Франсуа куперен биография кратко самое важное
Обновлено: 02.07.2024
Резюме
биография
Возникнув в Chaumes-ан-Бри , в Куперена принадлежит к одному из многих французских музыкальных семей с XVII - го и XVIII - го века. Как и многие его коллеги, Франсуа Куперен с самого рождения был предназначен для музыкальной карьеры. Отец Франсуа Куперена, Чарльз ( +1639 - 1679 ), является Луи Куперена в младшего брата и стал его преемником в качестве владельца органа в парижской церкви Сен-Жерве . Он также является профессором игры на клавесине Генриетты Английской , герцогини Орлеанской.
Франсуа научился музыке у своего отца еще до того, как научился читать и писать. Он не занимается общими исследованиями, и его письмо останется в стиле и орфографии, которые оставляют желать лучшего. Рано осиротев, он уже достаточно одарен, чтобы обеспечить передачу ответственности своего отца за орган Сен-Жерве (также известный как выживание), временно доверив его Мишелю-Ришар де Лаланду до тех пор, пока мальчик не достигнет необходимого возраста и опыт.
Он усовершенствовал себя вместе с Жаком Томелином , органистом Сен-Жак-ла-Бушери и, прежде всего, одним из четырех держателей органа Королевской капеллы Версаля. Вероятно, именно через Лаланда и Бутерна он поступил на службу к Людовику XIV .
Его качества музыканта дали ему высокую оценку государя, и он был назначен одним из четырех органистов (по районам) Королевской капеллы. Но Куперен никогда не получит пост короля клавесиниста, который мог бы обеспечить ему его талант. Таким образом, после смерти Жана-Анри д'Англьбера ответственность за него остается за сыном последнего, каким бы плохим музыкантом он ни был.
Хрупкий по здоровью и не обыденный, Куперен ведет честную карьеру музыканта и учителя, но ценится взрослыми, в глазах которых только Луи Маршан способен конкурировать с ним. Немногочисленные события в его личной жизни примечательны, кроме исчезновения одного из его сыновей, Франсуа-Лорана, который покидает отцовский дом и почти никогда не возвращается. Две ее дочери сами являются опытными музыкантами: Мария-Мадлен (1690-1742) была монахиней и органисткой в аббатстве Мобюиссон , а Маргарита-Антуанетта (1705-1778) стала клавесинисткой в Королевской палате. Ближе к концу своей жизни он постепенно отказался от своих различных обязанностей, в частности, в Королевской часовне и от своей трибуны у органа Сен-Жерве.
Couperin это прежде всего, с Рамо , великим мастером клавесина во Франции в XVIII - м веке, и по количеству его пьес их качества. Его работа включает четыре книги, разделенные в общей сложности на двадцать семь заказов. Первые заказы по-прежнему привязаны, хотя и довольно слабо, к традиционной последовательности и обычно включают большое количество штук: до двадцати двух для второго заказа. Но из Второй книги все ссылки на танцевальные мелодии исчезают. Постепенно Куперен выработал очень личный для него стиль, состоящий из сдержанной поэзии, элегической атмосферы и техники, которая никогда не позволяла доминировать виртуозности или эффектам.
Несмотря на годы, проведенные в руках у органов церкви Сен-Жерве и Королевской капеллы , Франсуа Куперен - прискорбно, как и многие его коллеги-органисты - оставил для этого инструмента только две мессы , произведения его юности, которые, тем не менее, составляют одну из них. вершины классического французского репертуара.
Музыкальная биография
Унаследовавший давнюю музыкальную традицию в своей семье, известную еще до него, в частности, его дядей Луи Купереном , и который все еще будет принадлежать другим членам, таким как Марк-Роже Норман и Арманд-Луи Куперен , Франсуа Куперен остается самым выдающимся представителем. семьи.
Органист престижного органа парижской церкви Сен-Жерве и района (квартала) Королевской капеллы , Франсуа Куперен сочетает в себе функции, выполняемые с осмотрительностью и скромностью при дворе Людовика XIV, и очень востребованную карьеру в качестве композитор и преподаватель клавесина.
Его работы включают в себя множество инструментальных и вокальных произведений для светских или религиозных целей. Некоторые из них принесли ему видное место среди современных французских музыкантов, в частности , его массу для органа, его уроки Тьмы на Святую среду , его сонату и королевские концерты , где он намерен объединить французские и итальянские вкусы, его часть. Для виолы .
Однако прежде всего его работа для клавесина , состоящая из четырех книг, опубликованных между 1713 и 1730 годами, сделала его знаменитым и заставила его считать, наряду с Рамо , великим мастером этого инструмента во Франции. Его трактат Искусство прикосновения клавесина опубликовано в 1716 году является ценным источником для этой инструкции инструмента к в XVIII - го века .
Франсуа Куперен родился в Париже в 1668 году в семье органиста церкви Сен-Жерве Шарля Куперена. Первоначальное музыкальное образование он получил у отца. Успехи Франсуа еще в детстве были настолько велики, что уже в десятилетнем возрасте ему стали предсказывать блестящее будущее.
Юный Куперен находился под сильным впечатлением органного искусства. Он мечтал стать органистом церкви Сен-Жерве, идя по пути отца и дяди, которые занимали это место не один год.
С детских лет Куперен схватывал знания на лету. Он отличался проницательностью, начитанностью, обладал и быстротой мысли, фантазией, смелостью суждений.
В двадцать лет Куперен женился на Мари Ан Ансо. У них было четверо детей — два сына и две дочери. Обе дочери были неплохими музыкантами. Старшая дочь Мари-Мадлен, родившаяся в 1690 году, стала органисткой, младшая Маргарита-Антуанетта, появившаяся на свет в 1705 году, стала клавесинисткой.
Куперен был добр, отзывчив, общителен. Он, в частности, дружил с некоторыми парижскими музыкантами — органистом Гарнье, композиторами Форкере и Маре.
Путешествовал Куперен мало. Он практически никуда не выезжал, исключая короткие посещения родины отца городка Шоман-Бри и некоторых поместий, расположенных недалеко от Парижа.
Завершив работу в церкви Сен-Жерве, Куперен оказался в Версале и стал служить при дворе как органист и клавесинист. Он также сочинял музыку для королевских концертов и преподавал игру на клавесине, искусство аккомпанемента и композицию, состоя придворным учителем музыки. Он, в частности, учил сына и дочерей Людовика XIV.
Наличие таких знатных учеников гарантировало в дальнейшем их покровительство. Они помогали музыканту вплоть до выплаты пенсии при жизни и при получении, пусть и незначительных, почестей, титулов, герба.
Зарабатывал Куперен хорошо, он получал 600 фунтов, как королевский органист, около 2000 фунтов за уроки принцам и еще несколько тысяч фунтов — за уроки горожанам, отдельные концертные выступления, продажу произведений.
После пятидесяти лет у Куперена резко ухудшается состояние здоровья он ходит сгорбленным, печальным, обессиленным. Наступает время уступить свои места другим должность органиста — кузену Николаю, должность королевского клавесиниста — дочери Маргарите-Антуанетте, должность органиста в королевской капелле — Гийому Маршану. Большую часть времени проводит у себя дома, не сетуя и не ропща. Куперен стоически ждет неизбежного конца, публикуя свои последние произведения.
Как и многие другие великие музыканты, Куперен через сложное пришел к простому. Со временем клавесинный стиль Куперена стал все более чистым, более точным, более простым. Все меньшую роль в нем играли отдельные украшения, комбинации различных украшений, арпеджирование.
«Клавесинный стиль Куперена можно сразу же отличить от любого другого клавирного стиля, — отмечает Я. И. Мильштейн. — Ему свойственны вполне самобытные черты — и прежде всего органичное сочетание ясности, четкости (звуковой отточенности) и своего рода зыбкости, таинственности. Стиль этот, несомненно, порожден специфическими особенностями инструмента, но особенностями, преломленными сквозь призму творческого восприятия художника. Вместо одного непрерывно тянущегося звука мы обычно встречаем у Куперена звук часто прерываемый, короткий, обрамленный украшениями, мелизматикой, способствующей продлению звука.
Куперен разработал и специальную систему небольших предварительных пальцевых упражнений, способствующих достижению легкости и изящества исполнения.
История жизни Франсуа Куперена
Способности к музыке проявились у Франсуа очень рано. Первым учителем был отец, затем юный Куперен занимался у органиста королевской капеллы Томлена. В 17 лет Куперен заменил своего отца в должности органиста парижской церкви Сен-Жерве (Cв. Гервасия). Блестящие успехи в органном искусстве позволили Франсуа Куперену в 1693 году, в возрасте 25 лет, получить звание королевского органиста, сменив на этом посту Томлена. В 1702 г. он становится ещё и камер-музыкантом, то есть королевским клавесинистом.
Обязанности Куперена при дворе были весьма многообразны – он выступал как солист, сочинял музыку для придворных концертов и для церковных праздников, аккомпанировал певцам и давал уроки музыки дофину и другим членам королевской семьи. В предисловии к своему первому сборнику клавесинных пьес, опубликованном в 1713 г., Куперен как бы между прочим замечал: "Вот уже 20 лет я имею честь состоять при короле и обучать и его высочество дофина, герцога Бургундского, и шестерых принцев и принцесс королевского дома. " В то же время Куперен не оставлял и частных уроков, а также сохранял за собой должность органиста в церкви Сен-Жерве (этот пост он занимал до самой смерти).
Должность королевского музыканта накладывает определенные ограничения – и, как результат, почти вся жизнь Куперена прошла в Париже или в Версале, и внешними событиями она была явно небогата. О композиторах его эпохи известно довольно много, о самом Куперене – почти ничего, минимум биографических подробностей. Судя по всему, он был целиком поглощен службой при дворе и своим искусством. И современники оставили воспоминания о его музыке, но не о его жизни, в которой не было ничего экстраординарного и необычного.
Известно, что в 1730 г. из-за болезни Куперен ушел в отставку. Его должность придворного клавесиниста перешла к его младшей дочери Маргарите-Антуанетте, очень одаренной исполнительнице, об игре которой сохранилось немало восторженных откликов. Умер Куперен в Париже 12 сентября 1733 г.
Прижизненная и посмертная слава Куперена связана в основном с его клавесинными сочинениями. Клавесин был любимым инструментом Франсуа Куперена и по свидетельству современников, он играл на нем с истинным совершенством. Большую ценность представляет изданный в 1716 г. трактат Куперена "Искусство игры на клавесине" или, в буквальном переводе, "Искусство касаться клавесина". В трактате содержится ряд важнейших методических указаний относительно выразительных приемов игры, аппликатуры, а также подчеркивается особая роль мелизматических украшений.
Всего Куперен сочинил более 250 пьес для клавесина, объединенных в 27 сюит. Всё вместе это составило четыре больших сборника, вышедших в свет в 1713-1730 гг. Сюиты Куперена назывались "Les Ordres", что означало "ряды, последовательности". В них чередовались пьесы самого различного характера. Большинство миниатюр имеет программные подзаголовки, здесь есть и жанрово-изобразительные сцены, и зарисовки природы, и сатирические сцены; стремление передать в звуковых образах душевный облик, черты характера или физическое состояние.
В стилистическом плане эти пьесы, как и все камерное творчество Куперена, демонстрируют сочетание контрапунктического и гомофонного (гармонического) письма; они отличаются богатством орнаментики и изобилием мелизмов.
Но вообще Куперен писал в самых разных жанрах – его перу принадлежат трио-сонаты, органные мессы, концерты для одного или нескольких инструментов и basso continuo, мотеты. Среди этих сочинений выделяются Королевские концерты ("Concerts royaux"), написанные в 1714-1715 гг. для Людовика XIV (напечатаны в 1722 г.) и трио-сонаты "Нации" ("Les Nations"), появившиеся в 1726 г.
Кстати, Куперен обратился к сочинению трио-сонат под впечатлением музыки Корелли. По образцу великого итальянца Куперен сочинил одну сонату, и, как он писал, "зная алчность французов ко всем иностранным новинкам", выдал ее за произведение "итальянского автора Куперино". Соната слушателям понравилась. Это придало композитору уверенность, и он продолжил работу над трио-сонатами, новым для Франции жанром, ставшим популярным здесь именно благодаря Куперену.
Вместе с тем Куперен оказался одним из немногих композиторов той эпохи, не обращавшихся к оперному жанру и не сочинявший произведений для хора. Мотеты композитора, в отличие от хоровых мотетов 17 века, представляют собой духовные песни для одного голоса с инструментальным сопровождением.
В своем творчестве Куперен блестяще сочетал французские и итальянские влияния, а своими учителями-предшественниками считал Жана Батиста Люлли и Арканджело Корелли. Своеобразную дань уважения этим особо им чтимым музыкантам Куперен отдал в многочастных инструментальных концертах "Парнас, или Апофеоз Корелли" ("Le Parnasse ou l`apotheose de Corelli", 1724) и "Апофеоз Люлли", полное название – "Инструментальный концерт-апофеоз, посвященный бессмертной памяти несравненного Господина де Люлли" ("Concert instrumental sous le titre d`apothose compos a la mmoire immortelle de l`incomporable Monsieur de Lully", 1725).
На протяжении XVII в. во Франции сложилась замечательная школа клавесинной музыки (Ж. Шамбоньер, Л. Куперен и его братья, Ж. д’Англебер и др.). Передававшиеся из поколения в поколение традиции исполнительской культуры, композиторской техники достигли наивысшего расцвета в творчестве Ф. Куперена, которого уже современники стали называть великим.
Инструмент, весьма ограниченный в своих выразительных возможностях, становится у Куперена гибким, чутким, по-своему красочным.
Серьезность и возвышенность мыслей отличает духовную музыку Куперена — органные мессы (1690), мотеты, 3 предпасхальные обедни (1715).
Франсуа Куперен
Франсуа Куперен – уроженец Парижа. Он родился 10 ноября в 1668 году в семье органиста церкви Сен-Жервё Шарля Куперена.
Последний, как и два его брата – Луи и Франсуа, были выходцами из небольшого французского городка Шом-ан-Бри, в ту пору расположенного в стороне от больших дорог.
Все три брата были отличными музыкантами, щедро одаренными от природы. В судьбе их благотворную роль сыграл королевский клавесинист Шамбоньер, который, услышав игру братьев, увез их всех в Париж и тем самым способствовал успеху их музыкальной карьеры.
Нам известно также, что Франсуа Куперен получил первоначальное музыкальное образование у отца. Успехи его еще в детстве были настолько велики, что уже в десятилетнем возрасте ему стали предсказывать блестящее будущее.
Как и чему учили Куперена в детские и отроческие годы? Об этом можно лишь догадываться.
Вероятно, он изучал полифонические произведения Титлуза, фугированные ричеркары Фрескобальди, светские произведения Лебега, Нивера, а также своего дяди Лун Куперена. Кое-какие свидетельства об этом сохранились.
Известно и другое: в детстве Куперен находился под сильным впечатлением органного искусства; его заветной мечтой было стать органистом церкви Сен-Жерве, идя по пути отца и дяди, которые занимали это место не один год – сперва Луи Куперен, затем, после его смерти в 1661 году, Шарль Куперен.
Общее образование, полученное Купереном, было, по-видимому, незначительным. Считают, что он приобрел еще в детстве известные исторические и лингвистические познания. Но его французский язык, даже в пору расцвета деятельности, не отличался совершенством (хотя, разумеется, Куперен был достаточно грамотен, владел слогом и, главное, знал цену краткости).
Его познания в области точных наук вряд ли были большими. Во всяком случае мы не обнаружим в его трактатах академической учености – они нисколько не загромождены справочными сведениями, различного рода пояснениями, отсылками и толкованиями.
Но нет сомнения, что начиная с детских лет ум Куперена был пытлив и подвижен. Ему было свойственно необыкновенно живое, острое восприятие окружающего мира. Множество знаний он схватывал на лету, по-своему ассимилировал их и пользовался ими с успехом.
Он обладал проницательностью, начитанностью, обладал и быстротой мысли, фантазией, смелостью суждений. Словом, он был не столько вооружен рассудочно-сухой ученостью, сколько художественной интуицией, тактом, вкусом, воображением.
Мы немного знаем и о его дальнейшей жизни. Да, он был женат – на Мари Ан Ансо, с которой сочетался браком в двадцатилетнем возрасте. Но о жене его, кроме имени, нам почти ничего неизвестно. Брак его, по-видимому, был счастливым; но полной уверенности в этом нет.
Да, у него было четверо детей – два сына и две дочери, причем дочери были неплохими музыкантшами (Старшая дочь Куперена Мари-Мадлен была органисткой, младшая Маргарита-Антуанетта – клавесинисткой). Но как сложилась их судьба, помимо двух-трех достоверных фактов, мы также точно не знаем.
Один из его сыновей (Франсуа-Лоран) странным образом бесследно исчез, – то ли умер, то ли сбежал из дома, – что было большим горем для отца. Одна из его дочерей неожиданно ушла в монастырь, – снова тяжелое переживание!
Да, Франсуа Куперен был добр, отзывчив, любил общаться с людьми и помогать им. Но о его дружеских связях не сохранилось сколько-нибудь достоверных данных, разве только факты дружбы с некоторыми парижскими музыкантами – органистом Гарнье, композиторами Антуан Форкере и Марен Маре.
Да, он, несомненно, часто бывал в обществе, в домах знатных вельмож, при дворе, где общался с самыми разными людьми. Он часто участвовал в вечерах, аккомпанировал, играл соло и т. д. Но в воспоминаниях и в художественных произведениях того времени – единодушное молчание об этом. Даже такой осведомленный и искушенный мемуарист, как герцог Сен-Симон, не пишет о нем ни слова.
Впрочем, Сен-Симон к музыке и к музыкантам, видимо, вообще был равнодушен; достаточно сказать, что на протяжении всех своих весьма пространных “Мемуаров” он не упоминает ни одного музыканта, кроме всемогущего Люлли, да и о последнем говорит лишь один раз. Молчит и Лабрюйер.
Да, Куперен не мог пройти мимо больших людей его времени – поэтов, драматургов, философов, художников, – речь о которых уже шла выше. С некоторыми из них, как, например, с Лабрюйером и Лафонтеном, он, вероятно, не раз встречался хотя бы на приемах у герцога Бурбонского (внука знаменитого Конде), который пытался покровительствовать искусству и наряду с другими “слугами” принимал у себя своего бывшего воспитателя Лабрюйера, Лафонтена, Куперена и других.
Но и об этом – нигде ни слова. Нет также никаких достоверных сведений о посещениях Купереном литературных салопов и кружков того времени. Приходится предположить, что в литературных кругах Куперен или совсем не появлялся, или же появлялся крайне редко.
Были ли у Куперена какие-либо жизненные приключения? Вероятно, были, но и о них тоже почти ничего неизвестно. Путешествовал он мало. Если исключить короткие посещения городка Шом-ан-Бри, родины его отца, и некоторых поместий, расположенных недалеко от Парижа, он совсем никуда не выезжал. Париж – частные уроки, концерты, игра на органе в церкви Сен-Жерве, Версаль – служба при дворе, – вот, в сущности, круг его жизни, удивительно чистой, достойной, исполненной высоких творческих помыслов и забот.
Известно, что Франсуа Куперен многие годы не только выступал при дворе как органист и клавесинист, не только сочинял музыку для королевских концертов, но и преподавал там игру на клавесине, искусство аккомпанемента и композицию, состоя придворным учителем музыки.
Так, он учил сына Людовика XIV, дофина, герцога Бургундского, игре на клавесине и композиции, учил также дочь Людовика XIV и госпожи Левальер – принцессу де Конти, дочь Людовика XIV и мадам де Монтеспан – герцогиню Орлеанскую и других.
Естественно, что знатные ученики и ученицы ему покровительствовали, помогали вплоть до выплаты пенсии. Быть может, поэтому замкнутость жизни Куперена не помешала ему получить своевременно – пусть и незначительные – почести, титулы, даже герб.
Зарабатывал Франсуа Куперен неплохо, а с годами даже хорошо – 600 фунтов получал он как королевский органист, около 2000 фунтов за уроки принцам, еще несколько тысяч фунтов – за уроки горожанам, отдельные концертные выступления, продажу произведений и т. д. Все вместе составляло изрядную сумму.
Каковы были его взаимоотношения с коллегами? К чему они сводились? Во всяком случае не к соперничеству. Ибо ему, как справедливо полагают французские исследователи, кроме Маршана, в сущности, не с кем было соперничать. Лебег и д’Англебер-отец умерли до того, как Куперен достиг артистической зрелости, Лаланд оставил клавесин, д’Англебер-сын, Дандрье, Клерамбе и другие были значительно слабее его. Быть может, именно поэтому у Куперена – никакой зависти, никаких претензий к своим коллегам. Поистине редкое явление среди музыкантов того времени!
Как это непохоже на поведение его коллег – того же Маршана или Лаланда, известных своими интригами и стяжательством. Впрочем, сама натура Куперена, человека глубоко погруженного в свое искусство, человека честного и доброго, благородного и скромного, была, по-видимому, чужда вообще какому бы то ни было корыстолюбию.
Конечно, Франсуа Куперен знал себе цену, и, подобно другим великим людям, страдал от невнимательности, а порой и от недоброжелательности окружающих. Временами ему приходилось совсем нелегко. Он впадал в немилость, претерпевал унижения, оскорбительные нападки…
Не следует поэтому удивляться, что с годами он становился все более и более раздражительным, разочарованным, не без примеси пессимизма. Особенно заметно это у него после пятидесяти лет, когда вдобавок еще резко ухудшается состояние здоровья.
Тяжелое, неудовлетворенное настроение уже его не оставляет. Он явно стареет, ходит сгорбленным, печальным, обессиленным. Уступает свои места другим: должность органиста – кузену Николаю, должность королевского клавесиниста – дочери Маргарите-Антуанетте, должность органиста в королевской капелле – Гийому Маршану. Большую часть времени проводит у себя дома. Живет скромно, на весьма умеренные доходы. Не сетует, не ропщет. И стоически ждет неизбежного конца, публикуя свои последние произведения.
Каково было истинное отношение Куперена к абсолютизму? Об этом мы также знаем крайне мало. Внешне оно, несомненно, было почтительным, внутренне – скорее оппозиционным. Но в какой степени и в какой форме? Насколько оно было связано с взглядами пуритан, кальвинистов и французских янсенистов? Вряд ли, конечно, оно было явно враждебным. На это Франсуа Куперен, по свойствам своей натуры, попросту не был способен.
Но оно все же было достаточно критическим и свободным от раболепства. За долгие годы своей службы Куперен хорошо изучил двор, его нравы и обычаи. Он не мог не заметить, что при дворе преуспевает тот, кто, говоря словами Лабрюйера, “всегда владеет своим лицом, взглядом, жестами”, тот, кто “скрытен и непроницаем, умеет таить недоброжелательство, улыбаться врагам, держать в узде свой нрав, прятать страсти, думать одно, а говорить другое и поступать наперекор собственным чувствам”. И он не мог не понимать, что “это утонченное притворство не что иное, как обыкновенное двуличие”.
Куперену также не раз приходилось сталкиваться при дворе с самыми различными людьми, и он вряд ли мог не разделять мнения того же Лабрюйера, что “двор похож на мраморное здание: он состоит из людей отнюдь не мягких, но отлично отшлифованных”.
В жизни Франсуа Куперен, по-видимому, был человеком скорее умеренным, чем невоздержанным в своих желаниях. Ему была ближе золотая середина, нежели крайности. Он любил быть больше как все, не стремился во что бы то ни стало блистать.
Он не был ни развязным, ни пронырливым, никогда не пытался убедить всех, что владеет своим искусством с необыкновенным совершенством. Он не был ни надменным, ни неблагодарным, ни себялюбивым, ни равнодушным к судьбам ближних. И недаром молодые музыканты называли его своим “покровителем”, своим “отцом”.
Положение Куперена при дворе было достаточно сложным. С одной стороны, Куперен явно тяготел к придворной жизни. Французский двор в ту пору – этого не следует забывать – был заманчивым местом для художника. К тому же искусство Куперена нашло себе здесь несомненное признание. Куперена ценили и как композитора, и как клавесиниста, и как органиста, наконец как педагога. Он пользовался доверием и расположением самых могущественных герцогов, дофинов и даже самого короля.
С другой стороны, деятельность Куперена при дворе имела и несколько иной оттенок. Приходилось приспосабливаться к вкусам и прихотям знатных вельмож, считаться с постоянными “ограничениями” и “сдерживаниями”, к чему, в сущности, сводилась художественная политика двора. И это порой стесняло, заставляло делать не то, что хотелось.
Но при всем том Куперен постоянно сохранял внутреннее достоинство художника. Условности, этикет подобострастие, ложь, царившие при дворе, словно не коснулись его. Он не стал, как иные, честолюбивым, завистливым, тщеславным и алчным, не ожидал наград и милостей. Ненависть представлялась ему, как Лабрюйеру, “бессильной”, зависть – “бесплодной”; излечиться от этой “застарелой заразительной болезни души” можно лишь путем отказа от “пресмыкательства и приниженности”.
Больше того: он не умел, да и не хотел извлечь выгоды из своего положения; вспомним, что его пенсионы, пожалования и патенты были весьма умеренными. Он ничего не пытался делать для себя. Не заискивал перед знатью, не лебезил перед, своими высокими покровителями, не унижался, не ходатайствовал сам за себя. Словом, он оставался далеким от предрассудков, превыше всего ценя внутреннюю свободу музыканта.
Подобное отношение страны к одному из величайших своих художников может показаться более чем странным, если не знать нравов французского двора, где отлично умели “не делать ничего или делать очень мало для тех, кто пользуется всеобщим уважением” (Лабрюйер) и где не прощали независимости.
Нельзя, разумеется, сказать, что Куперена совсем не замечали. Его не могли не знать. Имел он и различного рода поощрения, пенсионы, пожалования, патенты. Но они были весьма умеренные. Словом, современники, за немногим исключением, не отдавали себе отчета – насколько Куперен был значителен и самобытен.
Не изменилось существенно положение и после его смерти. По-прежнему его знают и ценят лишь немногие. Так, в 1749 году о нем упоминает Марпург, отзываясь с похвалой об его трактате “Искусстве игры на клавесине”; несколько позднее тот же Марпург публикует одну из его пьес “Будильник”. В 1764 году о Куперене также упоминает Руссо, но совсем бегло, в виде намека. В 1776 году аббат Фонтеней (в “Словаре артистов”) посвящает Куперену короткую статью; это – первая из известных нам статей словарного типа о Куперене.
Можно еще сослаться на лестные отзывы о Куперене учеников И. С. Баха Кирнбергера и Рейнхардта, называвших его “французским Бахом”. Или на известное письмо Цельтера к Гёте от 5 апреля 1827 года, где прямо говорится о влиянии Куперена на Баха, правда, в плане скорее негативном, чем позитивном.
“Старый Бах, при всей своей оригинальности – сын своей страны и своего времени и не мог избежать влияния французов, именно Куперена: Хочется показать себя любезным и получается то, что не должно было получиться. Но чуждое можно снять с него, как тонкий слой пены и тогда обнаружится драгоценное содержание”,
– пишет Цельтер Гёте.
Заслуживает упоминания и тот факт, что Клементи включил в свой “Метод для фортепиано” три пьесы Куперена из его первого сборника клавесинных пьес – “Будильник” (“Le Reveil-Matin), “Бабет” (“La Babet”) и “Марш одетых в серое” (“La Marche des Gris-Vetus”), – причем последние две пьесы транспонировал в другие тональности.
В эпоху романтизма имя Франсуа Куперена находится отнюдь не на первом плане. Сочинения его почти не играют, ими мало интересуются, их не переиздают. Достаточно сказать, что в концертном репертуаре таких пианистов, как Лист и Тальберг, они совсем не встречаются, а у Антона Рубинштейна – в программах его всеобъемлющих исторических концертов содержится всего пять пьес Куперена. Камерные сочинения Куперена (концерты, трио-сонаты) нигде не исполняются; о них знают лишь историки музыки да страстные любители музыкальной старины. Вокальная и органная музыка его вообще почти никому неизвестна.
Правда, уже в середине XIX века намечается некоторый перелом в отношении к Куперену. В 1841 году Лоран публикует в Париже 38 клавесинных пьес Куперена; в 1862-1869 годах Луиза Фаран издает в “Сокровищнице пианистов” (“Le Tresor de pianistes” – в третьем, восьмом, двенадцатом и пятнадцатом выпусках) все четыре сборника клавесинных пьес Куперена.
В 1871 году Брамс, совместно с Кризандером, приступает к редактированию клавесинных пьес Куперена и вскоре, с большой тщательностью и любовью воспроизведя оригинальный текст, издает первую часть сочинений Куперена (куда входят первый и второй сборники клавесинных пьес).
В 1887 году Кризандер заканчивает – вместе с Брамсом – публикацию клавесинных пьес Куперена (издает вторую часть сочинений Куперена, в которую входят третий и четвертый сборники клавесинных пьес). Брамс при этом упоминает в предисловии имя Куперена, как одного из величайших музыкантов прошлого, ставя его в один ряд с Бахом, Генделем и Скарлатти (“…Скарлатти, Гендель и Бах – его ученики”).
Но должно пройти еще около двух десятилетий, прежде чем Дебюсси открыто причислит Куперена к “великим французским композиторам” и произнесет пророческие слова:
“Куперен, Рамо – вот настоящие французы”.
Забвение Куперена он свяжет с пренебрежением к французской традиции, “которой больше нет”.
“Почему же не пожалеть об очаровательной манере писать музыку, утраченной нами, так же как утрачена возможность найти следы Куперена? Музыка эта избегала какого бы то ни было многословия и была остроумна.
Почему столько равнодушия к нашему великому Рамо? К Детушу, почти неизвестному? К Куперену, самому поэтичному из наших клавесинистов, чья нежная меланхолия кажется чудесным отголоском, пришедшим из таинственной глубины пейзажей, где печалятся персонажи Ватто?”
Примерно в это же время (в 1905 году) Ванда Ландовска даст свой первый концерт из сочинений Куперена (возможно, что это вообще был первый монографический концерт, посвященный Куперену) и начнет настойчиво пропагандировать его творчество. А незадолго до того когда Дебюсси будет мечтать о посвящении своих этюдов Куперену, – она в своей книге о старинной музыке посвятит Куперену превосходные строки и смело поставит его в первый ряд музыкантов всех времен и народов.
Вслед за этим последует ряд событий, свидетельствующих о возрастающем интересе к личности Куперена. Так, в 1917 году Равель, воздавая должное своему великому предшественнику, напишет сюиту “Могила Куперена”. В 1925 году Штраус создаст сюиту танцев Куперена для малого симфонического оркестра, в которой использует 14 клавесинных пьес Куперена.
В 1940 году Д. Мийо обработает Увертюру и Allegro из “Султанши” Куперена для большого симфонического оркестра. С 1930 года начнут записывать сочинения Куперена на грампластинку, причем не только клавесинные, но и камерные, органные и вокальные.
Имя Франсуа Куперена будет прочно связано с французской классической традицией и войдет в историю музыки как одно из самых крупных имен.
Его известность как органиста не уступала его славе клавесиниста; игре на клавесине Куперен обучал дофина и других членов королевской семьи. Куперен написал немало песен и духовных сочинений (как вокальных, так и для органа), но славу ему принесли светские инструментальные произведения, особенно пьесы для клавесина и трио-сонаты (жанр, ставший популярным во Франции именно благодаря Куперену).
Друскин М. Клавирная музыка Испании, Англии, Нидерландов, Франции, Италии, Германии XVI–XVIII вв. Л., 1960
Куперен Ф. Искусство игры на клавесине. М., 1973
Читайте также: