Плановая экономика в китае кратко
Обновлено: 04.07.2024
Это современная рыночная экономика, какую мы знаем по Европе и США, но с рядом особенностей.
В отличие от российских управленцев, погрузивших страну в пучину дикого капитализма в 1990-е годы, китайцы осуществляли экономические реформы постепенно, по определенному плану. Они не откатились в 19 век, как это случилось у нас, а сразу перешли на уровень современного капитализма, в значительной степени монополизированного. На базе госпредприятий был создан ряд концернов, которые стали двигателями технического прогресса, мотором инноваций. Со временем появились и формально сугубо частные корпорации, однако выросшие при серьезной государственной поддержке. Huawei, ZET, Xiaomi - все эти монстры появились не случайно.
Одновременно был дан зеленый свет малому предпринимательству, которое решило важную социальную задачу, обеспечив огромное население страны работой и решив проблему в сфере услуг и производства ширпотреба. Главной поддержкой со стороны государства стало снятие практически всех ограничений, что, конечно, имело и отрицательные стороны (экологию угробили, качество продукции очень разнообразное, трудовое законодательство игнорируется).
При этом китайцы сразу поняли, что роль мировой фабрики дело, может, и прибыльное, но бесперспективное - маржинальность низкая и будет в перспективе падать по мере роста зарплаты. Так и получилось. По счастью, власти вовремя сделали ставку на научно-технический прогресс. Зарубежных инвесторов, которые пошли в КНР потоком, начали заставлять передавать технологии китайским партнерам - в качестве условия допуска на рынок. Что-то копировали, что-то создавали сами - одним словом, действовали жестко, но эффективно.
Параллельно была создана система технопарков по всей стране. И это не отмывочные конторы как в России, а огромные и очень эффективные учреждения, которые предлагают самые льготные условия для ученых, инженеров и внедренческих компаний. Субсидии, гранты, налоговые льготы, уникальная инфраструктура - все это привлекает в китайские технопарки специалистов и инвесторов со всего мира. Там создаются новые продукты, которые потом запускают в производство те самые корпорации, о которых шла речь выше.
В результате в последние годы экономика КНР постепенно переходит от стадии мировой фабрики к мировому инженерному центру. Производства дешевые, трудоемкие и экологически грязные уходят к соседям, либо в Африку, и одновременно растет доля компаний, которые производят оборудование, ими же и разработанное. В результате, если раньше, грубо говоря, американцы заказывали айфон в КНР, продавали его за 1000 долларов, из коих 200 получали китайцы, а 800 американцы - как владельцы интеллектуальной собственности, то теперь Huawei выводит на рынок телефон, который он сам создал и получает всю 1000 долларов, поскольку и интеллектуальная собственность и железно созданы им самим.
Эта перемена сил так напугала американцев, утративших единственное преимущество в виде технологий, то они страстно атаковали КНР и пытаются сдержать его технологический рост любой ценой. Стратегия глупая и бесперспективная - Китай уже не остановить.
Напоследок добавлю, что благодаря разумной и сугубо рациональной внешней политике Китай выстроил систему хороших взаимоотношений по всему миру и получает сырье на самых выгодных условиях из десятков стран (включая Россию). Все больше стран, для которых КНР является главным торговым партнером. Все больше стран, которые получили от китайцев огромные кредиты и теперь от них крепко зависят (хотя и радикально улучшили свою инфраструктуру). Будущее - за Китаем.
Возможно, самые известные дебаты в истории экономики были между англичанином Джоном Кейнсом и австрийцем Фридрихом Хайекем. Эти экономисты спорили по поводу пользы и вреда государственного вмешательства. И дебаты, начавшиеся еще в 1930-х гг., до сих пор будоражат умы.Теперь полемика на эту тему ведется сегодня и в лекционных залах Китая. Джастин Лин, бывший главный экономист Всемирного банка и сторонник кейнсианской веры в государственные расходы, ведет публичную дискуссию с Чжан Вэйином, самопровозглашенным последователем Хайека и известным защитником рыночной экономики. Лин и Чжан, как и их предшественники, ведут дебаты более двух десятилетий. Но в отличие от Кейнса и Хайека, которые находились далеко друг от друга (первый был в Кембридже, а второй в Лондоне), китайские экономисты имеют возможность встречаться чуть ли ни каждый день (оба работают в престижном Пекинском университете). Их последние дебаты были наиболее острыми, из-за чего стали темой для обсуждения в местных СМИ, среди других ученых и даже чиновников.В центре внимания один из ключевых вопросов, на который китайская экономика пытается сегодня найти ответ: работает ли проводимая властями промышленная политика? Идея поддержки правительством отдельных секторов экономики - основной элемент китайской политики.Чиновники Поднебесной давно оказывают внимание ряду секторов, от текстильной промышленности в 1980-х гг. до возобновляемых источников энергии в этом десятилетии. Рекордные темпы роста Китая, похоже, подтверждают правильность этой стратегии. Однако критики не согласны, настаивая, что получающие государственную поддержку компании демонстрируют минимальные инновационные достижения. Особое внимание к дебатам Лин-Чжан в последнее время, возможно, связано с растущей озабоченностью по поводу увеличения долговой нагрузки и замедления экономики, полагает британский журнал The Economist.В августе Чжан объяснил, почему промышленная политика обречена на провал . Ключевая проблема, с его точки зрения, границы когнитивных способностей человека. Государственные плановики могут считать, что они знают какие технологии в будущем будут наиболее важными, но они лишь гадают.В 1990-х гг. китайское правительство потратило огромные средства на создание телевизионной индустрии, но вскоре электронно-лучевые трубки оказались вчерашним днем . Чжан также беспокоят проблемы стимулирования. Самый безопасный способ для местных чиновников - слепое следование указаниям центрального правительства, но это ведет к появлению избыточных мощностей, как, например, в китайском секторе панелей солнечных батарей.Для Лина подобные взгляды кажутся настоящей ересью. В большинстве своих работ он утверждает, что страны могут добиться успеха с помощью стимулирования тех секторов, которые могут принести им относительное преимущество. Самые первые субъекты инновационной деятельности больше всего рискуют и могут даже оказаться убыточными; правительство должно поддерживать их через строительство инфраструктуры и налоговые льготы. Более того, из-за ограниченности ресурсов, власти должны помогать определять наиболее важные сектора экономики. Китай, по словам Лин, пример подобного подхода. Другие также вносят свой вклад в эту дискуссию, часто пытаясь найти золотую середину. Известный экономист Хуо Деминг выделил различия их позиций: Чжан акцентирует внимание на провалах политики, а Лин на провалах рынка. Ли Даокуи, другой экономист, увидел иронию в том, что признавая важность государственной поддержки для роста Китая, самые успешные компании при этом редко появляются благодаря помощи правительства. Чиновник из Национальной комиссии по развитию и реформам, центрального планового органа, уклончиво признал необходимость корректировки промышленной политики в соответствии с новыми экономическими вызовами.Что касается Чжан и Лин, то они пока не готовы объявить о перемирии. Пекинский университет запланировал на середину ноября их новые публичные дебаты. Все ждут острую, но дружелюбную битву мнений. И если Кейнс и Хайек остаются для них примером, то борьба противоположных взглядов никогда не закончится.
Читайте также: