М мид об антропологических основах культурологии кратко

Обновлено: 05.07.2024

В рамках культурологических дисциплин одной из наиболее интересных и популярных сейчас является культурная антропология. Возможно, этот интерес обусловлен в значительной степени и тем, что для российской аудитории именно под этим названием оказались соединены различные подходы. В одном случае культурная антропология оказывается приравненной к антропологии философской, в другом случае ее предмет и методы исследования зачастую переплетаются с американской школой культурантропологии и английской школой социальной антропологии.
[132]

Когда речь заходит о социальной и культурной антропологии, то зачастую возникает путаница. И прежде всего по их отношению к такой науке, как этнография. Этнография, вопреки попыткам расширить ее, представляет собой науку об этносах и ее предметом являются закономерности формирования, развития и функционирования этнических общностей, в отличие от общностей классовых, политических, конфессиональных и пр. При этом как этнография, так и социологические дисциплины основным объектом своего изучения имеют реально функционирующие современные общества, где основой выступает собранный полевой материал. Поэтому этнография, социальная и культурная антропология сходны по своему основному объекту. В обоих случаях ими являются народы. Но при этом для данных дисциплин существенно будет различаться предмет исследования. Для социальной антропологии — это существующие в человеческом обществе социальные институты, для культурной антропологии — те или иные аспекты культуры человечества. Ни социальная, ни культурная антропология, обращаясь к изучению отдельных этносов, ни в коей мере не ставит перед собой задачу дать теоретический анализ этнических общностей как таковых. Более того, в ряде случаев социальная и культурная антропология склонны вообще проявлять скепсис в отношении реальности существования этносов как дискретных общностей. Так, Э. Лич, исследуя Бирму, пришел к выводу о том, что качины представляют собой социальную группу, а не этнос.

Путаница возникает и при различении этнографии и этнологии, но она заключается прежде всего в теоретической сущности последней. То есть перечисленные четыре дисциплины: этнография, этнология, культурантропология и социальная антропология находятся в одном поле исследования.

Этнология и социальная антропология поделили сферы влияния прежде всего во Франции и Англии. Э. Дюркгейм, например, рассматривал этнологию как описательную дисциплину, материалы которой обобщаются социологией. А К. Леви-Стросс полагал, что существуют три этапа в познании культуры человечества: этнография как полевое исследование, классификация и описание отдельных явлений; этнология как синтез географии и истории; антропология как познание человека вообще. Но все это представлялось Леви-Строссу как три этапа одного исследования.

В начале ХХ в. закладываются основы полевой антропологии. В США фундаментальные полевые исследования проводит школа Ф. Боаса, в России предпринимают фундаментальные исследования Онучин, Богораз и ряд других этнографов, активно работает этнографическая лаборатория князя Тенишева, в Англии — Спенсер и Гелен, Риверс, Радклиф-Браун, Б. Малиновский и другие. Малиновский, ученик таких выдающихся ученых, как Фрэзер и Вестермарк, создает свою школу функционализма. По его мнению, культура являет собой гармоничное целое, внутри которого каждый элемент обладает определенной функцией. Таким образом, культура представляется как набор этих элементов. Малиновский выступал против какого-либо исторического реконструирования, так как считал его результаты слишком ненадежными для науки. Научным же является изучение отдельных культур и их взаимодействий друг с другом. Отказ от идей эволюционизма спустя 30 лет после начала исследований привел его к высказыванию о том, что этнология превратилась в коллекционирование бабочек. Функционалисты, следуя за Малиновским, отказались от теоретизирования, но собрали огромный материал, ценный в связи с тем, что ряд изученных ими народов просто прекратил свое существование.

Переворот в антропологии совершил Леви-Стросс. Он доказал, что материальная культура представляет собой знаковую реальность, и функция здесь не важна, а важен анализ, так как знак требует расшифровки. Он опирался на представление Соссюра о языке как взаимосвязанной системе, а также на идеи Трубецкого, который выделял в языке два уровням слов и фонем: сфера слов осознана, сфера фонем — бессознательна. Для Леви-Стросса бессознательное является основным. Он приходит к отождествлению культуры и языка. Для культуры, по его [137] мнению, важен уровень осознанных номинаций и его связь с бессознательным. Отсюда проистекает его идея добраться до структуры разума, но она оказывается неудачной.

В ходе повествования также выяснилось, что собеседниками Лейриса и его коллег являлись маргиналы. Это были, как правило, люди, связывавшие свою жизнь с французским, люди, так или иначе, подверженные французскому влиянию. Именно они были основными творцами текстов и рассказчиками историй.

Для современной культурной, социальной антропологии и этнологии как научных дисциплин, связанных с полевым опытом работы, существует неразрешимое противоречие. С одной стороны, чтобы понять культуру, надо стать ее носителем (включенное наблюдение). Но, с другой стороны, чтобы ее интерпретировать, требуется сохранять дистанцию. В культурной антропологии дистанция обеспечивается принадлежностью к другой культурной традиции, что только лишь обостряет внутренние противоречия.

Эта концепция своим главным пунктом имеет утверждение о трех типах культуры.

Постфигуративная культура основана на освоении новыми поколениями опыта старших и воспроизводстве культуры как культурного наследия. Свойственное традиционному обществу, такое взаимодействие поколений предопределяет позиции старших и младших как управляющих и управляемых. Совокупность норм, передаваемых новому поколению, имеет своим источником прошлое и осваивается в форме следования традиции.

Кофигуративная культура содержит ориентацию не столько на опыт старших, сколько на актуальное знание. Старшее поколение сохраняет свои позиции во многих случаях, но большое значение приобретает ориентация на равных по возрасту и опыту. В обществе, основанном на таком типе культуры, идет активное формирование юношеских групп со специфическими признаками групповой солидарности, возникает устойчивая почва для конфликтов между представителями разных поколений.

Префигуративная культура, содержащая ориентацию на будущее, основывается на невозможности придерживаться традиций и опираться на жизненный опыт старших для успешной жизнедеятельности. Напротив, старшие нуждаются в получении уроков от молодых, прислушиваются к молодежи. В условиях такой культурной ориентации в обществе, и прежде всего в молодежной среде, распространяются контркультурные тенденции, политический экстремизм.

В научных сообществах концепция Мид используется как методологическая идея в работах по культурологии, социологии молодежи, социологии детства и т. д., в том числе и в России. В то же время она подвергается критике по ряду оснований. Изложенные И. С. Коном, они сводятся к следующему: (1) какие бы новшества ни предлагала молодежь, они всегда основаны на опыте прошлых поколений и, следовательно, на определенной культурной традиции; (2) разные элементы культуры изменяются в разных ритмах, следовательно, степень межпоколенных различий также не будет совпадать; (3) у Мид не уточнено, в каком смысле рассматриваются поколения (в целом старшие и младшие, родители и дети, возрастные когорты и т. д.), что выступает объектом культурной трансмиссии (ценности, знания, навыки и т. д.) и о каких процессах идет речь (передаются знания или ценности), в результате конкретное исследование на базе такой гипотезы становится невозможным (Кон, 1988: 423).

Тем не менее, концепция М. Мид привлекает многих исследователей как своего рода идеальный тип (в веберовском смысле термина), позволяющий определить общее направление исследования (Луков, 2012).

Маргарет Мид (Margaret Mead, 16 декабря 1901, Филадельфия — 15 ноября 1978, Нью-Йорк) — американский антрополог.

Родилась в квакерской семье в Филадельфии, в семье отца — профессора Уортонской школы бизнеса Пенсильванского университета, и матери — социолога, работавшего с итальянскими иммигрантами. Один год проучилась в университете Де По в Индиане, получила степень бакалавра в Колумбийском университете (1923), в 1924 году защитила там же магистерскую диссертацию. На её научные взгляды оказали большое влияние Рут Бенедикт и Франц Боас. В 1925 году отправилась на полевые исследования в Полинезию, на Самоа, где собрала большой материал о процессе социализации детей и подростков в самоанское общество.

После возвращения из Полинезии в 1926 году начала работать куратором в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. В 1929 году защитила диссертацию в Колумбийском университете и получила степень доктора философии (Ph.D.).

Трижды была замужем за различными антропологами (в том числе за Грегори Бейтсоном).

Исследовала отношения между различными возрастными группами в традиционных (папуасы, самоа и др.) и современных обществах (разрыв поколений), детскую психологию с позиций т. н. этнопсихологической школы.

Книги (2)

Культура и мир детства

Первое издание на русском языке избранных произведений выдающегося американского этнографа Маргарет Мид, посвященных этнографии детства.

Книга дает достаточно полное представление об оригинальных полевых исследованиях и теоретических взглядах М. Мид, оказавшей сильное влияние на развитие зарубежной этнографии и психологии XX века.

Мужское и женское

Исследование полового вопроса в меняющемся мире.

Как будут мужчины и женщины представлять себе свои мужские и женские качества в быстро меняющемся мире двадцатого (и добавим — двадцать первого) столетия, когда приходится пересматривать столь многие понятия?

Книга написана с привлечением материала о культурах семи племен и народов Южных морей, которые автор исследовала сама, а также данных по всем известным мировым культурам, где рождались мифы, выражающие связь между мужчинами и женщинами, женщинами и детьми, с применением методов науки антропологии, изучающей сложившиеся обычаи и помогающей сопоставить, каким образом люди на едином биологическом наследственном материале выстроили столь различные и удивительные культуры.

Родилась в квакерской семье в Филадельфии, в семье отца - профессора Уортонской школы бизнеса, и матери - социолога, работавшего с итальянскими иммигрантами. Один год проучилась в университете Де По в Индиане, получила степень бакалавра в Колумбийском университете (1923); в 1924 году защитила там же магистерскую диссертацию. На её научные взгляды оказали большое влияние Рут Бенедикт и Франц Боас. В 1925 году отправилась на полевые исследования в Полинезию, на Самоа, где собрала большой материал о процессе социализации детей и подростков в самоанское общество.

Трижды была замужем за различными антропологами (в том числе за Грегори Бейтсоном).

Научные интересы

Мид также выделила три основных типа обмена знаний между взрослыми и детьми:

Постфигуративный - передача знаний от взрослых к детям;

Кофигуративный - получение детьми и взрослыми знаний преимущественно от своих сверстников;

Префигуративный - передача знаний от детей к взрослым.

Лучшие дня

Рапирист, чемпион и призер
Посетило:161

Асель Сагатова

МИД (Mead) Маргарет (1901-1978) — американский антрополог, профессор Нью-Йоркского, Йельского, Колумбийского университетов, ученица Боаса (см.) и Бенедикт (см.). Дочь Дж.Г. Мида (см.). Работала в отделе этнологии Американского музея естественной истории. В течение 40 лет изучала примитивные народы бассейна Тихого океана.

М. выделяет три типа культур: 1) постфигуративные; 2) кофигуративные; 3) префигуративные. Для первого типа характерно: неосознанность и медлительность изменений; чувство неизменной преемственности, обусловленное непосредственным контактом по крайней мере трех поколений. Прототипом постфигуративной культуры может быть изолированная примитивная культура, в которой мифологическое и близкое прошлое сливаются, а неизменность поддерживается вытеснением всего, что нарушает непрерывность и тождество.

Условия, ведущие к изменениям в культурах постфигуративного типа, существуют в скрытом виде. Кофигуративной является культура, в которой моделью поведения для людей, принадлежащих данному обществу, становится поведение их современников. Кофигурация начинается там, где наступает кризис постфигуративной системы (например, в результате уничтожения старшего поколения, развития техники, переселения, завоевания, смены вероисповедания, революции и т.д.). Стиль кофигурации, пределы ее проявления в поведении могут определять и старшие поколения.

Постфигуративные элементы, придающие обществу устойчивость, присутствуют и в этом типе культуры в виде некритически воспринятых убеждений и ценностей и автоматически усвоенных поведенческих реакций. Постфигуративные культуры, согласно М., могут восстанавливаться с помощью господствующей религии, национального государства или в форме культур отдельных социальных групп. Утверждению кофигурации в качестве доминирующей формы передачи культуры способствуют, по мнению М., средства массовой информации. Обострение различий опыта поколений создает новую культурную форму — префигурацию, где старшие поколения учатся у младших. М. различала культуры, в которых дети обучаются в основном практически (на собственном опыте), но под руководством старших (learning cultures) и культуры, где существуют специализированные институты обучения детей (teaching cultures).

КУЛЬТУРА И МИР ДЕТСТВА

Избранные произведения

Глава 11. Самоа: девушка-подросток

Глава 12. Возвращение из экспедиции

Глава 13. Манус: мышление детей у примитивных пародов

Глава 14. Годы между экспедициями

Глава 15. Арапеши и мундугуморы: половые роли в культуре

Глава 16. Чамбули: пол и темперамент

Глава 17. Бали и ятмулы: качественный скачок

II. День на Самоа

III. Воспитание самоанского ребенка

IV. Самоанское семейство

V. Девочка и ее возрастная группа

VII. Принятые формы сексуальных отношений

VIII. Роль танца

IX. Отношение к личности

XIII. Наши педагогические проблемы в свете самоанских антитез

III. Воспитание в раннем детстве

IV. Семейная жизнь

VII. Мир ребенка

XIV. Воспитание и личность

Приложение I. Этнологический подход к социальной психологии

1. Жизнь в горах

2. Совместный труд в общество

3. Рождение ребенка у арапешей

4. Влияния, формирующие личность арапеша в раннем детстве

6. Взросление и помолвка девочки у аранешей

8. Идеал арапешей и те, кто отклоняется от него

Глава 1. Прошлое: Постфигуративные культуры, и хорошо известные предки

Глава 2. Настоящее: Кофигуративные культуры и знакомые сверстники

И. С. Кон. Маргарет Мид и этнография детства

ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ

Серия рассчитана на широкий круг специалистов в области общественных наук, а также на преподавателей и студентов высших учебных заведений.

ИНЕЙ НА ЦВЕТУЩЕЙ ЕЖЕВИКЕ

Глава 11. Самоа: девушка-подросток

Когда я отправилась на Самоа, мое понимание обязательств, налагаемых на исследователя работой в поле и составлением отчетов о ней, было смутным. Мое решение стать антропологом частично основывалось на убеждении, что простой ученый, даже не обладающий особыми дарованиями, необходимыми великому художнику, может содействовать умножению знаний. Это решение было связано и с острым чувством тревоги, переданным мне профессором Боасом 1 и Рут Бенедикт 2 . В отдаленных частях земли под натиском современной цивилизации ломаются образы жизни, о которых нам ничего не известно. Описать их нужно теперь, теперь, в противном случае они навсегда будут потеряны для нас. Все остальное может подождать, но это стало самой насущной задачей. Такие мысли овладели мною на встречах в Торонто в 1924 году, где я, самая юная участница конгресса, слушала других, постоянно говоривших о “своем народе”. У меня не было народа, о котором я могла бы говорить. С этого времени у меня созрела твердая решимость выйти в поле, и не когда-нибудь в будущем, после размышлений на досуге, а немедленно, как только я завершу необходимую подготовку.

Тогда я очень плохо представляла себе, что такое полевая работа. Курс лекций о ее методах, прочитанный, нам профессором Боасом, не был посвящен полевой работе, как таковой. Это были лекции по теории - как, например, организовать материал, чтобы обосновать или поставить под сомнение определенную теоретическую точку зрения. Рут Бенедикт провела одно лето в экспедиции, занимаясь группой совершенно окультуренных индейцев в Калифорнии, куда она забрала с собой на отдых и свою мать. Она работала и с зуньи 3 . Я читала ее описания пейзажей, внешнего вида зуньи, кровожадности клопов и трудностей с приготовлением пищи. Но я очень мало почерпнула из них сведений о том, как она работала. Профессор Боас, говоря о квакиютлях 4 , называл их своими “дорогими друзьями”, но за этим не следовало ничего такого, что помогло бы мне понять, что значит жить среди них.

Я уверен, Вы тщательно обдумали этот вопрос, но па некоторые его стороны, особо интересующие меня, мне хотелось бы обратить Ваше внимание, даже если Вы уже и думали о них.

Меня очень интересует, как молодые девушки реагируют на ограничения свободы поведения, накладываемые на них обычаем. Очень часто и у нас в подростковом возрасте мы сталкиваемся с бунтарским духом, проявляющимся либо в угрюмости, либо во вспышках ярости. У нас мы встречаем людей, для которых характерна покорность, сопровождаемая подавленной мятежностью. Это проявляется либо в стремлении к одиночеству, либо в навязчивом участии во всех общественных мероприятиях, за которым кроется желание заглушить внутреннюю тревогу. Не совсем ясно, можем ли мы столкнуться с подобными явлениями в примитивном обществе и не является ли у нас стремление к независимости простым следствием условий современной жизни и более развитого индивидуализма. Меня также интересует крайняя застенчивость девушек в примитивном обществе. Я не знаю, обнаружите ли Вы ее на Самоа. Она характерна для девушек большинства индейских племен и проявляется не только в их отношениях с посторонними, но и в кругу семьи. Они часто боятся говорить со стариками и очень застенчивы в их присутствии.

Этот тип обучения можно оценить до его результатам. Дети манус чувствуют себя в воде, как дома. Они не боятся ее и не смотрят на нее как на что-то сложное и опасное. Требования, предъявляемые к ним, сделали их глаза острыми, реакции быстрыми, а тела умелыми, как у их родителей. Среди них нет пятилетнего ребенка, который не умел бы хорошо плавать. Ребенок манус, который не умел бы плавать, был бы таким же отклонением от нормы, насколько патологичным был бы американский ребенок пяти лет, не умеющий ходить. До того как я поехала к манус, меня мучила проблема, как я смогу собрать маленьких детей в одно место. В моем воображении вставало специальное каноэ, каждое утро подплывающее к домам и берущее детей на борт. У меня не было никаких оснований для беспокойств. Для ребенка манус перейти из дома в дом не проблема. Он сделает это либо в большом каноэ, либо в своем маленьком или же проплывая нужное расстояние с ножом в зубах. И другие проблемы приспособления детей к внешнему миру решаются тем же самым методом. Каждый успех ребенка, каждая его честолюбивая попытка получают одобрение; слишком амбициозные проекты мягко отстраняются; на небольшие неудачи просто не обращают внимания, а серьезные ошибки наказываются. Так, если ребенок, уже научившись ходить, спотыкается и набивает себе шишку на лбу, он не будет подхвачен сострадательными руками матери. Мать не будет осушать своими. поцелуями его слезы, создавая тем самым роковую связь между физическим страданием и дополнительной лаской. Вместо этого маленького неумеху поругают за его неловкость, а если он к тому же очень глуп, то и звонко отшлепают в придачу. В следующий раз, когда ребенок оступится, он не будет искать глазами сочувствующую его страданиям аудиторию, как это очень часто делают паши дети; скорее он очень будет хотеть, чтобы никто не заметил его faux pas 3 . Эта педагогическая установка, сколь бы суровой и несострадательной она ни казалась, заставляет ребенка вырабатывать у себя совершенную моторную координацию. Среди четырнадцатилетних детей невозможно выделить ребенка, отличающегося от других меньшим развитием моторных навыков. Это можно сделать, только давая им специальные упражнения, например по метанию копья, где выделяются некоторые. Но в повседневных видах деятельности — в плавании, гребле, управлении лодкой, лазании — у всех очень высокий ypoвень развития навыков. А неуклюжесть, физическая неуверенность и потеря самообладания у взрослых вообще не встречаются. Манус очень чувствительны к индивидуальным различиям в навыках, познаниях и быстро клеймят глупого, плохо обучаемого человека, мужчину или женщину с плохой памятью. Но у них нет слова, которое обозначало бы неловкость. Меньшее умение ребёнка сделать что-либо описывается просто: “еще не понимает”. Что он в недалеком будущем не усвоит искусства владеть своим телом, управлять каноэ, считается чем-то немыслимым. Во многих обществах момент, когда ребенок начинает ходить, знаменует и начало больших трудностей для взрослых. Ходящие дети — постоянная угроза собственности, они разбивают тарелки, проливают суп, рвут книги, запутывают пряжу. Но у манус, у которых собственность священна и ее потеря оплакивается так же, как смерть, уважение к собственности прививается детям с самых первых лет. Еще прежде чем они начнут ходить, их бранят и наказывают, если они дотронутся до чего-либо им не принадлежащего. Иногда было очень утомительно слушать, как какая-нибудь мать монотонно увещевает своего ребенка, ковыляющего среди пантах странных для него и незнакомых вещей: “Это не твое. Положи. Это принадлежит Пияп. Это тоже. Это тоже. Положи сейчас же”. Но мы пожали плоды этой неусыпной бдительности: все наше имущество — завораживающие красные и желтые банки консервов, фотоматериалы, книги — находилось в полной безопасности от двух-трехлетних детей, которые в большинстве других обществ стали бы неукротимыми вандалами, лесными грабителями. Как и в случае с воспитанием физической ловкости, никогда не делалась попытка облегчить ребенку задачу, потребовать от него меньше, чем он может дать. Вещи не убирают от ребенка, чтобы он не мог их достать. Мать рассыпает свои маленькие, ярко окрашенные бусины на циновку или же в мелкую тарелку и ставит ее на пол, так что ее ползающий ребенок вполне может схватить их. И ребенка учат не прикасаться к ним; там, где даже собаки надрессированы настолько, что рыбу можно положить на пол на несколько часов без всякого риска, там и для маленьких человеческих существ не делают никаких поблажек. Хороший младенец — это младенец, который ни к чему не прикасается, хороший ребенок — это ребенок, который ни к чему не прикасается и никогда не попросит ничего ему не принадлежащего. Это единственные заповеди пристойного поведения, соблюдение которых требуется от детей. И как их физическая подготовленность позволяет без всякого риска оставлять их одних дома, так и тщательно воспитанное в них уважение к собственности позволяет без всякого риска оставлять толпу шумных ребятишек в доме, полном вещей. Они не притронутся ни к одному горшку, не стянут ни одну копченую рыбу с полки, ни одна нить раковинных денег не будет разорвана в пылу борьбы, и раковины не будут брошены в море. Малейшее нарушение беспощадно карается. Однажды каноэ из другой деревни пристало к маленькому островку. Три восьмилетние девочки забрались на оставленное каноэ и спихнули один горшочек в море, где он ударился о камни и разбился. Всю ночь в деревне раздавались призывы тамтамов и сердитые голоса, обвиняющие, осуждающие или извиняющиеся за причиненный ущерб и поносящие беспечных детей. Отцы в своих речах, полных гнева и стыда, описывали, как они не оставили живого места на юных преступницах. Подружки провинившихся не только не восхищались дерзким преступлением, но и отделились от них в высокомерном неодобрении и высмеивали их хором.

Маргарет Мид (Margaret Mead, 16 декабря 1901, Филадельфия — 15 ноября 1978, Нью-Йорк) — американский антрополог.

Трижды была замужем за различными антропологами (в том числе за Грегори Бейтсоном).

Книги (2)

Культура и мир детства

Мужское и женское

Исследование полового вопроса в меняющемся мире.

Трижды была замужем за различными антропологами (в том числе за Грегори Бейтсоном).

Научные интересы

Мид также выделила три основных типа обмена знаний между взрослыми и детьми:

Постфигуративный - передача знаний от взрослых к детям;

Кофигуративный - получение детьми и взрослыми знаний преимущественно от своих сверстников;

Префигуративный - передача знаний от детей к взрослым.

Лучшие дня

Рапирист, чемпион и призер
Посетило:161

Асель Сагатова

КУЛЬТУРА И МИР ДЕТСТВА

Избранные произведения

Глава 11. Самоа: девушка-подросток

Глава 12. Возвращение из экспедиции

Глава 13. Манус: мышление детей у примитивных пародов

Глава 14. Годы между экспедициями

Глава 15. Арапеши и мундугуморы: половые роли в культуре

Глава 16. Чамбули: пол и темперамент

Глава 17. Бали и ятмулы: качественный скачок

II. День на Самоа

III. Воспитание самоанского ребенка

IV. Самоанское семейство

V. Девочка и ее возрастная группа

VII. Принятые формы сексуальных отношений

VIII. Роль танца

IX. Отношение к личности

XIII. Наши педагогические проблемы в свете самоанских антитез

III. Воспитание в раннем детстве

IV. Семейная жизнь

VII. Мир ребенка

XIV. Воспитание и личность

Приложение I. Этнологический подход к социальной психологии

1. Жизнь в горах

2. Совместный труд в общество

3. Рождение ребенка у арапешей

4. Влияния, формирующие личность арапеша в раннем детстве

6. Взросление и помолвка девочки у аранешей

8. Идеал арапешей и те, кто отклоняется от него

Глава 1. Прошлое: Постфигуративные культуры, и хорошо известные предки

Глава 2. Настоящее: Кофигуративные культуры и знакомые сверстники

И. С. Кон. Маргарет Мид и этнография детства

ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ

ИНЕЙ НА ЦВЕТУЩЕЙ ЕЖЕВИКЕ

Глава 11. Самоа: девушка-подросток

Читайте также: