Австрийское гражданское уложение 1811 г кратко
Обновлено: 05.07.2024
Подписан Императором Францем II 1 июня 1811 года, вступил в силу с 1812 года, действует, с некоторыми изменениями, до настоящего времени. Является наравне с Кодексом Наполеона старейшим действующим гражданским кодексом.
Содержание
История
Подготовительная работа по кодификации австрийского гражданского права началась ещё в середине XVIII века с создания Терезианского кодекса, названного по имени императрицы Марии Терезии. Он получился крайне не совершенным ввиду своего чрезмерно объёмного содержания и излишней теоретизированности, и больше походил на учебник, чем на закон, поэтому в 1772 году его решено было полностью переработать [2] . Частичная переработка Терезианского кодекса была проведена уже в период правления императора Иосифа II, тогда был создан Кодекс Иосифа, включивший в себя все нормы, регулировавшие правовой статус граждан. Дальнейшая работа по кодификации гражданского права была продолжена при Леопольде II, который созвал в 1790 году комиссию во главе с профессором Венского университета сторонником естественного права Карлом Мартини. Мартини и его ученик Франц фон Целлер представили свой проект в окончательном варианте 1808 году, он как и французский гражданский кодекс был основан на классических идеалах свободы и равенства перед законом [3] . Проект получил в 1811 году законодательное закрепление и начал действовать с 1812 года сначала на немецких наследственных землях Австрийской империи, в дальнейшем расширил сферу своего применения на всю Габсбургскую монархию, за исключением Венгрии [4] (там он действовал только эпизодически в 1852–1861 годах).
Крушение в 1918 году Австро-Венгерской империи не прекратило действия Австрийского гражданского уложения (АГУ), оно по-прежнему действовало кроме самой Австрии в остальных государствах-преемниках в неизменённом виде: в Польше, Югославии и Чехословакии, кроме Венгрии. Только после Второй Мировой Войны с принятием новых социалистических гражданских кодексов в этих странах гражданское уложение утратило свою силу. Современные гражданские кодексы восточноевропейских стран имеют некоторые черты АГУ, но целиком не копируют его, основываясь в большинстве на гражданском законодательстве Германии, только Гражданский кодекс Лихтенштейна реципировал в значительной мере положения австрийского гражданского права [4] .
В начале XX века по прошествии практически столетней практики применения Австрийского гражданского уложения назрел вопрос об устранении многочисленных его недостатков, связанных с архаичностью. В связи с этим в 1914-1916 годах было принято три объёмных собрания дополнений [5] , после которых кодекс более тесно сблизился с германским гражданским правом [6] . Также широкомасштабные реформы были сделаны в 1970-х годах (особенно в области семейного права).
Вместе с тем, большая часть австрийского частного права в настоящее время регулируется за пределами Гражданского кодекса в отдельно принятых законах, таких как Закон о браке, Закон об аренде или Закон о защите прав потребителей и др. Тем не менее, он по-прежнему является основой австрийской системы гражданского права.
Структура
Австрийское гражданское уложение имеет следующую структуру:
- Преамбула;
- Введение: О гражданских законах вообще;
- Часть 1: О праве лиц;
- Часть 2: О вещных правах. О вещах и их правовом делении;
- Часть 3: Об общих положениях личных и вещных прав.
DateFormat = yyyy ImageSize = width:900 height:280 PlotArea = left:100 right:140 bottom:95 top:25 Legend = orientation:vertical position:bottom columns:1
Period = from:1 till:1502 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy ScaleMajor = unit:year increment:100 start:1 gridcolor:grid1 AlignBars = justify
BackgroundColors = canvas:canvas bars:canvas
Напишите отзыв о статье "Всеобщее гражданское уложение Австрии"
Примечания
Литература
Ссылки
Право Австрия Новое время
Отрывок, характеризующий Всеобщее гражданское уложение Австрии
Австрийское гражданское уложение 1811 года заняло особое место среди кодификаций рубежа XVIII–XIX вв. В нем первом среди сводов права государств, где монархии не претерпели потрясений революций, нашли выражение принципы действительного гражданского равенства и ликвидации сословного строя. Это утверждение принципов естественного права, декларированных эпохой Просвещения, было тем более значительным, что с формально-юридической стороны в уложении многое восходило к прямой традиции римского права.
Соборное уложение 1649 г
Соборное уложение 1649 г Глава VI. О ПРОЕЗЖИХ ГРАМОТАХ В ЫНЫЕ ГОСУДАРСТВА…2. А будет которые воеводы проезжих грамот кому вскоре давати не учнут, и тем учинят кому простой и убытки, и в том на них будут челобитчики, и сыщется про то допряма, и воеводам за то быти от государя в
60. Уголовное уложение 1903 г
60. Уголовное уложение 1903 г Новое Уголовное уложение разрабатывалось в течение двадцати лет на основе Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.), Военно-уголовного кодекса (1875 г.), Военно-морского устава (1886 г.) и было принято в 1903 году.Российский закон
Соборное уложение 1649 г.
Соборное уложение 1649 г. В 1649 г. было принято Соборное уложение в Москве Земским собором при царе Алексее Михайловиче. В нем систематизировано и обновлено все российское право, наметилось разделение норм по отраслям и институтам. Источниками Соборного уложения являлись
3.1. Гражданское право как отрасль права. Гражданское законодательство
3.1. Гражданское право как отрасль права. Гражданское законодательство Предмет, метод, объекты и субъекты гражданского права Предмет гражданского права (ГП) – имущество, имущественные отношения, личные неимущественные отношения.Имущественные отношения – это
§ 4. Соборное Уложение Алексея Михайловича 1649 г. – важнейший памятник русского военного, уголовного и судебного законодательства XVII века
§ 4. Соборное Уложение Алексея Михайловича 1649 г. – важнейший памятник русского военного, уголовного и судебного законодательства XVII века Важнейшим памятником именно отечественного, а не иностранного происхождения, в XVII в. было Соборное Уложение 1649 г. Причины подготовки
44. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г
44. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было большим шагом вперед в развитии уголовного законодательства Российской империи. Однако на нем по-прежнему висел большой груз феодальных принципов и
Реформы в Австрии
Тосканское уголовное уложение
§ 66.2. Прусское земское уложение
§ 70. Германское гражданское уложение 1896 г.
§ 70. Германское гражданское уложение 1896 г. Разработка общегерманского свода частного права После политического объединения Германия оставалась в правовом отношении разобщенной страной. В каждом из государств-автономий действовали свои кодексы уголовных и
3) Уложение царя Алексея Михайловича и новоуказные статьи
3) Уложение царя Алексея Михайловича и новоуказные статьи При изложенном выше характере движения законодательства после Судебника царского (т. е. при разнообразии и малоизвестности законов и при полной отмене норм обычного права), право сделалось трудно распознаваемым,
EBERT, Gesetzgebung und Rechtswissenschaft. Ein Beitrag zur Zeit des spaten Naturrechts in Цsterreich, SavZ/Germ. 85 (1968) 104.
ARMIN EHRENZWEIG, System des цsterreichischen allgemeinen Privatrechts I 1 (2nd edn., 1951) 17 ff.
—/Gschnitzer, Kommentar zum Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuch I, 1 (2nd edn., 1964).
VON HARRASOWSKY, Der Codex Theresianus und seine Umarbeitungen I (1883).
—/Gschnitzer, Kommentar zum Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuch I, 1 (2nd end., 1964).
VON MAYR, «Das Bьrgerliche zur Jahrhundertfeier. Einst und jetzt, in: Festschrift zur Jahrhundertfeier des Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuches I (1911) 379.
OGRIS, Der Entwicklungsgang der цsterreichischen Privatrechts-wissen-schaft im 19. Jahrhundert (1968).
PFAFF/HOFMANN, Excurse ьber цsterrechisches allegeneines bьrgerliches Recht I (2nd edn., 1878).
VON SCHEY, цsterreichische Allgemeine Bьrgerliche Gesetsbuch, Vortrag aus Anlass der Jahrhundertfeier (1911).
TJNGER, System des цsterreichischen Privatrechts I (5th edn., 1892).
VON ZEILLER, Commentar ьber das Allgemeine Bьrgerliche Gesetzbuch fьr die gesammten deutschen Erblдnder der oesterreichischen Monarchie I-VI (1811-13).
К крупным европейским кодексам конца XVIII — начала XIX века принадлежит наряду с Прусским земским правом и ФГК также Австрийское гражданское уложение 1911 года. Этот кодекс также проникнут идеями эпохи Просвещения. И среди них позднее подвергнутая резкой критике убежденность в том, что обычное право, во многом громоздкое и устаревшее, раздробленное и непонятное, могло бы быть заменено всеобъемлющим кодексом, освященным авторитетом государственной власти, логичным, продуманным и имеющим ясную структуру.
В ряду этих трех великих кодексов, основанных на принципах естественного права, АГУ занимает благодаря своей специфике особое место.
Работа по его подготовке началась еще в середине XVIII века. Именно в этот период императрица Мария-Терезия предпринимает попытки провести коренную реформу по управлению Австрией, чтобы объединить все наследственные владения в государство современного типа. Значительным препятствием на этом пути были многообразие и запу-
В 1766 году комиссия разработала проект, названный кодексом Терезии (Codex Theresianus). Он был представлен на рассмотрение Госсовету Австрии, который его раскритиковал. Кодекс нашли слишком громоздким и похожим на учебник. Был сделан вывод, что новый кодекс требует знания римского права, так как чрезмерно на него опирается. Императрица присоединилась к мнению своего совета и распорядилась в 1772 году переработать проект на следующих принципах:
1. Закон не следует путать с учебником. Все, что чуждо языку законодателя, а произносится с университетской кафедры: определения, классификация и тому подобное, — необходимо из кодекса устранить.
2. Все следует сделать максимально кратким, но без ущерба для ясности. и все особые случаи исключить или сделать возможным их регулирование с помощью общих принципов.
3. Следует тщательно избегать любых двусмысленностей и неясностей. Но и в том, что касается ясности, следует соблюдать меру и не использовать ее как предлог для ненужных повторений и объяснений в тех случаях, когда разумный человек и без них сможет во всем разобраться.
4. Законы же не следует привязывать к римскому праву. Их основой всегда должны служить принципы естественной справедливости.
В обосновании, подготовленном Целлером, говорится: «Закон основан на всеобщих и вечных принципах разума и справедливости. Поэтому большинство норм гражданских кодексов цивилизованных народов совпадают. И становится понятным, почему для европейских государств старое римское право столь долго служило основньм источником решения спорных вопросов. Но сейчас пришло время, когда каждому государству требуются его собственные законы, соответствующие его особым условиям. Климат, пища, торговля, традиционные формы общения, прямодушие и скрытность характера жителей — все это оказывает бесспорное
Целлер, будучи сторонником философии Просвещения, также видел в разуме основной источник всего права. Но в то же время он обладал трезвым и практичным умом, и это помогло ему уберечь закон от слишком теоретических и далеких от жизни постулатов естественно-правовой доктрины. Таким образом, естественное право послужило авторам кодекса маяком в безбрежном хаосе по большей части устаревшего обычного права отдельных провинций. Оно повлияло также на структуру и формулировки закона, а в ряде мест придало ему даже типичный для естественного права программный характер (§7 и 12 АГУ). Но, с другой стороны, закону чуждо далекое от действительности доктринерство. И в нем были закреплены многие институты обычного и провинциального права, которые отвечали духу времени и которые, по мнению авторов кодекса, разумно было сохранить. И, подобно французскому ГК, Австрийское уложение 1811 года удачно сочетало потребность этой эпохи в критическом рационализме со здравым смыслом традиционных ценностей.
Соответственно §1446 АГУ постановлял, что «права и обязанности. между помещиком и проживающими на его земле крестьянами. определяются в соответствии с нормами основного закона данной провинции и политическими пред-
Поворотным пунктом является революционный 1848 год. Его единственным правовым последствием стала отмена крепостной зависимости. Но новые идеи, связанные со свободой печати, экономической свободой, политическим участием буржуазии в управлении государством, получали все большее распространение в широких слоях населения. В период послереволюционной реставрации в ряде случаев профессивные завоевания были потеряны. Так, на основе имперских законов, издаваемых во исполнение конкордата 1855 года, браки католиков стали заключаться по каноническому праву, хотя ранее этот вопрос регулировался АГУ. Их семейно-брачные проблемы решались отныне церковными судами. Школьное образование было также поставлено под контроль церкви. Спустя 12 лет австрийские либералы завоевали большинство в парламенте, подобно тому как в 1867 году в Германии после конституционной реформы немецкие либералы победили на выборах в рейхстаг. В результате конкордат был отменен, браки стали фажданскими, равно как и споры между супругами стали рассматриваться фажданскими судами. Образование также было отделено от церкви. И по мере того как постепенно менялись афарные отношения, усиливалась ин-
дустриализация, страна становилась все более открытой для международной торговли и новых форм капиталистического хозяйствования, АГУ благодаря закрепленным в нем принципам свободы индивида начинает в 1870-1880 годах все больше отвечать реалиям социальной и экономической жизни Австрии (см. Klein, aaO, S. 16 ff.).
В отличие от простоты формулировок французского ГК, многие нормы Австрийского уложения носят отечески-нравоучительный характер. При этом они представляют собой мотивировку или теоретическое положение. И хотя при ближайшем рассмотрении они могут показаться излишними, но
Примечательно, что АГУ содержит всего 1502 параграфа и значительно короче ФГК и ГГУ. Эта краткость, к достижению которой стремились авторы АГУ, была достигнута ценой допущения множества пробелов в тексте. В свою очередь, это поставило австрийскую судебную практику перед решением трудных задач. Так, личные права и обязанности супругов регулируются в четырех параграфах и в очень общем плане (§ 89-92 АГУ). Нормы о вещном обременении и маклерских договорах вообще отсутствуют. А регулирование трудовых соглашений и договоров подряда, которое содержалось в первоначальной редакции Уложения, ограничивается лишь самыми общими положениями.
По структуре АГУ опирается на систему институций Гая: вслед за коротким вступлением следуют три части, касающиеся правового положения личности, вещного права и положений, общих для личных прав и вещного права.
Во втором подразделе речь идет о семейном праве, которое посредством принятия в 70-е годы ряда законов о реформе было коренным образом изменено и отныне находится в полном соответствии с принципом равенства, провозглашенным в § 7.
То же самое относится к третьему и четвертому подразделам о правовом положении ребенка и опеке.
Вслед за общими нормами следуют особые нормы для отдельных видов договоров, например договоров дарения,
Конечно, учитывая нынешний дефицит жилой площади, общие нормы заменены специальными законами или их регулирующая роль сильно ограничена. То же самое относится и к трудовым соглашениям, регулирование которых было полностью обновлено частичным дополнением III. Тем не менее они находятся сегодня в латентном состоянии, поскольку трудовые отношения регулируются множеством современных специальных законов.
В принципе для АГУ неизвестно понятие ответственности без вины. Даже в тех случаях, когда ущерб наносится животным либо в результате обвала, либо разрушения части здания или заводского помещения, лица, которым принадлежит животное или здание, могут избежать ответственности, если докажут, что действовали с должной осмотрительностью (§ 1319 и ел.).
Что касается субститутивной ответственности за действие соучастников, то частичное дополнение III к АГУ вновь вводит понятие раздельной ответственности (ex contractu et ex delictu). Если предприниматель при выполнении договорных обязательств пользовался услугами помощника, то непосред-
Влияние АГУ за пределами Австрии не может идти ни в какое сравнение с французским ГК. То, что Австрия после 1811 года не вела успешных войн, а потому и не завоевала ни одной страны, которые могла бы, подобно Наполеону I в Голландии, Италии и Германии, осчастливить своим кодексом, не столь важно. Более веская причина незначительного влияния АГУ за границей заключается, скорее, в том, что это был кодекс, близкий по духу к образу мышления монархии, которая стремилась к возвращению утраченной власти. И при Меттернихе Австрия на многие десятилетия объединилась в союз с силами прошлого и к тому же, будучи многонациональным государством, жила в постоянном страхе перед внутренним распадом. ГКФ, наоборот, появился как кодекс сильного унитарного государства, которое образовалось после победоносной революции и проводило на протяжении почти всего ХК века экспансионистскую политику.
Кроме того, у колыбели АГУ стояли лишь чиновники, воспитанные в духе просвещенного абсолютизма, а не блистательный государственный деятель и талантливый полководец Наполеон I. И не может быть поэтом)? ничего удивительного в том, что влияние АГУ за рубежом было сравнительно невелико. Тем не менее в течение ХГХ века АГУ распространилось на важные ненемецкие территории Австро-Венгрии: Хорватию и Словению, Боснию и Герцеговину и, в ограниченном виде, на соседние территории — Сербию и Черногорию. Но не на Венгрию, где оно действовало лишь несколько лет. В Ломбардии и Венеции АГУ было в силе до начала Рисор-джименто. Даже после распада Австро-Венгерской империи в 1918 году, проявив удивительную живучесть, АГУ сохранялось на территориях, входивших в состав империи, а затем отошедших к вновь образованным государствам — Польше, Югославии и Чехословакии. Лишь после второй мировой войны его сменили новые ГК социалистических стран.
Даже Лихтенштейн — самостоятельное княжество с 1719 года, находящееся под протекторатом Австро-Венгерской империи, но не являющееся ее неотъемлемой частью, реципировал в значительной мере австрийское право, в особенности АГУ. После первой мировой войны Лихтенштейн отделился от Австрии и фактически примкнул к Швейцарии. С тех пор он в своем законодательстве следует преимущественно швейцарскому образцу. Таким образом, в наши дни в соответствии с АГУ на территории Лихтенштейна действуют лишь семейное и наследственное право, а также нормы, регулирующие правовой статус ребенка (подробнее см. Gschnitzer. Gedдchtnisschrift Ludwig Marxer, 1963, 19).
К тому же типу законодательств необходимо причислить и кодекс, название которого приведено в заголовке. § 1336 п. 1 здесь определяет :
Die vertragschliessenden Theile kцnnen eine besondere Uebereinkunft treffen, dass, auf den Fall des entweder gar nicht, oder nicht auf gehorige Art, oder des zu spat erfullten Versprechens, anstatt des zu vergutenden Nachtheiles ein bestimmter Geld- oder anderer Betrag entrichtet werden solle*(355).
Уже одно включение учения о неустойке, которой закон присваивает отличное от принятого в остальных немецких законодательствах именование "Vergutungsbetrag"*(356), в главу ("Hauptstьck" XXX) "о праве вознаграждения за вред и убытки. " - доказывает с достаточной ясностью, что мы и в австрийском праве встречаемся с тем же принципом, какой нами наблюдался в праве прусском и французском. Из приведенного текста § 1336 можно усмотреть, что если отвлечься от главного действия in natura, то взысканию подлежит только неустойка и что с нею не может конкурировать ни полный интерес - при совершенном неисполнении,- ни дополнительный или частичный интерес при запоздании или наличности других дефектов исполнения. О том, чтобы дозволено было требовать того или другого интереса вместе с неустойкой, не может быть речи. Но и права выбора у верителя точно так же, бесспорно*(357), нет. Слова "вместо возмещения ущерба" не оставляют на этот счет никакого, на мой взгляд, сомнения. А потому нельзя допустить и требования в размере разности между неустойкою и превышающим ее ущербом, который фактически понесен. И по австрийскому, стало быть, кодексу соглашение о договорной пене - условие, заключенное в интересах также должника: оба контрагента здесь равномерно связаны установленной цифрою. И австрийское, следовательно, право в нашем учении проникнуто сравнительной доброжелательностью и мягкостью по адресу должника. Дальнейшим, еще более веским указанием в этом же смысле нам послужит разрешаемое австрийским законодателем право судебного уменьшения неустойки.
Если принять в соображение все эти обстоятельства и в особенности взвесить тот факт, что в намеченных правилах Общего гражданского уложения не усматривается никакого отступления от соответственных положений прусского Ландрехта и Наполеонова Code'a, то нельзя не согласиться, что было бы, по меньшей мере, удивительно, если бы вдруг оказалось, что то же самое австрийское право санкционирует настоящее кумулятивное начало в деле отношения неустойки к совершению главного обязательства. А между тем это именно утверждается, это именно думают найти в заключительном пункте (Schlusssatz't) того же § 1336. Здесь говорится:
Die Bezahhmg des Vergiitungsbetrages befreiet, ausser dem Falle einer besondern Verabredung, nicht von der Erfьllung des Vertrages*(358).
Stubenrauch, Randa*(359) и другие полагают, что на этом основании должник обязан, во-первых, исполнить договор (если исполнение еще, разумеется, возможно), а, во-вторых, уплатить сверх того обещанную пеню, и притом безразлично, назначена ли она на случай только некоторой частичной неисправности должника, как, например, на случай его запоздания и т. п., или же на случай полного нарушения им своего обязателъства. Весьма естественно, что при подобном толковании наша норма, в ее применении к случаям последнего рода, должна казаться в высокой степени странной и наводить на раздумье решительно всех, не исключая и самих защитников приведенного воззрения.
Но ложность этого воззрения и толкования вне всякого, на мой взгляд, сомнения. Если даже оставить в стороне характер и дух австрийского права в нашем учении, бесспорно, идущие вразрез с указанной интерпретацией, то все-таки ясно, что разбираемый Schlusssatz ничего другого не может иметь в виду как желание предупредить отождествление неустойки с отступным. Стоит вспомнить из Прусского уложения 1, 5 § 311 ("Dagegen befreiet die Erlegung der Strafe keinesweges von der Erfiillung des Vertrages"), чтобы прийти к заключению, что и последняя часть австрийского параграфа, посвященного неустойке, не стремится к установлению какого-либо кумулятивного отношения, a определяет лишь следующее: неустойке in dubio нельзя придавать содержания и значения так наз.
multa poonitentialis. Считаю даже более чем вероятным, что означенный § 311 не был забыт редакторами Австрийского кодекса и что в деле создания занимающей нас теперь нормы сказалось именно его влияние*(360). В этом меня убеждает, между прочим, то обстоятельство, что первоначальный проект, в приведенном раньше § 488, вовсе не заключал нашего Schlusssatz'a, который впервые появляется уже в исправленном проекте (так наз. "Revidirter Entwurf"), в его § 1314*(361).
Напротив того, Ранда*(362) такое толкование считает неправильным по двум, главным образом, причинам. Прежде всего, думает он, формулировка разбираемого предложения является "совершенно общей" ("ganz allgemein"): в ней не подчеркивается исключительно только отрицание за должником права отступить от договора ценою уплаты премии. И, во-вторых, в конце прошедшего столетия практика, мол, склонялась в пользу кумулировaния основного действия и неустойки.
Но ни тот, ни другой довод нисколько, по моему мнению, не убедителен. Что касается редакции заключительного постановления в § 1336, то я решительно отказываюсь признать за ней какую-либо доказательность: при всем желании, не могу в ней найти мало-мальски существенного отличия от ст. 284 Общего германского торгового уложения 1861 года, на которую в данном месте ссылается Ранда*(363),- a с нормой Ландрехта I, 5 § 311 она даже почти дословно совпадает. Что же касается названной практики, то необходимо отметить, что в интересующем нас отношении она едва ли могла иметь серьезное значение. Общее гражданское уложение Австрийской Империи было опубликовано в 1811 году, a работы по его составлению были закончены лишь к началу предыдущего 1810 года*(364). Но к этому времени даже французский Code, a тем более прусское законодательство уже сравнительно давно были в действии. Ранда основывается на свидетельстве Глюка*(365), но не замечает при этом, что, во-первых, практика, которую последний имеет в виду, относится к периоду до 1796 года (со вступлением в силу двух больших кодификаций практика - и судебная и иная - могла, a отчасти даже должна была измениться)*(366), и, что, во-вторых, и само утверждение Глюка (как справедливо указывает Hasenцhrl)*(367) едва ли заслуживает особого внимания: так, известный, например, Тибо*(368) твердо держится почвы альтернации, a по своему влиянию, прибавлю от себя, Тибо, разумеется, способен выдержать сравнение с Richter-Hemleben'ом, которого приводит Глюк и диссертацию которого мы уже успели оценить по достоинству*(369).
Между тем наблюдается чрезвычайно характерное явление другого рода - явление, которое, по моему мнению, может послужить решающим моментом и доказательством в пользу защищаемого здесь взгляда. Я имею в виду то усиленное и резко обнаруживающееся стремление предостеречь от смешения неустойки с отступным, какое замечается в данную именно эпоху. В сочинениях и в частности в диссертациях того времени, т. е. XVIII столетия и начала XIX, мы постоянно встречаемся все с тем же настойчиво преподаваемым советом не забывать о необходимости разграничения обоих правовых образований*(370). И, по-видимому, предостережение это делалось не без основания*(371). По крайней мере, достоверно известно, что по некоторым партикулярным законодательствам неустойка прямо-таки была не иным чем, как отступным*(372). Довольно назвать в этом отношении влиятельное Любекское городское право, на которое в литературе ссылаются особенно часто*(373). Что, затем, ошибки и промахи при различении наших двух институтов были, a до известной степени и остались делом совершенно обычным; в этом всего лучше убеждают те писатели, на которых указывает сам Ранда 1. с., когда упрекает комментаторов австрийского права в том, что они "по примеру Цейллера совершенно неправильно смешивают ("in einen Topf werfen") вопрос о допустимости кумуляции с отличным от него вопросом о том, можно ли толковать неустойку как отступное"*(374).
Несомненно, характерно в занимающем нас вопросе также и то, что в рассматриваемую эпоху появляются кодексы, как, например, (составленное Крейтмайром) Баварское земское право, которое по адресу неустойки не содержит ничего, кроме одного только определения, что неустойка не есть отступное:
IV, I. § 11, 2. Poena conventionalis oder der Poenfall, welcher auf den Contraventions-FalI zuwcilen pactirt wird, massen dcr Uebertreter ungeaehtet des entrichteten Poenfalls nichtsdestoweniger in der Hauptsache selbst obligat bleibt, ausser soweit per Pactum ein anderes beliebt ist*(375).
То же самое следует сказать и о городском праве Роштока от 1757 года.
III, 6, 29. Ist dem Kauf-Contract eine conventional poena bey gefiiget worden, so muss der Contravenient nicht allein die Straffe erlegen, sondera es kan aucli noch olmedem ad implementum Contractus g-eklaget werden, wo nicht ein anders verabredet worden"*(376).
Наконец, и факт помещения спорной в австрийском праве нормы в конце параграфа (в пункте четвертом), как мне кажется, тоже не без значения. Если бы в ней шла речь о кумуляции, то она, по всей вероятности, оказалась бы сейчас же после первого предложения, регулирующего отношение неустойки к возмещению убытков,- a не позади постановлений о размере неустойки при займе и о праве судьи понижать условленную цифру. И в этом отношении точно так же нетрудно уловить сходство с Прусским уложением, в котором соответственный I, 5 § 311 уже служит переходом к учению об отступном ("Wandelpц'n"; о ней говорят § 312 - § 316)*(377).
Подписан Императором Францем II 1 июня 1811 года, вступил в силу с 1812 года, действует, с некоторыми изменениями, до настоящего времени. Является наравне с ексом Наполеона старейшим действующим гражданским ексом.
Подготовительная работа по ификации австрийского гражданского права началась ещё в середине XVIII века с создания Терезианского екса, названного по имени императрицы Марии Терезии. Он получился крайне не совершенным ввиду своего чрезмерно объёмного содержания и излишней теоретизированности, и больше походил на учебник, чем на закон, поэтому в 1772 году его решено было полностью переработать [2] . Частичная переработка Терезианского екса была проведена уже в период правления императора Иосифа II, тогда был создан екс Иосифа, включивший в себя все нормы, регулировавшие правовой статус граждан. Дальнейшая работа по ификации гражданского права была продолжена при Леопольде II, который созвал в 1790 году комиссию во главе с профессором Венского университета сторонником естественного права Карлом Мартини. Мартини и его ученик Франц фон Целлер представили свой проект в окончательном варианте 1808 году, он как и французский гражданский екс был основан на классических идеалах свободы и равенства перед законом [3] . Проект получил в 1811 году законодательное закрепление и начал действовать с 1812 года сначала на немецких наследственных землях Австрийской империи, в дальнейшем расширил сферу своего применения на всю Габсбургскую монархию, за исключением Венгрии [4] (там он действовал только эпизодически в 1852–1861 годах).
Крушение в 1918 году Австро-Венгерской империи не прекратило действия Австрийского гражданского уложения (АГУ), оно по-прежнему действовало кроме самой Австрии в остальных государствах-преемниках в неизменённом виде: в Польше, Югославии и Чехословакии, кроме Венгрии. Только после Второй Мировой Войны с принятием новых социалистических гражданских ексов в этих странах гражданское уложение утратило свою силу. Современные гражданские ексы восточноевропейских стран имеют некоторые черты АГУ, но целиком не копируют его, основываясь в большинстве на гражданском законодательстве Германии, только Гражданский екс Лихтенштейна реципировал в значительной мере положения австрийского гражданского права [4] .
В начале XX века по прошествии практически столетней практики применения Австрийского гражданского уложения назрел вопрос об устранении многочисленных его недостатков, связанных с архаичностью. В связи с этим в 1914-1916 годах было принято три объёмных собрания дополнений [5] , после которых екс более тесно сблизился с германским гражданским правом [6] . Также широкомасштабные реформы были сделаны в 1970-х годах (особенно в области семейного права).
Вместе с тем, большая часть австрийского частного права в настоящее время регулируется за пределами Гражданского екса в отдельно принятых законах, таких как Закон о браке, Закон об аренде или Закон о защите прав потребителей и др. Тем не менее, он по-прежнему является основой австрийской системы гражданского права.
Австрийское гражданское уложение имеет следующую структуру:
- Преамбула;
- Введение: О гражданских законах вообще;
- Часть 1: О праве лиц;
- Часть 2: О вещных правах. О вещах и их правовом делении;
- Часть 3: Об общих положениях личных и вещных прав.
Таким образом оно исторически следует институциональной системе. Вместе с тем, современная австрийская цивилистика рассматривает содержащиеся в нём институты через призму пандектной системы. Соотношение можно увидеть на следующей схеме:
Читайте также: