Модернизм в философии кратко

Обновлено: 02.07.2024

История возникновения

К концу XIX века, когда реализм уже прижился и даже успел наскучить, начинает дуть ветер перемен… и экспериментов. На красную ковровую дорожку с гордостью выходят модернисты, заявляющие о новой эпохе. Триумф модернизма приходится на начало ХХ века, именно тогда и начинается кардинально отличающаяся от прошедших времен литература, а вместе с ней и музыка, и изобразительное искусство.

Истоки модернизма вытекают из желания сделать по-новому, поэтому рассказывается история формы, а не содержания. Культура модернизма зарождается в 60-ых годах ХIX века. Тогда в живописи царствуют импрессионисты, а в литературе – немецкие романтики, воспевающие эскапизм и культ иррационального начала. Сюжет закончился еще в античности, не останавливаться же культуре? И благодаря модернизму, культура преображается и становится абсолютно неузнаваемой для тех времен.

Ни для кого не секрет, что все новое не сразу воспринимается с восторгом, модернизм – не исключение. Однако технику представители осваивали разную, ведь данное явление – это совокупность явлений авангардной культуры. Развитие модернизма было стремительным, захватывающим, казалось бы, все вокруг.

История данного культурного явления исходит из желания совершенствовать искусство, ведь мир не стоит на месте. В жизни происходят глобальные изменения: вместо цоканья копыт лошадей на улицах слышны моторы, что говорит о великом прогрессе. Кроме того, одним из главных истоков модернизма служит глобальная переоценка ценностей из-за Первой Мировой войны. Вы говорили о том, что человек прекрасен? Но химическое оружие и война доказывают, что жизнь одного ничего не значит. Вследствие этого и создается новое искусство. Оно априори не могло оставаться таким же, и стремительные перемены нагрянули в лице модернистов. Это и послужило началу развития такого культурного переворота – в жизни творились страшные, неописуемые вещи. Модернисты взялись за задачу не только описать все это, но и доказать, что искусство может быть абсолютно иным, поэтому для этого культурного направления типичен отказ от всех авторитетов.

Наступление эпохи модернизма было настолько громким и ярким, что никто не мог не заметить таких перемен. Это выражалось в искусстве, в жизни и самом человеке. Переставая томить вас, расскажем об идеи модернизма, и почему так много внимания уделяется этой эпохе.

Идея модернизма состояла, как уже было сказано, в желании экспериментировать. Из-за глобальных перемен, происходящих в жизни, искусство так же подверглось серьезным изменениям, и если раньше люди зачитывались Шекспиром и верили его идеалам, то модернисты отворачиваются от ранее сказанного. Что-то делалось все же больше для эпатажа, однако заявления тех же футуристов были достаточно громкими. Главная идея модернизма – сделать не так, как было раньше, поэтому представители новой эры развивали форму произведения искусства.

Вся характеристика модернизма заключается в эстетическом бунте, это некое обновление искусства. Создать что-то такое, чего раньше не было, и что отражало бы ситуацию нового мира.

Любая эпоха воспевала определенные позиции, если в средневековье это – церковь, в сентиментализме – чувства, то концепция модернизма состоит в эксперименте и проявлении таких же глобальных перемен.

Признаки

В литературе XIX века автор вас словно водил за ручку? Забудьте. Отныне вы погружаетесь в модернистский текст, где узнаете героев так, как в жизни. Да, интерес к такой книге может возникнуть не сразу, но, увы, к этому надо привыкнуть: нужно дать шанс раскрепощенному воображению, проявить терпение и толерантность, в таком случае текст вас полностью охватит.

Форма становится главной составляющей: важна не история, а как ее преподносят. Один из главных признаков модернизма – причудливая экспериментальная форма.

Принципы

Мало того, что нам важна форма, а не содержание, так еще и интерес проявляется не к событиям, а к чувствам. Нет, это не сентиментализм, в модернизме иной принцип: практически вскрыть внутренний мир героя. Становится интересно, что чувствует персонаж, оказавшийся в определенной ситуации.

Кроме того, в литературе модернизма вы не часто встретите нормальных героев. На сцену искусства выходят слабоумные, физически неполноценные герои, маньяки. Обостряется внимание к человеческой паталогии. Так же далеко не все модернистские произведения побалуют вас хэппи-эндом, это так же служит некой аллегорией трагедии современного человека.

Модернист – любитель экспериментов. Но также ждите недоговоренность, завуалированность, интеллектуальное чтение и принцип рассеянного смысла. Модернизм, безусловно, ярчайшая эпоха, которой есть, чем похвастаться.

Течения и направления

Не стоит забывать и о другом виде модернизма – символизме. Однако это течение не стоит относить к авангардной культуре, так как это обновление только искусства, а не взглядов потенциальной аудитории.

Каждое направление уникально и ярко, благодаря чему модернизм преображается и становится похож на новогоднюю разноцветную елку, где каждая игрушка – это шедевр эпохи.

Особенности

Если раньше искусство развивалось в определенном направлении, то с наступлением эпохи модернизма оно разошлось по разным тропинкам. В каждом течении свои правила и методы, однако общее все же находится – тяга к эксперименту. Данная особенность проявляется во всех видах искусства модернизма.

Отличительная особенность, к примеру, сюрреализма – это выявление бессознательного, а футуризма – привлечение внимания к новой жизни через эпатаж и отказ от старого. Все это демонстрирует, каково было искусство модернизма, но лучше всего, убедиться в этом на практике.

В литературе

А как могли выражать литературу будущего в эпоху модернизма? Если вы думаете, что место действия всего лишь заменялось на современные города, то этого недостаточно. Футуристы старались максимально преобразить литературу, вводя визуальную поэзию – теперь стихи можно было скорее смотреть, чем читать. Самые смелые представители модернизма отказывались от всего того, что было нам привычно – рифмы, значения слов, союзов и предлогов. Книги преобразились до неузнаваемости и не переставали вызывать интерес, поэтому литературный модернизм выстрелил ярче всего.

Остановимся не на таком радикальном жанре модернизма – символизме. В данном течении ничего не воспринималось буквально, строчки были наполнены шифрованием и образами.

В живописи

На полотнах модернизм вылился в разные цвета – яркие и блеклые, а образы на картинах могли просто поражать. Художественный модернизм пользовался популярностью не меньше литературного. После появления фотографии художникам нужно было доказать, что их дело продолжает жить, поэтому копировать реальность – это не о модернизме.

В культурный мир врываются такие направления живописи, как импрессионизм, где суть картины выражалась во впечатлении художника. Но дальше – больше. Чего стоит только противоположное импрессионизму направление – экспрессионизм. Авторы буквально выливали на полотна все свои переживания и чувства, поэтому каждый цвет – это эмоция.

Модернистская живопись ярко воплощается в таких направлениях, как: кубизм, наполненной фигурами; фовизм, благодаря которому глаза зрителя сразу цепляются за ярчайшие краски; и сюрреализм, где отыскать логику представляется нереальной задачей.

В архитектуре

Для наиболее яркого представления зданий модернизма, вообразите сперва для сравнения образец классицизма – какой-нибудь Исаакиевский собор Петербурга или Большой театр в Москве, а после старайтесь вообразить противоположное творение.

Архитектурный модернизм так же не стесняется нарушать стандартные правила, поэтому отказывается от прямых линий и даже от некого удобства. Главное – необычно!

Именно поэтому, проходя мимо здания архитектуры модерна, вы сразу обратите на него внимание, возможно, даже не догадываясь, к какому стилю оно относится. Но определенно, вы не сможете упустить его из виду. К примеру, таковым является здание Казанского вокзала в Москве.

В музыке

Искусство – необычайная сила, и если оно преображается, то во всех сферах. Музыка – не исключение. Интересно, что в модернизме форма превышается над содержанием, и если в литературе, в живописи можно искать сюжет, то музыка наполнена главной особенностью модернизма. Она не знала сюжета, ее нужно было слушать и уметь насладиться потоком нот, то взволнованно играющих, то плавно переходящих друг за дружкой.

Но и музыка не избегала экспериментов. Современный на тот момент город мог отражаться в мелодии модернизма, ведь композицию теперь можно создать из одного только звука.

Яркий пример – джаз, где основой стала импровизация, благодаря чему каждая мелодия была уникальна.

Основные черты

По сути, каждая эпоха в той или иной степени добивалась внимания в искусстве, но модернизм глядит дальше всех. Это не просто необычное искусство. Жизнь стремительно изменялась, а искусство не отстает. Приоритеты и ценности изменились, философы вот-вот прогремели об отсутствии смысла жизни, поэтому творческим людям ничего не остается, кроме как экспериментировать.

После Первой мировой войны люди читают литературу потерянного поколения, возмущаются спектаклями театра абсурда, ведь это очередное подтверждение того, что жизнь – сплошной хаос.

Впрочем, форма формой, но о чем же писали представители модернизма? Сюжет для них был, конечно, вторичен, однако большинство все-таки от него не отказываются. Лучше всего изучить отдельно актуальные темы эпохи модернизма.

Одна из актуальнейших тем модернизма – это, разумеется, война. Событие, шокирующее всех. Описывалось и психологическое состояние человека на войне, и его жизнь после. Человек вынужден убивать, и это не могло не отразиться на страницах книг. Читатель рассматривает героев как людей потерявшихся, не знающих, как им жить, сомневающихся в главных ценностях жизни – любви и вере.

Так же на контрасте с войной подчеркивался праздник жизни и разрушение американской мечты. Желание жить, потому что неизвестно, когда жизнь оборвется – это и помпезно, и страшно. В литературе понятие потерянного поколения стало ведущей темой модернизма.

Немаловажная проблема в любую эпоху – смысл жизни. Однако вот незадача, модернизм зарождает новую философию, заявляющую, что никакого смысла и вовсе нет. Искусство пытается найти ответы на эти вопросы, пока экзистенциалисты занимают пьедестал.

Эмоции и сумасшествие – еще одна тема модернизма, как для литературы, так и для живописи. В таких стремительных переменах потеряется любой человек, нормальные герои в прошлом. Поднимаются важные вопросы о том, кто есть кто в современном обществе, и о роли каждого человека.

И, конечно, модернизм заявляет и о силе искусства, что именно оно может помочь выжить в таком неординарном мире.

Стиль

У каждого автора свой метод, за счет чего мы и превозносим их творчество. Эстетика модернизма воплощается, прежде всего, в деталях, за которыми скрываются целые истории. Именно так писал, например, писатель-модернист Эрнест Хемингуэй.

Искусство выводит наружу несвязанный лихорадочный бред. Это выражается не только в сюрреалистической живописи, но и в литературе. Представьте, что пока вы спите и с головой погружены в необычный сон, ваша рука бессознательно что-то записывает. В этом и заключался стиль еще одних представителей модернизма.

Представители

Наконец, после того, как мы разобрались, что же это за эпоха, лучше всего остановиться на представителях. В теории модернизм красив и необычен, но на практике он раскрывается гораздо ярче, поэтому, как говорится, этих героев надо знать в лицо.

В литературе

Начнем с писателей модернизма – представителей, которые выразили новую эпоху на страницах.

В живописи

Пробегаясь по основным направлениям эпохи, назовем главных художников модернизма.

Сальвадор Дали, записывающий свои сновидения на картинах.
Пабло Пикассо – художник, старавшийся проявить себя не в одном направлении.
Казимир Малевич – представитель абстрактного искусства.
Василий Кандинский – художник-абстракционист.
Ван Гог – художник постимпрессионизма, благодаря которому положено начало экспрессионизма
Поль Гоген – представитель постимпрессионизма, положивший начало фовизму.
Анри Матисс – представитель фовизма.
Эдвард Мунк – художник экспрессионизма.

В архитектуре

Модернизм проявил себя во всех направлениях искусства, поэтому настала очередь назвать имена архитекторов модернизма.

Вальтер Гропиус
Алвар Аалто
Гюстав Эйфель
Антонио Гауди
Ле Корбюзье

В музыке

Остановимся и на композиторах модернизма для наиболее яркой картины.

Клод Дебюсси
Дмитрий Шостакович
Рихард Штраус
Ферруччо Бузони
Джон Кейдж

Примеры

Наконец, разобравшись с представителями модернизма, мы можем перейти непосредственно к их произведениям, которые стали отражением той самой противоречивой эпохи.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

В теории М. принцип отражения жизни считается устаревшей схемой, а в практике его искусство теряет изобразит, черты, превращаясь в систему знаков, выражающих только позицию художника. И знаки эти должны быть как можно менее похожи на зрит. иллюзию. В поэзии слово теряет значение экрана для передачи духовного содержания, приобретая ценность материального факта — звукового воздействия. В музыке устраняется разница между муз. тоном и обычным шумом жизни.

Ленин В. И., О литературе и искусстве. [Сб.], . 19796; Плеханов Г. В., Эстетика и социология искусства, т. 1—2, М., 1978 ; Луначарский А. В., Об изобразительном искусстве. [Сборник], т. 1—2,М., 1967 ; Лифшиц ?. . ? ейнгардт Л. Я., Незаменимая традиция, М., 1974 ; Лифшиц ?. . Искусство и совр. мир, . 19782; М. Анализ и критика осн. направлений, М., 1980s; Theories of modern art, ed. H. B. Chipp, Berk,— Los Ang. —L., 1970.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

(франц. modernisme) в и с к у с с т в е – обозначение течений в бурж. иск-ве 20 в., характеризующихся разрывом с художеств. формами, выработанными классич. искусством. Констатируя кризис личности в позднебурж. обществе, М. подвергает сомнению все попытки его положит. разрешения. Если в классич. иск-ве, исходящем из возможности органич. связи человеч. индивидуальности с окружающим ее миром, изображение кризиса сознания было лишь одним из частных моментов, а преодоление этого кризиса выступало как общеобязательный закон художеств. формы, то в М. разорванность сознания предстает как картина обществ. состояния, а обнаружение этой разорванности – как осн. задача иск-ва. Поскольку само внутр. единство личности (образующее исходную предпосылку классич. иск-ва) становится в М. проблемой, адекватное раскрытие внутр. мира во внеш. образах утрачивает свой смысл в иск-ве М. и сменяется аналитич. фиксацией реакций человека, выявляемых как нечто отчужденное от человеч. личности, не аутентичное ей. Рассматривая все попытки преодоления этой дисгармонии как проблематичные и иллюзорные, М. отказывается от позитивного изображения идеала, к-рый выступает в иск-ве М. лишь в форме отрицания. В М. исчезает завершенное единство классич. художеств. произведения, гармонич. слияние всех частей в единое целое; фрагментарность становится осн. принципом художеств. формы.

Бурж. идеалистич. философия истолковывает М. как выражение извечной абсурдности человеч. существования (см. Камю, Кафка, Экзистенциализм), как "дегуманизацию искусства" (Ортега-и-Гасет), как "чистое" проявление "стиля", преодолевающего действительность (Мальро) и т.п. Сов. эстетика рассматривает М. как выражение кризиса бурж. культуры (см. Капитализм, раздел Капитализм и буржуазная культура), отмечая в то же время сложный и противоречивый характер отд. его проявлений.

В религии – церк.-богословское направление, утверждающее необходимость приспособления религ. догматов и всего вероучения к уровню совр. науч. знания. В к а т о л и ч. богословии М. открыто выступил в конце 19 – нач. 20 вв. в работах проф. Парижского католич. ин-та Л. Дюшена и аббата А. Луази, в к-рых признавалось право науч. исследования истории церкви и догматов и проводилось различие между вечным духом догмы и конкретно-историч. формой его выражения. Одновременно с этим появились модернистские соч. Дж. Тиррелла, Ф. фон Хюгеля, Г. Шелля и др. Филос. позиции М. характеризовались отрицат. отношением к схоластич. "интеллектуализму" и ориентировкой на интуитивизм Бергсона, прагматизм Джемса и "философию действия" Блонделя. Основываясь на антиинтеллектуализме этих филос. школ, М. освобождал себя от безнадежных попыток "гармонизировать" догматы христианства с данными науки и здравого смысла. Он провозгласил приемлемыми для себя выводы историч. библейской критики и в нек-рых вопросах занял даже более радикальные позиции, чем те, на к-рых стояли левые протестантские библеисты. Ватикан в лице папы Пия X категорически осудил M. в качестве "синтеза всех ересей". В дальнейшем основоположники М. были отлучены от церкви. Официально католич. церковь осуждает М., однако фактически постепенно сама эволюционирует в сторону М.

Протестантский М. возник в эпоху Просвещения под влиянием бурж. либерализма, филос. рационализма и деизма. В теологии протестантизма проявляется критич. отношение к догматике, подмена супранатуральной религии с ее откровением, чудесами, таинствами и пророчествами "естественной религией"; возникает специфически протестантская форма историч. библейской критики. Нем. протестантский M. ведет свое начало от рационализма X. Вольфа. В дальнейшем филос. основой нем. М. стал идеализм Канта и Гегеля: первый провозгласил "религию в границах только разума", второй усматривал в религии несовершенное осознание тождества бога и абс. идеи. Вершиной протестантского М. в Германии явилась деятельность тюбингенской историко-критич. школы в теологии. Во 2-й пол. 19 в. и в начале 20 в. все крупные нем.-протестантские теологи в той или иной мере примыкали к М. (Ричль, Трёльч, Гарнак). Осн. моментами развития протестантского М. в Англии явилось основание "Модернистского союза священников", начало выхода журналов "Liberal Churchman" ("Либеральный священник", 1904–08, [т. ] 1–3) и "Modern Churchman" ("Модернистский священник", выходит с 1911). В США начало протестантского М. положили амер. Просвещение и деизм. В 1-й пол. 20 в. протестантский M. вызвал сильную ответную реакцию со стороны фундаментализма и т.н. неоортодоксии.

В рус. православной церкви М. безусловно осуждается. Нек-рые робкие попытки приближения к М. имели место в т.н. обновленческом движении, но и там они ограничивались требованием изменения социально-политич. ориентации церкви, переходом на григорианский календарь, а также нек-рыми реформами в организации церкви – ликвидацией монашества и безбрачия духовенства и т.д. В настоящее время, несмотря на в общем консервативную позицию рус. православной церкви в вопросах догматики и культа, все же намечается и ее эволюция в направлении М.

Лит.: Спекторский Е., Происхождение протестантского рационализма, Варшава, 1914; Совр. течения религ.-филос. мысли во Франции, П., 1915; Леруа Э., Догмат и критика, М., 1915; Ершов M. H., Проблемы религ.-филос. мысли в соврем. Франции, Каз., 1916; The programme of modernism, N. Y., 1908; Lilley A. L., Modernism: a record and a review, [L. ], 1908; Ρetre M. D., Alfred Loisy. His religious significance, Camb., 1944.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960—1970 .

МОДЕРНИЗМ (от франц. moderne — новейший, современный) — общее наименование в первую очередь художественных течений и практик, формировавшихся с кон. 19 в.; порвав с принципом гуманистически окрашенного реализма, они тем самым бросили вызов преобладавшим эстетическим нормам эпохи, равно как и самой ее морали. Возникающий в это время новый реализм (Э. Мане, Ш. Бодлер, Э. Золя и др.) даже при известной преемственности формы наполнен необычным содержанием, эпатировавшим общественный вкус: предметом изображения — как живописного, так и литературно-поэтического — становится “низкое”, то, что прежней эстетикой относилось скорее к сфере безобразного (знаменитая “Олимпия” Мане, изображавшая публичную женщину, или стихотворение Бодлера “Падаль”). Настоящего пика модернизм, понимаемый указанным образом, достигает в авангардных опытах нач. 20 в. (кубизм, футуризм, позднее абстракционизм, сюрреализм и др.; ср. Авангард), в которых фигуративность подвергается наиболее полному и последовательному преодолению. Подобный взрыв беспредметности соответствовал изменению окружающего социального пространства, мощный технологизм которого не мог не сказаться на навыках коллективного восприятия (новую картину мира брутально утвердила реальность первой мировой войны). Носителем изменившегося восприятия отныне становятся массы — явление, типичное для 20 в. (см. X. Ортега-и-Гассет). Беспредметность имеет и свои литературные аналоги: она выражается во внутренней исчерпанности, а следовательно, перерождении традиционных жанровых форм (романа, автобиографии, рассказа, стихотворения и т. д.). Модернизм М. Пруста, к примеру, состоит в такой “литературности”, которая является избыточной и дополнительной по отношению к “литературе” (фактически речь идет о литературе, рефлексивно обращенной на саму себя). В поэзии беспредметность проявляется, в частности, в смещении акцента на звуковую и графическую оболочку приобретающих отдельное существование слов.

Если следовать предложенной логике, то модернизм покрывает собой все последовательно сменяющие друг друга эксперименты с формой (а именно таким путем и движется современное искусство), и так понимаемый модернизм продолжается по сей день. Однако трудности в определении соотношения модернизма и постмодернизма (в неутихающих спорах последний термин распространяют на широкий круг “по-настоящему” современных явлений, пытаясь, не всегда удачно, обозначить их специфику) наводят на мысль о том, что контуры модернизма — как исторические, так и содержательные — начинают прорисовываться лишь ретроспективно, в той самой точке, где нынешнее культурное самосознание считает его реально или мнимо преодоленным.

Грань между модернизмом и постмодернизмом можно определить, если считать, что проблема формы затронула сами основы идентичности, которая составляется сегодня из гетерогенных разбросанных частиц (утрачены привычные социальные роли, поколеблены незыблемые оппозиции, в т. ч. “мужское — женское”, реальность виртуализируется благодаря широкому распространению новейших технических средств). Несмотря на провозглашаемую постмодернизмом радикальность, он соткан из “модернистских” ожиданий, что в первую очередь проявляется в настойчивой потребности присвоить имя. Пытаясь поставить под сомнение многие из прежних установок, он не может отказаться от ностальгии по форме, какой бы переиначенной и неузнаваемой она ни становилась. Если модернизм доводит форму до апогея, до предела, когда она перестает быть равной самой себе, то постмодернизм отчаянно боится ее потерять (отсюда его “пустая” форма или компиляции всех и всяческих имевших место форм). Модернизм иногда отождествляется с тем, что принято называть “модернистским проектом” (Ю. Хабермас). В этом случае речь идет о просветительской ориентации на разум как синоним познаваемости мира и вещей. Даже авангард, предлагающий вернуться к истокам (к первослову, первообразу и т. д.) либо начать с чистого листа, отвергнув традицию как устаревшую и буржуазную (еще одна версия истины, ждущей искупления), вполне последовательно вписывается в эту парадигму. Так понимаемый модернизм сохраняет в себе романтическое представление о роли творца и в том случае, когда творец имеет дело со “вторичным” материалом (с постмодернистическими “цитатами”). В этом плане модернизм является эпохой последних “великих имен” и последних завершенных стилей (в первую очередь одноименного стиля модерн, ставшего вызовом утилитарности и явной данью системе). Поэтому модернизм в его зрелых формах выступает своеобразной попыткой переформулировать исходные понятия, вдохнуть в них новую жизнь, но не отказаться от порождающей их логики. Наследуя основные предпосылки и постулаты классического мышления, модернизм вместе с тем обнаруживает признаки того релятивизма, который постмодернизм сочтет своей неотъемлемой чертой, и т. о. порождает зерна принципиально иного видения и понимания реальности.

ПОНЯТИЕ МОДЕРНИЗМА, в социологических трудах близкое к “модернизации” и вместе с последней обозначающее втягивание в Новое время, в начавшийся на северо-западе Европы 17 в. процесс ускоренной рационализации отношений человека и природы, в искусствоведении охватывает период перехода от Нового времени (modernity) к постмодерну (постсовременности; postmodemity) и к постмодернизму.

Предтечей модернизма, понимаемого как отрицание традиционных, устоявшихся форм, в России стал Ф. М. Достоевский. Его романы совершенно сознательно строились из разорванных, незавершенных фрагментов, смыкавшихся только в воображаемой эпической целостности. Пластически это целое не было выявлено, и каждый персонаж осмыслял его по-своему. Отказ от жесткой авторской точки зрения и мерцание целостной истины в репликах героев стал образцом для литературы 20 в. Примерно в это же время во Франции художники-импрессионисты, принципиально ограничиваясь зримым, преодолели иллюзию обособленности предмета; они писали единый свет, рождающий цвета и формы. Успех импрессионизма проложил дорогу целому ряду направлений, взламывающих традиционное для Нового времени понимание пространства, времени и материи, внося в них сознание и подсознание художника, субъективное — в объекты.

Модернизм — это попытка вырваться из дробности предметного мира к текучей цельности, поиски подлинного целого в субъективно пережитом вселенском, едином; это движение к единому, меняющему облики, ипостаси, но единосущному во всех из них, для которого музыка и лирика — только метафоры (“музыка” — термин, пущенный в ход П. Верленом, — означает текучее, “волновое” в противоположность кристаллическому, “корпускулярному”, нечто размытое в противоположность четкому, возможное и в поэзии, и в музыке, и в живописи). В этом плане модернизм может быть рассмотрен как кризис Нового времени, кризис “фаустовской цивилизации”, перенос акцента с мира практики (необходимо делящей реальность на предметы и факты) на мир созерцания, в котором распредмеченная реальность иногда причудливо субъективна, но сквозь “транссубъективность” (Бердяев) раскрывается живое духовное целое.

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Модернизм традиционно понимался как художественное направление конца XIX — начала ХХ века. Сарабьянов Д.В. отмечает, что стиль модерн окончательно утвердился в 80-90-е гг. XIX века [21, С. 9]. Подобное понимание модернизма даёт нам искусствоведение, однако, для философского анализа модернизма как интеллектуального течения подобное понимание не может считаться всецелым и удовлетворительным, так как собственно специфика философии модернизма, которой и посвящена данная работа, не может быть раскрыта в рамках искусствоведения. Следовательно, необходимо рассмотреть более подробно феномен модернизма в философии, так как история философия является самостоятельной дисциплиной, а значит, не должна перенимать хронологию других (смежный) наук, но способна предложить собственное понимание историко-философского процесса развития теоретической мысли. Тем более что мы имеем полное право на постановку вопроса о собственно философском содержании модернизма, ибо модернизм был первым течением, охватившем все сферы культуры и ориентированным на синтез религиозный, философских и искусствоведческих идей: именно модерн создаёт идею единой религии, основанной на синтезе оккультизма, мистики и христианства, единого искусства (Р. Вагнер, С. Дягилев), единой (для всех времён) философии (Ф. Ницше). Федотова В.Г. полагает, что если модернизм представляет собой логику нового видения мира, то эта логика не может касаться какой-либо изолированной области. Однако работы историков, социологов и искусствоведов оказываются весьма востребованными в предпринятом нами исследовании, так как представляют достаточно полную картину культурной и интеллектуальной жизни модернизма.

В рамках историко-философского исследования модернизм следует понимать как идеологическое течение в европейской философии, направленное на преобразование и обновление. В этом смысле модернизм как идеологическое явление противопоставляется идеологии традиционного общества, основанной, во-первых, на доминировании традиции над инновацией, а, во-вторых, опирающейся на религиозное или мифологическое оправдание этой традиции. Поэтому одним из ключевых аспектов модернизации Федотова В.Г. называет становление индивидуальности и доминирование новаторства над традицией.

Следует сделать оговорку, что я не ставлю в настоящем исследовании задачи строго определить хронологические рамки модернизма, а также я не называю модернистами всех философов, которые жили в конце XIX — начале XX века. Я не полагаю, что все мыслители этого периода могут быть однозначно причислены к модернизму. В данной же работе я доказываю, что модернизм является, прежде всего, идеологическим течением, поэтому в работах многих философов, социологов, теологов, лингвистов, экономистов этого периода мы можем обнаружить прямой или косвенное влияние модернизма. В данной работе мы остановлюсь на рассмотрении наиболее ярких представителях модернизма.

Как следствие, можно наблюдать культ нового, погоню за современностью. Новое в данном случае является продуктом прогресса и развития технических сил человечка и его разума. Фёдорова М.М, полагает, что фокусом современных (модернистских) обществ выступает индивидуальность, вырастающая на пересечении инноваций, секуляризации и демократизации. Активная деятельность ради будущего, а не только сегодняшнего потребления порождает здесь тип трудоголика, постоянно готового к жизненной гонке.

2. Влияние идеологии модернизма на философию постмодернизма

Поэтому к модернизму не могут быть причислены представители рационализма, зарекомендовавшие себя как наиболее последовательные идеологи центральности, так как европейская метафизика в классическом её варианте вовсе избегает разговора о ненормальном, злом, единичном, пассивном, больном, женском, периферийном, ориентируясь на массовое, благое, всеобщем, активном, здоровом, мужском, центральном. Однако как большинство философов Нового времени, так и большинство модернистов ведут повествования с позиции учёного, исследователя, аналитика, при этом, создают собственную позитивную систему идей. Этот факт, несомненно, роднит модернизм с философией Нового времени. Однако отличительных между ними много больше, чем сходств.

Несмотря на то, что Декарт полагает основанием человеческой психики механическое устройство, которое вообще является универсальным и распространяется им как на животный мир, так и на неживую природу, тем не менее, он вводит ограничения, избегая говорить об отклонениях или окраинных формах сознания. По его мнению, лишь о мыслящем (равно рационально мыслящем) я можно говорить как о существующем, в то время как не-рационально-мыслящее (или мыслящее по иным законам) сознание, не является существующим, следовательно, не становится объектом его рассмотрения. Таким образом, Декарт, как и большинство философов Нового времени, исключает из рассмотрения детское и женское сознание, а также сознания сумасшедшего. Поэтому рационализм Декарта не обладает тотальностью, необходимой для идеологии модернизма.

Во-вторых, мир понимается модернистами не механически, т.е. он не функционирует по однажды установленным законам разума, но постоянно стремится избежать этих законов. В этом смысле, мир скорее напоминает организм, который постоянно развивается и преодолевает прежние состояния. Таким образом, модернисты отрицают строгий детерминизм, на котором настаивал рационализм, исходивший из идеи механического устройства мира. Так, например, Фрейд не берётся предсказывать, каким образом скажется то или иное событие, факт жизни на будущем психическом состоянии пациента. Но с другой стороны, он полагает, что любое настоящее состояние психики может быть понято и объяснено на основании предыдущего опыта пациента. В этом смысле, развитый модернизм, в отличие от раннего модернизма, избегает прогнозов и проектирования будущего. В то время как новоевропейская философия как раз и является наиболее ярким примером социального проектирования (в лице Макиавелли, Гоббса, Монтескье) и попыток выявления универсальных законов бытия (таких как, врождённые идеи у Декарта), значимых для всех времён и народов.

Если для классической философии основным предметом является описание данной системы бытия, т. е. онтология, то смыслом жизни и условием счастья человека, с точки зрения классической философии, становятся его возможности адекватно вписаться в уже созданный мир, принять данные ему правила игры. Если априорные формы и абсолютная идея оказываются чем-то внешним автономным по отношению к человеку, то последний только должен осознать и принять их существование как необходимость. Отсюда прямо следует тезис, заимствованные Гегелем у Спинозы о том, что свобода — есть осознанная необходимость. Человек, стало быть, может быть свободен только тогда, когда осознает неизбежное влияние на него абсолютной идеи, и свою вписанность в трансцендентный путь её развития.

В философии постмодерна можно отметить пересечение и взаимное влияние идей модернизма. Например, очевидный интерес современной философии искусства к пограничным областям модернистской рациональности: синтез лингвистики и психоанализа (у Ж. Лакан), психоанализа, семиотики и литературной критики (у Ю. Кристева), феноменологии и лингвистики (у Ж. Деррида). Таким образом, мы можем наблюдать экономическое влияние на всю современную философскую культуру. Идеи экономии К. Маркса, согласно Дж. Лечту, находят своё выражение в принципах современной художественной критики.

3. Религиозная ориентация в философии модернизма

Что же касается религиозных оснований модернизма, то следует сказать, что модернисты в большей своей массе отрицают конфессиональность, то есть, не принадлежит ни к какой из традиционных религий, за исключением, пожалуй, немногих русских мыслителей (таких как С.Л. Франк), которые стремились сохранить связи с православной церковью. Хотя Н. Зернов пишет о том, что православная церковь отрицала учение Вл. Соловьёва [64, p. 209]. В данном случае, мы видим кардинальное отличие классической философии, всегда вписанной в определённые церковные (или, как говорит Гегель, партийные) отношения, что можно наблюдать на примере откровенного католичества Гоббса, кальвинизме Локка, протестантизме Гегеля. Даже те классические философы, которые не занимались проблемами религии непосредственно, так или иначе принадлежали к определённым конфессиями и, так или иначе, выражали догматы различных религиозных учений. Даже те, кто формально не принадлежал к определённой церкви или выступал с еретических позиций, так или иначе обнаруживают свою принадлежность к той или иной церкви, течению, религиозной традиции: будь то Дж. Бруно (возродивший египетский культ солнца) или Б. Спиноза (провозглашая пантеизм, сохранивший близость иудаизму). Модернисты же, если использовать слова С. Франка, исходят их того, что старые боги постигнуты и развенчаны. Религиозность классической философии выражается наиболее полно в её партийности, если использовать термин Гегеля. То есть классика (даже классический европейский атеизм) тяготеет к партийности (или церковности), в то время как модернизм настаивает на индивидуализме, стремится к повествованию от первого лица. Поэтому именно модернисты породили огромное количество течений (ницшеанство, фрейдизм, прагматизм) и эпигонов.

В большей своей массе модернисты отрицают принадлежность к какой-либо церкви, ибо тотальное стремление к обновлению не может не затронуть и область веры. Именно поэтому мы знаем множество критических замечаний и откровенных обвинений в сектантстве, фашизме и антихристианстве в адрес некоторых философов-модернистов. Борьба с традицией ведётся и на религиозном фронте. Многие модернисты обращаются к проблеме религии, но склонны интерпретировать её в контексте своей идеологии. В частности, Фрейд понимает религию как универсальный невроз человечества, Маркс — как орудие буржуазии по подавлению воли рабочего класса. В данном случае, религия вписывается модернистами в их систему, и, тем самым, перестаёт быть чем-то автономным, а стало быть, враждебным. Однако модернисты критикуют в данном случае не саму религию, а лишь церковь как религиозный институт, а именно: традиции, догматы и церковные символы веры. При этом они не задаются вопросом разделения собственно религии и веры.

Итак, есть все основания полагать, что идеология модернизма определённо претендует на роль религии. Во-первых, модернисты настаивают на существовании универсального начала бытия, всеобщего принципа (абсолюта), по отношению к которому выстраивается вся философская идеология (не всегда система) мыслителя. Таким образом, философия модернизма выстраивается по отношению к этому абсолюту как форма религии.

В данном случае очевидна религиозная стратегия философов дать ответ всем людям, найти универсальный принцип, который работал бы в любой ситуации и мог бы не только объяснить причину, но и решить проблему человека. Также очевидна попытка модернизма ответить на те вопросы и решить те задачи, которые оказались невыполнимыми для классики. В связи с этим писатели-модернисты ориентируются на конкретные рецепты, которые можно было бы предложить массе: будь то рецепт Фрейда или рецепт Маркса или рецепт Соловьёва, - все они не только полагают, что знают, в чём проблемы человечества, но они берутся утверждать, что знают ещё и как их преодолеть. Очевидно, что полагая с одной стороны своё новаторство по отношению к прежней традиции, которой приписывается полная несостоятельность, а с другой стороны, пытаясь ответить на все вопросы и решить все проблемы, эти мыслители во многом принимают на себя роль пророков, которые выступают против фарисейства прежней философии и несут истинное (прагматическое) знание. Именно поэтому модернисты, как никакие мыслители других эпох, вызывали и вызывают радикально противоположные оцени современников и последователей: от презрения, по поклонения, - потому что так относятся только к пророкам. Если классическая философия показала своё бессилие в подобных рецептах или за отдалённости от реальных проблем человека, из-за своего заточения в башне из слоновой кости, то модернисты стремятся преодолеть это отчуждение между знанием и массой. Философия Нового времени вытеснял за рамки познания женщин, детей и сумасшедших, отказывая им в разумности, немецкая классическая философии не нашла ничего лучшего как утверждать просто неразвитость или искажённость сознания в детях и сумасшедших, но не рискнула утверждать, что кроме здорового и развитого сознания могут существовать другие формы сознания, которые также имеют право на существование. Модернизм не гнушается размышлять над проблемами окраинных форм сознания, полагая при этом, что именно решение прикладных задач является более важным, нежели теоретическое построения.

В-третьих, именно поэтому модернизм занят поиском оснований человеческой личности и именно поэтому в эпоху модернизма наибольшее развитие получают такие науки, как психология и социология. Так или иначе, все модернисты ориентированы на поиск глубинных (не видимых) оснований личности: будь то подсознание, которое определяет реальную жизнь я (у Фрейда), классовая принадлежность, которая определяет мышление и поведение человека (у Маркса), вера, от которой зависит не только счастье человека, но и ход истории вообще (у Франка), воля как основание всякой жизни и истории (у Ницше), чувство и интуиция как основание поведения (у Джеймса), духовное (у Соловьёва). Глубина вообще становится одной из ключевых фигур в идеологии модернизма, и в то же время она наделяется религиозным значением. В.С. Соловьёв, так же как и многие другие модернисты полагает доминирование глубины над поверхностью и неоднократно повторяет, что внешний образ является лишь оболочной, в то время как средоточием истинны является внутренне содержание.

С другой стороны, эта тотальность, сама становится началом новой идеологии, новым явлением культуры, основополагающим новое направление в культуре. Тотальность всегда ориентируется на массовое сознание, стремится сделать свои ценности всеобщими, а не только ценностями интеллектуального (высокого) меньшинства. Ценности в свою очередь стремятся к универсальному характеру, стремятся стать всеобщими (массовыми) ценностями. Таким образом, в стремлении к универсализации, реализуется экспансивная власть тотальности. В этом смысле тотальность является субъектом идеологии, и субъектом власти. Тотальность в таком случае есть определённого рода дискурс власти определённых ценностей, а равно и принцип производства новых ценностей и способов их распространения. Собственно эта способность распространять свои ценности на всю область культуры и увеличивать их силу, и есть власть (власть как экспансия ценностей), поэтому мы можем говорить о том, что тотальность есть своего рода субъект власти. Таким образом, можно отметить экспансивную характеристику тотальности: с одной стороны она реализуется как ницшеанская воля к власти, то есть стремление к распространению своих ценностей, с другой стороны, стремится к изоляции от критики со стороны других ценностей, создавая как внешнюю, так и внутреннюю идеологическую непроницаемость (идеологическую изоляцию), о чём уже шла речь. Идеология модернизма стремится охватить и описать все сферы человеческой активности так, чтобы сделать их частью собственной идеологии, таким образом, обезопасить себя в случае возможной критики. Поэтому ницшеанство не боится критики со стороны церкви, упрекающей его в цинизме, фрейдизм не боится критики со стороны гуманизма, упрекающего его в низменности, система Франка не боится критики со стороны либерализма, упрекающего её в патриархальности.

Основные структурные компоненты лекции: научная картина мира неклассического типа рациональности, идеалы и нормы познания неклассической науки, философские основания неклассической науки.

Основное содержание лекции:

Научная картина мира неклассического типа рациональности: вторая половина 19-го – начало 20-го века. Становление неклассического естествознания взаимосвязано с третьей глобальной научной революцией (конец 19-го – середина 20-го века). Этот период отличается цепью локальных научных революций в разных областях знания. Квантово-релятивистская теория в физике. Концепция нестационарной вселенной в космологии. Квантовая химия. Становление генетики в биологии. Кибернетика и теория систем.

В конце 19-го века начали появляться первые свидетельства признания учеными относительности, конвенциональности отдельных научных истин, рассматриваемых в качестве абсолютных в науке классического типа. Происходит отказ от элементалистской направленности науки. Целое теперь признается несводимым к простой сумме его частей. При этом проверяемость знания не должна пострадать во многом по причине понижения требований к последней. В неклассической науке признается возможным использование опосредованных данных. Возникают понятия вероятностного (А.О.Курно), целевого (благодаря Ч.Дарвину) и кольцевого детерминизма, онтологизация случайности.

Идеалы и нормы познания неклассической науки.Отказ от прямолинейного онтологизма и понимание относительной истинности теорий и картины природы. Допускается множественная истинность, т.е. возможность существования нескольких альтернативных теорий, описывающих одну и ту же предметную действительность. Предполагается, что каждая из теорий может вмещать в себя отдельные аспекты объективно-истинностного знания (Степин, 2000). Субъект в неклассической картине мира рассматривается как часть изучаемой им предметной действительности. Исследователи начинают уделять особое внимание специфике используемого метода познания, а также когнитивным (а позже и личностным) особенностям познающего субъекта. Детерминирование в исследовательской системе субъект-объектных отношений признается взаимным. Учитывается зависимость полученных результатов от характера постановки научной проблемы.

Реформируются также идеалы и нормы обоснованности научного знания. Так обоснование в науках предполагает здесь выяснение связей между исторически сменяющими друг друга научными теориями. Принятие неклассической наукой новых идеалов и норм исследования обеспечило принципиальную возможность существования также объектов исследования нового типа – саморегулирующихся систем.

Философские основания неклассической науки: экзистенциально-феноменологическое, марксистское, неокантианское философские направления.

Практически все представители неклассической философии (Маркс, Кассирер, Риккерт, Виндельбанд, Вебер, Фрейд, Ницше и др.) в различных формах реализовывали идею о включенности познающего субъекта в мир, который он познает, и о том, что свойства познаваемых объектов определяются тем, как эти объекты участвуют в деятельности человека.

Важным представляется учение Э. Маха, об относительности применявшихся в науке фундаментальных представлений о реальности и принципов, фундирующих ее существование.

Важными философскими течениями, обозначившими переход к логике неклассической рациональности стали конвенционализм и эмпириокритицизм.

Представители конвенционализма поставили проблему вненаучности принятия отдельных онтологических постулатов науки. В свою очередь в рамках эмпириокритицизма решалась проблема эмпирического обоснования научных абстракций с целью отделения вненаучных вымышленных понятий от эмпирически обоснованных.

Философские концепции, являющиеся методологической основой неклассической науки в значительной большей степени, чем классические философские концепции оказывали неопосредованное воздействие на становление психологических теорий и подходов (Dasein –анализ Л.Бинсвангера и Dasein-аналитика М.Босса; культурно-историческая психология Л.С. Выготского, деятельностный подход С.Л. Рубинштейн и др.).

Отдельно следует сказать о психологических подходах, включающих в свою структуру самостоятельно сконструированные неклассические философские представления и концепции (например, концепция З. Фрейда).

Литература:

1. Асмолов А.Г. По ту сторону сознания. Методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002.

3. Леонтьев, Д.А. Неклассический вектор в современной психологии/ Постнеклассическая психология 2005, № 1. С.51 – 72.

4. Лубовский Д.В. Введение в методологические основы психологии/Д.В.Лубовский//М.,2007г.

5. Кун, Т Структура научных революций / Т. Кун. – М.: Прогресс, 1975.

6. Петровский, А.В. История и теория психологии в 2 т. /А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский. – Р.-на/Д.:Феникс, 1996.– Т.1.– 416 с. – Т.2 – 414 с.

7. Степин, В.С. Философская антропология и философия науки / В.С. Степин. – М.: Высшая школа, 1992.