Добродетель есть знание сократ смысл фразы кратко

Обновлено: 30.06.2024

Но философия — любовь к знанию — может рассматриваться как нравственная деятельность в том только случае, если знание само по себе уже и есть добро. Именно такой этический рационализм составляет сущность учения Сократа. Безнравственный поступок Сократ считает плодом незнания истины: если человек знает, что именно хорошо, то он никогда не поступит дурно — таково убеждение греческого философа. Дурной поступок отождествляется здесь с заблуждением, с ошибкой, а никто не делает ошибок добровольно, полагает Сократ. И поскольку нравственное зло идет от незнания, значит, знание — источник нравственного совершенства. Вот почему философия как путь к знанию становится у Сократа средством формирования добродетельного человека и соответственно справедливого государства. Знание доброго — это, по Сократу, уже и значит следование доброму, а последнее ведет человека к счастью.

В 399 году до н. э. семидесятилетнего Сократа обвинили в том, что он не чтит богов, признанных государством, и вводит каких-то новых богов; что он развращает молодежь, побуждая юношей не слушать своих отцов. За подрыв народной нравственности Сократа приговорили на суде к смертной казни. Философ имел возможность уклониться от наказания, бежав из Афин. Но он предпочел смерть и в присутствии своих друзей и учеников умер, выпив кубок с ядом. Тем самым Сократ признал над собой законы своего государства — те самые законы, в подрыве которых он был обвинен. Характерно, что, умирая, Сократ не отказался от своего убеждения в том, что только добродетельный человек может быть счастливым: как повествует Платон, Сократ в тюрьме был спокоен и светел, до последней минуты беседовал с друзьями и убеждал их в том, что он счастливый человек.

В центре всего сократовского философствования стоят вопросы о нравственных добродетелях, моральных качествах человека. По существу своему учение Сократа – это философия морали, этика.

Добродетель, по Сократу,- это божественный разум, доступный, и то не полностью, лишь философскому уяснению в понятиях. Обычно же люди только мнят, что знают, и их мнения в большинстве случаев мало чем отличаются от простого незнания. Но есть, считал Сократ, и истинные мнения, которые находятся как бы между знанием и незнанием. Мнение, если оно истинно, ведет к правильным действиям и добродетельным поступкам. Истинное мнение, так же как и знание, руководя человеком, направляет его к верной цели и удерживает в границах добродетели. Такое истинное мнение и соответствующая ему добродетель доступны человеку, и он может при необходимых условиях им научиться.

Регулирующая роль знания, по Сократу, безусловна и абсолютна: ". нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее" Этически сориентирована и его теория познания, гносеология. Нравственно-этический смысл человеческих поисков истины и овладения знанием предопределяется тем, что истоки знания и нравственности восходят, по Сократу, к богам. Мерой человеческой добродетели оказывается мера его приобщения к божественной мудрости, и процесс познания приобретает характер морального действия, нравственного акта. Обозначенный Сократом путь познания и есть его школа добродетели.

Истинное познание – познание посредством понятий – доступно, по сократовской концепции, лишь немногим, мудрецам, философам. Но и им доступна не вся мудрость, но лишь незначительная часть ее. Мудрость есть знание, но человек не в силах знать все. ". Человеку,– говорил Сократ, – невозможно быть мудрым во всем. Следовательно, что кто знает, в том он и мудр". Но эта человеческая мудрость, по Сократу, немного стоит, по сравнению с божественной мудростью. Сократовской этике в заметной мере присуще характерное для античных представлений сближение незнания с безумием.

Сократ различил четыре вида добродетели: благоразумие, праведность, стойкость, воздержание. Некоторые, однако, называют благоразумие скорее основой, то есть началом добродетелей. Ведь благоразумие – это само познание нравов, которое, как свидетельствует трактат по этике, называется знанием добра и зла, то есть оно есть само различение благого или злого, что и нужно называть благим или злым само по себе. Действительно, благо и зло, проистекающие только из самих себя, называются так собственно и субстанциально, поскольку они самостные добродетели или пороки. Но некоторые случайно и через иное. Например, поступки, получающиеся в результате наших деяний, хотя сами собой безразличные, называются, однако, добрыми или злыми, судя по намерению, из которого они исходят. Оттого часто, что одно и то же деяние, совершенное разными людьми или одним и тем же человеком в разное время и с разными умыслами, называется добрым или злым. Они называются добрыми или злыми субстанциально, на основании их собственной природы, поскольку извечно пребывают несмешанными, ибо то, что единожды благо, никогда не сможет стать злом и наоборот; следовательно, различение их – как благого и злого – называется благоразумием. Ведь такое различение, поскольку оно может быть свойственно равно как порочным, так и добрым людям не имеет заслуги: и никоим образом оно прямо не называется добродетелью, или наилучшим расположением духа.

Сократ обнаружил, что люди употребляют некоторые понятия, считая их к тому же самыми важными, но не могут дать себе в них отчета. Это понятия, получившие впоследствии название нравственных (справедливость, мужество и др.). Люди не знают, что они означают. И сам Сократ при самом тщательном исследовании не может найти ничего в мире, что соответствовало бы этим понятиям.

В истории философии, пожалуй, нет более известной и значимой фигуры, чем Сократ. Уже в древности он стал в сознании людей воплощением мудрости, идеалом мудреца, поставившего истину выше жизни. Образ Сократа-мыслителя был положен в основу многих литературных произведений. О его личности существует огромное количество литературы. Но… Сократ не оставил сам письменного наследства. О его жизни и учении мы знаем только из сочинений его учеников и друзей (философа Платона, историка Ксенофонта), а также из книг поздних авторов, например, Аристотеля. Каждый из которых по-своему понимал Сократа – и все это создает большие трудности при выяснении подлинно исторической фигуры Сократа.

Отношение к Сократу было различным в различные времена, нередко диаметрально противоположным. Одни из его современников увидели в нем опасного безбожника и приговорили его к смертной казни, другие сочли сие обвинение безосновательным и представляли Сократа глубоко религиозным человеком. В другие времена и вплоть до наших дней Сократа также оценивали и оценивают по-разному. Для одних он был великим философом, для других – скучным моралистом, для третьих – политическим реакционером. Поэтому и ныне актуален старый и вечно новый вопрос: возможно ли объективное знание о Сократе и его Учении?

Его призвание

Своим важнейшим призванием Сократ считал “воспитание человека” смысл, которого он видел в дискуссиях и беседах, а не в систематическом изложении какой-то области знаний. Он никогда не считал себя “мудрым” (софос), он считал себя философом “любящим мудрость” (философия). Звание мудреца, по его мнению, приличествует богу. Если человек самодовольно полагает, что на все он знает готовые ответы, то такой человек для философии погибший, ему незачем ломать голову в поисках наиболее верных понятий, незачем двигаться дальше в поисках новых решений той или иной проблемы. В результате чего мудрец оказывается “попугаем” заучившем несколько фраз и бросающимся ими в толпу.

Мастерство диалога

Своего философского учения Сократ в письменную форму не облекал, но распространял его путем устной беседы в форме своеобразного, методологически направленного к определенной цели спора. Не ограничиваясь руководящей ролью в пределах своего философско-политического кружка, Сократ бродил по Афинам и всюду - на площадях, на улицах, в местах общественных собраний, на загородной лужайке или под мраморным портиком - вел "беседы" с афинянами и заезжими чужестранцами, ставил перед ними философские, религиозно-нравственные проблемы, вел с ними длительные споры, старался показать, в чем заключается, по его убеждению, действительно моральная жизнь, выступал против материалистов и софистов, вел неутомимую устную пропаганду своего этического идеализма.

Сократ выбирал известного политического деятеля или просто известного человека, после того, как тот прочитал свою речь, и Сократ начинал задавать свои знаменитые вопросы. Причем вначале Сократ безудержно хвалил своего собеседника, говорил, что он такой умный, известный человек в городе, и что ему не составит труда ответить на такой элементарный вопрос. Сократ задавал свой действительно элементарный вопрос (но только на первый взгляд). Собеседник дерзко и нехотя отвечал на него, Сократ в свою очередь задавал очередной вопрос, касающийся все того же вопроса, собеседник опять отвечал, Сократ спрашивал, и это доходило до того, что собеседник, в конце концов, своим последним ответом противоречил своему первому ответу. Тогда взбешенный собеседник спрашивал Сократа, а сам то он знает ответ на этот вопрос, Сократ же совершенно спокойно отвечал, что не знает, и спокойно удалялся. И этой своей исключительностью, гениальностью, избранностью Сократ и прославился.

Сократический” метод

"Сократический" метод, его задача обнаружение "истины" путем беседы, спора, полемики, явился источником идеалистической "диалектики". "Под диалектикой понимали в древности искусство добиться истины путем раскрытия противоречий в суждении противника и преодоления этих противоречии. В древности некоторые философы считали, что раскрытие противоречий в мышлении и столкновение противоположных мнений является лучшим средством обнаружения истины".

Если учения Гераклита о борьбе противоположностей, как о движущей силе развития природы, сосредоточение своего внимания, главным образом, на объективной диалектике, Сократ, опираясь на элейскую школу (Зенон) и софистов (Протагор), впервые отчетливо поставил вопрос о субъективной диалектике, о диалектическом способе мышления. Основные составные части “сократического" метода: "ирония" и "майевтика” - по форме, "индукция" и "определение" - по содержанию.

"Сократический" метод - это, прежде всего метод последовательно и систематически задаваемых вопросов, имеющих своей целью приведение собеседника к противоречию с самим собой, к признанию собственного невежества. Что и является сократовской "иронией". Но он не ставит своей задачей только “ироническое” раскрытие противоречий в утверждениях собеседника, но и преодоление этих противоречий с целью добиться "истины". Продолжением и дополнением "иронии" служила "майевтика" - "повивальное искусство" Сократа (намек на профессию своей матери). Он говорил, что как бы помогает своим слушателям родиться заново, познанию “всеобщего” как основы истинной морали. Сократ хотел этим сказать, что он помогает своим слушателям Основная задача "сократического" метода - найти "всеобщее" в нравственности, установить нравственную всеобщую основу отдельных, частных добродетелей. Эта задача должна быть разрешена при помощи своеобразной "индукции" и "определения". "Индукция" и "определение" в диалектике Сократа взаимно дополняют друг друга.

1."индукция" - это отыскание общего в частных добродетелях путем их анализа и сравнения

2. "определение" - это установление родов и видов, их соотношения.

Разговор с Евтидемом, готовившимся к государственной деятельности и желавшим знать, что такое справедливость и несправедливость.

Сократ применил свой "диалектический" метод мышления:

Он предложил дела справедливости заносить в графу "дельта", а дела несправедливости - в графу "альфа".

И начал задавать вопросы Евтидему, куда, что занести: вопрос Сократа ответ Евтидема ложь "альфа", обман “альфа”, воровство “альфа”, похищения людей для продажи в рабство “альфа”. Можно ли что-либо из перечисленного занести в графу "дельта" нет.

Хорошо сказал Сократ и задал Евтидему вопрос такого рода: справедливо ли обращение в рабство жителей несправедливого неприятельского города “дельта” обмана неприятеля и относительно кражи и грабежа добра у жителей неприятельского города “дельта”

Подобные поступки были приняты справедливыми. Евтидем первоначально думал, будто бы вопросы Сократа касаются только друзей. Хорошо, но тогда все эти поступки раннее занесенные в графу “несправедливость” следует занести в графу “справедливость”. Евтидем согласился. Следовательно, прежнее "определение" неправильно и следует выдвинуть новое "определение": "По отношению к врагам такие поступки справедливы, а по отношению к друзьям несправедливы, и по отношению к ним, напротив, следует быть как можно справедливее".

Вроде бы он уже и так многое доказал, но таков Сократ. Он не остановился и, снова прибегая к "индукции", показал, что и это "определение" неправильно и требует замены его другим. Для достижения этого результата Сократ снова обнаруживает противоречия в положении, признанном собеседником за истинное, а именно в тезисе о том, что в отношении друзей следует говорить только правду.

В результате Евтидем нарушает свое предыдущее “определение” и приходит к выводу, что и с друзьями не всегда надо быть правдивым.

Далее Сократ переходит к вопросу о различии добровольного и недобровольного поступка, продолжая свою "индукцию" и добиваясь нового, еще более точного "определения" справедливости и несправедливости. Определение несправедливых поступков по Сократу, такие поступки, которые совершаются в отношении друзей с намерением им навредить.

Сократ - принципиальный враг изучения природы. Работу человеческого разума в этом направлении он считает нечестивым и бесплодным вмешательством в дело богов. Мир представляется Сократу творением божества, «столь великого и всемогущего, что оно все сразу и видит, и слышит, и повсюду присутствует, и обо всем имеет попечение". Нужны гадания, а не научные исследования, чтобы получить указания богов относительно их воли. И в этом отношении Сократ ничем не отличался от любого невежественного жителя Афин. Он следовал указаниям дельфийского оракула и советовал делать это своим ученикам. Сократ аккуратно приносил жертвы богам и вообще старательно выполнял все религиозные обряды.

Основной задачей философии Сократ признавал обоснование религиозно-нравственного мировоззрения, познание же природы, натурфилософию считал делом ненужным и безбожным.

Сомнение ("я знаю, что ничего не знаю") должно было, по учению Сократа, привести к самопознанию ("познай самого себя"). Только таким путем, учил он, можно прийти к пониманию справедливости, права, закона, благочестия, добра и зла. Материалисты, изучая природу, пришли к отрицанию божественного разума в мире, софисты подвергли сомнению и осмеяли все прежние взгляды,- необходимо поэтому, согласно Сократу, обратиться к познанию самого себя, человеческого духа и в нем найти основу религии и морали. Таким образом, основной философский вопрос Сократ решает как идеалист: первичным для него является дух, сознания, природа же - это нечто вторичное и даже несущественное, не стоящее внимания философа. Сомнение служило Сократу предпосылкой для обращения к собственному Я, к субъективному духу, для которого дальнейший путь вел к объективному духу - к божественному разуму. Идеалистическая этика Сократа перерастает в теологию.

Развивая свое религиозно-нравственное учение, Сократ в противоположность материалистам, призывающим "прислушиваться к природе", ссылаться на особый внутренний голос, якобы наставлявший его в важнейших вопросах,- знаменитый "демон" Сократа.

«Я знаю, что ничего не знаю. …

О том, что такое добродетель, я ничего не знаю…

И все-таки я хочу вместе с тобой

Нельзя сказать, что у Ксенофонта не было каких-либо оснований для подобных суждений. Сократ, который еще не вполне различал теоретическое знание и практическое поведение, нередко высказывался в духе этического утилитаризма и эвдемонизма. Кроме того, из его тезиса о добродетели как знании легко было сделать вывод о полезности познания самого себя и других, о возможности избежать ошибок и неудач на почве осознания своих способностей и сил. Тем не менее не вызывает сомнения, что Ксенофонт понял Сократа узко и чрезмерно утилитарно. Ведь если бы философ, у которого, как известно, слова не расходились с делами, придерживался позиции этического утилитаризма, то наверняка Сократ не нашел бы ничего лучшего, как приспособиться к обстоятельствам своего времени.

Но это только на первый взгляд. На самом деле Сократ отвергает не идею дельфийского наставления, а ее истолкование, предложенное Критием. Из рассуждений Крития следует, что самопознание ценно потому, что оно приводит к выяснению способностей самого себя и других, устанавливает уровень знаний и степень компетентности каждого, дает возможность правителям определить место того или иного гражданина в системе полиса, словом, позволяет рационализировать все стороны общественной и государственной жизни, т.е. ведет к созданию рационально организованного общества, основанного на знаниях о человеке и обществе, на науке об управлении обществом и человеком.

Действительно, Сократ не был ни вдохновенным провидцем, ни исступленным пророком, ни гением озарения. Но в личности Сократа было нечто такое, что сближало его, по представлениям его современников, с провидцем и пророком или во всяком случае позволяло (и позволяет) говорить о нем как об уникальной фигуре.

Сократа и не запрещает ему что-либо говорить и делать, тем самым оно молчаливо склоняет его к этому либо же предоставляет полную свободу действия.

Отсюда можно сделать вывод, что между ксенофонтовской и платоновской характеристиками даймониона Сократа нет столь существенного различия, как принято считать. Это и позволяет трактовать даймонион Сократа в рационалистическом духе, т.е. в качестве метафорического обозначения голоса собственных совести и разума, или же аллегорического выражения собственного здравого смысла. Тем не менее подобная интерпретация верна лишь отчасти.

Со времени Сократа прошло более чем два тысячелетия, однако впервые поставленный им вопрос об отношении знания к добродетели все еще продолжает волновать людей.

Следует кое-что сказать об этической терминологии греков. Это позволит лучше разобраться в столь сложном вопросе, каким является вопрос о взаимоотношении знания и добродетели у Сократа.

Таким образом, можно заметить, что греки тяготели к интеллектуализму не только в понимании совести, но и в понимании добродетели и вообще других явлений нравственности. Наблюдаемый интеллектуализм сказался и в тезисе Сократа о добродетели как знании.

За исходную посылку своих рассуждений о добродетели как знании Сократ брал разум в качестве решающего признака, отличающего человека от животного и вообще от всех живых существ. Из этой посылки вполне логично следовал вывод о том, что человек благодаря разуму ставит перед собой определенные цели и задачи; опираясь на приобретенные знания и навыки, он стремится реализовать свои намерения; чем полнее знания человека и чем выше его квалификация, тем успешнее он решает свои задачи и тем больше он удовлетворяет свои потребности.

Такой аргумент встречается в диалоге Платона "Менон" и приписывается Сократу. Сократ перечисляет разные вещи (силу, богатство, красоту) и говорит, что они могут быть как вредны, так и полезны. Полезны они только тогда, когда управляются умом, а потому разумность и есть добродетель, так как только она может обратить всё это на пользу. Без знания, по мысли Сократа, ни одна другая вещь не может пойти на пользу.

Вникни же, которая из этих вещей кажется тебе не знанием, а чем-то отличным от знания; и не таковы ли они, что иногда вредят, а иногда приносят пользу, каково, например, мужество, когда оно не есть рассудительность, а походит на дерзость? Не правда ли, что человек смелый, без ума, получает вред, а с умом — пользу?
Не таким же ли образом и рассудительность, и образованность? познаваемое и исполняемое с умом полезно, а без ума — вредно.
Следовательно все вообще преднамерения и усилия души, под руководством разумности, оканчиваются счастьем, а под руководством безумия — противным тому?
Если же добродетель принадлежит к тому, что находится в душе, и необходимо полезна; то надобно, чтоб она была разумною; так как всё, находящееся в душе, само по себе и не полезно, и не вредно, а вместе с разумностью или безумием, либо вредно, либо полезно. На этом основании добродетель, признанная полезною, должна иметь некоторую разумность.

Читайте также: