Пейзажная живопись передвижников кратко
Обновлено: 07.07.2024
До середины XIX века русской провинции как темы для искусства практически не существует. И в целом русское не слишком попадает в фокус видения. Считается, что натура должна быть репрезентативной, должна возбуждать высокие ассоциации — героического или романтического толка, — а свое, привычное, таких ассоциаций не возбуждает. Тем более что большинство русских пейзажистов по окончании Академии художеств отправляются в Италию на стажировку — так называемое пенсионерство — и пишут итальянскую природу: она красива, в ней живет история. Конечно, знаковые памятники архитектуры Москвы и Петербурга время от времени запечатлеваются — но и только. А выход за пределы столиц осуществляют лишь те художники, которые не укоренены в столичной жизни или вовсе к ней не причастны. И с Академией и ее правилами тоже никак не связаны.
Никифор Крылов. Русская зима. 1827 год Государственный Русский музей / Wikimedia Commons
Григорий Сорока. Рыбаки. Вид в Спасском. 1840-е годы Государственный Русский музей / Wikimedia Commons
Иван Шишкин. Дубовая роща. 1884 год Wikimedia Commons
Алексей Саврасов. Грачи прилетели. 1871 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons
Исаак Левитан. Над вечным покоем. 1894 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons
Между тем такой метод работы вовсе не пользовался популярностью у живописцев 1890-х годов. Они в основном как раз дорожили непосредственностью натурных впечатлений, тут же и зафиксированных. Саврасовская линия, которой большинство следовало, сводилась к культивированию этюдной свежести и открытой манеры письма. Разница между этюдом и картиной у многих почти исчезала. Этюд мыслился более свободным, а жажда свободы хотела осуществиться хотя бы в свободе цвета и кистевой техники. Всеобщее увлечение импрессионизмом этому способствовало. Импрессионизм понимался просто: как способность реагировать на моментальные состояния природы, на случайный свет и внезапную перемену погоды. И эта острота и скорость реакции выражались в обнажении приемов, в том, как сквозь сюжет и поверх сюжета становился внятен сам процесс создания картины и воля художника, выбирающего те или иные выразительные средства.
Константин Коровин. Зимой. 1894 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons
Федор Васильев. Оттепель. 1871 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons
Коровин пишет все это широкой кистью, с размахом, едва ли не чрезмерным для камерных сцен (а они всегда камерные и сохраняют этюдную непредумышленность). Это еще не тот импрессионизм, который возникнет в более поздних парижских работах художника, но нарочитая скорость письма уже его предвещает. И вот в 1894 году Коровину предлагается новая натура. Савва Мамонтов, известный предприниматель и меценат, задумывает связать железной дорогой Архангельск и Вологду. В связи с этим ему необходимо закрепить тему Севера в общественном сознании. Он устраивает Коровину и его другу Валентину Серову своего рода командировку: от Ярославля в Архангельск, Мурманск, по побережью Белого моря и Северного Ледовитого океана и обратно через Норвегию и Швецию. Северные провинции России, не слишком известные и оттого экзотические; здесь живет русский народ, однако, в отличие от народа центральных губерний, не знавший крепостного права, — это важно. В 1890-е годы расширение художественной географии происходит как раз в этом направлении: в Архангельской губернии побывал Василий Верещагин (позже эти места будет активно писать Василий Переплетчиков), несколько героических по настроению пейзажей Урала и Сибири создаст Аполлинарий Васнецов. И образ живописца, путешествующего по стране в поисках впечатлений, становится еще более актуален, чем прежде.
До рубежа веков эти жанры расходились. Если в пейзаже и присутствовали люди, то в качестве стаффажа — для масштаба, для разметки и оживления пространства. А в бытовом жанре они выступали крупным планом в повествовательных сюжетах, демонстрирующих некий случай, социально отчетливую ситуацию. Такое положение дел установилось как раз во второй половине XIX столетия, когда подробный рассказ с моралью занял в русской живописи доминирующую позицию. Прежде (например, в живописи венециановцев) пейзаж более активно включал в себя обитателей и жанровое начало в целом. И вот спустя много лет сближение происходит вновь.
Борис Кустодиев. Ярмарка. 1906 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons
Читайте также: