Ильин о свободе кратко
Обновлено: 05.07.2024
На свободе!
О свободе
О свободе Свобода вам, я вижу, слаще меда — У вас о ней повсюду говорят. Но ведь свобода — это тоже мода, И всяк ее на свой трактует лад. * * *Я вообще не понимаю этого слова в контексте нынешней болтовни. Есть, конечно, внешние параметры свободы. Они изложены в Декларации
Глава X НА СВОБОДЕ
Глава X НА СВОБОДЕ Восемнадцатилетний Пушкин, кончив Лицей, бросился навстречу жизни со всей страстностью влюбчивой крови, со всей ненасытностью художника. В нем кипели силы, искрилась неистощимая жизнерадостность.«Физическая организация молодого Пушкина, крепкая,
Май Мавроди на свободе
На свободе
На свободе Девятого апреля 1960 года Василия Сталина вызвали в Кремль, к Ворошилову. Климент Ефремович занимал тогда пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.За маленьким столиком в углу сидели двое — Л. Щербаков и М. Морозов. Помощники Ворошилова вели
На свободе
На свободе Знаменитый адвокат Николай Карабчевский говорил о нашей героине: «Это природный злой гений. Очевидно: только нравственная дряблость окружающих ее людей сослужила ей эту службу, возведя на пьедестал таинственной леди Макбет. Тарновскую я бы защищал с истинным
К единству и свободе
К единству и свободе К 30-м годам в общественной жизни Германии обнажились существенные сдвиги. По рекам поплыли пароходы (с 1824 года), в 1835 году была построена первая железная дорога. На Рейне как грибы росли крупные индустриальные центры (Кельн, Золинген и др.). В 30-е годы
О свободе личности
О свободе личности Одной из злободневных проблем была и по сей день остается проблема личной свободы. И здесь в адрес советского времени и политики, и публицисты мечут громы и молнии. В этом отношении принципиален ответ И.В. Сталина 1 марта 1936 года американскому газетному
О СВОБОДЕ
О СВОБОДЕ «Внутренняя свобода отнюдь не есть отрицание закона и авторитета, то есть беззаконие и самомнение. Нет, внутренняя свобода есть способность духа самостоятельно увидеть верный закон, самостоятельно признать его авторитетную силу и самодеятельно осуществить
С ДУМОЙ О СВОБОДЕ
С ДУМОЙ О СВОБОДЕ В деревушке лесной, где лишь Несколько мау худосочной земли, Не хватает бататов и маниоки, Чтобы люди досыта есть могли. Исхудавших лиц угластые скулы. Тщедушные собаки. Тощие куры. А вокруг — тысячи таких же деревень, Молчаливая жизнь, бедная,
1. Я вновь на свободе!
1. Я вновь на свободе! — Пожалуйте на свидание! — сказал тюремный служитель, с грохотом отворяя дверь моей камеры в Доме предварительного заключения. — На какое свидание?! — хотелось мне воскликнуть. Ведь посторонних ко мне не пускали, а из родных был лишь один отец,
На свободе
V. НА СВОБОДЕ
V. НА СВОБОДЕ Тотчас по получении отпускной Шевченко поступает в Академию художеств в качестве ученика профессора Брюллова.Первое время молодой художник совершенствовался в рисунке и композиции. Он исполнил много акварельных рисунков и портретов, привлекающих внимание
О свободе
О свободе – Так, прекрасно. В таком случае, как следует реагировать на внешние изменения, скажем, в политике, в экономике, в быту и так далее, оставаясь самим собою? Нужно ли (можно ли) подстраиваться, приноравливаться к внезапно меняющимся событиям, ситуации и прочее,
Проблема свободы в философии И.А.Ильина
Козлова О.В. Проблема свободы в философии И.А.Ильина // История философии № 9 – М.: ИФ РАН, 2002
Проблема свободы в философии И.А.Ильина
И.А.Ильин особенно трепетно относился к исследованию проблем духовного мира человека. Одной из проблем, наиболее остро поставленной в его творчестве, явилась проблема свободы. По мнению философа, именно свобода определяет смысл человеческой жизни.
Согласно концепции Ильина смысл человеческой жизни в свободе и самоосвобождении. Философ указывает на то, что этот смысл жизни не следует представлять себе как некое внешнее задание, или норму, или неосуществимый идеал. Свободу можно, действительно, рассматривать как идеал, но как уже реальный и все еще реализующийся идеал.
абсолютная свобода; и это следует понимать так, что истинное духовное существо есть не что иное, как сама субстанция, сама абсолютная свобода, восстанавливающая себя в творчестве.
Таким образом, можно заключить, что свобода субстанции заключается в том, что она есть творческое самоопределение. В этой самодеятельности обращенная всецело на себя, она свободно, на внутренних путях и по внутренним целям, осуществляет свою сущность. Свобода субстанции ведет согласно концепции Ильина через диалектическое распадение и органическое воссоединение к сращенному, конкретному богатству определений. По этому закону и в этой форме осуществляется ее разумная сущность.
И.А.Ильи убежден, что субстанция есть разумная стихия, или стихия мысли; т.е. она есть диалектически-органически мыслящее себя объективное Понятие. Каждый акт субстанции есть акт свободного самоопределения, акт свободы. «Понятие свободно делит свое
С другой стороны, философ отмечает, что свобода в качестве закона божественной жизни является внутренней необходимостью для понятия: понятию свойственно развиваться по закону абсолютного организма, который отличается от релятивного, конечного организма именно тем, что совсем не имеет инобытия. Поэтому свобода Бога может быть адекватно выражена как абсолютная органичность, указывает мыслитель.
Для объяснения этого вывода Ильин использует следующий тезис: свобода есть процесс в Боге. Каждый образ мира уже свободен и все еще не свободен; он есть большая свобода по сравнению с низшей ступенью и меньшая свобода по сравнению с высшей ступенью. Каждый образ мира, взятый статически, сам по себе, не имеет абсолютной свободы; но в ряду мировых образов он есть становящаяся абсолютная свобода. Весь ряд мировых образований создан субстанцией, восстанавливающей свое субстанциальное значение. Следовательно, свобода есть как бы утраченный и возвращаемый рай; но этот рай утрачен был свободно, т.е. по чисто внутренней необходимости, и возвращается в свободном же борении, т.е. по внутреннему закону самоопределения и органического роста.
И.А.Ильин отмечает, что внутренняя свобода обращает свои требования не к другим людям, а к самому субъекту – внешне не стесненному человеку. Поэтому в понимании философа свобода в своей сущности есть именно духовная свобода, т.е. свобода духа, а не свобода тела и не свобода души.
Мыслитель также заостряет внимание и на том, что тело человека несвободно. Оно находится в пространстве и во времени, среди множества других тел и вещей. Все это делает человека несвободным в движении, смертным, всегда подчиненным всем законам и причинам вещественной природы. Причем человек не сможет никогда освободиться от этих законов, указывает философ.
В этом же смысле несвободна и душа человека, так как: 1) она связана с телом и обусловлена его здоровой жизнью; 2) она связана с законами времени и последовательности; 3) она связана своим внутренним устройством, которого она сама не создает и нарушить не может, т.е. законами сознания и бессознательного, силой инстинкта и влечений, законами мышления, воображения, чувства и воли.
Поэтому, по мнению Ильина, свобода доступна духу. Именно дух философ определяет как силу самоопределения к лучшему. Именно дух согласно концепции мыслителя имеет дар вывести себя из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть. Следовательно, Дух, в понимании Ильина, есть, во-первых, сила, которая имеет дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается; во-вторых, дух имеет силу и власть создавать формы и законы своего бытия, творить себя и способы своей
Поэтому в понимании Ильина освободить себя значит стать господином своих страстей. Свобода от страстей согласно концепции философа состоит в том, что страсти человека сами служат духу и ведут его к цели. Мыслитель настаивает на том, что внутренняя свобода не является отрицанием закона и авторитета. Внутренняя свобода в его понимании есть способность духа самостоятельно увидеть верный закон и самостоятельно осуществить его в жизни. Свобода не есть произвол, утверждает русский философ и заостряет внимание на том, что свобода царит над произволом, человек должен быть свободен от произвола, так как он должен преобразить его в духовное и предметно обоснованное произволение.
В этой связи Ильин отмечает, что человек живет для того, что в нем живет; и он живет тою силою, для которой он живет. Это означает, что творческая основа жизни человека есть сама высшая цель его
бытия; или, иначе, цель человеческого бытия осуществляет себя сама в его жизни. Следовательно, Абсолютное освобождает себя в процессе душевной и духовной жизни человека.
Здесь мы видим, что субъект предоставляет объекту вступить в свою сферу; он ставит себя как бы в пассивное положение, позволяет себя ограничить и определить, терпит воздействие. Этим он вводит в себя содержание объекта, вырабатывает его, вбирает его в себя и усваивает
Это состояние освобожденности естественно приводит к тому, развивает этот вывод Ильин, что субъект обращается уже не к объекту, а к самому себе. Но в этой свободной рефлексии на себя дух открывает
Следовательно, согласно концепции И.А.Ильина, дух свободен, когда он есть абсолютное самоопределение и когда свобода становится его собственной сущностью. Именно в этом случае дух является божественной самоцелью, идеей. А идея состоит в том, что люди знают свободу как свою сущность, как свою цель и свой предмет.
сразу в двух видах: 1) она абсолютна в философском мышлении, где Понятие освободилось совсем от одиозного спутника – чувственной стихии; 2) она ограничена в мире действительном, где Понятию приходится преодолевать сопротивление иррационального и в лучшем случае выражать себя на его ограниченном языке.
свободу. Таким образом, русский мыслитель пытается доказать, что дух не только не поддается ограничению со стороны своего вольноотпущенного объекта, но он осознает свою неограниченность и бесконечность.
Исходя из этого можно заключить, что согласно концепции мыслителя верное отношение духа и свободы состоит не только в том, что дух нуждается во внешней свободе и требует ее, но и в том, что дух освобождает человека внутренне, сообщая ему внутреннюю силу, самостоятельность и характер.
При таком положении дела вся жизнь духа оказывается созданием свободы. Но общение с инобытием есть необходимость, которую Идея свободно создала для себя в отпадении от Бога. И в то же время это есть процесс ограниченного духа, внутренне необходимый для него и потому проявляющий его свободу. Преодоление и снятие объекта есть необходимость для освобождающего и, наконец, освободившего себя духа; и в то же время это есть торжество его самоопределения, т.е. его внутренней необходимости. Снятие объекта означает торжество абсолютной свободы и утверждение абсолютной необходимости. Чем свободнее жизнь духа, тем она более верна его внутренней природе, тем более в ней истинной, спекулятивно-органической необходимости.
Отсюда Ильин делает вывод о том, что несвобода необходима духу для реализации свободы. Следовательно, задача духа на низших ступенях состоит в том, чтобы принять свою необходимую ограниченность и неполную свободу, ибо только через это он может подняться к своей необходимой бесконечности и абсолютной свободе. В этой связи свобода и социальный авторитет в концепции русского мыслителя
– чем свободнее мировой образ, тем выше его место в восходящем ряду духовной жизни, тем ближе он κ реальности верховного уровня;
– образ мира тем свободнее, чем менее он причастен форме инобытия.
По мнению мыслителя, ни внешняя свобода духа, ни политическая свобода никогда не должны проводиться последовательно, до беспредельности. Внешняя свобода духа, по Ильину, должна служить внутреннему самоосвобождению, так как только внутренняя свобода создает человека. С другой стороны, по убеждению философа, не следует отказывать человеку во внешней, отрицательной свободе. Нужно объяснить человеку, что смысл внешней свободы заключается в поиске путей, ведущих к внутреннему самоосвобождению.
Таким образом, согласно концепции И.А.Ильина жизнь мира протекает не только в совмещении двух взаимоисключающих стихийных сил, но и в невозможности свести себя целиком к абсолютной свободе, так как мир не может превратиться без остатка в чистую мысль, а если бы он в нее превратился, он перестал бы быть миром. Абсолютная свобода возрождается в мире, но не поглощает его целиком. Вот почему путь Бога в мире, по мнению русского философа, превращается в трагедию.
Эта трагедия свободы, по Ильину, нигде не обнаруживается яснее, чем в жизни человеческой души, воли и конкретной нравственности.
Тема свободы волновала людей еще с незапамятных времен: многие писатели и режиссеры затрагивали данную проблему. О свободе читателей заставляет задуматься и И.А Ильин, ведь, прочитав его текст, невольно возникает вопрос: что значит свобода духа?
Позиция автора выражена предельно четко: Ильин утверждает, что воля человека отвергнуть или принять обстоятельства основана как раз-таки на способности духа преодолевать физические потребности человека и душевные желания.
Свобода выбора напрямую зависит от человеческого духа.
Я полностью согласна с мнением автора и полагаю, что свободным может быть лишь тот, кто способен преодолевать потребности тела и души. Только поборов мнимые желания и похоти можно четко и ясно оценить обстоятельства и понять стоит ли принять его или нет.
Таким образом, можно сделать вывод, что свобода человека тесно связана с свободой духа, которая проявляется в способности выбора.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
С овременный человек не верит ни во что и сомневается во всем — сомнением безразличным и бесплодным; и потому все, чего коснется его сомнение, теряет для него свою ценность. Так он сомневается и в свободе; и вследствие этого он предает ее и лишается ее.
Но мы не сомневаемся в свободе и знаем достоверно и точно, почему она нам необходима: без нее нет путей к достойной жизни, к духу и к Богу.
Пока человек пользуется свободой, он мало думает о ней. Он дышит, живет и наслаждается ею; он непосредственно плывет в ее легком потоке. Свобода подобна воздуху: человек дышит воздухом, не думая о нем. Воздух как будто бы сам вдыхается и сам покидает нас, все время изливаясь и изливаясь. Мы вспоминаем о нем обычно лишь тогда, когда его не хватает, когда он становится тяжел или смраден, — когда человек начинает задыхаться. Тогда мы вспоминаем, иногда с мгновенно охватывающим нас ужасом, что без воздуха нельзя жить, что мы забыли о нем и не дорожили им, что он безусловно необходим, что начинается гибель.
Так обстоит и со свободой. Человек не может жить без нее; она безусловно необходима ему подобно воздуху. Почему?
Потому что человек может любить — только свободно. Ибо настоящая любовь —искренна и цельна, не вынуждена и не лицемерна; она свободно возникает и свободно дышит. или же она не возникает совсем и заменить ее тогда нечем. Кто любил, тот знает это по собственному опыту. И потому можно с уверенностью сказать, что человек, презирающий чужую свободу и подавляющий ее, не знает, что такое любовь: у него черствое и мертвое сердце.
Для того, чтобы человек пережил очевидность и приобрел убеждение — ему необходима свобода; только свободное убеждение имеет духовную силу и жизненный вес; только оно захватывает последнюю глубину личности; только оно формирует характер человека; только оно может быть верным даже до смерти. Кто этого не разумеет, кто считает возможным навязывать людям убеждения, тот никогда не переживал очевидности и не шел дальше слепой одержимости.
Всякое творчество человека требует свободы: добровольного самовложения, созерцающей инициативы, личного почина, любви и вдохновения. Творчество возникает из внутреннего, нестесненного, таинственного побуждения, в котором участвует сам индивидуальный инстинкт и которым руководит сам личный дух. Эта личная инициатива драгоценна во всех сферах культуры — в искусстве и в хозяйстве, в науке и в политике, в воспитании и во всякой жизненной борьбе.
Всякое человеческое творчество возникает из лишений и из страдания и всякое создание культуры есть преодоленное и оформленное страдание человека. Для того, чтобы это преодоление состоялось, человек должен сам принять свое страдание, сам искать выхода, сам созерцать, молиться, очищать и просветлять свое сердце. Никто не может заменить его в этом; и помощь извне может прийти только в виде совета, а не в виде предписания и запрещения. Нет творчества без свободы. И тот, кто не понимает этого, тот никогда ничего не творил и не испытывал вдохновения.
Только свободно может человек пережить акт совести: раскрыть свое сердце, внять совестному зову, принять его волею и осуществить его поступком. Этот драгоценный акт не может быть ни запрещен, ни предписан. Он сразу — духовен и органически целен, таинственно глубок и инициативно-самодеятелен. Нарушить его свободу значит попытаться лишить человека совести, а к этому способны только бессовестные люди.
Но любовь, вера и молитва, мышление и исследование, очевидность и духовный характер, творческое вдохновение и акт совести — разве это не важнейшее в жизни человека, разве не в этом смысл его земной жизни? Разве не этим творится культура? Конечно, именно этим!
Но тогда жизнь человека без свободы — бессмысленна или невозможна. Так это и есть на самом деле. Все духовное и великое возникает в жизни таинственным образом из себя самого и через самого себя; таинственно загорается в существах пламя жизни, вложенное Богом; свободно разгорается оно, стремясь ввысь, к Богу. Так воспламеняется любовь; так человек молится; так творится искусство; так строится наука; так преодолеваются духовные кризисы; так крепнет духовный характер человека; так совершаются героические поступки.
Это необходимо понять, в этом необходимо удостовериться раз навсегда: предписанное мышление есть мнимое мышление; есть симуляция мысли, безответственное пустословие. Вынужденная любовь есть несостоявшаяся любовь. Навязанная молитва, произносимая без участия свободного сердца, есть жалкая видимость молитвы, лицемерие, пытающееся обмануть людей и Бога. Лишенный свободы, человек духовно мертвеет и только осуществляет предписанную ему пошлость: он ведет жизнь раздвоенную, бессильную и неискреннюю; ему нельзя доверять, на него нельзя полагаться; он живет обманом и самообманом; и всю жизнь стоит накануне предательства. Или же, — в лучшем случае, — его здоровый инстинкт и его живой дух покидают сферу внешнего лицемерия и уходят в душевную глубину, создавая себе там катакомбную жизнь, где он блюдет свои свободные побуждения и следует голосу свободного вдохновения.
Так обстоит во всей человеческой жизни, не только в духовной культуре, но и в хозяйстве. Только свободный труд не унижает человека, и именно поэтому он продуктивен и созидателен; только невынужденное, добровольное, радостное прилежание может быть признано инстинктивно-здоровым и духовно-верным делом. Принуждение ни в чем не может заменить свободного интереса и творчества. Все подобные попытки — безнадежны, где бы они ни возникали и какие бы цели они ни преследовали.
И кто этого не знает и не понимает, тот однажды убедится в этом на собственном, вероятно, мучительном опыте; ибо всякое уклонение от законов духа и природы наказуется страданием.
Две великие опасности грозят человеческой свободе: во-первых, недооценка свободы, ведущая к легкомысленному отречению от нее; и, во-вторых, злоупотребление свободою, ведущее к разочарованию в ней и утрате ее.
Это может случиться с каждым человеком и с каждым народом, что он недооценит здоровую и благословенную свободу, или же впадет в преувеличение и необузданность и злоупотребит ею. Тогда он потеряет ее. В этом еще нет позора; но это есть великая ошибка, которая ведет к беде, а может привести и к позору. Тогда начинается добровольное или недобровольное порабощение, которое может длиться долго и привести к сущей, — личной или всенародной, — трагедии: тогда придется пройти суровый путь — страдания, терпения, научения и освобождения.
Тот, кто теряет свободу вследствие легкомысленной недооценки ее, сначала, может быть, не заметит своей утраты и своего лишения; но потом начнутся унижения и лишения и ему придется страдать до тех пор, пока он не осознает, чего он лишился, и не истоскуется по свободе. Однако вернуть потерянную свободу нелегко: необходима борьба за нее, надо понять смысл полученного жизненного урока, понять неизбежность борьбы и подготовиться к ней. Избавление придет только тогда, когда порабощенный почувствует, что ему свобода дороже жизни; когда он поймет, что свободу надо ценить, как воздух, и что злоупотреблять ею нельзя. Тогда под гнетом принуждения вспыхнет подлинная жажда свободы: инстинктивная потребность и духовная воля соединятся для этой борьбы и в человеке созреет способность не только добиться свободы, но закрепить ее в достойных формах, для верного жизненного наполнения.
А мы, наблюдая этот трагический круговорот, не сомневаемся в свободе, ибо мы верно и точно понимаем ее духовный смысл.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Путь духовного обновления (Глава 3, О свободе): краткое содержание, описание и аннотация
Илья Ильин: другие книги автора
Кто написал Путь духовного обновления (Глава 3, О свободе)? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Путь духовного обновления (Глава 3, О свободе) — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Несвободна и душа человека. Прежде всего она связана таинственным образом с телом и обусловлена его здоровой жизнью. Далее, она связана законами времени и последовательности (длительность жизни и отдельных переживаний, наследственность, память и т. д.). Наконец, она связана своим внутренним устройством, которого она сама не создает и нарушить не может: законами сознания и бессознательного, силою инстинкта и влечений, законами мышления, воображения, чувства и воли. Душа имеет свою природу; природа эта имеет свои законы; душа не творит сама этих законов, а подчиняется им и не может изменять их по произволению.
Но духу человека доступна свобода, и ему подобает свобода. Ибо дух есть сила самоопределения к лучшему. Он имеет дар -- вывести себя внутренне из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть, включить его в свою жизнь или извергнуть его из нее. Дух есть сила, которая имеет Дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается; дух имеет силу и власть создавать формы и законы своего бытия, творить себя и способы своей жизни. Ему присуща способность внутренне освобождать себя, ему доступно самоусиление и самоопределение к благу. Освободить себя значит прежде всего обратить свою силу, чтобы быть сильнее любого влечения своего, любой прихоти, любого желания, любого соблазна, любого греха. Это есть извлечение себя из потока обыденной пошлости -противопоставление ее себе и себя ей, усиление себя до победы над ней. Таков отрицательный этап самоосвобождения. За ним следует положительный этап: он состоит в добровольном и любовном заполнении себя лучшими, избранными и любимыми жизненными содержаниями.
Этот процесс добывания своей внутренней свободы может поставить человека в конфликт с потребностями его тела -- ибо дух будет искать и найдет нужную ему (духу!) и верную для него (духа!) меру еды, меру питья, меру движения, меру наслаждения, меру мускульного труда; при этом он будет видеть в теле свое орудие -- то непокорное, то покорное и будет мудро комбинировать законы телесной природы в свою пользу (т. е. в пользу духа). Далее возможны конфликты с собственными душевными влечениями -- ибо дух не может помириться с теми влечениями души, которые ведут человека по пути злобы, порочности, лени, безудержных наслаждений, необузданных порывов, словом, по пути унижения и разложения.
Найти в себе силу для такой борьбы -- значит заложить основу своего духовного характера. Утвердиться в этой силе и внутренне освободить себя (сначала отрицательно, потом положительно) -- значит воспитать в себе духовный характер. Это значит добыть себе "самостояние" или внутреннюю свободу; причем имеется в виду не просто бытовая самостоятельность человека, а его духовное самоопределение; и не только внешняя автономия человеческого духа, но и внутренняя власть его над телом и душою; и не только это самообладание человека (оно может остаться самостоятельной "выдержкой"), но заполненность душевных пространств свободно и верно выбранными божественными содержаниями, которые приобретаются духовной любовью и религиозною верою.
Освободить себя не значит стать независимым от других людей, но значит стать господином своих страстей. Господин своих страстей не тот, кто их успешно обуздывает, так что они всю жизнь бушуют в нем, а он занят тем, чтобы не дать им хода, но тот, кто их духовно облагородил и преобразовал. Свобода от страстей состоит не в том, что человек задушил их в себе, а сам предался бесстрастному равнодушию (так думали стоики), но в том, что страсти человека сами, добровольно и целостно, служат духу и несут его к его цели, подобно "серому волку", преданно везущему на себе "Ивана Царевича" в тридесятое царство.
Внутренняя свобода отнюдь не есть отрицание закона и авторитета, т. е. беззаконие и самомнение. Нет, внутренняя свобода есть способность духа самостоятельно увидеть верный закон, самостоятельно признать его авторитетную силу и самодеятельно осуществить его в жизни. Свобода не есть произвол, ибо произвол есть всегда потакание прихотям души и похотям тела. У свободного человека не произвол ведет душу, а свобода царит над произволом, ибо такой человек свободен и от произвола; он преобразил его в духовное, предметно обоснованное произволение.
Вот что значит свобода, внутренняя свобода. И вот почему я сказал, что свобода подобает духу и должна быть предоставлена именно ему. Это значит также, что внешняя свобода служит внутренней, необходима для нее и дается для нее. Внешняя свобода есть естественное и необходимое условие для водворения и упрочения внутренней. Здоровая религиозная жизнь нуждается в обеих свободах: человек пользуется тем, что его никто не "заставляет" и что ему никто не "запрещает", для того, чтобы открыть себе доступ к духовному опыту, пробудить в себе духовное видение, внутренне освободить себя, воспитать в себе духовный характер и определить себя к верным, чистым, нравственным, прекрасным, божественным путям жизни. Из внешней свободы -этой необходимой основы религиозной веры и жизни -- должна возникнуть духовная самостоятельность и самодеятельность человеческой личности в ее отношении к Богу и затем к людям и природе. Тот, кто требует себе духовной свободы, не должен и не смеет понимать ее формально, напр., так: "не заставляй, не запрещай! дай мне свободу -- делать все, что мне заблагорассудится, хотя бы выколоть себе духовные очи, пасть и погибнуть!" Это означало бы: дай мне внешнюю свободу духа, чтобы я погубил и исказил свою внутреннюю свободу. Или еще короче: дай мне свободу духовной гибели. Детское, ребяческое требование! Именно так ребенок требует себе острое орудие, чтобы злоупотребить им. Я говорю орудие: ибо внешняя свобода духа есть именно орудие для полного и истинного внутреннего самоосвобождения. Я говорю острое орудие: ибо духовная автономия при злоупотреблении может стать источником бесконечного вреда и гибельных бедствий.
Читайте также: