Общество в человеке бергер кратко
Обновлено: 18.05.2024
Так, культура, совокупность результатов деятельности человека, во многих уголках нашей планеты значительно различается — как духовная, так и материальная. Это связано с распространённостью различных религий, природными условиями, особенностями исторического развития. В процессе социализации же ребёнок, как правило, усваивает именно ту культуру, которая являются доминирующей в его семье, стране. Можно привести пример из истории. В современных европейских государствах, находящихся на постиндустриальном этапе развития, сейчас не принято иметь большое количество детей, люди ориентируются на карьеру. Но вспомним прошлое: в этих же странах ранее беспрекословно уважались традиционные ценности, наблюдалось большое количество многодетных семей, члены которой уделяли ей немаленькое количество времени и внимания. Такое положение дел было характерно для аграрных обществ. Выходит, представители даже одних и тех же культур в разные промежутки времени социализировались неодинаково, что подтверждает влияние общества на формирование личности человека.
Помимо этого, важно помнить, что социализация бывает первичной (усвоение культуры ребёнком; о ней говорилось в предыдущем абзаце) и вторичной (связана с жизнью в зрелом возрасте). Так, бесспорно, что одним из ведущих видов деятельности взрослого человека является труд. При этом, устраиваясь на какое-либо место работы, человек назначается на определенную должность, определяется круг его прав и обязанностей. Другими словами, в подобных случаях общество определяет социальный статус (положение индивида в обществе) и роль (ожидаемое поведение), индивиду приходится проходить вторичную социализацию. Приведём пример из общественной жизни. Так, лица, претендующие на занятие тех или иных государственных должностей, должны соответствовать принципу профессионализма. Кроме того, нередко устанавливаются другие ограничения: судья Конституционного суда должен обладать признанной высокой квалификацией и даже безупречной репутацией. Во время работы требований становится ещё больше, а государственный служащих должен их соблюдать. Так, депутат Госдумы обязан приходить на заседания, отвечать на обращения граждан, проводить с ними встречи. Эти правила ему диктует общество, воля которого выражена в данном случае в правовых нормах.
На данный момент мы готовы бесплатно проверять Ваши обществоведческие сочинения по критериям экзамена. Присылайте нам свои работы здесь !
Таким образом, общество существенно влияет на то, кем мы являемся. Нам в любом случае приходится в той или иной мере подстраиваться под существующие нормы и ценности.
Своим высказыванием автор хотел донести мысль о том, что общество оказывает огромное влияние на человека. Благодаря различным социальным институтам оно не только контролирует человека, но и предписывает ему социальные роли и статусы.
Человек является биосоциальным существом, то есть имеет социальную и биологическую природу. Его социальная составляющая определяется тем, каким его сделает общество. Большое влияние на становление человека, как личности оказывает социализация.
Социализация — это процесс формирования личности, усвоения культуры и ценностей того общества, в котором человек существует. В обществознании принято выделять три типа обществ: традиционное, индустриальное и постиндустриальное. Каждое из этих обществ характеризуется разными социальными нормами и ценностями, поэтому они, в свою очередь, по-разному оказывают влияние на формирование личности. Еще общество определяет социальные статусы и роли людей. Социальный статус — это положение человека в обществе, которое он занимает в соответствии со своим возрастом, полом, происхождением, профессией, семейным положением. А социальная роль — это образец поведения, признанный целесообразным для людей данного статуса в данном обществе. Эти два понятия как раз и указывают в обществе на то, что мы есть.
Давайте приведем пример из книги Джорджа Оруэлла “1984”. Действие книги происходит в обществе, которое полностью контролирует жизнь людей. Все слова и действия людей фиксируются, а история неоднократно переписывается. Главный герой Уинстон в начале книги не разделяет устоев общества, но вскоре его арестовывают и подвергают пыткам. Мучители заставляют его отказаться от своих убеждений. Сначала Уинстон пытается сопротивляться, но все-таки постепенно отрекается от своих революционных идей. Таким образом, этот пример показывает, как общество может контролировать человека с ног до головы, даже залезая тому в подсознание и уверяя его в том, что им хочется и что является правдой.
В качестве ещё одного примера можно привести детей-маугли. Так как человек — биосоциальное существо, то важно развитие обоих составляющих, но если по некоторым причинам это не происходит, то можно стать свидетелем таких детей, которых воспитали животные. Такие дети не имеют никакого социального опыта и общения, поэтому они не имеют членораздельной речи и просто не приспособлены к жизни в обществе. Этот пример показывает, как отсутствие социализации может сказаться на человеке.
Таким образом, можно сделать вывод, что от влияния общества определенно зависит развитие и становление человека.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
До сих пор, подходя к обществу главным образом как к системе контроля, мы рассматривали индивида и общество как две противостоящие друг другу сущности. Общество представало как внешняя реальность, осуществляющая влияние и насилие над индивидом. Если эту картину оставить без изменений, то у нас сложится весьма ошибочное представление о реальных отношениях между индивидом и обществом, словно речь идет всего лишь о толпах взнузданных и управляемых властями людей, побуждаемых к повиновению постоянным страхом того, что может случиться с ними, если они выйдут из повиновения. И обыденное знание об обществе, и социологический анализ убеждают нас в том, что это не так. Большинству из нас ярмо общества не слишком трет шею. Почему? Разумеется, не потому, что власть общества меньше, чем мы показали в предыдущей главе. Почему же тогда мы не страдаем от его власти? Возможно, читатель понял уже наш намек на то, каким может быть социологический ответ на данный вопрос: в большинстве случаев мы сами желаем именно того, что общество ждет от нас. Мы хотим подчиняться правилам. Мы хотим иметь ту долю, которую общество предназначает нам. Но это возможно, в свою очередь, не потому, что власть общества меньше, а потому, что она даже больше, чем мы до сих пор утверждали. Общество детерминирует не только то, что мы делаем, но и то, что мы есть. Другими словами, социальное положение затрагивает и наше бытие, и наше поведение в обществе.
Для того чтобы объяснить этот принципиальный момент социологического подхода, мы рассмотрим еще три области социологических исследований - теорию ролей, социологию знания и теорию референтных групп.
Как читатель, очевидно, помнит, Томас понимал социальную ситуацию как реальность, в которую ad hoe? верят те, кто в ней участвует, а точнее - те, кто ее определяет. С точки зрения участвующего индивида, это означает, что любая ситуация, в которую он попадает, ставит его перед лицом специфических ожиданий и требует от него соответствующих реакций на них. Как мы уже видели, едва ли не каждая социальная ситуация осуществляет мощное давление с тем, чтобы твердо обеспечить появление желаемых реакций. Общество может существовать благодаря тому, что в большинстве случаев определения наиболее важных ситуаций, даваемые разными людьми, по край ней мере приблизительно совпадают. Мотивы издателя и автора этих строк могут значительно разниться, но определения ситуации производства данной книги у обоих достаточно схожи, что и делает возможным их совместное предприятие. Точно так же могут разниться интересы студентов в учебной аудитории, где часть присутствующих весьма отдаленно связана с учебным процессом (скажем, один студент специально ходит изучать предмет, а другой просто записывается на все курсы, посещаемые какой- нибудь рыжеволосой девушкой, за которой он неотступно следует), но, как правило, их интересы могут сосуществовать, не разрушая ситуацию. Другими словами, всегда есть определенный запас времени, в течение которого может быть сформирована ответная реакция, отвечающая ожиданиям, в результате чего ситуация может оставаться жизнеспособной в социологическом смысле. Конечно, если определения ситуации расходятся слишком сильно, то неизбежным результатом будет та или иная форма социального конфликта или дезорганизации, скажем, в приведенных случаях это возможно, если некоторые студенты будут рассматривать учебную аудиторию как место для вечеринки или если автор не будет издавать книгу, а использует свой контракт с одним издателем как средство давления на другого.
Обычный индивид в разных ситуациях сталкивается с весьма различными ожиданиями, в свою очередь, ситуации, продуцирующие эти ожидания, подразделяются на определенные группы. Студент может посещать два курса у двух разных профессоров на двух разных факультетах и столкнуться с различными вариантами ожиданий (скажем, формальным и неформальным отношением между преподавателями и студентами). Тем не менее обе ситуации будут иметь существенное сходство между собой и с ситуациями во всех других аудиториях, занятия в которых он посещал раньше. Иначе говоря, прошлый опыт позволит ему в обоих случаях, с незначительными изменениями, играть роль студента. Итак, роль можно определить как типичную реакцию на типичное ожидание. Базовую типологию ролей заранее определяет общество. На языке театра, откуда и было заимствовано понятие роли, можно сказать, что общество расписывает роли всем dramatis personal . Следовательно, актерам нужно только войти в роли, расписанные им до поднятия занавеса. Пока роли играются по тексту, социальное действо идет, как запланировано.
Резюмируя вклад ролевой теории, можно сказать, что с социологической точки зрения общество жалует нас идентичностью, поддерживает ее и трансформирует. Пример процесса становления офицером, пожалуй, неплохо иллюстрирует то, как происходит награждение новой идентичностью во взрослой жизни. Даже роли, составляющие наиболее фундаментальную часть того, что психологи назвали бы личностью индивида, аналогичным образом приобретаются в процессе социального взаимодействия, как и роли, связанные лишь с конкретными видами взрослой деятельности. Это неоднократно подтверждали многочисленные исследования так называемой социализации - процесса, в ходе которого ребенок учится быть активным членом общества.
Случаи радикального лишения признания со стороны общества могут многое поведать нам о социальном характере идентификации. Например, если человек за одну ночь превращается из свободного гражданина в осужденного, то его недавние представления о себе моментально подвергаются массированной атаке.
Ролевая теория, доведенная до логического завершения, дает нам нечто большее, чем удобный инструмент для стенографического отчета о различных видах социальной деятельности. Она дает нам социологическую антропологию, т.е. видение человека, базирующееся на его существовании в обществе. Это видение показывает нам, что человек играет драматические роли в грандиозной пьесе общества, и, говоря социологическим языком, он есть те маски, которые он должен носить, исполняя свои роли. Человеческая персона также предстает теперь в драматическом контексте, в полном соответствии с театральной этимологией (personal - специальный термин, обозначавший актерские маски в античном театре). Персона-личность понимается как репертуар ролей с соответствующими идентификациями. Ранг индивидуальной личности-персоны измеряется числом ролей, которые она умеет играть. Теперь персональная биография предстает перед нами как непрерывная последовательность театральных представлений, сыгранных перед различными аудиториями, порой с поразительной переменой костюмов, и всегда требующих от актера быть тем, кого он играет.
Теперь ясно, что подобные трансформации не могут происходить ad infinitlimT и что некоторые трансформации легче, чем другие. Индивид так привыкает к своему набору самоидентификаций, что даже при изменении социальной ситуации с трудом приспосабливается к новым, направленным на него ожиданиям. Об этом ясно свидетельствуют трудности, которые испытывают здоровые и в недалеком прошлом весьма энергичные люди, когда они бывают вынуждены оставить свое занятие и уйти на пенсию.
Способность личности к трансформации зависит не только от социального контекста, но и от степени привыкания к прошлым идентификациям, а также от некоторых генетически заложенных черт. Последние замечания мы сделали во избежание излишней радикализации нашей позиции, и они не умаляют существенно той прерывности личности, которая была вскрыта социологическим анализом.
Наша не слишком педагогичная антропологическая модель чем-то напоминает конструкцию раннебулдистской индийской психологии, сравнивавшей личность с длинной вереницей свечей, каждая из которых загорается от последнего всполоха предыдущей. Буддистские психологи использовали этот образ в противовес индуистскому учению о переселении душ, подразумевая, что не существует никакой субстанции, которая переходила бы от одной свечки к другой. Этот образ очень хорошо подходит и к современной антропологической модели.
Приведем пример. Представим, что в некотором примитивном обществе необходимую пищу можно добыть только в том месте, где она растет, и только преодолев коварные, кишащие акулами океанские воды. Дважды в год мужчины племени садятся в свои утлые каноэ и отправляются в путь. Теперь предположим, что в религиозных верованиях этого племени имеется пункт, который гласит: каждый, кто пропускает такую ходку, теряет мужскую силу, за исключением жрецов, чье мужество поддерживается их каждодневными жертвоприношениями богам. Это верование задает мотивацию всем отправляющимся в опасное путешествие и одновременно оправдывает, узаконивает поведение жрецов, регулярно остающихся дома. Нужно ли говорить, что в данном случае прежде всего именно жрецы будут печься о поддержании упомянутого пункта верований. Иными словами, мы можем заключить, что имеем здесь дело со жреческой идеологией. Однако это не значит, что последняя лишена функциональности для общества в целом: ведь, в конце концов, кто-то же должен плавать через океан, иначе племя умрет с голоду.
Мы будем говорить об идеологии в том случае, если какая-то идея в обществе служит чьим-то определенным интересам. Очень часто, хотя и не всегда, идеология систематически искажает социальную реальность так, как это кому-то выгодно. Касаясь систем контроля, установленных профессиональными группами, мы уже видели, как идеологии могут легитимировать их деятельность.
В связи с этим еще раз подчеркнем: подобные пропозиции люди обычно выдвигают совершенно искренне. Моральные усилия, которые нужно затратить на преднамеренную фабрикацию лжи, не под силу большинству людей. Гораздо легче обмануть самого себя. Вместе с тем важно не смешивать идеологию с таки ми понятиями, как ложь, обман, пропаганда и надувательство. Лжец по определению знает, что он лжет, идеолог - нет. В данном случае нас волнует не то, кто из них нравственно выше. Мы лишь еще раз подчеркиваем непреднамеренный и не планируемый заранее характер нормального функционирования общества. Всевозможные теории заговоров чудовищно преувеличивает интеллектуальное предвидение заговорщиков.
Социология религии - одна их самых плодотворных областей для подобных исследований отчасти потому, что парадокс социального положения предстает здесь особенно убедительно. Кажется, совершенно неприличным помещать идеи о богах, о космосе и вечности в социальные системы людей, привязывая их ко всем человеческим, географическим и историческим переменным.
Возвращаясь к предыдущему примеру, социолог не сможет давать советы относительно того, следует ли предпочесть протестантский фундаментализм менее консервативной версии этого вероисповедания, но он сможет продемонстрировать социальную функцию каждого варианта выбора. Социолог не решит за других, крестить им своих детей в младенчестве или подождать, пока дети вырастут, но он сможет сказать, какие ожидания на этот счет распространены в различных социальных слоях. Социолог не будет гадать, есть ли жизнь в загробном мире, но он может указать те жизненные поприща, ступая на которые, желательно верить (по крайней мере, демонстрировать веру) в загробную жизнь.
Помимо проблемы распространения религиозности в обществе некоторые современные социологи ставят вопрос о том, позволит ли новый тип личности, формируемый современной промышленной цивилизацией, сохраниться стандартам традиционного религиозного поведения и не вступил ли западный мир, ввиду целого ряда социологических и социально-психологических факторов, вообще в эпоху постхристианства. Впрочем, мы привели достаточно примеров из области религии, чтобы показать, какое место в обществе отводит идеям социология знания.
Различаются референтные группы, в которые индивид непосредственно входит, и те, на которые индивид ориентируется в своем поведении. Именно ко второй разновидности мы теперь и обратимся. Референтная группа в этом смысле есть общность людей, чьи мнения, убеждения и способы действий являются решающими при формировании наших собственных мнений, убеждений и способов действий. Референтная группа дает нам образец для подражания и сравнения. В частности, она дает нам особую точку зрения на социальную реальность, которая может быть, а может и не быть (в упомянутом выше смысле) идеологической, но которая в любом случае будет неотъемлемой частью нашей приверженности группе.
Главные работы Бергера посвящены разработке феноменологической социологии знания, социологии религии, теории модернизации и развития стран "третьего мира", проблемам литературы, семьи и т.д. Социология знания Бергера в значительной степени обусловлена влиянием феноменологической социологии Шюца, символического интеракционизма Д.Г. Мида, социологической традиции Дюркгейма и М. Вебера.
В ранних работах "Шум торжественных ассамблей" (1961) и "Двусмысленное видение" (1961). Бергер в духе неоортодоксии критиковал институциональную религию, противопоставляя ее подлинной вере. Широкую известность в США и за их пределами получила книга "Введение в социологию" (1963), где была показана взаимосвязь между "человеком в обществе" и "обществом в человеке". Впоследствии идеи этой книги использовались Бергером при разработке совместно с Лукманом феноменологической социологии знания в работе "Социальное конструирование реальности" (1966).
Социология религии, являющаяся составной частью феноменологической социологии знания, наиболее полно изложена Бергером в книге "Священная завеса" (1967), где, применяя разработанный им совместно с Лукманом понятийный аппарат, он стремится показать взаимосвязь между религией и конструированием человеком социальной реальности, проследить процесс секуляризации в исторической перспективе, понять роль и значение религии в современном мире. Работа "Слухи об ангелах" (1969) была, по собственному выражению Бергера, "попыткой преодоления кризиса секуляризма изнутри" и возрождения веры в нашем безрелигиозном мире, где о сверхъестественном остались лишь слухи.
Единственной возможностью выхода из кризиса Бергер считает индуктивный подход к интерпретации религиозных истин, восходящий к "теологии сознания" Ф. Шлейермахера. Этот подход представляет собой историко-феноменологический метод исследования религиозных феноменов, позволяющий проследить традицию вплоть до первоначального опыта, уловить сущность этого опыта и сделать свой собственный выбор. Отправным пунктом этого метода является человеческий опыт, а не божественное откровение, а его цель - поиски сущности христианства, в конечном счете приводящие к усмотрению бога, т. е. к вере.
Проблемы модернизации, социального изменения и развития рассматриваются Бергером в работах: "Бездомное сознание" (1973), "Пирамиды жертв" (1975), "Лицом к современности" (1977), "Капиталистическая революция" (1986), "В поисках Восточно-Азиатской модели развития" (1988). В результате контакта с "третьим миром" Бергер пришел к выводу о необходимости диалога с различными религиями, что означало сдвиг "влево" по сравнению с его изначальной неоортодоксальной позицией. В то же время политические взгляды Бергера эволюционировали `вправо`, что выразилось в его переходе на позиции неоконсерватизма. В "Пирамидах жертв" (1975) Бергер равным образом осуждал те способы модернизации, которые были реализованы в Китае времен "культурной революции" и в Бразилии в 60-70-е гг., как наиболее характерные примеры экспериментов в рамках социалистической и капиталистической моделей развития. Обе эти модели Бергер считал в то время неприемлемыми с этической точки зрения, поскольку они потребовали колоссальных жертв в настоящем ради предполагаемых целей в будущем. В "Капиталистической революции" (1986), явившейся итогом разрабатывавшейся на протяжении многих лет теории модернизации, всякие сомнения относительно того, является ли благом для развития стран "третьего мира" капитализм и модернизация, у него отпадают и он становится активным защитником капиталистического пути развития.
Читайте также: