Роль морозовой в расколе церкви кратко
Обновлено: 30.06.2024
В 1911 году императором было дано разрешение на разборку архива Тайного приказа царя Алексея Михайловича. Кроме обычных для таких организаций бумаг и доносов, был обнаружен большой объем документов, касающихся церковного раскола, и в частности — дела опальной Феодосии Морозовой. Ее переписка с протопопом Аввакумом, отчеты о дознании, перепись имущества, отчужденного в пользу государства после ссылки боярыни в Боровск. Среди вороха полуистлевших бумаг была найдена одна, о которой тут же доложили по начальству. Реакция последовала незамедлительно: разбор документов до высочайшего распоряжения приостановить, архив засекретить. Письмо, которое столь переполошило правившую династию, касалось личной жизни Алексея Михайловича, вошедшего в русскую историю под именем Тишайший.
Не положено, барыня
В ночь с 1 на 2 ноября 1675 года шел снег. Стены глубокой, в три метра, ямы заиндевели. Сидевшие в яме женщины уже несколько дней не говорили, у них не было сил даже для молитвы. После смерти в сентябре Евдокии их кормили с каждым днем все хуже и реже, а на просьбы о хлебе отвечали: если праведницы, то Бог подаст!
Худородная невеста
Царь Алексей Михайлович рано остался без родителей, и когда в шестнадцать лет взошел на престол, наиболее приближенным к нему оказался его воспитатель, друг отца боярин Борис Морозов. Брат Бориса Ивановича Глеб был дядькою младшего брата Алексея Михайловича — Ивана и царским воеводою в Новгороде, Казани, сопровождал царя в военных походах. Оба брата находились довольно близко к русскому трону и не собирались от него отходить. К тому же род Морозовых был более родовитым, нежели Романовых, и кто знает, как далеко простирались их амбиции.
Правда, когда брат царя умер, влияние Глеба снизилось, но и тут Борис нашел способ вернуться на прежние позиции. Мало того, что он подобрал Алексею Михайловичу невесту из худородных, чтобы не соперничали, но и сам женился на сестре царицы — Анне Милославской. Глебу же посоветовал в жены дочь приближенного к Алексею Михайловичу боярина Прокопия Соковнина — Феодосию. Хотя Соковнины и не блистали родословной, Прокопий принимал участие в посольских делах и какое-то время даже был калужским наместником.
Свадьба Глеба Морозова и Феодосии Соковниной состоялась в 1649 году. Особой пышностью она не отличалась, поскольку жених уже был однажды женат, вдовел недавно, не прошло достаточно времени, чтобы первый брак мог забыться. Но для того чтобы продемонстрировать семнадцатилетнюю красавицу, вводимую в боярский дом, гулянье продолжалось больше недели. В один из дней Морозовых навестил и царь Алексей Михайлович…
Родители сосватали Феодосию, как водится, не спросив. Время пришло, а лучшей партии, чем Морозов, даже представить было нельзя. К тому же, выгодно выдав замуж старшую дочь, можно было рассчитывать на хорошие перспективы и для младших детей — дочери Евдокии и сыновей Федора и Алексея. Сама же Феодосия любви до замужества не знала, а в женихе с первого взгляда оценила щедрость.
Боярин приехал на золоченой карете, запряженной дюжиной породистых лошадей, в сопровождении более сотни слуг. Уже одно это производило впечатление — у Соковниных в лучшем случае запрягали двух лошадей, а во всем доме насчитывалось не более дюжины прислуги. Шуба жениха, отороченная соболиными шкурками и подбитая горностаем, и вовсе заставила Феодосию поверить в то, что супружество обещает превратиться в нескончаемую сказку.
Царский приплод
Свадьбу справляли в Зюзине, подмосковном имении Морозовых. Современники восхищались роскошеством дворца — высокие своды залов, отстроенных с соблюдением русских традиций причудливо дополнялись только входившим в Европе в моду наборным паркетом. По зимнему саду горделиво вышагивали павлины, а для охотничьих трофеев хозяина была отведена отдельная комната.
На третий день в Зюзино приехал молодой царь с царицей.
Увидев его, Феодосия ощутила неведомое до того чувство. Голубоглазый отрок с льняными волосами в ярко расшитом кафтане поразил ее своей красотой, а царица Мария Ильинична показалась серой скукожившейся от мороза птицей, по чьему-то недоразумению оказавшейся в райском саду.
Алексей Михайлович тоже приметил молодую боярыню, ее приблизили ко двору, а уже через год у Морозовых родился сын Иван.
Слухи о том, что Феодосия нагуляла сына не от мужа, появились в Москве на следующий день после его рождения. Дело в том, что среди кумушек давно говорили, что братья Морозовы в погоне за богатством растеряли мужскую силу — и старший Борис, и младший Глеб женились по второму разу, но ни у одного, ни у другого детей до Ивана не было. Когда же мальчик немного подрос, его сходство со вторым Романовым перестало быть секретом.
В 1662 году почти одновременно умерли сначала бездетный Борис Иванович Морозов, а чуть позже и Глеб Иванович. Наследником всех морозовских богатств оказался двенадцатилетний Иван, но до совершеннолетия сына управляющей вотчинами была объявлена его мать — Феодосия Прокопьевна Морозова. Ее влияние при дворе, и до того бывшее немалым, выросло многократно. А сплетни и слухи о продолжающейся связи с царем подкреплялись теперь еще и тем, что без его согласия крупнейший в России капитал не мог быть сосредоточен в одних руках. Как правило, чтобы избежать этого (чересчур большое богатство заключало в себе опасность для власти), состояние бездетного брата отторгалось в пользу государства.
Только царица продолжала верить в чистые отношения своего мужа и лучшей подруги. К тому же частые визиты Алексея Михайловича к Морозовым легко объяснялись его монаршей заботой об оставшемся без отца Иване и интересом к Феодосии, как к собеседнице. Еще Борис Иванович Морозов прилюдно восхищался умом и образованностью своей невестки и считал незазорным обсуждать с ней государственные дела. Что же говорить о молодом царе, в одночасье оставшемся без своих лучших советников, в то время, как на Руси происходили бунт за бунтом?
Троеперстие
Алексей Михайлович хорошо представлял себе, что для усмирения народа новым патриархом должен стать человек сильный, способный к реформированию аморфной церкви, не оказывавшей до сих пор должной помощи властям. Тут-то он и вспомнил о новгородском митрополите Никоне.
Никон (до монашества — Никита Минов) происходил из крестьян нижегородской губернии. Став священником, приехал в Москву и, служа в одном из московских храмов, попался на глаза молодому царю. Он ему понравился — молодой, статный, глаза горят. От Никона исходила энергия, которая давно не встречалась при дворе, и Алексей Михайлович, несмотря на робкое сопротивление старого патриарха, назначил молодого священника новгородским митрополитом.
Когда в Новгород примчался гонец с царской просьбой занять место усопшего патриарха, Никон согласия не дал, но в Москву поехал. Он хорошо понимал, что назначение относительно молодого человека патриархом будет воспринято неоднозначно народом и царским окружением. Только тогда, когда Алексей Михайлович при большом скоплении людей в Успенском соборе Кремля, умоляя приять патриаршество, поклонился митрополиту в ноги, Никон (опять же прилюдно), истребовав от царя обещания не вмешиваться в церковные дела, дал согласие.
Больное властолюбие нового патриарха проявилось довольно быстро. Да он и не скрывал своего желания построить православную церковь по примеру католической, где власть папы была непререкаема в том числе и для монархов. Поначалу такие изменения Алексея Михайловича вполне устраивали — он нуждался в поддержке сильной церкви.
Первым шагом нового патриарха стало сближение традиционного русского и греческого обрядов. Однако начавшееся при Никоне изменение богослужебных книг и церковного обихода большинство прихожан восприняло как оскорбление традиций. Испокон веков на Руси осеняли себя двумя пальцами — Никон ввел троеперстие, русские во время богослужения привыкли ходить за движением солнца — Никон попытался ввести греческий обычай ходить супротив, на Руси почитали восьмиконечный крест — Никон настаивал на четырехконечном…
Простой народ все эти нововведения воспринял однозначно: новая церковь потребовалась царю, чтобы окончательно закрепить крепостничество. Придворные же возненавидели Никона за то влияние, которое он приобрел над молодым царем. И только одна Феодосия Морозова смела выказывать патриарху свою неприязнь.
Голодная гордость
Замерзающая в мокрой рубахе Феодосия по-прежнему пыталась сосредоточиться на молитве, но воспоминания не давали ей это сделать.
Потрескавшиеся губы попытались сложиться в подобие улыбки: то, что новый патриарх — черный человек, она поняла не сразу, но невзлюбила Никона с первой встречи. Той, когда Алешенька ему в ноги поклонился. Никон весь в черном (среди прочего он пытался привить церковникам аскетизм) свое согласие дал не сразу, молча обвел окружавших царя бояр победоносным взглядом и остановил его на ней. Чего он ждал? Хотел, чтобы Морозова покорно склонилась и опустила глаза? Но ей за унижение царя стало обидно, и Феодосия смерила чванливого попа с головы до ног. С той поры и началась их борьба, борьба двух сильных властолюбивых людей. Со стороны казалось, что они за чистоту церкви боролись, но Морозова знала — боролись за любовь царя.
Черный человек
На подавление старообрядцев царем по наущению Никона были брошены все силы государства. Раскольники бежали из городов и сел, а следом за ними тут же посылались стрелецкие команды, которые сжигали старообрядческие скиты с находящимися в них детьми и стариками.
Но стоило Никону во главе войска покинуть Москву, как влияние Морозовой на царя усиливалось. Даже протопоп Аввакум, с которым Феодосия завела переписку, просил ее смирить женскую плоть и больше внимания уделять воспитанию сына.
Но победившая Никона Морозова еще не понимала, что церковный раскол пройдет и по ее судьбе.
Царская свадьба
Но в марте 1669 года умерла сносившая привязанность мужа к своей лучшей подруге царица Мария Милославская, скоро было объявлено о женитьбе царя на юной и смазливой Наталье Нарышкиной. Морозовой Алексей Михайлович дал понять, что отныне их отношения не могут оставаться прежними.
Для расправы с бывшей любовницей царь решил припомнить ей дружбу с Аввакумом и неприятие нового обряда, то есть то, что до сих пор его забавляло. Он в какой-то степени даже поощрял фрондерство подруги, считая, что ее соперничество с Никоном для государства полезно.
16 ноября 1671 года архимандриту Чудова монастыря Иоакиму было поручено арестовать Морозову. Ее отвезли на подворье Псковского Печерского монастыря на Арбате — оно было куплено Тайным приказом и использовалось как место заключения.
Впрочем, царь еще не оставлял надежды на добрые отношения с многолетней подругой. Пытаясь обратить ее в новую веру, с Морозовой подолгу беседовал новый патриарх, к сыну Ивану царем были приставлены воспитатели, и об этом Морозовой сообщили. Однако после неожиданной смерти Ванечки ничто не могло уже убедить Феодосию в добром отношении царя.
Сущий ангел
В ночь с 1 на 2 ноября 1675 года далеко от Москвы, в Боровске шел снег. Стены глубокой, в три метра, ямы заиндевели. Сидевшие в яме женщины уже несколько дней не говорили, у них не было сил даже для молитвы. Их кормили с каждым днем все хуже и реже, а на просьбы о хлебе отвечали: если праведницы, то Бог подаст!
Одна из пленниц зашевелилась, и вторая, не в силах повернуть голову, скосила в ее сторону глаза.
— Помру я сегодня, Маша…
Та, которую звали Машей, ничего не ответила, только отвела глаза.
— Да и то правда, не живем мы с тобой, а мучаемся…
Женщина заплакала. В изможденной и сломленной старухе мало кто узнал бы статную красавицу Феодосию Морозову.
Феодосия Прокопьевна Морозова умерла в ночь с 1 на 2 ноября 1675 года.
Было ей сорок три года.
В этот же день до Москвы доскакал гонец с известием о смерти Морозовой. Но когда Алексею Михайловичу доложили об этом, окружающим показалось, что он даже не сразу вспомнил, о ком идет речь. Князь Урусов, чью жену, сестру Морозовой Евдокию Прокопьевну, замучили раньше, перекрестился и громко, так, что это услышал будущий летописец, произнес:
— Ангел! Сущий ангел! Абсолютно не помнит зла!
Правда, летописец отмечает, что было непонятно, какое зло имеет в виду князь — то, которое причинили Алексею Михайловичу, или то, которое причинил он сам.
Кто не знает эту картину Сурикова? Однако меньше тех, кто знает, чем прославилась её героиня.
Молодая вдова
У знатного московского дворянина, царского окольничего Прокофия Соковнина, в 1632 году родилась дочь Феодосия. В 1649 году, 17 лет, она вышла замуж за всемогущего царского приближённого, боярина Глеба Морозова. Тому было уже 54 года, и он сочетался вторым браком. В 1662 году он умер, и боярыня Морозова стала распорядительницей огромного состояния.
Несмотря на свой молодой ещё возраст, у Морозовой почти не было шансов выйти замуж снова – русское общество не одобряло браки вдовиц. Да она и не стремилась к этому, испытывая желание подвизаться на ниве благочестия. Она постоянно оказывала приют многочисленным странникам и калекам. Сама упражнялась в аскетических подвигах.
В ту пору русское общество было взволновано церковными нововведениями Патриарха Никона. Морозова находилась под сильным влиянием вождя старообрядцев протопопа Аввакума. Её дом стал прибежищем и очагом пропаганды всех противников новых церковных порядков.
Мученичество
Царь Алексей Михайлович хорошо знал о симпатиях Морозовой, но долго боялся тронуть представительницу такого родовитого семейства. Однако в 1671 году сильно оскорбился тем, что Морозова не почтила своим присутствием свадьбу Царя, женившего повторно. В ноябре 1671 года Феодосия и её сестра Евдокия, княгиня Урусова, были посажены под домашний арест в кандалах.
Тайна Раскола
Самой же главной тайной Раскола остаётся то, почему Царь, несмотря на то, что в 1666 году Поместный Церковный Собор лишил Никона сана Патриарха, оставил в силе все его исправления в обрядах и не только продолжил, но и ужесточил его политику по отношению к старообрядцам.
Фотоматериал использован из свободного доступа Яндекс.
Если вам понравилась публикация - не забудьте:
- нажать "палец вверх";
- подписаться на канал;
- оставить комментарий.
Еще больше материалов на нашем телеграмм канале
История Российской Империи. Подпишись
Боярыня Федосья Прокопьевна Морозова, наряду с протопопом Аввакумом, стала символом раскола Русской православной церкви. Но, если последний был лидером движения, она - его частный и, вместе с тем, исключительный случай. Именно она отреклась от всех своих сословных привилегий, от роскоши, в которой жила, богатства, которое имела, пожертвовала сыном и добровольно сравнялась с `простецами`. Народ признал ее своей и такой сохранил в памяти, ее образ оживает в песне, в предании.. . Морозова не искала славы, а поступала в соответствии со своими убеждениями и принципами. Подобные яркие, решительные и мужественные женские характеры трудно найти и в мировой истории.
При царе Михаиле Фёдоровиче Романове и его сыне, Алексее Михайловиче, служил Глеб Морозов. Имя этого человека навсегда вошло в историю, однако связано не с головокружительной придворной карьерой или военными заслугами, а с личностью, ставшей гораздо известнее его самого.
Оставшись вдовцом, Глеб Иванович женился на семнадцатилетней красавице Феодосии, что более известна как боярыня Морозова. Она стала одной из самых неординарных, неоднозначных и ярких личностей истории России.
Судьба Морозовой без преувеличения трагическая, к чему привели её действия и противники. Почему же овдовевшая тридцатилетняя женщина подверглась критике и осуждению? Как вышло, что одни называли Морозову святой, а другие — осуждали, предрекая скорую кару?
Морозова — богатая вдова
Феодосия Соковнина появилась на свет в мае 1632 года в знатной семье окольничего. Известно, что её отец Прокопий Фёдорович, приходился родственником первой супруге царя Алексея. Более того, будущая боярыня входила в состав свиты царицы.
Когда девушке исполнилось 17 лет, её взял в жёны Глеб Иванович Морозов. Вероятно, союз тот строился на расчёте, а о чувствах речи не шло. Морозов был одним из самых богатых людей своего времени, занимал должность царского спальника, владел несколькими крупными усадьбами.
Вскоре умирает брат Морозова, после чего всё огромное состояние семейства переходит к Глебу Ивановичу. Однако и сам Морозов не слишком пережил брата. Наследником богатства становится малолетний сын Иван, однако на деле состоянием руководила Феодосия Прокопьевна.
Овдовевшая Морозова был избрана верховой боярыней, оставшись при дворе. О её богатстве слагали легенды, хотя далеко не все они имели подтверждение. Историк С.М.Соловьёв в своей книге “История России с древнейших времён” приводит слова одного из современников Морозовой:
“Дома прислуживало ей человек с триста. Крестьян было 8000… ездила она в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром… за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто, оберегая её честь и здоровье”.
Согласитесь, перед мысленным взором возникает поистине “царский” образ, но боярыню нельзя назвать одной из тех, кто тяготел лишь к роскоши и удовольствиям. Напротив, ей не чужд был и некий аскетизм.
Старообрядчество в жизни боярыни Морозовой
В историю Феодосия Морозова вошла как представительница старообрядчества. Её близким другом был протопоп Аввакум, вместе с которым она выступала против реформ патриарха Никона.
Патриарх, поддерживаемый царём Алексеем Михайловичем, принимал нововведения, касающиеся русской православной церкви. В частности, за основу брались принципы Церкви Константинопольской, что давало возможность забирать церковное имущество в пользу государства.
Дом боярыни Морозовой стал оплотом старообрядцев. Свои молитвы она совершала “по старым обычаям”, жертвовала значительные суммы на помощь нищим, убогим и бездомным, которые получали приют в её жилище и называли Морозову святой. Известно, что Феодосия Прокопьевна носила рубаху-власяницу, которая, согласно поверьям, “смиряла плоть”. Правда, в этом у неё с Аввакумом заметны расхождения во взглядах.
Протопоп призывал последовать примеру преподобной Мастридии, выколов глаза, чтобы избавить себя от соблазнов:
Здесь, на мой взгляд, прослеживается явная разница между Аввакумом и Морозовой, ведь первый был фанатиком старообрядчества, а вторая — лишь ярой защитницей прежних устоев.
Непреклонность и её последствия
Алексей Михайлович, поддерживающий реформы Никона, всячески пытался оказать влияние на Морозову. Когда стало ясно, что родственники и знакомые не смогут переменить её взглядов, царь перешёл к более решительным мерам. У боярыни начали отбирать земли и усадьбы. Вероятно, уже тогда Алексей Михайлович задумывался об аресте, но заступничество его супруги, Марии Ильиничны, связанной родством с Морозовой, спасало женщину.
Более того, сама Морозова несколько раз посещала “новообрядческую церковь”, чем вызывала негодование своих соратников. Чтобы убедить их в приверженности прежним идеям и принципам, боярыня приняла постриг, став монахиней Феодорой.
В отличие от прочих придворных, Феодосия Морозова отказалась присутствовать на венчании царя Алексея и его второй супруги, Натальи Нарышкиной. Увещевания бояр, направленных государем, не дали результата. Отказом принять новые реформы Морозова подписала свой приговор.
Арест и смерть Морозовой
В конце осени 1671 года в дом Морозовой пришли священнослужители, что стали производить допрос Феодосии и её сестры. В “русском биографическом словаре указывается: “Чтобы выказать своё презрение к пришедшим, они (женщины) легли в постели и лёжа отвечали на вопросы”.
Через несколько дней после допроса сёстры были арестованы и привезены в Чудов монастырь, после чего отправили на подворье Псково-Печерского монастыря. За Морозову пытались вступиться влиятельнейшие люди того времени. Известно, что сама царевна Ирина Михайловна просила брата смягчить свой гнев. Поддержку боярыне оказывал и патриарх Питирим.
В 1674 году Феодосию, её сестру Евдокию и их соратницу Марию Данилову привозят на Ямской двор. Женщин подвергают пыткам на дыбе, вынуждая отказаться от прежних принципов. Несмотря на все мучения, сторонницы старообрядчества остались непреклонны.
Как рассказывается в житии Морозовой, её хотели сжечь на костре, однако бояре возмутились подобным варварством по отношению к представительнице знатного рода. Однако гибель была неминуемой. По распоряжению царя сёстры были отправлены в Боровск. Там, в земляной тюрьме Морозова скончалась от голода в 1675 году. На тот момент ей исполнилось всего 43 года.
Боярыня Морозова — одна из самых неоднозначных личностей русской истории. Она была верна старым церковным принципам настолько, что пожертвовала собой во имя веры. Кто-то называет это святостью, кто-то — безумием, но равнодушно относиться к этой женщине, оставившей вечный след в прошлом своей родины, просто невозможно.
Читайте также: