М о гершензон творческое самосознание кратко

Обновлено: 05.07.2024

Сознание и воля противоположны друг другу: сознание (рассудок), действует по строгим правилам логики, а воля по своей природе стихийна. Духовный рост человека обеспечивается органическим единством всех трех способностей. В центре внимания автора статьи находится русская интеллигенция второй половины XIX-начала XXвеков, в которой автор усматривает нарушение единства чувственно-волевой и рассудочно-разумной сфер души, что делает невозможным естественное, органическое развитие личности.

М. Гершензон вводит два общих закона сознания:

1. Характер деятельности нашего сознания (т. е. ее ритм, напряжение и окраска) всецело обусловливается врожденной психофизической организацией личности. Первый закон говорит о природной обусловленности характера сознания;

2. Направлениеи емкость сознания на известном уровне в значительной мере автономны. Второй закон говорит о зависимости сознания от внешних влияний: от условий воспитания, от контактов. Т. е. индивидуальное сознание человека обладает автономностью.

Человеку необходимо помнить, что истина может сделать человека святым только в том случае, если ты живешь по истине. Ведь знание истины и жизнь по ней — разные вещи. Знание истины — это функция сознания. Жизнь по истине — функция центральной воли.

Нужна помощь в написании статьи?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Автономность сознания от воли — великое благо и великая опасность. Положительная сторона заключается в том, что человеческое сознание имеет свойство воспринимать Божественную истину; отрицательная сторона — существует опасность конфронтации логического сознания и чувственной личности. Когда индивидуальное сознание и личность (как единство рассудка, чувства и воли) разделены, наступают последствия:

1. Сознание перестает руководить волею, бросает ее, так сказать, на произвол ее страстей;

2. Сознание, не контролируемое на каждом шагу той непогрешимой целесообразностью, средоточием которой является в нас воля, начинает блуждать вкривь и вкось, теряет перспективу, ударяется в односторонности, впадает в величайшие ошибки.

Индивидуальное сознание как форма выражения Божественного сознания не подвержено иллюзиям, а вот субъективное (личное) сознание часто находится в ложном состоянии, в связи с исканиями, если отворачивается от субъекта (личности).

Человеческое самосознание и самовоспитание существует не по человеческому желанию, а по Божественной идее, иными словами, это закон. Однако для русского интеллигента характерно развращение его духовной жизни историческими событиями, стереотипами общества и личностными иллюзиями.

Во второй половине XIX в. русская интеллигенция приобрела массовый характер. Она стала работать на внешние общественные ориентиры, когда необходимо было смотреть внутрь. В связи с такой нисходящей тенденцией, человек расколол собственное сознание и загнал его в угол, место жизни заняла иллюзия жизни личности. Свойства иллюзии жизни человека проявляются в том, что человек заполняет себя истинами, но истинами не только необходимыми для него, но и бессмысленными.

Нужна помощь в написании статьи?

Ущербность интеллигенции не помещала ей встать во главе общества. На вооружение была взята политическая вера, а она снимала моральный долг с индивида. Но вера требует героя, победителя, освободителя! Подвиг под силу единицам, они жертвуют жизнями, а остаются действовать те, кто не дорос до подвига — приходит время интеллигентской толпы. Толпа становится создателем платонического исповедания — обмана, который может усмирять человека в церкви, в вере. Для спокойствия совести было достаточно признавать себя верующим и порой участвовать в церковных обрядах. Личность перестала брать на себя ответственность и нести внутренние смятения и переживания за свои поступки, вся ответственность перекладывалась исключительно на самодержавие. Такая вера стала наилучшей для массы, она несла в себе все то, что так требовалось человеку массы, а именно умственную и нравственную лень!

Сегодняшний день (Гершензон пишет в 1909-ом году) это время низвержения идеалов прошлого и отсутствия авторитетов в общественном сознании. Главной задачей человека становится: самостоятельно искать смысл своей жизни и поступков, нести на себе ответственность за все свои деяния и мысли так же самостоятельно. Но прошлое никогда не будет носить характер законченного, это страница жизни, которую человек будет переворачивать назад и заново рефлексировать. Когда общество будет извергаться болью, страданием и негодованием, оно вновь начнет верить в прошлое и поддаваться его вере. И каждый раз после общественного припадка будет его разрядка, его успокоение и смирение. Только лишь прошлые умы останутся неизменно верными старому режиму и его идеям. Молодое поколение еще очень долго не захочет возлагать свою ответственность на государя и неизвестно, когда вновь вспыхнет общественный идеал и какой формы он будет. Сейчас перед новым поколением стоят лишь разнообразность и разобщенность, которые дают возможность совершать собственный выбор, выбирать направление будущего. Теперь, когда человек свободен в своем выборе, он становится собственной личностью; личностью, которая несет свободно-сознательную ответственность за свои деяния. М.О. Гершензон глубоко убежден в том, что человеческая сущность приобретает очертания и становится той личностью, которая направлена внутрь себя и развивает себя внутри, а не бросается без оглядки в полымя общественной революции. Только новая личность сможет построить новый фундамент для общества, и сделает она это более плавно, чем расколотая личность прошлого. Для становления новой личности значим весь опыт прошлого, поэтому ничто не должно быть забыто, отрефлексированы как отрицательные, так и положительные стороны (служение идее, воспитание воли) интеллигенции. Важно помнить о кризисе интеллигенции, поскольку только память помогает человеку вести себя по правильному пути, не подавлять обществу личность и личности не пренебрегать обществом. Посыл М.О. Гершензона не теряет актуальности и сегодня, когда личность находится под непрестанным воздействием СМИ, стремящихся контролировать ценностную сферу личности.

Для формирования личности и для развития самосознания необходимо общество. В свою очередь, общество в своей основе имеет развитие личности. Личность, отмечает М.О. Гершензон, это бездна, полная антиномий. Прежде чем преобразовывать внешний мир, личность должна обращаться вовнутрь в попытке понять собственные антиномии. Эгоцентричность — атрибут личности. Сознание и чувственная природа личности находятся в непрерывной борьбе, именно их минутное уравновешение, когда сознание устремляется внутрь личности и реально перестраивает волю, дает гармонический рост всего человека. Критерием истины для человека является и должна быть собственная личность. Преобразование личности есть преобразование всемирной плоти и бесповоротный космический акт.

Список литературы:

Гершензон М.О. Творческое самосознание // Манифесты русского идеализма. М.: Астрель, 2009. — С. 509—529.

«Нет, я не скажу русскому интеллигенту: “верь”, как говорят проповедники нового христианства, и не скажу также: “люби”, как говорит Толстой. Что пользы в том, что под влиянием проповедей люди в лучшем случае сознают необходимость любви и веры? Чтобы возлюбить или поверить, те, кто не любит и не верит, должны внутренне обновиться, – а в этом деле сознание почти бессильно. Для этого должна переродиться самая ткань духовного существа человека, должен совершиться некоторый органический процесс в такой сфере, где действуют стихийные силы, – в сфере воли.

Одно, что мы можем и должны сказать русскому интеллигенту, это – постарайся стать человеком. Став человеком, он без нас поймет, что ему нужно: любить или верить, и как именно.

характер деятельности нашего сознания (т. е. ее ритм, напряженней окраска) всецело обусловливается врожденной психо-физической организацией личности; второй -- тот, что направление и емкость сознания на известном уровне в значительной мере автономны. Другими словами, к а к в жизни нашего сознания определяется свойствами нашей центральной воли, что и сколько сравнительно независимы от нее и гораздо больше определяются самостоятельным усовершенствованием механизма и характером материалов, какие навязывают нашему сознанию для переработки воспитание, среда и пр. Эта сравнительная независимость сознания -- кардинальный факт нашего духовного бытия. В совокупности времен, конечно, и сознание подчинено общему мировому плану и в этом смысле несвободно, но в каждом отдельном человеке оно эмпирически воспринимается как сила автономная и так осуществляется. Сознание может уходить от личности вдаль, блуждать свободно по разным путям, долетать до неба. Оно --тот орган духа, который приемлет в себя истину. Как высокая мачта беспроволочного телеграфа, оно воспринимает все воздушные токи единой и целой Божественной истины. Эта истина медлительно добывается человечеством в тысячелетнем жизненном опыте, путем наложения миллионов аналогичных и вместе индивидуально-разнородных переживаний; она -- идеал только для каждого отдельного сознания, по существу же она -- не должное, а только высшее обобщение всечеловеческого опыта, т. е. истинно-сущее, единственно-реальное, именно та норма, которая соответствует подлинному и вечному существу человека. И оттого, что она рождается из самых основ человеческого дуxa,-- она с неотразимой силою внедряется в каждое отдельное сознание, так что, раз представ уму, она уже овладевает им, от нее некуда бежать, ибо она -- Бог в человеке, то есть сознательное космическое самоопределение человека.

. Велико количество истины, которое способен воспринять отдельный ум. Все мы, образованные, знаем так много Божественной истины, что одной тысячной доли той, которую мы знаем, было бы достаточно, чтобы сделать каждого из нас святым. Но знать истину и жить по истине, как известно, разные вещи. Сознание не живет, не действует; оно не имеет никакого непосредственного прикосновения к реальному миру; живет и действует только центральная воля человека, следовательно, только через нее сознание может осуществлять познанную истину.

Автономность сознания--наше величайшее благо и вместе величайшая опасность для нас. Благо в том, что благодаря этой своей большой независимости от нашей индивидуальной воли наше сознание способно воспринимать -- и в огромных количествах -- сверхиндивидуальную истину, о чем только что была речь. Но ясно, что эта самая слабость уз грозит человеку ежеминутный разрывом между его логическим сознанием и его чувственной личностью. Опасность заключается в том, что индивидуальное сознание может отделяться от личности, что мы и видим на каждом шагу, и это имеет последствием два явления: во-первых, сознание перестает руководить волею, бросает ее, так сказать, на произвол ее страстей, во-вторых, само оно, не контролируемое на каждом шагу той непогрешимой целесообразностью, средоточием которой является в нас воля, начинает блуждать, вкривь и вкось, теряет перспективу ударяется в односторонности, впадает в величайшие ошибки. Общее сознание человечества не заблуждается, личное же сознание в своих частных исканиях непременно заблуждается каждый раз, когда оно своевольно отвернется от личности. Есть какая-то нормальная деятельность сознания,-- ее трудно изобразить словами, но каждый человек ее предчувствует. Это в высшем смысле слова эгоцентризм сознания, сам по себе бессознательный,-- какое-то неописуемое взаимодействие сознания и чувственной личности, их непрерывная борьба и минутное уравновешение, в глубине--гармонический рост всего человека, снаружи, может быть, ряд потрясений

Тогда мысль не бродит впустую: она жадно всматривается в эту бездну личности--собственной личности!-- и, открывая ее основные антиномии, мучительно и страстно ищет разрешить их согласно с познанной ею истиной, и истину она принимает в себя не всю без разбора, а только ту, которая ей нужна для этой личной работы, но зато уже и всю принятую истину она использует без остатка, так что истина вся идет на рост организма, а не остается до смерти ненужным богатством, вроде того запаса пищи, которым птица-баба набивает свой мешок. Это.-- не личное, что решает здесь мысль: это в личной ипостаси реально преображается всемирная плоть, ибо эта. плоть едина во всем и всякое существенное изменение в атоме есть бесповоротный акт космический. Нужны ли примеры? Но вот два героических образчика. Джон БЁниан, бедный и грубый лудильщик старых .котлов, среди своей темной жизни (он жил в глухом английском местечке, в XVII веке) внезапно был объят необычайной скорбью. Он с детства знал ту простую евангельскую истину, которую знаем и мы все,-- и вдруг она ожила в нем. И вот началась борьба между сверхиндивидуальной истиной и индивидуальной волей. Внутренний голос неотступно спрашивал: хочешь ли ты отринуть грех или остаться с ним и погубить свою душу? Два с половиною года продолжалось это мученье. "Однажды,-- рассказывает БЁниан,-- я пошел в соседний город, сел на улице на скамью и погрузился в глубокое раздумье о той мерзости, в которую погрузила меня моя греховность. И после долгого размышления я поднял голову, и мне казалось, что я вижу, как солнце отказывается поделиться со мной светом и как даже черепицы на крышах сговариваются против меня. Они гнушались мною, и я не смел оставаться рядом, так как согрешил против Спасителя. О, насколько счастливее меня была всякая тварь! Для меня одного не было спасения!"

Бёниан победил и воскрес для новой жизни. Двести лет спустя Карлейль в другой плоскости пережил ту же борьбу. Его дух был долго скован чувственным страхом, который знают столь многие. Карлейль в "Sartor Re-sartus" рассказывает, как совершилась в нем победа: "Но тут вдруг возникла во мне Мысль, и я спросил себя: "Чего ты боишься? Ради чего, подобно какому-нибудь трусу, ты постоянно тоскуешь и плачешь, от всех скрываешься и дрожишь? Презренное двуногое! Чему равняется итог худшего из, того, что перед тобой открыто? Смерти? Хорошо, Смерти, скажи также--мукам Тофета и всему, что Диавол и Человек станет, захочет или сможет сделать против тебя. Разве у тебя нет мужества? Разве ты не можешь вытерпеть что бы то ни было и, как Дитя свободы, хотя и изгнанное, растоптать самый Тофет под твоими ногами, покуда он сжигает тебя? Итак, пусть идет! Я его встречу презрением". И когда я так думал, по всей душе моей пробежал как бы поток огня, и я навсегда стряхнул с себя низкий Страх. Я был силен неведомой силой; я был дух, даже бог. С этой минуты и навсегда характер моего несчастия был изменен: теперь уже это был не Страх и не хныкающее Горе, но Негодование и суровое Презрение с огненными очами".

Я выбрал эти два ярких примера, чтобы наглядно показать органическую работу сознания, когда оно не уходит вдаль, чтобы витать в необозримых пространствах, а устремляется внутрь личности и реально перестраивает волю. И у БЁниана, и у Карлейля душевная борьба приняла характер катаклизма, в этом смысле они -- исключение. Обычная работа сознания несравненно менее бурна, но правильной, т. е. органической, она будет только тогда, когда ей присущ тот же характер личного дела, самосознания личности, как и в двух приведенных примерах.

Каждый человек рождается готовым и единственным, с определенной, нигде более в мире не повторяющейся психо-физической организацией. В каждой живой особи есть чувственно-волевое ядро, как бы центральное правительство, которое из таинственной глубины высылает свои решения и действует с непогрешимой целесообразностью. Каждое такое ядро, т. е. каждая индивидуальная воля -- unicum в мире, все равно, возьмем ли мы человека или лягушку; и, сообразно с этим, нет ничего более своеобразного, как мироотношение каждого живого существа. Все, что живет, живет индивидуально, т. е. по особенному в каждом существе и абсолютно цельному плану. Но человеку, кроме этой стихийной воли, присуще самосознание, и потому стать человеком значит сознать своеобразие своей личности и разумно определить свое отношение к миру. Как только пробуждается сознание и пред ним начинает развертываться многосложная жизнь, все силы духа, если он не искалечен, инстинктивно сосредоточиваются на стремлении осмыслить действительность, просто потому, что для раскрывшегося сознания нестерпимо созерцать хаос, что оно должно искать единства в мире, которое есть не что иное, как единство собственной личности. В наблюдении жизни, в собственном опыте, в книгах юноша ищет элементов своего сознания, т. е. те идеи, в которых наиболее полно, наиболее точно уместились бы основные склонности его натуры. Это вовсе не односторонняя работа ума: как раз в этот период чувственно-волевая жизнь человека достигает своей высшей напряженности, врожденные тенденции духа определяются с наибольшею яркостью, так что работа совершается слитно, до полного нахождения своего раскрытого "я" в сознании. И здесь же одновременно идет другой процесс -- самооценка личности согласно сверхличным идеям, накопляющимся в сознании, и активное ее преобразование согласно этим идеям. Опыт показывает, что такая ломка возможна. Сознание может овладевать отдельными движениями воли и, подавляя или направляя их, тем самым, путем навыка, постепенно воспитывать сообразно с познанной истиной самую волю. Такова роль сознания в отдельной личности, такова она и в общественной жизни, потому что государственный закон или институт есть не что иное, как объективированное сознание, которое, принудительно регулируя поступки, стремится этим путем перевоспитывать воли.

Такая нормальная душевная жизнь требует, прежде всего, внутренней сосредоточенности и свободы. Деятельность сознания должна быть устремлена внутрь, на самую личность, и должна быть свободна от всякой предвзятости, от всякой инородной тенденции, навязанной внешними задачами жизни. Ошибочно думать, что это суживает горизонт сознания; индивидуальное сознание по самой своей природе не может замыкаться в себе, не может обособляться от общей жизни разума; поэтому каждое существенное движение общего разума неминуемо отдается в каждом отдельном сознании, с той разницей, что здесь, в душе, живущей целостно, мнимые запросы разума не находят себе почвы, но зато вечные идеи, нагруженные всей глубокой серьезностью общечеловеческой истины, разгораются в страсть, как это можно видеть на примерах БЁниана и Карлейля. Только такой человек умеет, во-первых, желать отчетливо и сильно, во-вторых, направлять свою сплоченную духовную силу на перестройку действительности. Эта цельность, разумеется, еще не определяет человека в высшем смысле, т. е. в смысле религиозных, нравственных и политических убеждений, но она есть первое, самое элементарное условие всякого такого определения, потому. что она ручается за то, что человек усвоит себе круг убеждений не по каким-нибудь внешним, случайным или односторонним побуждениям,--не в угоду общепринятому мнению или моде, не ради остроумия или увлекательности прочитанной книги,--а в точно л, инстинктивно-принудительном соответствии с врожденными особенностями своей воли, и что усвоенные путем такого глубоко-индивидуального подбора идеи не останутся в нем бесплодной движимостью сознания, а будут внутренним двигателем всей его жизни, тем, что, в противоположность чисто-умозрительной, по существу еще мертвой идее, можно назвать идея-чувство, идея-страсть. Но, не предопределяя в частностях мировоззрения человека, такая духовная цельность категорически обусловливает общий характер этого мировоззрения именно его религиозность: нормальный, т. е. душевно-цельный человек не может не быть религиозен, по самой природе человеческой души.

Другие статьи в литературном дневнике:

29.02.2020. Галина Посвятовская
17.02.2020. ***
16.02.2020. ***
15.02.2020. ***
13.02.2020. М. О. Гершензон. Творческое самосознание.
10.02.2020. ***
08.02.2020. ***
05.02.2020. не все
01.02.2020. ***

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Михаил Гершензон - Творческое самосознание краткое содержание

Творческое самосознание - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Творческое самосознание - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Гершензон

Автономность сознания-наше величайшее благо и вместе величайшая опасность для нас. Благо в том, что благодаря этой своей большой независимости от нашей индивидуальной воли наше сознание способно воспринимать – и в огромных количествах – сверхиндивидуальную истину, о чем только что была речь. Но ясно, что эта самая слабость уз грозит человеку ежеминутный разрывом между его логическим сознанием и его чувственной личностью. Опасность заключается в том, что индивидуальное сознание может отделяться от личности, что мы и видим на каждом шагу, и это имеет последствием два явления: во-первых, сознание перестает руководить волею, бросает ее, так сказать, на произвол ее страстей, во-вторых, само оно, не контролируемое на каждом шагу той непогрешимой целесообразностью, средоточием которой является в нас воля, начинает блуждать, вкривь и вкось, теряет перспективу ударяется в односторонности, впадает в величайшие ошибки. Общее сознание человечества не заблуждается, личное же сознание в своих частных исканиях непременно заблуждается каждый раз, когда оно своевольно отвернется от личности. Есть какая-то нормальная деятельность сознания, – ее трудно изобразить словами, но каждый человек ее предчувствует. Это в высшем смысле слова эгоцентризм сознания, сам по себе бессознательный, – какое-то неописуемое взаимодействие сознания и чувственной личности, их непрерывная борьба и минутное уравновешение, в глубине-гармонический рост всего человека, снаружи, может быть, ряд потрясений.

Я выбрал эти два ярких примера, чтобы наглядно показать органическую работу сознания, когда оно не уходит вдаль, чтобы витать в необозримых пространствах, а устремляется внутрь личности и реально перестраивает волю. И у Бениана, и у Карлейля душевная борьба приняла характер катаклизма, в этом смысле они – исключение. Обычная работа сознания несравненно менее бурна, но правильной, т. е. органической, она будет только тогда, когда ей присущ тот же характер личного дела, самосознания личности, как и в двух приведенных примерах.

Читайте также: