Писатель называет тобольск самым картинным в сибири городом приведите примеры из текста ответ кратко
Обновлено: 08.07.2024
В сибиряке Тобольск, хоть бывал он в нем, хоть не бывал, живет так же, как в россиянине Москва, как в славянине Киев. Древлестольный былинный Киев, первопрестольная красная Москва и восточный стольник, под управой которого находился огромный полунощный край, младовеликий Тобольск. Удалью русского человека добытый и поставленный, удальством живший, леворукий у Москвы, но ох длинна была эта рука и много она пригребала Москве! У Киева Владимирская горка, у Москвы под кремль Красный холм, у Тобольска — тридцатисаженный Троицкий мыс при слиянии Иртыша и Тобола, с которого открываются для прозора по-сибирски удесятеренно размашистые картины, и открываются они туда, куда и приставлен был смотреть Тобольск, — на восток.
Он был столицей Сибири, отцом сибирских городов. Лишь Москва и Тобольск могли принимать послов и отправлять посольства. Все, что утверждалось в Сибири, — летописи, училища, книги, театр, науки и ремесла, православие, ссылка, лихоимство, фискальство и т. д., — все это и многое другое начиналось с Тобольска и только после распространялось вглубь. Во всем он был первым. В 1593 году он принял первого ссыльного — угличский колокол, возвестивший убиение царевича Дмитрия, а спустя триста с лишним лет, после Февральской революции в 1917 году, — последнего русского императора с семьей. К этому времени, к моменту высылки Николая II, Тобольск давно захирел, потерял всякую самостоятельность и своей громкой бедностью как нельзя более подходил для утратившей власть династии. В этом был какой-то рок, судьба, какая-то холодно и тяжело взыскующая справедливость. Но она же, судьба, от последнего, от греха и ославы гибели царской семьи, Тобольск отвела.
По Тобольску, по его истории, нравам, мешанине населявшего его люда, удачному для нашего случая разделению на верхний и нижний города, по взлетам и падениям можно почти безошибочно составлять портрет русского характера в Сибири, который постепенно переходил своими отличиями в сибирский, но не успел и снова соединился в одно с русским, теряя затем и эти черты. Новейшая история Тобольска лишь подтвердит лицо теперешнего сибиряка. Понятно, что характер больше всего вызревает в глубинах страны, там же, где вызревают хлеба и ремесла, но как результаты трудов везли в прежние времена на ярмарку, так и его черты заметней проявлялись в городах, где жизнь шла побойчей и пооткровенней.
Начинать рассказ о Тобольске следует, пожалуй, с факта, что, будучи в Сибири долгое время во всем первым, сам Тобольск не был здесь первым русским городом. Хоть чуть, но опоздал. И тут хочешь не хочешь, а надо возвращаться к Ермаку.
Вот и сам Ермак — не было в святцах такого имени, стало быть, кличка. Но откуда она взялась — от созвучия ли с именем или действительно от артельного котла, называвшегося ермаком, когда будто в молодости кашеварил в волжской ватаге будущий завоеватель Сибири, или откуда-то еще. Кажется, никто не оспаривает, что в поход он шел Ермаком. Но в татарском языке есть это слово, означающее прорыв, проран. И если согласиться с историком прошлого века Павлом Небольсиным, что Ермак и прежде своего звездного прорыва бывал на Чусовой и знал пути в Зауралье, не мог ли он в таком случае сталкиваться с татарами в коротких набегах раньше и получить свою кличку от них за военную удаль. Этой догадкой больше того, что запутано, все равно не запутать, а ежели правда лишний раз и охнет от досады, нам не услышать.
Обо всем спорим. С детства знали по Карамзину, что столица Кучума, занятая Ермаком, называлась Искером или Сибирью. Позже Искер как-то само собой стал заглыхать перед более привычной Сибирью, появились и предположения, что название это было совсем в другой стороне. Хорошо: Сибирь. Город, давший имя всему зауральскому материку, а этимологически означавший центр, сборный пункт. Только установились, историки переправляют: не Сибирь, а Кашлык — так писалось в летописях. И будто был этот город до того мал, что триста или четыреста оставшихся в живых Ермаковых казаков перезимовать в нем не поместились и ушли в устье Тобола в улус Карачи, где и провели все три зимовки. Если так, то кого осаждал с ранней весны несколько месяцев татарский мурза Карача, когда среди осажденных в Кашлыке называются и Ермак и его атаман Мещеряк (Кольцо к тому времени погиб)? Не собираясь вступать в дискуссию с историками, у которых там, где не хватает документов, должно бы быть чутье, способное проникать за века, нельзя все же не заметить, до чего они вошли во вкус раскольничьего толкования Ермаковой истории, предлагая раз за разом все новые и новые версии, строящиеся как не на иртышском ли песке. Как бы ни противоречили одна другой летописи, но нигде в них, и это вынуждены признать историки, нет упоминания о карачинской зимовке. Откуда же она взялась? Вероятно, из желания связать концы с концами в своей схеме, мало считаясь с тем, что стало фактом.
Но уже пошло подхватываться из книги в книгу: не Ермак сбил с сибирского куреня Кучума, а Кучум отдал его чуть ли не добровольно. Бои происходили позже. Казакам, оставившим воспоминания, ни в чем доверять нельзя. Вот что значит привнести в историю увлекательную новизну.
Без малого 150 лет назад П. Небольсин с мудрой иронией заметил:
«Слепое счастье! Надобно же было простому казаку, волжскому казаку, забрать в голову счастливую мысль идти в Сибирь; надобно же было счастью помочь ему счастливо добраться до Сибири, счастливо побеждать татар, счастливо не умереть с голоду, счастливо не замерзнуть от морозов, счастливо обладать Сибирью, счастливо три года держаться в ней, счастливо не упустить ее из рук, счастливо указать путь другим, счастливо заставить все потомство чтить его память…
Нет, тут уж из рук вон много счастья!
Но попервости именно и худо, и бедно. Сибирский историк П. Словцов, не давая пояснений, почему-то относит первую закладку Тобольска к 1586 году, а следующим летом он переменил якобы место и встал там, где находится и поныне. Словцов изыскатель до исторической правды был строгий и дотошный, выговаривавший самим отцам сибирской истории Миллеру и Фишеру за пропуски и неточности, а уж слогатаев-летописцев иркутских и прочих готовый и по смерти пороть за то, что вели они не летописи, а станционные записки о приезде и выезде чиновников да амбарные книги о прибытии караванов. И основания, пусть и глухие, начинать хронологию Тобольска с перемещения у него, вероятно, имелись. Но были основания и не настаивать. Так или иначе, но Тобольск ведет свою родословную от года 1587-го, с которого, когда бы не пожары, не однажды истреблявшие главный сибирский град дотла, нам не представляло бы теперешних трудностей искать концы и начала.
Каждому свое: победителям — смерть, побежденным — почести.
Как ни дурно поступил Чулков, обратившись к обману, но добыл он им мир, Искер татары снова оставили, теперь уже навсегда, двоевластие прекратилось, закаменная страна окончательно отошла к русским. В пору, когда в России все ближе придвигалось Смутное время, в Сибири смуты все больше затухали, дальше на восток столь организованной силы, как у Кучума и его наследников, больше не существовало.
Вот когда впервые должна была по-настоящему оценить Россия не одну лишь экономическую, но и политическую выгоду приобретения Сибири — в Смутное время. Сибирь постепенно, но незаменно входила новой мощью в весь государственный организм. Польское войско надвигалось на Москву, а сибирские казаки вышли к Енисею. Собирая ополчение, князь Пожарский пишет о своих намерениях сибирским воеводам, а осуществив их, великие намерения свои, и освободив Москву, к ним же обращается с торжественным посланием, там, за Уралом, видя для отечества бесшаткую опору.
История к сибирской администрации не всегда была справедлива. Послушать ее — вор на воре, плут на плуте сидел и самодуром погонял. Хватало с избытком и этого, на то она и Сибирь, чтобы, как богатую и простоватую тетку во все времена, пока не поумнеет, обирать ее под видом благодетельства, но — не всем же без разбора подряд.
И в те времена существовали понятия о чести и долге. И если полностью нравственность о всех праведных струнах еще не отрыта была из сибирских снегов и не явлена в полный вид из полунощных сумерек, то главными своими выступами, явившимися вместе с рождением первого человека, она должна была требовательно взыскивать и помимо писаных законов и, бессомненно, взыскивала. Это — если смотреть на нравы как на местное достояние, слепленное из местных материалов, а ведь по большей части они прибывали тогда из Москвы и показывали, чем руководилась в морали первопрестольная.
Из вечности, в которой можно не сомневаться, чуть упомянуто у нас об угличском колоколе, первом и необыкновенном изгнаннике, указавшем дорогу не самому лучшему назначению Сибири, — великой ссылке и каторге, продолжавшихся более трех столетий, а потом и еще… Сотни, тысячи и до миллионов прошло печальным и набитым путем отвержения в темные глубины Зауралья, навсегда ославив Сибирь в безрадостный и подневольный край, не способный дать ни приюта, ни утешения. Долгое время все они следовали через Тобольск или оставались в Тобольске. Если есть у него бескорыстная память, не зависящая от принятой буквы признания или непризнания, многих и многих российских великомучеников должен он поминать в своем молчаливом синодике.
Сибирской нравственностью обеспокоился, утверждая правую веру, тобольский архиепископ Киприан, носивший фамилию Староруссенский — родиной его была Старая Русса на Новгородчине, облюбованная потом для трудов Ф. М. Достоевским. На службу в Сибирь, в том числе и пастырскую, определялись порой личности настолько яркие и биографические, что, не заглянув в предварительную жизнь, ограничившись лишь коротким сибирским периодом, значило бы сказать о них слишком мало или не сказать ничего. Попробуйте, назвав в роли сибирского губернатора Соймонова, не приостановиться со вздохом и удивлением над его судьбой, если ни один из российских историков не миновал ее — так она крута и удивительна (и уважительна), имея к тому же, что случалось редко, счастливое окончание. Одной из таких выдающихся фигур был и архиепископ Киприан. Лежал на нем перед Россией грех: в Смуту новгородские власти, выбирая из двух зол меньшее, чтобы не присягать Владиславу, решились призвать на престол шведского королевича Филиппа и отправили с этой миссией за новым варягом архимандрита Киприана. Шведы от престола не отказывались, но требовали отторжения от России Великого Новгорода. Едва ли у тайного посланника были полномочия решать судьбу этого вольного во все времена города, но и самой мысли отторжения его от России он воспротивился. Его пытали, требуя каких-то секретов, морили голодом, держали раздетым на морозе, но добиться ничего не могли. С воцарением Романовых Киприана отпустили восвояси, он явился к царю и пал на колени, испрашивая прощения не себе, а Новгороду, был вместе со своим городом прощен, замечен и приближен.
И все же многие картины быта и справления власти покажутся сейчас и дикими, и странными, и непонятными.
При тобольском губернаторе Гагарине обнаружен был в Соликамске (Сибирская губерния в то время заходила за западные отроги Урала) виновник нарочитого пожара, некий Егор Лаптев. Дабы проучить поджигателя раз и навсегда, его закопали живым в землю.
За бороду и русское (требовалось немецкое) платье в Тобольске наказывали и аховыми штрафами и битьем спустя десятилетия после Петра.
Раскол — трагедия народа, о нем особый разговор. Что же касается тобольских нравов, от которых сегодня содрогаешься, то добро бы они водились в таком виде только в Сибири. Нет, и вся Россия избытовствовала ими, оттуда они и приносились в Сибирь.
Надежда Полунина ТОБОЛЬСК СТОЛЬНЫЙ
Надежда Полунина ТОБОЛЬСК СТОЛЬНЫЙ 16 декабря в Белом зале Государственной публичной исторической библиотеки России состоялись торжества, посвященные 15-летию Тюменского регионального общественного благотворительного фонда "Возрождение Тобольска". На мероприятие
слуга двух господ - пример классического треугольника.
пример из 90х - молодой водитель "нового " охотно выполняет поручения хозяина, надеясь на долю в бизнесе. с той же легкостью он составляет приятный досуг молодой жене "папика", веря в то, что чувства ее могут быть искренними. в момент
примирения или ссоры слуге несдобровать.
в современном бизнесе аналогию можно провести между клерком, который пытается выслужиться как перед начальником, так и перед его замом. от начальника поощрения, от зама протекция на будущее. хорошо, если зам не метит на место начальника. в пылу борьбы
пострадает, скорее всего, стерегущий двух зайцев.
2 Смотреть ответы Добавь ответ +10 баллов
Ответы 2
при получении карты можете вообще не платить ничего. плата за годовое обслуживание будет списана со счета . потом пополните или долг будет погашен за счет поступлений вам. и ещё если подключили полный пакет мобильного банка. то ежемесячно будет списыватьсч по 60 руб. с 3-его мес после первого подключения. пользование онлайн-банком на сайте бесплатное)
В Смутное время Сибирь, ее казаки и воеводы, стали поддержкой для русского царства при нашествии поляков. Много воевод было в Тобольске, и честных, и воров. Облик города менялся после каждого пожара. В итоге теперь его нельзя представить без кремлевского ансамбля, Софийского собора, верхнего и нижнего города. Ранние карты Сибири созданы шведом-пленником Стреленбергом.
Всякое было в истории края: и каторга, и разгул нравов, и невежество, и трагедия раскола. Но известны также трудолюбие, самоотверженность, широта души сибиряков. Нет у Тобольска былой славы, есть проблемы с экономикой края, возрождением исторического облика, но город вечен. Отсюда родом писатель Ершов, композитор Алябьев.
Сюжет
Автора волнует судьба славного своей историей (от похода Ермака, карт Стреленберга до стихов Ершова), природой, красотой и людьми Тобольска, в прошлом – богатой и самостоятельной столицы Сибирского края. Страна должна сохранить исторический облик города и края, а не только пользоваться ресурсами.
Отзыв
Главная мысль главы: возрождение Тобольска, памяти о его героях, благодарности Сибири, гордости сибиряков и всей страны за край, чувство единства, преемственности. При этом современный Тобольск должен смотреть в будущее, развиваться. Глава учит любить Родину, большую и малую, знать историю страны, ее деятелей, беречь традиции, быть благодарными, неравнодушными.
Неслучайно его так называют, ведь он стал первым городом (1587 год основания) на территории Сибири после ее освоения русскими землепроходцами, благодаря ратному подвигу казачьего войска атамана Ермака Тимофеевича.
Долгое время Тобольск был центром Сибири, отсюда шло стремительное освоение сибирских просторов.
Так что, если поедете в Тюмень, половину времени обязательно надо уделить Тобольску и его окрестностям Высокие зеленые холмы над слиянием рек Иртыша и Тобола в старой части Тобольска создают ощущение южного города.
И конечно Семен Ульянович Ремезов, который также родился в Тобольске и стал архитектором и начальником строительства этого красивейшего кремля! В историю России Ремезов вошёл прежде всего как картограф. Им составлены три уникальных атласа, которые являются ценнейшими памятниками русской картографии. Так что каждый русский человек просто обязан побывать в Тобольске!
Потрясающе красиво смотрится кремль на холме, а какие шикарные виды открываются на город и реку, когда гуляешь вдоль стен – не передать словами!
Читайте также: