История создания песни в землянке кратко
Обновлено: 05.07.2024
В начале войны песню пытались запретить за строки "до тебя мне дойти нелегко, а до смерти 4 шага" посчитав их упадническими. Но песня быстро получила признание в частях красной армии разносясь из уст в уста по всем фронтам.
За мою довольно долгую жизнь в литературе мне привалило большое счастье написать несколько стихотворений, которые были переложены на музыку и стали всенародными песнями, потеряв имя автора. К числу таких песен относятся "Чапаевская", "Конармейская", "То не тучи, грозовые облака", "Рано-раненько", "Сирень цветет", "Песня смелых", "Бьется в тесной печурке огонь. " и некоторые другие.
Все эти песни - и те, что были написаны до войны, и те, что родились в дни Великой Отечественной войны, - были адресованы сердцу человека, отстаивавшего или отстаивающего честь и независимость своей социалистической Родины с оружием в руках.
Как создавались эти песни? Каждая по-своему. Но есть у них нечто общее - были они написаны как стихи для чтения, а потом, переложенные на музыку, стали песнями.
Расскажу историю песни, которая родилась в конце ноября 1941 года после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой. Эта песня "Бьется в тесной печурке огонь. ". Если я не ошибаюсь, она была первой лирической песней, рожденной из пламени Великой Отечественной войны, принятой и сердцем солдата, и сердцем тех, кто его ждал с войны.
Быстро темнело. Два наших танка, взметнув снежную пыль, ушли в сторону леса. Оставшиеся в деревне бойцы и командиры сбились в небольшом блиндаже, оборудованном где-то на задворках КП у командира полка подполковника М.А. Суханова. Мне с фотокорреспондентом и еще кому-то из приехавших места в блиндаже не осталось, и мы решили укрыться от минометного и автоматного огня на ступеньках, ведущих в блиндаж.
- Ну а мы что, так и будем сидеть в блиндаже? - сказал начальник штаба полка капитан И.К. Величкин. Переговорив о чем-то с командиром полка, он обратился ко всем, кто был в блиндаже: - А ну-ка, у кого есть "карманная артиллерия", давай!
Собрав десятка полтора ручных гранат, в том числе отобрав и у меня две мои заветные "лимонки", которые я берег на всякий случай, капитан, затянув потуже ремень на своей телогрейке, вышел из блиндажа.
Мы тотчас же открыли огонь по гитлеровцам. Величкин пополз. Гранаты. Взрыв, еще взрыв, и в доме стало тихо. Тогда отважный капитан пополз к другому дому, затем - к третьему. Все повторилось, как по заранее составленному сценарию. Вражеский огонь поредел, но немцы не унимались. Когда Величкин вернулся к блиндажу, почти смеркалось. Командир полка уже выходил из него: КП менял свое расположение.
Все мы организованно стали отходить к речке. По льду перебирались под минометным обстрелом. Гитлеровцы не оставили нас своей "милостью" и тогда, когда мы уже были на противоположном берегу. От разрывов мин мерзлая земля разлеталась во все стороны, больно била по каскам.
Когда вошли в новое селение, кажется Ульяново, остановились. Самое страшное обнаружилось здесь. Начальник инженерной службы вдруг говорит Суханову:
И тут я увидел, что Суханов-человек, обычно не терявший присутствия духа ни на секунду, - побледнел как снег. Он знал: если бы кто-нибудь наступил на усик мины во время этого отхода, ни один из нас не уцелел бы.
Потом, когда мы немного освоились на новом месте, начальник штаба полка капитан Величкин, тот, который закидал гранатами вражеских автоматчиков, сел есть суп. Две ложки съел и, смотрим, уронил ложку - уснул. Человек не спал четыре дня. И когда раздался телефонный звонок из штаба дивизии - к тому времени связь была восстановлена, - мы не могли разбудить капитана, как ни старались.
Нечеловеческое напряжение переносили люди на войне! И только от того, что они были такими, их ничем нельзя было запугать.
Под впечатлением пережитого за этот день под Истрой я написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать "домашних" стихотворных строк, которые я не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки.
Стихи мои "Бьется в тесной печурке огонь" так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить "что-нибудь, на что можно написать песню". И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фоторепортера Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав ее "В землянке".
Все, свободные от работы "в номер", затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня получилась. Листов ушел. А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя на гитаре, исполнил песню. И сразу стало ясно, что песня "пойдет", если мелодия ее запомнилась с первого исполнения.
Песня действительно "пошла". По всем фронтам - от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: ". до тебя мне дойти нелегко, а до смерти - четыре шага" - упадочнические, разоружающие. Просили и даже требовали, чтобы про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа. Но мне жаль было менять слова - они очень точно передавали то, что было пережито, перечувствовано там, в бою, да и портить песню было уже поздно, она "пошла". А, как известно, "из песни слова не выкинешь".
О том, что с песней "мудрят", дознались воюющие люди. В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав доброе слово по адресу песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не нравится строчка "до смерти - четыре шага".
Гвардейцы высказали такое едкое пожелание: "Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, - мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти".
Поэтесса Ольга Бертгольц рассказала мне еще во время войны такой случай. Пришла она в Ленинграде на крейсер "Киров". В кают-компании собрались офицеры крейсера и слушали радиопередачу. Когда по радио была исполнена песня "В землянке" с "улучшенным" вариантом текста, раздались возгласы гневного протеста, и люди, выключив репродукторы, демонстративно спели трижды песню в ее подлинном тексте.
В землянке (Бьётся в тесной печурке огонь…)
Краткая история
Для этого военкоры вместе со штабными офицерами на грузовике отправились в деревню Кашино, где располагался командный пункт 22-го гвардейского стрелкового полка. Доехав до места назначения, журналисты и сопровождающие их штабисты узнали, что попали в окружение. Немецкие танки с сопровождающей их пехотой прорвались к деревне и тем самым отрезали наши батальоны от командного пункта. Вражеские солдаты, заняв соседние дома, начали усиленный обстрел блиндажа, в котором укрылись прибывшие репортёры, штабные офицеры и рядовые. Непрекращающийся миномётный и автоматный огонь заставил наших командиров принять важное решение: всем необходимо было взяться за оружие и вырываться из окружения. Русская смекалка позволила составить план, а отвага его осуществить. Один из офицеров, стал незаметно подбираться к домам, в которых засел противник, и, чтобы ослабить обстрел, начал забрасывать их гранатами. Вражеский огонь уменьшился, и тем, кто отсиживался в блиндаже удалось выбраться. Они проскользнули к речке и по её тонкому льду, под шквальным огнём, перешли на другой берег, а далее, даже не подозревая, что идут по минному полю, упорно, по колено в снегу, пробирались к нашим позициям, находящимся у деревни Ульяшино.
Интересные факты
Данная задушевная композиция, включающая четыре куплета, имеет весьма выразительную мелодическую линию, которая написана в минорной тональности. Она изложена в трёхдольном размере и потому песня звучит как проникновенный вальс, затрагивающий самые потаённые струны души.
Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:
В землянке
В землянке
Исполняет Марк Бернес
История создания песни "В землянке"
А. П. БЕЛОБОРОДОВ, генерал армии, дважды Герой Советского Союза
В землянке
Стихи А. СУРКОВА, Музыка К. ЛИСТОВА
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Алексей Сурков написал его сразу же после того, как чудом вырвался из окружения и едва не погиб, а предназначались эти душещипательные строки жене поэта, с которой его разлучила война.
История создания этой композиции широко известна благодаря подробным рассказам автора и многочисленным исследованиям советских меломанов.
Вечером они находились на командном пункте стрелкового полка, когда его отрезали от советских батальонов фашистские танки. Репортёры, солдаты и офицеры укрылись в блиндаже, отстреливаясь от наступающих гитлеровцев. С наступлением темноты командиры приняли решение вырываться из окружения.
Капитан И.К. Величкин собрав все имевшиеся в запасе гранаты, пополз к позициям врагов, и уничтожил противника в трёх домах. Это позволило отступить к речке. Затем они смогли под миномётным огнём перебраться по льду на другую сторону, пересечь минное поле и выйти к своим.
А затем произошла памятная встреча, без которой не было бы знаменитой песни военных лет.
Вскоре состоялась импровизированная премьера нового музыкального произведения:
Интересные факты
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Am E Am
Бьется в тесной печурке огонь,
C F C C A7
На поленьях смола, как слеза.
Dm Am
И поет мне в землянке гармонь
E7 Am
Про улыбку твою и глаза.
G C
Про тебя мне шептали кусты
G C A
В белоснежных полях под Москвой.
Dm Am
Я хочу, чтобы слышала ты,
E Am
Как томится мой голос живой.
Цитата о песне
Читайте также: