Делфи против эстонии кратко
Обновлено: 30.06.2024
"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 27, март 2020 г., с. 74-94
1. Введение
Считаем целесообразным начать с анализа некоторого международного и зарубежного опыта защиты репутации в Интернете, чтобы в дальнейшем в компаративистском ключе сравнить соответствующие подходы с российским регулированием.
2. Международные и зарубежные подходы к ответственности информационных посредников
2.1. Общий взгляд на некоторые международные акты, посвященные ответственности информационных посредников
Специальный докладчик Франк Ля Рю в небезызвестном докладе Совету по правам человека Организации Объединенных Наций (ООН) от 16 мая 2011 г. 3 выступал против ответственности информационных посредников за контент интернет-пользователей. Он отмечал, что ответственность данных субъектов негативно сказывается на свободе выражения мнения в Сети и приводит к возникновению частной цензуры, выражающейся в контроле посредников над публикациями третьих лиц. В то же время Франк Ля Рю признавал за онлайн-провайдерами необходимость осуществления мероприятий, связанных с обеспечением соблюдения и защиты основных прав и свобод человека в Интернете.
Таким образом, можно констатировать, что правопорядки ведущих международных организаций в целом принципиально допускают гражданско-правовую ответственность информационных посредников в качестве определенной исключительной меры при наличии ряда обстоятельств, свидетельствующих об их осведомленности о факте распространения третьими лицами порочащих сведений и при этом непринятии необходимых мер по блокированию данного распространения.
2.2. Опыт Европейского суда по правам человека
Анализируя указанное постановление, стоит обратить внимание на следующие аспекты.
Выводы
2.3. Опыт США и Европейского Союза
Условия освобождения информационных посредников от ответственности в Директиве об электронной коммерции и DMCA также в целом совпадают (более подробно о них будет сказано далее). Примечательно, что аналогичное регулирование действует и во многих азиатских странах, в частности, Японии, Сингапуре, Китае 24 .
2.4. Промежуточные итоги
В США наблюдается двоякая ситуация: полностью исключается ответственность онлайн-провайдеров за диффамацию и другую незаконную информацию онлайн-пользователей, что является уникальной практикой, и одновременно закреплены нормы об ответственности посредников в области защиты авторских прав, подобные предписаниям Директивы об электронной коммерции.
В этой связи prima facie может показаться, что рассмотренные подходы не согласуются друг с другом. Однако это не так. В сущности своей они подразумевают один и тот же предмет доказывания, одни и те же правила ответственности. Суть данных правил заключается в том, что информационные посредники могут быть привлечены к имущественным взысканиям только при установлении их вины в ненадлежащем администрировании соответствующего интернет-ресурса. При этом вина в зависимости от вида выполняемых информационным посредником функций может устанавливаться либо с помощью критерия вмешательства, либо критерия знания (действительного или предполагаемого), которые будут подробно рассмотрены далее.
3. Российский подход к ответственности информационных посредников
3.1. Общая характеристика
2 июля 2013 г. в Российской Федерации был принят Федеральный закон № 142-ФЗ (далее – ФЗ № 142) 25 , которым были внесены изменения в ст. 152 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) 26 , посвященную защите чести, достоинства и деловой репутации. В частности, п. 5 указанной статьи был сформулирован следующим образом:
Поскольку распространение диффамационных сведений представляет собой причинение вреда репутации, т.е. является деликтом (глава 59 ГК РФ) 29 , то согласно п. 2 ст. 1064 ГК РФ для привлечения лица к ответственности за данное правонарушение необходимо установить вину делинквента, которая, в свою очередь, презюмируется. И если с установлением вины непосредственных распространителей порочащих сведений, как правило, не возникает особых проблем, то наличие вины информационных посредников в рассматриваемом деликте не столь очевидно, вследствие чего и возникают теоретические и практические вопросы о допустимости привлечения данных субъектов к ответственности.
3.2. Некоторые замечания
Как представляется, действующий в Российской Федерации правовой режим ответственности информационных посредников за диффамационные высказывания третьих лиц в Интернете имеет существенные недостатки.
Прежде всего, автор считает, что российское законодательство все же содержит, вопреки ранее указанной позиции КС РФ, положения, предусматривающие ответственность информационных посредников, не относящихся к СМИ, за диффамацию в Сети. Так, согласно ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации 40 в случае, если распространение определенной информации ограничивается или запрещается федеральными законами, гражданско-правовую ответственность за распространение такой информации не несет лицо, оказывающее услуги:
1) либо по передаче информации, предоставленной другим лицом, при условии ее передачи без изменений и исправлений;
2) либо по хранению информации и обеспечению доступа к ней при условии, что это лицо не могло знать о незаконности распространения информации.
Предписания ст. 152 ГК РФ в части запрета распространения порочащей не соответствующей действительности (или просто не соответствующей действительности) информации подпадают под общую гипотезу норм ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации 41 . Следовательно, ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации может являться основанием для привлечения информационных посредников к ответственности за рассматриваемые деликты. Как представляется, при отсутствии вышеуказанных условий освобождения провайдеров от ответственности данные субъекты по своему правовому статусу приравниваются к распространителям порочащей информации, хотя непосредственно они таковыми не являются (подобно редакциям СМИ). Если же владелец информационного ресурса самостоятельно распространяет (размещает в Сети) незаконные сведения, то в контексте защиты репутации он уже не является информационным посредником, следовательно, несет ответственность на общих основаниях согласно ст. 152 ГК РФ.
На этом фоне весьма запутанный и громоздкий процессуальный порядок разрешения дел, когда интернет-ресурс не является СМИ, создает дополнительные неудобства для потерпевших и снижает стимулы для защиты ими своей репутации ввиду наличия высоких литигационных издержек, связанных с данной защитой. Так, потерпевшие должны прежде всего добиться установления в судебном порядке факта диффамации. При этом соответствующее решение суда никак не скажется на защите их репутации, поскольку не служит основанием для каких-либо принудительных действий со стороны государственных органов. Данное решение имеет юридическое значение лишь в том, что оно генерирует право потерпевшего требовать от посредника удаления порочащей информации и корреспондирующую обязанность последнего удовлетворить это требование. Далее потерпевшие должны соблюсти фактически установленный досудебный (претензионный) порядок урегулирования спора, обратившись к провайдеру с требованием удалить порочащие сведения. И если посредник откажет в удалении, потерпевший вынужден снова обращаться в суд и инициировать отдельное исковое разбирательство для защиты репутации. Весь указанный многоэтапный процесс защиты репутации в некоторых ситуациях нарушает интересы также самих информационных посредников, которые могут иметь обоснованные возражения против признания распространенной на их ресурсе информации порочащей, но которых не привлекли к участию в деле об установлении факта диффамации в качестве заинтересованных лиц. В результате, у судов возникают закономерные проблемы выбора между исковым и особым порядком разрешения дел 56 . Это уже не говоря о тех трудностях, которые могут возникнуть на стадии исполнения решений судов. Кроме того, из буквального текста соответствующих разъяснений высших судебных органов следует, что признание факта диффамации является основанием только для удаления, но не опровержения порочащих сведений. На наш взгляд, такое исключение является несостоятельным, поскольку и удаление, и опровержение одинаково служат пресечению действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, а также восстановлению положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК РФ).
Следует начать с того, что применение мер ответственности к информационным посредникам является, безусловно, негативным фактором в контексте развития интернет-свобод. Однако, на наш взгляд, одних лишь мер защиты права, не связанных с ответственностью, при определенных обстоятельствах явно недостаточно для обеспечения эффективной защиты репутации потерпевших (например, в случае причинения им убытков вследствие нарушения деловой репутации, если владелец сайта умышленно и недобросовестно способствовал размещению неизвестными третьими лицами порочащей информации на своем ресурсе). Кроме того, юридическая ответственность за счет своей воспитательной (превентивной) функции стимулирует провайдеров к технологическому совершенствованию своей деятельности в части недопущения правонарушений в Интернете. Напротив, предоставление веб-посредникам безграничного иммунитета от денежных взысканий открывает дорогу для потенциальных злоупотреблений с их стороны 57 . В этой связи считаем, что гражданско-правовая ответственность информационных посредников, не являющихся редакциями СМИ, за диффамацию в Сети должна иметь место в российском праве, но только при наличии особых, строго определенных в законе условий, отличных от общих правил ответственности за рассматриваемый деликт, в том числе применительно к СМИ.
Стоит заметить, что передовой опыт регулирования соответствующих вопросов, рассмотренный ранее при характеристике правопорядков ЕС (Директива об электронной коммерции), США (DMCA) и некоторых других развитых юрисдикций, в целом нашел свое отражение и в российском законодательстве, а именно в ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации и ст. 1253.1 ГК РФ. В то же время нельзя не признать, что степень юридико-технической проработки норм ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации намного ниже по сравнению с положениями ст. 1253.1 ГК РФ. В этой связи считаем целесообразным рассмотреть условия ответственности (или, точнее сказать, условия освобождения от ответственности) интернет-посредников на примере именно указанной статьи ГК РФ.
Так, информационные посредники несут ответственность за нарушения интеллектуальных прав в Сети при наличии вины с учетом некоторых особенностей. Эти особенности зависят от ранее упомянутой классификации посредников на три основные группы.
Стоит заметить, что п. 2 ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации, регламентируя ответственность посредников данного вида, упоминает один лишь критерий предполагаемого знания о незаконности распространения информации.
Таким образом, можно говорить о существовании двух основных условий, или критериев, предопределяющих наличие вины информационных посредников за соответствующие деликты:
критерий знания о незаконности размещения (распространения) третьими лицами сведений и (или) материалов (хостинг-провайдеры и провайдеры доступа).
В этой связи считаем целесообразным использовать при рассмотрении дел о защите репутации в Интернете специальные правила ответственности информационных посредников, предусмотренные в ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации, в которых находят отражение указанные критерии вины. Именно в рамках данных универсальных критериев судам следует устанавливать все необходимые и многочисленные обстоятельства дела (обстоятельства появления диффамационных сведений, их содержание и контекст; принятые провайдером меры по предотвращению появления и удалению указанных сведений; иные события). Отсутствие вины в соответствии с требованиями п. 2 ст. 1064 ГК РФ должен доказывать делинквент, т.е. сам посредник. При этом предмет доказывания будет отличаться от п. 1 ст. 152 ГК РФ – провайдеру не потребуется обосновывать действительность распространенных третьими лицами сведений. Он должен доказать, что он либо не знал и не должен был знать о распространении на его ресурсе порочащего контента, либо не вмешивался в процесс его распространения. Применение иных мер защиты репутации, не связанных с ответственностью (удаление и опровержение порочащих сведений), не требует установления вины информационных посредников, – в данном случае достаточно в рамках искового производства установить факт распространения порочащих сведений на принадлежащем провайдеру ресурсе. Подобное регулирование закреплено и в п. 4 ст. 1253.1 ГК РФ.
Таким образом, на имеющемся этапе регулирования соответствующих отношений предлагаем с учетом всех иных необходимых изменений и дополнений ввести в Постановление Пленума ВС РФ о защите репутации положения следующего содержания:
«Если не соответствующие действительности порочащие сведения были распространены в информационно-телекоммуникационной сети, включая сеть “Интернет”, потерпевший вправе обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации к автору порочащих сведений, а также к владельцу информационного ресурса, на котором были распространены данные сведения (информационному посреднику).
В то же время в более долгосрочной перспективе автор считает необходимым унифицировать правовой режим ответственности посредников вне зависимости от характера администрируемого контента (будь то порочащие сведения или материалы, содержащие объекты интеллектуальных прав), как в Директиве об электронной коммерции, в одном законодательном акте. Это можно сделать либо путем принятия отдельного федерального закона о статусе информационных посредников, как предлагается некоторыми авторами 79 , либо, если самостоятельный закон может показаться излишним, путем консолидации соответствующих норм в одной структурной единице ФЗ об информации.
6. Заключение
Таким образом, можно сделать вывод, что в российском правопорядке отсутствует правовая определенность в области регулирования ответственности информационных посредников за диффамацию в Интернете. С одной стороны, и в законодательстве, и в судебной практике недвусмысленно признается возможность применения специальных мер защиты репутации (удаления и опровержения порочащей информации), а также мер гражданско-правовой ответственности (возмещения убытков и компенсации морального (репутационного) вреда) к онлайн-провайдерам, выступающим в качестве редакции СМИ. С другой стороны, из разъяснений высших судов (КС РФ и ВС РФ) следует, что предъявление указанных требований в суде к иным посредникам допустимо только после того, как: 1) потерпевший получит вступившее в законную силу решение суда о признании распространенных сведений не соответствующими действительности (установит факт, имеющий юридическое значение); 2) потерпевший заявит требование к посреднику об удалении данных сведений на основании судебного решения; 3) посредник не удалит указанные сведения. При этом если провайдер удовлетворит требование потерпевшего и удалит незаконный контент, то привлечь его к ответственности за возможные убытки или причиненный вред от диффамационных сведений согласно устоявшемуся подходу недопустимо даже при наличии его вины. Ответственность можно возложить только за отказ в удалении порочащих сведений, т.е. за фактическое неисполнение решения суда.
12 Постановление ЕСПЧ от 2 февраля 2016 г. «Дело «Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt (Mag
18 См. также: Спано Р. Ответственность информационного посредника за комментарии онлайн-пользователя в контексте Европейской Конвенции по правам человека // Международное правосудие. 2017. N 2(22). С. 37-40.
28 См.: п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ N 1 (2017), утв. Президиумом ВС РФ 16 февраля 2017 г.; Гаврилов Е.В. Наследие практики ВАС РФ и новейшая практика ВС РФ о компенсации нематериального (репутационного) вреда юридическим лицам // Арбитражные споры. 2017. N 4. С. 101-118.
36 Примечание автора.
40 Примечательно, что сам КС РФ также ссылался на данную норму (конкретно на положение п. 2 ч. 3 ст. 17 ФЗ об информации).
64 Российское гражданское право. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2011. С. 463.
67 Perry R. and Zarsky T. Who Should Be Liable for Online Anonymous Defamation? // University of Chicago Law Review Dialogue. 2015. Vol. 82. P. 172-175.
68 Об экономическом анализе права подробнее см.: Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016. 528 с.
Компания-заявитель владеет одним из крупнейших новостных интернет-порталов в Эстонии. В рассматриваемое время портал публиковал порядка 330 новостных заметок ежедневно. Пользователи портала могли оставлять комментарии к новостным заметкам посредством кнопки "Оставить комментарий"; регистрация или идентификация пользователя не являлась обязательной. С комментариями можно было ознакомиться, нажав на кнопку "Читать комментарии", они открывались на отдельной странице. Ежедневно на портале компании-заявителя размещалось порядка 10000 комментариев читателей, большинство из них было написано под псевдонимами. При этом портал имел негативную репутацию в связи со значительным количеством оскорбительных и диффамационных комментариев пользователей.
Хотя комментарии пользователей добавлялись на портал автоматически, без премодерации, некоторые ограничительные меры все же существовали. Так, была предусмотрена возможность для пользователей отметить комментарий в качестве оскорбительного или возбуждающего ненависть или вражду. В этом случае комментарии оперативно удалялись. Лица, в отношении которых были размещены диффамационные комментарии, имели возможность напрямую уведомить об этом компанию-заявителя. В таких случаях комментарии удалялись незамедлительно. Кроме того, автоматически удалялись комментарии с использованием ненормативной лексики.
В соответствующем разделе портала компания-заявитель уведомляла пользователей о том, что комментарии не отражают мнение компании и что пользователи несут ответственность за содержание своих комментариев. Также пользователи уведомлялись, что на интернет-портале запрещены комментарии, содержащие угрозы, оскорбления, а также комментарии, призывающие к насилию и незаконным действиям или содержащие ненормативную лексику.
9 марта 2006 года юристы г-на Л. потребовали от компании-заявителя удалить двадцать оскорбительных комментариев и выплатить ему компенсацию морального вреда в размере, эквивалентном 32000 евро. В тот же день комментарии были удалены.
23 марта 2006 года компания-заявитель уведомила юристов г-на Л. об удалении комментариев, а также о своем отказе выплатить компенсацию морального вреда.
13 апреля 2005 года г-н Л. обратился в Харьюский уездный суд (далее - уездный суд) с иском к компании-заявителю, требуя компенсации морального вреда, причиненного указанными комментариями. 25 июня 2007 года уездный суд отказал в удовлетворении иска, отметив, что необходимо проводить различие между частью новостного портала, предназначенной для комментариев, и той частью, в которой журналисты публикуют заметки. Администрирование первой было, по сути, "техническим и пассивным", поэтому нельзя утверждать, что компания-заявитель публиковала рассматриваемые комментарии или была обязана их контролировать. По изложенным причинам уездный суд пришел к выводу, что компания-заявитель не несет ответственности за содержание комментариев пользователей, сославшись на национальное законодательство об исключении ответственности для провайдеров интернет-услуг, основанное на праве Европейского союза .
В частности, на: Directive of the European Parliament and of the Council, 8 June 2000, 2000/31/EC. On certain legal aspects of information society services, in particular electronic commerce, in the Internal Market (Directive on Electronic Commerce). Official Journal L 178, 17/07/2000. P. 0001 - 0016.
22 октября 2007 года Таллиннский апелляционный суд (далее - апелляционный суд) отменил указанное решение и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав, что вывод об отсутствии ответственности компании-заявителя ошибочен.
21 января 2008 года Верховный суд отказал в рассмотрении жалобы компании-заявителя на указанный судебный акт.
27 июня 2008 года уездный суд, вновь рассмотрев дело, признал, что компания-заявитель должна быть признана лицом, опубликовавшим комментарии ("publisher"), и, следовательно, не может быть освобождена от ответственности на том основании, что в соответствующем разделе портала содержалось предупреждение о том, что компания-заявитель не несет ответственности за содержание комментариев. Уездный суд пришел к выводу о том, что политика новостного портала по удалению нежелательных комментариев (см. выше) не предоставляла достаточной защиты личным правам лиц, которых такие комментарии могли касаться. Он также отметил, что, хотя в самой новостной заметке была изложена взвешенная позиция, комментарии к ней были вульгарными, посягали на честь и достоинство г-на Л. и нанесли вред его репутации. На этом основании уездный суд пришел к выводу, что на рассматриваемые комментарии не распространяются гарантии защиты свободы слова. Заключив, что личные права г-на Л. были нарушены, уездный суд обязал компанию-заявителя выплатить ему компенсацию морального вреда в размере, эквивалентном 320 евро.
16 декабря 2008 года апелляционный суд оставил решение уездного суда от 27 июня 2008 года без изменения, отметив, что, хотя компания-заявитель не была обязана осуществлять премодерацию комментариев, размещаемых на ее портале, она должна была создать какую-либо иную эффективную систему, которая могла бы обеспечить быстрое удаление незаконных комментариев. Апелляционный суд счел, что политика портала в этом отношении не обеспечивала достаточной защиты, а также что возложение бремени мониторинга комментариев на их потенциальных жертв противоречило принципу добросовестности. Кроме того, апелляционный суд подтвердил, что нельзя признать, что роль компании-заявителя ограничивалась техническим размещением комментариев, то есть носила автоматический и пассивный характер. Напротив, на интернет-портале содержалось приглашение оставить комментарий. Таким образом, компания-заявитель оказывала услуги не технического, а содержательного свойства и не может быть освобождена от ответственности согласно национальному законодательству и праву Европейского союза.
10 июня 2009 года Верховный суд отказал в удовлетворении жалобы компании-заявителя и привел частично новые мотивы для такого решения. Верховный суд отметил, что компания-заявитель предусмотрела на своем новостном портале возможность для оставления комментариев и приглашала читателей к комментированию. Количество комментариев на портале влияло на его посещаемость и на доход компании-заявителя от рекламы, размещаемой на портале. Таким образом, компания-заявитель была экономически заинтересована в росте количества комментариев. Тот факт, что компания-заявитель не являлась автором комментариев, не означает, что она не могла их контролировать. В отличие от администрации портала, пользователи не имели возможности изменить или удалить комментарии, которые они разместили, а могли лишь уведомить компанию об оскорбительных комментариях. Таким образом, компания-заявитель имела возможность определять, какие комментарии публикуются, которой она тем не менее не воспользовалась. Верховный суд также признал, что ответственность за публикацию комментариев несут как компания-заявитель, так и авторы комментариев, и отметил, что у г-на Л. была возможность выбрать, от кого требовать компенсации вреда, и он решил обратиться с иском против компании-заявителя. С учетом изложенного Верховный суд сделал вывод о том, что компания-заявитель в нарушение своей обязанности не нарушать права третьих лиц не предотвратила публикацию явно незаконных комментариев и не удалила их с портала по собственной инициативе.
ЕСПЧ про ответственность сайта за комментарии пользователей
Привлечение организации, профессионально управляющей крупным коммерческим новостным интернет-порталом, к весьма умеренной и исключительно финансовой ответственности за то, что она не предотвратила размещение под статьей, опубликованной самой этой организацией на указанном портале, очевидно недопустимых комментариев, содержащих язык вражды и призывы к насилию в отношении истца, и не удалила их незамедлительно, пусть истец и не обращался к ней с таким требованием, не предприняв при этом достаточных мер, чтобы обеспечить истцу реальную возможность привлечения к ответственности самих авторов комментариев, не представляло собой непропорционального ограничения свободы выражения мнения, гарантированной этой организации статьей 10 Конвенции.
Таким образом, в принципе Большая Палата ЕСПЧ согласилась с мнение Палаты, которая в своем Постановлении от 10 октября 2013 года пришла к аналогичному выводу. Однако Постановление Большой Палаты отличает расстановка акцентов. Кроме того, учитывая публикацию Роскомнадзором на своей странице в Фейсбуке информации о Постановлении Большой Палаты всего через несколько часов после его оглашения, я считаю важным обратить внимание на весьма ограниченную сферу его применения.
Во-первых, речь идет только и исключительно о новостных интернет-порталах. Причем коммерческих. На что в Постановлении Большой Палаты многократно обращается внимание. Более того, возможно, имеются в виду только крупные коммерческие новостные интернет-порталы, поскольку и это обстоятельство неоднократно упоминается. И речь идет о привлечении к ответственности организации, управляющей коммерческим новостным интернет-порталом, в отношении комментариев, оставленных на таком портале под опубликованным ей самой (порталом) материалом. Постановление не касается комментариев, например, в социальных сетях, о чем Большая Палата посчитала необходимым прямо написать в пункте 116 своего Постановления.
Большая Палата отметила, что Делфи нацелен на появление большого числа комментариев под публикуемыми им материалами. Портал принимает меры к увеличению количества комментариев, от этого зависит посещаемость сайта и его прибыль. В связи с этим Большая Палата согласилась с выводом национального суда, что Делфи предоставлял контентную, а не просто техническую услугу, и с соответствующими аргументами в пользу этого вывода, которые были признаны относимыми с точки зрения статьи 10 Конвенции.
Во-вторых, речь идет только о таких комментариях, которые со всей очевидностью содержат язык вражды или призывы к насилию, а потому не охватываются гарантиями свободы слова (комментарии воспроизведены в пункте 18 Постановления и включают в себя призывы убить истца разными способами, убиться ему самому, националистические и грубые бранные высказывания в его адрес). Соответственно, это дело совершенно не касается свободы выражения мнения авторов комментариев. Более того, речь идет лишь о комментариях, противоправность которых очевидна и не требует никаких специальных познаний.
В-третьих, речь идет о ситуации, когда организация-оператор новостного интернет-портала не предприняла надлежащих мер, которые позволили бы установить личности авторов комментариев с тем, чтобы привлечь к ответственности именно их, при практической невозможности установить их личности без помощи этой организации. Таким образом, из Постановления ЕСПЧ не следует прямо, что привлечение к ответственности организации-оператора в случае, когда авторы комментариев действительно могут быть установлены, соответствует статье 10 Конвенции. Впрочем, ничто в Постановлении Большой Палаты этого также и не исключает (например, по той причине, что комментарий может быть доступен на время продолжительного разбирательства в отношении его автора).
При этом Большая Палата ЕСПЧ отметила, что автоматической системы блокировки комментариев из-за использования в них бранных слов недостаточно, о чем явно свидетельствует настоящее дело: такая система, использовавшая Делфи, не заблокировала комментарии, которые со всей очевидностью недопустимы, т.к. явно содержат язык вражды и призывы к насилию (добавлю от себя, что многие грубые бранные высказывания также не были заблокированы автоматически, вероятно, из-за неправильного написания авторами соответствующих слов, которые при этом легко прочитываются). Что касается возможности пожаловаться на любой комментарий, которая также была доступна на сайте Делфи, то, по мнению Большой Палаты, реализация предусмотренной законом возможности привлечения к ответственности новостного интернет-портала за то, что он не принял мер к безотлагательному удалению комментариев, содержащих язык вражды и призывы к насилию, при том, что жалобы на них не подавались, не противоречит статье 10 Конвенции. Другими словами, немедленное удаление комментария после получения претензии от юристов истца никоим образом на ответственность Делфи не повлияло. Фактически речь идет о том, что оператор коммерческого новостного интернет-портала должен самостоятельно незамедлительно удалять такого рода комментарии с этого портала (или блокировать их публикацию).
Наконец, большое значение имеет содержание и объем ответственности, к которой привлечен новостной интернет-портал. По мнению Большой Палаты, компенсация морального вреда в размере, эквивалентном 320 евро, которая была присуждена истцу по настоящему делу, не может считаться не соответствующей нарушению, принимая во внимание, что организация-заявитель является профессиональным оператором одного из крупнейших новостных интернет-порталов в Эстонии. Большая Палата при этом отметила практику эстонских судов, сложившуюся после вынесения решения по делу Делфи, которая свидетельствует, что с признанных виновными операторов интернет-порталов не взыскивается компенсация морального вреда, речь идет только о необходимости удаления комментариев. Большая Палата также приняла во внимание, что привлечение Делфи к ответственности не отразилось негативно на его работе.
ЕСПЧ: Сайт может нести ответственость за комментарии читателей
Постановление ЕСПЧ, о котором написано ниже на этой странице, не вступило в силу. Окончательным решением по этому делу стало Постановление Большой Палаты ЕСПЧ от 16 июня 2015 года.
Остались вопросы об условиях оказания нужной услуги после прочтения соответствующего раздела сайта ? (Чтобы перейти в него, кликните на подходящий пункт из списка в самом верху страницы.) Тогда напишите мне (в мессенджерах, пожалуйста, пишите всё сразу, как в письме, не ожидая моего ответа на приветствие или на запрос о добавлении в контакты).
Во вторник, 16 июня, стало известно решение Европейского суда по правам человека в Страстубрге в деле Delfi против Эстонской Республики. В процессе, который длился более девяти лет, выиграла Эстонская Республика.
Путь в самую высшую инстанцию европейской судебной системы начался в 2006 году, когда Вячеслав Леэдо был недоволен некоторыми комментариями, написанными к статье ”SLK расколола планирующуюся ледовую трассу” (SLK lõhkus plaanitava jäätrassi).
Хотя Delfi снял комментарии, Леэдо выиграл несколько судов, в том числе, в Европе, но Большая палата Европейского суда по правам человека — самая высшая инстанция в странах Европейского совета — решила взять этот случай в производство.
”Примечательно, что оглашение не будет произведено по обычным правилам — письменно. Суд решил сделать это на открытом устном заседании. У Большой палаты суда по правам человека есть на это право — в особых случаях”, — прокомментировала представляющая интересы Delfi адвокат Кармен Турк.
По словам Турк, стоит отметить и то, что в ЕСПЧ ежегодно подают около 70 000 жалоб из 47 стран, т.н. вторая инстанция суда — Большая палата рассматривает примерно 25 жалоб в год, а в 2015 году до сих пор ”чрезвычайными” сочли лишь два решения, которые были оглашены на открытом заседании — одно в отношении Турции, второе — в отношении Франции.
Прошу комментаторов обратить внимание на это решение Европейского суда по правам человека. За те комментарии, которые Вы пишите, отвечает администрация сайта, то есть я, Олег Култаев. При этом, моё мнение не всегда совпадает с мнением авторов комментариев, но они остаются на сайте до тех пор, пока не задевают чью-то честь и достоинство. Прошу воздержаться от оскорблений и указания непроверенных фактов. При этом, вы, по Конституции, имеете право на выражение собственного мнения.
Сейчас в судебном производстве находится два иска против Ühiskondliku Algatuste Liit MTÜ (некоммерческое объединение Союз Общественных Инициатив, члены правления Олег и Роман Култаевы).
В первом случае Алексей Воронов подал в суд на меня (на некоммерческое объединение Союз Общественных Инициатив) и Игоря Сухарукова, как автора статьи. Суд первой инстанции мы выиграли, но истец подал на апелляцию в окружной суд и в августе будет заседание этой инстанции суда.
Во втором случае, Александр Быстряк и Александр Бондарчук подали иск в суд за опубликованный на сайте infosila.ee комментарий. Судебное разбирательство по этому иску ещё предстоит. Но уже сейчас можно сказать, что несогласные с оппозиционным мнением в горсобрании, а так же мнением жителей города, будут искать любой предлог для подачи иска в суд. Такова у нас свобода слова. По мнению некоторых, нерадивое управление можно прикрыть, закрыв рот оппозиции и жителям города. Как будто, от этого жизнь в городе наладится.
В связи с обострённой обидчивостью некоторых городских персонажей, я отдельно предупреждаю всех читателей и комментаторов:
Читайте также: