных установках, касающихся пацифизма и неприсоединения: так, по договору с США, предусматривающему размещение в Тиморе американской военной базы, её военный персонал получает полный дипломатический иммунитет от любого юридического преследования (даже перед международным трибуналом).

Говоря о трудностях становления первого в третьем тысячелетии независимого государства, не стоит забывать о том, что Восточному Тимору досталось тяжёлое постколониальное наследство. Эксплуатация острова португальцами и индонезийцами привела к экономической отсталости страны с годовым доходом менее $400 на душу населения. К тому же, оккупанты, покидая страну в 1999 г., позаботились об уничтожении транспортной инфраструктуры, коммунального хозяйства, системы здравоохранения. Низкий ВВП, небольшая продолжительность жизни и фактическое отсутствие системы образования, которую вынуждены создавать с нуля, в совокупности обусловили низкий уровень Индекса развития человеческого потенциала (в общемировом рейтинге стран по ИРЧП Тимор-Лешти занимал в 2009 году 162 место — предпоследнее в Азии после Афганистана).

Но к всеобщему удивлению оказалось, что в Восточном Тиморе кипит политическая жизнь. Сначала возникла пропортугальская партия, объединившая более или менее состоятельных жителей бывшей колонии, – УДТ (Демократический союз Тимора). Португалия ей не заинтересовалась. Следом появилась проиндонезийская партия, добивающаяся включения в Индонезию ставшей вдруг бесхозной территории, куда входил и Западный Тимор. Партией, полагающей, что нищей бывшей колонии самой не прожить, стала АПОДЕТИ (Народно-демократическая ассоциация Тимора). И, наконец, самая массовая, включающая многих крестьян независимо от их племен, ФРЕТИЛИН (Революционный фронт за независимый Восточный Тимор), – социалистическая с маоистским уклоном партия, настаивающая на немедленной независимости.

У Индонезии, хозяйки Западного Тимора, были свои претензии к Восточному. Прежде всего, религиозные различия: исламская страна не желала терпеть рядом с собой христиан. Правда, диктатор Индонезии Сухарто был к религиозным вопросам довольно индифферентен, и в самой Индонезии шла нескончаемая война между христианами и мусульманами, а Сухарто, не вмешиваясь в нее, призывал к межконфессиональному миру. Однако религиозный вопрос был не безразличен армии Индонезии – не случайно индонезийские военные убили более трети населения Восточного Тимора.

У Сухарто же были свои резоны, политические и экономические. Он не хотел терпеть поблизости независимое государство. Страна тысячи островов, как называют Индонезию, населенная разнообразными племенами, исповедующими разные культы, могла в любой момент распасться. Запад прощал ему кровопролитие не только на Тиморе, но и на Суматре, Борнео, Сулавеси, Молуккских островах, в Западном Папуа, где местное население и бизнес были недовольны полуколониальным положением своих территорий, дающих не менее 30% экспортных доходов Индонезии, около 85% общеиндонезийской добычи промышленного и энергетического сырья, а также примерно 70% ценнейших пород древесины.

Но вернемся в 1975 год, когда ФРЕТИЛИН объявила независимость Восточного Тимора. АПОДЕТИ ответила военными мерами, но силы были неравны. Бои продолжались несколько дней и вот-вот должны были закончиться победой ФРЕТИЛИН, лидеры АПОДЕТИ бежали в Западный Тимор, параллельно заключив соглашение с УДТ, видимо, испугавшейся маоистской направленности ФРЕТИЛИН. Из Западного Тимора, территории Индонезии, АПОДЕТИ запросила ввода индонезийских войск. Когда индонезийские войска вошли в Восточный Тимор, счет погибших и заморенных голодом в концлагерях пошел на тысячи, десятки, сотни тысяч убитых. Широко применялись пытки. В опасности был каждый, кого подозревали в симпатиях к сепаратизму.

И так продолжалось 23 ужасных года. Мир молчал. Ему не хотелось затевать ссору с Индонезией. Отчасти из-за Австралии, которая вела с диктатором свой выгодный бизнес. Жестокий индонезийский спецназ, известный под названием Kopassus, проходил подготовку как раз в Австралии. Мировое сообщество никогда не грозило диктатору судебным преследованием. Оно лебезило перед ним.

– говорила ему Маргарет Тэтчер. А австралийский премьер-министр Пол Китинг – тот вообще относился к нему, как к отцу.

А когда Сухарто не стало, на его похороны во главе с ветераном журналистики Полом Келли вылетела группа редакторов австралийских газет, чтобы отдать дань памяти усопшему диктатору. Сохранилась фотография, на которой видно, как один из них кланяется гробу Сухарто. Между тем, даже Пол Поту не удалось уничтожить столько камбоджийцев (в процентном отношении), сколько убил и уморил голодом восточных тиморцев индонезийский тиран. Как же такое могло случиться?

Индонезия, страна с богатыми полезными ископаемыми, находящаяся на пересечении стратегически важных морских путей, всю свою историю вызывала огромный интерес у Америки. Но навязчивой идеей Вашингтона в Азии был и остается Китай, который сегодня предлагает развивающимся странам инвестиции, квалифицированных специалистов и инфраструктуру в обмен на ресурсы. Индонезия, прикормленная Америкой, играет важную роль в его сдерживании.

Годом позже Совбез принял новую резолюцию 389 (1976 год), практически повторяющую предыдущую, а с 1976 по 1982 годы. Генассамблея приняла несколько резолюций, призывающих к самоопределению Восточного Тимора.

Правительства крупных стран, включая Китай и США, были против активных действий; и только Гвинея-Бисау, Исландия и Коста-Рика призывали к жесткому давлению на Индонезию.

Однако ООН продолжала настаивать на референдуме, и Хабиби вынужден был согласиться. 5 мая 1999 года министры иностранных дел Индонезии и Португалии и генеральный секретарь ООН Кофи Аннан подписали соглашение по восточнотиморскому урегулированию, в котором были оговорены условия проведения референдума. Для оказания содействия в организации опроса была сформирована миссия ООН на Восточном Тиморе (МООНВТ), в состав которой вошло около тысячи международных наблюдателей, экспертов по проведению плебесцитов, невооруженных полицейских и офицеров связи.

Мирные жители, кто успел, скрывались на территории МООНВТ. Однако миссию вскоре прошлось эвакуировать. Осталось только четыре работника ООН, отказавшихся от эвакуации до тех пор, пока беженцы не будут спасены. Они утверждали, что предпочтут погибнуть от рук вооружённых группировок, но не бросят беззащитных людей.

О неспособности Индонезии самостоятельно навести приемлемый мирный порядок высказывались главы всех ведущих государств. Причем эти высказывания были выдержаны в достаточно жесткой форме и содержали в себе недвусмысленное предупреждение о возможных негативных последствиях для Индонезии.

7 сентября требования стали еще жестче. Министр по вопросам экономического сотрудничества ФРГ Хайдемари Вичорек-Цойль потребовала немедленного проведения международной миротворческой операции в целях разблокирования кризиса в Восточном Тиморе. При этом, что любопытно, она вплотную увязала ситуацию на Восточном Тиморе с ситуацией в Косово:

В страну был введен миротворческий контингент ООН. Однако бои продолжались до 2002 года, когда, наконец, в полночь с 19 на 20 мая по местному времени генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в присутствии около 1 тысячи высокопоставленных гостей и свыше 100 тысяч восточнотиморских жителей объявил о появлении на земле 192-го независимого государства Восточный Тимор или на местном наречии тетум Тимор-Лоросае (другое название – Тимор-Лешти).

После провозглашения независимости все ооновские чиновники, военный контингент и полицейские силы ООН должны были покинуть территорию нового государства. Однако генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в своем докладе задолго до церемонии провозглашения независимости Восточного Тимора подчеркнул необходимость продления срока пребывания миротворцев еще на 2 года. Он предложил сохранить контингент ООН в стране в составе 5000 военнослужащих и 1250 полицейских.

Положение страны оставалось ужасающим. Инфраструктура была уничтожена, безработица была почти тотальной, средний доход на душу населения составлял 55 центов в день. Валовой внутренний продукт по сравнению с уровнем 1999 года сократился втрое. В течение следующих трех лет благодаря международной программе помощи под руководством ООН осуществлялось активное восстановление страны. Между 2002 и 2005 годами валовой внутренний продукт вернулся на прежний уровень. В 2005 был зафиксирован рост в 2,9%. Но вывод сил ООН и беспорядки, произошедшие в 2006 году, вновь значительно осложнили экономическую ситуацию в стране. Однако уже с 2007 года наблюдается стабильный рост. И, несмотря на глобальный финансовый кризис, в Восточном Тиморе в 2008 году темпы экономического роста составили 8%.

Сегодня Восточный Тимор является членом Международного валютного фонда, Всемирного банка и Азиатского банка развития. Государственный бюджет пополняется за счет доходов в нефтяном и газовом секторе. При этом следует отметить, что внешнего долга не образовалось, поскольку международная помощь была оказана в виде субсидий (грантов). В 2011 году рост ВВП составил 10%. В 2012 году темпы роста экономики были примерно такими же. Уровень жизни в Восточном Тиморе неуклонно повышается.

Шельф Тиморского моря богат нефтью и газом. Легкая нефть Восточного Тимора очень высокого качества – некоторые ее фракции могут напрямую, практически без переработки, использоваться в качестве моторного топлива. В общем объеме годового дохода страны, составляющего примерно 200 миллионов долларов США (собственной валюты в стране нет), более двух третей составляют доходы, получаемые от продажи нефти и газа.

31 декабря 2012 года Интегрированная миссия ООН в Тиморе-Лешти завершила выполнение своего мандата и покинула страну. В этой связи Совет Безопасности высоко оценил успехи, достигнутые Тимором-Лешти за последнее десятилетие.

20 мая День независимости отмечает Восточный Тимор. Это небольшое островное государство получило суверенитет относительно недавно – в 2002 году, после длительной борьбы за самоопределение, насчитывающей не одно десятилетие.

Главное, почему нам интересна судьба этой далекой островной страны – то, что она получила независимость вопреки не только своему могущественному соседу Индонезии, но и вопреки интересам Соединенных Штатов Америки.

Это мы сейчас и вспомним …

Сам же Восточный Тимор после войны вернули португальцам — салазаровская диктатура вполне устраивала господствующие круги США, которые разрешили ей стать одной из основательниц НАТО.

Послевоенные годы ознаменовались кризисом и так слабеющей португальской колониальной империи. Практически во всех португальских колониях в 1960-е годы развернулась вооруженная национально-освободительная борьба. Тем не менее, Португалия не желала отпускать подконтрольные территории в Африке и Азии. В том числе и потому, что именно в португальских колониях национально-освободительные движения оказались сплошь левоориентированными. Социалистическая линия колониальных партий пугала португальское руководство, не желавшее передавать власть в руки просоветских сил. Оставаясь последней колониальной империей, Португалия с каждым годом испытывала все большие затруднения в контроле над ситуацией в африканских и азиатских колониях.

На востоке острова Тимор антиколониальную борьбу возглавил ФРЕТИЛИН – Революционный фронт за независимость Восточного Тимора. Идеологически и практически эта организация калькировала национально-освободительные партии левой ориентации в африканских колониях Португалии — ангольскую Партию труда (МПЛА), мозамбикский ФРЕЛИМО, ПАИГК в Гвинее-Бисау и Кабо-Верде, МЛСТП в Сан-Томе и Принсипи.

Однако, в отличие от африканских колоний Португалии, ФРЕТИЛИН так и не суждено было прийти к власти в 1970-е годы. Свержение авторитарного режима в Португалии в 1974 году повлекло за собой процессы суверенизации в ее колониях. Ангола, Мозамбик, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде (Острова Зеленого Мыса), Сан-Томе и Принсипи провозгласили свою независимость и были признаны мировым сообществом. Перед Восточным Тимором, где также ожидалось провозглашение суверенитета под руководством ФРЕТИЛИН, встала другая проблема. Индонезия – могущественный сосед, уровень развития и численность населения которого несравнимы с Восточным Тимором, — воспротивилась возможной перспективе прихода к власти в новом суверенном государстве левых просоветских сил в лице ФРЕТИЛИН. На выборах весной 1975 года ФРЕТИЛИН получил большинство голосов, вслед за чем начались вооруженные столкновения между сторонниками и противниками фронта.

Провозглашение независимости Демократической республики Восточный Тимор 28 ноября 1975 года фактически осталось без внимания мирового сообщества, и была признана лишь Албанией и несколькими африканскими странами (Гвинея, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи). Как мы видим, Советский Союз и страны Советского блока, в том числе и наиболее близкие к СССР экс-португальские колонии Ангола и Мозамбик, от признания Восточного Тимора воздержались. Из-за маленькой островной территории никто не собирался ссориться с Индонезией, да и перспективы суверенного существования небольшой республики казались весьма туманными.

Следует отметить, что, несмотря на этническое и языковое родство, жители Восточного Тимора не ощущают себя единой общностью с индонезийцами. Территория Восточного Тимора несколько столетий развивалась в орбите португальского влияния, тогда как Индонезия была колонией Нидерландов. Голландцы не стремились включить индонезийцев в свою цивилизационную орбиту, предпочитая просто выкачивать из колонии ресурсы. В Португалии же господствовала несколько иная стратегия колониальной политики, нацеленная на более плотную интеграцию африканских и азиатских подданных в португальский мир. В частности, большинство населения Восточного Тимора за годы португальской колонизации перешло в католицизм, тогда как Индонезия так и осталась исламской. В настоящее время католицизм исповедует 98% жителей Восточного Тимора, то есть это христианская, католическая страна.

Ужасы, постигшие Восточный Тимор в годы индонезийской оккупации, впечатляют даже по сравнению с несколькими столетиями колонизации. Так, только одна цифра в 200 000 погибших говорит о подлинном масштабе трагедии. При финансовой и технической поддержке со стороны англо-американского блока, индонезийские войска осуществляли планомерную резню населения острова, уничтожая не только представителей сопротивления, но и обычных мирных жителей. Как всегда, США и их европейские союзники в этом случае закрывали глаза на военные преступления режима Сухарто. Сопротивлением индонезийской оккупации руководил ФРЕТИЛИН, вооруженные отряды которого продолжали контролировать целые территории вдали от столицы Дили.

Неожиданный поворот история национально-освободительной борьбы на Восточном Тиморе получила в 1998 году. Экономический кризис способствовал свержению генерала Сухарто в Индонезии. Его преемник Хабиби договорился с Португалией о проведении референдума по вопросу о статусе Восточного Тимора. Стремясь повлиять на ход референдума, индонезийские военные активизировали насилие против мирных жителей. И, тем не менее, 30 августа 1999 года состоялся референдум. 78,5 % жителей Восточного Тимора высказались за суверенитет.

Проиндонезийская полиция развязала неприкрытый террор, результатом которого погибло почти 2 тысячи человек, включая международных наблюдателей и детей, и до 300 тысяч стали беженцами, половина из которых фактически оказалась к концу года в положении пленных. К тому же, по оценкам специалистов ООН, из 880 тысяч жителей Восточного Тимора 750 тысяч покинули свои жилища. Только присутствие сил ООН, которые 12 сентября 1999 г. начали прибывать из 17 государств и достигли численности в 9 900 человек, позволило прекратить бойню, но одновременно оно ставило новое восточнотиморское руководство в зависимость от иностранной поддержки.

— комментирует Ноам Хомский

Через три года, в течение которых при посредничестве австралийских миротворцев урегулировалась ситуация в стране, она получила долгожданную независимость. 20 мая 2002 года на карте мира появилось новое государство – Демократическая Республика Восточный Тимор.

И еще для вас что нибудь из истории : вот например Боливия без воды или Вторая Тихоокеанская война , а вот Саладин — меч Аллаха. Давайте вспомним еще как сражались Сипаи против Империи и такое понятие, как Рыцарство как элита средневекового общества

Читайте также: