Паскаль блез о геометрическом уме и об искусстве убеждать кратко

Обновлено: 05.07.2024

Как и Декарт, Паскаль формулирует правила метода, но в отличие от него обращает особое внимание не на момент открытия истины, а на способ ее доказательства и отличения от лжи.

Паскаль дает 3 группы правил:

1. Не определять никаких совершенно известных терминов.

2. Не вводить темных или двусмысленных терминов без дефиниций.

3. Использовать в дефинициях только известные или уже объясненные термины.

1. Не принимать без исследования никаких необходимых принципов, какими бы ясными и очевидными они ни казались.

2. Фиксировать в аксиомах только совершенно очевидные положения.

1. Не доказывать положений, очевидных из них самих.

2. Доказывать все предложения, используя для этого лишь аксиомы, очевидные из них самих или уже доказанные положения.

3. В ходе доказательства не злоупотреблять двусмысленностью терминов, подставляя определения на место определяемого (см. там же, 356–357).

Как и у Декарта, главными элементами метода Паскаля являются интуиция и дедукция.

Два раздела, предложенные в названии, соответствуют двум задачам, которые необходимо выполнить, чтобы доказать истину: доказать каждое предложение в отдельности (что раскрывает дух геометрии ) и расположить все предложения в наилучшем порядке (что является объект искусства убеждения ). Но реальный порядок в конечном итоге более свободный и оставляет место для отражений, менее геометрических, чем метафизических, благодаря чему возникает справедливое ощущение, что L'Esprit Géométrie более широко вписывается в апологетический подход Паскаля.

Резюме

Основные концепции

Структура работы

Паскаль предлагает заниматься не открытием истины, а ее демонстрацией, с помощью которой ее можно отличить от лжи. Это целое искусство геометрии, строгость демонстрации которого должна служить образцом поведения ума; но она дает возможность видеть этот метод в каждой из своих демонстраций, не объясняя его, и именно этому объяснению дает сам Паскаль.

РАЗДЕЛ I. О методе геометрических демонстраций, то есть методичном и совершенном.

Совершенная наука, геометрия и двусмысленный дискурс

Паскаль начинает с определения совершенной, идеальной и недоступной науки, чтобы показать, что геометрия максимально приближена к науке о человеке. Эта идеальная наука

определяет все свои термины: он не использует никаких терминов, которые ранее не давали четкого определения
доказывает все свои утверждения: он не выдвигает никаких предложений, которые не были продемонстрированы предыдущими предложениями.

Поэтому было бы неправильно сказать, что геометрия стоит между совершенной наукой и двусмысленным дискурсом. Бесконечно превосходит эту, она так же надежна, как и идеальная наука, хотя и менее убедительна, поскольку ее принципы не известны путем демонстрации. «Его приказ, по правде говоря, не дает ничего, кроме человеческого совершенства, но у него есть все, чего люди могут достичь. « С доказательством его принципов геометрия сделала дискурс несовершенным.

От математики к тому, что за ее пределами: двойная бесконечность

После чего Паскаль предлагает лаконичный метод и пять аргументов, чтобы напомнить тем, кто не может представить себе бесконечно делимое содержание:

отложить суждение, а не отрицать
исследуйте противоположное тому, что мы считали правдой
если оно явно ложно, а не только непостижимо, то можно утверждать изначально отвергнутое суждение, хотя и не представить его лучше.

Пять аргументов в пользу делимости бесконечного пространства заключаются в следующем:

Признание того, что материя неделима, означает, что мы должны, разделив небольшую область, прийти к двум неделимым половинкам, которые соприкасаются друг с другом. Так вот, если они повсюду касаются друг друга, то они только одна часть; и если они касаются только одной части, тогда у них есть части - и проблема повторяется для этих частей частей.
Практический опыт все же может показать очевидное: мы приступаем к задаче составить на листе два квадрата из точек, причем второй в два раза больше первого. Точки символизируют атомы, неделимые, которые постулируют противники Паскаля. Однако, если их теория верна, количество точек, составляющих первый квадрат, должно быть точной половиной количества точек, составляющих второй. Этот невозможный эксперимент с силой показывает, что математическая точка на самом деле является абстракцией, не имеющей аналогов в мире материи.
Атомисты также говорят, что материя не может быть бесконечно делимой, без чего на любое расстояние потребуется бесконечное время. Таким образом, Зенон Элейский сделал вывод из делимости времени, что движение было непонятным и невозможным: стрела математически не могла достичь своей цели, поскольку каждый сегмент пространства, который она пересекает, можно разделить до бесконечности. Но Паскаль подчеркивает софистический характер таких рассуждений; он подчеркивает непропорциональность такого сравнения, заменяя его сравнением всего времени (бесконечности) на сравнение всего пространства (бесконечности). То, что мы считаем горсткой секунд, в течение которых мы пробегаем бесконечно делимую материю, на самом деле является бесконечно делимым временем.
Еще одно препятствие - это логический аргумент, что часть содержит меньше целого. Тем не менее, это всего лишь предубеждение, которое выдумывает человек, потому что он не знает реальной меры вещей; именно использование технических объектов позволяет релятивизировать человеческое зрение. Наведение луп на тонкий острие позволяет открыть для себя мир, который обычно невидим, но которого не существует меньше. А поскольку человеческое искусство не равно искусству природы, нет никаких сомнений в том, что эта самая точка в действительности так же бесконечно делима, как и небосвод. Паскаль заключает поразительную формулу, способную ослабить человеческое самонадеянность, предполагая, что это могут быть наши глаза, которые уменьшают реальность, а не очки, которые увеличивают ее.
Решающий аргумент, который, как предполагается, получит поддержку каждого честного ума, состоит в следующем: две ничтожества протяженности (то есть два атома, два неделимых элемента) не могут составлять протяженность, поскольку две единицы составляют одно число. Это сравнение тоже изощренно. В самом деле, единство и число принадлежат одной и той же реальности; Доказательство состоит в том, что умноженная единица может превышать любое число. Подобного отношения не существует между ничто расширением и расширением: если умножить его столько раз, сколько мы хотим, атом не может сделать расширение. Фактически, это то же самое, что ноль (а не единица) для чисел. Следовательно, если бы реальное пространство состояло из атомов, это было бы ничто.

РАЗДЕЛ II: Искусство убеждения

Понимание и воля: две точки входа для мнений

Мнения входят в разум либо разумом, либо волей. Все люди говорят, что презирают второе предубеждение (они справедливо заявляют, что следует соглашаться только с продемонстрированными истинами); однако они более склонны верить в то, что им нравится. Таким образом, путь воли является наименее естественным и наиболее обычным, что по-прежнему является признаком нашего состояния созданий, более того, греховным: наша воля, «искалеченная, [. ] вся испорчена своими нечистотами, привязанностями. "

У каждой из этих двух входных дверей есть свой первый двигатель: для понимания - это принципы (истинные или ложные), которые мы считаем истинными; Что касается воли, то это по большей части желание быть счастливым, даже если оно было ложным. К сожалению, знание того, что мы уязвимы перед тем, что нам льстит, не мешает нам принять это. Паскаль отмечает, что человек непрозрачен для самого себя и что он никогда не может прояснить для себя борьбу между истиной и удовольствием, которая разыгрывается в нем каждый раз, когда мы пытаемся его убедить.

Относительность удовольствий и убеждений подразумевает, что на самом деле невозможно убедить одного человека за раз; а для этого еще необходимо знать, какие принципы он дает и что ему нравится. Таким образом, искусство убеждения отчасти является стратегией, но Паскаль считает, что это неизбежное зло, учитывая испорченную природу человека. Он пишет, что не чувствует себя способным изложить принципы, необходимые для одобрения человека, которые он считает слишком относительными и трудными для разъяснения.

Искусство убеждения

Таким образом, Паскаль раскрывает только искусство убеждения, рациональную подкатегорию искусства убеждения - тем не менее, не без оговорок, поскольку он судит человека непостоянным даже в его принципах и тем более подверженным влиянию его воли.

Искусство убеждения состоит из пяти правил, которые, кроме того, сводятся к определению всего (кроме очевидных слов) и к доказательству всего: Для определений:

Не допускайте использования непонятных терминов без определения
Используйте только уже объясненные или очевидные термины

Докажите все предложения, используя аксиомы или предыдущие предложения.
Отказывайтесь обманывать двусмысленными терминами

Номинальные определения, естественный свет и реальность

Паскаль допускает в геометрии только номинальные определения и, более того, признает, что они свободны. Настоящие определения ничего не говорят о сути дела, которое всегда непроницаемо для речи. Должны ли мы поэтому приблизить его теорию к номинализму , как это могло быть сформулировано Гоббсом несколькими годами ранее, отказавшимся артикулировать дискурс и реальность?

Именно благодаря естественному свету ум напрямую связан с реальностью, и что речь не является простым набором утверждений, формально истинных. Этот свет представляет собой набор ясных и врожденных принципов, которые природа вложила в человека. Известные сердцем, а не разумом, они служат стержнем между реальностью и строго рациональными и формальными демонстрациями. Таким образом, дискурс состоит из примитивных терминов и предполагаемых идей. Первые обозначают эти врожденные идеи; они не могут быть четко определены, но каждый знает идею, которую они обозначают (например, время, пространство, число или движение). Напротив, последние могут быть обозначены и переданы только по их определению; эти идеи можно охарактеризовать так:

они обозначают свойства, которые никоим образом не являются произвольными: что-то общее действительно существует вне дискурса. Итак, с идеей четного числа: делимость на два - свойство, общее для набора чисел.
они не раскрывают никакой истины, а просто служат для обозначения общего свойства и, следовательно, набора вещей, которые его разделяют.

Естественная идея, простое обозначение - это не суть. Идея времени ничего не говорит о времени; определения времени субъективны, и именно поэтому настоящие определения, помимо тщеславия, опасны: они создают конкурентов естественным идеям.

Где мы ясно понимаем освободительную роль номинального определения. Вопреки догматическому определению, которое должно быть принято (например, определение человека Платоном, которое ничто не оправдывает, но которое, тем не менее, претендует на то, чтобы затронуть суть) и которое кристаллизуется в предрассудках и научных препятствиях, определение номинальное следует рассматривать как простой инструмент. Он освобождает разум от всяких суждений, от всех притворных убеждений, так что то, что он определяет, затем можно обсуждать с научной точки зрения. Таким образом, номинальное определение воды оставляет поле открытым для эмпирических исследований химиков. Если бы мы могли дать реальное определение воды, Паскаль усомнился бы в этом (что химическая формула воды говорит о ее сущности?); но в любом случае номинальное определение оставляет эти поиски открытыми, поскольку оно касается только значения. Освобождая разум от предрассудков, он открывает путь к неопределенному прогрессу.

Стиль и надпись в апологетическом процессе

Давайте зайдем так далеко, что возьмем все аргументы, которые Паскаль приводит в пользу делимости материи: если они действительно являются рациональными аргументами, то неверно, что эта делимость или, в более общем смысле, двойная бесконечность является чужеродным принципом. к разуму и непередаваемым дискурсом. На самом деле нет никакого противоречия между подходом Паскаля и провозглашенным им разрывом между порядком сердца и разумом: его аргументы не только не являются эффективными геометрическими демонстрациями, но и являются скорее стимулом к практике геометрии, единственная практика которой способна преобразования ума, сделав его более чувствительным к естественным принципам. Следовательно, все размышления о двойной бесконечности имеют порядок одобрения, не в ограниченном смысле, как если бы оно было направлено на то, чтобы льстить уму, а скорее в том, что оно ставит последний перед своими противоречиями, его пределами и его тщеславием; На самом деле так называемые аргументы не имеют другой функции, кроме как побудить читателя быть внимательнее к себе и к истинам, которые остаются недискурсивными и, следовательно, недоказуемыми.

Поэтому, если Паскаль отказывается объяснять в разделе II принципы, согласно которым человек убеждает путем одобрения, он, не колеблясь, применяет их на практике из раздела I, который, однако, не был предназначен для них. Таким же образом, в Мыслях , он предается двойной задаче принятия и убеждения. Возможно, он справедливо считает, что искусство согласия, которое является наиболее полезным и наиболее трудным, потеряет свою силу, потеряв свою тайну и увидев, что его принципы раскрыты, и что такая попытка сделает его апологетический проект относительным, к которому Пенсе, безусловно, принадлежат , но и Паскаль этого не скрывает, L'Esprit de géometrie . Поль Валери написал в этой связи, что он не может согласиться следовать за ним именно по этой причине: «Я слишком часто вижу руку Паскаля. "

Стратегически скрытое вторжение одобрения в текст, который утверждает, что в первую очередь обращается к разуму, согласуется с артикуляцией между порядком сердца и порядком разума, который теоретизирует Паскаль. Разум, конечно, презрен, но не бессилен; именно она сама осознает свои пределы и открывает себя вере. Следовательно, рациональное измерение Духа геометрии не принадлежит столько глобальной апологетической стратегии, сколько не восстанавливает движение, предшествующее (и инициирующее) осознание границ человеческого разума. Рациональность, показанная Паскалем, - это не столько ловушка, предназначенная для того, чтобы объединить убеждение читателя согнуть ее позже, сколько способ имитации естественного и целостного процесса разума.

«Что касается качества самих предметов убеждения, то они весьма различны между собою. Одни из них выводятся через посредство необходимых следствий из всеобщих начал и уже принятых истин. В существовании таких предметов непреложно можно убедиться: когда указала их связь с принятыми началами, тогда убеждение само собой следует и душе невозможно не принять их, коль скоро они вошли в состав уже принятых истин.

Другие предметы имеют тесную связь с предметами нашего удовольствия и так же принимаются без всякого сомнения. В самом деле, коль скоро представится душе, что какой-либо предмет может доставить ей высшее удовольствие как она неминуемо устремляется к нему с радостью.

Но сильнее и успешнее всего действуют на нас предметы, равносвязанные как с признанными истинами, так и с сердечными нашими желаниями.

Задание 6.3

Внимательно прочитайте предложенный текст и ответьте на вопросы:

1. Какие логические и внелогические (эмоциональные) средства являются способами убеждения?

2. Какую роль играет красноречие в стимулировании поиска истины?

Блез Паскаль Мысли

«Красноречие – это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием и чтобы, захваченные темой и подстрекаемые самолюбием они захотели поглубже в нее вникнуть.

Задание 6.4

Внимательно прочитайте фрагменты книги французских авторов. сформулируйте ответы по следующим вопросам:

1. Какие личностные качества людей, по мнению авторов, затрудняют интеллектуальное общение и осложняют поиск истинного знания?

2. В каких ситуациях речевого общения преобладает эмоциональность, а в каких случаях уместна рациональность речи?

3. Какие социально-психологические факторы жизни людей определяют различия их мнений?

Философ, изобретатель и математик Блез Паскаль рассказывает, в чём заключается искусство убеждения и зачем нужно вставать на место другого человека.

Доводы, до которых человек додумался сам, обычно кажутся ему куда более убедительными, нежели те, что пришли в голову другим.

Если бы не было «эффекта обратного действия«- странного психологического феномена, характеризующегося нашей склонностью к самодовольству и превозношению своей точки зрения — переубеждение собеседника не было бы такой непозволительной роскошью. Можно даже сказать, что изменение убеждений — как наших собственных, так и убеждений других людей — является одной из самых сложных психологических задач.

Но задолго до того, как психологи и маркетологи взялись за эту проблему, французский физик, философ, изобретатель и математик и Блез Паскаль (19 июня 1623-19 августа 1662) интуитивно нащупал механизм, который является ключом к великой тайне убеждения: Паскаль увидел, что самый верный путь переубедить собеседника в чём бы то ни было, лежит не в плоскости попыток задеть человека за живое и указать на его явную ошибку, а проходит через чёрный ход его собственных идей.

Если хотите спорить не втуне и переубедить собеседника, прежде всего уясните себе, с какой стороны он подходит к предмету спора, ибо эту сторону он обычно видит правильно, затем признайте его правоту и тут же покажите, что при подходе с другой стороны правота сразу превратится в неправоту. Ваш собеседник охотно согласится с вами, ведь он не допустил никакой ошибки, просто чего-то не разглядел, а люди сердятся не на то, что не все успели разглядеть, а на то, что ошиблись, и объяснить это можно следующим образом: человек по природному своему устройству не способен увидеть предмет со всех сторон, но по той же самой своей природе все, что видит, — видит правильно, ибо свидетельства наших чувств неоспоримы.

В эпоху, когда психология существовала лишь на житейском уровне, а мир обходился без хитроумных теорий продаж, вроде концепции Дэниела Пинка, Паскаль отмечает:

Доводы, до которых человек додумался сам, обычно кажутся ему куда более убедительными, нежели те, что пришли в голову другим.

Философ рассматривает убеждение не как фактор управления, но как нечто, основанное в первую очередь на эмпатии — понимании контекста, в котором мыслит другой человек, и осознании страхов и опасений, которые лежат в основе его мыслей:

Красноречие … убеждает сладостью, не властью … Красноречие есть искусство говорить вещи таким образом, — (1) чтобы те, кому мы говорим, могли бы слушать их без боли и с удовольствием; (2) чтобы они чувствовали себя интересными, так как любовь к себе приводит человека к большей лояльности.

Оно (красноречие) состоит в соответствии, которое мы стремимся, с одной стороны, установить между разумом и сердцем тех, кому мы говорим что-то, и с другой стороны, между мыслями и выражениями, которые мы используем. Это предполагает, что мы хорошо изучили сердце человека, чтобы понимать все свои полномочия, и чтобы затем найти лишь пропорции, с которыми подойти к делу. Мы должны поставить себя на место тех, кто нас слушает, попытаться нашим собственным сердцем почувствовать дискурс, в котором находится другой человек, и проверить, можем ли мы убедить себя своими аргументами, сдастся ли слушатель, услышав их.

В конечном счёте, Паскаль говорит, что искусство убеждения с помощью красноречия — это не право на приукрашивание лжи, а возможность выделить красоту реальности и проявить себя:

[Красноречие] предполагает, что существенное следует сочетать с приятным. Но и приятное следует черпать в истинном, и только в истинном.

Красноречие — это живописное изображение мысли; поэтому, если, выразив мысль, оратор добавляет к ней еще какие-то черты, он создает уже не портрет, а картину.

Тонко, мудро, глубоко, благородно, немного романтично — как и всё в “Мыслях”, где Паскаль со страстью первооткрывателя исследует человеческий опыт, проблемы морали, интеллекта, интуиции и веры, а мы только и успеваем наблюдать, как его мысль мечется от истории к мифу, от реальности к воображению, от светскости к религии. И что греха таить — Паскаль действительно знает, в чём заключается искусство убеждения. Ему можно поверить на слово.