П фресс о психологии будущего кратко

Обновлено: 05.07.2024

Фресс (Fraisse) Поль (род. 1911) - французский психолог, специалист по экспериментальной психологии.

Биография. После обучения в лицее du Pare в Лионе получил высшее гуманитарное образование в Лионе и Гренобле (доктор философии и литературы). С 1943 по 1952 г. работал заместителем директора в l'Ecole pratique des hautes studes, с 1952 по 1979 г. — директор этой школы и заведующий лабораторией экспериментальной и сравнительной психологии. С 1957 г. — профессор экспериментальной психологии факультета литературы и гуманитарных наук Университета Сорбонны, Париж, с 1961 по 1969 г. — директор Института психологии университета. Принимал активное участие в создании французской психологической школы. С 1949 по 1960 г. Фресс — генеральный секретарь Французского общества психологов, с 1962 по 1963 г. — президент Международного союза научной психологии.

Исследования. Плодотворное сотрудничество с Ж. Пиаже началось, когда тот навестил Фресса в Париже и в беседе натолкнул его на мысль изучать силлогизмы. В исследованиях, проведенных Фрессом совместно с В. Блоком, было показано, что активная деятельность уменьшает нейровегетативное напряжение, для чего делались замеры электродермограммы как показателя активности симпатической нервной системы до ответственной пробы и во время нее (Acti vite psycho-galvanique et ropidite dans une epreuve sensori-motrice complexe // Acta Psychologica. 1957. 13 (совм. с Bloch V.)). Основной же вклад Фресса в экспериментальную психологию заключается в том, что он осуществил важнейшие экспериментальные исследования, призванные прояснить сущность восприятия времени. Сделал вывод, что восприятие времени представляет собой прежде всего восприятие изменений и адаптацию к этим изменениям за счет управления памятью (Les structures rythmiques. P., 1956; Psychologie du temps. P., 1957; Восприятие и оценка времени // Экспериментальная психология / Ред. П. Фресс, Ж. Пиаже. Вып. 6. М., 1978). Предложил рассматривать различные эмоции как позиции на едином континууме, который изменяется от слабых чувств (например, чувство удовольствия) до сильных, или собственно эмоций, таких как радость, гнев и п. (Эмоции // Экспериментальная психология / Ред. П. Фресс, Ж. Пиаже. Вып. 5. М„ 1975).

Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. // И.М. Кондаков. – 2-е изд. доп. и перераб. – СПб., 2007, с. 647-648.

Далее читайте:

Сочинения:

Etude comparee de la perception et de l'estimation de la duree chez les enfants et chez les adultes // Enfance. 1948.1; Manuel de psychologie experimental, 1957; Etudes de la centration perceptive par la methode tachis-toscopique // Archive de Psychologie. 1956. 3; Duree de la perception et perception de la duree // La psychologie du temps. 15 International Kongr. Psychologie. Brussel, 1957; Comparaison entre les languages oral er scrit (совм. с Breyton M.) // L'annee psychologique. 1959. V. 59. 1; (Ed.) Traite de psychologie experimental. 9 vols. P., 1963-1966 (совм. с Piaget J.), в рус. пер.: Экспериментальная психология. М., 1966-1978. Т. 1-6; Plaidoyer pour la memoire // Enfance. 1964. № 4-5; La verbalisation d'un dessin facilite-elle son evocation par l'enfant // L'annee psychologique. 1970. 1; О психологии будущего // Психологический журнал. 1981. № з. т. 2.

Литература:

П. Фресс // Психология: Биографический библиографический словарь / Под ред. Н. Шихи, Э. Дж. Чепмана, У. А. Конроя. СПб.: Евразия, 1999.

Прежде чем в тезисах своего выступления отвечать на предложенные организаторами нашего круглого стола вопросы, я считаю необходимым сделать общее предварение. Несомненно, тысячелетний рубеж - это хороший повод обсудить перспективы развития психологической науки. Однако следует иметь ввиду, что психология в последние 20 лет уже сделала решающий шаг в осознании себя частью комплекса наук о человеке! Именно в контексте этого исторического шага на мой взгляд будет происходить развитие психологии как науки в XXI веке. Соответственно содержание тезисов моего выступления следует понимать также в этом контексте.

“Гуманитарная парадигма”, делающая человека мерой всего сущего, становится объемлющей рамкой всех форм рационального знания, как человеческого знания о Природе, так и человеческого знания об Обществе и Конкретном человеке. Поэтому XXI век станет не столько веком психологии, сколько веком антропософии и антропологии. Правда, формироваться эти дисциплины будут не в известных нам направлениях классической философии: политической антропологии Макиавели, лингвистической Гумбольдта, педагогической Ушинского, биологической антропологии Нестурха, антропософии Штайнера и других мыслителей прошлого.

Примечание: П-М - практико-методические знания;

И-К - инженерно-конструктивные знания;

Е-Н - естественнонаучные знания.

Рис.1. "Пространство комплексного подхода". Классификация типов и видов человеческой деятельности.

Антропософия и антропология будут развиваться как методология и современный научный комплекс человекознания, человекотехники и человекопрактики. Комплексный подход со своей методологией, приходящей на смену методологии системного анализа, реализует гуманитарную парадигму в формах соорганизации многообразия научных взглядов и точек зрения (в том числе и психологических) в пространстве междисциплинарного взаимодействия.

На схеме представлено пространство определения предметных точек зрения и их коммуникации в рамках комплексной науки [ 4 ]. Такую типо-деятельностную онтологию я предлагаю в качестве своего варианта типологического представления комплексного подхода [ 1], [ 3 ].

Согласно периодизации геологической эволюции мы живем в период антропогена кайнозойской эры. Этот период продолжается уже более 3-х миллионов лет и характерен не только возникновением человека разумного, действующего, играющего, общественного, но и таким его - человека царствованием над природой, которое грозит гибелью ей да и самому человеку. Вернадский имел ввиду эру “человека душевного”, любящего и охраняющего природу. Сегодня мало оснований верить такому пророчеству, но XXI век человечеству несомненно дает шанс стать человеколюбивым и устранить отрицательные последствия антропогенных воздействий.

Но один прогноз, связанный по ассоциации с этим вопросом, я хотел бы высказать отдельно. У меня есть много оснований утверждать, что ближайшее будущее станет периодом широкого распространения методологического принципа нового психологизма [ 5 ]. Я подчеркиваю: нового - другого, нежели натуралистический психологизм уходящего века. Придет психологизм, для которого фраза А.Н.Леонтьева о самой высокой точности человеческого чувства, позволяющего строить метрические шкалы в психофизике, становится методологически определяющей “научный подход” будущего. Психологизм, для которого научный принцип П.Тейяра де Шардена “. видеть больше и лучше - это не каприз, не любопытство”. Психологизм, при котором подходить к изучению человека научно, то есть видеть и описывать его как целостный феномен, можно лишь в том случае, когда в центр анализа становится человек, изучающий человека, когда изучение осуществляется “прежде всего субъективно, для самих себя, мы неизбежно центр перспективы” [ 6 ].

Поэтому будущее в психологии за теми направлениями, в которых последовательно будет проводится Картезианская идея диалектики существа мысли и мысли о существовании. “Мыслю, следовательно, существую” - не метафора, а онтологический и гносеологический принцип. Принцип, несколько зашифрованный, но XXI век его расшифрует и реализует. Только для ориентировки назову эти направления: “квалификационный анализ” в понимающей психологии и психоанализе (А.Тюков), “психосемантика” в когнитивной психологии (В.Петренко), “трансцендентальность смыслов”” в психологии личности (Д.Леонтьев), “историография субъективности” в возрастной психологии (В.Слободчиков, Г.Цукерман), психологическое обеспечение в педагогической и клинической психологии (А. Вербицкий, В.Лазарев, С.Ениколопов).

Я обозначил только магистральные направления - те, в развитии которых психология будет наиболее полно осознавать себя как научное (“знаниевое - во всем комплексе человекознания”) обеспечение практики образования человека - как часть новой науки педагогики [ 8 ].

4. В условиях существования глобальных коммуникационных сетей говорить о статистике ссылок практически невозможно. Мне представляется, что основные ссылки в психологии будут даваться на исследования тех авторов, которые осуществляют общеметодологическую и частнометодологическую работы. С другой стороны, несомненно возрастет объем ссылок на результаты эмпирических исследований, прежде всего со стороны общих и частных методологов психологии. В целом можно прогнозировать расширение работ, систематизирующих “Монблан психологических фактов”.

Современные культурология и социология утверждают, что социум представляет собой взаимодействие сформировавшихся профессиональных сфер деятельности. Среди них для нашего обсуждения имеют значение такие, как религия, наука, философия, искусство. Как и все сферы они функционируют и развиваются относительно автономно. Психология в XX веке основательно прописалась в сфере науки [ 9 ]. Поэтому вопрос о сближении психологии, религии и искусства оказывается некорректным. Во взаимодействии сфер не правомерно говорить о расхождениях или сближениях. Необходимо говорить о кооперативном и коммуникативном взаимодействии представителей разных сфер в каждой отдельной сфере и формах их кооперации и коммуникации.

Что касается психологии, а точнее психологов, то им предстоит с достаточной определенностью понять в какой сфере они работают как эксперты ученые, обеспечивающие достоверными знаниями ту или иную практику: управление и политику, здравоохранение и физкультуру, производство и коммерцию и т.д. В качестве примера приведу ситуацию с психотерапией: психолог, работая в сфере здравоохранения, не становится врачом (терапевтом) - он обеспечивает лечение недугов психологическим знанием, а психотерапевт как лечащий врач не становится ученым психологом - он остается терапевтом, пользующимся психологическим знанием в своей лечебной практике врачевания душевных недугов. Взаимодействие психологов с другими профессионалами в целях развития сфер социума в целом уже есть, хотя и происходит с огромными трудностями, противоречиями, аномалиями. С моей точки зрения в преодолении таких трудностей и противоречий и состоит перспектива выхода психологии, а точнее, психологов из кризиса, который я бы назвал “кризисом жанра”: каждому из нас совершенно необходимо понять в какой сфере мы работаем, в каких социальных институтах этих сфер мы находимся и, вообще, психологами ли мы остаемся.

Поэтому клятвы нам, ученым никакой не нужно. Мы ее даем, заканчивая университет и получая квалификацию “психолог, преподаватель психологии” - квалификацию мастера. Эту клятву мы даем друг другу, образуя референтные группы и ассоциации. С клятвой быть и жить ученым мы умираем, если нам посчастливится не преступить ее. Что же касается ритуала вступления в цех науки, то он может быть самым разным, главное осмысленным для самой сферы науки. Но, что же это за смыслы, психологам и психологии еще предстоит определить и декларативно оформить. “Работа эта делается уже. ” и есть некоторые надежды на развитие психологии как науки, конечно не классической, физикалистской, а новой - комплексной [8].

Не бывает репрессированных идей и наук. Есть репрессированные мыслители и ученые. Уничтожая человека, можно уничтожить идею, но только на время. Остаются социальные обстоятельства, породившие человека, социальный институт, сообщество с их идеями. Нельзя уничтожить социальные обстоятельства, даже уничтожая ту или иную культуру (это к сожалению возможно). Рукописи горят, но бессмертными остаются идеи, сформулированные в этих рукописях и однажды публично высказанные, так как они пребывают в духе, а он, как это известно нам с давних пор, трансцендентален.

Что же касается педологии как науки о развитии ребенка от рождения до 18 лет и психотехники как инженерном и практическом искусстве воздействия на человека, то они как развивались так и будут развиваться в будущем. Мы должны надеяться лишь на то, что это развитие станет социально ответственным и мы с гордостью, невзирая на глупые ассоциации, вернем в психологию имена “психотехникки” и “педологии”.

8. Вставая на позицию пророка, я предлагаю свою интерпретацию исторического значения кризиса научной психологии. Полностью соглашаясь с общей характеристикой, данной кризису на нашем круглом столе и замечательно сформулированной еще 30 лет назад П.Я.Гальпериным, дав кризису название “открытого”, хочу выделить и подчеркнуть причину такой характеристики и продолжительности самого кризиса. С точки зрения школы, к которой я принадлежу как методолог, причиной многих кризисов современной науки лежат в онтологических категориальных основаниях (моими словами: “в исходных онтологиях”). Дело в том, что сущностные концепции опираются на монокатегориальные основания или на бинарные категориальные оппозиции. И те и другие остаются по сути натуралистическими, по своему происхождению, не способными преодолеть “ошибки всего предшествующего материализма. не могущими взять предмет в формах конкретной практической, чувственной деятельности” (К.Маркс).

Психология как и вся современная наука по преимуществу натуралистическая, не способная к собственной методологической рефлексии, а значит и не способная выйти из непрерывно продолжающегося кризиса “снежного кома” эмпирических фактов и фактиков при невозможности поставить вопросы о предметности как таковой о “первичных идеальных моделях”, продемонстрировала всему миру необходимость сделать шаг к антинатурализму.

С моей точки зрения психология обязательно выйдет из этого кризиса, приступив к построению теорий, основывающихся на “трехкатегориальных онтологиях”. Как общую методологическую идею, такое понимание существования заложил еще Р.Декарт, предложив категориальную интерпретацию схем евклидового пространства как пространства размерности и протяженности. В осуществлении этого шага, дающего пример всей сфере наки и заключается, с моей точки зрения, историческое значение психологического кризиса.

Я предлагаю собственную конструкцию категориального ядра новой психологии в целостной картезианской картине “пространства существования и развития человеческой души”, задающего предмет психологии в целом, как предмет комплексной науки и базовые предметы как разделы психологической науки. Привычные и знакомые нам категории личности, сознания и деятельности, вводятся как независимые и задающие отдельные базовые предметы в соответствующих теориях, а главное возвращающих “душу” в качестве действительности психологического изучения [ 6 ].

Рис. 2. Категориальное ядро новой психологии. Три базовых предмета новой психологии.

В психологии будущего, где душевное развитие каждого человека - история его жизни станет конкретной действительностью научного изучения, предметами станут: личность в развитии поступков, сознание в развитии рефлексии, деятельность в развитии события и событий.

Я позволяю себе перед Вами, моими коллегами, заявить, что именно в таких формах осознания себя как части современной комплексной антропологии психологическая наука преодолеет кризис XX века и станет психологией образования, как всеобщей общественной формы развития человека (В.В.Давыдов, 1986).

Тюков А.А. Категориальные основания антропологии. - “Касталь”, Журнал Вопросы методологии, 1994, № 3-4

Тюков А.А. Квалификационный анализ ценностных конфликтов - “Наука”, Психологический журнал, 1993, № 3

Тюков А.А. Комплексная программа Минобразования России “Помощь”.. - Ред.изд. центр “Помощь”, Москва, 1995

Тюков А.А. Коммуникация в межпрофессиональном взаимодействии. Удачная игра. -“Логос”, Альманах Кентавр, 1998, № 20

Тюков А.А. Методологический принцип нового психологизма. - “Касталь”, Журнал Вопросы методологии, 1996, № 1-2

Тюков А.А. Основы новой психологии. - Изд. КВШУ, Калининград, 1998

Тюков А.А. О путях описания психологических механизмов рефлексии. - “Наука”, СО АН СССР, Сб.: Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования, Новосибирск, 1987

Тюков А.А. Образование и дизайн: пространство взаимодействия. - Изд. ВНИИТЭ, Журнал Техническая эстетика, Москва, 1994, № 1

Тюков А.А. Фундаментальные законы образования человека. - Изд. “Эксперимент”, Рига, 1998.

В мире современных информационных технологий происходит преобразование не только привычного образа жизни, но и основных базовых психологических особенностей человека. Вот один из вариантов развития будущего…

При глобализации технического прогресса, наиболее удобным, доступным и легко усваиваемым средством коммуникации является Интернет. Он обладает такими притягательными качествами, как высокая скорость передачи информации, новизна, качество данных, возможность выбора источника информации, обмен сведениями и т.д. То есть Интернет уже сейчас способен заменить все известные масс-медиа – телевидение, радио, газеты, а также само общение.

Полный уход человека в виртуальную реальность не за горами, этому способствуют как характеристики этой самой виртуальной реальности, так и психологические особенности самого человека.

Об Интернет-зависимости было написано уже немало и мы не будем повторять здесь расхожие фразы. Обратим внимание на глубинные процессы, происходящие в сознание человека, погруженного в Интернет.

Случись дезориентация человека в виртуальном пространстве, и, если в реальном мире помочь ему могла бы психиатрия, то в виртуальном сделать это не сможет никто, т.к. само это пространство является дезориентированным.

Реальная жизнь постепенно подменяется виртуальной. При неограниченной реализации фантазий, исчезает неизменный двигатель культурной эволюции – борьба животной природы человека с социально-культурными ограничениями, борьба Ид и Супер-Эго.

При отсутствии возможности контролировать моральную сторону виртуальной жизни (в которой само понятие морали будет утрачено), человек реализует свою потребность в демонстрации собственных достижений, проще говоря, занимается саморекламой. Наконец-то личность сможет удовлетворить желание быть в центре внимания и получить (а это самое главное) любовь, заботу, поддержку – со всеми сопутствующими удовольствиями.

Что же будет происходить с человеком? После того, как во внутреннем мире личности прекратиться борьба за власть между Ид и Супер-Эго, а все нереализованные желания реализуются, человек должен обрести ясное, спокойное сознание существа, уверенного в себе, своих силах и обладающего способностью перерабатывать огромное количество информации, которой его может снабдить сеть. Психологические характеристики человека постепенно изменятся – пропадет обратная связь (виртуальная личность всегда сможет обеспечить себе положительные отзывы), пропадут провалы и неудачи, успех станет неизменным и будет сопровождать человека постоянно. Пропадет так называемый опыт – отпадет необходимость учиться и запоминать что-либо, человек и так будет на высоте в любой области. Но это не значит, что пропадёт необходимость в развитии мышления – нет, оно преобразится. Это единственное, что будет иметь значение в виртуальном мире. Люди смогут реализовывать любые цели, и это приведет к тому, что изменятся сами цели, качественно изменится направление развития человечества.

На некоторый период внешнее развитие человечества приостановится, замрет, словно куколка бабочки в коконе. Но лишь затем, чтобы через некоторое время переродиться, преобразившись и физически и духовно. Возникнет новая, интеллектуально богатая раса, и развитие человечества пойдет на принципиально ином уровне.

ВЕБИНАР: Симптом у ребенка как проявление дисфункциональных отношений в семье. Практика системного семейного консультирования

ВЕБИНАР: Социальный интеллект и коммуникативная успешность: диагностика и развитие у детей, подростков и взрослых

ВЕБИНАР: Дислексия, дисграфия, дискалькулия у детей школьного возраста: методы нейропсихологической диагностики и коррекции

Скоро

Научные чтения памяти Елены Олеговны Смирновой

Толерантность к неопределенности и конструирование будущего

Авторы

Юношество — время планирования будущего. Однако небольшой запас жизненного опыта, не всегда адекватное оценивание своих внутренних ресурсов, повышенная тревожность и излишняя эмоциональность во все времена приводили в этом возрасте к конфликту желаний и возможностей, страху, порой неосознанному, перед будущим. Поэтому именно в юношеском возрасте особенности конструирования будущего с учетом уровня толерантности к неопределенности представляет особый интерес для исследования.

Целью исследования явилось изучение особенностей конструирования будущего в юношеском возрасте при разных уровнях толерантности к неопределённости.

В работе проверялась гипотеза о том, что конструирование будущего в юношеском возрасте у лиц с разным уровнем толерантности к неопределенности имеет специфику, выражающуюся в таких аспектах, как различная степень детализации и простроенности будущего, разный уровень осознания и принятия личной ответственности за свое будущее, разная выраженность позитивных установок и тревожности в отношении своего будущего.

Будущее в контексте временной перспективы личности

Исследования проблемы времени в психологии осуществлялись в целом ряде направлений. Это, прежде всего, классические исследования восприятия времени (Ю.М. Забродин, Ф.Е. Иванов, Е.Н. Соколов, П. Фресс), переживания времени (Д. Гарбетте, Р. Кнапп), временной перспективы (Р. Кастенбаум, Ж. Нюттен). Значимо и исследовательское направление, в котором изучались нейрофизиологические, психофизиологические особенности временной организации человека (Н.Н. Брагина, Т.А. Доброхотова — 1981 г.; Ю.М. Забродин, Л.В. Бороздина, И.А. Мусина — 1987 г.; Я. Освальд — 1975 г.; С. Шервуд — 1975 г. и др.), а также процессуально-динамические, такие как скорость запоминания, скорость реакций, темпы, ритмы нейрофизиологических, психофизиологических процессов (П. Фресс, Л.П. Гримак — 1978 г.; Д.Т. Элькин — 1959, 1962 гг.; Т.М. Козина — 1978 г., Д.Н. Узнадзе — 1966 г.).

Перечисленные выше направления и области исследований существовали изолированно от времени развития личности, мотивации, динамики осознаваемого и бессознательного (П. Жане, Ж. Пиаже, К. Левин, X. Томе и др.). Первую попытку объединения жизненной и возрастной периодизации предпринял Б.Г Ананьев [1].

В узком смысле под временной перспективой исследователи подразумевают перспективу будущего — показатель того, в какой степени и каким образом ожидаемое хронологическое будущее становится частью настоящего жизненного пространства [5].

Функция конструирования будущего является функцией психики, регулирующей поведение животных и человека, она тесно связана с потребностно-мотивационной сферой, развивается в онтогенезе, формируется во взаимодействии с окружающей средой и, в частности, в социальном взаимодействии [9].

В юношеском возрасте до определенного момента в среднем сохраняется локус времени, направленный на будущее. По содержательной части образ будущего в юношеском возрасте чаще всего наполняется профессиональными подробностями, связан с профессиональным самоопределением. Определенное смысловое будущее предполагает определенность и устойчивость профессионального выбора, неопределенное — его неопределенность и неустойчивость.

Толерантность к неопределенности как фактор построения перспективы будущего

Современные исследователи перспективы будущего не могут однозначно выделить группы факторов ее формирования ввиду того, что в каждом индивидуальном случае одни факторы могут преобладать над другими. По источнику воздействия, однако, эти факторы традиционно разделяются на внутренние и внешние. К числу внутренних, наряду с личностными ценностями, стремлениями и убеждениями, следует отнести и толерантность к неопределённости.

Само понятие толерантности к неопределённости как личностная характеристика рассмотрено впервые в работах Э. Френкель-Брансвик [13–14]. Автор описывает поведенческие диспозиции, связанные с низкой толерантностью к неопределённости. По мнению Э. Френкель-Брансвик, толерантность к неопределенности проявляется в таких индивидуальных особенностях, как когнитивный стиль, система убеждений, межличностное общение и социальное взаимодействие, а также поведение при решении проблем [14].

Существенный вклад в анализ проблемы толерантности к неопределенности внесли А.Г. Матушанская и Б.С. Алишев. Они рассмотрели толерантность к неопределенности в трех аспектах: толерантность к двусмысленности, толерантность к неопределенности и толерантность к неизвестности [15].

С начала 1960-хгг. для измерения толерантности к неопределенности как личностной черты методом субъективного самоотчета был разработан ряд психометрических шкал. К наиболее известным из них относятся шкала Дж. Баднера, адаптированная в России Г.У. Солдатовой, шкалы С. Райделла и Е. Розена, Э. МакДональда, Р. Нортона, а также испаноязычная шкала Д. Виганола Роза, русскоязычная версия которой была адаптирована Н. Шалаевым. Обзор шкал для измерения толерантности к неопределённости можно найти в работах Э. Фарнхэма и Т. Рибчестер, а также А.И. Гусева.

К шкалам нового поколения относится шкала толерантности к неопределенности Д. МакЛейна. Автор определяет толерантность к неопределенности как спектр реакций (от отвержения до влечения) на стимулы, которые воспринимаются индивидом как незнакомые, сложные, изменчивые или дающие возможность нескольких принципиально различных интерпретаций [16].

В анализе проблемы неопределенности на передний план выступают разные аспекты отношения людей к будущему.

Методы исследования

Анализ и интерпретация результатов исследования

Толерантные к неопределенности респонденты изображают будущее более подробно, занимают всё пространство листа, нажимают на карандаш с умеренной силой (рис. 1).

Интолерантные же рисуют схематично (как правило, рисунки занимают примерно половину листа), используют штриховку, слабо нажимают на карандаш. Также в их рисунках присутствуют вопросительные знаки (рис. 2). Можно говорить о том, что респонденты явно различаются по эмоциональному и содержательному отношению к своему будущему.

У каждой из групп в рисунках жизненного пути присутствует почти равное количество препятствий на пути к своему будущему. Однако представители разных выборок планируют использовать разные средства для преодоления этих препятствий. Толерантные респонденты полагаются на себя и свои силы, в то время как интолерантные нуждаются в поддержке со стороны, что подтверждают выявленные в первой группе взаимосвязи (будущее — цели: r=0,44*; будущее — локус — я: r=0,50*), а также сравнение групп по шкалам методики СЖО (табл. 4). Лица, демонстрирующие позитивное отношение к неопределенным ситуациями, более склонны воспринимать себя субъектом собственных действий и контролировать собственную жизнь, более оптимистично оценивают собственные успехи и неудачи и более склонны ожидать успеха в будущем.

По результатам отдельных элементов каузометрического анализа видно, что респонденты с высоким уровнем толерантности включают в будущее значительно больше событий, чем интолерантные (208 и 105 соответственно), детализируют его, указывают конкретные места, связанные с будущими событиями своей жизни. Интолерантные затрудняются при этом определить вероятное место происхождения данных событий. Респонденты с высоким уровнем толерантности к неопределенности способны строить будущее дальше, нежели интолерантные респонденты (табл. 6).

Во второй группе также отмечается обратная связь отношения к новизне и фаталистического настоящего (r=–0,47*). Кроме того, у интолерантных респондентов толерантность/избегание неопределенности обратно коррелирует с негативным прошлым (r=–0,43*): чем больше негатива было в прошлом, тем хуже респонденты переносят неопределенные ситуации, либо наоборот.

Выводы

Таким образом, обобщение результатов эмпирического исследования позволяет сделать следующие выводы.

1. Респонденты с высоким уровнем толерантности к неопределенности относятся к своему будущему позитивно, определяют его как комфортное. Образ будущего у них имеет достаточно подробный план; оно значимо, насыщено эмоционально, включает много событий, кроме того, школьники способны прогностично определить место, где события будущего с высокой степенью вероятности произойдут. Временная перспектива носит среднесрочный характер, составляет около 30 лет. Толерантные респонденты полагаются на себя, на свои силы, воспринимают себя субъектом собственных действий, склонны ожидать успеха в будущем, полагаясь при этом на свои внутренние ресурсы.

2. Респонденты с низким уровнем толерантности к неопределенности видят своё будущее неопределенным, тревожным, неизвестным, страшным, конструируют будущее схематично, поверхностно. Они склонны отдалять будущее от настоящего, меньше наполняют его событиями. Временная перспектива носит краткосрочный характер. Респонденты затрудняются определить место будущих событий. Уже на уровне планирования будущего респонденты понимают, что нуждаются в помощи со стороны.

Литература

Автор

Неяскина Юлия Юрьевна

кандидат психологических наук, доцент. Декан психолого-педагогического факультета, заведующая лабораторией психологических исследований развития личности, доцент кафедры теоретической и практической психологии Камчатского государственного университета им. Витуса Беринга.
Петропавловск-Камчатский

Пронькина Вероника Олеговна

Читайте также: