Династия цин маньчжуры становятся китайцами кратко

Обновлено: 06.07.2024

В наше время маньчжуры живут во всех регионах Китая. Их называют народом, что сумел покорить эту могущественную страну, и в этом есть доля истины. История маньчжуров начинается в глубокой древности, она насыщена яркими событиями, войнами, периодами расцвета культуры и государственного становления.

С ходом времени менялось многое – верования, традиции маньчжуров. Несмотря на это, народ остался верен своей культуре и даже сумел повлиять на другие племена. Кем были предки маньчжуров? Как народ Маньчжурии стал покорителем Китая?

Появление маньчжуров как народа

Более двух тысячелетий тому назад на маньчжурских землях появились племена сушэней, от которых в дальнейшем и появились маньчжуры. Предкам этого народа принадлежали обширные территории. Они занимали долины реки Хэйлунцзян, которую мы знаем как Амур, строили поселения в устье Уссури.

От сушэней произошло племя мохэ, что образовало общины чжурчжэней и династию Цин, появившуюся в XII веке. Изначально маньчжуров называли чжурчжэнями, но в 1635 году вышел указ о приемлемости названию “маньчжоу” для объединённого народа.

Масштабное объединение маньчжурских племён приходится на 1583 год, когда была утверждена общая военная система, заложены основы маньчжурской письменности, являвшейся официальным образцом письменного отражения языка.

Государство развивалось по восьмизнаменному принципу, включающему политическую, военную и производительную функции. Всё население Маньчжурии разделялось на “Восемь знамён”, каждое из которых играло важную роль в формировании могущественной страны.

Маньчжур в традиционном наряде

Завоевание Китая

В 1636 году на маньчжурский престол восходит император Хуан Тайцзи, который становится основателем династии Цин. Именно под его руководством маньчжурский народ начинает покорение китайских земель. Правители империи Цин старались объединить различные завоёванные народы, превращая их в верных подданных.

Хочу отметить, что в империи Цин о равенстве говорить не приходилось. Маньчжуры оставались привилегированным племенем, имели больше ресурсов и возможностей, занимали более высокие должности. Это способствовало активному населению народа на территории Китая. В больших городах стали появляться целые маньчжурские кварталы. Увы, эта тенденция имела и обратную сторону.

После падения Цин маньчжурские районы начали сотрясать погромы, которые устраивали сторонники антиманьчжурских настроений. Впоследствии земли Маньчжурии были разделены на несколько регионов, а власть народа этого края в Китае стала заметно ослабевать.

Непростым периодом для маньчжуров становится и время Второй мировой войны. Тогда японцами было создано государство Маньчжоу-го на территории Маньчжурии. Лишь в послевоенное время маньчжуры смогли обрести относительное спокойствие, хотя экономические и политические потрясения долго были проблемами народа.

Невольно радует тенденция роста численности маньчжуров, которую фиксирует статистика. На сегодняшний день в Китае проживает около 10 миллионов человек, что зарегистрировались как маньчжуры.

Поразительно, но даже многие представители народа хань (составляющие большинство китайского населения) нередко просят указать их в документации как маньчжуров. Вероятно, именно такая особенность делает маньчжуров самым быстрорастущим национальным меньшинством Китая.

Маньчжурский народ в Фучжоу в 1915 году

Особенности культуры маньчжуров

Несмотря на то, что маньчжуры утратили былое влияние, долгие годы власти принесли свои плоды. Маньчжурская культура в значительной мере отражена не только на своей родине, но и в разных провинциях Китая.

Интересно, что долгое время маньчжуры придерживались языческих верований, что зародились у их предков в древнейшие времена. Примером этого служит документальный фильм, что был снят в 1988 году. На нём маньчжурская шаманка демонстрирует ритуал призыва к священным покровителям и духам.

Шаман, одетый в традиционный костюм на фестивале факелов в Сичане, китайская провинция Сычуань 2016 год / © Фред Дюфур

У маньчжуров было несколько главных покровителей. Например, Священная Орлица отождествлялась с материнством, Священная Львица была защитницей, что сумела спасти человечество во время потопа, а богиня Восточного Моря хранила тайные знания и являлась покровительницей шаманов. Их изображения и сегодня используются во время шаманских ритуалов.

Во время народных праздников в Маньчжурии часто можно увидеть людей в традиционных одеждах. Важным атрибутом является бубен, что неслучайно. Согласно старинным верованиям маньчжуров, этот ритуальный предмет был создан верховной богиней неба Абукой. Она смыла глину со своего тела, сотворив из неё бубен, который люди стали использовать для связи с богами и духами предков.

Настоящим сокровищем маньчжурской культуры я бы назвала песни этого народа. В некоторых из них загадочно переплетается маньчжурский и китайский фольклор. Немало историй, рассказанных под музыку, используют в качестве сюжета старинные сказания и мифы. В песнях маньчжуров можно узнать о том, как жили люди в далёком прошлом, об их мечтах и стремлениях, о проблемах, которые важно было осветить.

Портрет маньчжурской девушки / © pressdigital / Getty Images

Маньчжуры сумели доказать, что Китай – не страна одного народа, а земля, где раскрыть себя могут самые разные племена. Этот народ прошёл сложные времена, он был и великим завоевателем, и угнетённым слугой.

Возможно, именно поэтому маньчжуры так ценят современную спокойную жизнь. Сегодня они идут по пути прогресса, твёрдо веря в счастливое будущее, что ждёт их и их потомков. Наверное, именно такими мечтали видеть маньчжуров их предки, кочевые племена, что сумели создать сильную империю и покорить Китай.

Историческая справка. Завоевание Китая маньчжурами. Экономическое положение страны в XVII – начале XIX вв.: аграрная политика Цинской династии, особенности развития городского ремесла. Государственный строй и внешняя политика. Китай в первой половине XIX в., крестьянская война тайпинов (1850-1864)

Китай расположен в восточной части евразийского материка на западном побережье Тихого океана, его площадь сос тавляет 9,6 млн кв. км, численность населения – 1314 млн человек (2006). С 1949 г. – Китайская Народная Республика.

Этот драматический период был использован северными соседями Китая – маньчжурами. Следует отметить, что маньчжуры, потомки чжурджэней, и ранее совершали набеги на китайские провинции. Весной 1644 г. они неожиданно получили приглашение от одного из оставшихся в живых минских генералов У Саньгуя перейти Великую китайскую стену. Какие цели преследовал генерал? Может быть, он надеялся разгромить восставших с помощью северных соседей. По другой версии, генерал сотрудничал с восставшими, но вмешательство нового богдохана Ли в личную жизнь У Саньгуя (Ли похитил у него любимую наложницу, позже от рук повстанцев погиб его отец), заставило генерала пойти на контакт с маньчжурами.

Несмотря на эти версии, бесспорным является следующий факт. Генерал приказал своим воинам изменить прически на маньчжурский лад: обрить голову спереди, а длинные волосы на затылке заплести в косу. Этот символический акт подчинения маньчжурам в считанные месяцы превратился в символ позора для китайского народа. Маньчжуры перешли границу, захватили Пекин и установили собственную династию Цин (т.е. Светлая). Новая династия правила Китаем с 1644 г. до 12 февраля 1912 г.

Почему маньчжуры так легко завоевали Китай? В истории не только Востока, но и Запада кочевники довольно часто побеждали оседлые народы. В китайском варианте этому способствовала:

– военная организация маньчжурского общества, его общинность;

– высокий потенциал пассионарности у маньчжур;

–общее ослабление минского государства.

Государственные или казенные земли назывались гуаньди и составляли примерно ¼ часть земельного фонда.

–маньчжуры были неважными земледельцами;

–китайцы-ханьцы не могли переселяться в северо-восточные районы;

–Цины зарезервировали знаменные земли на случай бегства из страны.

Что собой представлял налог-рента? До начала XIX в. налог собирался в натуральной форме и составлял от 50 до 70 % урожая. Завершив завоевание страны, маньчжуры приступили к пересмотру ее налоговой системы. В правление императора Канси (1662-1722)[55], была проведена перепись населения, по которой число жителей Поднебесной составляло 123 млн 100 тысяч человек. Канси отменил подушный налог и ввел единый подушно-поземельный налог, который был дифференцированным и зависел от количества и качества земли. Таким образом, в стране признавалась частная собственность на землю. Кроме того, стимулируя рост населения, правительство ограничило объем налогов и даже снизило его семьям, имеющим детей. Меры правительства привели к экономическому подъему сельского хозяйства. В чем он выразился?

Во-первых, китайцы осваивали и засевали целинные земли на севере и западе страны.

Во-вторых, переселенцы освобождались от уплаты налога на три года, что привело к росту производительности труда.

В-третьих, увеличивалась урожайность, на юге крестьяне собирали по три урожая риса в год, что значительно улучшило демографическую ситуацию.

В-четвертых, за счет увеличения числа налогоплательщиков выросли доходы государства.

Экономический подъем начала XVIII в. коснулся только сельского хозяйства. Город и городское ремесло оставались консервативными. В годы антиманьчжурской борьбы города стали основными центрами сопротивления. Поэтому в ходе завоевания значительная часть городов была разрушены. Во времена династии Мин в городах проживало 10% населения страны. Фернан Бродель обращает внимание на исторически сложившуюся иерархию китайских городов, она фиксировалась в последнем слоге их названия[56]. Например:

ФУ (СУ) – город первого ранга – центр провинции – Ганьсу;

ЧЖОУ – город второго ранга – центр области – Гуанчжоу;

ЯН (АНЬ) город третьего ранга – центр уезда – Юньнань, Учан.

Население городов было многочисленным. Так, например, в Пекине проживало около двух миллионов человек. По мнению С.Б. Сенюткина, города Цинской эпохи не являлись, по сути, центрами производства, не определяли судьбу социально-экономического развития страны[57]. Городское население состояло из ремесленников (39%), служилой бюрократии (40%), торговцев и ростовщиков (20%). Таким образом, 60% населения городов или 6% населения страны были связаны с ремесленно-производственной деятельностью. И это, включая жен ремесленников, стариков и детей. О чем это свидетельствует?

Китайский город обслуживал, в основном, сам себя. Ремесленную продукцию покупали городские чиновники, высшие и низшие чины армии, проживающие в городе землевладельцы. Поэтому львиную долю ремесленных изделий составляли предметы роскоши: изысканная мебель, тонкая посуда, легкие нарядные ткани. Некоторые исследователи считают, что в Китае до начала XIX в. ремесло не смогло отделиться от торговли.

Государственной идеологией цинского Китая было реформированное конфуцианство[59]. Согласно идеологии неоконфуцианства, земля и земледелие – ствол государства (первостепенное); торговля, ремесло – ветви (второстепенное). Таким образом, статус крестьянина теоретически был выше статуса ремесленника или торговца. Могло ли в таких условиях развиваться частное предпринимательство? Вряд ли. С одной стороны, китайский город являл собой яркий образец несвободы. С другой стороны, свободное ремесло не нужно было государству: маньчжуры довольно рано создали развитый казенный ремесленный сектор, который обслуживал нужды армии и бюрократии. Пренебрежительное отношение к ремеслу и торговле закреплялось и в идеологическом плане. Все это создавало серьезные препятствия на пути становления рыночных форм экономики.

Историческая справка

Л Е К Ц И Я IV

Китай под властью маньчжурской династии Цин (XVII-XIX вв.)

– военная организация маньчжурского общества, его общинность;

– высокий потенциал пассионарности у маньчжур;

–общее ослабление минского государства.

Государственные или казенные земли назывались гуаньди и составляли примерно ¼ часть земельного фонда.

–маньчжуры были неважными земледельцами;

–китайцы-ханьцы не могли переселяться в северо-восточные районы;

–Цины зарезервировали знаменные земли на случай бегства из страны.

Во-первых, китайцы осваивали и засевали целинные земли на севере и западе страны.

В-четвертых, за счет увеличения числа налогоплательщиков выросли доходы государства.

ФУ (СУ) – город первого ранга – центр провинции – Ганьсу;

ЧЖОУ – город второго ранга – центр области – Гуанчжоу;

ЯН (АНЬ) город третьего ранга – центр уезда – Юньнань, Учан.

Сегодня маньчжуры являются одной из многих этнических групп Китая. Их предками были кочевники, населявшие просторные равнины, находившиеся за Великой китайской стеной. Их родина ― Маньчжурия ― стала местом культурного обмена и расширения империи. История маньчжуров отражает историю Китая, отмеченную постоянным конфликтом противоположностей инь-ян: конфликт и гармония, разделение и единство, региональные особенности и универсальный характер.

Национальные отличия

На протяжении веков китайцы называли себя ханьцами. Это название происходит от великой династии Хань (206 г. до н.э. — 220 г.). Но история с маньчжурами показывает, что граница между ханьцами и другими народами в Китае часто была расплывчатой и неясной.

Маньчжуры произошли от кочевого народа чжурчжэни, они жили на периферии китайской цивилизации. В XVII веке они начали кампанию по завоеванию Китая. Это привело к слиянию китайской и маньчжурской культуры, которые повлияли друг на друга.

Самые успешные императоры династии Цин ― Канси и Цяньлун ― своей политикой демонстрировали, что маньчжуры могут быть китайцами, не забывая о своих культурных особенностях и статусе правящей нации.

Канси, правивший между 1661 и 1722 годами, призывал своих чиновников и маньчжурскую аристократию изучать китайский язык, историю и традиции. При Канси был составлен полный словарь китайских иероглифов и построен храм в честь Юэ Фэя, генерала XII века и китайского национального героя, который сражался с предками маньчжуров ― чжурчжэнями.

Универсальные ценности и культурный обмен

Внук Канси, император Цяньлун, придерживался принципа универсализма. Ведь он управлял империей, где проживали монголы, тюркские народы, тибетцы и ханьцы. Он правил с 1735 по 1799 годы и был просвещённым монархом, объединившим многочисленные народы своей империи.

В то же время Цяньлун беспокоился, что маньчжуры теряют свои корни. В отличие от Каньси Цяньлун не призывал маньчжуров изучать китайскую литературу и китайские бюрократические традиции. Он хотел, чтобы маньчжуры учили язык своих предков, совершенствовались в стрельбе из лука и верховой езде ― мастерстве, которым славились их предки чжурчжэни.

Отстаивая свою политику, Цяньлун писал, что легендарные и почитаемые китайские правители соблюдали традиции, хотя поздние поколения считали их устаревшими или даже варварскими. Он хотел, чтобы маньчжуры вернулись к своим корням.

Цяньлун планировал сделать обязательным изучение маньчжурского языка и культуры для аристократии. В отличие от Канси он объявил воинам, что дальнейшее изучение китайской культуры не нужно. Однако многие из них посчитали его меры архаичными.

Что такое китайская идентичность?

На момент смерти Цяньлуна, в 1799 году, все попытки сохранить маньчжурскую культуру в первозданном виде провалились. Несмотря на все официальные меры, маньчжуры продолжали ассимилироваться с ханьцами. Дошло до того, что маньчжурский язык использовался только для церемоний, а в повседневной жизни везде доминировал мандарин.

Исторически Маньчжурия ограничивала въезд для китайских иммигрантов. Но в конце XIX века императорский двор Цин изменил эту политику. В следующие несколько десятилетий десятки миллионов этнических китайцев въехали в дуншаншэн, как называют сейчас три северо-восточные провинции, составляющие Маньчжурию.

По мнению Даня, вопреки трудностям, с которыми сталкиваются маньчжуры в современном Китае, они сохранили свою культуру, унаследованную от династии Цин. В Китае и на Тайване маньчжуры по-прежнему существуют как отдельная этническая группа.

В последние годы, после нескольких политических потрясений, среди современных китайцев стало модно вспоминать о маньчжурских корнях. Согласно статистике, число маньчжуров превысило 10 миллионов человек.

На протяжении всей второй половины правления Мин, когда в стране шла ожесточенная внутренняя борьба за реформы, внешняя политика империи была малоэффективной. И хотя при императоре Вань Ли на рубеже XV–XVI вв. была отреставрирована Великая стена, она не мешала соседям Китая совершать на него спорадические набеги. Осложнились и отношения с южными соседями Китая: в XVI в. усилившаяся Япония, которой управлял сёгун Хидэёси, попыталась было вторгнуться в Корею и Китай. Несмотря на то, что вторжение закончилось неудачей, военных лавров минской армии оно не прибавило. В XVI–XVII вв. в Китае появляются первые европейцы – португальцы, затем голландцы. Большую роль при дворе последних минских императоров играли католические миссионеры-иезуиты, познакомившие Китай с неизвестными ему инструментами и механизмами (часы, астрономические приборы), наладившие производство огнестрельного оружия и в то же время обстоятельно изучавшие Китай. К началу XVII в. относятся и первые контакты России с Китаем (миссия Ивана Петлина в 1618 г.). На фоне всех этих многочисленных внешнеполитических, а затем и активных внешнеторговых связей с разными странами мира отношения с небольшим племенем маньчжуров, отдаленных потомков некогда разгромленных монголами чжурчжэней, были вначале чем-то маловажным и второстепенным. Однако в начале XVII в. ситуация стала быстро меняться.

Вот с этого-то времени маньчжурская конница и стала совершать регулярные набеги на Китай, грабя и увозя в плен, превращая в рабов сотни тысяч китайцев. Естественно, это вынудило минских императоров не просто стянуть войска к Шаньхайгуаню, но и сконцентрировать здесь едва ли не лучшую, крупнейшую и наиболее боеспособную из всех своих армий во главе с У Сань-гуем. После разгрома всех остальных минских армий и вступления Ли Цзы-чэна в Пекин в 1644 г. только армия У Сань-гуя продолжала представлять собой серьезную и боеспособную воинскую единицу, с которой следовало считаться. И новый император, понимая это, решил пойти на переговоры.

Собственно, У Сань-гуй был готов к переговорам. И как знать, чем они могли бы завершиться, если бы не драматическая случайность, которая спутала все карты. Вообще говоря, случайностями вымощена история человечества, хотя в них, как известно, проявляется историческая закономерность. Согласно китайским хроникам, в поисках контакта с родственниками У Сань-гуя новый император посетил дом семьи У, где ему случайно попалась на глаза любимая наложница полководца. Трудно сказать, как точно развивались события, но одно вполне определенно: отец У Сань-гуя в письме к сыну, где излагались предложения Ли Цзы-чэна покончить спор миром, одновременно упомянул о том, что новый император остался неравнодушен к его любимой наложнице. Реакция У Сань-гуя была однозначной: он уже не только не помышлял о переговорах, но кипел гневом и искал способы быстрейшего отмщения.

Следовало как можно скорее покончить с самозванным императором и для этого У Сань-гуй обладал достаточными силами. Но от Шаньхайгуаня до Пекина путь немалый, особенно для пехоты. Иное дело – конница. И недолго думая, китайский полководец вступил в переговоры с маньчжурами. Видимо, немало им пообещав, он добился их согласия и открыл для их отрядов ворота Шаньхайгуаня. Есть основания полагать, что, сделав это и двинувшись на Пекин вслед за маньчжурской конницей, У Сань-гуй в мечтах видел уже на китайском троне самого себя. Однако, когда он с войсками вошел в Пекин, оказалось, что он опоздал. Маньчжуры не только изгнали из столицы Ли Цзы-чэна, который вскоре погиб, но и успели объявить своего малолетнего императора Шуньчжи правителем всего Китая – теперь уже цинского Китая. И хотя власть маньчжурской династии простиралась в это время лишь на район столицы и ее окрестности, дело было сделано. Воевать с маньчжурами в создавшейся ситуации, имея опору лишь в растянутой на многие сотни километров армии, У Сань-гуй не мог, быть может, не решился. Признав, что проиграл, он пошел с армией на службу к завоевателям.

Надо сказать, что антиманьчжурская борьба продолжалась в Китае довольно долго. Но ослабленная длительными внутриполитическими неурядицами и только что пережившая крестьянскую войну страна оказалась легкой добычей для хорошо вооруженного и по-боевому организованного войска завоевателей с их высоким потенциалом пассионарности. Маньчжуры же довольно быстро поставили на службу себе уцелевшие китайские войска, ядром которых была армия У Сань-гуя. Два-три десятка лет ушло на то, чтобы подавить сопротивление, едва ли не последним отчаянным актом которого было восстание 1673 г., которое возглавил все тот же У Сань-гуй, бывший к тому времени наместником юго-западных провинций страны. Жребий неудачника, однако, явно преследовал его: восстание было подавлено, а Китай на долгие века стал империей Цин, возглавлявшейся маньчжурскими правителями.

Как и их многочисленные иноземные предшественники на императорском китайском троне, маньчжуры, несмотря на сохраненные для восьмизнаменных войск и всей маньчжурской аристократии привилегии и на официальное запрещение смешанных браков (запрет действовал не слишком строго), быстро китаизировались. Причем они сознательно не препятствовали этому. Конечно, они стремились сохранить от растворения в гигантской массе китайцев свой немногочисленный этнос, и благодаря запретам и изоляции им это в определенной мере удалось. Но они никогда, подобно монголам, не противопоставляли себя китайцам в плане культурном, напротив, охотно впитывали китайскую культуру, становились конфуцианцами.

Начиная с Канси (годы правления: 1662–1723), маньчжурские императоры были конфуцианцами, причем ревностными. Они управляли страной, следуя древним заветам и внимая советам конфуцианских ученых-чиновников. Были сохранены традиционная китайская административная система, как и механизм воспроизводства бюрократии, т.е. система экзаменов. Были проведены аграрные мероприятия, направленные на упорядочение землепользования и налогообложения. Казенные земли гуань-тянь щедро раздавались маньчжурам, и правительство строго следило за тем, чтобы не слишком привязанные к земле вчерашние воины-кочевники не продавали своих наделов. А если такое все же случалось, правительство время от времени выкупало проданные земли и возвращало их маньчжурам. Императоры строго следили также и за порядком в крестьянской общинной деревне, за эффективностью отвечавших за налоги и связанных круговой порукой низовых ячеек – пятидворок, десятидворок. Все эти меры в общем давали свои результаты. Китай под властью династии Цин на протяжении первых двух веков развивался достаточно интенсивно. Невероятно быстрый рост народонаселения (на рубеже XVIII–XIX вв. в Китае насчитывалось около 300 млн. человек, тогда как на протяжении предшествующих двух тысячелетий средняя численность населения страны колебалась на уровне 60 млн.) внес свои коррективы в привычную динамику династийного цикла.

Дело в том, что бурно возраставшее демографическое давление имело и плюсы, и минусы. Минусом была явная нехватка земли, аграрное перенаселение. Давно ушли в прошлое те времена, когда крестьянский надел измерялся сотней му. Теперь он стал почти на порядок меньше, равнялся немногим десяткам му, если даже не измерялся единицами тех же му. Но зато во многом изменилось отношение к земле. Демографическое давление вызвало к жизни феномен все возраставшей интенсификации и увеличения производительности труда. Улучшались агротехнические приемы, использовались севообороты, принимались во внимание местные условия для выращивания наиболее выгодных культур и реализации их на рынке. И во всем этом активное участие принимало государство – ведь оно было в конечном счете ответственным за все, включая хозяйство страны. Положение в земледелии для него не могло не иметь значения.

Если не считать земель категории гуань-тянь, которые раздавались маньчжурской знати и солдатам, за счет которых существовали императорский двор и храмы, а также выделялись служебные наделы чиновникам, то все основные земли страны были, как и обычно, землями минь-тянь. Было бы неточным считать эти земли частными, даже если они почти свободно переходили из рук в руки. Ведь перемещение земельных участков из одних рук в другие – феномен, с которым Китай был знаком всегда, по меньшей мере с Чжоу. И для китайского государства, которое, впрочем, было озабочено тем, чтобы каждый пахарь имел свое поле, в принципе было не так уж важно, у кого земля; важно только, чтобы за ее использование аккуратно выплачивалась рента-налог. Едва ли не наиболее очевидно это из того, что все земледельцы-налогоплательщики для китайского государства всегда были единым недифференцированным сословием, вне зависимости от их имущественного состояния или имущественных и иных социальных различий. Другое дело, что существенное перемещение земель во владение богатых всегда так или иначе ударяло по казне, и именно поэтому государство то и дело предусматривало в своих реформах препятствия для такого перемещения или заново предоставляло земли всем нуждающимся в них. Но можно ли было обойтись без этого и, точнее, как с этим обстояло дело в цинском Китае?

Из источников явствует, что основным контингентом богатых землевладельцев были шэньши и разбогатевший городской люд, ремесленники и торговцы. Связи между этими категориями владельцев, как и между ними, с одной стороны, и разбогатевшими деревенскими землевладельцами – с другой, издавна были самыми тесными. В богатых деревенских кланах всегда были свои шэньши, а богатые горожане не упускали случая породниться с обедневшими шэньши и тем повысить свой статус. Все это в конечном счете влекло за собой, как и обычно, перекачивание всей тяжести налогов на средних и мелких землевладельцев. Ведь с шэньши, которые помогали чиновникам управлять страной и принимали активное участие во всех общественных делах на местах – в строительстве дорог, храмов, плотин, каналов, сборе налогов, организации тех или иных массовых движений и начинаний и т.п., – много не возьмешь. Напротив, к ним еще и прилипало немало из того, что бралось в форме налогов и повинностей в данном уезде. Так что же было делать с интересами казны?

Уже говорилось о том, что в цинском Китае обычный династийный цикл несколько деформировался за счет прежде всего гигантского демографического взрыва. В земельных отношениях, бывших всегда фундаментом каждого цикла, эти изменения нашли свое отражение в том, что увеличившееся население и резкая интенсификация земледельческого труда с соответствующим ростом производства (другой вопрос, всегда ли компенсировал этот рост увеличившееся количество голодных ртов) заметно ослабили заботы государства о регулярном поступлении налогов в казну. Вместе с увеличением производства объективно возникала возможность и роста налогов. Хотя значительная часть земель оказывалась в руках богатых и они не очень-то торопились платить в казну налоги, на общей массе налогов с данного уезда это не сказывалось слишком заметно, ибо возросшее количество дворов возмещало потери. Дело в том, что с 1713 г. налоговая квота с каждого уезда надолго была жестко фиксированной. Практически это значило, что казна довольствовалась сбором точно означенной суммы, тогда как все остальное могло едва ли не беспрепятственно оказываться в распоряжении местной власти, т.е. уездного чиновника и окружавших его богатых земледельцев и шэньши, на которых этот чиновник, а вместе с ним и вся власть, надежно опирались. Мало того, из этих собранных сверх квоты налоговых сумм свою долю получали и чиновники более высоких рангов, вплоть до столичных. Государство знало об этом и, видимо, даже не всегда считало это коррупцией. Просто это была форма дополнительной оплаты власть имущих, форма подкормки шэньши, число которых в XVIII–XIX вв. в цинском Китае исчислялось, с семьями, в несколько миллионов человек.

Читайте также: