Коллективизация в татарстане кратко
Обновлено: 08.07.2024
Сплошной коллективизации в республике предшествовала новая кампания по 'делу Султан-Галиева'. После июньского совещания ЦК (июнь 1923 г.) М.Х. Султан-Галиев работал на незначительных должностях в 'Охот-союзе', системе потребительской кооперации страны. В 1927 г. он дважды отказался от сталинского предложения выступить в газете 'Правда' с осуждением оппозиционеров Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева.
Дело о 'султан-галиевской контрреволюционной организации' начало фабриковаться в 1928 г. В декабре был арестован М.Х. Султан-Галиев. В изъятых бумагах арестованного следователи могли встретить его утверждения о том, что сталинская национальная политика ошибочна. В ходе многомесячных допросов Султан-Галиева ему предъявлялись обвинения в деятельности, направленной на свержение Советской власти путем организации заговора среди работников Татарстана, Башкортостана и некоторых других республик. Однако никаких документальных и свидетельских доказательств этого получить не удалось.
Между тем кампания набирала обороты. К 'делу' было привлечено около 80 человек, к нему приобщили и материалы на большую группу жителей Казани и Ташкента. В ходе допросов главные обвиняемые подтвердили, что по некоторым вопросам они не согласны с национальной политикой партии, но категорически отвергли связь с зарубежными контрреволюционными организациями.
Судили 'султан-галиевцев' в закрытом порядке, на коллегии ОГПУ. Под расстрельную статью был подведен 21 человек. Среди них были М.Х. Султан-Галиев, К.Г. Мухтаров, Г.Г. Мансуров, бывший прокурор Крымской АССР И.К. Фирдевс и другие. Остальных приговорили к различным срокам лагерей и тюрем.
После шести месяцев пребывания в камерах смертников расстрельный приговор в отношении 21 осужденного был заменен на другой. Они получили 10 лет заключения. Пленум Татарского обкома ВКП(б), состоявшийся в ноябре 1929 г., с одобрением воспринял эти меры. Большинство 'султан-галиевцев' расстреляют в 1937 г. Все они будут посмертно реабилитированы за отсутствием вины более чем полвека спустя.
'Сплошная коллективизация' в действии.
Уже с осени 1929 г. в республике усилился нажим на крестьянство. Ставилась задача осуществления коллективизации целыми деревнями, волостями и даже районами. Главным врагом колхозного строительства называли кулака. Особые трудности коллективизации в Татарстане местное партийное руководство связывало с влиянием духовенства, прежде всего мусульманского. Но настоящий 'перелом' еще предстоял.
В начале января 1930 г. ЦК ВКП(б) принимает постановление 'О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству', а в конце этого же месяца еще одно - 'О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации'. Берется курс на 'ликвидацию кулачества как класса'. Была разрешена конфискация имущества у кулаков и выселение их из районов сплошной коллективизации.
За один только январь 1930 г. в республике было организовано более 500 новых колхозов (к 1 декабря 1929 г. в Татарстане было коллективизировано около 18 процентов крестьянских хозяйств). В феврале пленум обкома партии дает установку объединить к весне в колхозы 80 процентов хозяйств, а осенью - все 100 процентов. В середине этого же месяца ЦИК и СНК Татарской АССР приняли постановление 'О ликвидации в Татарии кулачества как класса' (документ повторял положения постановления ЦК).
Согласно документу кулацкие хозяйства подразделялись на три категории. Первая подлежала немедленному выселению в малонаселенные районы страны с конфискацией имущества, вторая - переселению в другие кантоны и районы республики, третья - переселению внутри кантонов, районов и волостей.
Развернулась насильственная коллективизация, частью которой было раскулачивание. Угроза арестов и сами аресты, лишение избирательных прав непокорных крестьян, обман, разжигание ненависти односельчан к более богатым соседям - вот далеко неполный перечень мер, которые использовались для выполнения партийных директив. Арестам, другим репрессиям подвергались не только кулаки, но и середняки, а также бедняки. В 'Сводке о ходе раскулачивания по Татарской АССР от 15 марта 1930 г.' сообщалось: 'По Арской кантону в Калининской волости раскулачено 20 хозяйств середняков, Ново-Кишитской - 25. Н. Челнинский кантон Афанасьевской волости село Пробуждение. Раскулачен середняк Зотин за то, что у отца была шерстобойня, активный участник Октябрьской революции, как моряк Балтфлота весь период гражданской войны был на фронте, белые отобрали дом и имущество. В дер. Тягузино раскулачен середняк Мутяшин за покупку с сестрой перины в голодный год, имеет одну лошадь, 1 корову, служил в Красной Армии, 2 раза ранен, брат убит в бою с белыми. В Исанбаевской волости Челнинского кантона раскулачен середняк за выступление против хлебозаготовок, а по Акташской волости за 'тенденцию к окулачиванию'. Такие же факты были по Тархановской волости Буинского кантона. Семиостровской волости Мензелинского кантона и т.д. Имеются отдельные случаи, когда раскулачивают не только середняков, но и под это подводят бедняков, например: Вахитовский ВИК Мамадышского кантона вынес решение 'составить списки всех крестьян, в том числе бедняков и середняков'. Или в Мамалаевской волости того же кантона как подготовка к раскулачиванию составлена опись имущества у бедноты и середняков'. В отдельных селах Татарии в начале марта удельный вес раскулаченных хозяйств составлял 23 процента (в 1929 г. в республике кулацких хозяйств было всего 2,6 процента).
Не было недостатка в призывах ломать церкви и мечети. Да и сами факты вандализма в отношении культовых сооружений не были редкостью. Дело доходило до публичного сожжения Корана, открытия свиноферм в мечетях.
В некоторые кантоны республики были направлены войска, оперативные отряды из работников милиции и ОГПУ. В деревне Аюкудырган Буинского кантона было применено оружие. На поле 'боя' осталось пятеро убитых, 15 человек было ранено.
Крестьянство роптало.
Характерны события, которые произошли в селе Танкеево Трехозерной волости. Здесь сельский совет постановил снять колокола, сдать их государству и на вырученные средства приобрести сельскохозяйственные машины и трактора. Колокола стали снимать. Дальнейшее в описании работника обкома партии выглядело так: 'Кулачество, воспользовавшись тем, что данный вопрос на общем собрании не прорабатывался, подготовило контрреволюционное выступление в течение 5-10 мин. Собрали толпу в 200-300 чел., которая потребовала немедленно повесить колокола обратно, с криками: 'грабители', 'не надо нам тракторов', 'оставьте нашу церковь' - стала угрожать членам комиссии, и, когда те спустились с колокольни, набросилась на представителей ВИКа (Емельянова и Орлова), и сажен 20 таскала их по снегу, затем начала избивать представителей, которые вырвались и убежали. Толпа принудила председателя сельсовета присутствовать на собрании, начавшемся в 5 ч. вечера и длившемся до 12 час. ночи. На собрании присутствовало до 300 чел., где они постановили: 1) колокола не сдавать, 2) ходатайствовать о возврате церкви, 3) переизбрать сельсовет, 4) детей в школы не пускать, 5) учителей из села выселить. В выступлениях высказывались: 'Не нужна нам Советская власть, она грабит и разоряет, при старом режиме жилось лучше, не надо колхозов'. Впоследствии кантонным организациям с трудом удалось добиться решения о наказании виновных.
Из той же 'Краткой информации о массовых антисоветских выступлениях кулачества по Т.Р.': 'Деревня Ново-Чуклы Городищенской волости Буинского кантона. Мулла и кулаки организовали сопротивление аресту 3-х кулаков и муллы Галлямова. 13/1 толпа в 700-800 чел. напала на милиционеров, производивших арест, принудила их выпустить арестованных и с криками 'ура' на руках несла муллу до дома, чтобы застраховать себя от новых попыток ареста, выставила караулы и дозоры, на следующий день в соседнем селе Чуклы, обсуждая события, готовилась к отпору нового отряда, при этом были попытки переизбрать сельсовет и провести своих представителей'.
Административный нажим, борьба с антиколхозным движением не проходили безрезультатно. Судя по сводкам, с 20 февраля по 20 марта 1930 г. число вошедших в колхозы крестьянских хозяйств возросло с 71 процента до 84 процентов. По темпам коллективизации Татарстан вышел на третье место в стране.
В ходе 'сплошной коллективизации', только по официальным данным, было раскулачено свыше 13,7 тысячи крестьянских хозяйств. Более 40 тысяч человек были высланы. В 'места не столь отдаленные' отправили сотни священнослужителей. В ожесточенной борьбе гибли и те, кто проводил коллективизацию, и рядовые исполнители. Именами жертв такой междоусобицы Ф. Гуляева, Ф. Газизовой, Ф. Беркутова называли колхозы, школы, пионерские отряды.
С переходом к новой экономической политике – нэпу (март 1921 г.) насильственные политико-административные и экономические мероприятия в отношении кулачества были приостановлены и возобновлены в конце 1920-х гг. с отказом властей от принципов нэпа и началом сплошной коллективизации крестьянских хозяйств.
В 1930 г. были разработаны специальные законодательные акты по усилению политики раскулачивания, которые нашли отражение в постановлениях и инструкциях Политбюро ЦК ВКП(б) (от 30 января 1930 г.), ЦИК и СНК СССР (от 1 и 4 февраля 1930 г.).
В отношении второй категории (экономически мощных кулацких хозяйств полукапиталистического или полупомещичьего типа) предполагалось применить полную экспроприацию средств производства и выселение в отдаленные районы СССР (Сибирь, Соловки, Казахстан и др.).
Основную массу кулачества (75–80%) – владельцев менее мощных хозяйств, активно не выступавших против советской власти, эксплуатировавших наемных работников и имевших мелкие предприятия и торговые заведения, – предусматривалось расселить в пределах тех же административных районов, как правило, на худших и неудобных землях в зависимости от землеобеспеченности района (примерно 1,5–2 гектара на хозяйство).
В постановлении также указывалось, что конфискация имущества кулаков должна проводиться уполномоченными районных исполнительных комитетов с обязательным участием представителей сельсоветов, колхозов и батрацко-бедняцких групп.
Опись, оценка и сохранность имущества возлагались на сельсоветы. Конфискованные средства производства и имущество передавались в неделимые фонды колхозов в качестве паевых взносов батраков и бедняков (за исключением той части, которая шла в погашение долгов кулацких хозяйств государственным и кооперативным организациям), жилые и производственные постройки – на общественные и хозяйственные нужды сельсоветов и колхозов.
После принятия постановлений и инструкций партийно-советских структур к апрелю 1930 г. в Татарстане раскулачиванию подверглись 13668 дворов (свыше 40 тысяч человек).
Раскулачивание осуществлялось как общественная кампания с участием представителей советской и партийной властных структур, групп бедноты и колхозного актива.
В 1930–1931 гг. из республики были выселены 9424 семьи кулаков на различные стройки, рудники, шахты, лесоразработки, промыслы, а также в специально отведенные необжитые и малообжитые местности (концлагеря, спецпоселения и тому подобное). Порядок выселения кулацких семей был расписан в директиве Татарского обкома ВКП(б). Ею предписывалось снабдить каждое выселяемое хозяйство трехмесячным продовольственным запасом (мукой – приблизительно по 2 пуда на члена семьи, картофелем – по 2–3 пуда, крупой – по 15 фунтов), минимумом инструментов (топором, вилами, лопатой и др.), на каждые 5 хозяйств предоставить 1 лошадь со сбруей и двухнедельным запасом фуража.
По данным по 44 районам ТАССР, в 1931 г. индивидуальному обложению было подвергнуто 5761 крестьянское хозяйство, к февралю 1932 г. от них в казну поступило свыше 1388 тысяч рублей сельскохозяйственного налога, 2180 тысяч рублей страховых платежей, 1042 тысяч рублей самообложения. В 1931 г. на 1 колхозный двор приходилось в среднем около 3 руб. сельского налога, на 1 единоличное хозяйство – свыше 30 руб., на 1 кулацкое хозяйство – около 314 рублей.
Процесс раскулачивания в республике завершился в основном в первой половине 1930-х гг.; он нанес значительный урон производительным силам деревни: фактически были ликвидированы конкурентоспособные представители среднего класса сельского общества.
До 1953 г. в Татарстане различным административным репрессиям (в том числе раскулачиванию) подверглись около 350 тысяч человек. В конце 1930-х гг. большая часть раскулаченных, оставшихся на территории Татарстана, получила возможность вступать в колхозы, на основании Конституции ТАССР 1937 г. им были предоставлены гражданские права.
Источники
Коллективизация сельского хозяйства Татарской АССР (1927–1937 гг.): Док. и материалы. Казань, 1968.
Книга памяти жертв политических репрессий. Казань, 2007–2010. Т. 19–24.
Литература
Залялов А.М. Социалистическое преобразование сельского хозяйства Татарии (1917–1937 гг.). Казань, 1974.
Фролов Н. Коллективизация: помнить, чтобы не повторилось // Татарстан. 1993. № 9.
Нужно как можно быстрее найти эту тему из курса Истории Татарстана, чтобы ссылка, в которой будет содержаться нужный файл был максимально приближен к теме!! ! Спасибо заранее всем! Хотя Вы уже видели такое пояснение, но все же про помочь мне! )
В самом конце 20-х гг. в республике было около полумиллиона крестьянских хозяйств, в том числе 110 тысяч бедняцких, более 370 тысяч середняцких и около 20 тысяч, по терминологии того времени, кулацких. Почти одна пятая часть этих хозяйств не имела лошадей. Кроме того, в аграрном секторе насчитывалось 459 колхозов. Они объединяли всего 2,5 процента крестьянских хозяйств и засевали только один процент посевных площадей. Среди сельского населения республики удельный татар составлял около 49 процентов, русских — более 43, чувашей — около 5, мордвы — 1,4 процента, удмуртов — примерно один процент, марийцев — 1,5 процента. Крестьяне в силу целого ряда причин вступать в колхозы не торопились.
На рубеже 1927-1928 гг. в стране разразился хлебозаготовительный кризис. Из-за низких закупочных цен крестьяне стали придерживать хлеб и в следующем году, пасти встали на путь использования чрезвычайных мер, насильственного изъятия хлеба.
Число колхозов росло постепенно, крестьяне мало-помалу втягивались в новую колею. 1932-1933 гг. были урожайными, и забота о куске хлеба отошла на второй план. Большим подспорьем гавались крестьянские приусадебные участки. Летом 1933 г. республика вызвала на соревнование едневолжский край, Днепропетровскую и Одесскую эласти Украины.
Коллективизация сельского хозяйства - одно из важнейших мероприятии большевистского руководства тоталитарного периода. Целью коллективизации была централизация управления сельским хозяйством, контроль за продукцией и бюджетом, преодоление последствий кризиса нэповской экономики. Важнейшей особенностью коллективизации стала унификация форм коллективных хозяйств (колхозов) , которым государство давало определенное количество земли и у которых изымалась большая часть произведенного продукта. Другой чертой колхозов стала строгая подчиненность всех коллективных хозяйств центру, колхозы создавались директивно на основании постановлений ЦК партии и Совета Народных Комиссаров.
Крепкий середняк из татарской деревни Конь Мифтах Бикмухаметов опасался лишь двух бед – пожара и засухи. Пахал, как проклятый, зато и жил. Две лошади, корова, куры, а в доме – часы с гирями… Говорил: чужого не надо, а своё не отдам. Кто же знал, что есть ещё третья беда? Коллективизация…
Соседи, спасибо им, предупредили заранее, с вечера:
– Завтра, Мифтах абый, придут тебя раскулачивать. Прячь, что можешь…
А куда прятать-то? И не верил до последнего, что вот так запросто, ни за что ни про что могут записать в кулаки. Двух кур всё‑таки прирезал – никогда больше такого вкусного бульона не ели…
Уполномоченные нагрянули утром. Сунув хозяину бумажку, реквизировали скот. Потом взялись выносить из дома вещи. Забрали всё: подушки, утварь, часы, муку. Еду, какая была. Даже умач, кусочки теста, что приготовили для заправки супа… Когда дом опустел, выставили за порог и самих хозяев. С пятью детьми. Старшей, Разие, – двенадцать. Младшему, Закарие, – чуть больше года…
– И куда нам теперь? С голоду помирать?
– А куда хочешь. На все четыре, можешь и помирать…
В новой жизни места для всех нет.
КУЛАК, СЕРЕДНЯК – КАКАЯ РАЗНИЦА?
Командированные в Татреспублику инструкторы ЦК, зафиксировавшие для истории факты некоторого извращения классовой линии, вряд ли могут всерьёз повлиять на ситуацию. Ну схлопочет кто‑то из местного начальства отеческий подзатыльник – выговор по партийной линии. Ну раздаст по инерции крутые подзатыльники подчинённым… Такие взыскания – как с гуся вода.
Казнят и милуют теперь за другое. За успехи и неудачи в колхозном строительстве. За хлебозаготовки. В стране индустриализация, городам нужно всё больше хлеба. А тут большевиков из Татарии упрекнуть не в чем. Френкель и Грушкин скрупулёзно отмечают
Известно, что крестьянских хозяйств в Татарии в 1927 году было 518027, кулацкими считались четыре процента. Поучается, с классовым врагом на селе было покончено уже к началу 1932 года. С кем же тогда боролись потом? У кого изымали зерно, скот, землю, кого пускали по миру?
КОНЦЛАГЕРЬ, СПЕЦПОСЕЛЕНИЕ ИЛИ ВЫСШАЯ МЕРА?
Семь месяцев принудительных работ. Такой суровый приговор вынес в 1932‑м народный суд Казанского района гражданке Шмелёвой из села Каймары за невыполнение твёрдого задания. В колхозе не состоит, середнячка, могла бы и поднапрячься! А то, что приговорённая – слепая старуха, справедливый суд по причине своей революционной загруженности, простите, не углядел.
Этот факт нарушения революционной законности, в отличие от многих других, дошёл до верхов. Тех, кто не разглядел в немощной старухе мать красных бойцов, наверняка подвергли показательной порке, может, даже лишили ответственных должностей. Публично раскаиваясь в политической близорукости, проштрафившиеся бойцы за светлое будущее, конечно, с ностальгией вспоминали, как легко и без нервов можно было проводить политику партии на селе ещё двумя годами ранее.
КОЗА, ТЕЛЕГА И ДРОВНИ КАК ПРЕДМЕТЫ РОСКОШИ
Зато сколько у власти рычагов воздействия на тех, кто не спешит приобщиться к коллективному труду! И результат налицо. К марту 1930 года в колхозах оказались более 83 процентов татарстанских крестьянских хозяйств. По темпам коллективизации Татария вышла на третье место в стране.
Большевики и вправду сделали акцент на силу убеждения и экономические методы. Последние оказываются даже эффективнее, чем репрессии, которые, к слову, никто и не отменял. Особенно расстарались в Тумутукском районе, повысив единоличникам сельхозналог в 5‑10 раз. Большая часть единоличных хозяйств налог оплатить не смогла, и их распродали – в счёт уплаты долга. Осенью единоличникам не дали собрать урожай – им распорядились колхозники. А потом единоличников и вовсе лишили земли, лошадей. Куда после этого было податься новоявленной нищете? Так легко и непринуждённо в районе добились стопроцентной коллективизации.
Что же касается силы убеждения, то едва ли не в каждом районе старались использовать свои железные аргументы. Уполномоченный Альметьевского райисполкома Шариф Булгаков, например, был уверен: лучше любых слов убеждают берёзовая лоза и вожжи. По его распоряжению в Сулеево выпороли почти половину крестьян.
К осени 1931 года 62 процента индивидуальных хозяйств были объединены в коллективные. Нетрудно догадаться: новый колхозный рывок совпал с очередным этапом массового раскулачивания.
ДЕРЕВНЯ СТАЛА ДЛЯ КРЕСТЬЯНИНА ХУЖЕ МАЧЕХИ
ГОЛОД И ПОКАЗАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ
И что же дальше? А дальше – по накатанной. В неудачах колхозного строительства разумнее всего винить контрреволюцию и кулаков.
ПАТЕФОН УДАРНОГО ТРУДА
Прошло не так много со времени массовых репрессий, крестьянских волнений и обнищания села, но перемены в колхозах налицо. Изменив тактику действий, большевики сумели-таки сделать коллективные хозяйства гарантированными поставщиками продовольствия для государства. За счёт чего удалось переломить ситуацию? Наверное, сыграли свою роль и движение двадцатипятитысячников, когда в Татарию для организации работы в колхозах были направлены 400 рабочих, и усилия партийных колхозников-агитаторов. И газеты, неустанно рассказывавшие о преимуществах колхозного строя. Но важнее другое: на смену сплошному принуждению пришла более продуманная политика кнута и пряника.
Ещё один стимул – социалистическое соревнование (которое, правда, так и не смогло сравниться по эффективности с капиталистической конкуренцией). Но главное, теперь у села не только отбирают. Организованы машинно-тракторные станции, растёт число тракторов и комбайнов. Между Татарией и Московской областью действует договор, по которому над колхозами и совхозами шефствуют крупные предприятия. Помогают техникой, деньгами, кадрами. Не безвозмездно – вся сельскохозяйственная продукция (за исключением той, что идёт на собственные нужды и на экспорт) отправляется в Московскую область.
К концу второй пятилетки в республике насчитывается более 3,8 тысячи коллективных хозяйств.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Читайте также: