Н а некрасов о поэте и поэзии социально гражданская линия русской поэзии поэты некрасовской школы

Обновлено: 04.07.2024

Поэты некрасовской школы

Некрасовская школа как система художественных принципов так или иначе оказывала влияние на всю русскую поэзию. В этом смысле следы некрасовской школы мы находим в художественных явлениях эпохи, казалось бы, далеких от его поэзии, чуть ли не противоположных ей, например у Тютчева или у поэтов позднейшего времени — у Андрея Белого, у Блока. Это одна сторона дела.

А кругом все будто стоном стонет…
И вопрос тоскливый сердце жмет:
Лес ли то со стоном сосны клонит,
Или вьюга твой мне стон несет,
Изнемогший в вековом томленьи,
Искушенный в вековом терпеньи,
Мой родной, несчастный мой народ?[377]

— но включается в рамки иной, романтической по сути, системы.

Совершенно исключительное место в изображении народной жизни занял крупнейший и талантливейший представитель некрасовской школы — Иван Саввич Никитин (1824–1861). Его лучшие произведения представляют самостоятельное и оригинальное творчество в духе новой некрасовской школы.

Молодой Никитин ищет учителей в Пушкине, Кольцове, Лермонтове. Характерна и смена влияний: сначала Пушкин, Кольцов, а затем, и все сильнее, Лермонтов. Некрасова, который уже к концу 40-х гг. заявил себя как пролагатель новых путей в поэзии, в числе поэтов, влиявших на Никитина, мы пока не находим.

И только пройдя через многочисленные, но закономерные влияния, Никитин обращается наконец к Некрасову. Путь от Пушкина до Некрасова оказывается пройденным, и обращение к Некрасову является как конечное на этом пути. Только в середине 50-х гг. Никитин обращается к стихам Некрасова десятилетней давности — свидетельство органичности их восприятия — и представляет свои разработки некрасовских тем.

Первоначально влияние Некрасова проявляется в тех же формах, что и влияние Кольцова или Лермонтова, т. е. в формах прямого подражания, повторения некрасовских мотивов и образов, характеров и сюжетов.

Никитин, как и Некрасов, ввел в поэзию частную жизнь крестьянина, мужика, человека из народа. В отличие от Лермонтова, для которого мир народности оказался не анализируемым, Никитин вхож в этот мир, но не по-кольцовски: он и в нем, и вне его. Такой путь постижения народной жизни открыл Некрасов. Меняется и структура никитинского стихотворения. Открываемый и демонстрируемый Некрасовым тип народного сознания, способ постижения его требовали иной формы.

В лирике Никитина появляется жанровая сцена, бытовая картинка, новелла в стихах. Он идет здесь с Некрасовым, который сделал все это принадлежностью искусства лирики. Таким образом, Некрасов не просто из бывшего последователя Пушкина, Кольцова, Лермонтова делал своего последователя, но выводил молодого поэта на его собственную дорогу, закономерным этапом которой, впрочем, было прямое подражание новому учителю.

Но именно Некрасов включил в сферу лирического сознания многих и разных героев — людей из народа. Никитин в 50-е гг. такой возможностью воспользовался чуть ли не шире самого Некрасова. Мужики, крестьяне и крестьянки, мещане, ямщики — герои никитинских произведений. Некрасов открыл перед Никитиным народную жизнь как предмет поэзии, как объект анализа и изучения.

Как противовес низкой действительности являются религиозные мотивы, картины прекрасной природы, во многом мифическая, сусальная Русь.

Никитин идет некрасовской дорогой. Он ищет таких путей к народной жизни и народному творчеству, которые позволяли бы сохранять самостоятельность лирического голоса, не давали бы ему раствориться полностью в стихии народной поэзии, оставляли право на уже завоеванное искусство анализа народной жизни.

Никитин по-своему и даже в чем-то раньше Некрасова стремится к такому синтезу. Успешные завоевания на этом пути отличают прежде всего его песню.

В песне Кольцова есть одно чувство и способность отдаваться ему до конца, ничего другого в поэзию господствующего чувства не допускается.

Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол как сокол,
Поет — веселится.
Он идет да поет,
Ветер подпевает;
Сторонись, богачи!
Беднота гуляет![381]

В пеоне есть разгул сам по себе. Но разгул в то же время и защитная реакция бедняка. Разгул и удаль одновременно оказываются и маской:

Уж ты плачь ли, не плачь, —
Слез никто не видит,
Оробей, загорюй, —
Курица обидит.
Уж ты сыт ли, не сыт, —
В печаль не вдавайся;
Причешись, распахнись,
Шути — улыбайся!

За стихией гульбы есть горечь, подавленная и скрываемая. Характер никитинской песни оказывается противоречивым и сложным.

Так совершается отказ от непосредственности народной песни, так происходит органичное включение в песенную стихию лирического голоса автора, так создается новый тип литературной и народной одновременно песни.

Надо сказать, что своей песней 50-х гг. Никитин не только следовал за Некрасовым, но в чем-то предвосхищал и готовил некрасовскую песню 60-х гг. Именно на некрасовском пути Никитиным были сделаны открытия, которые затем более широко и точно реализовались в творчестве самого Некрасова, и прежде всего это рассказ-песня.

Может быть, здесь и трудно говорить о прямом литературном влиянии Никитина на Некрасова, но сходство ситуаций и факт обращения обоих поэтов к народному причету очень характерны как свидетельство общности творческих исканий.

Конечно, принципы использования Никитиным народного творчества узки в сравнении с некрасовскими, и никитинская песня является более односторонней. Никитину оказался чужд полифонизм некрасовской поэзии. У Никитина народ достоин сочувствия своему страданию, у Некрасова есть не только страдание, но и богатырство, красота, богатство духовной жизни, вот почему сама скорбь у Некрасова шире, глубже и просветленнее. Некрасов стал певцом народа, Никитин остался прежде всего и больше всего певцом его скорби.

С этой ненавистью правою,
С этой верою святой
Над неправдою лукавою
Грянешь божьею грозой…
И тогда-то…[387]

Снова вступает песня няни, старая песня.

Поэзия революционного призыва входила в литературу, подцензурную и потаенную, прежде всего с поэтами-революционерами, наиболее близко стоявшими к политической жизни и прямыми ее участниками. Перекликавшаяся во многом со стихами Некрасова современная ему революционная поэзия в гораздо большей мере связывалась с героической романтической традицией декабристской поэзии, особенно в пропагандистских, агитационных стихах.

Добролюбов часто как будто бы даже и не ищет новых средств воплощения темы, охотно удовлетворяясь уже найденными, предложенными поэтической традицией. Конечно, некоторая отвлеченность, абстрактность поэтических образов связана не только со слабостями Добролюбова-поэта, но и с особенностями Добролюбова-политика. Она соответствовала известной отвлеченности представлений о том, что же такое грядущая революция и как она может развиваться. Она, эта отвлеченность, доказывала не только то, что Добролюбов был политиком в поэзии, но и то, что он был поэтом в политике.

Революция близка, а сделает ее мужик. Это, конечно, совершенно новый в сравнении с декабристской поэзией мотив. Добролюбовское произведение содержит прямой призыв к топору, к мужицкому топору:

Без малодушия, боязни
Уж раб на барина восстал
И, не страшась позорной казни,
Топор на деспота поднял.[390]

В отличие от самого Некрасова в поэзии иных революционеров-некрасовцев мужик часто представал только в двух обличиях: угнетенный раб или пламенный революционер.

Думы о революции неизбежно должны были ставить вопрос о ее деятелях, о своем собственном месте в ней.

Так в поэзии Некрасова, Добролюбова и других поэтов некрасовского направления возникают образы людей, уже отдавших себя общему делу. Иногда это собирательный, идеальный тип, высшая норма гражданского подвига.

Но если жизнь моя нужна — она твоя,
Мой труд — и он тебе принадлежит всецело,
И только мысль моя — одна вполне моя,
Она дороже мне, чем кровь моя и тело![391]

Здесь заявлен пафос самоутверждения ума сильного и смелого, противопоставление выражено с большой искренностью, но, скажем, для Некрасова само такое противопоставление просто немыслимо. У Гольц-Миллера пафос индивидуальности где-то начинал переходить в пафос индивидуализма, что было характерно для многих радикалов 60–70-х гг. Когда Гольц-Миллер скорбел о неосуществившейся революции, то за этим стояла его личная скорбь прежде всего, за разрушенными иллюзиями он угадывал страшный призрак всеразрушающего сомнения, распада самой личности (его единственного, в сущности, символа веры):

Только приди ты скорей, заповедная!
Ждем мы тебя, как невесту жених —
Не допусти ж, чтоб в сердца наши бедные
Дух ядовитый сомненья проник.[392]

Так начинаются сомнения в себе и, шире, сомнения во всем. Трагизм несостоявшейся революции как трагизм своего личного существования и выразила с большой силой муза Гольц-Миллера:

Сочти все радости, что на житейском пире
Из чаши счастия пришлось тебе испить,
И убедись, что чем бы ни был ты в сем мире —
Есть нечто более отрадное: не быть![393]

Гражданская поэзия как строй мыслей и чувств нового человека, ощущавшийся им самим, определяла во многом и интимную лирику в демократической поэзии середины века. Совершенно новые отношения устанавливались в стихах поэтов школы Некрасова между лирическим героем и женщиной. Здесь заявляли себя новые демократические социальные и моральные тенденции. У Некрасова преодолевается лирическая замкнутость. Общение лирического героя Некрасова с миром многообразно. Многообразно и включение других людей в сферу его сознания. Сам герой при этом часто отступает на второй план, лирический эгоцентризм преодолевается. Во имя принципа равенства как бы разрушаются принципы самой лирики; так, женщина входит в лирическое стихотворение и оказывается значимой сама по себе, предстает как самостоятельная героиня. Почти все поэты-некрасовцы писали интимные стихи: Плещеев и Михайлов, Минаев и Гольц-Миллер, Добролюбов. Но это не значит, что гражданские чувства просто проецировались на мир интимных чувств, хотя часто можно встретить и это. Наоборот, соотношение тех и других оказывалось очень сложным и драматичным.

Более всего выявляет это интимная лирика Добролюбова. Мало сказать (хотя обычно говорят именно так), что стихи эти дополняют привычное, хрестоматийное представление о знаменитом журнальном трибуне. Эти стихи открывают новые стороны одной из самых замечательных личностей 60-х гг.

Лирика Добролюбова по-своему отразила драматические коллизии, с которыми сталкивались новые люди в сфере чувств, — и пафос принесения всего богатства чувств в жертву гражданскому служению, и сомнение в правомерности такой жертвы. В его интимной лирике раскрывались и сложность эпохи, и драматизм ее. У Добролюбова немало любовных стихов, и в них поэт приходил к тому же открытию, которое было сделано Некрасовым в области интимной лирики; вернее, он стоял перед вопросами, которые решались Некрасовым или уже были им решены.

В демократической поэзии 60-х гг., развивавшейся под влиянием Некрасова, сформировалось целое особое направление, разрабатывавшее повседневную сатиру, условно называвшуюся юмористической поэзией.

Своей сферой в рамках некрасовского направления и стала для Минаева, Курочкина и других поэтов-искровцев непосредственная повседневная общественная, политическая и бытовая жизнь, а методом ее поэтического освоения — юмористическая поэзия.

Потребность в такой поэзии вызывалась самой общественной жизнью.

Вообще в демократической сатирической литературе 50–60-х гг. пародия в разных вариациях, пожалуй, излюбленный жанр. Пародия оказывалась и действенным орудием идейной критики, и средством зарождения новой литературной формы или, во всяком случае, способом освобождения от старой. Здесь-то решающую роль и сыграл Некрасов.

Изданну книжицу мной подношу вам, друже,
Аще и не нравен слог — мните, мог быть хуже.
Чтите убо без гневу, меня не кляните:
Невозможно на Руси Беранжером быти[403]

Сатира поэтов-некрасовцев — одна из самых примечательных страниц в истории русской сатирической поэзии. Создававшаяся в большой мере как литература на злобу дня, она сумела на десятилетия сохранить живой общественный смысл и художественную значимость. Вот почему позднее, особенно в годы революционных потрясений, передовая русская журналистика и поэзия так охотно обращались к традициям своих предшественников — поэтов-сатириков середины века.

Школа – объединение мастеров-художников вокруг какого-либо авторитета или художественного принципа, сама по себе показатель высокой организованности литературного процесса.

Николай Александрович Добролюбов (1836-1861)

Зададим вопрос: был ли Добролюбов на самом деле поэтом?

Нет, не жду я кары гувернера,

И не жаль мне нынешнего дня.

Не хочу я брани и укора,

Я б хотел, чтоб высекли меня.

Но не тем сечением обычным,

Как секут повсюду дураков,

А другим, какое счел приличным,

Николай Иваныч Пирогов.

Как искренни его признания:

Гимнов божественных пение стройное

Память минувшего будит во мне.

С воспоминаньями, в самозабвении,

Детскими чувствами вновь я горю.

Только уж губы не шепчут моления,

Только рукой я креста не творю.

Уж вряд ли кто откажет в талантливости следующим добролюбовским стихам, представляющим собой завещание:

Милый друг, я умираю,

Оттого, что был я честен;

Но зато родному краю

Верно буду я известен.

Милый друг, я умираю,

Но спокоен я душою.

И тебя благословляю:

Шествуй тою же стезею.

Тут вы можете оставить комментарий к выбранному абзацу или сообщить об ошибке.

Анализ творчества литераторов НЕКРАСОВ Н. А. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА НЕКРАСОВ О ПОЭТЕ И ПОЭЗИИ

НЕКРАСОВ О ПОЭТЕ И ПОЭЗИИ

В годы творческой молодости Некрасов нахо-Некрасов дился под влиянием своего друга и учителя В. Г. Белинского. Позднее, в годы творческой зрелости, ближайшими наставниками и соратниками поэта стали Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. Русская действительность и духовная близость к великим революционерам-демократам были той школой, в которой Некрасов сформировался как мыслитель и поэт, школой, в которой сложились его взгляды на сущность искусства, на место и роль поэта и поэзии в жизни.

Стихи Некрасова правдиво воспроизводили жизнь во всей её сложности и полноте, объясняли жизнь, учили произносить над ней революционный приговор, становились учебником жизни.

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашёл я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Ни звука из её груди.

Лишь бич свистал, играя.

И Музе я сказал: Гляди!

Стихи мои - плод жизни несчастливой,

У отдыха похищенных часов,

Сокрытых слёз и думы боязливой;

Но вами я не восхвалял глупцов,

Но с подлостью не заключал союза,

Нет! свой венец терновый приняла,

Не дрогнув, обесславленная Муза

И под кнутом без звука умерла.

И в своих последних стихах, написанных за несколько дней до смерти, Некрасов вновь создавал тот же образ музы, борьбой и страданиями кровно связанной с народом.

Среди громов, среди огней,

Среди клокочущих страстей,

В стихийном, пламенном раздоре,

Она с небес слетает к нам

Нет, Музы ласково поющей и прекрасной

Не помню над собой я песни сладкогласной!

Она певала мне - и полон был тоской

И вечной жалобой напев её простой.

Вопрос о том, каким должен быть поэт, какова в лирике его роль в обществе, каковы задачи поэзии, не раз был предметом ожесточённых споров в русской и мировой литературе.

. нет выше ничего

Святая правда - долг его;

Предмет - полезным быть для света.

Отрицание за Некрасовым права на звание главы целой школы часто шло от ощущения оригинальности и неповторимости некрасовского дарования.

Конечно, увидеть разницу между поэзией великого поэта и творчеством скромных талантов легче, чем попытаться непредвзято определить размеры и особенности последних.

Поэты-демократы подчас не умели органически переработать влияния Некрасова, прямо повторяли некрасовские темы и образы и тем самым наносили ущерб общей поэтической культуре эпохи, простым повторением превращая эти темы и образы в банальности и штампы.

Иной тип являет поэзия Леонида Николаевича Трефолева (1839—1905) — поэзия своеобразных перепевов некрасовской поэзии. Человек большого общественного темперамента, публицист, газетчик, земец, отставлявшийся от службы, постоянно преследовавшийся цензурой, Трефолев и в поэзию принес живое злободневное начало.

Совершенно исключительное место в изображении народной жизни занял крупнейший и талантливейший представитель некрасовской школы — Иван Саввич Никитин (1824—1861). Его лучшие произведения представляют самостоятельное и оригинальное творчество в духе новой некрасовской школы.

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

В лирике Никитина появляется жанровая сцена, бытовая картинка, новелла в стихах. Он идет здесь с Некрасовым, который сделал все это принадлежностью искусства лирики. Таким образом, Некрасов не просто из бывшею последователя Пушкина, Кольцова, Лермонтова делал своего последователя, но выводил молодого поэта на его собственную дорогу, закономерным этапом которой, впрочем, было прямое подражание новому учителю.

Поэзия революционного призыва входила в литературу, подцензурную и потаенную, прежде всего с поэтами-революционерами, наиболее близко стоявшими к политической жизни и прямыми ее участниками. Перекликавшаяся во многом со стихами Некрасова современная ему революционная поэзия в гораздо большой мере связывалась с героической романтической традицией декабристской поэзии, особенно в пропагандистских, агитационных стихах.

Думы о революции неизбежно должны были ставить вопрос о ее деятелях, о своем собственном месте в ней.

Меньший поэт меньше не потому, что он более злободневен, но он более заключен в злободневности, более ею ограничен.Здесь есть своя самоотверженность, вкус к черновой работе, работе рядовых, не просто идущих за великими, но и сопровождающих, и расчищающих почву, и утверждающих новое повседневным трудом. Так, В. С. Курочкин (1831—1875) и Минаев более ограничены, чем Некрасов, в своих темах, в поэтическом освоении бытия, но эта сравнительная ограниченность, локальность поэтической площадки предполагает в то же время тщательность разработки своей темы, возможность выявления и заявления своего поэтического я, собственных поэтических открытий.

За работой толпа, не под силу ей труд,

Ноет грудь, ломит шею и спину…

Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут

Красный принц в стенах Стамбула

Наблюдает, чтобы ловко

Всё скрутила, всё стянула

Даст приличный вид разбою,

И окажется в остатке -

Гнет с железною рукою

В бархатной перчатке.

Крестьянская реформа мало что изменила в положении народа, свобода оказалась фиктивной. Богданов так писал об этом:

О свободе громких фраз

Много слышится у нас,

Но сознаться хоть обидно,

А свободы всё не видно.

Так же бедствует народ,

Так же всё стесняет,

Словом, по усам течет,

В рот не попадает.

Судьба крестьянина оттесняет в поэзии Богданова на задний план образ

задавленного нуждою демократа-разночинца. В то же время наряду с лирикой

существенное, даже преобладающее место занимает в ней сатира, а безнадежные

настроения, психологическая подавленность сменяются бодрым, мажорным тоном.

"Героем времени", с наибольшим постоянством и язвительностью

преследовавшимся в сатире Богданова, является пореформенный крепостник.

Многие его стихотворения воссоздают яркий сатирический образ помещика,

тоскующего о блаженных временах крепостного права, жалующегося на лень и

грубость "хамова отродья" и взывающего к правительству о сохранении всех

сословных привилегий дворянства. Он не прочь несколько "улучшить быт

простонародья", но отнюдь не из любви к нему, а вследствие убеждения, что

более или менее сытый, здоровый и грамотный мужик будет ему гораздо полезней

("Свой идеал"). Вместе с тем он "ладит дома с батраками кулаками"

("Подводный камень современного прогресса").В 1885 г. Богданов перевелся в Черноморский флот, был назначен в

Николаевский морской госпиталь. Умер он 5 августа 1886 г.Только в 1959 г. стихотворения Богданова вышли отдельной книгой:

Богданов В. И. Собрание стихотворений. Собрал и подготовил проф. А. В.

Кокорев. Здесь появилось немало ценных фактических сведений и неизвестных

Особенность русской литературы состоит в том, что она всегда была теснейшим образом связана с актуальными проблемами общественной жизни. Великих писателей России глубоко волновали судьбы родины и народа. Патриотизм, гражданственность и гуманность были основными чертами поэзии Пушкина, Лермонтова и Некрасова. Все они видели смысл своего творчества в служении народу, в борьбе за его свободу и счастье. И Пушкин, и Лермонтов утверждали мысль о том, что поэт-пророк должен "глаголом жечь сердца людей", "воспламенять бойца для битвы", нести людям "любви и правды чистые учения".

Некрасов выступил преемником и продолжателем этих прогрессивных традиций. Его "муза мести и печали" стала защитницей угнетенных. Свои взгляды на роль поэта и поэзии Некрасов наиболее полно изложил в стихотворении "Поэт и гражданин", которое воспринимается как его поэтический манифест. Главная мысль автора утверждается в полемике с теми, кто пытается очистить поэзию от общественно-политических тем, считая их недостойными высокого искусства. От лица гражданина он упрекает поэта в том, что тот уводит читателя от злободневных вопросов современности в мир интимных чувств и переживаний.

С твоим талантом стыдно спать;

Еще стыдней в годину горя

Красу долин, небес и моря

И ласку милой воспевать.

Некрасов предостерегает поэта, находящегося на распутье, от опасности разделить участь либералов, "богатых словом, делом бедных", погрязших в пустых разговорах и бездействии. Взволнованный монолог гражданина призывает поэта, "избранника неба", "глашатая истин вековых", посвятить свою музу обездоленным, угнетенным массам трудящихся. Поэзия, по мнению Некрасова, должна служить не интеллектуальной элите, а народу, в котором живет потребность в красоте, справедливости, вере.

Будь гражданин! служа искусству,

Для блага ближнего живи,

Свой гений подчиняя чувству

Всеобнимающей любви.

Таким образом, Некрасов утверждает в стихотворении гражданский характер поэзии, считая, что поэт "в годину горя" должен быть вместе с народом, живя его заботами, чувствуя его боль, как свою, идя "в огонь за честь отчизны, за убежденье, за любовь". Именно таким поэтом был Некрасов. В стихотворении "Вчерашний день, часу в шестом" в безобразной сцене избиения крестьянки, предстает образ страдающего народа, родной сестрой которого называет поэт свою музу.

. Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую,

Ни звука из ее груди,

Лишь бич свистал, играя.

И Музе я сказал: "Гляди!

Сестра твоя родная!"

Некрасовская муза поет о народных страданиях, стремясь пробудить в читателях сочувствие и сострадание к рабскому положению народа, к его подневольной, бесправной судьбе. Поэт называет свою "неласковую музу" "печальной спутницей печальных бедняков, рожденных для труда, страданий и оков". Она не только страдает вместе с народом, но и зовет к мщению.

В порыве ярости, с неправдою людской

Безумная клялась начать безумный бой.

Муза ведет поэта "чрез бездны темные насилия и зла, труда и голода", заставляя его почувствовать народные страдания и поведать о них миру. Посвященное памяти великого сатирика Гоголя стихотворение "Блажен незлобивый поэт" рисует духовный облик двух поэтов. С нескрываемой иронией пишет автор о популярности и славе "незлобивого поэта", которому современники "при жизни памятник готовят".

Любя беспечность и покой,

Гнушаясь дерзкою сатирой,

Он прочно властвует толпой

С своей миролюбивой лирой.

Но все симпатии Некрасова на стороне того поэта, "чей благородный гений стал обличителем толпы, ее страстей и заблуждений". Труден и горек его путь. Его "карающая лира" не вызывает в людях понимания и одобрения.

И веря и не веря вновь

Мечте высокого призванья,

Он проповедует любовь

Враждебным словом отрицанья.

Некрасов убежден в том, что поэзия не должна замыкаться на возвышенных и прекрасных темах, воспевая любовь, природу и красоту. Ее назначение — служить обществу, облагораживая и возвышая человека, формируя его прогрессивное мировоззрение. В конце жизненного пути Некрасов пишет стихотворение "Элегия", которое считает самым задушевным и любимым. В нем он вновь обращается к вопросу о содержании поэзии и о ее роли в общественной жизни. Поэт полемизирует с теми, кто заявлял, "что тема старая — страдания народа и что поэзия забыть ее должна". Обращаясь к молодому поколению России, Некрасов утверждает злободневность и актуальность народной темы, которая неподвластна "изменчивой моде". Несмотря на то, что прошли десятилетия со времен Пушкина, она по-прежнему находится в центре внимания поэзии, ибо официальное освобождение крестьянства не принесло ему ни счастья, ни благополучия. "Народ освобожден, но счастлив ли народ?" — этот вопрос, содержащийся в стихотворении, предполагает отрицательный ответ. И после царской реформы народы, как и прежде, "влачатся в нищете, покорствуя бичам". Эти слова Некрасова почти дословно повторяют пушкинскую строчку из стихотворения "Деревня": "Здесь рабство тощее влачится по браздам. " Очевидно, Некрасов подчеркивает этими словами то, что по сравнению с началом века немногое изменилось в жизни народа, по-прежнему пребывающего в нужде и бесправии. Значит, тема "страданий народа" должна быть основной в поэзии, хотя темнота и неграмотность широких масс крестьянства препятствует распространению поэзии в народной среде. С горечью пишет Некрасов о том, что тот, "кому посвящены мечтания поэта", "не внемлет он и не дает ответа".

Подобно Пушкину в стихотворении "Памятник", Некрасов в своей "Элегии" подводит итог своего долгого творческого пути, видя главную свою заслугу в служении народу, в борьбе за его интересы:

Я лиру посвятил народу своему,

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил — и сердцем я спокоен.

Взгляды Н. А. Некрасова на роль поэзии в общественной жизни нашли своих последователей в лице многих замечательных русских писателей нашего столетия, утверждая неразрывную связь литературы с жизнью народа. В ней, как в зеркале, отразилась его судьба, все жизненные потрясения и прозрения. Поэзия и сейчас помогает людям осмыслить трагические события современности, ищет пути к гармонии с миром и счастью.

Примечание. Нужно иметь в виду возможность разных вариантов темы. Например, "Н. А. Некрасов и его предшественники о назначении поэзии".

Читайте также: