Региональный миф в политической культуре современной россии кратко
Обновлено: 05.07.2024
Функция "чтения" служит для ознакомления с работой. Разметка, таблицы и картинки документа могут отображаться неверно или не в полном объёме!
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЦЕНТР ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ В.Д.НЕЧАЕВ РЕГИОНАЛЬНЫЙ МИФ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ Москва 1999
Региональный миф в политической культуре современной России. М.: Изд-во Института Африки РАН. 1999. 158 с.
Данная работа посвящена анализу символических механизмов легитимации деятельности региональных политических элит и лидеров в современной России. На основе материалов региональных избирательных кампаний 1996-1998 гг., образцов региональной политической риторики, данных социологических исследований осуществлена реконструкция “образов мира” и образов политического лидерства, используемых участниками регионального политического процесса для социокультурной легитимации своей деятельности. Доказывается, что в основе этих образов лежит мифологическая “картина мира”, выражающая психологическую реакцию представителя региональной общности на ситуацию социокультурного кризиса в постсоветской России.
Предназначается для политологов, культурологов, философов, специалистов по связям с общественностью, политиков. Представляет интерес для всех, кто занимается проблемами политической регионалистики, идеологии и политической культуры в переходных обществах, а также для широкого круга читателей.
Идентичность – ощущение принадлежности к группе, и приверженности разделяемым совместным ценностям группы. В ходе формирования и закрепления идентичностей элитами появляются новые символы, мифы и образы. Все интерпретации событий и происходящих процессов, затрагивающих жизнь регионов, определяются внутренними границами, определенными политическими отношениями, которые укладываются в эти внутренние границы.
Чем больше те или иные элиты вкладывают смысл и уникальных черт в идентичность, тем больше она закрепляется, поддерживается, продуцируется и входит в сознание людей.
Надо отметить, что “территории” играют главную роль в политике: “ территория — это движущая сила в производстве и воспроизводстве культуры, языка и обычаев. Она служит основой идентичности, поставляя символы, пространства и мифы для коллективных представлений и солидарности. В тоже время социальная солидарность – это возможность для каждого территориального образования определить важные моменты и придать значение себе в ходе социального взаимодействия.
Регионы очень сложные образования, в которых переплетается множество различных уровней, подчеркивающих их уникальную природу: географические положение, экономическое пространство, политические институты, региональное чувство единства и социальная мобилизация.
Следует учитывать, что регионы, к которым относятся идентичности, не являются жесткими. Они — вероятностны, и их возникновение определяется социокультурным выбором жителей соответствующих территорий, в то же время “территория может структурировать также проявления социальной солидарности и коллективные реакции. Формируя коллективных субъектов и структурируя восприятие, территориальные идентичности могут тем самым определять условия самого рационального действия.
Острым вопросом является разделение понятий идентичности и коллективной памяти. Память – основа существования единства регионального сообщества. Возрождение серьезной региональной истории и оспаривание господствующих национальных интерпретаций прошлого становится инструментом, направляющим региональное общество к его будущему.
Мифы, являющиеся наряду с символами важнейшими региональными маркерами, же становятся механизмом интерпретации памяти и её искажения. Они одновременно являются и границей, и способом закрепления региональной идентичности.
Коллективная память – это основа идентичности. Коллективную память надо понимать как результат деятельности индивидов (или группы индивидов), объединенных вместе для того, чтобы разделять воспоминания конкретных событий прошлого времени. Как таковую, память можно воплощать только посредством многочисленных действий воспоминания, общественных взаимодействий. Кроме того, память может распространяться только теми, кто присутствовал на событии, которое помнится: память, таким образом, закреплена в общем опыте.
Символическое конструирование региона наделяет территорию “значимостью”, а символическое конструирование идентичности берет основы из прошлого опыта формирования идентичности данного региона, наполняя новым содержанием или вкладывая новый смысл. Поддержание же региональной идентичности зависит от целого ряда внешних и внутренних факторов.
Миф, рассматриваемый в одном ряду с такими феноменами, как коллективная память, воспоминания, национальные чувства, символы, традиции, церемонии и ритуалы, являются одним из тех феноменов, которые важны для легитимации региональной идентичности.
Логику рассмотрения мифа и идентичности в исследованиях, посвященных взаимодействию этих понятий, можно представить следующим образом: формирование идентичности – это процесс социального конструирования общности в результате воспроизведения мифов, а миф – разделяемый участниками принцип, на основе которого в ситуации изменяющихся условий происходит формирование новых групп и общностей. Интерпретация символических процессов и изменения институциональных условий позволяет политическим элитам обращаться к региональному сознанию.
Проблема региональной мифологии, как социально оформленного знания о регионе, мощного регулирующего и мобилизационного элемента в жизни общества, способного объединить региональное сообщество в некое локальное братство и тем самым усилить собственные позиции по отношению к другим регионам.
Постепенно мифология находит отражение в ритуалах поведения и символизации жизни жителей региона. Региональные символы, как и другая политическая символика, обладают неязыковой сущностью и воспринимаются людьми как объективная реальность.
Проявляется в перемене имен: регионы приобретают собственное название. Таким образом, главное направление пафоса регионального мифа – это утверждение особости и неповторимости регионального сообщества, позиционирование региона, демонстрация его функциональной уникальности.
Безусловно, особо положение региона может носить объективный характер и в этом случае мифологическое его оформление облегчается. От региональных элит требуется лишь институционализировать соответствующие стартовые позиции региона и особенности регионального сознания, которые уже стихийно сформированы. Такими объективными позициями могут быть особое приграничное положение региона, соседство, уникальность географических ландшафтов; древняя история, наличие опыта государственности (Кавказская Албания и др.).
Целенаправленное создание региональных мифов проявляется в формировании политической элитой региональной идеологии, которая имеет стратегический характер и направлен на сохранение или повышение уровня развития региона, его роли в федеральной политике через увеличение символического капитала региона. Носителями соответствующих интересов являются региональные элиты - политические, экономические и интеллектуальные.
Однако, для возникновения регионального мифа, кроме мифологических оснований культуры необходима целенаправленная деятельность идеологизированных групп, состоящих, как правило, из представителей интеллигенции, которые активно формируют и распространяют конкретные политические мифы. Причем, деятельность этих групп, не всегда осознается всеми ее представителями. Элитные группы региона, грамотно используя и регулируя процесс мифотворчества, апеллируют к чувствам исторической гордости за свою Малую Родину. Через усиление региональной идентификации они довиваются решения вполне прагматичных задач, способствуют экономическому, социальному, культурному развитию территорий в новых рамках: призывающих население активнее работать на благо территории, добиваться превращения данной территории в точку роста, в некий инновационный центр.
Миф упорядочивает реальность, организует жизнь человека. Он предписывает людям правила социального поведения, обуславливает их систему ценностной ориентации. Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что мифология выступает необходимым элементом в обществе. Представляя собой часть идеологии, она помогает человеку идентифицировать себя с окружающим миром. Устанавливая особые нити в отношениях, связывающих власть и общество, политическая элита активно участвует в процессе развития региональной идентичности, формируют местные мифы, и использует весь мобилизационный потенциал, который они в себе несут.
С помощью мифотворчества осуществляется позиционирование региона, формируется определенный набор ценностей и моделей поведения. Все это позволяет говорить о большом значении региональных мифов в жизни каждого региона. Региональная мифология выступает важным механизмом формирования региональной идентичности.
Посредством формирования идеалов, ценностей, пантеона местных героев она определяет взаимоотношение между индивидами, скрепляет их в единое местное сообщество. Более того, региональные мифы выступает источником формирования и поддержания региональной идентичности, которая дистанцирует местное сообщество от других территориальных сообществ, формируя, таким образом, исключительность региона.
Региональная (субрегиональная) мифология способствует формированию позитивного имиджа региона, который в свою очередь направляется во внешнее пространство, что увеличивает шансы привлечения инвестиций в регион, формирует привлекательность территории как объекта туризма, что может привнести немало позитивных дивидендов для регионального сообщества. Все это должно стимулировать региональную элиту к более пристальному вниманию к символической политике в региональном пространстве. Конструирование региональных мифологий необходимо основывать на исторических особенностях региона, учитывать региональную культуру политическую культуру жителей.
Миф не выдумывается сознательно с этой целью, но интуитивно выстраивается по вполне определенным законам. Миф - целенаправлен, каждая его часть имеет особую функцию. Образно говоря, он создан "коллективным бессознательным" народа как обоснование его стремлений, его желаний и его ненависти.
Публичное региональное пространство, в котором разворачивается деятельность элит, ограничивается пространственно-территориальным измерением идентичности. Борьба за конструирования и интерпретации региональной идентичности происходит в сфере дискурса, который включает в себя язык и все поле символической политики.
При анализе роли политических элит в формировании региональных идентичностей важно отметить, что ввиду неоднородности элиты можно выделить несколько стратегий действия – от конфликта до сотрудничества по поводу принятия тех или иных интерпретаций региональной идентичности.
В зависимости от уровней коммуникативного взаимодействия региональной элиты формируются различные дискурсивные стратегии, однако подлежит решению одной задачи - закреплению политической власти и получению максимальной прибыли от формируемого повествования развития региона. Процесс формирования региональной идентичности – это слагаемое процессов номинализации, мифологизации, символизации, которые оформляются в единый нарратив.
Очень часто в этой связи используются образы прошлого, основаны на историях и значимости общей разделяемой судьбы, которые наполняют те или иные символы общим и сущностных содержанием, закрепляют те или иные символы в коллективном сознании. Символ это скорее маркер, который позволяет выделить и наполнить определенное сообщество смыслами, поэтом понимание идентичности сопряжено с интерпретацией и их последующей передачей (обновлением) символов, мифов, ценностей.
В отличии от мифа, символ – это визуальное отображение, а не повествование. Символы и мифы очень часто отсылают к коллективной памяти и историческому прошлому, общей судьбе коллективная память является результатом коллективного процесса воспоминания прошлого. Коллективная память также подлежит трансформациям в связи с тем, что могут меняться значения отдельных фактов и событий со временем. Создание и управление образами – одна из наиболее распространенных практик конструирования региональной идентичности элитами.
Успех политики идентичности элит зависит как от совпадения различных границ (политико-административных, институциональных, символических, культурных и т.п.) друг с другом, а также от результатов конкуренции и борьбы повествований за господство в символическом поле идентичности и формирования доминирующих значений.
Состояние региональной идентичности определяют три слоя элит:
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.
Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Аннотация. В статье предпринята попытка определить место и роль политической мифологии в российском обществе. Отмечается, что правящая элита стимулирует развитие политических мифов, и организует создание новой мифологии.
Проблема политической мифологии, мифологизации и ремифологизации массового сознания в современном российском обществе продолжает оставаться актуальной. Развитие политической мифологии является следствием возрождающегося национального сознания и самосознания в современном российском обществе. Политическая мифология вбирает в себя социальный опыт нации в сфере организации политической власти, ее использования, государственного строительства. Ее основная задача создать интегральные образцы, с помощью которых происходит объединение индивидов.
На протяжении длительного времени человечество участвует в процессе социального и политического мифотворчества, но многие вопросы о сущности, функциях, месте и роли мифа в современном обществе до сих пор остаются дискуссионными, что способствует образованию различных, порой диаметрально противоположных, точек зрения и концепций. Существуют попытки как демифологизации общественного сознания, так и целенаправленного конструирования политических мифов с целью воздействия на него (манипуляции).
В современном российском обществе можно выделить четыре социально-профессиональных сословия, объединенных в силу условий жизни и определенных мифологических представлений. Первое сословие – духовное – включает в себя религиозных виртуозов и верхушку интеллектуальной элиты, отделенных от соответствующих корпоративных групп и сведенных в отдельную неявную корпорацию. Второе – управленческое сословие – составлено госуправленцами, военными и представителями профессий, участвующих в рыночном производстве, включая служащих и квалифицированных рабочих. Третье сословие – предпринимательское, к которому автор относит представителей профессии, участвующих в рыночном производстве, включая служащих и квалифицированных рабочих. К четвертому сословию отнесены низкоквалифицированные промышленные и сельские рабочие, обслуживающий персонал. Проанализировав причины расслоения современного общества, А.Н. Кольев увидел их в сфере выбора религиозной практики (мифологизация или рационализация) и в сфере психических склонностей (околлективливание или индивидуация). Сообразно этому выбору и этим склонностям могут конструироваться и политические мифологии.
Так первому сословию он отводит роль направляющей силы [1].
Для четвертого сословия безраздельно господствуют мифологические установки самого поверхностного характера. Рационализация в этом случае бесполезна для целей политической пропаганды [1].
Давно доказано, что ряду политических мифов приданы все признаки исторического мифа для достижения вполне реальных политических целей.
Политический миф сегодня выступает связующим звеном между рациональной идеологической системой и архаической мифологией. Разрушение идеологии как рациональной конструкции происходит достаточно легко, однако ее мифологические корни продолжают существовать многие сотни лет.
Для того чтобы быть действенной, любая идеология несет в себе некоторые формальные и содержательные характеристики мифа. В зрелой форме политический миф всегда соответствует идеологии. Можно говорить, что привлекательность той или иной идеи напрямую зависит от степени ее мифологичности. Придание идеологии мифологической формы облегчает восприятие заложенных в ней идей и смыслов за счет снижения степени рационализации до определенного, приемлемого для массового сознания уровня. Таким образом, миф как генетическая основа идеологии чрезвычайно важен для политики. Мифологическая реальность и выражающая ее риторика очень схожа с политической. Например, в архаической мифологии универсальной является схема, в которой герой попадает в кризисную ситуацию, грозящую организованному космическому началу деструкцией и обращением в хаос. Перед ним стоит задача спасти видимый, привычный порядок от разрушения и небытия. Решение этой задачи описывается в мифах как поединок противоборствующих сил добра и зла. Данная мифологическая схема является привычным сценарием для политических игр, к которым на протяжении столетий привыкала западная цивилизация. Миф о герое, побеждающем хаос, является одним из наиболее эксплуатируемых в современной политике, и определяет видимую канву действий политических лидеров современности.
Политическая сфера современного российского общества представлена множеством политических партий, организаций, однако лидирующие позиции принадлежат партии власти. Не все субъекты современной политической жизни имеют равные возможности в борьбе за приобретение и удержание публичной власти, доказательством тому служат результаты последних выборов. Исход политической борьбы за власть зависит от того, насколько эффективной окажется влияние той или иной политической силы на избирателей, и здесь широкое поле для применения мифов.
Политические мифы можно разделить на два основных вида. Первый вид – технологические мифы, которые создаются для реализации сиюминутных политических задач. Жизнь таких мифов коротка. С такими мифами можно довольно эффективно бороться, разоблачая их на рациональном уровне, создавая контр-мифы и т. д.
По нашему мнению, можно выделить и третий вид мифов – технологические мифы, основанные на архетипах. Они создаются для реализации долгосрочных политических задач. Так нацистский миф, культивировавшийся длительное время, по-прежнему дееспособен, его возрождение в соседней Украине в адаптированной для этого государства форме яркое тому доказательство. Очевидно, что причина его живучести в том, что, будучи сам новоделом, он создавался на основе более старых мифов, опиравшихся на архетипы. Искусственность мифа может быть очевидна, но пока он выражает интересы власти и обеспечивает ее стабильность, его будут внедрять в сознание масс всеми доступными способами. Украинский исследователь Г. Почепцов считает, что миф как универсальную конструкцию всегда можно наполнить конкретным содержанием. Большое число нужных характеристик будут автоматически встраиваться в миф и уже нет необходимости порождать целые тексты, можно только намекать, подсказывая существенные характеристики, подводящие массовое сознание к тому или иному мифу [3, с. 105-106].
Практика показывает, что наиболее эффективны политические мифы, опирающиеся на интерпретацию истории, так как энергизируют коллективность, обеспечивая единство мышления и действия, то есть играют важную интегрирующую роль в обществе, консолидации этносов, государства. В то же время, политическая мифология может использоваться в деструктивных целях, идеологически обосновывая ксенофобию, сепаратизм, экстремизм и терроризм.
Ю.М. Загвозкина указывает на то, что политическая мифология посредством медийно-поддержанных имагинационных приемов, занимает место традиционной идеологии [4].
Политические мифологии – атрибут политической системы всех современных государств, поскольку любая власть нуждается в символах, ее олицетворяющих. Мифы используются для управления обществом, особенно в периоды политических и экономических кризисов, как в данный период.
Характерной чертой современной политической мифологии является изменение функций языка. Тексты политических мифов строятся так, чтобы трансформировать в сознании людей даже те события, участниками которых они были сами. В работе Е.Б. Ивушкиной и Е.Е. Несмеянова отмечается, что та же реальность, которая делается недоступной для личного восприятия, конструируется и контролируется средствами идеологического воздействия, массовой информации, системой воспитания и образования в необходимом властным структурам направлении, приобретая мифическую окраску [5]. Это достигается путем систематического внушения в доходчивой форме того, что на самом деле не существует и даже противоречит повседневному опыту, но в массовом сознании помимо воли субъектов будет формироваться идеальный мифический мир, способный, в конечном счете, заменить реальность.
Современные политические элиты с помощью манипулятивных воздействий, проводимых через средства массовой коммуникации, продолжают трансформировать в информационное поле мифы, оказывающие влияние на поведение участников социальных и социально-политических процессов. Успех внедрения политического мифа зависит от того, насколько органичным окажется его вплетение в уже существующие мировоззренческие установки. Исследование политической мифологии, достаточно активно ведущееся в современной науке ([6], [7], [8], [9]), нельзя назвать законченным. Данное явление требует пристального внимания к себе со стороны политиков, социологов, философов, психологов и других специалистов.
Таким образом, использование мифов для воздействия на поведение участников социальных и социально-политических процессов в России является одним из способов осуществления политических целей.
1. Кольев А.Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта. – М.: Логос, 2003. – 384 с.
2. Флад К. Политический миф. Теоретическое исследование / Пер. с англ. А. Георгиева. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 264 с.
3. Почепцов Г. Имиджелогия. – М.: Рефл-бук Ваклер, 2001. – 698 с.
4. Загвозкина Ю.М. Политический миф как проблема социальной философии. Дис. … канд. филос. наук. – Иваново, 2005. – 157 с.
5. Ивушкина Е.Б., Несмеянов Е.Е. Современная мифология. – Ростов-на-Дону: СКИАПП, 2000. – 82 с.
7. Лаптев В.В. Трансформация политической мифологии в современной России // Международный научно-исследовательский журнал. – 2016. – № 4-7 (46). – С. 99-101.
8. Целыковский А.А. Политический миф как детерминанта формирования национального политического сознания // Вестник Челябинского государственного университета. – 2016. – № 3 (385). – С. 13-20.
Читайте также: