Политическая система пакистана кратко
Обновлено: 05.07.2024
Политическую систему Пакистана нелегко определить при помощи обычных характеристик, таких как федеративное или централизованное государство, демократический режим или военная диктатура. Скорее, она действует как гибридная система, которая претерпевает важные изменения с середины 2000-х годов. Мы сейчас имеем возможность наблюдать, как противоречивым образом происходит усиление демократии, несмотря на то, что страна погружена в пучину беспрецедентного политического насилия.
В действительности, эти постулаты конституции были источником серьезных трений. Между юристами, как светскими, так и религиозными, нет согласия относительно того, что в точности означает исламский характер государства. Это принцип, который, прежде всего, вносит вклад в разработку все более узкой концепции мусульманской идентичности как религиозной свободы. Федерализм же, в свою очередь, никогда не был по-настоящему уважен действующими властями, военными или гражданскими, которые относились ко всем требованиям из провинций, как к угрозе целостности государства.
Демократический характер республики Пакистан попирался особенно грубо. Принятие конституции не помешало военным удерживать власть на протяжении девятнадцати лет (в 1977 - 1988 и в 1999 - 2008 гг.) и сохранять определяющее политическое влияние во время периодов перехода к демократии (1990-е годы и период после 2008 года). Оформился фактический примат президентства с середины 1980-х годов, что привело к череде насильственных роспусков парламентов, как национального, так и провинциальных, или к сведению их роли к чистому формализму. Наконец, конституция 1973 года подверглась внесению многочисленных дополнений (20 на данный момент), в результате чего ее прочтение стало еще более трудным.
Между федерализмом и централизацией
Такая сложность территориального устройства сказывается на функционировании федеративного государства, которое обладает двумя уровнями законодательной и исполнительной власти: центральным и региональным. Со времени диктатуры генерала Зии уль-Хака (1977-1988 гг.) федеральный центр, при посредничестве президента республики, долгое время (до 2010 года) обладал страшным оружием: властью распускать провинциальные законодательные собрания. С другой стороны, главные министры провинций должны считаться с политическим влиянием губернаторов, которые представляют президентскую власть в провинциях, как и с командирами армейских сухопутных подразделений, дислоцированных в крупных городах (Карачи, Кветта, Пешавар, Лахор, Равалпинди и т.д.).
Неравноправная и централизованная природа пакистанского федерализма спровоцировала сильное возмущение в меньших провинциях: Синде (23 % населения), Хайбере-Пахтунхва (13,4 %) и Белуджистане (5 %). Конфликты вызываются как проблемой представительства в федеральных государственных учреждениях, так и проблемой прав языков (урду является официальным языком), и вопросом природных ресурсов − распределением минеральных ресурсов и запасов газа в Белуджистане, использованием воды Инда для орошения земель в Синде и т.д.
Между авторитаризмом и демократией
В определенные критические моменты армия сумела провести демократические преобразования (1971, 1988, 2008 гг.), вместо того, чтобы цепляться за власть. В этом отношении военные режимы Пакистана сильно отличаются от диктатур Арабского мира. (Различные службы безопасности (полиция, ISI, IB, и т.д.) не нацелены на защиту режима от его общества, они не руководствуются логикой наведения террора по примеру политической полиции Туниса или мухабаратов, сирийского и египетского (до событий Арабской весны). Они не занимаются прямым управлением политической жизнью, вмешиваясь разве что в отдельных особых случаях, как во время манипуляций на выборах в начале 1990-х годов или во время подавления профсоюзных конфликтов при генерале Зие уль-Хаке и, с небольшим отличием, при Первезе Мушаррафе).
До недавнего времени фазы перехода к демократии, тем не менее, не позволяли полностью сконцентрировать силу в руках гражданских. Во время правления Зульфикара Али Бхутто (1970-е годы) или в 1990-е в преимущественном ведении армии продолжали оставаться все особо важные направления (ядерное, отношения с Индией, Афганистаном и со США), военный бюджет также оставался чрезмерным (официально он оценивался примерно в 30 % от всех государственных затрат). Армия также продолжала нависать дамокловым мечом надо всеми избранными правительствами, поскольку имела возможности оказать давление на президента и вынудить его распустить парламент.
Три главных политических игрока
Такое продвижение в сторону установления сложного баланса между федерализмом и централизмом, между авторитаризмом и демократией привело к нахождению объяснительных механизмов пакистанской политической системы и ее отношения к силе, которая противостоит главным институциям, а также к установлению ряда правил игры, более или менее явных, которые были установлены этой силой.
В политической жизни Пакистана доминируют три главных игрока: армия, политические партии и судебная система. Политическая выживаемость правителя − избранного или нет − зависит от его способности манипулировать конституцией при содействии судебной системы. Генерал Зия уль-Хак также вынудил законодательную власть принять дополнение к конституции, которое дало президенту исключительное право отправлять в отставку премьер-министра. Генерал Мушарраф поступил аналогичным образом с дополнением № 17, которое было направлено на легализацию его переворота и на его защиту от судебного преследования. Наконец, Наваз Шариф в 1998 году пытался посредством принятия дополнения № 15 ввести в действие свою версию шариата.
К большей демократичности?
Сплоченные политические партии
Третья волна демократизации
Выборы 2013 года характеризовались рекордно высокой явкой за последние двадцать лет (55 % согласно данным Избирательной комиссии Пакистана, по сравнению с 44 % в 2008 году), и это несмотря на чрезвычайно сложные условия проведения избирательной кампании. Пакистанские граждане, похоже, снова отдали предпочтение демократии, какой бы несовершенной она ни была, а не возвращению к власти военных. Третья волна демократизации, которая началась в Пакистане после убийства бывшего премьер-министра Беназир Бхутто в декабре 2007 года и проведения парламентских выборов в феврале 2008 года[7], приведших к власти коалиционное правительство, в котором доминировала ППН и во главе которого стоял вдовец Беназир Бхутто, Асиф Али Зардари, существенно отличается от предшествующих.
Более боевая судебная власть
Таким образом, исполнительная власть должна считаться с судебным аппаратом, более независимым, чем когда-либо. Суд в Исламабаде начал вести дело против П. Мушаррафа в 2013 году в связи с тем, что тот насильно захватил власть и приостановил действие конституции. Не только все его попытки спастись от правосудия своей страны потерпели провал, но и армия открыто не поддержала его, предоставив учрежденному для этой цели в начале 2014 года специальному суду выполнять свою работу. Ситуация также стала очень деликатной и для бывшего президента, поскольку дополнение № 18 к конституции Пакистана, принятое единодушно в парламенте с его подачи после восстановления демократии, совершенно четко гласит, что всякие попытки узаконить Верховным судом государственный переворот являются незаконными. Осуждение генерала Мушаррафа, если оно произойдет, будет знаменовать собой решительный поворот в развитии пакистанской демократии.
Снижение концентрации власти
Еще слишком рано делать вывод о том, что армейская верхушка окончательно решила оставить в покое гражданское правительство и предоставить ему свободу действий, хотя бы потому, что она все еще остается вовлеченной в его внутренние дела (назначения и продвижения) или по причине отстаивания своих исключительных прав и привилегий. Правда и то, что у армии есть и другие приоритеты. Между 2008 и 2012 годами в Пакистане произошло 3268 терактов и убийств политиков, унесших около 11 000 жизней[10]. Армия также потеряла 40 000 солдат в войне против Талибана в провинции Хайбер-Пахтунхва и в зонах племен.
Ретроспективно, никакое обстоятельство, как ни парадоксально, не казалось столь благоприятным для демократизации пакистанского государства, как занятость армии борьбой с внутренним восстанием. В 1970 году первый переход власти от военного режима к демократически избранному правительству смог произойти благодаря войне в Бангладеш. Второй переход произошел на фоне вмешательства в войну в Афганистане и смерти (случайной или в результате покушения) генерала Зии уль-Хакка. Страна втянулась в войну против терроризма, и это помогло осуществить третий переход[11].
Амели Блом − преподаватель политологии и сотрудник Центра изучения Индии и Южной Азии.
Источник: журнал Questions Internationales, № 66
1. A.R. Siddiqi, "Military Leaders' role in national affairs", Dawn (Karachi), 10 march 2007.
2. Согласно мнению суданского политолога Хайдара Ибрахима.
3. Одиннадцать человек, после рассмотрения их дела антитеррористическим судом, были освобождены из тюрьмы в Адиале, но удерживались ISI (четверо умерло, а семеро оставалось в руках спецслужбы). Мать одного из них подала петицию в Верховный суд, и тот принял дело к рассмотрению в 2012 году.
6. Iftikhar Malik, Pakistan: Democracy, Terrorism, and the Building of a Nation, Olive Branch Press, Londres, 2010, p. 122.
8. Движение набрало 16 % голосов. По причине особенностей избирательной системы, тем не менее, у него оказалось меньше депутатов в парламенте, чем у ППН.
10. Malina Naz Rana, "Deadly days: An Overview of violence in the last five years", The Herald Annual (Karachi), January 2013, p. 26 - 27.
Читайте также: