Михась стрельцов биография кратко самое важное
Обновлено: 02.07.2024
Прошло уже более тридцати лет, как не стало белорусского писателя, поэта и эссеиста Михася Стрельцова, а боль и недоумение не притупляются. Так бывает, когда речь идёт о талантливых людях, которым не воздали при жизни в полную меру того, чего они заслуживали, - славы, званий, изданий.
Каким таким важным и незамеченным доселе качеством обладает написанное Стрельцовым? Кроме уже упомянутого желания воздать должное, есть у всего, помеченного "печатью мастера" (так называлась последняя книга критических эссе Михася Стрельцова), более тонкий, что ли, уровень рефлексии, чем был принят тогда, когда он творил, и повышенно актуальный сейчас. Потому такие разные литераторы следующих поколений, как Владимир Орлов, Адам Глобус, Андрей Федоренко и Юрий Петкевич, записывают его в предшественники.
Но только ли это? Михась Стрельцов, как в своё время Максим Богданович, более, чем кто-либо другой из его поколения, сознательно работал над включением белорусской литературы в общеевропейский контекст. Увы, ему не довелось дожить до падения железного занавеса, но работа его оказалась очень востребованной.
Михась Стрельцов родился в 1937 году в деревне Сычин Славгородского района Могилёвской области в семье учителя. В 1959 году закончил отделение журналистики филологического факультета БГУ, работал в газете "Літаратура и мастацтва", в журналах "Полымя", "Маладосць" и "Неман".
Дебют Стрельцова-прозаика состоялся в 1957 году, когда на страницах журнала "Маладосць" был напечатан его рассказ "Дома". Через пять лет вышел первый сборник рассказов "Голубой ветер", затем книги "Сено на асфальте", "Один лапоть, один чунь", "Путешествие за город". Михась Стрельцов перевёл на белорусский язык роман Чингиза Айтматова "Буранный полустанок", а также произведения русских, украинских, итальянских и латиноамериканских поэтов. Сам он автор четырёх стихотворных сборников, за последний, "Мой свете ясный", изданный в 1986 году, ему посмертно присвоена Государственная премия БССР имени Янки Купалы.
Первый же сборник писателя "Голубой ветер" не был обделён вниманием критики. Так, рассказ "Перед дорогой" отмечался как характерный пример бессюжетного потока сознания, наполненный богатым внутренним содержанием. Трое горожан-земляков ждут, когда кончится дождь, чтобы вернуться в город. Пока они разговаривают между собой, мы наблюдаем за ними под углом незаметно меняющихся перспектив; мысли персонажей, параллельные диалогам, раскрывают непростые и совершенно различные миропонимания. Так, Семён Захарович, участник войны, рассказывает об отношениях с женой, о том, как суметь не перейти черту, за которой "коса находит на камень", а сам мысленно возвращается в военную молодость. Параллельно его жена вспоминает тяжёлое время войны и свой горький опыт горожанки, вынужденной, чтобы спасти детей, стать крестьянкой и справляться с непривычной, непосильной работой.
Молодому пареньку Савченко не пережитая им война кажется не совсем реальной, а чем-то захватывающим и увлекательным, как приключенческий роман. Семён Захарович чувствует, что он прожил две жизни, одна из которых прошла на войне.
Однако окончательно Стрельцов утвердился и обратил на себя внимание критиков следующим сборником - "Сено на асфальте". При характерном для Стрельцова отсутствии актуальных сюжетных элементов, произведения эти богаты содержанием внутренним, центральную роль в них играет музыка слов, полутона повествования. Рассказ, давший название сборнику, "Сено на асфальте", самим заглавием выразительно намекает на нелёгкие отношения между двумя мирами - городом и деревней, а также на трудности тех, на чью жизнь пришлись коренные перемены при переселении из одного окружения в другое. В рассказе нет осуждающего тона с его известной формулой "хам на паркете". Главный рассказчик определяет "раздвоенность" города и деревни такими словами: "Мне хотелось, давно хотелось примирить деревню с городом в своей душе, и это было моей тайной и самой любимой мыслью". В конце произведения он замечает клочок подсохшего сена на тротуаре, который всё ещё пахнет лугами и летом: "Сено на асфальте, - подумал я. - Вёска в городе".
Почти всё, написанное Стрельцовым до рассказа "Смоление вепря" (1973 год), укладывается в русло так называемой лирической прозы, хотя и со своим, только этому автору присущим душевным ладом, а также с изощрённым, нелинейным даром сюжетосложения. А вот "Смоление вепря" -это прорыв в экзистенциализм: изображается жизнь вполне будничная, практически бессобытийная, и при этом возникает представление об изначальной трагичности бытия. Автор начинает с того, что давно собирался написать рассказ и назвать его "Смоление вепря", он делится с читателем этим замыслом прямо у нас на глазах: поначалу описывается район в городе, где жил он юношей, только что приехавшим из деревни; незаметно, через воспоминание, действие переносится в деревню. Как всегда у Стрельцова, точно обозначены время дня (закат) и время года - "в ту пору, когда в деревне свежуют свиней".
Описывая давящую тяжесть в душе хозяина, готовящегося убить кабана, суетливую тревогу хозяйки, которая передаётся самому вепрю, автор ухитряется в этом месте быть одновременно и жертвой, и палачом. Так ему удаётся передать самую важную, трудно уловимую сущность изображаемого - о единстве всего живого в мире перед лицом смерти, о том, что никому не избежать судьбы: ни человеку, ни вепрю. Мощное, трагическое произведение. Есть в нём ключевая для Михася Стрельцова мысль о том, что злого тоже надо пожалеть "хотя бы за то, что он злой". Именно этот рассказ как один из лучших в белорусской послевоенной прозе по праву переведён на многие языки мира.
Написав "Смоление вепря", Михась Стрельцов больше не писал прозу, только стихи. Вот как он сам это объяснил в последнем интервью: "После книжек прозы и критики я, для многих неожиданно, стал утверждать себя как поэт. Признаюсь, это было нелегко. Забота всякого слова - кратчайший путь к сочувствию, к собеседнику. Понятно, что и средства (жанр) предлагаются самые кратчайшие. Современный французский поэт Рене Шар как-то сказал: "Поэт на своём пути оставлять должен не доказательства, а следы. На доказательства у поэзии просто нет времени". Стрельцов предчувствовал, что времени у него действительно осталось в обрез: 1987 год - год его 50-летнего юбилея - стал для него последним.
Авторитетный на тот момент писатель и рачительный критик Алесь Адамович весьма неодобрительно отнёсся к "переквалификации" Стрельцова-прозаика в Стрельцова-поэта, но в целом критика неплохо встретила уже первый его сборник "Можжевеловый куст". Лирика его последнего сборника стихотворений "Мой свете ясный" охватывает широкий диапазон тем: некоторые из них уже знакомы читателю по более ранним произведениям поэзии и прозы, иные выглядят свежими откликами на ситуации, мысли и открытия; впечатляет разнообразие формы и стиля стихов. Интересно отметить, как телефонная будка из рассказа "Свет Иванович, бывший донжуан" снова появляется в одном из лучших стихотворений сборника:
Под шорох капель дождевых
Стоял он в будке телефонной,
А ветра резкого порыв
В листве запутался зелёной.
Но наблюдал он не спеша,
Как ветер ветки гнёт нещадно,
Лечилась будто бы душа,
И даже было ей отрадно,
Что одобрения не ждал,
Бесился ветер этот прыткий
Над городом - и в клочья рвал
Плащи, и юбки, и накидки.
Из этой будки под дождём
В своём отчаянье великом
Себя - за дальним рубежом -
Увидел вдруг и не окликнул.
Не захотел или не смог…
И, чудом вырванный из мрака,
Тот, прежний, юн и одинок,
То ли смеялся, то ли плакал.
Но в этом городе чужом,
Что был своим давно, вначале,
Иным омытые дождём
Иначе листья трепетали.
Правда, в рассказе "Свет Иванович. " телефонная будка представлена центром агрессии и обиды, а в стихотворении, как мы видим, - тихим пристанищем, под защитой которого герой размышляет и морально ориентируется в ранее близком, а в теперь чужом для него городе.
Михась Стрельцов, в отличии от Янки Брыля, который был связан по рождению с несколькими странами и много ездил с писательскими группами после войны, почти не покидал Беларусь. Но он был подлинным европейцем по ментальности и культуре; в нём не было ни грана национальной ограниченности, уязвленного самолюбия, предшествующего самодовольству. Русская поэзия ХIХ века и первой половины ХХ века была для Стрельцова, если так можно сказать, родным домом - это чувствуется по его собственным стихам; в то же время многим приходилось слышать, как он читал наизусть Тютчева, Лермонтова и Заболоцкого часами.
Стихи, как и проза Стрельцова, особенны, индивидуальны, некоторые даже автобиографичны, они так же, как и иные рассказы, напоминают отрывки из авторского дневника, полные рассуждений о творчестве, оценок и осмысления собственного жизненного опыта. Поэт передаёт свои идеи с мягкой ненавязчивостью, и в результате читатель откликается на них не интеллектуально, скорее подсознательно, чувствами.
Зачем тревожим мы былое
И что притягивает взгляд,
Когда, уже короче вдвое,
Дорога клонится на спад?
Тот бег босой по ранним росам
Или когда закат потух,
То гул шмеля густоголосый,
Иль пригуменная берёза,
Или бессмертный хлебный дух?
Как будто это в утешенье,
Как тяжкой думы облегченье
От прежней жизни нам дано -
Мгновенье… Но и жизнь - мгновенье,
И что пред вечностью оно?
Поэтический дар Стрельцова несомненен, и трудно согласиться с утверждением Алеся Адамовича, что проза Стрельцова важнее его поэзии, однако, учитывая то, что на протяжении ХХ столетия белорусская литература была более богата на поэзию, чем на качественную художественную прозу, можно понять досаду Адамовича, что такой оригинальный прозаик перестал писать прозу. Понятно, что с этой точки зрения глубоко психологические рассказы Стрельцова - особенно ценный вклад в общебелорусскую литературную традицию.
Творчество Стрельцова глубоко индивидуально и субъективно, но одновременно он был необычайно чуток к ощущениям тех, кто рядом, а основная тональность его произведений по большей части жизнеутверждающая. И ещё. Михась Стрельцов более, чем кто-либо из белорусских писателей - его ровесников, близок натурфилософии: живя в городе большую часть жизни, он всегда ощущал сегодняшнее время года и погоду на дворе - это было частью каждодневного самоощущения. Его жизнь оборвалась в августе 1987 года из-за тяжёлой болезни, в последнем разговоре с дочерью он спрашивал: "А какие грибы уже появились на рынке?" Это последнее, что было для него важно.
Прозрачный сад застыл в немом укоре,
Как будто взял молчания обет.
Деревьям не удастся, видно, вскоре
Листву на волю выпустить, на свет.
Уже пора ложиться в почву зёрнам,
Чтобы побеги к сроку проросли…
Земля как провинилась - и упорно
Отводит небо очи от земли.
Старший научный сотрудник Отдела литератур народов России и СНГ Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН Любовь ТУРБИНА, Москва
Переводы стихотворений с белорусского Л. Турбиной.
© "Союзное государство", № 7, 2021
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
Стрельцов Михаил Леонтьевич при жизни был знаменитым деятелем литературы, переводоведения. На его счету десятки написанных произведений, для своих рассказов мужчина в основном использовал такой литературный способ, как проза.
Содержание статьи
- Михаил Стрельцов: биография, творчество, карьера, личная жизнь
- Дмитрий Стрельцов: биография, творчество, карьера, личная жизнь
- Михаил Таль: биография, творчество, карьера, личная жизнь
Биография
Жизнь будущего писателя началась в 1937 году в Белоруссии. День рождения Михаила пришелся на всемирно известный день влюбленных – 14 февраля. Мальчик рос в небольшой деревеньке под названием Сычин, Могилевская область. Его отец посвятил свою жизнь преподавательской деятельности, был очень образованным человеком.
Жизнь писателя и журналиста трагически закончилась в 1987 году, причиной смерти стал рак пищевода. Стрельцов был похоронен в столице своей Родины, на тот момент мужчине едва исполнилось пятьдесят лет.
Творческая деятельность
Основным направлением творчества автора было написание психологических произведений, которые позволяли рядовому читателю проникнуться эмоциями персонажей, задуматься о важных вещах. Впоследствии он издал с десяток своих сборников, большая часть из них нашла свой отклик у различной аудитории.
Книги популярного журналиста были переведены на несколько иностранных языков, Михаил сам участвовал в процессе адаптации произведений на другие языки. Автора знают в странах СНГ, Италии, некоторых регионах Европы.
Премия Стрельцова
Белорусский прозаик, поэт, эссеист, переводчик. Лауреат Государственной премии БССР имени Я. Купалы (1986). Член СП СССР (1962).
Биография
Родился 14 февраля 1937 года в деревне Сычин (ныне Славгородский район, Могилёвская область, Белорусская ССР) в семье сельского учителя. В 1954 г. окончил Новоельненскую среднюю школу Краснопольского района.
Похоронен в Минске на Чижовском кладбище.
Творчество
Произведения М. Стрельцова переводилась на русский, болгарский, польский, английский языки.
Под шорох капель дождевых
Стоял он в будке телефонной,
А ветра резкого порыв
В листве запутался зелёной.
Но наблюдал он не спеша
Как ветер ветки гнёт нещадно,
Лечилась будто бы душа,
И даже было ей отрадно
Что одобрения не ждал,
Бесился ветер этот прыткий
Над городом – и в клочья рвал
Плащи, и юбки, и накидки.
Из этой будки под дождём,
В своём отчаянье великом
Себя – за дальним рубежом
Увидел вдруг – и не окликнул.
Не захотел или не смог…
И, чудом вырванный из мрака,
Тот, прежний, юн и одинок,
То ли смеялся, то ли плакал.
Но в этом городе чужом,
Что был своим давно, вначале,
Иным омытые дождём
Иначе листья трепетали.
Тады я глянуў на зямлю На землю я взглянул тогда
Дзе засталіся чалавекі, Где все остались человеки,
І зразумеў, як я люблю И ощутил, что навсегда
Усё тыя ж паплавы і рэкі… Люблю поля, пролески, реки…
Што я хацеў, што я хацеў, Что я хотел, что я хотел?
Што за праява адбылася. И сердце вдруг от боли сжалось:
Я сніў, што сам я адляцеў – Мне снилось: сам я отлетел -
Душа ўзяла і засталася. Душа отстала и здесь осталась. (4)
Зачем тревожим мы былое
И что притягивает взгляд,
Когда, уже короче вдвое,
Дорога клонится на спад?
Тот бег босой по ранним росам,
Или, когда закат потух, -
То гул шмеля густоголосый,
Иль пригуменная берёза,
Или бессмертный хлебный дух?
Как будто это в утешенье,
Как тяжкой думы облегченье
От прежней жизни нам дано –
Мгновенье… Но и жизнь – мгновенье,
И что пред вечностью оно? (4)
Поэтический дар Стрельцова несомненен и трудно согласиться с утверждением Алеся Адамовича, что проза Стрельцова важней его поэзии, однако учитывая то, что на протяжении ХХ столетия белорусская литература была более богата на поэзию, чем на качественную художественную прозу, можно понять досаду Адамовича, что такой оригинальный прозаик перестал писать прозу .Понятно, что с этой точки зрения глубоко психологические рассказы Стрельцова – особенно ценный вклад в общебелорусскую литературную традицию.
Безусловно, всё, написанное Михасём Стрельцовым, отличается неповторимой лирической отточеностью и ненавязчивой моральной доминантой. Творчество Стрельцова – глубоко индивидуально и субъективно, но одновременно он был необычайно чуток к ощущеним тех, кто рядом, и основную тональность его произведений можно обозначить как жизнеутверждающую.
Безвременная смерть Михася Стрельцова, который находился в хорошей творческой форме, лишила Белоруссию необычайно талантливого и многообещающего писателя.
Иные имена взошли ныне на поле белорусской словесности, никакие современные изыски ей не чужды. Издаются к примеру сборники белорусских хоку, явно учитывающие опыт европейского и не только европейского постмодернизма. Но присущее Стрельцову, кроме всех прочих достоинств, взаимопроникновение поэзии и прозы делает его одной из самых значимых фигур современного белорусского литературного процесса.
Есть способы выражения национального духа без деклараций, через тонкие и сложные проявления национального характера. Это в полной мере удалось сделать М. Стрельцову в совокупности всего, им написанного – и в стихах, и в прозе, и в эссеистике присутствуют и высокий уровень мышления автора, и врождённое эстетическое чутьё.
Переводы стихотворений Стрельцова, приведенные в данной статье, выполнены её автором.
Читайте также: