Смысл и направленность исторического процесса кратко

Обновлено: 05.07.2024

Идеалисты в качестве основания исторического процесса берут духовное, сознание. Так, Гегель видел сущность и единство исторического процесса в движении мирового разума, По его мнению, общественный прогресс совершается только в духовной сфере и его ступени соответствуют степени осознания данной эпохой мирового разума.

Мыслители всех времен и народов по-разному понимали смысл исторического процесса и его движущие силы. Те, кто базировался на идеалистическом понимании истории, исходили из детерминирующей роли духовных факторов. Представители материалистического понимания истории исходили из того, что исторический процесс есть саморазвивающееся историческое целое, в котором материальные общественные отношения и факторы играют детерминирующую роль.

Проблема смысла исторического процесса долгое время разрабатывалась преимущественно в русле идеалистических и религиозных направлений. Здесь представления о смысле истории связаны с провиденциализмом, эсхатологией и поисками сверхъестественных сил. Идеализм ищет смысл исторического процесса и его направленность не в самой истории, а за ее пределами. Его представители ищут некие таинственные силы, недоступные человеческому разуму, но детерминирующие развитие всего общества. Смысл истории в их трудах приобретает мистическую окраску, поскольку утверждается, что его невозможно раскрыть с помощью рациональных средств познания.

Представители философско-исторических концепций, базировавшиеся на идеалистическом понимании истории, не могли раскрыть объективную логику развития человеческого общества, его имманентное содержание. Пытаясь проникнуть вглубь общественных явлений, проследить этапы развития всемирной истории, их авторы искали движущие силы не внутри самой истории, а за ее пределами. Гегель, первым пытавшийся показать развитие, внутреннюю связь истории, мистифицировал сам ход исторического движения.

Марксизм дал материалистическое объяснение исторического процесса, доказав, что в истории нет ничего таинственного и загадочного, что источники развития общества находятся внутри него самого.

Мы уже знаем, что любой процесс развития есть развертывание и осуществление сущности развивающейся системы. Вспомним системные составляющие сущности человека: создание орудий труда и самого процесса производительного труда, формирование общественных отношений, развитие мышления и средств коммуникаций, развитие умения ставить и реализовывать цели и, наконец, — достижение свободы с помощью развитого, ставшего творческим, труда.

Так, например, считается, что производительность труда определяет степень прогресса человека и общества 30 . И это правиль

но, но ведь абстрактной истины не бывает, в связи с чем не следует забывать других моментов, связанных с трудовой деятельностью. По крайней мере, выводы, звучащие несколько односторонне, должны сопровождаться осмысленными комментариями. Так, известный экономист Д. Рикардо был в свое время подвергнут серьезной критике за вывод о том, что производство существует и должно существовать для самого же производства. Конечно, если видеть здесь абстрактное противопоставление общественного производства человеку как его субъекту, то такая точка зрения предстает странной и даже антигуманной. Но Дэвид Рикардо был выдающимся мыслителем, и в его мысли следует поискать некое более глубокое содержание. Во-первых, в его идее явно выражен субстанциональный характер человеческого производства как саморазвивающейся системы. Во-вторых, если видеть в производстве не часть социальной системы, а ее целое, понимая производство широко, как производство человека, а именно — развитие производительных сил человека как развитие богатства человеческой природы, то такое производство действительно — самоцель, и кроме него в социальной системе нет и не может быть ничего иного.

Отдавая должное всем составляющим человеческой сущности, на первое место при исследовании проблем общественного прогресса следует ставить, конечно же, уровень человеческой свободы и творчества. Ведь, осваивая труд как способ своего формирования, даже только что возникший и становящийся человек уже сразу резко отличает себя от генетически запрограммированной и шаблонизированной жизнедеятельности животных. В отличие от них человек свободно выбирает варианты своего развития. Поэтому свобода — это творчество. И в то же время она остается познанной и реализуемой необходимостью.

Но что конкретно следует понимать под свободой?

Одна из традиционных тем философских дискуссий — это свобода воли. Ряд философов, например, Р. Декарт, И. Фихте, полагали, что воля шире рассудка и ведет его. Другие (Б. Спиноза) считали, что воля столь же широка, как рассудок. Какая же воля свободна? С точки зрения субъективного самочувствия — первая, по объективному же значению — вторая 31 .

Догматическое неумение диалектически соединить свободу с необходимостью порождает такие философские течение, как волюнтаризм, абсолютизирующий свободу действия, не считающегося с законами природы и общества, и фатализм, абсолютизирующий предопределенность жизни человека судьбой, волей Бога, действием непреложных законов природы и общества. Оба эти течения, несмотря на отчаянное противостояние их друг другу, мазаны, как говорится, одним миром: оба они — плоды догматического стиля мышления, насильственно вырывающего диалектически связанные между собой атрибуты единой субстанции.

На самом же деле свобода не есть ни произвол, ни фикция. Свобода человека есть процесс, процесс освобождения от внешних и внутренних оков.

Одной из самых серьезных преград на пути человека к свободе является отчуждение, заключающееся в господстве овеществленного труда над трудом живым, в превращении одной личности в средство достижения жизненных интересов другой, в объект эксплуатации и манипулирования. Деятельность человека и ее результаты в процессе отчуждения превращаются в самостоятельную силу, господствующую над человеком и враждебную ему.

И главное, о чем мы уже говорили выше, феномен отчуждения означает отчуждение человека от его сущности.

В этом отношении очень интересны мысли, высказываемые в современной литературе, о необходимости и даже неизбежности перехода человечества от техногенной цивилизации, в которой оно сейчас пребывает, в антропогенную, где все ценности будут связаны с физическим и духовным здоровьем человека.

Однако, эта замечательная мысль будет оставаться абстрактной, а значит, неистинной, до тех пор, пока мы не насытим ее серьезной и обоснованной технологией ее реализации. При этом размышления о будущем человечества не должны быть утопичными, они должны исходить из некоей вполне реальной тенденции развития, а тенденция развития, как мы уже поняли, определяется сущностью социальной системы. Как было сказано в разделе о сущности, последняя должна быть понятна как противоречие.

Вот как он пишет об этом сам: «. Представители одного и того же вида обществ, оказавшись в одинаковых условиях, совершенно по-разному реагируют на испытания — так называемый вызов истории. Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний.

Если на природный вызов длительной череды засушливых лет, люди находят ответ в виде изобретения поливного земледелия, их сообщество получает большую степень свободы от природы и мощный импульс к процветанию. Если в ответ на губительный вызов междоусобицы возникает новая религия, объединяющая разобщенные племена в систему единоверцев и единомышленников, создается новая цивилизация, (яркий пример которой является средневековый Арабский халифат), обогащающая и украшающая человеческую историю.

А. Дж. Тойнби, как можно видеть, обращает пристальное внимание на специфическое, социальное, преломление исходного и универсального противоречия Бытия, то есть способности любой формы субстанции отражать различные воздействия на нее окружающей среды. Специфика социальной системы заключается в том, что материальная (трудовая) перестройка ее обязательно опосредствуется преобразованием ее идеальной формы — сознания. Именно поэтому Тойнби такое большое значение в своих исследованиях придает религии, философии и другим формам духовности.

Как можно видеть, в центре исследований А. Тойнби, Л.Н. Гумилева так же, как и для ряда других социологов и философов истории (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер и др.), находится идея так называемых культурно-исторических типов, тех или иных человеческих сообществ, циклично развивающихся более или менее обособленно друг от друга. Такая точка зрения обращает внимание на многие интересные и вполне реальные моменты человеческой истории, но в целом она одностороння и может быть принята как определенный аспект развития общечеловеческой культуры и общечеловеческой истории.

Почему столь большое значение следует придавать именно учению о ноосфере? Потому, что она рассматривает тенденцию развития человеческой истории предельно широко — в контексте движения и развития не только социальной, но и всей природной действительности.

Общий вывод В.И. Вернадского таков: «Исторический процесс на наших глазах коренным образом меняется. Впервые в истории человечества интересы народных масс — всех и каждого — и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости. Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.

Те социальные силы, группы людей, которые идут против этого закона, крайностям, как фашизм, неизбежность поражения которого В.И. Вернадский предсказывал исходя именно из своего учения о ноосфере. В наше время — время резкого обострения глобальных проблем человечества — мысль эту можно и нужно выразить в более общей форме: как политика отдельно взятого государства, так и политика всего сообщества государств будут обречены на конечное поражение (а это — гибель цивилизации), если они не воспримут идею ноосферы как своеобразный категорический императив.

Споры ученых и философов о содержании понятия ноосферы продолжаются до сих пор. Несомненным и главным в этом понятии выступает то, что оно призвано обозначать не стихийное, а сознательное, основанное на достижениях науки, отношение человечества к биосфере, ко всей природе. Однако человечество само еще лишь становящаяся система. Для того чтобы люди действовали как одно целое, необходимо, чтобы они гармонизировали взаимоотношения внутри самой социальной системы.

Зачастую современные философы нападают на заключительный, 11-ый тезис К. Маркса о Фейербахе. А ведь все содержание этого тезиса заключается в том, что роль и значение человека в старой философии не были поняты. Человек призван наладить свои отношения с Миром, разумно решать глобальные проблемы. С момента своей зрелости он, по выражению В.И. Вернадского, становится могучей геологической, то есть природной, естественной силой. И дальше (это не призыв, а констатация) ему придется (плохо ли, хорошо ли, — это другой вопрос) изменять Мир (в том числе и в первую очередь — самого себя).

Как же заставить человека благоговеть не только перед другим человеком, но и перед любым проявлением жизни?

Таким образом, по нашему глубокому убеждению, ноосфера это — аттрактор (канал эволюции человечества), и более того — это цель, детерминирующая историю человечества.

Как мы уже показали во втором разделе, особенно очевидна направленность развития при рассмотрении эволюции живых, то есть биологических, систем, в которых отражение принимает информационный характер. Обострение и разрешение противоречия между способом производства и способом реализации информации приводит к развитию форм живой природы. Поскольку же человеческая система — это не только социальная, но и просто живая система, она тоже должна подчиняться указанному закону развития.

Результаты этих маленьких и больших революций ощущаются не всеми и не сразу, но без них невозможен человеческий прогресс.

Как можно заметить, все эти революции происходили и происходят пока внутри определенной меры — внутри специфически человеческой формы производства, хранения и движения информации. Речь идет о традиционной устной и письменной речи. Разумеется, ее возможности еще далеко не исчерпаны. В частности, уже вполне оправдывают себя те большие надежды, которые в этом смысле возлагают на ЭВМ: на них все больше и больше перекладывается в наше время механический, рассудочный компонент процесса мышления. Велики возможности в улучшении организации хранения и поиска информации, которая уже завершается созданием единой мобильной системы хранения и циркуляции информации.

Однако представляется, что рано или поздно, но обязательно наступит такой момент, когда привычная нам устная и письменная речь, как ведущий способ получения и передачи информации, полностью исчерпает все свои возможности. Что придет ей на смену, достоверно сказать трудно. О новом способе производства информации можно говорить лишь в самых общих чертах, как о тенденции.

В идеале необходимо, чтобы в системе человеческого общества деятельностная информация могла двигаться совершенно свободно и с минимальными потерями и издержками. Такое идеальное состояние прежде всего предполагает возможность немедленного получения любым человеком необходимой ему информации из единого общественного хранилища и, наоборот, возможность делать выработанную мыслителем информацию немедленным достоянием общества. Иначе человечеству невозможно будет сознательно руководить процессом саморазвития, предусматривающим невыхождение из спасительного канала эволюции.

Люди всегда задумывались над смыслом собственной жизни, хотели понять, для чего они живут, каковы сущность и ценность их деятельности. В то же время были философы, которые стремились объяснить смысл исторического процесса, его направленность, ответить на вопросы о том, куда идет человечество и как оно развивается.

Бытие людей и бытие истории взаимосвязаны, и поэтому нельзя дать ответ на вопрос о смысле жизни, не выяснив смысла истории.

Но когда произошло расчленение и раздвоение в исторической жизни, когда были противопоставлены объект и субъект, тогда возникла необходимость в рефлексии над историческим.

Бердяев-иррационалист, отвергая разум, тем самым отвергает и Просвещение. Просвещение, как он выражается, маленький человеческий разум делает судьей над тайнами истории. Оно, по мысли русского религиозного философа, отрицает историческое, и в этом смысле XVIII век как век Просвещения является антиисторическим, который ни- чего таинственного в истории не оставил, снял с нее, так сказать, весь покров. Но особенно усердствовал, по утверждению Бердяева, экономический материализм Маркса. «В концепции экономического материализма, Исторический процесс оказывается окончательно лишенным души.

Обвинения Бердяева в адрес Просвещения и Маркса абсолютно неубедительны, ибо просветители и Маркс всегда рассматривали мировую историю как процесс^ находящийся в движении и развитии, что подразумевает признание принципа историчности. Конечно, они с полным основанием отвергали некие таинственные мистические силы, лежащие якобы в основе исторического процесса. Никакой мистики в истории нет, а есть нераскрытые и неизведанные феномены, которые по мере развития науки исследуются и выясняются. Вопреки утверждениям Бердяева как раз благодаря Просвещению и разуму люди сделали огромный шаг вперед по улучшению и совершенствованию своих общественных отношений. Не было бы Просвещения, не было бы и достижений современной цивилизации.

Такое понимание истории, подчеркивает Бердяев, свойственно христианству, внесшему якобы динамизм в исторический процесс и отвергшему идею повторяемости. В центре внимания христианского сознания стоит один свершйвшийся когда-то факт —явление Христа. Историю надо воспринимать как катастрофический .процесс. Но это восприятие предполагает наличие некоторого центра, в котором дан исторический факт и раскрывается божественное.

Таким образом, по мнению' Бердяева, смысл истории можно анализировать только с позиции христианства, придавшего историческому процессу характер историчности, т.е.

показавшего, что он имеет начало и конец, а не вращается вечно в одном и том же кругу. Осмысливать историю человека заставляет катастрофическая ситуация, в которой оказываются общество и человек. Судьбу последнего Бердяев объявляет не только земной, но и божественной и связывает с христианством.

Аналогичных взглядов придерживаются и западные религиозные философы. Например, известный французский теолог М.Клеман утверждает, что смысл истории заключается в освобождении человека от нищеты и бесправия и в создании для него необходимых условий для нормальной жизни. Но эти условия может создать только Иисус Христос. Близкие к религиозной философии позиции высказывает французский историк ЭЛСалло. Он считает, что если теология ссылается на конечную цель человеческого общества, то в этом ничего плохого нет, ибо во все времена люди стремились познать цель своего существования. Если история имеет смысл, то потому, что события, которые в ней происходят, осмысленны, т.е. несут какой-то смысл. Смысл истории, продолжает Э.Калло, выводится из фактов, и его значение измеряет- ся в зависимости от связей с другими историческими фактами.

Крупнейший западный философ РЛрон считает, что анализ смысла и направленности исторического процесса нужно делать с позиции историзма, т.е. необходимо в истории находить события, происшедшие в разное время, но имеющие одинаковый смысл. Кроме того, следует всю мировую историю подвергнуть критическому рассмотрению, показать, почему совершаются революции, развязываются войны между государствами и народами. Каждое поколение, продолжает Арон, ставит вопросы, касающиеся его эпохи. Люди XX века задаются вопросом, смогут ли они решить проблемы, связанные с нищетой миллионов, с ликвидацией оружия массового уничтожения, с национальными конфликтами и т.д.

Смысл истории, продолжает Арон, нельзя рассматривать в контексте будущего человечества, независимо от того, то ли это будет Царство Божье, то ли коммунистическое общество. Никто не может направлять развитие исторического процесса по тому или иному руслу. Каждый индивид преследует свои цели, находится во взаимодействии с другими индивидами, которые тоже имеют свои собственные цели. В результате взаимодействия людей получается нечто такое, чего никто не ожидал и никто не хотел. Иначе говоря, цели и результаты действий не совпадают. Поэтому нельзя искать смысл истории посредством эсхатологии или конечной исторической цели, с чем можно и нужно согласиться. В этой связи Арон критикует тех философов, которые строят прогнозы относительно будущего мировой цивилизации. Эти философы, пишет он, исходят из жесткой детерминированности событий, т.е., с их точки зрения, происходит железная последовательная смена политических режимов и экономических структур, которая рано или поздно приведет к желанной для всех людей цели. Но на самом деле, отмечает Арон, нет в обществе строгой необходимости смены событий и причинно-следственных связей. Да никто и не может предвидеть неожиданных явлений и процессов. Так, нельзя сказать, что экономика непрерывно будет развиваться, поскольку может случиться так, что из-за отсутствия сырья или рынков сбыта ее темпы роста резко упадут.

Нельзя заранее претендовать на знание последнего смысла истории и спасение человечества от трудностей. Проблему смысла истории, заключает Арон, нужно связывать с человеком, который должен решать задачи, поставленные перед жизнью, в соответствии со своим разумом и обстоятельствами.

1. Цивилизация и гуманизация человека, для чего необходимо упорядоченное существование, т.е. такое уст- ройство мира, в котором право играет доминирующую роль. Подлинное единство истории возможно на базе универсального права,что в свою очередь позволило бы- человеку раскрыть свои творческие способности. 2.

Свобода и сознание свободы. 3.

Величие человека, проявление его творческих способностей. 4.

Открытие бытия в человеке.

Свобода и сознание свободы. 3.

Величие человека, проявление его творческих способностей. 4.

Открытие бытия в человеке.

Читайте также: