Современная история и историки кратко

Обновлено: 04.07.2024

Предметную область по-другому можно рассмотреть в качестве комплекса исторических работ, для которых характерно внутреннее единство в идеологии, языке, национальности. Например, существует марксистская, англоязычная и французская историография.

Более широкий смысл термина заключается в том, что историография представляет собой дисциплину, в рамках которой изучают происхождение и развитие истории как науки.

Осторожно! Если преподаватель обнаружит плагиат в работе, не избежать крупных проблем (вплоть до отчисления). Если нет возможности написать самому, закажите тут.

Предмет изучения историографии представляет собой изыскания в области развития исторической науки. Дисциплину допускается рассматривать в обобщенном виде, то есть положение и изменение исторического знания на определенных временных этапах или в пространственных регионах, а также в процессе исследования конкретных проблем в форме совокупности научных трудов по определенным вопросам.

Если рассмотреть структуру какого-либо определенного исследования, то можно отметить, что историография обладает большим значением для формулировки задач, определения базы источников, выбора методов и способов проведения изысканий. Обладая знаниями о прошлом опыте исторической науки, представляется возможным интерпретировать факты и подвести их под любые определения и категории.

Перед тем, как оценить важность той или иной исторической концепции, либо определить место какого-либо ученого в исторической науке, необходимо путем сравнения с предшествующей или современной историографией выявить новые знания, данные концепцией, ее значение в отражении запросов эпохи, актуальность представленных выводов по итогам проделанной работы.

Какие решает задачи, основные направления

Так же, как и другие предметные области, историография характеризуется определенным объектом и предметом исследований. Предмет призван решать конкретные задачи с использованием широкого спектра принципов и методик историографических изысканий.

К примеру, если в качестве объекта историографии выбраны дореволюционная, советская, современная отечественная исторические науки, то предметом историографии является в данном случае исследование отечественной истории в исторической науке нашего государства.

Ключевыми задачами историографии являются:

исследование того, каким образом организованы научные изыскания, проведение анализа работы научных учреждений, вузов, краеведческих и других самодеятельных организаций, относительно развития исторических знаний;
изучение периодов, в которых наблюдается распространение исторических знаний;
подведение итогов влияния исторического образования на результаты подготовки и уровня развития ученых историков;
становление теоретических и методологических основ исторической предметной области;
развитие и повышение эффективности методик, используемых в процессе исторического изыскания;
подготовка базы источников;
изучение проблем, которые рассматриваются в рамках научных исследований.

Обозначенные задачи являются компонентами историографии и изучаются исключительно в комплексе. При этом необходимо учитывать воздействие на них внутренних и внешних факторов.

Историографическим направлением называют объединение ученых историков, которые схожи в направлении научного поиска, обладают одинаковыми научными взглядами и принципами.

Каждым представителем направления историографии присваивается право на индивидуальные черты, которые, как правило, являются более очевидными в его работе, чем традиционные аспекты всего направления. Методология исследований включает устойчивые критерии, с помощью которых определяют направления:

связанные между собой коммуникации представителей;
обобщение методологических позиций историков по категориальному аппарату, принципам и методам источниковедческой работы, интерпретации вопросов исторической науки;
близость конкретных исторических изысканий, взаимные связи между темами научных трудов;
позиция представителей, относительно политических взглядов, которая может отличаться, либо совпадать.

Максимально точно изложил концепцию Марк Блок. По его мнению, чтобы понять историю, требуется выявить смысл явления и понять мотивацию людей, совершавших действия в условиях, понятых на свой манер.

понимание исторических источников в новом и расширенном смысле в виде всего, что человек пишет или говорит, что производит и к чему прикасается;
инновационные методики использования источников с помощью поднятия вопросов и погружения в идейную подоплеку.

История повседневности

жизненные условия;
условия для труда и отдыха;
факторы, формирующие сознание и нормы поведения;
предпочтения большей части населения, относительно социальной и политической сферы.

Данные характеристики рассматривают в определенной стране в какой-то конкретный временной период истории. Целью направления является изучение истории тех малоизученных фигур, без которых она бы не существовала.

Микроистория

Микроисторические исследования направлены на изыскания в области частных явлений, происходивших в жизни людей из прошлого времени. В результате анализа выявляются господствующие тенденции в обществе в целом.

Транснациональная история

Начало данного направления отмечено окончанием холодной войны с конца 1980 – начала 1990 гг. Центральное место в изучении истории занимают закономерности, являющиеся едиными для всех национальностей, а также такие связи и конфликты, которые не представляется возможным объяснить в форме результатов действий отдельной страны или распространения национальных интересов.

Историки, исследовательская работа которых связана с изучением транснациональных процессов, утверждают, что некорректно говорить о нациях или империях, как о ключевой движущей силе истории. В некоторых случаях они могут быть представлены подобным образом лишь в течение короткого периода истории. Специалисты выделяют несколько позиций в понимании единого исторического процесса:

историческое развитие является аналогом природного, характеризуется нетрагической случайностью эволюции;
историческое развитие в виде конфликта противостояния определенных людей за ресурсы.

Подход предусматривает рассмотрение исторических движущих сил, к примеру гендерных идентичностей или социальных групповых корпораций, которые не совпадают с границами наций с точки зрения географии и идеологии. С помощью транснациональной истории удается сформировать альтернативный взгляд на соотношение личности и общества, феномен войны, значение границ в развитии человечества.

Персональная история

индивидуальное сознание;
персональный опыт;
деятельность.

Историки в процессе исследований понимают героев в контексте эпохи, во времена которой они жили. Персональная история представляет собой не только биографию персонажа из истории, но и жанр исторического изыскания, демонстрирующего историю с помощью исторической личности.

Теоретические и методологические проблемы истории

Историография является важным компонентом исторической науки. Предметная область развивалась длительное время, а это требует от специалистов осмысления и анализа ее этапов, подведения итогов и постановки актуальных задач.

В течение длительного периода историографию воспринимали, как вспомогательный исторический предмет. Основной задачей дисциплины является обеспечение историков информацией об их предшественниках в изучении какой-либо исторической проблемы. Историографам требовалось представить практические рекомендации:

хорошо изученные исторические проблемы;
вопросы, рассмотренные в недостаточной степени;
аспекты, требующие особого внимания.

Благодаря деятельности ученых, занимавшихся конкретными историографическими исследованиями во второй половине XIX столетия, удалось трансформировать историографию в специальную отрасль исторического знания, которая обладает собственным предметом, объектом и задачами. В современном мире историография приобрела относительную самостоятельность и изучает такие вопросы, как:

эволюция исторической мысли;
накопление научных знаний о развитии человеческого общества;
труды и концепции ученых, их аргументация и обоснование;
условия, при которых существует историческая наука;
организация исследовательской работы;
какой эффект оказывает политика государства на историческую науку.

История исторической науки тесно взаимодействует с историей общественной мысли, которая представляет собой компонент национального самосознания, оказывающего активное влияние на развитие исторической науки.

Историографы изучают широкий спектр факторов, который распространился далеко за границы описания исторического прошлого. В связи с этим, историография превратилась в часть истории культуры в целом. Первоочередные задачи историографии:

формулировка всех значимых черт и закономерностей научного процесса;
выбор методик исторического познания, формирование базы источников и методологии работы с ними;
выявление проблем изысканий и формулировка общих и конкретных концепций истории в разных временных периодах исторической науки.

Кроме того, одной из ключевых задач историографии является исследование технологии и способов исторического изыскания, что позволяет соотнести историографию со специальными историческими предметными областями, включая археографию, источниковедение, археологию, архивоведение и другие.

Историография связана со специальными историческими дисциплинами, таким образом:

предмет историографии представляет собой историю развития рассматриваемых дисциплин;
историография использует инструментарий данных предметных областей.

Историографы используют в своей деятельности информацию об идеях, методиках и источниках, которые могли бы быть полезны исследователям в каких-либо условиях, что позволяет определить проблемы исторического исследования. С этой точки зрения историография связана с такими предметными областями, как социология, история философии, историческая психология, история культуры.

Проблемная историография

Каждое масштабное историческое исследование включает детальную аналитику литературных источников по изучаемой проблеме. Обзор историографии является обязательным атрибутом при оформлении докторский и кандидатских диссертаций. В современной науке к задачам историографии относят:

формулирование результатов изучения исторической проблемы в предшествующие периоды;
выявление вопросов, которые являются дискуссионными или слабо разработаны;
выбор возможных путей изысканий по темам исторической проблемы;
выделение в предшествующей историографии тезисов, актуальных на современном этапе развития научных знаний.

С развитием историографии проблематика изысканий по истории постоянно претерпевает изменения. Каждый этап развития общества характеризуется определенными проблемами, которые изучают историки. Такие процессы объясняются формированием новых возможностей для исследовательской деятельности, включая источники и методики, или появлением в обществе новых запросов к прошлому.

Становление, историографическая практика

Становление историографии связано с формированием исторического знания. Отдельные компоненты дисциплины выявлены в работах античных исследователей:

исторические сочинения Геродота, Фукидида, Ксенофонта, Тита Ливия, Корнелия Тацита;
описания жизни от Плутарха, Гай Светония Транквилла;
исторические записи Луция Сулла, Гая Юлия Цезаря.

Такие труды включали значительные элементы исторических споров относительно рассматриваемых исторических событий. Конец античной эпохи отмечен образованием христианской концепции исторического развития, которая оказала большое влияние на развитие европейской и византийской средневековой исторической мысли.

Ранние христианские хронографии Е. Кесарийского, А. Орозия и других исследователей были призваны решить проблему соотношения известных из языческих сочинений исторических событий с образом библейской истории с учетом опыта античных авторов.

Связь с античными традициями проявлялась по-разному, например, как широкое применение трудов античных историков для утверждения авторитета собственных сочинений исследователей. Подобный обычай сохранялся в Западной Европе, разрабатывался и совершенствовался в Византии, окружающий ареал которой сохранил эту традицию и дал ей творческое развитие.

В процессе развития Европы на рубеже XV – XVII столетий выявлены существенные социально-культурные феномены: такие, как Ренессанс и Реформация. В то же время общество проявляло интерес к историческим сочинениям.

Количество авторов и читателей такой исторической продукции увеличивалось, что объясняется формированием образованных городских слоев. Вместе с тем, на второй план отходила провиденциалистская концепция истории. На ее место становилось рациональное объяснение причинно-следственных связей, что стало очевидным к XVIII веку.

С XVIII по XIX века на смену представлениям о предопределении исторического процесса приходят знания об истории, рассматриваемой в качестве процесса с изменениями и развитием. Такие трансформации затронули все сегменты исторического знания, в том числе вопросы теории и методик науки (Э. Гиббон, Л.Ранке, Ш.Ланглуа и В.Сеньобос).

Немецкие историки Л.Брентано, К.Бюхер, К.Лампрехт периода с XIX по начало XX века вошли в число основателей новых направлений в историографии, которые стали альтернативой традиционной политической истории и позитивистской социологии.

Большой вклад в развитие методологии истории и историографии был внесен спорами, инициированными сторонниками немецких философов-неокантианцев. В процессе полемики поднимались вопросы, связанные со спецификой методов исследований в науке (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, М. Вебер, Э. Мейер).

При наличии разногласий во взглядах участники дискуссии смогли продвинуться вперед на пути к решению ряда проблем, включая философию истории, методологии гуманитарного знания.

На рубеже XX столетия расширяются границы проблематики и тематики научных изысканий в исторической науке в целом и во вспомогательных исторических предметах. В это время появляются новые возможности, относительно определения методологической основы исследований, происходит углубление интеграции и взаимного влияния наук.

Данные процессы отразились на исследовательской деятельности в области историографии. Период характеризовался увеличением числа историографических школ и направлений, развитием и усложнением понятийного аппарата. Специально рассматриваются такие предметы, как:

Данный процесс сопровождается изменением исследовательских тем, способов и течений. В общем смысле исторические и историографические представления получили развитие в странах Центральной, Западной и Восточной Европы.

Становление отечественной историографии

В период с XVII по первую треть XIX веков очерки о работах предшественников можно наблюдать в предисловиях к сочинениям видных историков, включая В. Н. Татищева, М. М. Щербатова, И. П. Елагина, А. Л. Шлецера.

Большое значение для формирования справочной информации историографии имели библиографические и биографические труды А. Б. Селлия, Н. И. Новикова, Е. А. Болховитинова, Н. Н. Бантыш-Каменского, А. К. Шторха, Ф. П. Аделунга и других авторов.

Изначально преподавание русской и мировой истории включало изучение историографического материала. К примеру, в 1810 году М. Т. Каченовский вел курс по истории и статистике российского государства, который начинался с критики в адрес исторической литературы.

Такая традиция была перенята С. М. Соловьевым, К. Н. Бестужевым-Рюминым, В. О. Ключевским, А. С. Лаппо-Данилевским в курсах по русской истории, Т. Н. Грановским, П. Н. Кудрявцевым, В. И. Герье, Р. Ю. Виппером в исследованиях всеобщей истории.

Русская историография получила развитие не только из-за научных трудов историков, но и по причине исследований юристов, включая разработки теоретико-методологических проблем (К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин).

В середине XIX века была основана школа специалистов в области филологии и истории, которые изучали историю и литературу времен славянского и русского средневековья (С. П. Шевырев, О. М. Бодянский, Н. С. Тихонравов, Ф. Ф. Фортунатов, А. А. Шахматов).

Университеты России во второй половине XIX столетия проводили лекции и курсы по историографии. В данном периоде исторические знания понимались в качестве целостного поступательного процесса, в котором сочетаются традиции, уважение к работам предшественников с новыми подходами к исследованиям истории, решением актуальных вопросов. Это было обусловлено самостоятельным течением науки и запросами со стороны общества.

сформулированы основные концепции изучения историографии;
классифицирована историческая литература;
представлена периодизация развития исторических знаний.

Далее многие авторы занимались исследованиями направлений историографии. Работу в области истории исторической науки вел сектор историографии Института истории АН СССР, которым руководила М. В. Нечкина.

острая необходимость в изучении теоретико-методологических проблем исторической науки;
пересмотр некоторых марксистских положений представителями исторического сообщества;
исследование новых этапов отечественной и зарубежной историографической мысли;
изменения форм образования исторических и историографических изысканий.

Характерная черта современности – усиление интереса к истории исторических знаний в разных проявлениях. Историография обладает большим значением, являясь направлением научно-исследовательского труда и учебной дисциплиной. Важность и актуальность историографии для современной науки неоспорима.

Дисциплина включает в себя информацию о прошлом времени и выполняет познавательную функцию, благодаря чему можно оценить реальные обстоятельства исторической науки, правильно применить накопленный опыт, сформулировать самые важные и значимые вопросы, а также разработать оптимальные способы их решения.

Историографическая практика

Историографическая практика представляет собой один из методов определения истинности исторического знания.

С помощью такой дисциплины, как историография, представляется возможным с большой точностью выяснить:

какие из аспектов научной практики являются действительно реальным шагом на пути к изучению прошлого;
что из исследований справедливо только в определенной степени;
данные, которые не прошли проверку временем, то есть исторической практикой.

Каждому историку необходимо владеть информацией о своей научной области. Такие знания являются неотъемлемой составной частью деятельности ученого, показателем его профессионализма. Благодаря историографии общество понимает важность бережного отношения ко всему, что создано на пути исследований прошлого, воспитывает в себе уважение к историкам-предшественникам и современникам.

Фроянов Игорь Яковлевич (р. 1936) – это ученый-историк и общественный деятель.

В студенческие годы, прошедшие на историко-филологическом факультете Ставропольского пединститута, у Фроянова под влиянием профессора В.А. Романовского пробудился интерес к проблемам средневековой истории России. В 1963 году интерес привел молодого ученого в аспирантуру на исторический факультет ЛГУ. Научным руководителем аспиранта стал профессор В. В. Мавродин. С 1976 года Фроянов – доктор исторических наук, профессор с 1979 года, с 1983 заведовал кафедрой истории России, а с 1982 года возглавлял исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета.

Валентин Лаврентьевич Янин

Областью научных интересов В.Л. Янина являются источниковедение, история и археология средневекового Новгорода, исследование берестяных грамот, а также нумизматика, сфрагистика и эпиграфика Древней Руси.

Готовые работы на аналогичную тему

Он исследовал реконструкции домонгольской денежно-весовой системы. Янин выявил процессы формирования древнейшей системы, её эволюции, проследил зависимость от уровня политических взаимоотношений русских земель. Учёным реконструирован вес денежных единиц: куны, гривны, ногаты, прослежено их изменения и связи с денежно-весовыми системами арабского Востока, Средней Азии и Западной Европы. Были вскрыты особенности новгородского вечевого строя, установлено, что важнейшие реформы системы управления были результатом острой политической борьбы боярских группировок.

На основе анализа источников исследователь воссоздал историю денежно-весовых систем, политических институтов и принципов формирования новгородских государственного устройства и вотчинной системы; разработана топография Новгорода. Он впервые использовал берестяные грамоты как исторический источник.

Впервые им были разработаны методические приемы источниковедения, опирающиеся на анализ разнородных источников: археологических, письменных, сфрагистических, нумизматических материалов, памятников искусства.

Леонид Васильевич Милов

Леонид Васильевич Милов (1929 —2007) - российский историк, академик РАН (2000).

Профессор заведовал кафедрой истории России до начала XIX века на историческом факультете МГУ. Являлся членом Международного клиометрического общества.

Л.В. Милов является автором более 150 научных публикаций, включая 6 монографий. Им подготовлено более 25 кандидатов наук.

Владимир Викторович Согрин

Владимир Викторович Согрин (род. 1945) — российский историк. Профессор МГИМО, руководитель Центра североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН.

Ученым обоснована оригинальная концепция американского исторического процесса. Он разработал реестр архетипов американской цивилизации, раскрыл их роль на этапах американской истории. Использовал набор междисциплинарных методов, что способствовало точному и глубокому постижению социальной, экономической и политической истории США.

Сочетание категорий, присущих мировой политической науки с принципом историзма дало возможность обосновать оригинальную концепцию меняющихся исторических типов американской демократии.

Привлечение методов социологической науки в сочетании с традиционными подходами истории позволило создать новаторскую концепцию социальных конфликтов в американской истории, влияния основных участников американского социума на различных этапах: экономических классов, гендерных, расово-этнических, поколенческо-возрастных групп.

Согриным исследованы идеологические течения— консерватизм, либерализм, правый и левый радикализм, разработана оригинальная концепция современной истории России. Её основанием стал синтез цивилизационного и модернизационного подходов к российской истории.

Академик Российской академии наук. Заместитель академика-секретаря и руководитель Секции истории Отделения историко-филологических наук РАН. Директор Института этнологии и антропологии РАН.

ИСТОРИЯ И ИСТОРИКИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Внутрицеховые отношения, место и роль историков в обществе, этика взаимоотношений между национальными школами составляют вопросы, которые следует обсудить на встрече. В этом главная задача нашего круглого стола, и я благодарен французским коллегам за нашу совместную инициативу.

1. Институциональный аспект

Однако нужно сказать о рисках и о проблемах. Во-первых, это слабая самоорганизованность профессионального цеха российских историков. Историки, пожалуй, единственные среди российских обществоведов не имеют национальной профессиональной ассоциации, не проводят регулярных научных съездов, которые всегда есть смотр научных достижений, площадка для дискуссий и для передачи межпоколенческого опыта, а также важный барьер на пути лженауки. Возможно, что Франция здесь не пример, но опыт Американской исторической ассоциации с её регулярными многотысячными собраниями профессионалов может быть поучительным для таких больших национальных школ, как российская. Российские историки не имеют национального научного журнала общего профиля, который можно было считать авторитетной трибуной для изложения и обсуждения научных результатов или для критики. Хотя в последние годы появилось несколько хороших журналов обществоведческого профиля, которые публикуют статьи историков, особенно молодых и талантливых авторов. Отмечу, что и число получателей учёных степеней по исторической науке выросло за последние 20 лет десятикратно, хотя, к нашей общей ответственности, часть диссертационных текстов и дипломов являются купленными суррогатами или результатом протекционизма.

В целом корпоративная идентичность отечественных историков находится в плохом состоянии. Серьёзен не столько теоретико-методологический раскол (плюрализм и многоголосие — норма научной жизни), сколько жёсткая нетерпимость представителей разных групп и межпоколенческий раскол, вызванный почти закрытой возможностью карьерного продвижения для историков молодого и даже среднего поколения, желающих, например, возглавить кафедры, научные отделы и центры, журналы, институты. Представители старшего поколения и сторонники старых версий зачастую излишне болезненно воспринимают процесс пересмотра исторических версий как некое отрицание их собственно прожитой жизни. Опыт Франции и других стран мог бы помочь российским историкам решать проблемы моральности ревизии.

2. Проблема исторического предпринимательства и любительства

3. История как компонент национальной идентичности

Серьёзная проблема в сфере исторического знания в России связана с распадом СССР и появлением не только новых государств, но и 15 новых национальных нарративов, своего рода официальных версий прошлого каждой страны. Прошлое составляет необходимый компонент национального самосознания. Это есть преимущественная собственность и ответственность страны и её народа за так называемую национальную историю. Не могут российские историки быть создателями национальных версий германской или французской истории, и наоборот. Напомню, что комиссии по поводу 200-летних юбилеев Американской и Французской революций с участием историков создавались, соответственно, в США и Франции, а не в России, хотя в те годы советские историки также готовили юбилейные издания. На XIII конгрессе историков в Сан-Франциско в 1975 г. я и мои коллеги участвовали в обсуждении темы о роли революций в истории.

Итак, каждая страна при разнообразии научных и бытовых представлений о прошлом стремится к общеразделяемой исторической версии собственного народа-страны. Этот базовый консенсус, если его удаётся достичь, составляет основу формирования национальной идентичности (самосознания). Историческая версия обеспечивает веру в преемственность общности и государства, стимулирует гражданскую солидарность, укрепляет легитимность самого государства, помогает обосновывать его достоинства и отличительную привлекательность для внешнего мира. В конструировании такой версии используются как достижения и победы, так и исторические драмы и несправедливости. Как правило, национальные истории строятся на основе симбиоза изоляционизма, предпочтительной представленности доминирующей культурной традиции и её носителей, на основе удревления исторических корней, непрерывности культурной традиции и государственности. С этой проблемой историки давно знакомы, но есть некоторые новые моменты.

Более серьёзной проблемой историописания представляется вариант национальных версий истории на основе игнорирования общего прошлого с другими народами. При такой версии может показаться, что православный храм в центре Хельсинки свалился с неба, если, например, в национальной исторической версии игнорируется период пребывания Финляндии в составе Российской империи. Ясно, что единой версии прошлого для 15 государств уже не будет, но это не означает, что политикам нужно вычёркивать общую историю, а историкам — отказываться от её совместной разработки или от сотрудничества друг с другом.

4. Пределы домена историков и возможности власти

И здесь я задаю один из старых вопросов: Каковы условия приближения к истине и интеграции нового знания в существующий корпус достоверных знаний? Каковы условия сохранения исторического знания от внедисциплинарных воздействий политиков, идеологов, намеренных шарлатанов и поверхностных энтузиастов? Ясно, что каждое новое поколение будет открывать в истории те её стороны, которые наиболее значимы для его сегодняшнего существования и восприятия мира, и каждое новое государство будет выстраивать собственную непрерывную историческую версию. Главное, чтобы эти версии имели в основе профессиональное историческое знание и не были заточены на создание образа врага и на разжигание межгрупповой и межгосударственной вражды. По этому вопросу среди историков разных стран возможны договорённости. Даже в худые времена холодной войны в 1970-е гг. действовала советско-американская комиссия историков по устранению из учебников идеологизированных и необоснованных оценок и фактов истории одной страны в учебниках другой страны. В моём архиве сохранился текст совместного заключительного доклада, который не был, к сожалению, опубликован, но использовался профессионалами.

В национальных историях и в мировой истории есть морально-ценностные моменты и трактовки прошлого, которые имеют особое общественно-политическое и эмоционально-нравственное значение для той или иной страны, этнической, религиозной или расовой общности и даже для населения целого континента. При разнообразии мнений и дебатов среди учёных на уровне массового потребления исторического знания существуют определённые ограничители и сдерживающие факторы публичных интерпретаций. Профессиональные историки не могут считать себя исключительными владельцами знания прошлого без учёта общественных настроений, символических ценностей, группового достоинства, интересов формирования национального самосознания или идентичности.

Для меня, как учёного-историка, нет непререкаемых постулатов. Но своим опытом и гражданским чувством я понимаю, что нельзя исторически необоснованными фактами подвергать тотальной ревизии, а тем более оправдывать колониализм, расизм, нацизм, терроризм, ксенофобию, а также исторические трагедии, как Холокост, сталинские репрессии, погромы китайских хунвэйбинов, полпотовский или руандийский геноциды. В 2010 г. — году 65-й годовщины победы над гитлеровской Германией — особо нуждаются в защите со стороны историков такие явления и факты, как правое дело антигитлеровской коалиции, гуманистическая деятельность отдельных лиц, организаций, движений и стран в годы Второй мировой войны. Но только где пределы политико-правового вмешательства и что составляет исключительный домен самих историков-профессионалов? Как по этим вопросам должны взаимодействовать историки разных стран между собой?

Мне кажется, что мы возвращаемся к временам конструирования изгоев и непримиримых идеологических противостояний. Такое впечатление, что в мировой истории заложена закономерность, что после одной глобальной битвы должна обязательно следовать другая. У меня, например, вызывает беспокойство отсутствие реакции со стороны исторического сообщества на правовые нормы в некоторых странах бывшего СССР, в которых предусматривается уголовное наказание за те или иные интерпретации советского прошлого или за использование его символов. В то же самое время мы имели недавно со стороны части научного сообщества попытку оказать давление на российских историков по обсуждению проблемы исторических фальсификаций. Я это расцениваю как рудимент холодной войны. Профессиональным историкам предпочтительнее общаться и выяснять вопросы в диалоге, а не устраивать интернет-петиции, похожие на советские кампании позора.

Профессора 24.04.2013 // 21 230

Соответственно, анализ современного состояния теоретических аспектов исторического знания представляется интересной исследовательской проблемой, по которой в современной исторической литературе сколько-нибудь ощутимой дискуссии не наблюдается. Более того, не очень заметны исследования новейших тенденций в развитии теоретических оснований и в других социальных и гуманитарных науках (экономике, социологии, психологии, филологии), которые привлекли бы внимание специалистов. Можно предположить, что после десятилетий бурного развития социально-научное знание вышло на плато и продолжает осваивать накопленный ранее теоретический багаж. Но подтверждение или опровержение этой гипотезы требует анализа очень большого массива литературы, профессиональных специализированных журналов и монографий, что позволит оценить степень теоретического обновления исторического знания, определить, какие области исторической науки образуют сегодня методологический авангард.

Для определения теоретического фронтира истории в XXI веке важны последовательные ответы на два вопроса:

— Что историки могут объяснить сегодня из того, что они не могли объяснить 15 лет назад?

— Что из того нового, что они могут объяснить сегодня, основано на концепциях, теориях, подходах, возникших за последние 15 лет?

I. Что историки могли объяснить 15 лет назад

Междисциплинарность

В исторических исследованиях второй половины XX века активно использовались концепции и понятия, выработанные в теоретической экономике, социологии, политологии, культурной антропологии, психологии, лингвистике. При этом междисциплинарное взаимодействие в сочинениях по истории почти всегда происходило в форме соединения теории из неисторической дисциплины и исторических методов исследования. Начиная с 1960-х годов обновление историографии совершалось в высоком темпе, и сложилась следующая модель взаимодействия: социальная дисциплина — соответствующая историческая субдисциплина — выбор теории — ее применение к историческому материалу [4] .

Корпус новой классики

В исторических исследованиях второй половины ХХ века функции классиков обычно выполняли представители социологии, культурной антропологии, социальной психологии и т.д. В исторических сочинениях появляются такие классики, как экономисты Й. Шумпетер, С. Кузнец, У. Ростоу, К. Поланьи, Д. Норт; социологи Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт, И. Валлерстайн, П. Бурдьё, да и по-новому прочитанный К. Маркс. Ведущие антропологи (К. Гирц, К. Леви-Стросс, А. ван Геннеп, Э. Лич, М. Мосс, М. Салинз и др.) выполняют функции классиков в исследованиях по исторической антропологии и истории ментальности. Такие же списки можно привести, если обратиться к лингвистике, психологии, cultural studies, философии.

В это же время сформировался круг признанных историков и список трудов, положивших начало новым направлениям. В современной макросоциальной истории к этому списку можно отнести исследования Ф. Броделя, П. Стирнза, Э. Хобсбаума [5] . Точно так же обращение к микроанализу в социальной истории, связанное с возникшими в 1970-е годы сомнениями по поводу известных макроисторических моделей, четко маркировано работами Дж. Леви, К. Гинзбурга, Х. Медика [6] .

Методологическая рефлексия

Весь теоретический багаж, освоенный и преобразованный исторической наукой во второй половине ХХ века, ощутимо работает в поле современной историографии. Но нас интересуют новые вопросы и новые ответы, получаемые с помощью новых теорий и моделей исследования.

II. История и теория в XXI веке

Начала я с просмотра журнала History and Theory, который на протяжении многих десятилетий был для меня главным ориентиром в теории истории. Казалось, что наименования тематических номеров, проблематика статей укажут на новые области исследования, обозначат возникающие междисциплинарные перекрестки. Но скорее журнал указал на начавшуюся в 1990-е годы смену тематических приоритетов и даже на размывание границ между научной и не вполне научной историей.

Top Highlights 2008–2009

Runia, Eelco. Burying the Dead, Creating the Past.

Iggers, George. A Search for a Post-Postmodern Theory of History (рец. на книгу под редакцией Йорна Рюзена “Meaning and Representation in History”. Ed. by Jörn Rüsen).

Jay, Martin. Faith-Based History (рец. на книгу Чарльза Тэйлора. Charles Taylor “A Secular Age”).

Carr, David. Narrative Explanation and Its Malcontents.

Spiegel, Gabriel M. Revising The Past / Revisiting the Present: How Change Happens in Historiography.

Printy, M. Skinner and Pocock in Context: Early Modern Political Thought Today (рец. на книги о современной политической мысли: “Rethinking the Foundations of Modern Political Thought”. Ed. by Annabel Brett and James Tully, with Hofly Hamilton-Bleakley и “The Political Imagination in History: Essays Concerning J.G.A. Pocock”. Ed. by. D.N. DeLuna and assisted by Perry Anderson and Glenn Burgess).

Bevernage, Berber. Time, Presence, and Historical Injustice.

Werner, Michael, Zimmermann, Dicte. Beyond Comparison: Histoire Croisée and The Challenge of Reflexivity.

Dietze, Carola. Toward a History on Equal Terms: A Discussion of Provincializing Europe (рец. на книгу Дипеша Чакрабарти. Dipesh Chakrabarty “Provincializing Europe: Postcolonial Thought and Historical Difference”).

Конечно, на фронтир исторических исследований действуют экзогенные факторы. Социальные проблемы современного общества — постсоциализм, глобализм, неоколониализм, новый миропорядок, религиозная мобилизация, новый характер миграции и маргинальности, массовая культура — ставят задачи научного анализа связанных с ними явлений и процессов (демократии, империи, transition, цивилизации, культуры, идентичности, гендера, массовых представлений) и перед историками.

Интерес социальных наук к биологии связан с тем, что признание человека биосоциальным существом требует от представителей наук о человеке столь же тщательного изучения его биологической природы, как и социальной, а кроме того сегодня очень востребована и развивается неодарвинистская эволюционная теория [34] . В отдельных исторических работах, посвященных теоретическим или философским основам исторического познания, обнаруживается осведомленность в происходящем. Социобиологии и эволюции был посвящен специальный выпуск History and Theory [35] . Однако мы находим трезвую оценку неготовности историков последовать примеру коллег по социальным наукам.

III. Пространственный поворот и глобальная история

Одна из главных функций географического пространства в историческом исследовании состоит в том, что оно служит способом задать рамки предмету истории, то есть очертить границы социальных взаимодействий в прошлой реальности и тем самым трансформироваться в пространство историческое. При этом историк может исходить из своего видения пространства, может говорить о пространстве, сконструированном участниками социального взаимодействия, а может изучать сам процесс конструирования пространственных образований в тот или иной период прошлого. Радикальное переосмысление исторического пространства осуществил в своих эпохальных трудах Ф. Бродель, предложив рассматривать как целостные образования исторические ареалы, жизнь которых определялась единой геодемографической средой, независимо от границ политических образований [41] . Тем самым было положено начало обширной истории внегосударственного пространства.

Как и все другие исторические субдисциплины, направление уже обзавелось своим корпусом классиков, входящих, впрочем, в общий пул гуманитарных наук второй половины прошлого века. Если новых авторитетных имен пока немного (среди них, например, очень разные, но влиятельные — Д. Чакрабарти [52] и Ю. Остерхаммель [53] ), то зато в изобилии старые имена: Б. Андерсон, Билл Ашкрофт, Р. Брубейкер, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ф. Купер, Э. Саид, Ф. Фанон, М. Фуко, Э. Геллнер. Отдельно назову известнейшего историка-универсалиста Дж. Бентли [54] , получившего признание в 1970–80-е годы. За ним — традиция, не соотносимая с постколониальной критикой, предлагающая другой взгляд на познавательное значение всемирной истории.

IV. Новые перекрестки

1. Разочарование в общих теориях и шлейф постмодернистского наступления на науку. Казалось бы, историки благополучно пережили атаку постмодернистов и вышли из этой ситуации с минимальными потерями. Годы идут, а исторических работ, выдержанных в постмодернистском духе, почти не появляется, хотя манифестов было достаточно. Однако последствия постмодернизма оказались намного более серьезными, чем представлялось на рубеже веков. Постмодернистский дух практически не повлиял на исторический метод, но очень заметно воздействовал на тематику. И на отношение к теоретическим моделям, шире — к научности истории. Кроме того, очевидно, что постмодернизм сказался на системе аргументации: стандарты строгого научного изложения значительно ослабли.

Редакционная коллегия: М.Г. Вандалковская, С.В. Журавлев, Р.А. Киреева, Д. Свак, Л.А. Сидорова (ответственный секретарь), В.В. Трепавлов

Аннотация: Издание посвящено актуальным проблемам современной исторической науки России. Его статьи охватывают период от Древней Руси до начала XXIв. Содержит документальные публикации, рецензии на работы современных исследователей. Издание дает историкам новые материалы для углубленного изучения развития отечественной исторической науки ХХ века, для всестороннего освещения творческого пути видных русских и советских ученых.

Для историков, преподавателей общественных наук, широкого круга читателей.

Edition is devoted to the actual problems of modern science of history in Russia. Its articles represent the period from Ancient Russia till the beginning of the XXI c. The book contains documental publications, the reviews on modern researchers’ monographs. This edition gives historians new materials for profound research of the development of the Russian science of history in XX c., for multilateral analysis of thescientific activities of outstanding Russian and soviet historians.

For historians and all interested in history.

Ключевые слова: Ключевые слова: историческая наука России, историческая наука русской эмиграции, жизнь и деятельность историков, документальные публикации.

Key-words: science of history in Russia, science of history of Russian emigration, life and activities of the historians, new documents’ publication.

Объем статьи – до 1,5 п.л.
Аннотации на русском и английском языках.
Ключевые слова на русском и английском языках.
Сведения об авторе (фамилия, имя, отчество, ученая степень и звание, место работы и должность, контактная информация/эл. почта).
Текст: формат – документ MicrosoftWord 97-2003, 1,5 инт., шрифт Times New Roman, кегль 14 (основной текст), ссылки постраничные автоматические. Не набирать заголовок в режиме Caps Lock, не устанавливать отступов табуляцией или пробелами.
Сведения об авторе: ФИО; год рождения; место работы; ученые степень и звание; список основных публикаций; эл. почта.

История и историки. Историографический вестник. Сборник статей. (Под ред. члена-корреспондента РАН А.Н.Сахарова).

Читайте также: