Кантовский просвещенный персонализм и право на ложь кратко и понятно

Обновлено: 05.07.2024

Краткая аннотация: В данной статье рассмотрена проблема лжи в процессе с точки зрения философии и соотношения с материальным правом, не допускающим лжи при совершении сделок . Brief annotation: the problem of lies in the process is considered from the point of view of philosophy.

Ключевые слова: ложь, право на ложь, доверие, добросовестность, правосудие. Keywords: lie, right to lie, trust, good faith, justice.

Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне.

Мы вынуждены ограничиться весьма кратким рассмотрением идей И. Канта, вокруг которых по настоящее время до сих пор не утихают споры.

«Правдивость в показаниях, которых никак нельзя избежать, есть формальный долг человека по отношению ко всякому[2], как бы ни был велик вред, который произойдет отсюда для него или для кого другого; и хотя тому, кто принуждает меня к показанию, не имея на это права, я не делаю несправедливости, если искажаю истину, но все-таки таким искажением, которое поэтому должно быть названо ложью (пусть не в юридическом смысле), я нарушаю долг вообще в самых существенных его частях: т.е. поскольку это от меня зависит, я содействую тому, чтобы никаким показаниям (свидетельствам) вообще не давалось никакой веры и чтобы, следовательно, все права, основанные на договорах, разрушались и теряли свою силу; а это есть несправедливость по отношению ко всему человечеству вообще. …Определение лжи, как умышленно неверного показания против другого человека, не нуждается в дополнительной мысли, будто ложь должна еще непременно вредить другому, как этого требуют юристы для полного ее определения (mendacium est falsiloquium in praejudicium alterius). Ложь всегда вредна кому-нибудь, если не отдельному лицу, то человечеству вообще, ибо она делает негодным к употреблению самый источник права[3].

Конечно же, мы здесь под источником права понимаем не нормативный акт, а скорей нечто, что вообще порождает право, откуда проистекает[9] само право, откуда право черпает силы для своего развития.

Мы позволили себе несколько углубиться в истоки поскольку, на поверхности разошедшиеся круги, взбудораженные волнами различных событий и интерпретаций с целью не прояснить, а объяснить, оправдать, покрытые пеной устоявшихся избитых клише, воспринимаемых за аксиомы, лишают возможности видеть ситуацию такой какая она есть.

А ситуация довольно проста – суд не создан для того, чтобы, действуя на основании лжи, выносить несправедливые далекие от правды решения, которые к тому же были бы обязательны для всех[15].

Неправда – это, то, что разрушает доверие – основу общества. В том числе, и подрывает доверие к суду, который принимает ложь. Не говоря уже о том, что ложь разрушает и самого человека.

Поэтому, мы будем говорить только о лжи, которая должна быть запрещена правом и прежде всего о лжи в суде.

Тот, кто, считает допустимой ложь в суде, допускает победу неправды в суде, тем самым позволяя превращению лжеца в торжествующего злодея, при соучастии суда.

Допущение лжи в суде подрывает доверие к суду, к его способности выносить справедливые судебные акты. Суды, потеряв доверие, закономерно утрачивают легитимность[22].

Соответственно, ложь вредна поскольку подрывает возможность выполнения функции правосудия.

Вступление в силу судебного решения, основанному на лжи, по одному спору лишь порождает новый спор между теми же сторонами. Суды оказались завалены исками. Работая в перегрузке, суды порой стали относится к рассмотрению дел более формально, решения их стали более поверхностными, не проникающими в суть конфликта. Некоторые же судьи, даже не пытаясь разрешить конфликт, по всей видимости, полагая, что это невозможно и что это не является целью судебного процесса, стали озабочены лишь тем, как вынести решение, которое устояло бы в вышестоящих инстанциях[27].

Более того, в недрах судебной системы вновь проросло желание вообще не мотивировать судебные акты[28]. Ранее в начале 20 века Н.В. Крыленко обосновывал тем, что мотивирование судебных актов, является обременительным для простых рабочих, посаженных народными судьями, что требование мотивирования не соответствует воззрению на суд, как на суд народной совести, что закон настолько доверяет судьям, что не требует объяснять почему тому или иному доказательству придана вера, или наоборот ее не придано[29].

Хотя, конечно же, сейчас инициаторы этого не указывают в качестве проблемы сложность написания мотивированных судебных актов, а указывают перегрузку судов.

Однако, мотивированность судебных актов является одним из средств, посредством которого поддерживается доверие к нижестоящим и вышестоящим судам[30]. Юридическая сила суда в социальной реальности подтверждается качеством его решений, а не только критерием легальности[31].

Функцией мотивированного решения является продемонстрировать сторонам, что их выслушали[32].

Таким образом, мы наблюдаем вначале допущение лжи в процессе, затем тотальное недоверие к сторонам, влекущее снижение уважения к правам сторон, а потом деформацию правосудия, грозящее вообще перестать быть таковым[33] .

Наш Гражданский кодекс РФ предусматривает негативные правовые последствия равно как в ситуации с прямым обманом при заключении сделки (ст. 179 ГК РФ), при даче заверений ( ст. 431.2 ГК РФ) и даже сокрытии информации( обмана путем умолчания) ( ст. 179, ст. 431.2, ст. 10 ГК РФ).

Соответственно, положения 1 абз. ч. 2. ст. 41 АПК РФ, требующие от лиц, участвующих в деле добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами, не должно восприниматься лишь как прелюдия к абз. 2 ст. 2 ст. 41, гласящей, что злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные АПК РФ неблагоприятные последствия.

Развитие принципа добросовестности в гражданском праве должно серьезнейшим образом повлиять процессуальные кодексы и правоприменительную практику.

(с) 2019 Султанов Айдар Рустэмович

[1] Соловьев В.С. Категорический императив нравственности и права. М. 2005. С. 80.

[3] Кант И. О мнимом праве лгать из человеколюбия //Трактаты и письма. М., 1980. С. 232-237.

[5] Не можем не отметить, что в Древнем Риме Fides — это также богиня согласия, верности.

[6] Бартошек М. Римское право: (Понятие, термины, определения). М., 1989. С. 131-132.

[7] Карлявин И.Ю. Методологическое значение категорий fides (совесть) и bona fides (добрая совесть) в римском частном праве//Lex Russica. N 1. 2015 г.

[8] Нам К.В. Принцип добросовестности: развитие, система, проблема теории и практики. М.2019. С.13

[11] Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л.1958. С. 208.

[12] Коциоль Х. От обязательства на основании сделки к ответственности за утрату доверия // Вестник гражданского права. 2013. №5. С. 264-265, 271-281.

[13] Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Т. I. М. 2004. С. 337.

[14] Дождев Д.В. Добрая совесть (bona fide) как принцип правового общения // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновления / отв. ред. В.С. Нерсесянц. М., 1996. С. 40.

[15] См. подробнее Афанасьев С.Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. Дисс. канд. юрид. наук. Саратов. 1998; Докучаева Т. В. Гражданско-процессуальная доктрина истины в России конца XIX - XX веков (Историко-правовое исследование). Дисс. канд. юрид. наук. М. 1999.

[16] Розин. Н.Н. Процесс, как юридическая наука// Журнал Министерства Юстиции. Октябрь 1910. С. 43.

[17] Рязановский В.А. Единство процесса. М., 1996. С.34.

[19] Уткин Г. Н. Идея правды в отечественной правой мысли. Авторефер. дисс. канд. юрид. Наук. М. 2008 .С.10.

[20] В. С. Соловьев Право и нравственность. Очерки прикладной этики//Антология российской естественно-правовой мысли. Том 2. М. 2019. С. 79.

[21] Гусейнов А.А. Что говорил Кант, или Почему невозможна ложь во благо?// Логос. №5. 2008. С. 116

[23] Малинин М.И. Теория гражданского процесса. Одесса. 1881. С.5.

[25] Рикер. П. Справедливое. М. 2005. С. 259.

[26] Арановский К. В. Аксиология правды в русском мировоззрении и государственное право// Правоведение. С. 189

[27] Султанов А.Р. О проблеме мотивированности судебных актов через призму постановлений Европейского суда по правам человека// Международное публичное и частное право. 2008. N 2. С. 11-14.

[29] Крыленко Н.В. Судоустройство Р.С.Ф.С.Р. Лекции по теории и истории судоустройства. М. 1924. С.78.

[30] Султанов А.Р. Мотивированность судебного акта как одна из основных проблем справедливого правосудия//Закон. 2014. № 8. С. 114-118.

[31] Гарапон А. Хранитель обещаний: суд и демократия. М. 2005. С.270.

[32] Постановлении Европейского Суда по правам человека от 22 февраля 2007 г. Дело "Татишвили (Tatishvili) против Российской Федерации" (жалоба N 1509/02).

Упрощение судопроизводства, или по ком звонит колокол? //Вестник гражданского процесса. 2018. Т. 8. № 5. С. 79-102.

[34] Яковлев. В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений//Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т.2., М.2012. С .89

[35] Заверение — Обнадеживающее заявление, уверение. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова.

[36] Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права//Вестник гражданского права. Т. 6. 2006. С. 124-181

Договорное право: реформа ГК РФ и актуальная судебная практика

Подготовка и ведение судебных дел

Международное частное право: трансграничные операции

Комментарии (47)

Правда - луч, озаряющий истину. Все ли тяжущиеся (по своей ли воле - истцы, или по необходимости - ответчики) жаждут озарить истину ?

Повторюсь в который раз: право - это система ценностей. Какая система ценностей при капитализме ? Верно - собственность и прибыль, личное обогащение. Возможно ли обогащаться, говоря правду ? Весьма сомнительно. Поэтому, буржуазное право очень лояльно относится ко лжи. И даже более того, допускает её на каждом шагу, в каждом суде. И один из главных принципов процесса - состязательность - как нельзя лучше гарантирует право на ложь: кто предоставил больше формальных доказательств (пусть даже противоречащих здравой логике и (или) так называемой совести), тот и оказывается прав с точки зрения суда.

Человек - машина, как утверждал Гурджиев Г. И. Для машины нет ни правды, ни лжи. Машина управляется внешними обстоятельствами и ведёт себя соответственно своему устройству (организму-механизму). А устройство, как утверждает профессор Савльев С. В., движимо тремя инстинктами: еда, размножение и доминирование. Тут уж не до правды.

Лгали, лгут и будут лгать
Всюду и всегда.
Тот, кто станет убеждать,
Что это ерунда,

То ли мало жил ещё,
То ль ума в нём нет.
Ложью каждый окрещён
С ранних детских лет.

По-человечески, да и с профессиональной точки зрения, я поддерживаю посыл автора обсуждаемой статьи. Но, увы, невозможно оставаться честным среди тех, кто живёт по иным (биологическим) законам, в которых нет места правде, а есть только одна цель - удовлетворение самых базовых биологических потребностей.

Ложь - химерное создание
и ведёт себя под стать:
затуманит вам сознание,
знает - что и как сказать.

Если нужно - то овечка,
по другому - сразу волк.
Загорится будто б свечка,
но в интригах знает толк.

Агрессивна - спора нет,
но рядится в благородство,
гибок поведения её сюжет -
ложь ведь истины уродство.

Народная мудрость гласит "Что у дурака на уме - то и на языке". В психиатрии паталогическая правдивость также свидетельствует о проблемах со здоровьем.
Способность обманывать присуща не только человеку и другим представителям животного мира. Причем не только высшим. Это естественная потребность.

Нас в жизни движут интересы,
Всегда нас увлекают за собой.
Развитие беременно прогрессом,
Мотив же в этой связке - рулевой.

Он компасом в судьбе маячит,
Определяя жизненный весь путь.
Но это ничего почти не значит,
Ведь Выбор за тобой - не позабудь!

Когда неинтересно - это скучно
И неимоверно хочется зевать.
А увлеченье будоражит, точно
Шило, ну, если можно так сказать.

Мотив порой не знает, что и хочет,
Он - составное сложное начал:
Инстинктов, совести, условий прочих,
Но, как итог - его поступок увенчал.

Создатель очень мудро поступил,
Заставив через секс нас размножаться.
Я не придумал (продаю, за то, что и купил)
Мотив есть механизм, чтоб развиваться.

Кстати, по поводу свободы выбора. Последние исследования в области нейробиологии свидетельствуют о том, что это иллюэия.

1. Об этом говорил ещё Гурджиев Г. И. в первой половине 20 века.
2. Об этом сейчас говорит профессор Савельев С. В.

Но ни тот, ни другой не отрицают наличие шансов стать и быть человеком, а не машиной.

У меня даже была мысль сделать заметку на эту тему, но она явно выйдет за формат.
С одной стороны, любой биологический объект можно назвать машиной (хотя и не в привычном понимании этого слова). А с другой стороны, человек слишком иррационален чтобы считать его машиной.
Большая часть людей не склонна к самопознанию. Им достаточно доверять собственным ощущениям. Родители всегда выделяют своего ребенка среди прочих, испытывая к нему особые чувства. Ребенок, в свою очередь, считают маму и папу самыми лучшими. На самом деле это ложь. Объективно, человек не становится ни лучше и не хуже из за наличия родственных связей. Это всего лишь инстинкт, но мы принимаем это за истину.
Движимый гормонами, мужчина испытывать невероятные чувства по отношению к женщине. В этот момент он уверен в том что она такая единственная. Но это всего лишь гормоны и как следствие самообман.
Все эти формы нашего самообмана воспеваются в литературе, живописи и прочих жанрах. И это тоже часть нашей иррациональности. Даже осознавая природу этих процессов, мы все равно считаем их чем-то возвышенным. Просто просто потому, что такова наша психология.

Выбор это не право, а обязанность - потому как является духовной основой существования человека. Мы всегда в состоянии выбора и отказ от него тоже - выбор.

Да, на этом подходе основывалось множество научных и тело логических гепотез. Но, похоже, пришло время их пересмотреть.
Ето естественный результат познания. Точно так же совсем недавно никто не мог предположить существования тёмной материи и бозона Хиггса. Новые открытия как правило приводят к пересмотру некоторых представлений и этого не стоит пугаться.

Я бы предложил провести опрос по вопросу, поставленному автором обсуждаемой темы:
- ложь в процессе - это необходимость, один из инструментов работы юриста, без которого юрист лишён возможности отстаивать интересы своего доверителя;
- ложь в процессе - это зло, которое недопустимо ни при каких обстоятельствах ?

что хотите узнать? сколько лжецов среди юристов и сколько нормальных честных людей среди них осталось? Ложь, безусловно, зло, которое сгубило много людей и еще сгубит. Она не может быть инструментом права, инструментом юриста - это инструмент мошенника.

Соглашусь. Но от того, согласен я с Вами или нет, увы, ничего не может измениться. К сожалению, подавляющая масса юристов - лжецы. Кстати, лгать приходится не обязательно ради корыстных интересов. Иногда, чтобы получить справедливое решение, приходится идти на небольшую ложь. Таковы современные гражданский и арбитражный процессы.

Кстати, капиталистический способ производства построен на лжи: работнику вешают лапшу на уши, что его труд стоит копейки. В действительности же, трудящийся обогащает капиталиста своим трудом, создавая прибавочную стоимость.

Крупные акционеры ПАО "Нижнекамскнефтехим" - не исключение.

Я хотел не узнать, а получить результаты формального опроса среди юристов. Думаю, большинство ответит, что ложь - это инструмент юриста.

Анализ запрета И. Канта на ложь как результат взаимообусловленности морального и правового требований практического разума. Преобразование этических трактовок кантовского долга правдивости Соловьевым и Гартманом. Различия их мировоззренческих оснований.

Рубрика	Философия
Вид	автореферат
Язык	русский
Дата добавления	25.02.2018
Размер файла	112,7 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Как отмечает соискатель, немецкий философ убедительно настаивает на том, что у каждого лица есть власть над своими склонностями, поскольку он наделен волей, которая может принудить к исполнению долга, несмотря ни на какие обстоятельства, ни на какие предшествующие пространственные, временные условия. Умопостигаемый характер морального долженствования освобождает это лицо от всех материальных зависимостей и открывает необозримую перспективу для реализации собственных идей. Именно эта умопостигаемая свобода позволяет человеку всякий раз поступить достойно, из уважения к закону, оставляя позади всю предшествующую жизнь и многочисленные свои слабости и пороки. При этом каждый новый достойный поступок совершается почти с чистого листа, как новое решение морального законодателя. Таким образом, лицо наделяет себя огромной ответственностью за учреждение и поддержание морального миропорядка.

Говорит ли Констан о праве на ложь или он имеет в виду только прагматическое благоразумие в конкретных житейских ситуациях? Если он отказывает злоумышленнику в праве на истину, то это уже не только моральный, но и политико-правовой вопрос, связанный с равноправием и равной ответственностью граждан. По всей вероятности, Констан это принимает, но он также мыслит в традиции теории общественного договора, согласно которой преступник выходит из гражданского состояния и превращается в естественного индивида с ограниченными правовыми возможностями. Остается только квалифицировать злоумышленника как опасного преступника, и он сразу лишается многих гражданских прав. Правомерно ли делать это без суда? Конечно, нет.

Он категорически против кантовского безусловного, не допускающего исключений запрета лжи, так как существуют случаи, когда ложь является обязанностью, например для врачей или является спасительной для третьих лиц. Человеколюбивые цели или намерения самодостаточны, они полностью оправдывают любые средства, с помощью которых они достигаются, а также возможные (даже самые страшные) последствия. Согласно Шопенгауэру, цель оправдывает средства, а потому он придает этим средствам ценностную нейтральность или, скорее всего, просто подчиняет их самому целеполаганию субъекта (доброму или злому), ведь цели поступков неизменны, а потому и результаты должны иметь тождественное им значение. Таким образом, поступок может не быть единством цели и средств, достаточно одной доброй (человеколюбивой) цели - намерения, чтобы признать его морально добрым, несмотря на возможные нечеловеколюбивые средства, например, насилие или обман. Итак, средства достижения благородных целей не менее важны, чем сами цели - на этом настаивает Кант, но именно это пытается оспорить Шопенгауэр.

Кантовская позиция остается и для Пэтона, и для Эббингхауса серьезнейшей проблемой, нуждающейся в дальнейшем продумывании и всякий раз в конкретном практическом применении. Во второй половине XX века продолжится обсуждение этой проблемы в контексте усложнившихся общественных отношений, а также возрастающей роли средств массовой информации и коммуникационных технологий, предполагающих доверие к многообразным информационным потокам.

Автор диссертации полагает, что представленные трактовки кантовского запрета на ложь имеют существенные различия, в том числе недостатки, и в то же время их объединяет стремление сохранить морально-правовое единство практической философии Канта и приблизить его к современности.