Кризис символизма в 1910 е годы кратко
Обновлено: 02.07.2024
В Предисловии к поэме “Возмездие” Александр Блок называет ряд событий, благодаря которым начало 1910-х годов воспринималось современниками как время рубежа: “1910 год — это смерть Коммиссаржевской, смерть Врубеля и смерть Толстого. С Коммиссаржевской умерла лирическая нота на сцене; с Врубелем — громадный личный мир художника, безумное упорство, ненасытность исканий — вплоть до помешательства. С Толстым умерла человеческая нежность — мудрая человечность.
Далее, 1910-й год — это кризис символизма, о котором тогда очень много писали и говорили, как в лагере символистов, так и в противоположном. В этом году явственно дали о себе знать направления, которые встали во враждебную позицию и к символизму, и друг к другу: акмеизм, эгофутуризм и первые начатки футуризма”.
В конце 1909 г. одновременно закрылись два ведущих символистских журнала — “Весы” и “Золотое руно”. К этому времени давно забылись эпатирующие дебюты символистов. Они стали признанными участниками литературной жизни, их охотно печатали журналы всех направлений — острой необходимости в чисто символистском журнале больше не было.
На смену обоим журналам уже в 1909 г. пришел журнал “Аполлон”, вновь, как когда-то “Мир искусства”, объединивший писателей и художников. В редакции “Аполлона” устраивались литературные и музыкальные вечера, на которых выступали А.Н. Скрябин, С.С. Прокофьев, И.В. Стравинский. Проводились художественные выставки. Среди его организаторов были бывшие “мирискусники” — А.Н. Бенуа, Л. Бакст. Но этот журнал уже допускал на свои страницы не только символистов, но и молодых писателей, принадлежащих к новым литературным школам. Незаметно переоценивались литературные авторитеты. Самым почитаемым поэтом старшего поколения для литературной молодежи неожиданно стал Иннокентий Анненский, который только в конце жизни дождался настоящего литературного признания (он внезапно скончался от сердечного приступа в том же 1909 г.). Символизм не прекратил своего существования — в эти годы появляются такие вершинные произведения, как роман Андрея Белого “Петербург”, драма Блока “Роза и Крест” и его стихотворный цикл “Кармен”. Но художники-символисты уже не связывали себя с узким кружком единомышленников — у каждого был свой индивидуальный путь в общем литературном движении эпохи.
“Цех поэтов”. На “башне” Вяч. Иванова весной 1909 г. по просьбе нескольких молодых поэтов начались лекции по стихосложению. Но уже осенью они были перенесены в помещение редакции “Аполлона” и получили название “Поэтической Академии” (“Общества ревнителей художественного слова”). На заседаниях мэтры символизма (Вяч. Иванов, И. Анненский, Андрей Белый) не только читали лекции о метрике, инструментовке стиха, рифмовке, но и анализировали стихи молодых поэтов, указывали на формальные просчеты и удачи. Некоторые заседания проходили в форме диспутов. Но “диспутировали” между собой только сами “мэтры”. Как вспоминал один из участников Поэтической Академии поэт Владислав Пяст, “молодежь играла роль хора, вопреки обычаю греческих трагедий, безмолвного и безгласного”. Через некоторое время эта роль перестала удовлетворять молодую аудиторию.
20 октября 1911 г. группа поэтов во главе с Николаем Гумилевым и Сергеем Городецким решила создать собственное объединение, назвав его “Цех поэтов”. Уроки “Поэтической Академии” не прошли даром: слово “Цех”, вызывающее в памяти средневековые цеха мастеров, подчеркивало, какое внимание уделяется вопросам профессионального ремесла, поэтической техники. По аналогии со средневековыми цехами, руководители “Цеха поэтов” — Н. Гумилев и С. Городецкий — были названы “синдиками”. В новое объединение вошли Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Владимир Нарбут, Михаил Зенкевич. Именно эти поэты и стали ядром новой поэтической школы, получившей имя “акмеистов”. Кроме них, заседания посещали будущий переводчик Шекспира и Данте Михаил Лозинский, Василий Комаровский, Георгий Иванов, Георгий Адамович, бывал на них крестьянский поэт Николай Клюев, будущие футуристы Велимир Хлебников, Николай Бурлюк и др. Но причислять их к акмеизму нельзя.
Участники “Цеха” печатались в “Аполлоне”. Но был у них и свой печатный орган — небольшой журнал “Гиперборей” (1912-1913). В конце 1900-х — начале 1910-х годов все они заявили о себе и первыми поэтическими сборниками: “Путь конквистадоров” (1905), “Романтические цветы” (1908), “Чужое небо” (1912) Н. Гумилева, “Вечер” (1912), “Четки” (1914) А. Ахматовой, “Камень” (1913) О. Мандельштама.
Первое время заседания “Цеха” проходили так же, как в “Академии”: читались и “по кругу” разбирались стихи участников. Только в роли мэтров выступали сами же молодые поэты. Но, как вспоминала Анна Ахматова, на четвертом или пятом заседании заговорили о том, что “необходимо отмежеваться от символизма, поднять новое поэтическое знамя, дать и название новому направлению”. Было предложено два имени. Одно из них — “акмеизм”, от греческого слова “акме” — “вершина”, “острие”, “расцвет”. Второе — “адамизм”, от имени первого библейского человека. В это название вкладывался иной смысл: мужественный прямой взгляд на мир, первозданный Адам, дающий всему новые имена.
В 1913 г. появились две статьи, ставшие манифестами нового направления. Первая — “Наследие символизма и акмеизм”, была написана Н.С. Гумилевым. Вторая — “Некоторые течения в современной русской поэзии” — С. Городецким. В обоих манифестах утверждалось, что символизм “закончил свой круг развития и теперь падает” (Н. Гумилев). Новая поэтическая школа не объявляла себя врагом символизма. Более того, подчеркивалась преемственность новой школы от символистов. Гумилев писал: “Чтобы это течение утвердило себя во всей полноте и явилось достойным преемником предшествующего, надо, чтобы оно приняло его наследство и ответило на все поставленные им вопросы. Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом”.
В обоих манифестах перечислялось и то, что было неприемлемо в символизме для нового поколения поэтов. Прежде всего акмеисты выступили против склонности символистов к мистике, к непознаваемой области бытия. Гумилев формулировал: “Непознаваемое по самому смыслу этого слова нельзя познать. Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками — вот принцип акмеизма”. Второе, в чем расходились акмеисты с символистами — отношение к поэтическому слову. Об этом вы подробнее узнаете в разделе об акмеистическом стихотворении.
Символисты не спешили признавать акмеистов своими поэтическими наследниками. Скорее — эпигонами, неправомерно претендующими на новизну. В. Брюсов в статье “Вчера, сегодня и завтра нашей поэзии” писал, что акмеисты “ограничились лишь тем, что выкинули новое знамя, не изменив принципам символизма в творчестве”. В статье “Новые течения в русской поэзии” Брюсов даже отказывал новому кружку в праве считаться самостоятельной школой: “Акмеизм — выдумка, прихоть, столичная причуда, и обсуждать его серьезно можно лишь потому, что под его призрачное знамя стало несколько поэтов, несомненно талантливых”. Еще резче высказался А. Блок в статье “Без божества, без вдохновенья. ”. По его мнению, “Н. Гумилев и некоторые другие “акмеисты”, несомненно даровитые, топят самих себя в холодном болоте бездушных теорий и всяческого формализма; они спят непробудным сном без сновидений; они не имеют и не желают иметь тени представления о русской жизни и о жизни мира вообще; в своей поэзии они замалчивают самое главное, единственно ценное: душу”.
“Цех поэтов” распался во время первой мировой войны. Его дважды пытались возродить — в 1917 г., а затем в 1921 г. Но второй и третий “Цех” просуществовали еще меньше, чем первый. Окончательная гибель “Цеха поэтов” совпадает с трагической гибелью его руководителя Николая Гумилева, расстрелянного в августе 1921 г.
Задание
В каком году возникло Общество ревнителей художественного слова (Поэтическая Академия)? Кто был его руководителем? Какую задачу оно ставило перед собой? Как проходили его заседания?
Когда из состава участников Поэтической Академии вышла группа молодых поэтов? Назовите их имена. Опишите структуру нового объединения.
Какие статьи считаются манифестами новой школы? Когда они были опубликованы?
С какими принципами символистской поэзии полемизировали авторы манифестов?
Группировки и сборники русских футуристов. Термин “футуризм” (от латинского futurum — будущее) возник в Италии. Так называла себя авангардная поэтическая группировка под руководством Филиппо Томмазо Маринетти, заявившая о себе в 1909 г. Ее лозунги — “Нет шедевров без агрессивности”, “Рычащий автомобиль, кажущийся бегущим по картечи, прекраснее Самофракийской победы”, “Мы хотим прославить войну — единственную гигиену мира”, “Мы хотим разрушить музеи, библиотеки” быстро стали известны в Европе, писали о новой группировке и в России. Однако новые авангардные кружки в России первоначально не называли себя футуристами — так их окрестили критики, усмотрев в их декларациях много общего с итальянцами. Первые русские футуристы называли себя “будетлянами”. Позднее возникли четыре кружка — “Гилея” (они же — “кубофутуристы”), “Центрифуга”, “Эгофутуристы” и “Мезонин поэзии”.
Самой многочисленной и шумной была группа “Гилея”. В нее входили художники и поэты — братья Бурлюки (Давид, Владимир и Николай), Велимир Хлебников, Владимир Маяковский, Василий Каменский, Елена Гуро и др. В группу “Центрифуга” входил Борис Пастернак. Самым известным эгофутуристом был Игорь Северянин. Группу “Мезонин поэзии” возглавлял Вадим Шершеневич.
Первый сборник “будетлян” — “Садок судей” (1910), напечатанный на обоях, — прошел незамеченным. Как вспоминал один из участников кружка, художник и композитор Михаил Матюшин, братья Бурлюки, попав на один из вечеров на “башне” Вяч. Иванова, уходя, рассовали по карманам пальто всех присутствовавших по книжечке “Садка судей”. Но заметного отклика эта акция не получила. “На наше первое выступление символисты почти не обратили внимания, приняв бомбу за обыкновенную детскую хлопушку”, — писал М. Матюшин.
Но уже второй сборник “будетлян” — “Пощечина общественному вкусу” (1912) — произвел самый скандальный эффект, а его название стало нарицательным. Нарочито эпатирующими были и названия их последующих сборников и альманахов: “Дохлая луна”, “Затычка”, “Молоко кобылиц”. Близкие к футуризму художественные группировки именовались “Ослиный хвост” и “Бубновый валет”.
Критики на все лады склоняли лозунги, провозглашающие полный разрыв новой школы с классическими традициями и со всей современной литературой: “Только мы — лицо нашего Времени”. “Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. с Парохода современности”. Поэзию Бальмонта в манифесте именовали “парфюмерным блудом”, книги Леонида Андреева — “грязной слизью”, остальные обвинялись в “ничтожестве”: “Всем этим Куприным, Блокам, Сологубам, Ремизовым, Аверченкам, Черным, Кузминым, Буниным и проч. и проч. нужна лишь дача на реке. Такую награду дает судьба портным”. В отрицании культурных традиций русские “будетляне” действительно напоминали итальянских футуристов. Однако они не воспевали войну, агрессию, не было у них и культа техники. Главный акцент в их манифестах делался на праве современного художника на языковые эксперименты (“словоновшество”, или “словотворчество”).
Еще более скандальными были многочисленные выступления футуристов на поэтических вечерах, диспутах, публичных лекциях (Д. Бурлюк и В. Маяковский даже предприняли турне по России с лекциями о новом направлении). Футуристы являлись на лекции с разрисованными лицами, с пучками моркови в петлицах, в нарочито экстравагантных одеяниях (долго вспоминалась, например, желтая кофта Маяковского), вступали с публикой в перебранки, а то и драки. Нередко приходилось вмешиваться полиции. Газеты печатали отклики на сборники и вечера под заголовками: “Поэзия свихнувшихся мозгов”, “Рыцари безумия”.
Иначе выстраивал свой публичный образ Игорь Северянин. Он предпочитал выступать самостоятельно, свои вечера называл “Эгические поэзовечера”, или “Поэзоконцерты”. Он появлялся на сцене в длинном черном сюртуке с орхидеей в петлице, распевая свои стихи на мотивы цыганских романсов или шансонеток. На вечера “будетлян” публика поначалу ходила поглазеть на скандал. Северянина осаждали восторженные поклонницы — после выхода сборника “Громокипящий кубок” (1913) он стал самым модным поэтом. Дело доходило до того, что Северянин печатно объявлял о часах, когда он готов принимать поклонниц и букеты.
Однако за скандальными выходками и откровенной саморекламой стояли действительно серьезные творческие открытия футуристов в области поэтического языка, обновления жанров, о чем мы будем говорить в разделе о футуристическом стихотворении.
Задание
Как относились друг к другу русские и итальянские футуристы? Что было общего в их эстетических установках и в чем они расходились?
Назовите важнейшие футуристические группировки. Какие поэты в них участвовали?
Какими сборниками заявили о себе русские футуристы?Какова роль публичных выступлений и диспутов в истории футуризма? Как проходили выступления футуристов на эстраде? Как реагировала публика и критика на их вечера? Почему для них так важен был скандал и эпатаж?
Вяч. Ивановым, считая символизм уже не существующей школой. Оставаться в границах былых верований было нельзя, обосновать новое искусство на старой философско-эстетической почве оказалось невозможным.
М. Зенкевич, Г. Иванов, Е. Кузьмина-Караваева, М. Лозинский, О. Мандельштам, Вл. Нарбут,
Прости, пленительная влага
И первоздания туман!
В прозрачном ветре больше блага
Для сотворенных к жизни стран.
Просторен мир и многозвучен,
И многоцветней радуг он,
И вот Адаму он поручен,
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных тайн и ветхой мглы.
Вот первый подвиг. Подвиг новый –
Живой земле пропеть хвалы.
Кофейник, сахарница, блюдца,
Пять чашек с узкою каймой
На голубом подносе жмутся,
И внятен их рассказ немой:
Сначала – тоненькою кистью
Искусный мастер от руки,
Чтоб фон казался золотистей,
Чертил кармином завитки.
И щеки пухлые румянил,
Ресницы наводил слегка Амуру, что стрелою ранил
И вот уже омыты чашки
Горячей черною струей.
За кофием играет в шашки
Сановник важный и седой
Иль дама, улыбаясь тонко,
Жеманно потчует друзей.
Меж тем, как умная болонка
На задних лапках – служит ей.
Эти тенденции свойственны и прозе акмеистов (М. Кузмин, Б. Садовской), которая в историко-литературном смысле имеет меньшее значение, чем их поэзия.
Жажда покоя как убежища от жизненной усталости – пафос многих стихов Б. Садовского.
Да, здесь я отдохну. Любовь, мечты, отвага,
Вы все отравлены бореньем и тоской.
И только ты – мое единственное благо,
О всеобъемлющий, божественный покой.
Впоследствии, оценивая историко-литературное место акмеизма в русской поэзии,
Новизна эстетических установок акмеизма была ограниченной и в критике того времени явно преувеличена. Отталкиваясь от символизма, поэтику нового течения Гумилев определял крайне туманно. Поэтому под флагом акмеизма выступили многие поэты, не объединяемые ни мировоззренчески, ни стилевым единством, которые вскоре отошли от программ акмеизма в поисках своего, индивидуального творческого пути. Более того, крупнейшие поэты вступали в явное противоречие с узостью поэтической теории течения.
Но были и общие поэтические тенденции, которые объединяли художников этого течения
Презентация на тему: " В 1910-е годы символизм как художественное течение переживает кризис. Попытка символистов возгласить литературное движение и овладеть художественным сознанием." — Транскрипт:
9 Александр Блок Без названия Без названия Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы В мерцаньи красных лампад. В тени у высокой колонны Дрожу от скрипа дверей. А в лицо мне глядит, озаренный, Только образ, лишь сон о Ней. О, я привык к этим ризам Величавой Вечной Жены! Высоко бегут по карнизам Улыбки, сказки и сны. О, Святая, как ласковы свечи, Как отрадны Твои черты! Мне не слышны ни вздохи, ни речи, Но я верю: Милая Ты. 25 октября 1902
10 Символист А.А. Блок обесмертил свое имя созданием цикла стихов о "Прекрасной Даме". В них - чистая отроческая любовь к прекрасному, рыцарское смирение идеалу, мечта о возвышенной любви, которая являлась средством для проникновения в высшие миры, для слияния с совершенной вечной Женственностью. Цикл стихов о "Прекрасной Даме" посвящен возлюбленной А.А. Блока. Любови Дмитриевне Менделеевой, впоследствии ставшей его женой. Символист А.А. Блок обесмертил свое имя созданием цикла стихов о "Прекрасной Даме". В них - чистая отроческая любовь к прекрасному, рыцарское смирение идеалу, мечта о возвышенной любви, которая являлась средством для проникновения в высшие миры, для слияния с совершенной вечной Женственностью. Цикл стихов о "Прекрасной Даме" посвящен возлюбленной А.А. Блока. Любови Дмитриевне Менделеевой, впоследствии ставшей его женой. Это - молитва, обращенная к Владычице Вселенной, Вечной Жене, святой. И одним из наиболее проникновенных и таинственных стихотворений, является шедевр "Вхожу я в темные храмы". Это - молитва, обращенная к Владычице Вселенной, Вечной Жене, святой. И одним из наиболее проникновенных и таинственных стихотворений, является шедевр "Вхожу я в темные храмы". Вхожу я в темные храмы Совершаю бедный обряд Там жду я Прекрасной Дамы В мерцании красных лампад. Первая строка стихотворения настраивает читателя на что-то мистическое, потустороннее, присущее обители неземного существа, Прекрасной Дамы, Величавой Жены, одетой в белые одежды и чуждой всей земной трясины. Первая строка стихотворения настраивает читателя на что-то мистическое, потустороннее, присущее обители неземного существа, Прекрасной Дамы, Величавой Жены, одетой в белые одежды и чуждой всей земной трясины. Обряд посвящения в рыцари Прекрасной Дамы лирический герой считает бедным в сравнении с богатейшей духовностью его идеала. Прекрасно показано внутреннее состояние лирического героя с помощью образной детали - красных лампад. Красный - цвет любви и тревоги. Герой любит свой идеал, но испытывает тревогу перед ее появлением. Далее тревога лирического героя нарастает ("Дрожу от скрипа дверей. "), так как в воображении его зримо возникает ее образ, сон о ней, озаренный аурой святости, созданный самим Блоком. Образ Прекрасной Дамы - бесплотен, фантастичен, но он возникает так часто перед поэтом, что он уже привык созерцать ее в божественных одеждах. Ее появление приносит в лирическую душу героя успокоение, он видит вокруг себя улыбки, слышит сказки, в его воображении возникают сказочные сны. Все его чувства открыты для вдохновения восприятия всего того, что он видит и слышит. Лирический герой обретает гармонию. Он восторженно восклицает: Обряд посвящения в рыцари Прекрасной Дамы лирический герой считает бедным в сравнении с богатейшей духовностью его идеала. Прекрасно показано внутреннее состояние лирического героя с помощью образной детали - красных лампад. Красный - цвет любви и тревоги. Герой любит свой идеал, но испытывает тревогу перед ее появлением. Далее тревога лирического героя нарастает ("Дрожу от скрипа дверей. "), так как в воображении его зримо возникает ее образ, сон о ней, озаренный аурой святости, созданный самим Блоком. Образ Прекрасной Дамы - бесплотен, фантастичен, но он возникает так часто перед поэтом, что он уже привык созерцать ее в божественных одеждах. Ее появление приносит в лирическую душу героя успокоение, он видит вокруг себя улыбки, слышит сказки, в его воображении возникают сказочные сны. Все его чувства открыты для вдохновения восприятия всего того, что он видит и слышит. Лирический герой обретает гармонию. Он восторженно восклицает: О, Святая, как ласковы свечи, Как отрадны твои черты Мне не слышны ни вздохи, ни речи Но я верю: Милая - Ты.
11 Восхищение переполняет душу повествователя. Ликсический повтор усилительного "как" подчеркивает любование, преклонение юноши - поэта перед совершенством. Метафорический эпитет "ласковые свечи" - настоящее поэтическое открытие Блока. Герою "не слышны ни вздохи, ни речи" своей возлюбленной, бесплотного духа, но созерцая отрадные черты, дарящие радость и успокоение сердцу, возвышающие душу и дающие вдохновение, он верит, что она - Милая. Усилительный знак препинания - это тире - обрушивает на краткое "ты" огромное ударение, подтверждающие неоспоримость идеала поэта. Восхищение переполняет душу повествователя. Ликсический повтор усилительного "как" подчеркивает любование, преклонение юноши - поэта перед совершенством. Метафорический эпитет "ласковые свечи" - настоящее поэтическое открытие Блока. Герою "не слышны ни вздохи, ни речи" своей возлюбленной, бесплотного духа, но созерцая отрадные черты, дарящие радость и успокоение сердцу, возвышающие душу и дающие вдохновение, он верит, что она - Милая. Усилительный знак препинания - это тире - обрушивает на краткое "ты" огромное ударение, подтверждающие неоспоримость идеала поэта. Мечта Блока о встречи с Прекрасной Дамой сводилась к уходу из реального мира, полного трясины, болота, "чорных зданий", "жолтых" фонарей, недостойных людей, для которых "истинна в вине", в обмане слабых, беззащитных, в наживе и корысти, в идеальный мир, населенный чистыми созданиями, близкими к идеалу. Мечта Блока о встречи с Прекрасной Дамой сводилась к уходу из реального мира, полного трясины, болота, "чорных зданий", "жолтых" фонарей, недостойных людей, для которых "истинна в вине", в обмане слабых, беззащитных, в наживе и корысти, в идеальный мир, населенный чистыми созданиями, близкими к идеалу. Стихотворение производит огромное впечатление на читателя своей силой повествования, беззаветными чувствами отрока - рыцаря Блока, обилием изобразительных выразительных средств, раскрывающих в полном объеме внутреннее состояние лирического героя, показывающих обстановку, окружающую поэта, и создающую тот религиозный, мистический колорит. В тексте присутствует множество слов, имеющих яркую эмоциональную окраску, возвышенной, церковной лексике (храм, лампада, риза, отрадно), они подчеркивают исключительную торжественность и значимость событий для поэта. Образ Прекрасной Дамы очень много значил для Блока, он боготворил ее, но позже Муза Вечной Женственности покинула творца, уступив место чистой, самоотверженной и преданной любви к Родине. Стихотворение производит огромное впечатление на читателя своей силой повествования, беззаветными чувствами отрока - рыцаря Блока, обилием изобразительных выразительных средств, раскрывающих в полном объеме внутреннее состояние лирического героя, показывающих обстановку, окружающую поэта, и создающую тот религиозный, мистический колорит. В тексте присутствует множество слов, имеющих яркую эмоциональную окраску, возвышенной, церковной лексике (храм, лампада, риза, отрадно), они подчеркивают исключительную торжественность и значимость событий для поэта. Образ Прекрасной Дамы очень много значил для Блока, он боготворил ее, но позже Муза Вечной Женственности покинула творца, уступив место чистой, самоотверженной и преданной любви к Родине.
12 Александр Пушкин К*** Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.
13 В русской литературе Пушкин первым с такой глубокой искренностью рассказал о любви, возвышающей человека. Он трепетал перед мощной властью красоты, испытывая неизъяснимое душевное волнение. Поэт внушил не одну страсть на веку своем. Но и сам через всю жизнь пронес чистые и нежные чувства к тем, кто дарил ему светлую радость вдохновения. Любовь в поэзии Пушкина это глубокое, нравственно чистое и самоотверженное чувство, облагораживающее и очищающее человека. В русской литературе Пушкин первым с такой глубокой искренностью рассказал о любви, возвышающей человека. Он трепетал перед мощной властью красоты, испытывая неизъяснимое душевное волнение. Поэт внушил не одну страсть на веку своем. Но и сам через всю жизнь пронес чистые и нежные чувства к тем, кто дарил ему светлую радость вдохновения. Любовь в поэзии Пушкина это глубокое, нравственно чистое и самоотверженное чувство, облагораживающее и очищающее человека. Вот строки из замечательного стихотворения, которое он посвятил Анне Петровне Керн: Вот строки из замечательного стихотворения, которое он посвятил Анне Петровне Керн: Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. Такими прекрасными словами о могучей и благотворной силе любви начинается одно из самых чудесных посланий русской и мировой поэзии. Стихи поют и смеются. Они уже вышли из рамок своего времени и стали заветным достоянием всех, кто способен пережить такую же самозабвенную любовь. Это, несомненно, одна из вершин пушкинской лирики. Такими прекрасными словами о могучей и благотворной силе любви начинается одно из самых чудесных посланий русской и мировой поэзии. Стихи поют и смеются. Они уже вышли из рамок своего времени и стали заветным достоянием всех, кто способен пережить такую же самозабвенную любовь. Это, несомненно, одна из вершин пушкинской лирики.
14 Стихотворение Я помню чудное мгновенье. было написано в 1825 году. Оно поражает удивительной стройностью. Это произведение разделено на три совершенно равные части (по две строфы), и каждая пронизана особым, ей только свойственным тоном. Первая открывается словами Я помню чудное мгновенье и посвящена воспоминанию того, что было. Очевидно, в воображении Пушкина возник петербургский вечер у Олениных, первая встреча, милые черты, голос нежный. В этой строчке смысловое ударение падает не на глагол помню, а на слово чудное, которое поэт, как правило, употребляет не в современном значении (прекрасное или замечательное), а в самом что ни на есть прямом в том, в каком оно связано с чудом, с волшебством. Стихотворение Я помню чудное мгновенье. было написано в 1825 году. Оно поражает удивительной стройностью. Это произведение разделено на три совершенно равные части (по две строфы), и каждая пронизана особым, ей только свойственным тоном. Первая открывается словами Я помню чудное мгновенье и посвящена воспоминанию того, что было. Очевидно, в воображении Пушкина возник петербургский вечер у Олениных, первая встреча, милые черты, голос нежный. В этой строчке смысловое ударение падает не на глагол помню, а на слово чудное, которое поэт, как правило, употребляет не в современном значении (прекрасное или замечательное), а в самом что ни на есть прямом в том, в каком оно связано с чудом, с волшебством. В пушкинском стихотворении редко, но все же встречаются различные тропы, которые помогают нам увидеть новые черты и грани изображаемого, глубже понять смысл (метафора гений чистой красоты, эпитеты: чудное, мимолетное виденье). В пушкинском стихотворении редко, но все же встречаются различные тропы, которые помогают нам увидеть новые черты и грани изображаемого, глубже понять смысл (метафора гений чистой красоты, эпитеты: чудное, мимолетное виденье).
15 Пушкин в этом стихотворении невероятно точен в передаче смыслового оттенка слова: Пушкин в этом стихотворении невероятно точен в передаче смыслового оттенка слова: Передо мной явилась ты. Передо мной явилась ты. Не возникла, не очутилась, а именно явилась, не оставляя сомнения в том, что речь идет о явлении героини поэту, пусть и кратковременном: Не возникла, не очутилась, а именно явилась, не оставляя сомнения в том, что речь идет о явлении героини поэту, пусть и кратковременном: Как мимолетное виденье. Но по длительности вполне достаточное, чтобы сполна его оценить, чтобы запечатлеть его таким, каким оно пронзило и поразило душу: Но по длительности вполне достаточное, чтобы сполна его оценить, чтобы запечатлеть его таким, каким оно пронзило и поразило душу: Как гений чистой красоты. Выяснилось, что гений чистой красоты заимствован поэтом из стихотворения Жуковского Я музу юную бывало. где так названо божество. Выяснилось, что гений чистой красоты заимствован поэтом из стихотворения Жуковского Я музу юную бывало. где так названо божество. Наступили тяжелые годы изгнания. Поэт говорит об этом времени: Наступили тяжелые годы изгнания. Поэт говорит об этом времени: В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья. Без слез, без жизни, без любви.
16 Слезы, любовь, вдохновенье вот спутники подлинной жизни. Поэт вспоминает тяжелые годы, , когда его постигло разочарование в жизни. Это подавленное состояние продолжалось недолго. И к новой встрече Пушкин приходит с ощущением полноты жизни. Слезы, любовь, вдохновенье вот спутники подлинной жизни. Поэт вспоминает тяжелые годы, , когда его постигло разочарование в жизни. Это подавленное состояние продолжалось недолго. И к новой встрече Пушкин приходит с ощущением полноты жизни. Вдруг (это уже третья часть) душе настало пробужденье и ее охватил порыв прежних, чистых и свежих чувств. Собственно, ради этого и написано стихотворение: пробудившейся душе снова явилась та, кто олицетворяет собой гений чистой красоты, воскрешает для человека и божество, и вдохновенье. Пробужденье виденье упоенье вдохновенье эти слова характеризуют состояние человеческой души, соприкоснувшейся с великой ценностью, с гением чистой красоты. Последние два стиха повторяют начало стихотворения. Они знаменуют возврат к юности. Пробужденье души открыло Пушкину возможность упоения творчеством, вдохновение, а вместе с тем упоенье жизнью. Пробужденная душа раскрылась и для творчества и для слез. И для любви. Вдруг (это уже третья часть) душе настало пробужденье и ее охватил порыв прежних, чистых и свежих чувств. Собственно, ради этого и написано стихотворение: пробудившейся душе снова явилась та, кто олицетворяет собой гений чистой красоты, воскрешает для человека и божество, и вдохновенье. Пробужденье виденье упоенье вдохновенье эти слова характеризуют состояние человеческой души, соприкоснувшейся с великой ценностью, с гением чистой красоты. Последние два стиха повторяют начало стихотворения. Они знаменуют возврат к юности. Пробужденье души открыло Пушкину возможность упоения творчеством, вдохновение, а вместе с тем упоенье жизнью. Пробужденная душа раскрылась и для творчества и для слез. И для любви.
17 Основная мысль стихотворения светлая память о любви и радость неожиданной встречи с тем, что, казалось, утрачено навсегда передается Пушкиным с постепенным и возрастающим движением. Сначала грустное и нежное воспоминание, затем горестное сознание утраты и, наконец, взлет радости и восторга. Это прекрасно отразил в музыке Михаил Иванович Глинка, написавший на пушкинские слова один из самых замечательных своих романсов. Если вслушаться в его звучание, мы ясно различим все этапы, по которым шла мысль Пушкина. Помимо музыки Глинки сами стихи сразу же захватывают своим звучанием. Сначала мягко и тихо, а потом все быстрее и быстрее идет их нарастающая мелодия, разрешаясь стремительным, торжествующим аккордом. Что же придает стихотворению особую музыкальность? Основная мысль стихотворения светлая память о любви и радость неожиданной встречи с тем, что, казалось, утрачено навсегда передается Пушкиным с постепенным и возрастающим движением. Сначала грустное и нежное воспоминание, затем горестное сознание утраты и, наконец, взлет радости и восторга. Это прекрасно отразил в музыке Михаил Иванович Глинка, написавший на пушкинские слова один из самых замечательных своих романсов. Если вслушаться в его звучание, мы ясно различим все этапы, по которым шла мысль Пушкина. Помимо музыки Глинки сами стихи сразу же захватывают своим звучанием. Сначала мягко и тихо, а потом все быстрее и быстрее идет их нарастающая мелодия, разрешаясь стремительным, торжествующим аккордом. Что же придает стихотворению особую музыкальность? Может быть, сыграло некоторую роль особое, удобное для произношения гласных и согласных отсутствие шипящих и свистящих, преобладание звуков о, е, а". Но вряд ли сам поэт думал об этом, когда на едином порыве писал это стихотворение. Ему, конечно, важно было в ту минуту передать овладевшее им волнение. Мелодия рождалась как бы сама собой, подсказанная сердцем. Но безукоризненный вкус поэта и чувство родного языка, несказанно богатого не только в смысловом, но и в звуковом отношении, дали ему возможность найти самые точные по смыслу и вместе с тем самые мелодичные слова. Может быть, сыграло некоторую роль особое, удобное для произношения гласных и согласных отсутствие шипящих и свистящих, преобладание звуков о, е, а". Но вряд ли сам поэт думал об этом, когда на едином порыве писал это стихотворение. Ему, конечно, важно было в ту минуту передать овладевшее им волнение. Мелодия рождалась как бы сама собой, подсказанная сердцем. Но безукоризненный вкус поэта и чувство родного языка, несказанно богатого не только в смысловом, но и в звуковом отношении, дали ему возможность найти самые точные по смыслу и вместе с тем самые мелодичные слова. Можно множество раз перечитывать стихотворение, чтобы вновь погрузиться в волшебный мир пушкинской лирики. Удивительно красивые слова подобрал поэт, чтобы выразить глубину своих чувств: чистых, бескорыстных, ничего не требующих взамен. Его строки берут за душу, делая нас не свидетелями, а соучастниками переживаний. Можно множество раз перечитывать стихотворение, чтобы вновь погрузиться в волшебный мир пушкинской лирики. Удивительно красивые слова подобрал поэт, чтобы выразить глубину своих чувств: чистых, бескорыстных, ничего не требующих взамен. Его строки берут за душу, делая нас не свидетелями, а соучастниками переживаний.
Тема. Кризис символизма и новые направления в русской поэзии.
· познакомить учащихся с основными направлениями в русской поэзии начала XX века, следовавшими за символизмом;
· развивать речь учащихся, навыки конспектирования;
· воспитывать внимательного, вдумчивого читателя.
І. Организационный момент.
II. Изучение нового материала.
2.Вступительное слово учителя.
Символизм углубил многие жизнеощущения современников, людей XX века, уловил многозначность предметного мира, дополнительные нюансы и взаимосвязи в привычном мире.
И все-таки уже к 1910 году стало совершенно очевидно: нового успешного десятилетия у символизма не будет.
Появляются новые направления, новые имена.
3.Лекция с элементами беседы.
Акмеизм. Смысл его манифестов.
Главные принципы акмеизма, отличия от символизма:
- интерес к различным историческим эпохам, культурам;
- умение сказать красиво о бытовых мелочах, внимание к художественной детали;
- поэтизация природно-биологических начал в человеке;
- чёткость, острота и динамизм лирического сюжета;
- живописность образа вместо музыкальности.
Представители данного направления: Н.Гумилёв, С.Городецкий, А.Ахматова, О.Мандельштам.
- отказ от традиционной культуры;
- абсолютная свобода творчества;
- отказ от литературных и языковых норм;
- устремлённость в будущее;
- неприятие буржуазной морали;
- эпатаж как средство воздействия на публику.
Таким образом, они отказываются от всех литературных традиций.
Футуризм возник и окреп в атмосфере скандала. Он был явлением неоднородным.
Многие футуристы увлекались живописью и дружили с художниками, которые принадлежали к этому течению в искусстве: Н.Гончаровой, К.Малевичем, М.Ларионовым, А.Лентуловым.
Взаимовлияние символизма и реализма
1. Объективные и субъективные причины кризиса символизма.
Объективные причины кризиса символизма
1. Под эгидой символизма формируются два направления с разными философско-эстетическими платформами – старший символизм и младосимволизм.
2. В составе старшего символизма сосуществуют противоборствующие школы: петербургская и московская.
3. Мировоззрение символизма раздваивается между дьяволическим и божественным комплексами.
4. Представители символизма расходятся во взглядах на природу символизма.
Субъективные причины кризиса символизма
1. Практически все крупные представители символизма переживают состояние духовного и творческого кризиса.
2. противостояние направлений и школ сопровождается личным противостоянием, проявляющимся в самых крайних формах.
Трактовка кризиса крупнейшими представителями символизма
Символизм – весь в будущем, т.к. вся история мирового искусства есть восхождение к символизму, а все гениальные художники всех времен и народов – символисты. Ко временному кризису символизм привели те, кто пытается унизить его, навязывая функции религии.
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.
Кризис – закономерный этап; для того, чтобы величие теургии воссияло с новой силой, необходима искупительная жертва – она принесена младосимволистами, прежде всего в лице Блока.
Читайте также: