Екатерина 2 и французские просветители кратко

Обновлено: 02.07.2024

Содержание

Введение
1. Причины сближения с просветителями
2. Переписка с Вольтером
2.1 Екатерина и д'Аламбер
2.2 Переписка с М.Гриммом
2.3 Екатерина II и Дидро
Заключение
Список использованной литературы

Работа содержит 1 файл

реферат.docx

1. Причины сближения с просветителями

2. Переписка с Вольтером

2.1 Екатерина и д'Аламбер

2.2 Переписка с М.Гриммом

2.3 Екатерина II и Дидро

Список использованной литературы

Во второй половине 18 века в России получают распространение идеи Просвещения. Это эпоха правления Екатерины II (1762 - 1796). Сама императрица всячески пыталась создать имидж просвещенного монарха. Она переписывалась с Вольтером, приглашала в Петербург Дидро, читала сочинения Монтескье. Однако подход Екатерины II к идеям просвещения был избирательным. Она разделяла идеи просветителей о том, что образование, воспитание, просвещение являются главными средствами совершенствования общества. В тоже время идеи о "естественных" правах человека, о равенстве всех от рождения, с которыми активно выступали французские философы, отвергались ею. Все, что могло поколебать абсолютистский, феодально-крепостнический строй, было неприемлемо для Екатерины II.

ПРИЧИНЫ СБЛИЖЕНИЯ С ПРОСВЕТИТЕЛЯМИ

Говоря о причинах сближения с просветителями, важно отметить два обстоятельства. Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван, во-первых, не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, используя лесть и подкуп, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов и она не ошиблась в своих ожиданиях - Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже расправу с беззащитной Польшей. Во-вторых, безусловная принадлежность Екатерины II к французской, в частности и политической, культуре никоим образом не сказывалась на ее резко негативном отношении к политике Франции в Европе. Не жаловала она и самого Христианнейшего короля Людовика XV.

Первым из русских историков, кто разгадал и понял побудительные мотивы поведения Екатерины II в отношении европейских просветителей, был, наверное, Сергей Михайлович Соловьев, который писал: "Екатерина давно уже сознавала важное значение, приобретенное литературой, то руководительное значение, какое получили литературные вожди и патриарх их Вольтер. Теперь она вступила на престол при таких обстоятельствах, которые заставляли ее внутри из вне искать союзников, приверженцев, оправдателей, хвалителей. Понятно, что, обращаясь на Запад, желая там внушить уважение к себе, доверие к своей силе и прочности своего престола, она не могла не остановиться на Вольтере.

Но кроме желания приобрести таких сильных союзников, кроме желания приобрести высокое место покровительницы европейского просвещения, кроме этих собственно политических целей у Екатерины были и другие побуждения, заставлявшие ее сближаться с самыми видными из философов. Она была дочь своего века; чуткая в сильной степени к высшим интересам человека, она страстно следила за умственным движением столетия и, не сочувствуя здесь всему, преклонялась, однако, вообще пред движением, и, ставши самовластной государыней, хотела применить его результаты к устройству народной жизни.

ПЕРЕПИСКА С Ф. ВОЛЬТЕРОМ

Переписка между Екатериной и Вольтером началась в 1763 году, когда императрица поблагодарила его за второй том "Петра Великого", и продолжалась до самой смерти Вольтера в 1778 году. Первый том вышел еще при Елизавете Петровне в 1759 году. Вольтер, не имевший ни малейших побуждений сожалеть о Петре III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие относительно перемены 28 июня (переворот в Санкт-Петербурге 28 июня 1762 г. в пользу Екатерины.), называя Екатерину Семирамидой. Он стал активно переписываться с Екатериной, лишь начиная с 1765 года.

Екатерина приобрела в патриархе философов самого ревностного приверженца, готового защищать ее против всех, против турок и поляков, готового указывать ей самые блестящие цели: едва ли Вольтер не первый стал толковать о том, что Екатерина должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла и Алквивиада, так что Екатерина должна была сдерживать его разыгравшуюся фантазию.

Многие историки и общественные часто ссылаются на переписку Екатерины с Вольтером. Но почему она отказалась встретиться с философом? Чего она испугалась? Замечу, что Сократ не любил изложенных письменно мыслей, потому что писатель имеет возможность обойти острые углы, избежать возможных возражений. Сократ любил диалог, потому что он позволял наиболее объективно оценить собеседника. Екатерина II это знала и боялась личной встречи с Вольтером. Но она подписалась на посмертное издание его произведений, хотя сама их не читала, а поручила секретарю проштудировать их содержание и сделать замечания. Сама же не заглянула даже в замечания.

"Престиж Екатерины в Европе, - отмечал биограф императрицы, - был почти всецело основан на восхищении, которое она внушала Вольтеру; а этого восхищения она сумела добиться, и поддерживала его с необыкновенным искусством; при необходимости она даже платила Вольтеру за него. Но этот престиж ей не только помогал во внешней политике; он и внутри ее государства окружил ее имя таким блеском и обаянием, что дал ей возможность потребовать от своих подданных той гигантской работы, которая и создала истинное величие и славу ее царствования".

Впоследствии самодержавная правительница России искренне оплакивала смерть французского философа-безбожника, скончавшегося в мае 1778 г. "Дайте мне сто полных экземпляров произведений моего учителя, - писала летом 1778 г. Екатерина своему постоянному корреспонденту Мельхиору Гримму, - чтобы я могла их разместить повсюду. Хочу, чтобы они служили образцом, чтобы их изучали, чтобы выучивали наизусть, чтобы души питались ими; это образует граждан, гениев, героев и авторов; это разовьет сто тысяч талантов, которые без того потеряются во мраке невежества". А 1 октября 1778 г. в письме Гримму, вновь называя Вольтера своим учителем, она отмечала: "Именно он, вернее его труды, сформировали мой разум и мои убеждения. Я вам уже говорила не раз, что, будучи моложе, я желала ему нравиться". Благодарную память о наставнике Екатерина сохранила до конца своих дней. "Она видела в нем учителя, верховного руководителя ее совести и мысли, - заметил один из биографов императрицы. - Он учит ее, не запугивая, согласуя мысли, которые он ей внушает, с ее страстями. Монтескье - великий ученый, опирающийся на общие тезисы. Если его слушать, надо бы начать все с начала и все изменить. Вольтер - гениальный эмпирик. Он перебирает поочередно все раны на человеческом теле и берется их излечить. Тут смазать бальзамом, тут прижечь - и больной совершенно здоров. И какая ясность языка, мысли, сколько ума! Екатерина восхищена, как и большинство ее современников".

ЕКАТЕРИНА И Д'АЛАМБЕР

С самого начала своего правления Екатерина II обнаружила желание поддерживать постоянную переписку с французскими знаменитостями, которых она поочередно приглашала к себе в Россию. Французский поверенный в делах при русском дворе Беранже сообщал 13 августа 1762 г. шифрованной депешей в Версаль: "Я должен предупредить, что императрица приказала написать г-ну д'Аламберу приглашение обосноваться в России. Она готова выплачивать ему 10 тыс. рублей пенсиона, что соответствует 50 тыс. ливров, дать ему возможность продолжать составление Энциклопедии и опубликовать ее в Петербурге. Взамен она просит лишь обучать математике великого князя (Павла Петровича.)". "Один из моих русских друзей, - продолжал Беранже, - уверяет меня, что г-н д'Аламбер ответил отказом и что аналогичное предложение сделано было г-ну Дидро"

Действительно, Екатерина пригласила д'Аламбера на роль воспитателя своего сына, но философ вежливо отказался, сославшись на крайнюю занятость. Отказ не привел к охлаждению отношений; напротив, он стал поводом к достаточно интенсивной переписке между русской императрицей и французским просветителем. Не довольствуясь этим, Екатерина приказала своему представителю во Франции регулярно информировать ее о всех новых трудах и публикациях д'Аламбера. В письме, написанном по ее указанию вице-канцлером А. М. Голицыным князю Д. А. Голицыну, посланнику при версальском дворе, в частности, говорилось: "Благодарствую за то, что вы меня уведомляете о продолжении математических сочинений г-на Аламберта. Все, что исходит из пера сего мудрого человека, то всеконечно почтения достойно, по той причине, что употребляет он свой разум к такому делу, от которого польза изливается как на художества и науки, так и на общее бытие человеческое"

Засев в 1765 г. за составление ставшего знаменитым "Наказа" для Уложенной комиссии, императрица писала знаменитому философу- просветителю д'Аламберу: "Вы увидите, как в нем для пользы моего государства я ограбила президента Монтескье, не называя его; но, надеюсь, что если он с того света увидит мою работу, то простит мне этот плагиат во имя блага двадцати миллионов людей, которое должно от этого произойти. Он слишком любил человечество, чтобы обидеться на меня. Его книга для меня молитвенник". Речь в письме шла о "Духе законов" Монтескье, которым зачитывалась в то время вся образованная Европа. Впрочем, под влиянием ближайшего окружения, оказавшегося куда более консервативным, чем сама императрица, Екатерина вынуждена была отказаться от реализации либерально- конституционных идей Монтескье в России.

ПЕРЕПИСКА С М.ГРИММОМ

Следуя существовавшим тогда обычаям и своему неизменному правилу высоко оценивать мудрость и знания, Екатерина II положила Гримму жалование в 1200 руб. в год и 100 руб. единовременно "в награждение". Первое письмо Гримма к императрице князь Д. А. Голицын переслал в Петербург 26 января 1764 г. С того времени и завязалась интенсивная переписка между ними по широкому кругу вопросов политической и литературной жизни

Екатерина была требовательна к своим корреспондентам, даже столь именитым, как барон Гримм. Стоило Гримму по каким-то причинам промедлить с ответом на письмо императрицы, как в Париж было направлено строгое предупреждение. "Прошу меня уведомить о причине, по которой г-н Гримм перестал с некоторого времени пересылать свои к Ее Императорскому Величеству ученые сочинения, - писал 30 декабря 1768 г. российскому поверенному в делах в Париже вице-канцлер А. М. Голицын. - Обыкновенное награждение, которое ему за оное дается, всегда к нему пересылается. Если есть паче чаяния настоящие обстоятельства, ему в том препятствующие, то прошу меня о том уведомить". Недоразумение было улажено, и переписка возобновилась, продолжаясь по 1796 г.

ЕКАТЕРИНА II И ДИДРО

Дружеские отношения Екатерины со знаменитым энциклопедистом Дидро начались через девять дней после ее воцарения. Эту связь горячо поддерживали княгиня Екатерина Дашкова и русский посол в Париже князь Д. А. Голицын, бывший приятелем Дидро. Особый восторг просветителей вызвала материальная помощь Екатерины нуждавшемуся Дидро. У того была единственная дочь, для приобретения приданного которой он намеревался продать свою библиотеку. В 1766 году Екатерина купила у Дидро библиотеку за 15 тысяч франков, после чего оставила ее у него в пожизненное пользование и назначила философу еще 1 тыс. франков жалования как хранителю своих книг. Вольтер в очередной раз пришел в восторг от щедрости и благородства "Семирамиды": "Кто бы мог вообразить 50 лет тому назад, что придет время, когда скифы будут так благородно вознаграждать в Париже добродетель, знание, философию, с которыми так недостойно поступают у нас". Через два года она забыла о жаловании, назначенном Дидро, а когда поднялся неприятный великосветский разговор, приказала выдать ему не только накопившуюся пенсию, но и обещанную сумму за 50 лет вперед. В 1773 г. Дидро предпринял путешествие в Петербург. Екатерина обставила эту поездку всевозможными удобствами, но после нескольких встреч и бесед они остались равнодушны друг к другу.

Считая себя ученицей просветителей, Екатерина представляла свою деятельность как направленную на просвещение русского народа, на деле же это было целеустремленное укрепление самодержавия. Однако переписка с просвещенными иностранцами создала Екатерине в Западной Европе славу представительницы просвещенного абсолютизма.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. И.И. Богута История философии, изд-во Мысль. М.,1995.

2. История философии в 3-х томах. Под ред. Г.Ф. Александрова, Б.Э.Биховского, М.Б.Митина, П.Ф.Юдина. АН СССР, Институт философии. М:Политиздат, 1941,т.2.

3. “Французские просветители” М.В.Разумовская. Альманах “Екатерина II” 96’4

Любая историческая эпоха оставляет за собой глубокий след в истории. Эпоха дворцовых переворотов – одно из самых ярких и волнительных времен. Это период волнений, торможения и вместе с тем динамического развития Российской империи.

Интерес к этой эпохе всегда оставался, остается и будет оставаться актуальным. Это время наполнено множеством значимых событий, которые никогда не угаснут в памяти людей и не исчезнут со страниц истории. Последствия дворцовых переворотов определили дальнейшее развитие страны как в положительном, так и в отрицательном направлении. В данной работе я рассмотрю правление великой женщины, которая, наравне с предыдущими правителями, провела крупнейшие преобразования в России.

Золотой век, век Екатерины, Великое царствование, расцвет абсолютизма в России — так обозначали и обозначают историки время правления Россией императрицей Екатериной Второй (1729-1796).

Рассматривая правления Екатерины II меня, как и любого другого гражданина, патриота страны, интересовали вопросы по поводу её политики. Почему все же не получилось преобразовать государство в соответствии с идеалами французского просвещения? Почему при правлении Екатерины Великой пострадали именно крестьяне, а аристократия процветала и стала еще могущественней? Эти и многие другие вопросы будут волновать не только меня, но и историков нашей страны, зарубежных стран еще очень долго, ведь история никогда не бывает однозначной. Нельзя четко сказать, какой шаг был верный, а какой нет, не проследив все этапы развития и управления, не расследовав всех нюансов и тонкостей, не прочувствовав и не предприняв попытку постараться мысленно побывать в удивительной исторической эпохе.

Французское Просвещение XVIII века явилось продолжением духовных ценностей эпохи Ренессанса, передовой общественной мысли Италии, Англии и Голландии XVI—XVII столетий, французского свободомыслия предыдущей эпохи. Конечно же, французское Просвещение XVIII века нельзя рассматривать как простое продолжение предшествующих прогрессивных социально-политических, философских, этических и эстетических идей, поскольку оно отражало более высокий этап борьбы против феодализма и абсолютизма.

Французское просвещение имело огромную роль в развитии естественных и общественных наук. Просветители в свою очередь стимулировали дальнейшее развитие науки, отвергали все разновидности идеализма; были предприняты всяческие попытки объяснить реальный мир.

Не только во Франции, но и там, где велась борьба за упразднение феодальных отношений, идеи французского Просвещения содействовали освободительной борьбе, историческому прогрессу, утверждению новых общественных отношений. В числе многих других передовые люди России, поднявшиеся на борьбу против царизма, крепостничества, господствующей религии и церкви, против обскурантизма, брали на вооружение лучшее из наследия французского Просвещения.

В центре внимания просветителей был человек с его естественными правами. Общество обязано было обеспечивать благо человека. Благо человека и общества – основной этический и социальный закон просветительства.

Известно, что французское Просвещение, направленное в целом против феодализма и абсолютизма, состояло из различных учений.

Так, представители старшего поколения просветителей — Монтескье и Вольтер, выражавшие умонастроение верхушечных слоев дореволюционной французской буржуазии, ее стремление к постепенному изменению феодального общества на путях классовых компромиссов. Они стремились к узаконению прав буржуазии, но не ставили вопрос о ликвидации феодального сословия. Они рассчитывали на то, что интересы буржуазии и феодалов совпадут и не будут находиться в конфликте.

Основные идеологи дореволюционной Франции — Дидро, Ламетри, Гельвеций, Гольбах. Их единомышленники и соратники отрицали феодальную собственность и феодальные привилегии, отвергали деспотическую монархическую власть, но при этом, выступали за просвещенный абсолютизм. Они отвергали все формы идеализма и религии, открыто отстаивали материалистическую философию и атеизм.

Значительно острее в политическом плане выступали идеологи народных низов. Один из них — выдающийся мыслитель эпохи Жан Мелье — отвергал не только феодальную, но и всякую частную собственность, защищал коммунистический идеал. Мелье был сторонником бескомпромиссного материализма и атеизма. Его идеи сыграли выдающуюся роль накануне и в период французской буржуазной революции 1789—1794 годов.

Глава II. Общение Екатерины II с французскими просветителями

Многие историки находят, что у Екатерины II были просветительские взгляды. Однако Екатерина лишь пыталась соединить идеалы Просвещения с российской действительностью, так как Просвещение выдвинуло ряд таких идей и принципов, которые могли быть использованы абсолютизмом для проведения реформ, усиления и усовершенствования абсолютского государства.

Екатерина II состояла в переписке с Вольтом и другими французскими просветителями, которая началась в 1763 году. С ее помощью императрица стремилась укрепить свой личный авторитет, внушить народу веру в просвещенность своего правления.

Екатерина переписывалась и с другими просветителями; она поддержала материально Дидро, человека сильно нуждавшегося - у того была единственная дочь, для приобретения приданого которой он намеревался продать главное свое богатство — библиотеку. В 1766 году Екатерина купила у него библиотеку за 15 тысяч франков, предоставив ему право держать ее у себя до смерти; более того, императрица назначила Дидро хранителем библиотеки, определив жалованье в 1000 франков в год с выплатою его за 50 лет вперед.

Два события портили идиллическую картину и опровергали успехи, которые она описывала. Речь идет о чумном бунте в 1771 году и пугачевщине. Скрыть их было невозможно, ибо первое происходило в Москве, а второе приобрело широкий размах и было продолжительным.

Связь императрицы с французскими просветителями не ограничивалась перепиской. С Дидро и Гриммом Екатерина общалась лично, причем с Гриммом дважды.

В первый раз оба они явились в Петербург в 1773 году, когда императрице было не до светских и ученых разговоров — продолжалась русско-турецкая война, ее занимали тревожные слухи о движении, вспыхнувшем в Оренбургских степях. Тем не менее Екатерина почти ежедневно беседовала с гостями по нескольку часов.

В этом высказывании — ключ к пониманию различий между либеральными идеями Екатерины II и ее консервативной практикой, между личными взглядами на тот или иной вопрос и отношением к нему дворянства, интересы которого она не могла игнорировать, если намеревалась сохранить за собой корону.

Глава Ш. Реформы Екатерины II

Смысл правовой реформы заключался не в обновлении и систематизации права в свете Просвещения, а в регулировании всего правопорядка, которое проводил самодержавный монарх. В ходе данной правовой реформы была закреплена неограниченная власть монарха, что, безусловно, было выгодно для Екатерины.

Сенат был лишен законодательных прав, разделен на шесть департаментов (четыре в Петербурге и два в Москве) и превратился в обычный бюрократический орган с чисто судебными функциями. Государственный аппарат возглавила сама императрица.

Была создана разветвленная сеть губернских и уездных органов власти, которая позволила усилить надзор за населением. Осуществление этого надзора передавалось в руки дворян. Так была реализована давняя мечта дворян о создании своих корпораций и сословных учреждений.

Проведение на практике реформы местных органов власти значительно увеличило штат чиновников. Определенные выгоды от реформы извлекло также городское население, особенно верхушка купечества. Горожане получили свои выборные органы власти в виде городских дум. Параллельно с ними городом управлял городничий, назначаемый правительством. Правительство осуществило также ряд мер в пользу купечества. Так, Манифестом 1775 г. была объявлена свобода предпринимательства.

При Екатерине II упорядочено управление удельными и государственными крестьянами на основе сочетания государственного начала и крестьянского самоуправления на уровне села и волости. На местах создан аппарат департамента уделов в виде экспедиций уделов при девятиместных казенных палатах. Сельский сход удельных крестьян избирал старосту, сотских и десятских, которые выполняли полицейские функции, имея низшие полицейские чины. Для государственных крестьян создана новая система самоуправления. Сельский сход в составе до 20 дворов избирал сельского старшину, его помощника — старосту, сборщика податей, а также сотских, десятских с теми же функциями, что у удельных.

Укрепить власть императрицы, поднять ее престиж в Европе, помочь разобраться в расстановке классовых сил была призвана комиссия по составлению проекта нового Уложения, поскольку Уложение 1649 г. устарело. В комиссии участвовали представители различных свободных сословий — 620 человек (45% — дворяне, 35% — депутаты от городов, 20% — депутаты от сельского населения, исключая крепостных крестьян). Комиссия работала с перерывами с июля 1767 г. до декабря 1768 г. Дебаты в комиссии отличались остротой и вскрыли как чаяния различных слоев населения, так и непримиримые противоречия по всем вопросам.

Екатерина провела секуляризацию церковных земель, лишив церковь основы экономического могущества. С 1764 г. у церквей и монастырей было изъято 8 млн десятин земли и около 1 млн крестьян. Из 954 монастырей сохранились лишь 385.

Следует отметить, что Екатериной была проведена и образовательная реформа. Были сформированы кадетские корпуса, Воспитательные дома, Смольный институт, а также множество иных учебных заведений. Вырабатывается устав для народных училищ.

При этом, екатерининская реформа образования не была доведена до логического завершения. Однако, именно она смогла сыграть основную роль в дальнейшем развитии российского образования. Так, за 1782 – 1800 годы множество школ сумело окончить около двухсот тысяч детей, семь процентов из которых были девочками. В начале девятнадцатого века в России насчитывалось триста пансионов и школ с двадцатью тысячами учащихся, которым преподавали около восьмисот учителей.

Глава IV. Заключение.

Сложно однозначно оценить политику Екатерины II, поскольку её методы и то, как она была благосклонна исключительно дворянскому сословию, показывает ее как правительницу, которая не стремилась улучшить жизнь людям среднего и низшего сословия.

Конечно, усовершенствованная Екатериной II система управления обеспечила развитие и высокий международный авторитет России, но не ослабила остроты внутренних противоречий, не обеспечила продекларированных ею всеобщего благополучия, спокойствия, не избавила империю от потрясений, вызванных разложением средневековых институтов.

Список литературы

Приложение

ВОЛЬТЕР , ФРАНСУА-МАРИ АРУЭ, французский просветитель

9 августа 1779 года в Петербурге с русского купеческого судна на берег выгрузили 12 заколоченных деревянных ящиков невероятно большого размера. Чёрные доски скрывали 6902 тома — личную библиотеку Мари Франсуа Аруэ, которого мир знает под именем Вольтер. Груз был доставлен по заказу Екатерины II.

Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов. И она не ошиблась в своих ожиданиях: Вольтер, д’Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже раздел независимой Польши.

Переселившись в Россию из крошечного германского княжества Ангальт-Цербст, из-за скверных отношений с мужем она очень скоро оказалась предоставлена самой себе, и наряду с частыми романтическими увлечениями она усиленно занималась самообразованием. Одиночество располагает к чтению, и великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после которых настал черед Монтескье и Вольтера.

Вольтер, не имевший ни малейших побуждений сожалеть о внезапной кончине Петра III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие относительно переворота в Санкт-Петербурге 28 июня 1762 года, называя Екатерину Семирамидой.

Екатерина приобрела в патриархе философов самого ревностного приверженца, готового защищать ее против всех, против турок и поляков, готового указывать ей самые блестящие цели: Вольтер едва ли не первый стал говорить о том, что Екатерина должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла и Алкивиада.

Многие решения Екатерины II в области внутренней политики и администрации были подсказаны ей в той или иной степени французскими просветителями, и здесь русская императрица не была исключением. Дружить с философами было почетно даже для коронованных особ.

Тесные контакты завязала Екатерина и с Дидро. Желая поддержать издателя Энциклопедии и одновременно произвести впечатление, императрица купила у Дидро его библиотеку за очень высокую цену — 15 тыс. ливров, после чего оставила ее у него в пожизненное пользование и назначила философу еще 1 тыс. франков жалования как хранителю своих книг.

Российская императрица Екатерина II целых 15 лет обменивалась письмами с Вольтером – французским философом, снискавшим среди современников славу апостола разума, защитника свободы и сторонника рационализма. Они никогда не встречались лично, но искренне восхищались друг другом. Властолюбивая государыня настолько прониклась идеями великого мыслителя, что называла себя его ученицей. Советы, которые она получала от Вольтера, во многом повлияли на проводимую ею внутреннюю и внешнюю политику.

Увлечение передовыми философскими идеями

Выйдя в 16-летнем возрасте замуж за великого князя Петра Федоровича, ставшего впоследствии императором Петром III, Екатерина практически сразу столкнулась с безразличием со стороны мужа. Чтобы развлечь себя и унять тоску по родине, бывшая немецкая принцесса с головой окунулась в чтение французских романов, а когда они надоели, переключилась на изучение философских трактатов. Особый трепет у нее вызывали сочинения философа-просветителя Вольтера, которыми увлекалась вся образованная Европа.

Вольтер был человеком, значительно опередившим свое время. Он не боялся высмеивать пороки общества, открыто выступал против социального неравенства и вседозволенности церкви. За вольнодумство его заточали в Бастилию, изгоняли из Франции, а его труды сжигали. Но преследования не сломили Вольтера. Он был непреклонен в своих убеждениях, чем завоевал сторонников во всей Европе.

Начало переписки

В 1762 г. в Петербурге произошел дворцовый переворот, в результате которого был свергнут император Петр III. Престол заняла его супруга Екатерина II, мечтавшая превратить Россию в развитую европейскую страну, которую бы уважали во всем мире.

В 1763 г. между Вольтером и Екатериной II началась личная переписка, которая продолжалась до самой его смерти в 1778 г. Полтора десятка лет он был для монархини не только интересным собеседником, но и верным советником, повлиявшим на ее становление как правительницы.

Влияние просветителя на внутреннюю политику Екатерины Великой

В письмах, адресованных Екатерине, Вольтер поднимал важные для России темы:

Внешняя политика

Влияние Вольтера можно заметить и в решениях монархини, связанных с внешним курсом Российской империи.

Участие России в первом разделе Речи Посполитой (1772 г.) также произошло при одобрении Вольтера. Поскольку философ подчеркивал в своих трактатах необходимость такого шага, в Европе спокойно отнеслись к нему.

После смерти Вольтера

Вскоре императрица купила у племянницы просветителя его библиотеку, заплатив за 6 800 томов 40 тыс. золотых рублей. Идя на этот шаг, Екатерина стремилась, чтобы ее письма не попали в чужие руки. Но в библиотеке их не оказалось. Вскоре выяснилось, что переписку похитил драматург Бомарше. Несмотря на просьбы императрицы вернуть письма, он опубликовал их, представив на суд общества все откровения императрицы-вольтерьянки.

Читайте также: