Духовная культура эпохи индустриализации кратко

Обновлено: 07.07.2024

Среди них такие гиганты, как Днепрогэс, Магнитогорский металлургический комбинат, Сталинградский, Челябинский и Харьковский тракторные заводы, Нижегородский автомобильный завод, Запорожсталь, Азовсталь, Уралмаш, Криворожский и Новолипецкий металлургические заводы, а также многие другие. Введены в эксплуатацию Московский и Ленинградский метрополитены. Рост ВВП за годы первых пятилеток составлял 6 процентов ежегодно. А промышленное производство росло каждый год на 11–16 процентов.

Индустриализация напрямую повлияла на все сферы жизни. Огромный скачок в развитии претерпели образование и наука. Подъем промышленности требовал высокого уровня образованности населения, необходимо было наладить подготовку высококвалифицированных специалистов. С этой целью с 1930 года было введено обязательное семилетнее, а с 1932 года полное среднее образование стало десятилетним. За 10 лет, с 1929 по 1939 год, количество учащихся средних школ увеличилось в три раза – с 13,5 млн до 31,5 млн. Параллельно создается система высшего образования: к 1937 году количество высших учебных заведений увеличилось в 7,7 раза по сравнению с 1914 годом.

Именно в этот период были заложены основы советской науки, очень скоро ставшей одной из самых передовых в мире. При этом главной особенностью развития науки и техники стало их нацеливание на нужды промышленного развития страны. Существовавший со времени создания Петербургской академии наук (1714 г.) Физический кабинет был в 1921 году преобразован в Физико-математический институт, на базе которого в 1934 году были созданы поныне существующие Физический (ФИАН имени П.Н. Лебедева) и Математический (МИАН имени В.А. Стеклова) академические институты. В 1935 г. появился Институт физических проблем, во главе которого встал П.Л. Капица, в 1937 г. – Институт геофизики, возглавленный О.Ю. Шмидтом. В 1936 г. в Ленинграде был пущен первый в Европе циклотрон. В 1933 г. взлетела первая советская ракета на жидком топливе. В 1934 г. были организованы институты органической химии, биохимии и общей и неорганической химии. Работы академика С.В. Лебедева позволили СССР впервые в мире наладить производство искусственного каучука.

Подобных примеров можно привести немало. Особое внимание уделялось развитию новых научных центров в других городах страны. При поддержке Ленинградского физико-технического института возникли физико-технические институты в Харькове, Днепропетровске, Свердловске, Томске. Филиалы Академии наук с 1932 г. стали создаваться в столицах союзных республик. Более тысячи институтов АН СССР и хозяйственных наркоматов, созданных в годы индустриализации, разрабатывали научно-технические проблемы, предусмотренные государственными планами. Значительных успехов достигли многие отрасли: энергетика, машиностроение, авиастроение, легкая промышленность, производство вооружений и др.

Индустриализация и вызванное ею к жизни развитие других сфер деятельности стали частью политико-идеологического комплекса, призванного осуществить принятые планы, воодушевить людей, доказать преимущества советского строя. Индустриализация как проект общегосударственного масштаба не имела аналогов в истории и не могла опираться на предшествующий опыт – такого просто не было. Выбор приоритетов, конкретных целей и путей их достижения протекал в условиях неутихавшей политической борьбы внутри руководства страны. Тем не менее последовательное развитие индустриализации и остальных сфер жизни позволило за десятилетие существенно поднять уровень жизни населения. Если вскоре после отмены нэпа, к концу 20-х годов, в стране ощущался острый дефицит основных предметов потребления и продуктов питания, что привело к необходимости введения карточной системы, то к середине 30-х карточная система была отменена, а к их концу уровень потребления вырос на 20 процентов.

Основным итогом и достижением политики индустриализации стало то, что Советский Союз из страны аграрной превратился в страну индустриальную.

Важнейшей составляющей успеха были методы воодушевления народа, подъема энтузиазма, целенаправленного вовлечения в процесс промышленного развития. Средствами литературы и искусства формировались образы светлого будущего, образцы должного поведения, и приводились примеры того, что препятствует строительству социализма.

– Чудесное название для романа, – сказал Катаев.

– Вот вы и напишите, – ответил Маяковский, – я романов не пишу.

XIX в. — особая эпоха в развитии духовной культуры Запада. Интеллектуальная атмосфера на протяжении всего столетия оставалась сложной и напряженной. Самые разнообразные точки зрения на мир, общество и человека сменяли друг друга, боролись и взаимодействовали. Ни одна философская система, даже если какое-то время она была очень популярной, не могла занять господствующее положение.

Романтизм

Романтизм, зародившийся на рубеже XVIII— XIX вв., — это особое мировоззрение, которое проявило себя в самых разных областях: в философии и политике, в экономике и истории, в литературе и живописи, в поэтике и лингвистике. Его цель состояла в том, чтобы синтезировать все человеческие знания, по-новому постичь мир в его единстве и многообразии.

Романтизм во многом обязан своим происхождением Французской революции, которая наглядно продемонстрировала всю сложность и противоречивость исторического процесса, величие человека, стремящегося преобразовать мир, и ограниченность его сил.

Романтизм вырос из этого горького исторического опыта, который дал острое ощущение противоречия между прекрасными теориями и суровой реальностью. Это побудило романтиков критично отнестись к идеям просветителей (хотя они и не были отвергнуты полностью) и к самой проблеме соотношения идеала и реальности. Для просветителей реальность — это поле действия, на котором должно осуществляться задуманное. Для романтиков идеал и реальность трагически разорваны, лежат в разных плоскостях, но при этом идеал выше реальности.

Реальность — это настоящее, та эпоха и страна, в которой живет сам романтик. Но что же такое идеал и где его искать? Часто он отодвигается в далекое прошлое, однако это вовсе не то прошлое, которое объективно восстанавливается на основе документов. У романтиков прошлое не совсем исторично. Скорее, это идеальный мир, сконструированный ими.

Такой тип государства, в котором все благое совершается бессознательно, само собой, романтики называли органическим. Так, для русских романтиков-славянофилов органическим государством, где царствует идеал правды, была допетровская Русь — тоже магически преображенная.

Впрочем, романтизм далеко не всегда так тесно смыкался с политикой. Большинство романтиков просто пытались вернуть человечеству прежний здоровый, цельный взгляд на мир.

XIX в. — особая эпоха в развитии духовной культуры Запада. Интеллектуальная атмосфера на протяжении всего столетия оставалась сложной и напряженной. Самые разнообразные точки зрения на мир, общество и человека сменяли друг друга, боролись и взаимодействовали. Ни одна философская система, даже если какое–то время она была очень популярной, не могла занять господствующее положение.

преобразовать мир, и ограниченность его сил.

Древность, с точки зрения романтиков, отличалась от современности своей первозданностью, цельностью и естественной чистотой. Романтики верили, что в древности гармоничным был не только человек, но и государство. Такой тип государства, в котором все благое совершается бессознательно, само собой, романтики называли органическим. Так, для русских романтиков–славянофилов органическим государством, где царствует идеал правды, была допетровская Русь — тоже магически преображенная.

Принцип магического преобразования жизни коснулся и изображения действительности в литературе. Романтики считали, что истинное искусство должно не воспроизводить жалкую обыденность, а давать сильные характеры, добрые или злые, как бы приподнятые над реальностью, но связанные с ней.

Крушение кумиров

Многие философы XIX в., особенно второй его половины, даже если они принадлежали к совершенно разным школам, были едины в одном — в стремлении подвергнуть беспощадному критическому анализу ценности, которые казались незыблемыми и предшествующим поколениям, и большинству современников.

Теория Шопенгауэра полностью противопоставлена всем попыткам найти в мироздании разумность и гармонию. С точки зрения Шопенгауэра, в основе мира, под покровом пестрого разнообразия его явлений, лежит Мировая Воля, или Воля к жизни.

Какой же выход для человека предлагает Шопенгауэр? Во–первых, нужно отказаться от иллюзий. Осознавать, что мир — это переплетение добра и зла, причем зла в нем неизмеримо больше. Проявления фальши и зла философ обнаруживает буквально везде: в обществе, которое считает себя цивилизованным и гуманным, царят жестокость, пошлость и зависть; за религиозными порывами прячется ханжество; за любовью и, казалось бы, искренней заботой о ближних скрывается холодный эгоизм.

Таким образом, разрушая веру в гармонию мира, Шопенгауэр требовал от человека умения сохранить внутреннюю гармонию. К нравственному миру личности предъявлялись высокие моральные требования.

Главной причиной этой сенсационности было то, что книга содержала открытый, ничем не замаскированный апофеоз эгоистической анархической личности.

Теория индивидуализма, однако, продолжала развиваться и в 80–е гг. обрела новые формы в творчестве немецкого философа Фридриха Ницше (1844—1900), ставшем своего рода символом кризиса системы ценностей на рубеже двух столетий.

В этом смысле идеальными и абсолютно свободными людьми, как считал Ницше, были древние греки. Они интуитивно чувствовали дисгармонию мира. Но греки обладали мудростью и силой, и потому их страх превращался в возвышенное счастливое изумление. Мир — это игра, и в нее надо включиться, не принимая ее всерьез и не ища в ней нравственного основания.

Примитивные практические выводы из учения Ницше были сделаны позже, в XX в., когда крушение традиционной морали дало свои горькие плоды — в частности в виде немецкого фашизма.

Открытия Фрейда, сделавшие переворот в медицине, вышли далеко за пределы психиатрии, так как в его работах были сделаны глобальные выводы, касающиеся не только больных людей, но и человека вообще, а также роли культуры и цивилизации в истории человечества.

Впервые Фрейд показал обратную сторону цивилизации манер: победа сознания над бессознательным обходится человеку дорого. Подавленные и вытесненные желания выливаются в психические расстройства, комплексы вины и неполноценности, необоснованные страхи.

Фрейд не утверждал, что цивилизация — это зло, но он описал цивилизацию как насилие над человеческой личностью, которое осуществляется через сложную и разветвленную сеть запретов — запретов, столь прочно закрепившихся в сознании, что человек уже давно перестал понимать, каков он на самом деле.

Философия равенства

Несмотря на острую критику, вера в прогресс и возможность переустройства общества продолжала существовать и в XIX в.

Недостатки в социально–экономической и политической жизни ощущались болезненно во всех странах Запада. И это побуждало вновь, как и в XVIII в., обратиться к вопросу о том, как достичь социального идеала. Своего рода ответной реакцией на рыночную экономику и капиталистическую конкуренцию, на резко обозначенные социальные контрасты было воз рождение коллективистских идеалов. Их провозгласили социалисты–утописты Сен–Симон (1760—1825), Шарль Фурье (1772—1837) и Роберт Оуэн (1771 — 1858).

Фурье не был сторонником полной уравнительности и видел цель не в том, чтобы отнять все у одних и передать другим. Он мечтал об обществе, в котором для общего блага будет использоваться все, что имеют люди: талант, знания, богатства, умение трудиться, в котором разнообразные страсти будут направлены в нужное русло.

Марксизм внес существенный вклад в изучение закономерностей исторического процесса, его этапности и динамики, в разработку политэкономии капитализма. Но при этом история рассматривалась односторонне — она превратилась в историю экономического развития и политической борьбы. Человек — главный герой истории — предстает в марксизме прежде всего как представитель того или иного класса, той или иной социально–экономической структуры. И в этом смысле является своего рода абстракцией. Такое абстрагирование в принципе естественно, если речь идет о социологии, но марксизм претендовал на роль универсальной, всеохватывающей системы знаний, объясняющей законы мира в целом.

Классики марксизма исходили из реального исторического опыта прошлого и настоящего: ведь история не дала ни одного примера гармонического общества, в котором соблюдались бы интересы каждого. Кроме того, они ориентировались на чисто практическую цель — консолидацию рабочего класса во имя свершения революции. Но получалось, что марксизм обращался не к человеку вообще, а к его классовому сознанию, подменяя им общегуманистические ценности. Классовым сознанием объяснялись поведение человека (точнее, капиталиста или рабочего), его жизненные цели.

Марксизм сыграл важную роль в развитии социал–демократического и рабочего движения — этой новой социальной силы, которая начиная с 1840–х гг. заявляла о себе все более активно. Важным шагом было создание I Интернационала — Международного содружества рабочих (1864). Однако лидирующего положения в социал–демократии марксизм не занял. Движение в основном пошло по пути реформ, борьбы парламентскими средствами в рамках существующего строя. Наименьшим успехом учение Маркса пользовалось в тех странах, где издавна сложились возможности для диалога власти и общества (Англия, США). И наоборот, в полуфеодальных Германии и России, где власть всегда была склонна к тоталитарной политике, марксизм находил благодатную почву.

Духовная культура молодой индустриальной цивилизации во многом отражала атмосферу надежд и ожиданий, в которой формировалось новое общество. На рубеже XVIII- XIX вв. в литературе и живописи, философии и политике, экономике и истории сложилось особое мировоззрение - романтизм. Его творцы и поклонники стремились по-новому постичь единство и многообразие мира на основе опыта прошлых эпох. Для романтиков, разочарованных реалиями современной жизни (в частности, трагическими событиями Французской революции конца XVIII в.), крайне важен был некий идеал, подчеркивавший несовершенство действительности. Романтики либо конструировали такой идеал в своем сознании, либо находили его в минувших эпохах, в частности в отдельных периодах античности и средневековья. Русские романтики-славянофилы, например, видели идеал в допетровской Руси, которая представлялась им гармоничным государством Правды.
Романтизм создал собственную систему ценностей, превыше всего ставившую красоту, вдохновение, чистые, искренние порывы. Эта система ценностей оказала огромное влияние на ее современников, однако по своей сути она не вписывалась в новую эпоху, с ее прагматизмом, расчетом, довольно жесткими нормами поведения (также призванными служить человеку, улучшать его жизнь). Пришедшие на смену романтикам философы и политики, писатели и историки (к каким бы школам и направлениям они ни принадлежали) подвергали беспощадному критическому анализу ценности прошлого, в том числе и созданные романтиками. И хотя эта критика в принципе также была направлена на созидание, порой она приводила к эгоистическому индивидуализму и даже к анархии, т. е. отрицанию всех идеалов и ценностей, включая государство и власть вообще. Все громче звучал лозунг: ".Все на свете дурно и фальшиво!"
В духовной культуре XIX в. развивался и новый взгляд на цивилизованного человека. Под влиянием церкви и государства совершенствовалась система запретов, укреплялось чувство стыда и самоконтроля, человек приучался сдерживать свою агрессивность и т. д. В течение XVIII-XIX вв. была выработана цивилизация манер, по сути дела, не отличающаяся от той, которая существует сегодня.
В то же время развитие естественных наук наглядно показывало, что человек - совсем не то поэтичное и загадочное существо, о котором писали и мечтали романтики. Так, труды английского естествоиспытателя Ч. Дарвина (1809- 1882) буквально потрясли его современников:
ведь из них следовало, что человек тесно связан с грубыми животными, с силами природы, а отнюдь не сотворен Богом по своему образу и подобию.
Еще более решительным шагом на пути к осознанию "звериной" сущности человека стали исследования австрийского врача-психоаналитика 3. Фрейда (1856-1939), который увидел под покровом "цивилизованной" человеческой лущи бездну первобытных необузданных страстей. На основе многочисленных опытов Фрейд показал, что кроме разума человек обладает подсознанием - "кипящим котлом инстинктов", подчиняющихся только принципу удовольствия. Но у человека, учил Фрейд, есть и предсознание - разумное начало, которое осуществляет своего рода цензуру и переводит бесконтрольные страсти человека в иную, более цивилизованную область. Правда, насильственное подавление бессознательного нередко выливается в различные комплексы, страхи и даже психические расстройства.
Открытия Дарвина, Фрейда, других ученых развенчивали прежние ценности, подвергая сомнению буквально все - вплоть до целесообразности самого существования человека. Но, оставаясь один на один со своим эгоизмом и тайными страстями, с проблемой смерти и страданий, человек получал возможность глубже заглянуть в суть вещей, по-новому осмыслить привычные понятия.
В XIX в., в условиях расцвета рыночной экономики и роста капиталистической конкуренции, возродились коллективистские идеалы. Наиболее ярко они проявились в трудах социалистов-утопистов А. Сен-Симона (1760-1825), Ш.Фурье (1772-1837) и Р.Оуэна (1771- 1858). Все они видели идеал в коммуне - едином коллективе, построенном на уравнительном принципе. Но ни теории утопистов, ни их робкие попытки претворить свои идеи в жизнь не могли сдержать развитие нового общества, в котором прежде всего ценились реальные заслуги человека - плоды его сил, ума, предприимчивости.
Принцип уравнительности был близок и марксизму - социально-политическому учению, оформившемуся к середине XIX в. Его основоположники К. Маркс и Ф. Энгельс вычленяли из богатейшей истории цивилизаций лишь социально-экономическое развитие, которое рассматривали как последовательную смену способов производства в результате острой классовой борьбы - будто бы неотъемлемой части исторического процесса. При этом человек, главное действующее лицо истории, становился лишь придатком того или иного класса, "материалом" для политической борьбы. И даже не всякий человек, а только представитель пролетариата (или сочувствующих ему групп), все же прочие были для марксистов препятствием на пути прогресса, ненужным "мусором".
В дальнейшем на базе марксизма возникло социал-демократическое движение, которое постепенно отказалось от его наиболее радикальных тезисов. На смену "классовой борьбе" пришла идея классового мира - сотрудничества власти и общества во имя демократических преобразований, осуществляемых мирными, парламентскими средствами. Но марксизм, как уже говорилось, стал фундаментом и для агрессивно-радикальных течений, в том числе и наиболее крайнего из них - большевизма.
В передовых странах, где издавна сложилась традиция диалога власти и общества (Англия, США), ни радикализм, ни даже классический марксизм не нашли благодатной почвы. А вот в полуфеодальных странах с сильной деспотической властью (Россия, Германия, Испания) радикализм уже к концу XIX в. обрел значительную социальную опору. Массам малограмотных ("нецивилизованных") крестьян и рабочих казались весьма привлекательными идеи уравнительного распределения. Это привело к тому, что на рубеже XIX-XX вв. давний конфликт между эволюционным и революционным путями развития общества крайне обострился.

Другие записи

В течение XIX в. промышленный переворот, знаменовавший собой торжество новой, индустриальной цивилизации, завершился в большинстве стран Европы (включая Россию), а также в США. Во второй половине XIX в.…

В XIX в., как и прежде, развитие капитализма шло неравномерно, несинхронно. Расстановка сил, состав "центра" и "периферии" постоянно менялись по мере нарастания конкурентной борьбы между державами. Сложные…

Читайте также: