Культурно исторический подход в психологии кратко

Обновлено: 02.07.2024

Культурно-историческая теория развития психики и развития личности разрабатывалась Выготским и его школой (Леонтьев, Лурия и др.) в 20-30 гг. XX в (одной из первых публикаций была статья "Проблема культурного развития ребенка" в журнале "Педология" в 1928 г.).

В этом подходе Л.С. Выготский предлагает рассматривать социальную среду не как один из факторов, а как главный источник развития личности. В развитии ребенка, замечает он, существует как бы две переплетенных линии. Первая следует путем естественного созревания, вторая состоит в овладении культурой, способами поведения и мышления. По теории Выготского, развитие мышления и других психических функций происходит в первую очередь не через их саморазвитие, а через использование ребенком "психологических орудий", путем овладения системой знаков-символов, таких как - язык, письмо, система счета.

Развитие мышления, восприятия, памяти и других психических функций происходит через этап (форму) внешней деятельности, где культурные средства имеют вполне предметный вид и психические функции действуют вполне внешне, интерпсихически. Только по мере отработки процесса деятельность психических функций сворачивается, интериоризируется, вращивается, переходит из внешнего плана во внутренний, становится интрапсихической.

В процессе своей отработки и сворачивания вовнутрь психические функции приобретают автоматизированность, осознанность и произвольность. Если возникает затруднение в мышлении и других психических процессах, всегда возможна экстериоризация - вынесение психической функции вовне и уточнение ее работы во внешне-предметной деятельности. Замысел во внутреннем плане всегда может быть отработан действиями во внешнем плане.

Как правило, на этом первом этапе внешней деятельности все, что делает ребенок, он делает в сотрудничестве, вместе со взрослыми.

Как пишет Выготский, каждая психическая функция появляется на сцене дважды – сперва как коллективная, социальная деятельность, а затем как внутренний способ мышления ребенка.

Именно сотрудничество с другими людьми является главным источником развития личности ребенка, а важнейшей чертой сознания является диалогичность.

Сознание развивается через диалог: диалог ребенка со взрослым либо диалог взрослого со взрослым. Даже превращаясь во внутренние психические процессы, высшие психические функции сохраняют свою социальную природу – "человек и наедине с собой сохраняет функции общения". Согласно Выготскому, слово относится к сознанию как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. "Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания".

Л.С. Выготский вводит понятие "зона ближайшего развития" - это то пространство действий, которые ребенок пока не может выполнить сам, но может осуществить вместе со взрослыми и благодаря им. По взглядам Выготского, только то обучение является хорошим, которое упреждает развитие.

Для Выготского личность есть понятие социальное, то, что в нем привнесено культурой. Личность "не врожденна, но возникает в результате культурного развития" и "в этом смысле коррелятом личности будет отношение примитивных и высших реакций".

Другой аспект теории Л.С. Выготского - представление о развитии не как о ровно-постепенном, а как о стадиальном, ступенчатом процессе, где периоды ровного накопления новых возможностей сменяются этапами кризиса. Кризис, для Выготского, это бурный, иногда драматический этап слома (или переосмысления) старого багажа и формирование нового способа жизни. Кризисы бывают болезненны, но они, по взглядам Выготского, неизбежны. С другой стороны, явное неблагополучие ребенка во время кризиса вовсе не закономерность, а лишь следствие неграмотного поведения родителей и других взрослых, воспитывающих ребенка.

И еще один важнейший момент, где Л.С. Выготский оказался, похоже, первооткрывателем, это тезис об активности ребенка. О чем идет речь? Обычно ребенок рассматривался как некоторый объект, подвергающийся активности взрослого - воздействию внушений, положительных или отрицательных подкреплений. И даже если в трудах Б. Скиннера оперантное обусловливание вроде бы говорит об активности того, чье поведение так или иначе подкрепляется, Скиннер никогда не рассматривал ребенка как того, кто сам активно влияет на взрослого, нередко управляя им в большей степени, чем взрослый управляет ребенком.

Пьер Жане еще более углубил принцип социальной детерминации, предположив, что внешние отношения между людьми постепенно превращаются в особенности строения индивидуальной психики. Так, им было показано, что феномен памяти заключается в присвоении внешних действий выполнения поручения и пересказа.

Наиболее полно принцип культурно-исторической детерминации психики был раскрыт в работах Л.С.Выготского, разработавшего учение о высших психических функциях. Л.С.Выготский предположил существование двух линий развития психики:

Примерами низших, или естественных, психический функций могут служить непроизвольная память или непроизвольное внимание ребенка. Ребенок не может ими управлять: он обращает внимание на то, что ярко неожиданно; запоминает то, что случайно запомнилось. Низшие психические функции – это своего рода зачатки, из которых в процессе воспитания вырастают высшие психические функции (в данном примере – произвольное внимание и произвольная память).

Культурно-исторический подход в психологии продолжает плодотворно развиваться и сейчас, как в нашей стране, так и за рубежом. Особенно эффективным этот подход оказался при решении проблем педагогики и дефектологии.

Сокращенная стенограмма выступления академика В.В. Давыдова

Основы культурно-исторической концепции были заложены самим Л.С. Выготским где-то около 1927-28 годов, затем он очень многое внес в формулирование ее основных положений. Но (я хочу это особенно подчеркнуть) как при жизни самого Льва Семеновича, так и после его кончины, большое участие в раскрытии существа этой концепции, в ее уточнении и конкретизации принимали его прямые ученики, а затем и последователи. К прямым ученикам Льва Семеновича я отношу, прежде всего, Леонтьева, Лурия, Божович, Запорожца, Эльконина, Гальперина. На мой взгляд, нельзя понять существа этой концепции, не учитывая того обстоятельства, что она, повторяю, конкретизировалась, уточнялась, углублялась, видоизменялась и в значительной степени совершенствовалась учениками и последователями Льва Семеновича, т.е. всецелостно его научной школой. Причем, уже в начале 30-х годов еще при жизни самого Льва Семеновича появилось основание для создания достаточно оригинальной для того времени общепсихологической теории деятельности, созданной, прежде всего усилиями Леонтьева и его сподвижников. И мне кажется, что теория деятельности является прямым преемником тех основных идей, которые были заложены в культурно-исторической концепции самим Львом Семеновичем.

Теория деятельности — это шаг вперед в раскрытии сущности культурно-исторической концепции. Нельзя понять суть этой концепции, не предполагая того, что она развивалась и усовершенствовалась всей научной школой Выготского. Это обстоятельство, к сожалению, недоучитывается не только у нас, но и на Западе, где в последние годы особенное внимание обращают на существо рассматриваемой концепции. Нужно иметь в виду, что при жизни самого Льва Семеновича концепция проходила период своего становления, а в конце жизни сам Выготский высказывался так, что по сути этих высказываний необходимо было постоянно пересматривать основания его концептуального подхода к рассмотрению психического развития человека.

Первое: основой психического развития человека выступает качественное изменение социальной ситуации или, говоря терминами Леонтьева, изменение деятельности человека.

Второе: всеобщими моментами психического развития человека служат его обучение и воспитание.

Третье: исходной формой деятельности является развернутое ее выполнение человеком во внешнем или социальном, или коллективном плане.

Четвертое: психологические новообразования, возникающие у человека, производны от интериоризации исходной формы его деятельности.

Пятое: существенная роль в процессе интериоризации лежит в различных знаковых и символических системах.

И, наконец, шестое: важное значение в деятельности сознания человека имеют его интеллект и эмоции, находящиеся во внутреннем единстве.

Можно сказать, что отдельные моменты этих принципов культурно-исторической теории работают достаточно полно и хорошо, отдельные моменты — очень плохо, и сейчас по некоторым пунктам мало что можно сказать вразумительного. Так, очень плохо разработана проблема единства интеллекта и эмоций. Мне кажется, до сих пор очень плохо разработано понятие коллективной деятельности (это понятие ввел в науку именно сам Лев Семенович) и, т.к. коллективная деятельность есть, то, следовательно, ее носителем является коллективный субъект. У нас почти не разрабатывали понятие коллективной деятельности и коллективного субъекта, это также новая проблема (хотя она давно поставлена), ее нужно разрабатывать на современном уровне. Но если мы ничего толком не можем сказать о коллективной или социальной человеческой деятельности, то, что мы можем сказать о так называемой интериоризации? Интериоризация с точки зрения Выготского и его последователей есть превращение коллективной деятельности в индивидуальную деятельность, коллективного субъекта в индивидуального субъекта. Сейчас делаются попытки снять понятие интериоризации, а Юрий Вячеславович Громыко в своей последней книге пишет, что понятие интериоризации просто вредно для науки. Мне это кажется, мягко говоря, большим недоразумением. Снять понятие интериоризации — это просто снять всю концепцию культурно-исторического характера.

Хочу уточнить некоторые подходы Выготского к развитию человека. Выготский, я полагаю, в своих взглядах эволюционировал от первой своей публикации в 1915 году и до конца своей жизни. У него так и не было четкой однозначной терминологии, потому что ту теорию, которую он разрабатывал, нельзя было создать так быстро, как он к этому стремился. В частности, мне кажется, что исходя из общей позиции Выготского, ребенок рождается в социальной ситуации, в общественной ситуации как человек со всеми присущими ему потенциальными возможностями и дальше развивается как социально-общественное существо.

Те шесть принципов культурно-исторической концепции, которые я сформулировал, нуждаются в детальной и серьезной экспериментальной и теоретической проработке. Нужно не двигаться куда-то вперед, игнорируя все это, а углубленно разрабатывать эти шесть, а может быть и несколько других принципов. Это позволит нам в последующем серьезно воспринять ту схему, повторяю, схему развития индивидуального сознания, которая в свое время уже была сформулирована самим Выготским. Это следствие принципов его культурно-исторической теории.

Итак, практически началом развития человека являются коллективы или социальная деятельность, выполняемая или дополняемая коллективным субъектом в культурной среде. Носителем этой культуры являются знаки и символы, благодаря знакам и символам в процессе обучения и воспитания или образования становится важной индивидуальная деятельность человека, становится ясным и прозрачным индивидуальный субъект, а у него уже появляется индивидуальное сознание. Вот общая схема происхождения индивидуального сознания: коллективно-социальная деятельность, культура, знаки или символы, индивидуальная деятельность и индивидуальное сознание.

Я не мог затронуть многих других вопросов, которые касаются существенных сторон концепции Выготского, причем, не в его только собственных формулировках, но в формулировках, проистекающих из достижений теории деятельности. Я, в частности, не затронул проблему идеального, которую поднимал сам Выготский, но которая блестяще была разработана одним из его последователей. На мой взгляд, представления об идеальном правомерно были оценены Даниилом Борисовичем Элькониным. Но это особый разговор, и для рассмотрения тонкостей идеального требуется значительное время.

Заключая, могу сказать, что культурно-историческая теория, особенно в ее деятельностном изложении, — большой вклад в современную науку. Не нужно рваться вперед, всерьез не заложив подлинно глубинные основы экспериментального и теоретического характера в формулирование этой культурно-исторической теории. Если сказать совершенно откровенно, то культурно-историческая концепция Выготского даже в ее деятельностном исполнении до сих пор является не столько подлинной теорией, сколько гипотезой. Но, как вы знаете, подлинная наука находит источник развития в формулировании теорий и в доказательстве их правомерности для различных сфер социальной практики людей. И мне кажется, именно молодые специалисты — философы, логики, психологи, педагоги, культурологи могут в ближайшие годы (сколько лет пройдет — трудно сказать) эту гипотезу культурно-исторического характера превратить в подлинно развернутую и фундаментальную современную теорию

Предмет: психика, преобразованная культурой

Представители: Э. Дюркгейм, Люсьен Леви-Брюль, Пьер Жане, Выготский, Лев Семенович

Сокращенная стенограмма выступления академика В.В. Давыдова

Второе: всеобщими моментами психического развития человека служат его обучение и воспитание.

Пятое: существенная роль в процессе интериоризации лежит в различных знаковых и символических системах.

На сегодняшний день большинство представителей психологических и философских направлений науки наверняка согласятся с утверждением, что в России основателем культурно-исторического подхода к изучению личности, к изучению высших психических функций и пониманию закономерностей функционирования психики является психолог Лев Семёнович Выготский. Собственно, вся трагически непродолжительная научная жизнь Выготского была связана с изучением, описанием и объяснением того, каким образом и на основе каких предпосылок в человеке возникает то, что в настоящее время теперь уже однозначно обозначается понятием высшие психические функции. Культурно-исторический подход – это, в сущности, взгляд на проблему формирования и развития человеческой психики с позиций исторического и культурного развития человеческой цивилизации и отдельных социо-культурных общностей. Можно было бы ограничиться изложением основных положений культурно-исторического подхода, сформулированных Выготским и его последователями, однако заинтересованность автора в данной теме не позволяет быть предельно лаконичным.

Понятие культурно-исторический подход часто отождествляется с такими понятиями, как культурно-историческая психология и культурно-историческая теория. Мы в основном содержании работы постараемся вкратце продемонстрировать различия между ними, хотя в действительности использование данных понятий как тождественных весьма незначительно может отразиться на понимании общей сути проблемы.

С точки зрения истории психологии проблема культурно-исторического подхода к изучению психических явлений в достаточной мере исследована и понята, несмотря на то, что во многих научных публикациях встречаются мнения о том, что вклад культурно-исторического подхода в развитие отечественной психологии не до конца осознан. В этом месте возникает классическое противоречие субъективных взглядов, разрешить которое не представляется возможным. Однако с точки зрения философии науки исследование процесса становления и развития культурно-исторического подхода в России в начале XX века – это совершенно иной взгляд на проблему, на этапы становления целой научной школы и этот взгляд может быть весьма актуальным и, что не менее важно, интересным. Становление и развитие культурно-исторического подхода происходило в период глобального кризиса в психологической науке, кризиса, сформировавшегося вследствие невозможности классической психологии – надо сказать, весьма и весьма молодой на то время науки, если учесть, что большинство учёных связывают появление научной психологии с периодом начала экспериментальных исследований психики и открытием В. Вундтом первой в мире экспериментальной психологической лаборатории в 1879 году 1 – дать целостное представление о конкретной психической жизни человека. Именно преодоление возникшего кризиса и было целью основателя культурно-исторического подхода, Л. С. Выготского.

Теперь уже нет практически никакой возможности обнаружить на основе первоисточников непосредственные свидетельства того, каким образом происходило становление психологии, и в частности культурно-исторической её формы, в России в начале двадцатого столетия. Использование первоисточников затруднительно и не всегда целесообразно, поэтому часто приходится опираться на проанализированный, обобщённый и систематизированный материал. Однако наряду с использованием статей, учебных пособий и учебников, мы в нашей работе во многом будем опираться на малоизвестные, не так давно опубликованные документальные источники, предоставляющие возможность осмыслить становление и развитие культурно-исторического подхода, опираясь на личные воспоминания выдающегося советского психолога Александра Романовича Лурии, одного из учеников Льва Семёновича Выготского. Сразу хотелось бы отметить, что содержание реферативной работы не свободно от поверхностности взгляда и субъективности изложения, выраженной в некоторых допущениях и гипотетических высказываниях, и от некоторой доли предвзятости, основанной на личной симпатии автора к основоположникам и представителям культурно-исторического подхода в России.

Цель нашей работы состоит в том, чтобы в общих чертах изложить основные вехи становления и развития культурно-исторического подхода в России в начале XX века, а именно в 1920-1930-х годах.

Задачи работы заключаются в следующем:

поиск доступной для ознакомления литературы
анализ литературы
интерпретация, осмысление и описание основных факторов, повлиявших на становление культурно-исторического подхода
обобщение, резюмирование и формулирование выводов на основе прочитанной литературы

Основные положения работы:

Структура работы. Данная реферативная работа традиционно разделена на три части – введение, основная часть, заключение. Основная часть работы представлена тремя параграфами.

§1. Предпосылки формирования
культурно-исторического подхода в психологии

§2. Осознание и систематизация накопленного опыта.
Становление культурно-исторического подхода.
Великолепная тройка.

К Выготскому, Лурии и Леонтьеву присоединились ещё 5 человек, студентов, и был организован кружок (сегодня бы это назвали исследовательский коллектив), который занимался изучением пиктограммы, или изучением метода исследования деятельности по разработке знаков, которую Выготский называл сигнификативной деятельностью.

Как опять же отмечает А. Р. Лурия, Л. С. Выготский назвал тогда свой подход или свою психологию исторической, поскольку она изучает возникшие в общественной истории человека процессы; или инструментальной, потому что единицей психологии были орудия или средства; или психологией культурного развития, поскольку высшие психические функции рождаются в культуре. Но эти идеи были не поняты и не встретили поддержки у руководителя Института, К. Н. Корнилова, и сторонников реактологического подхода.

Как отмечает в своей статье Крейцер А. В., 37 в конце 1920-х – начале 30-х годов сфера интересов Выготского сместилась исключительно в сторону инструментальной психологии. В этот период он вводит понятие о знаке как о психологическом орудии, применение которого служит средством превращения психики из природной (биологической) в культурную (историческую).

§3. Дифференциация понятий

В отношении понятия культурно-историческая психология следует сказать, что оно трактуется последователем Л. С. Выготского, М. Коулом, как отрасль знаний и исследований, которую формально можно считать разделом культурной психологии – дисциплины, изучающей роль культуры в психической жизни. 43 Следовательно, со всей уверенностью можно назвать Л. С. Выготского основоположником данной отрасли знаний, сумевшим систематизировать и логично представить накопленный до него опыт в науке. Обращаясь же к языку логики, можно сказать, что понятие культурно-историческая психология является более общим по отношению к понятиям культурно-историческая теория или культурно-исторический подход, и может рассматриваться как область знаний, использующая принципы и первоначальные категории теории Л. С. Выготского.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

2. Большой психологический словарь / Под ред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. — М.: АСТ, 2009. — 816 с.

3. Выготский Л. С. Психология. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс. – 2000. – 1008 с.

5. Выготский Л. С. Мышление и речь. – М., Л.: Государственное социально-экономическое издательство. – 1934. – с. 62; с. 96 и др.

6. Ждан А. Н. История психологии. От Античности до наших дней: Учебник для вузов.— 5-е изд., перераб. и доп.— М.: Академический Проект, 2004. – 576 с.

8. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. – М.: Когито-Центр. – 1997. – 432 с.

11. Лурия А. Р. Психологическое наследие: Избранные труды по общей психологии / Под ред. Ж. М. Глозман, Д. А. Леонтьева, Е. Г. Радковской. – М.: Смысл. – 2003. – 431 с.

12. Научное творчество Л. С. Выготского и современная психология / Под ред. В. В. Давыдова. М. – 1981. – с. 126

16. Ярошевский М. Г. История психологии от античности до середины XX в. Учеб. Пособие. – М.: Академия. – 1996. – 416 с.

Исторические корни подобных знаков находятся в совместном труде. На первых порах это были звуки-команды, исходящие от другого человека и носящие условно сигнальный характер. С течением времени человек научился давать подобные команды для себя и с их помощью управлять своим поведением. В процессе дальнейшего культурного развития человека звуки-знаки вытеснялись словами-знаками. Человек овладевал собственной психикой. Этот процесс трансформаций внешних средств - знаков (палок-указателей, зарубок, чужих звуков) во внутренние (внутренняя речь, образы представления, образы воображения) получил название интериоризации.

Читайте также: