Иосиф флавий биография кратко

Обновлено: 30.06.2024

ИО́СИФ ФЛА́ВИЙ (Josephus Flavius; евр. имя – Йо­сеф бен Мат­тить­я­ху) (ок. 37, Ие­ру­са­лим – ок. 101, Рим), евр. ис­то­рик, пи­са­тель. Про­ис­хо­дил из знат­но­го свя­щен­ни­че­ско­го ро­да, со­сто­ял (со­глас­но его собств. ут­вер­жде­ни­ям) в род­ст­ве с Хас­мо­нея­ми . По­лу­чил бле­стя­щее об­ра­зо­ва­ние, ев­рей­ское и гре­че­ское. В мо­ло­до­сти примк­нул к фа­ри­се­ям. В воз­рас­те 26 лет от­пра­вил­ся в Рим, что­бы до­бить­ся ос­во­бо­ж­де­ния не­сколь­ких иу­дей­ских свя­щен­ни­ков. Воз­вра­тив­шись в Иу­дею на­ка­ну­не ан­ти­рим­ско­го вос­ста­ния, И. Ф. при­нял сто­ро­ну пар­тии ми­ра, но ко­гда вос­ста­ние (см. Иу­дей­ская вой­на ) на­ча­лось (66), при­сое­ди­нил­ся к пов­стан­цам. Ру­ко­во­дил обо­ро­ной кре­по­сти Ио­та­па­та (Йод­фат), ко­то­рая па­ла по­сле 47-днев­ной оса­ды, а сам И. Ф. сдал­ся пол­ко­вод­цу Вес­па­сиа­ну . Пред­ска­зав Вес­па­сиа­ну имп. власть, сни­скал его рас­по­ло­же­ние и в даль­ней­шем был от­пу­щен им на сво­бо­ду (69). Со­про­во­ж­дал оса­ж­дав­шие Ие­ру­са­лим рим. вой­ска и без­ус­пеш­но пы­тал­ся иг­рать роль по­сред­ни­ка ме­ж­ду воюю­щи­ми сто­ро­на­ми. По­сле па­де­ния Ие­ру­са­ли­ма (70) по­се­лил­ся в Ри­ме, по­лу­чил рим. гра­ж­дан­ст­во и де­неж­ное со­дер­жа­ние, а так­же пра­во име­но­вать­ся ро­до­вым име­нем Фла­ви­ев; поль­зо­вал­ся по­кро­ви­тель­ст­вом пре­ем­ни­ков Вес­па­сиа­на.

[греч. ᾿Ιώσηππος Θλάβιος; лат. Josephus Flavius] (37 или 39 - 100 гг. по Р. Х.], евр. историк и политический деятель. Род. в 1-й год правления имп. Гая Калигулы ( Ios. Flav. Vita. 5), был современником первых христиан. Возможно, что по материнской линии И. Ф. происходил из первосвященнического рода Хасмонеев (Ibid. 1. 2) и принадлежал к знатной и влиятельной семье. Он получил традиц. образование и, по его словам, в ранней юности стал признанным толкователем закона (Ibid. 2. 9; Idem. Contr. Ap. II 54; Idem. Antiq. XX 11. 1 [264]). Посвятив неск. лет духовным исканиям, И. Ф. сделал выбор в пользу фарисейства (см. ст. Фарисеи) - одного из 3 главных течений в иудаизме того времени. В возрасте 27 лет в составе посольства он был послан в Рим для проведения переговоров об освобождении иудейских священников ( Idem. Vita. 3. 13-16). Во время Иудейской войны, несмотря на принадлежность к умеренной партии, ищущей компромисса с Римом, И. Ф. был избран командующим евр. войсками в Галилее и воевал против римлян. Он сдался в плен после захвата осажденного римлянами г. Иотапаты (Йодфата) и перешел на их сторону. И. Ф. снискал расположение рим. командующего войсками в Иудее Веспасиана, предсказав ему мировое владычество, к-рое отождествлялось римлянами с имп. властью (в это время широко распространились мессианские представления о том, что из Иудеи выйдет владыка мира).

Сочинения

Историческая ценность трудов И. Ф.

Древние переводы книг И. Ф.

И. Ф. как автор истории новозаветного времени

Политические и религиозно-философские взгляды И. Ф.

Называя себя фарисеем, И. Ф. является противником как апокалиптическо-эсхатологического, так и мессианско-политического течения ( Hengel. 1989. P. 6-16), полагая, подобно позднейшим раввинам, что спасение обеспечивается только соблюдением закона. Он считал, что наделен пророческим даром и что его роль в исторических событиях сходна с ролью прор. Иеремии, обличавшего отступничество иудеев от Бога и предсказавшего им гибель (см.: Blenkinsopp. 1974; Cohen. 1982. Passim; Hengel. 1989. P. 10-11). И. Ф. признает рим. власть как облеченную божественной санкцией и в этом он близок к взглядам евангелиста Луки. Эту же позицию под влиянием И. Ф. позже разделял Евсевий Кесарийский. Политический идеал И. Ф.- теократия (θεοκρατία); это понятие, впервые им сформулированное ( Ios. Flav. Contr. Ap. II 165), подразумевало верховную власть священнической аристократии, к-рая управляет народом согласно законам Торы.

В трудах И. Ф. отразились, с одной стороны, иудейские представления и религ. теории, с другой - идеи греч. философии, к-рыми он широко пользовался, обращаясь к образованной грекоязычной аудитории. В частности, И. Ф. включает в повествование понятия, бытующие в греч. традиции, но не имеющие параллелей ни в Свящ. Писании, ни в современной ему иудейской традиции. Так, напр., он использует понятия, отражающие своеобразные представления греков о судьбе (εἱμαρμένη, τύχη, πεπρωμένη), и т. о. вводит в текст актуальную для философской полемики своего времени проблематику соотношения судьбы и Божественного Промысла ( Семенченко. 2005).

Произведения И. Ф. в христианской традиции

Издания и переводы произведений И. Ф.

Пер. на рус. яз.: Иудейские древности / Пер. с греч.: Г. Г. Генкель. СПб., 1900. М., 1994р. 2 т.; О древности иудейского народа. Против Апиона / Пер. с греч.: Я. И. Израэльсон, Г. Г. Генкель. СПб., 1895. М., 1990р; Иудейская война / Пер.: М. Финкельберг, А. Вдовиченко. М.; Иерусалим, 1993; Жизнь Иосифа Флавия / Пер.: Д. Е. Афиногенов; вступ. ст. и коммент.: Л. В. Семенченко // ВДИ. 2006. № 4. С. 216–230; 2007. № 1. C. 272–283; № 2. С. 235–251; на англ. яз.: Josephus: In 9 vol. / Ed., transl. H. S. J. Thackeray, R. Marcus, A. Wikgren, L. Feldman. Camb. (Mass.); L., 1926–1965. (Loeb Classical Library; 186, 203, 210, 242, 281, 326, 365, 410, 433); Flavius Josephus: Transl. and Comment. / Ed. S. Mason. Leiden; Boston, 2000–2006; на франц. яз.: OEuvres complètes de Flavius Josèphe / Ed. Th. Reinach. P., 1900–1932. 7 vol.; Autobiographie / Ed. A. Pelletier. P., 1959; Guerre des Juifs / Ed. A. Pelletier. P., 1975–1982. 3 vol.; Les Antiquités juives / Ed., trad. et not. E. Nodet. P., 1990–[2010]. Vol. 1–5; на нем. яз.: Des Flavius Josephus Jüdische Altertümer / Hrsg. übers. H. Clementz. Halle, 1899. 2 Bde; Geschichte des Jüdisches Krieges / Übers. H. Clementz. Halle, 1900; Des Flavius Josephus kleinere Schriften: Selbstbiographie; Gegen Apion; Über die Makkabäer / Übers. H. Clementz. Halle, 1900; De bello judaico = Der jüdische Krieg / Hrsg. O. Michel, O. Bauernfiend. Darmstadt, 1959–1969. 3 Bde in 4; Aus meinem Leben (Vita): Krit. Ausg., Übers. und Komment. / Hrsg. F. Siegert, H. Schreckenberg, M. Vogel. Tüb., 2001.

Что касается еще нескольких трудов, приписываемых Иосифу (4-я книга Маккавеев и др.), то принадлежность их этому автору отвергается наукой, а это устраняет необходимость и говорить о них. Для надлежаще-правильного и полного представления об Иосифе Флавии, как историке, и значении его писательской деятельности необходимо дать хотя маленькую характеристику его личности и важнейших трудов.

а) Находя объяснение в личном характере и щекотливом положении Иосифа после войны, особенно первый его недостаток резко бросается в глаза и портит громадное значение Иосифова труда. Примеров данного рода такое множество, что можно ограничиться лишь наиболее яркими. Напрасно опасаясь показаться в своем рассказе слишком смешным и невероятным, он старается или прямо устранить все чудесное в Библии, или высказывается о нем с такою нерешительностию, что всякому оставляет право смотреть на библейский рассказ, как на басню; с другой стороны, он настолько при этом умеет быть непоследовательным, что – где кажется ему нужным – увеличивает чудесность, даже выдумывает и утилизирует (взлелеянные крайне расходившеюся народной фантазией в преданиях) небывалые чудеса, безразборчиво сваливая все в одну кучу с материалом библейским, имеющим гораздо более серьезное и неприкосновенно-исключительное значение. Вот примеры. Неустранимый рассказ Моисея о переходе чрез Чермное море он ловко обходит, сопоставляя этому переходу будто бы подобное событие, имевшее место в истории Александра в., пред которым, по свидетельству его историков, также отступило Памфилийское море. Моисей – далее – делает в пустыне воду удобною для питья после того, как заставляет вычерпать большую ее часть, убеждая иудеев, что Бог дал бы им хорошую воду, если бы они сами протянули руку. Агарь, заблудившаяся в пустыне, находит пастухов, которые и заботятся о ней. Ангел-истребитель – 2Цар.19:35 – превращается в язву, свирепствовавшую в лагере Сеннахирима; многие чудеса пророков Илии и Елисея проходятся молчанием, особенно вознесение первого; пребывание Ионы во чреве китовом упоминается почти с выражением сомнения: факт превращения Навуходоносора в звероподобное состояние обходится с ловкостью, поистине тонкой, и т. д. В контраст такому извращению чудесного, находим у него, наоборот, такие бесцеремонные его преувеличения. Все животные обладали даром слова до падения человека; тьма египетская была так густа, что люди погибали, не будучи в состоянии дышать плотным воздухом; волосы Авессалома были столь густы, что остригались каждые 8 дней. В сражениях, не довольствуясь весьма значительными цифрами текста, Флавий допускает убивать везде неисчислимое множество врагов и ни одного еврея.

Угождая вкусам и самолюбию читающей публики и в то же время стараясь выставить иудейский народ в наибольшей почетности, Флавий тщательно изглаживал и ослаблял все, сколько-нибудь могущее компрометировать его славу. Стараясь устранить от израильтян всякую даже тень упрека в религиозном непостоянстве и наклонности к идолопоклонству, Иосиф смело уничтожает следы последнего на всем протяжении иудейской истории. Рахиль захватывает идолов своего отца не как предметы суеверного почтения, а с тем, чтобы иметь средства угасить гнев Лавана на случай настижения беглецов. Медный змий не упоминается вовсе ни в истории Моисея, ни – Езекии, равно как культ Молоха и золотой телец Аарона. В рассказе о переселении жителей Дана случай относительно истукана Михи замолчан; то же и в случае с Гедеоном. Замалчивается и грустный факт кровосмешения Иуды с Фамарью, ввиду его неблагоприятного впечатления для истории дома Давидова; слегка упоминаются кровосмешение Лота и инцидент Вениамитян, с опущением в последнем существенных черт оригинального рассказа. Не сам Самуил налагает руку на Агага, и казнь этого царя – простая месть, ничего общего не имевшая с действиями религиозными; об убийстве Моисеем египтянина умалчивается; блудница Раав выступает честной содержательницей гостиницы; краеобрезания филистимлян, истребованные Саулом за свою дочь у Давида, преувеличиваются в 600 голов врагов, из опасения быть слишком оскорбительным для слуха читателей, но при желании казаться верным оригиналу. Верх бесцеремонности в злоупотреблениях данного рода представляет измышление, будто законодавец запретил иудеям осмеивать или охищать богов других народов 6 .

Кроме этих, так сказать, отрицательных усилий панегиризировать свою израильскую историю, Иосиф с другой стороны употребил все усилия провести свою мысль и положительными доводами. С этою целью он наделяет всех важнейших героев своей истории выдающимися славными чертами, необыкновенной мудростью, философским умом, риторским талантом, крупными учеными заслугами и открытиями и т. п. Адам является у него не только великим мудрецом, но и пророком и астрономом. Подобным образом наделяются выдающимися философскими или риторскими и астрономическими знаниями и способностями Авраам, Моисей, Давид, Соломон и т. д. – везде с явной целью приравнять ветхозаветных мужей к светским языческим знаменитостям, что неизбежно вызывает массу натяжек и всевозможных несообразностей.

б) Другой важнейшний недостаток – некритичность Иосифа – от части общий у него с другими историками древности – сказался особенно в крайней безразборчивости при пользовании материалами для своей работы. Даже в тех многих случаях, когда ему вполне достаточно было главного и почти исключительного по авторитетности источника – Библии, Иосиф обращается к преданиям и измышлениям собственной и народной фантазии, – не только таким, где можно видеть не столь греховное усилие пополнить или пояснить Библию, но и таким, которые ее прямо извращают и даже исключают, состоя с нею в непримиримом противоречии. И всю эту безобразную массу всевозможных фантастичных измышлений, о каких дают понятие перлы пресловутой раввинистической литературы, Иосиф имел смелость ставить на одну доску с Библией и уверять в согласии с откровенной истиной. Не менее сего он весьма мало умел или старался разбираться и в материалах светской литературы, которой очень много пользовался, и принимал из нее многое совсем не по достоинству и без должной критики и беспристрастия. Все это немало портит его труд и затрудняет пользование им в целях библейско-исторической науки.

в) Наконец, третий важный недостаток Иосифа, как историка, – непрагматичность, выразившаяся в неумении его расположить свое повествование по законам исторической последовательности и естественности, в более или менее строго-логической (прагматической) связи и зависимости фактов и событий, причин и следствий. Этот недостаток Иосифа мог бы вовсе не ставиться ему в вину, если бы он ограничивался только неустрашимой и доселе неспособностью многих историков удовлетворить всем требованиям идеальной истории. Но Иосиф не может быть оправдан за то, что допущено им не по указанной неспособности, а по сознательному намерению представить дело так, как требовали не научные, а его личные интересы и пристрастные взгляды. Так, он, разуверившись в надежде на пришествие Мессии, совершенно изгоняет из своей истории всякую мысль о Нем, игнорирует совершенно пророческую и прообразовательную сторону этой истории, что во многих местах вынуждало его или совершенно замалчивать мессианские идеи и события, или истолковывать их с самыми вопиющими натяжками и несообразностями. И это не только с точки зрения христиански-просвещенного ума, но и с точки зрения обще-иудейских заветнейших надежд и жизненно-несокрушимых убеждений. Вот почему, здесь Иосиф не для христиан только, а и для самих иудеев – был и остается предателем иудейства и отступником – в смысле гораздо более серьезном, нежели только переход на сторону и под покровительство Рима в те моменты, когда другие его братья так трогательно несли на костер отечества свою жизнь, душу и Кровь.

Иосиф Флавий жил в эпоху расцвета Римской империи, был современником апостолов и славных, но жестоких царей. Представитель еврейской национальности работал над историческими трактатами, где переплелись судьбы пророков и обыкновенных людей.

Происхождение

Йосеф бен Матитьяху, прославившийся как Иосиф Флавий, родился на земле иудеев — в древнем городе Иерусалиме. В семье, где воспитывался историк и будущий военачальник, было немало именитых высокопоставленных мужчин.

Отец Матфий считался потомком первых этнических евреев, пользовавшихся авторитетом в первосвященнических кругах. Как член религиозного ордена Господня защитника Иегоиарива, он являлся жрецом второго храма, неограниченным в правах.

Симон Пселлус, прапрадед Иосифа, был родоначальником династии, а также единоличным патриархом доисторической семьи. В 100-х годах до н. э. служитель церкви Иерусалима породнился с правителями Иудеи и жил в мире с людьми.

Мать, оставшаяся неизвестной, имела благородные корни ближневосточных аристократов и давно умерших царей. Предполагалось, что военачальник был наследником Ионафана и описанных в Маккавейских книгах древних народных вождей.

Флавий считался любопытным, одаренным природой подростком, сразу заслужил уважение религиозных учителей. Мальчика интересовали история современного мира и повествования о жизни высокопоставленных людей.

Нравственная позиция формировалась под прямым влиянием церкви, юноша удалился от общества в возрасте 16 лет. Под руководством пустынника Ваннуса, ведущего замкнутый образ жизни, в Иосифе родился воздержанный аскет.

В период уединения Флавий проведал об учении саддукеев, основанном на идеалах пророков отдаленных библейских времен. Внимание будущего историка привлекла личность Моисея, объединившего членов древних разрозненных племен.

Чтобы поддерживать репутацию, созданную предками, Флавий с помощью педагогов выучил греческий язык. Стремление к самопознанию заставило будущего военачальника прочесть и переосмыслить ряд биографических книг.

Накануне 20-летия бывший затворник примкнул к иерусалимским фарисеям, религиозно-общественному течению молодых активных людей. Их взгляды на Иоанна Крестителя и Иисуса Христа из Назарета упоминались в Новом Завете и ряде печатных статей.

Иосиф поддерживал отношения с кланом влиятельных иудеев, чьи деяния злили и раздражали прокураторов и царей. В 26-летнем возрасте он, благодаря красноречию, добился освобождения единоверцев из римских оков.

Со временем жители Иерусалима восстали против диктатуры, и Флавий стал военачальником, который вел 10-тысячные войска. Осада Гамалу, Вирсавии, Тивериады и Иотапаты стала легендой, запечатленной в литературе на века.

Веспасиан, атаковавший части армии иудеев, вынудил Флавия прибегнуть к убийству соратников и друзей. Потомок первосвященников сдался будущему правителю Рима, только когда в его отряде осталось совсем мало людей.

Личная жизнь

История с военачальником Титом Флавием Веспасианом странным образом повлияла на судьбу и личную жизнь. Плененный в Иотапате Иосиф предсказал гибель Нерона и внушил подавителю восстания невероятный оптимизм.

Новоявленный римский император нашел Иосифу супругу, но отношения не сложились по ряду неизвестных причин. В начале 71 года историк и предводитель евреев получил пенсию и статус свободного римского гражданина.

Тогда же он сыграл свадьбу с александрийской иудейкой, в браке на свет появились трое законных сыновей. Флавий Гиркан, продолжатель традиций ордена Иегоиарива, стал единственным из переживших ранние годы детей.

Последней официальной женой Иосифа стала греческая еврейка, ее образованность и характер привлекали знатных мужчин. Дети-погодки Флавий Юстус и Флавий Симонид Агриппа имели реальные шансы достичь общественных вершин.

Творчество

В зрелости Иосиф Флавий жил на территории Рима, ему предоставили содержание, дом и ряд гражданских свобод. Участник восстания евреев пристрастился к литературе и создал книги, где главным героем был не чуждый ему народ.

Читайте также: