Отношение булгакова к революции кратко
Обновлено: 30.06.2024
Сам Булгаков принимал непосредственное участие в революции: служил военным врачом и у красных, и у белых. Грозные события застали Булгакова под Смоленском, в вяземской городской больнице. С 1918 по 1919 г. у Булгакова проходит частная практика в Киеве, где он вновь оказывается в гуще гражданской войны, видит неоднократную смену власти, мужественно переносит мобилизацию петлюровцами, участвует вместе с братьями в защите Киева. В 1919г. , вновь мобилизованный белыми, он оказывается на Северном Кавказе.
Но постепенно его отношение к революции, как к событию принесшему стране разруху и несчастье, становилось все негативнее.
Булгаков, не принявший революцию, находился в напряженных отношениях с советской властью.
Его произведения, пропитанные неприязнью к новой действительности, вызывали сильные опасения у высшего руководства страны, поэтому его пьесы, повести и рассказы практически постоянно запрещались .
В 1917 году случилась революция, сначала Февральская, потом Октябрьская. Мы совершенно точно можем сказать, что в отличие от многих русских писателей, многих интеллигентов, которые приветствовали Февральскую революцию, которые в Октябрьской революции пытались найти какой-то смысл, какое-то оправдание революции (достаточно вспомнить Александра Блока), Булгаков совершенно точно к числу этих людей не принадлежал. Революция для него была однозначно явлением катастрофическим, отрицательным, губительным. Он не любил революцию не в общественном, философском плане, не видел в ней никакого смысла для России, и еще меньше видел смысла революции для его собственной судьбы.
Тем не менее парадоксальным образом лично Булгакову революция принесла благо: освободила его от необходимости работать земским врачам. Потому что его работа была работой военнообязанного, человека, мобилизованного во время Первой мировой войны. Революция и последовавшие за ней события: Брестский мир, выход России из Первой мировой войны – все это принесло Михаилу Афанасьевичу освобождение. Отныне он мог распоряжаться своей судьбой, как хотел.
Надо сказать, что Киев в это время переживал действительно трагические страницы своей истории, потому что власть в городе менялась. Умеренную украинскую власть сменяла власть националистов. На смену националистам приходили большевики. На смену большевикам приходили белые. И Булгаков пережил все эти пертурбации, пережил все эти смены политических режимов, в общем-то, не испытывая симпатии ни к одному из них и очень хорошо понимая, что профессия врача чрезвычайно опасна в военное время, потому что всякая власть хочет врача мобилизовать.
В конце концов его и мобилизовали. Мобилизовали его белые, вместе с которыми он отступает из Киева дальше на юг, в сторону Кавказа, добирается до Владикавказа. И если бы у него спросили, чего он хочет, если бы это зависело от него, была бы его воля, то он, конечно, никогда бы не остался в Советской России. Никакой симпатии к большевикам Булгаков ни на каком этапе своей жизни не испытывал. Но судьба была мудрее, чем он. У судьбы был другой замысел относительно его. И так получилось, что в те дни, когда белая армия под ударами красной отступала, оставляя Владикавказ, Булгаков подцепил тифозную вошь и свалился в глубокое заболевание, с высочайшей температурой, в полном бреду. И когда он вышел из этого бреда, власть переменилась, на дворе стояли красные, и с этими красными ему предстояло жить оставшиеся годы жизни. Против его воли, против его желания, но так распорядилась судьба, которая за него решала, что ему делать и как быть.
В этот момент Булгаков принимает очень важное для себя решение. Он твердо решает, что больше не будет врачом, что профессия врача чрезвычайно опасна. Он решает уйти из нее и уйти в театр, литературу, к которым он всегда испытывал склонность. Надо сказать, что в этот момент он уже был не очень молодым человеком, ему было почти тридцать лет. И в эти тридцать лет он оказался практически без профессии, без реальных перспектив. Но его уверенность, сила таланта, которая в нем бродила, – все это было очень сильной мотивацией, для того чтобы писать, предлагать свои пьесы местному театру. И, в общем, в известной степени он добился успеха: его пьесы шли во Владикавказском театре.
Другое дело, что Булгаков очень хорошо ощущал, насколько он чужероден в этом новом советском мире. Насколько его воспитание, его искания, его принципы, вкусы – все это противоречит новой системе ценностей, которую принесли большевики. Поэтому мысль о том, что он никогда здесь не приживется, что ему все-таки надо пытаться уйти за границу, все это его не оставляло и привело летом 1921 года в город Батум, откуда ближе всего было добраться до Константинополя. И там летом 21-го года, бродя по берегу Черного моря, Булгаков как будто бы размышлял: то ли идти налево в Турцию, то ли идти направо в Советскую Россию. В конечном итоге выбрал советскую Россию.
В 21-м году Булгаков приезжает в Москву, где его никто не ждет, где у него нет квартиры, нет работы, нет одежды, где холодные московские зимы. Это, конечно, отчаянное, тяжелейшее время, когда он со всей силой своего характера, со всей своей волей, энергией, которыми он изначально был наделен (потом он их растеряет, но пока что заряжен всем этим), вгрызается в советскую жизнь. Как позже он писал в одном из своих очерков: как собака шерстью, я оброс мандатами.
Этот визит Булгакова в Киев продлился недолго. Вскоре доктор Булгаков снова трудился в качестве специалиста по венерическим болезням, но уже не под Смоленском, а в городской больнице Вязьмы. Впрочем, колесо истории уже повернулось, барометр показывал бурю, и тучи уже сгустились над головой Булгакова.
В феврале 1918 года Булгаков снова появляется в Киеве. Он уже официально освобожден от земской службы, готовится к частной практике и подумывает о судьбе писателя. Революционные смуты и новый статус России как страны Советов все еще кажутся ему чем-то временным и малоинтересным.
Террор не помог красным удержать власть надолго. Уже 22 февраля в город по договору с Центральной Радой вошли германские и австро-венгерские войска.
По всей видимости, Булгаков появился в украинской столице чуть ли не по следам большевистских обозов, и зверства большевиков не могли не произвести на него впечатления. В этот ли момент или еще раньше, но Булгаков рано определил свое отношение к большевизму — резко негативное.
Список переворотов, сотрясших украинскую столицу с 1917 по 1920 год, выглядит так:
2. Взятие власти Центральной Радой в октябре-ноябре 1917 года.
3. Захват Киева частями Красной армии 26 января 1918 года.
4. Возвращение в город Центральной Рады при поддержке австро-германских войск 1 марта 1918 года.
5. Свержение правительства Центральной Рады германскими войсками 29 апреля 1918 года и провозглашение гетманом Павла Скоропадского.
6. Свержение гетмана и взятие города войсками атамана Симона Петлюры 14 декабря 1918 года.
7. Взятие города Красной армией 5 февраля 1919 года.
8. Вторичное вступление в город войск Петлюры 31 августа 1919 года.
9. Вступление в Киев белой Добровольческой армии генерала Антона Деникина во второй половине дня 31 августа 1919 года.
11. Возвращение армии Деникина 16 октября 1919 года.
12. Третий захват города красными 14 декабря 1919 года.
13. Вступление в город украинских и польских войск 7 мая 1920 года.
14. Окончательное взятие Киева Красной армией 12 июня 1920 года.
Биография Булгакова вообще-то не бедна событиями и потрясениями. Но эти полтора года в Киеве стали для писателя самыми драматичными. При этом именно этот период поражает почти полным отсутствием документальных свидетельств. Это и понятно. Будучи в Киеве, Михаил Афанасьевич и не думал скрывать своих антибольшевистских взглядов. Весь свой киевский год Булгаков посвятил тому, что искал наиболее надежную сторону в борьбе с красными. Он то служил в офицерско-юнкерском добровольческом отряде, защищавшем гетмана Скоропадского от Петлюры, то вступал в Добровольческую армию Деникина. Понятно, что, оказавшись в конце концов на территории Советской России, Булгаков меньше всего стремился афишировать свое белогвардейское прошлое.
В той политической круговерти Булгакову, впрочем, приходилось делать множество выборов одновременно. Если вопрос об отношении к красным он решил для себя быстро, то с прочими персонажами, мелькавшими на политической сцене Киева, было сложнее. Скорее всего политические воззрения писателя формировались, что называется, по мере предъявления: Киев кто-то занимал, а там уж Булгаков изучал, что за люди, симпатичны они ему или нет, бред они говорят или за ними стоит здравый смысл.
Одним из ярких идеологов тогдашнего смутного времени был Симон Петлюра, довольно загадочный персонаж без прошлого, ставший лидером революционного украинства. Петлюра замкнул на себе круги свидомых украинцев, которых не пугала перспектива местечкового национализма и решительного разрыва с Россией.
Нельзя сказать, что быт семейства был совсем уж безмятежен, а отношения дружными. Сестра Булгакова Варвара еще в 1917 году вышла замуж за юриста и капитана Леонида Карума. Михаил и Леонид взаимно друг друга не полюбили. А после того как Карум стал сотрудничать с большевиками, отношения и вовсе разладились. Сестра Варя, как вы уже догадались, стала прототипом Елены Турбиной, а зять Карум выведен под именем Тальберга. В первом варианте пьесы Булгаков честно рассказал все именно так, как было: Тальберг-Карум отправлялся к большевикам, оставляя позади жену и многочисленных родственников и друзей семьи, сохранившим верность белому движению. Но многочисленные редакторы пьесы сочли, что Тальберг уж больно противный персонаж и брать такого в светлое будущее как-то неприлично. В результате Тальберга отправили к генералу Краснову, а прочим Турбиным широко открыли двери для внутреннего перерождения в сторону большевизма.
Увы, безотрадная жизнь автора пьесы служит исчерпывающим ответом на этот крик души неизвестного офицера. Настоящая, истинно красивая жизнь в России так и не наступила.
Почитать
Дама на юбилейном вечере, потихоньку впадая в экзальтацию, закончила свое выступление призывом вернуть православного царя и заявлением, что того же, вне всяких сомнений, хотел и Михаил Афанасьевич. Подобного же взгляда на писателя придерживаются зачастую и те, кто вовсе не грезит православным царем, а советский период воспринимает как органичную и лучшую часть истории России. Скорбный труд авторов политизированных трудов и записок не пропал втуне — из творчества и биографии Булгакова успешно соорудили знамя антисоветизма.
По сей день, говоря о русской литературе XX века, многие литературоведы не упускают случая подчеркнуть, что были писатели советские, такие, как В.Маяковский, Д.Бедный, Н.Островский, а были антисоветские, как, например, М.Булгаков.
Уже в отчаянии, доведенный до нервного расстройства, он неоднократно обращался и к А.М. Горькому, и к М.И. Калинину, и к А.С. Енукидзе, и к начальнику Главискусства А.И. Свидерскому, и к И.В. Сталину, и к Правительству СССР с просьбой либо дать возможность работать в стране, либо позволить уехать за границу. Но интонация этих обращений говорит о том, что писатель нуждался не столько в отъезде, сколько в защите от зарвавшихся и распоясавшихся коллег.
— Чего вы хотите, собственно? — восклицал утомленный спором Сталин.
— Мы хотим, чтобы наше проникновение в Москву имело своим результатом снятие этой пьесы, — настаивал начальник Главискусства Украины А.Петренко-Левченко, поддерживаемый голосами из зала.
В итоге современные поклонники писателя не просто навели тень на его облик, но и всемерно поспособствовали тому, что в представлении многих соотечественников он оказался лживым, лицемерным и озлобленным фельетонщиком.
Читайте также: