Роль россии в урегулировании конфликта в нагорном карабахе кратко
Обновлено: 05.07.2024
Пожалуйста, проверьте электронную почту. Для подтверждения регистрации пройдите по ссылке в письме, которое мы Вам отправили.
Конфликт в Нагорном Карабахе выходит уже на четвертый десяток лет, но надеяться на его разрешение можно, только если основные участники пересмотрят свои стратегические приоритеты. Правда, есть и альтернативный вариант: еще один раунд боевых действий заставит Москву и ее западных партнеров попытаться принудить армян и азербайджанцев к урегулированию. Но в таком случае, чтобы эта грустная история приблизилась к более оптимистическому завершению, в жертву будут принесены новые человеческие жизни
На февраль 2018 года приходится печальный юбилей. Исполняется 30 лет с тех пор, как в далеком уголке советского Закавказья – Нагорно-Карабахской автономной области – начался конфликт, которой не получается урегулировать до сих пор.
Сегодня карабахский конфликт – это международная конфронтация между Арменией и Азербайджаном, где две хорошо вооруженные армии стоят друг против друга на линии окопов, она же линия соприкосновения. То, что 30 лет назад начиналось как всего лишь спор о статусе небольшого региона внутри одной страны, переросло в противостояние двух независимых государств, фронты которого проходят и в социальных сетях, и в мировых столицах, бередят умы в Анкаре, Брюсселе, Тегеране и Вашингтоне.
Однако есть две вещи, которые так и не изменились за три десятилетия. Во-первых, в основе всего по-прежнему остается неразрешенный статус Нагорного Карабаха. Именно по этому поводу облсовет Нагорного Карабаха, где большинство составляли армяне, 20 февраля 1988 года вынес беспрецедентную резолюцию – карабахские азербайджанцы бойкотировали голосование. В этом решении власти Карабаха просили Верховный Совет СССР передать регион из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. Резолюция, за которой последовали многие другие события, ставившие под сомнение границы между советскими республиками, привела к конфликту между Арменией и Азербайджаном. Обе республики предъявляли претензии на одну и ту же территорию, и ни блестящие умы, ни великие державы так и не смогли разрешить этот спор.
Вторая константа карабахского конфликта также проистекает из текста резолюции 20 февраля 1988 года и ее призывов к Москве – это особая роль, которую играет в карабахском конфликте Россия. Уже 30 лет она выступает в роли вынужденного арбитра и великодержавного соседа, совершенно незаменимого, но вызывающего недоверие у обеих сторон.
В Москве в 1988 году не смогли предвидеть этот конфликт, и Михаилу Горбачеву не удалось его остановить. Тяжело читать стенограммы заседаний Политбюро о сумгаитском погроме 28 февраля – как медленно реагировал союзный центр на вспышку насилия в этом азербайджанском городе. (Обсуждения Политбюро также показывают, что сумгаитский погром не был спровоцирован Москвой, как любят до сих пор рассуждать некоторые конспирологи. Свою роль сыграли сразу несколько обстоятельств: то, что сейчас мы бы назвали фейковыми новостями о жестокостях армян против азербайджанцев, бешенство разгневанной толпы и трусость местного руководства; отсутствие внятной реакции со стороны Кремля лишь усугубило дело.)
Многие армяне и азербайджанцы до сих пор уверены, что Москва тайно верховодит в карабахском конфликте. Это простительное заблуждение для двух маленьких стран, над которыми все еще висит тень их бывшей метрополии. Но это куда менее простительно для некоторых западных аналитиков, которые сваливают в одну кучу все конфликты на постсоветском пространстве, упуская из виду важные различия между ними.
Специфика карабахского конфликта состоит в том, что Москва или, точнее, отдельные силы в Москве, влиятельные в тот или иной момент, безусловно, манипулировала конфликтом, но всякий раз со слабых позиций. В 1991–1994 годах и армяне, и азербайджанцы находили поддержку у разных российских политиков, и до сих пор в Москве есть группы, лоббирующие интересы Армении или Азербайджана.
Но все эти 30 лет именно армяне и азербайджанцы, для которых Карабах остается национальным приоритетом номер один, а не просто одной из множества внешнеполитических проблем, всегда определяли ход конфликта. Когда это было удобно, они отвергали российское участие; именно так Баку и Ереван поступили в 1994 году, когда вместе саботировали план размещения российских миротворцев вдоль линии соприкосновения сразу после подписания перемирия, заключенного при посредничестве России.
После прихода к власти Владимира Путина позиция России по карабахскому конфликту стала гораздо более консервативной. Одним из первых шагов Путина на посту президента было восстановление отношений с Азербайджаном, вконец испортившихся при Борисе Ельцине. С тех пор Путин всегда подчеркивал, что Москва в равной степени ценит двусторонние отношения с Баку и Ереваном и не собирается принимать на себя ответственность за карабахский конфликт.
В конечном счете российская позиция сводится к следующему: мы бы хотели, чтобы карабахский конфликт разрешился, особенно если это позволит сохранить или усилить влияние России в регионе, но мы не будем пытаться навязывать свое решение, поскольку это лишь навредит нашим отношениям с Баку и Ереваном.
Такая позиция означает, что Москва может и дальше раздавать обещания обеим сторонам и даже зарабатывать миллионы на продаже им оружия, которое они затем наставляют друг на друга. Она означает, что Россия поддерживает непрозрачные и вялотекущие переговоры на высшем уровне под руководством президентов Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна, но процесс этот не соответствует ключевым требованиям к настоящему мирному урегулированию: между сторонами должен быть открыт двусторонний канал для общения, они должны содержательно обсуждать главные проблемы, и в процессе должно участвовать общество в целом.
По этой причине позиция Москвы по международным аспектам карабахского конфликта сильно отличается от ее позиции по Абхазии, Южной Осетии и Украине. Москва определенно хочет сохранить за собой ведущую роль как сопредседатель Минской группы ОБСЕ и продолжать посредничать в урегулировании конфликта, но одновременно стремится разделить бремя ответственности с западными державами.
Однако у этой стратегии есть серьезный изъян. Консервативный подход позволяет держать под контролем тихо тлеющий конфликт, где ни одна из сторон не хочет возобновления войны. Но это не очень-то работает, когда противники приступают к реальным боевым действиям. В апреле 2016 года, когда на четыре дня война между Арменией и Азербайджаном возобновилась, Москва оказалась в неудобном положении: обе стороны возлагали вину на нее.
Азербайджанцы были возмущены тем, что Россия будто бы пытается навязать им перемирие на своих условиях, а армяне – что Россия не соблюдает условия военного союза с Ереваном и не пришла на их защиту. Азербайджанская карикатура, на которой Путин удовлетворенно взирает на порожденный им конфликт, выглядела очень далекой от реальности.
Однако когда во второй половине 2016 года президенты Армении и Азербайджана, видимо, решили, что реальный мирный процесс несет для них слишком большие риски, международное внимание к конфликту на высоком уровне опять заметно упало.
Стратегия России – не давать конфронтации выйти из-под контроля, сохранять хорошие отношения и с Баку, и с Ереваном, настаивать на соблюдении перемирия – задает тон всему международному взаимодействию вокруг этого конфликта, который повсеместно считается неразрешимым. Это поведение можно назвать стратегией-минимум.
Франция и Соединенные Штаты, также сопредседатели Минской группы, иногда вмешивались в ход конфликта на высшем уровне, когда им казалось, что есть возможность склонить лидеров Армении и Азербайджана к соглашению. Вашингтон, в частности, эпизодически претендовал на более активную роль.
Но Вашингтон и Париж, как и Москва, явно не хотят брать на себя ответственность за конфликт, где гибнет не так много людей, который не обсуждают в мировых СМИ и, самое главное, где стороны не демонстрируют особой готовности к сближению позиций. Пока лидеры Армении, Азербайджана и самого Нагорного Карабаха не продемонстрируют готовность к совместной работе над устраивающим всех решением, большинство дипломатов будут держаться от этого процесса подальше. В этом смысле минский процесс по Карабаху превратился в своего рода бермудский треугольник с вершинами в Баку, Ереване и Москве (или четырехугольник, если считать Степанакерт, столицу Нагорного Карабаха), в котором добрые намерения, идеи и исполненные благих побуждений дипломаты исчезают без следа.
Все конфликты рано или поздно кончаются. Что касается карабахского конфликта, который выходит уже на четвертый десяток лет, то надеяться на его разрешение можно, только если основные участники пересмотрят свои стратегические приоритеты. Правда, есть и альтернативный вариант: еще один раунд боевых действий заставит Москву и ее западных партнеров попытаться принудить армян и азербайджанцев к урегулированию. Но в таком случае, чтобы эта грустная история приблизилась к более оптимистическому завершению, в жертву будут принесены новые человеческие жизни.
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.
Начавшиеся в ночь на 2 апреля в Нагорном Карабахе самые масштабные за время перемирия боевые действия вызвали понятную обеспокоенность у руководства России. Президент страны Владимир Путин и министр обороны Сергей Шойгу призвали стороны конфликта к немедленному прекращению огня. И вот уже военно-политическое руководство собирается на соответствующие переговоры в Баку. В минувшее воскресенье, несмотря на обоюдные заявления сторон о свертывании боевых действий, хотя и поутихнувшие, взаимные обстрелы на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск все же продолжались.
Это вызывает в мире естественную озабоченность, прогнозируются самые пессимистичные сценарии по поводу возможного развития событий. И здесь возникает, может быть, один из главных для руководства России вопросов: как действовать в дальнейшем?
Несложный анализ информации, поступающей из зоны конфликта в Нагорном Карабахе, показывает, что, возможно, некоторые из подобных видов вооружений уже принимают участие в боевых действиях. И здесь возникает еще один вопрос: является ли РФ в связи с этим, скажем так, стимулятором конфликта между Арменией и Азербайджаном?
Как следует из заявлений Кремля, Москва против силового решения карабахского конфликта. И участие РФ в укреплении боевого потенциала Азербайджана и Армении, видимо, оговорено тем, что решать проблемы своей национальной обороны они должны без привязки к тем территориальным спорам, которые между ними имеются.
ВТС – это, конечно, очень щекотливое занятие. Однако, думается, Россия в оружейных бизнес-отношениях с Азербайджаном и Арменией выбрала правильную позицию. Если бы не Москва, торговую нишу в сфере ВТС с Баку заполнили бы другие страны. (Азербайджан сегодня по закупкам вооружений занимает второе место в Европе.) И тут, конечно, присутствует жесткая конкуренция. Помимо Москвы Баку ведет оружейный бизнес с Турцией, Израилем, а также некоторыми странами СНГ. Помощь же РФ в военном плане небогатой Армении диктуется геополитическими интересами. И в первую очередь для противодействия все той же Турции.
Армения для России – союзник. Но и Азербайджан по большому счету тоже партнер и союзник. А с союзниками Москва не воюет. И ей остается только в очередной раз попытаться активизировать миротворческий процесс и настойчиво ждать, когда стороны проявят добрую волю и сядут за стол конструктивных переговоров по решению конфликта.
Воздержание от прямого участия в войне на стороне Армении не является невыполнением Россией своих союзнических обязательств. После обращения премьер-министра Армении Никола Пашиняна к президенту России Владимиру Путину за обеспечением безопасности Армении Министерство иностранных дел России недвусмысленно разъяснило, что безопасность Армении в рамках союзнических обязательств на основании договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между РА и РФ будет обеспечена при обстоятельствах, представляющих угрозу непосредственно Армении. Такая же позиция, безусловно, была бы отражена и в ответе Организации Договора о коллективной безопасности, в случае если от Армении поступил бы соответствующий запрос.
Таким образом, можно предположить, что нейтралитет или объективизм российского руководства по отношению к конфликту в Карабахе на современном этапе охарактеризован защитой российских экономических и политических интересов в регионе. В сложившейся ситуации Москве нужно было выбрать меньшее из зол и выступить в роли медиатора. Прямое военное вовлечение в конфликт и, как следствие, потеря оставшихся позиций в регионе означали бы полное ограничение участия российской стороны в будущих энергетических и логистических международных проектах, имеющих большое значение для Москвы.
Наряду с этими факторами, отношения российского руководства к политике, проводимой новыми армянскими коллегами, представляют собой небезосновательные доводы о присутствии серьезных противоречий между странами. В этом контексте, курс Еревана, направленный на углубление тесных связей с западными партнерами, не мог не беспокоить Москву. Исходя из этого, сложно не заметить, что реальная активность последней усилилась лишь с возникновением угрозы решения конфликта Азербайджаном в одностороннем порядке.
Турецкий фактор
Не удивительно, что о своей неотъемлемой роли в урегулировании карабахского конфликта заявляет Турция, которая в последние годы делает уверенные шаги по закреплению своих интересов в близлежащих регионах. Интересы Турции, как и интересы России, а также Ирана тесно связаны с точки зрения энергетических и логистических проектов в Закавказье. Курс, взятый руководством Турции на повышение ее влияния на международной арене, позволил накопить полезный опыт взаимодействия в критических ситуациях и преуспеть в его практической реализации. Участие в процессе урегулирования политических кризисов в Сирии и Ливии, отображает независимость и уверенность в действиях Анкары по решению международных конфликтов любой сложности, представляющих для нее национальный интерес.
Проблема Нагорного Карабаха имеет для Турции особое значение. Участие в процессе ее урегулирования способствует усилению турецких позиций в Азербайджане. Кроме того, скорейшее решение этой проблемы представляется для Анкары не только обеспечением стабильности будущих энергетических проектов с ее участием, но и повышением престижа в глазах остальных тюркских стран.
В нынешней войне в Нагорном Карабахе Турция, несомненно, выступила гарантом для Азербайджана от прогнозируемых рисков при осуществлении масштабных военных операций. В то же время вовлеченность Турции серьезно озадачила как региональных игроков, так и мировые державы (сторонников статуса-кво), курирующих конфликт уже три десятка лет. Однако роль Турции сильно переоценена многими экспертами. Несмотря на то, что в Азербайджане сильны турецкие позиции, по своей силе российское влияние ощущается не меньше. Особенно это касается взаимодействия политических элит обеих стран. В отличие от большинства остальных бывших советских республик в Азербайджане по-прежнему особое внимание уделяют таким щепетильным для России вопросам, как сохранение и развитие позиций русского языка, культуры, общего исторического наследия и т.д.
С каждым годом на постсоветском пространстве появляются новые вызовы, меняется геополитическая обстановка и в Закавказье. В таких условиях российскому руководству необходимо своевременно совершенствовать свои подходы и создавать новые механизмы взаимодействия со старыми партнерами, которые более не являются сырьевыми придатками Москвы. Методы, заключающиеся в насильственном удержании бывших советских республик с помощью тех или иных рычагов давления на местные элиты со временем, утрачивают свою эффективность. Это связано, прежде всего, с ускоренными политическими процессами в самих республиках бывшего СССР. Наряду с этим сохранившиеся и жизненно важные традиционные экономические связи этих стран с Россией придают последней дополнительные возможности и по-прежнему сохраняют к ней интерес. Такая ситуация обстоит, в частности, с Азербайджаном и странами Средней Азии, где успех российской дипломатии напрямую зависит от пересмотра подходов с точки зрения равного и прагматичного сотрудничества с этими странами. В противном случае образовавшийся вакуум занимают другие державы, все больше заявляющие о себе в последние годы. И Турция, несомненно, находится в их числе. Поэтому ни о каком противостоянии России и Турции в регионе в нынешних обстоятельства речи не идет — это естественные геополитические процессы.
Обновленный формат переговорного процесса по Карабахскому урегулированию, с точки зрения его эффективности и изменения состава минских посредников, в последнее время стал наиболее обсуждаемой темой в экспертных кругах. Однако реализация подобных ротаций на практике представляется трудно выполнимой задачей, учитывая нынешние обстоятельства конфликта. Вместе с тем в дополнение к уже существующему Минскому формату прогнозировалось создание дополнительного по примеру Астанинского, параллельного Женеве, для скорейшего прекращения войны, а также оптимизации механизмов переговорного процесса. Москва и Анкара могли бы успешно задействовать совместный опыт урегулирования, подключив к процессу и Тегеран. Договороспособность этой тройки показала свои результаты на решающем этапе войны в Сирии и вполне могла бы быть применена в Карабахе.
Так или иначе, в условиях, когда США заняты более значимыми проблемами, а ЕС не решился перейти к активным действиям, Россия и в этот раз выступила в роли единоличного посредника. Сложившиеся обстоятельства на фронте ускорили процесс подписания сторонами соглашения о прекращении войны. Стоит обратить внимание, что с самого начала конфликта обе закавказские столицы ориентировались, в первую очередь, на посреднические услуги Москвы. В конечном счете именно здесь 10 ноября стороны конфликта подписали соответствующее соглашение.
Соглашение о мире
Текст соглашения опубликован и многие уже успели ознакомиться с ним. Однако некоторые положения подписанного документа стоит рассмотреть более детально.
Ключевым здесь является то, что Армения возвращает Азербайджану Кельбаджарский район до 15 ноября 2020 г. и Лачинский район до 1 декабря 2020 г. Эти районы ранее преподносились армянской стороной как исключительные, обеспечивающие связь Армении с Нагорным Карабахом и не подлежащие возврату на первых этапах урегулирования. Соразмерно новым реалиям конфликта теперь устанавливается точный и гарантированный график вывода армянских вооруженных сил с указанных и остальных оккупированных районов, не занятых азербайджанской армией в ходе войны.
Вдоль линии соприкосновения в Нагорном Карабахе и вдоль Лачинского коридора развертывается, параллельно с выводом армянских вооруженных сил, миротворческий контингент Российской Федерации. Это немаловажный момент, ведь азербайджанская сторона считает оккупантами не только вооруженные силы Армении, но и вооруженные формирования непризнанной Нагорно-Карабахской Республики. Сроки вывода этих формирований в соглашении не упомянуты. В своем обращении к азербайджанскому народу Ильхам Алиев отметил, что наряду с российскими миротворцами дополнительно будет развернут турецкий миротворческий контингент. Однако такое положение отсутствует в заключенном соглашении. Об этом сразу же поспешили напомнить представитель МИД РФ Мария Захарова и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, указав, что, согласно договоренностям сторон, речь шла только о российских миротворцах. Однако в таком случае Азербайджан может разместить турецкие силы на остальных своих территориях за пределами НКАО. Присутствие турецкой стороны если не в самом Нагорном Карабахе, то хотя бы вблизи этих территорий, охарактеризовано увеличением роли Турции в урегулировании конфликта. Кроме того, возможность координации и сотрудничества с Турцией по Карабаху не раз допускалась и обсуждалась, в том числе и российским руководством.
Срок пребывания миротворческого контингента Российской Федерации составляет пять лет с автоматическим продлением на очередные пятилетние периоды, если ни одна из сторон за полгода до истечения срока не заявит о намерении прекратить применение данного положения. Это довольно щепетильная для Азербайджана формулировка, которая может претерпеть изменения в будущем с точки зрения необходимости обоснования безопасности в Нагорном Карабахе на момент отказа сторон(ы) от российского присутствия. На это стоит обратить внимание в случае подписания нового и более конкретного соглашения.
Что касается связи Армении с Нагорным Карабахом, то соглашением предусмотрено сохранение Лачинского коридора (шириной 5 км), находящегося под контролем миротворческого контингента РФ. При этом дорога будет идти в обход г. Шуша.
Два этих логистических решения призваны разблокировать все экономические и транспортные связи в регионе для ускорения интеграционных процессов. Однако будет ли это функционировать так, как задумано, зависит от вопроса определения конституционно-правового статуса Нагорного Карабаха, который не был затронут соглашением. Дело в том, что такая неопределенность сразу порождает острые проблемы, с которыми все чаще будут сталкиваться граждане Азербайджана и Армении, начиная от вопросов гражданства и заканчивая вопросом верховенства права на данных территориях.
С учетом нынешних обстоятельств, о независимости Нагорного-Карабаха речи, конечно же, идти не может. Данные территории вернутся под контроль Азербайджанский Республики либо в статусе Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), как это было во времена СССР, либо в статусе административно-территориальных единиц, предусмотренных действующим законодательством Азербайджана.
Исходя из исторического опыта и международно-правовой практики напрашивается вывод, что конфликт в Карабахе должен быть окончательно урегулирован посредством заключения полноценного международного договора между Арменией и Азербайджаном, в котором будет четко определен конституционно-правовой статус Нагорного Карабаха с целью окончательного решения территориального спора. В противном случае данное перемирие не продлится дольше прежнего, а двум народам придется вновь испытать на себе все последствия войны.
Аннотация. В статье рассматривается особая роль Российской Федерации в решение нагорно-карабахского конфликта.
Abstract. The article considers the special role of the Russian Federation in the Nagorno-Karabakh conflict.
Ключевые слова: Проблемы Нагорного Карабаха, Россия , Армения, Азербайджан, конфликт.
Keywords: The problem of Nagorno-Karabakh, Russia , Armenia, Azerbaijan, the conflict.
Реализация этих направлений, по сути, превратила Закавказский регион в средство политики региональных государств и мировых держав, которые преследуют собственные интересы в регионе.
Настоящим прорывом стала встреча между руководителями парламентов Армении 16 , Азербайджана 17 и заинтересованной стороны Нагорного Карабаха 18 в Бишкеке 5 мая 1994г. при посредничестве Межпарламентской Ассамблеи СНГ, и России в частности. На нем был принят Бишкекский протокол 19 – призыв к сторонам конфликта подписать соглашение о прекращении боевых действий. Спустя неделю вступил в силу один из самых важных документов, относящийся к Карабахскому конфликту – соглашение о прекращении огня. Оно было разработано российским посредником В. Казимировым в Баку и согласовано оттуда с Ереваном и Степанакертом. Оно было подписано министрами обороны сторон конфликта и вступило в силу 12 мая 1994г.
После саммита ОБСЕ в декабре 1996 года в Лиссабоне, где резко обострилась ситуация по вопросу принципов урегулирования Карабахского конфликта, сопредседательст во в рамках Минской группы приобрело характер тройного сопредседательст ва – с участием России, Франции и США 26 .
Среди них наиболее ожесточенным, кровопролитным, крупномасштабным по военным действиям оказался Карабахский конфликт. «Современное развитие Карабахского конфликта можно представить в следующей последовательнос ти:
Обострение всей совокупности противоречий между сторонами;
Попытка при помощи вооруженной силы разрешить эти противоречия;
Переход от войны к миру без политического урегулирования конфликта;
На двух последних этапах приоритетную роль имели и имеют переговоры, как самое на сегодняшний день цивилизованное и эффективное средство для урегулирования конфликтов, противоречий, спорных вопросов, налаживания взаимоотношений и сотрудничества между различными политическими субъектами. Переговоры признаны основным средством разрешения Карабахского конфликта на данном этапе урегулирования.
Эта договоренность сохраняется и по сей день, во многом благодаря Российской посреднической миссии и политической воле конфликтующих сторон.
Итак, развитие переговорного процесса урегулирования Карабахского конфликта непосредственно показывает, что позиции и интересы тех субъектов, которые выступают посредниками в мирном урегулировании Карабахского конфликта, вступают между собой в сложное взаимодействие. Это наряду с сотрудничеством, часто приобретает черты столкновения и соперничества, что, разумеется, соответствующим образом отражается и на динамике политического урегулирования Карабахского конфликта.
Обращаясь к ситуации сегодняшнего дня, мы можем говорить о сохранности политики посредничества Российской Федерации в конфликте. Так, трехсторонние рабочие встречи министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении, в рамках которых происходит обсуждение ключевых вопросов принципов нагорно-карабахс кого регулирования носят постоянный характер. Традиционно при посредничестве России удается сблизить позиции конфликтующих сторон. В дальнейшем, по итогам таких встреч экспертные группы составляют проекты документов, регулирующих отдельные стороны отношений двух стран, выносящиеся на обсуждение. 34
Регулярный характер носят также и трехсторонние встречи на высшем уровне. Последняя встреча такого рода состоялась 23 января 2012 года в г. Сочи. По итогам данной встречи было опубликовано совместное заявление. 35
Читайте также: