Италийская школа философии представители

Обновлено: 04.07.2024

Охарактеризуем коротко Италийскую философию. Начнем с Пифагора и его союза, т.к. это течение, возникшие в ранний период развития греческой философии, просуществовало до конца античного мира.

Пифагорейский союз

Мудрец предложил новый образ жизни, в круг его последователей вошли не только политики, ученые, врачи, но и женщины, что для греков было непривычным. Авторитет Пифагора был столь велик, что, не занимая никаких постов, он считался умнейшим советником по разным вопросам. А.С. Богомолов приводит такой факт: около 510 г. до н.э. демагог (так в Греции назывались народные вожди или просто искатели популярности в народе) Телис изгнал из Сибариса 500 богатейших граждан, которые укрылись в Кротоне, а затем потребовал выдать беглецов, Пифагор настоял на войне в их защиту. Войско сибаритов было разгромлено, а город разрушен [24, с. 66]. Вероятно, после этого пифагорейцы и приобрели серьезное политическое влияние. Кстати, г. Сибарис славился богатством и любовью к роскоши, поэтому слово сибарит стало нарицательным и обозначает теперь изнеженного, праздного, избалованного человека.

Образ жизни пифагорейцев определялся уставом их союза. Союз был закрытой организацией, а его учение - тайным. Сюда принимали и мужчин и женщин, которые выдержали многолетнюю проверку своих умственных и нравственных качеств. При вступлении в союз все сдавали свою собственность особым экономам, она становилась общей. В союзе было две ступени: акусматики(послушники) и математики(ученые; от греч. mathematike - познание, наука). Первые получали знания догматически, т.е. воспринимали их без доказательств, как непреложную истину; вторые занимались более сложными вопросами и искали обоснования теорий.

Пифагорейская медицина.Пифагорейцы полагали, что болезни легче предотвращать, чем лечить, поэтому большое внимание уделяли диете и отдыху, предпочитая наружные средства - внутренним. Применяли они психотерапию, рекомендуя избегать отрицательных эмоций - гнева, тревоги, уныния: причем тело лечили гимнастикой и наружными лекарствами, а душу - музыкой.

Элейская школа

Ксенофан прожил около 92 лет, родом был из г. Колофонв Ионии, но после захвата полиса персами долго скитался, затем осел в г. Элея.

Подошел Зенон и к проблеме порога чувственных восприятий, задав вопрос: почему падение медимна (52 с лишним литра) пшеницы издает шум, тогда как падения одного зерна не слышно?

Можно сказать, что Зенон и его учитель Парменид привлекли внимание философов, логиков, математиков к проблемам бесконечно малых величин. Кроме того, Зенон обратил внимание на трудности формирования понятийного аппарата науки, связанные с объективной противоречивостью пространства, времени, движения. (Аристотель нашел выход из тупика, разрешая апорию против движения следующим образом: движущееся тело актуально движется там, где оно есть, и потенциально (в возможности) там, где его нет; сущностью движения является переход возможности в действительность. Получается, что Зенон со своими апориями способствовал развитию логики и математики). Рассказывают, что один из оппонентов философа, чтобы доказать абсурдность идей последнего против движения, встал и демонстративно принялся ходить. За это собственный учитель побил его палкой, доступно объясняя, что в этом случае надо не показывать, а доказать.

Мелисс, уроженец острова Самос, был третьим из известных нам представителей школы элеатов. Мы знаем, что во время восстания Самоса против господства Афин в морском союзе (440-439 гг. до н.э.) он был избран за личное мужество навархом (флотоводцем) и одержал победу над флотом афинян. Но Перикл разбил самосцев, осадил город и после девятимесячной осады взял его, разрушил городские стены, захватил корабли и наложил на город контрибуцию. Дальнейшая судьба Мелисса после этого печального события неизвестна.

Подводя итоги, отметим, что Мелисс разошелся с Парменидом лишь в одном: у него бытие не имеет границ (если бы оно было ограничено, рассуждает Мелисс, то соседствовало бы с небытием, а последнего нет, следовательно, бытие не может быть ограниченным).

Атомисты

Основоположником атомизма считается Левкипп, но о нем почти ничего неизвестно. Поэтому рассмотрим учение Демокрита, тем более что их идеи близки, но Демокрит обращал внимание не только на макрокосм (природу), но и на микрокосм (человека) и затрагивал в своих рассуждениях вопросы логики, этики, политики, педагогики, биологии, медицины, психологии, культуры и т.д.

Движение - важнейшее свойство атомов, они парят в пустоте, как пылинки, которые мы видим в луче солнца, сталкиваясь, они меняют направление движения, самодвижение вечно. Сами по себе атомы бескачественны, т.е. лишены цвета, запаха, звука. Все эти свойства возникают при воздействии атомов на органы чувств; таким образом, атомисты первыми в Европе обратили внимание на наличие первичных, основных (форма, величина, движение) и вторичных характеристик вещей и процессов.

Забавна трактовка сновидений. По Демокриту, сны - тоже образы и легче всего воспринимаются спящей душой. Они проникают через поры в глубь тела, а, после, всплывая вверх, дают видения. Образы летают по чистому воздуху, осенью же, в пору листопада, сны искажены, т.к. шероховатые и различные по величине листья сбивают образы с пути, осенние сны недостоверны. Происхождение религии Демокрит объясняет страхом перед силами природы и столкновением с необъяснимыми явлениями.

Сохранению дружбы способствует самокритичность, умение сочувствовать и признавать свои ошибки, а также независтливый характер.

Подводя итоги, заметим, что учение Демокрита оказало серьезное влияние на Эпикура (хотя тот и отрицал это), а также на римского философа Лукреция Кара. Вообще, атомизм в древности был не особо популярным, в средние века он был практически неизвестен в Европе, но некоторые его идеи распространились в мусульманской философии. Только в Новое и новейшее время атомизм прочно вошел в науку и стал основной материализма и деизма. Таким образом, античная философия значительно опередила свое время.

По ходу знакомства с философией досократиков, анализируя первые постановки философских вопросов, первые ответы на них, первые сугубо философские проблемы, мы познакомились и с первыми историко-философскими проблемами. В случае с ионийскими философами это прежде всего отсутствие аутентичных текстов.

Обращаясь к Пифагору, мы сталкиваемся с рядом дополнительных историко-философских проблем. Целостной презентации учения Пифагора препятствует то обстоятельство, что личность эта легендарная, и многие приписываемые ему идеи принадлежат членам его религиозно-философского союза, его школы. А в развитии пифагореизма выделяют три этапа: ранний, средний, поздний.

И все-таки ключевая идея пифагореизма существует, и для целей вхождения в основную проблематику досократиков будет достаточно, если мы рассмотрим логику обоснования этой идеи как пифагорейскую версию модели первоначала.

По Пифагору архе есть число (2,6,13,14,15,16).

Но число? Что может означать утверждение, что число – начало вещей? Аналогия с эмпирически доступным веществом к числу привести не может. И в то же время, к числу, казалось бы, и не надо приходить (как к апейрону). Числовые выражения имеются у вполне доступных непосредственному эмпирическому восприятию вещей. Числовые отношения – это вроде бы свойства вещей. С какой стати мыслить их в основании вещей?

Однако при всей парадоксальности пифагорейской версии первоначала она всё-таки достаточно логично встраивается в осуществляемый досократиками проект рационального (понятийного) истолкования интуиции первоначала.

Во-первых, вспомним, что проект осуществляется под условием доказательности. А Пифагору и пифагорейцам удалось осмыслить и представить число как ключевое средство доказательности (8). Благодаря числу возможен счёт, исчисление, измерение, а исчисление, в свою очередь, обладает исключительной демонстративностью, что является важнейшим атрибутом аргументации. Всё, что удаётся посчитать, представляется в некотором роде постижимым. Вещи, которые удаётся измерить в сравнении друг с другом, предстают хотя бы в этом отношении различёнными, а значит, и опознанными (17). Правда, счёту и числовому выражению поддаются, как представляется, только сравнительно простые вещи, и отнюдь не все свойства вещей, не все их состояния, а тем более изменения состояний.




Здесь логичен вопрос, а благодаря чему число, известное человеку и до всякой философии по натуральному счёту, оказывается таким всепроникающим? В пределах античного мировоззрения (да и в пределах доминирующей логики науки) ответ безальтернативен: благодаря соприродности космосу, самим вещам. Но если вещи, благодаря числу, благодаря выявлению их числовых отношений оказываются по-настоящему познаваемыми, то есть предстают познающему уму таковыми, каковы они есть, то логично предположить, что именно эти числовые отношения, числовые зависимости и само число как таковое и есть их последняя, подлинная первоначальная природа. Вещи подчиняются числу, потому что они есть производное числа, или произведенное числом. Число и есть архе, поэтому оно и обладает такой всепроникающей силой – свойством, которое досократики в первую очередь усматривали в архе: выше мы характеризовали его как вездесущее. И, кстати, в отношении этого свойства – быть вездесущим – число оказывается предпочтительнее вещественных стихий, полагаемых первоначалом ионийскими философами. Ведь вода, воздух и огонь всё-таки конкурируют между собой по параметру всеприсутствия, ни одна из этих стихий не обладает явным и однозначным преимуществом. Мы уже указывали на это обстоятельство как на фундаментальный довод в пользу анаксимандрова апейрона. Разделяя это преимущество с апейроном, число, однако, в отношении этой модели первоначала обладает другим, но также явным преимуществом. Но прежде чем указать на него, обратим внимание, что оно не уступает этой модели в отношении других, выделенных ранее, атрибутов архе: пластичности, беспредельности, способности переходить от субстанционального к явленно-вещественному, конечному. Эту способность, несколько модернизируя досократиков, пожалуй, можно назвать эманативностью.

Античные мыслители, как и вся античная культура, в познании исходят из предпосылки необходимой определённости предмета знания. Это и нам представляется интуитивно очевидным: познавать можно то, что дано как нечто определённое. Вообще, любое нечто, поскольку оно не ничто, так или иначе определено. (Сократ, по свидетельству Платона, любил начинать исследование сложного предмета с констатации, что речь идёт о нечто, а не о ничто (18)). Но это значит, оно имеет качественный предел. И анаксимандров апейрон следует также понимать как обладающее некоей качественной определённостью (правда, скрытой от чувственных познавательных способностей человека), в противном случае это был бы хаос – не только не познаваемый, но и, по сути, бесплодный. И вот само понятие числа явно лучше, чем понятие просто беспредельного (апейрон), передаёт эту, с одной стороны, многомощную беспредельность архе, а с другой – его космическую определённость. Собственно, в той философской интерпретации, которую дают пифагорейцы конкретным числам, с этого всё и начинается: единица (как и все нечётные числа) есть начало определённости, а двоица (двойка, как и все чётные) – начало неопределённости (10). Космическая же беспредельность (то есть положительная беспредельность, а не отрицательная неопределённость) производится гармоничным сочетанием этих начал.

1.2. Ксенофан из Колофона (ок. 570 – после 478 до Р.Х.)

Вполне естественно представлять историю науки по образцу учебника геометрии. Сначала высказываются самые простые идеи, истинность которых очевидна. Потом, опираясь на эти истинные идеи, мысль проникает глубже, к сущностям вещей. Эти сущности неочевидны, поэтому истинные суждения о них – теоремы – следует доказывать, опираясь на первые, истинные утверждения. Разумный человек, ученый рассуждает далее, его понимание вещей становится все более сложным, потому что сложны сами вещи, сложен мир. И так ум геометра, как и любого ученого, как и коллективный разум науки продвигается от простых идей, простых теорий ко все более сложным, ведомый интуицией истины, которую этот разум трактует как совершенное знание. Все это движение мысли, весь пройденный путь вполне естественно представляется связанным одной логикой науки. Эта логика, с одно стороны, связывает все идеи, теоремы и теории в единую последовательность, а с другой – она же делает эту связь прозрачной. Исходя из такого, вполне естественного, представления о познании как линейно-восходящем процессе, возможны две ложные оценки основной философемы Ксенофана: либо эта философия есть шаг назад в философской эстафете досократиков, либо ее содержимое производно, выводимо из установленных ранее философских положений. Разобраться в этом крайне необходимо, поскольку здесь намечается точка непреходящего полемического напряжения, как в пространстве философии, так и в глобальном культурном контексте.

Ксенофанова критика антропоморфизма в религии заслуживает отдельного внимания, это первый зафиксированный в истории философии опыт такого рода критики.

«Все на богов возвели Гомер с Гесиодом, что только у людей позором считается или пороком: красть, прелюбы творить и друг друга обманывать [тайно](3, с.171).

Итак, мы считаем неверным оценивать позицию Ксенофана как шаг назад в философии досократиков. А если это так, то, поскольку она достаточно оригинальна, следует считать ее шагом вперед. И здесь мы рискуем впасть во второе названное выше ложное истолкование: будто его основная философема рационально выводится из суммы тезисов, уже обоснованных досократиками. Однако продвижение Ксенофана принципиально иного рода: это типичное для философии, впоследствии многократно в истории философии повторяющееся, озарение, что искомая истина во всей полноте была при начале пути, но она не была распознана и за своим привычным образом и именем не прозревалась.

Ксенофан говорит своим современникам, что именно то первоначало, которого взыскует философская мысль, и есть Бог, и наоборот, он говорит коллегам философам, что то, что они ищут, они уже знали до начала своих исследований, и это – Бог.

Итак, приращение, сделанное Ксенофаном к досократовской модели архе, поистине радикально: архе – это единый, изначальный Бог, управляющий всем космосом, и, более того, актуально присутствующий по всему космосу.

Италийская философия. Элейская школа.

ЛЕКЦИЯ 2.

1. Италийская философия. Оформление онтологии.

1.3. Элейская школа.

1.1. Пифагор (вторая пол. 6 века – нач. 5 века до Р.Х.)

По ходу знакомства с философией досократиков, анализируя первые постановки философских вопросов, первые ответы на них, первые сугубо философские проблемы, мы познакомились и с первыми историко-философскими проблемами. В случае с ионийскими философами это прежде всего отсутствие аутентичных текстов.

Обращаясь к Пифагору, мы сталкиваемся с рядом дополнительных историко-философских проблем. Целостной презентации учения Пифагора препятствует то обстоятельство, что личность эта легендарная, и многие приписываемые ему идеи принадлежат членам его религиозно-философского союза, его школы. А в развитии пифагореизма выделяют три этапа: ранний, средний, поздний.

И все-таки ключевая идея пифагореизма существует, и для целей вхождения в основную проблематику досократиков будет достаточно, если мы рассмотрим логику обоснования этой идеи как пифагорейскую версию модели первоначала.

По Пифагору архе есть число (2,6,13,14,15,16).

Но число? Что может означать утверждение, что число – начало вещей? Аналогия с эмпирически доступным веществом к числу привести не может. И в то же время, к числу, казалось бы, и не надо приходить (как к апейрону). Числовые выражения имеются у вполне доступных непосредственному эмпирическому восприятию вещей. Числовые отношения – это вроде бы свойства вещей. С какой стати мыслить их в основании вещей?

Однако при всей парадоксальности пифагорейской версии первоначала она всё-таки достаточно логично встраивается в осуществляемый досократиками проект рационального (понятийного) истолкования интуиции первоначала.

Во-первых, вспомним, что проект осуществляется под условием доказательности. А Пифагору и пифагорейцам удалось осмыслить и представить число как ключевое средство доказательности (8). Благодаря числу возможен счёт, исчисление, измерение, а исчисление, в свою очередь, обладает исключительной демонстративностью, что является важнейшим атрибутом аргументации. Всё, что удаётся посчитать, представляется в некотором роде постижимым. Вещи, которые удаётся измерить в сравнении друг с другом, предстают хотя бы в этом отношении различёнными, а значит, и опознанными (17). Правда, счёту и числовому выражению поддаются, как представляется, только сравнительно простые вещи, и отнюдь не все свойства вещей, не все их состояния, а тем более изменения состояний.

Здесь логичен вопрос, а благодаря чему число, известное человеку и до всякой философии по натуральному счёту, оказывается таким всепроникающим? В пределах античного мировоззрения (да и в пределах доминирующей логики науки) ответ безальтернативен: благодаря соприродности космосу, самим вещам. Но если вещи, благодаря числу, благодаря выявлению их числовых отношений оказываются по-настоящему познаваемыми, то есть предстают познающему уму таковыми, каковы они есть, то логично предположить, что именно эти числовые отношения, числовые зависимости и само число как таковое и есть их последняя, подлинная первоначальная природа. Вещи подчиняются числу, потому что они есть производное числа, или произведенное числом. Число и есть архе, поэтому оно и обладает такой всепроникающей силой – свойством, которое досократики в первую очередь усматривали в архе: выше мы характеризовали его как вездесущее. И, кстати, в отношении этого свойства – быть вездесущим – число оказывается предпочтительнее вещественных стихий, полагаемых первоначалом ионийскими философами. Ведь вода, воздух и огонь всё-таки конкурируют между собой по параметру всеприсутствия, ни одна из этих стихий не обладает явным и однозначным преимуществом. Мы уже указывали на это обстоятельство как на фундаментальный довод в пользу анаксимандрова апейрона. Разделяя это преимущество с апейроном, число, однако, в отношении этой модели первоначала обладает другим, но также явным преимуществом. Но прежде чем указать на него, обратим внимание, что оно не уступает этой модели в отношении других, выделенных ранее, атрибутов архе: пластичности, беспредельности, способности переходить от субстанционального к явленно-вещественному, конечному. Эту способность, несколько модернизируя досократиков, пожалуй, можно назвать эманативностью.

Античные мыслители, как и вся античная культура, в познании исходят из предпосылки необходимой определённости предмета знания. Это и нам представляется интуитивно очевидным: познавать можно то, что дано как нечто определённое. Вообще, любое нечто, поскольку оно не ничто, так или иначе определено. (Сократ, по свидетельству Платона, любил начинать исследование сложного предмета с констатации, что речь идёт о нечто, а не о ничто (18)). Но это значит, оно имеет качественный предел. И анаксимандров апейрон следует также понимать как обладающее некоей качественной определённостью (правда, скрытой от чувственных познавательных способностей человека), в противном случае это был бы хаос – не только не познаваемый, но и, по сути, бесплодный. И вот само понятие числа явно лучше, чем понятие просто беспредельного (апейрон), передаёт эту, с одной стороны, многомощную беспредельность архе, а с другой – его космическую определённость. Собственно, в той философской интерпретации, которую дают пифагорейцы конкретным числам, с этого всё и начинается: единица (как и все нечётные числа) есть начало определённости, а двоица (двойка, как и все чётные) – начало неопределённости (10). Космическая же беспредельность (то есть положительная беспредельность, а не отрицательная неопределённость) производится гармоничным сочетанием этих начал.

1.2. Ксенофан из Колофона (ок. 570 – после 478 до Р.Х.)

Вполне естественно представлять историю науки по образцу учебника геометрии. Сначала высказываются самые простые идеи, истинность которых очевидна. Потом, опираясь на эти истинные идеи, мысль проникает глубже, к сущностям вещей. Эти сущности неочевидны, поэтому истинные суждения о них – теоремы – следует доказывать, опираясь на первые, истинные утверждения. Разумный человек, ученый рассуждает далее, его понимание вещей становится все более сложным, потому что сложны сами вещи, сложен мир. И так ум геометра, как и любого ученого, как и коллективный разум науки продвигается от простых идей, простых теорий ко все более сложным, ведомый интуицией истины, которую этот разум трактует как совершенное знание. Все это движение мысли, весь пройденный путь вполне естественно представляется связанным одной логикой науки. Эта логика, с одно стороны, связывает все идеи, теоремы и теории в единую последовательность, а с другой – она же делает эту связь прозрачной. Исходя из такого, вполне естественного, представления о познании как линейно-восходящем процессе, возможны две ложные оценки основной философемы Ксенофана: либо эта философия есть шаг назад в философской эстафете досократиков, либо ее содержимое производно, выводимо из установленных ранее философских положений. Разобраться в этом крайне необходимо, поскольку здесь намечается точка непреходящего полемического напряжения, как в пространстве философии, так и в глобальном культурном контексте.

Ксенофанова критика антропоморфизма в религии заслуживает отдельного внимания, это первый зафиксированный в истории философии опыт такого рода критики.

«Все на богов возвели Гомер с Гесиодом, что только у людей позором считается или пороком: красть, прелюбы творить и друг друга обманывать [тайно](3, с.171).

Итак, мы считаем неверным оценивать позицию Ксенофана как шаг назад в философии досократиков. А если это так, то, поскольку она достаточно оригинальна, следует считать ее шагом вперед. И здесь мы рискуем впасть во второе названное выше ложное истолкование: будто его основная философема рационально выводится из суммы тезисов, уже обоснованных досократиками. Однако продвижение Ксенофана принципиально иного рода: это типичное для философии, впоследствии многократно в истории философии повторяющееся, озарение, что искомая истина во всей полноте была при начале пути, но она не была распознана и за своим привычным образом и именем не прозревалась.

Ксенофан говорит своим современникам, что именно то первоначало, которого взыскует философская мысль, и есть Бог, и наоборот, он говорит коллегам философам, что то, что они ищут, они уже знали до начала своих исследований, и это – Бог.

Итак, приращение, сделанное Ксенофаном к досократовской модели архе, поистине радикально: архе – это единый, изначальный Бог, управляющий всем космосом, и, более того, актуально присутствующий по всему космосу.

В конце 6-го века до н.э. центр зарождающейся европейской философии перемещается с Дальнего Востока Эгейского мира на его Дальний Запад – из Ионии в “Великую Грецию” или “Великую Элладу”. Это совокупность городов-полисов на побережье Южной Италии и Сицилии.
Философия италийцев была дальнейшим шагом в становлении античной философии после ионийской философии.
Италийской философии принадлежали Пифагорейский союз, школа элеатов и Эмпедокл.

Пифагор.
Пифагор происходил (570г. до н.э.) с острова Самос (из Ионии). Вторая половина 6-го века до н.э. – начало 5 века.
Из-за тирании самосского тирана Поликрата Пифагор вынужден был покинуть свою родину. Пифагор путешествует по Египту, учиться у жрецов Вавилонии и будто бы был даже в Индии. И после 34-летнего путешествия Пифагор оказывается в городе Кротоне (южная Италия), где основывает свою школу – Пифагорейский союз.

Пифагору и его ученикам приписывается много научных открытий.
Открытия в области музыки, пифагорова теорема. По поводу открытия теоремы Пифагор устроил праздник. Луна получает свой свет от Солнца.

Пифагор первый кто назвал себя философом вместо софос.
Софос – мудрец действующий практически.
Философия означает противоположность участию в практической жизни. Философия означает любовь к мудрости.

Пифагорейцы не ели животной пищи. Это связано с верой в учение о бессмертии души (псюхе) и в переселение душ (метемпсихоз). Все живые существа состоят в родстве. Пифагор помнил свои четыре прежних инкарнации. Инкарнация (метемпсихоз по лат.) – воплощение, а реинкарнация – перевоплощение.

Пифагорейский союз был тайной организацией – для эзотериков, но были и экзотерики.
Экзотерический – внешний, не представляющий тайны, эзотерический – тайный, скрытый, исключительно для посвященных.
Задача школы, союза – развитие ума, чувства и воли. Не только получения знаний, но развитие нравственной культуры, создание личностей, а не всезнаек.

Еще при жизни Пифагора решилась судьба его союза. Возник конфликт между властью и союзом. Власть опасалась союза за то, что члены союза всецело больше не принадлежали государству, а зависели от союза.
Возник конфликт. Как гласит легенда Пифагор и пифагорейцы нашли свою смерть во время восстания народа против аристократии, которое они поддержали.
Это было в 69-ю олимпиаду или около 504 г. до Р.Хр. Возраст Пифагора был 80 лет или 104 года.
Культурная связь членов союза сохранилась после разгрома союза. Пифагорейский союз является образцом дружбы.

Далее следует число десять. Десять это другая форма тетрады. Десять это тетрактида (четверица) – совершеннейшее число, так как содержит в себе все предшествующие числа: 1+ 2 +3 +4 = 10. (10 – декада).
Числа представляют собой определения абстрактного пространства.

Эти выводы имели эмпирическое возникновение.
Пифагор проходил мимо кузницы и обратил внимание на удары молота. Он сравнил между собой вес молотов, от ударов которых получалось особое созвучие, и соответственно этому получил созвучие тонов.
Он применил выводы этого вычисления в опыте над струнами. Тон издаваемый струнами зависит от трех обстоятельств: от длинны, толщины и степени натяжения струн. Если у нас будут две струны одинаковой длинны и толщины, то мы должны сравнивать только их натяжения.
Отношение 1:2 дает музыкальный тон октавы, отношение 2:3 дает тон квинты, отношение или 3:4 дает кварту.
Различие числа колебаний в одинаковые промежутки времени определяет высоту и глубину тона. При отношении 12:6 сильнее натянутая струна делает вдвое больше колебаний, чем другая. И т.д.

Гармония – это соотношение чисел. Любой предмет может быть представлен пропорцией или числовыми отношениями.
Глубокое осознание гармонии целого.

Пифагорейцы: Гиппас и последователь Филолай (середина 5 века).
Гиппас открыл недостойным природу пропорции. Пифагорейцы прокляли Гиппаса и, применяя самую первобытную вредоносную магию, соорудили ему, живому, могилу. И Гиппас вскоре утонул.
В учении Филолая пифагорейская философия достигает своей вершины.

Философия элеатов
Важным центром античной философии была также Элея. Одним из видных представителей элейской школы философии был Ксенофан из Колофона (ок. 570 – после 478 до н.э.)., Парменид (род ок. 515 до н.э.-?), Зенон Элейский (ок. 490 – ок. 430 до н.э.).
Ксенофан – основатель этой школы.

Элеаты осознают противоположность между бытием и сознанием.
У ионийцев субстанция еще имеет физическую природу, у пифагорейцев – математическую, у элеатов же она философична, ибо эта субстанция – бытие.

Ксенофан был поэтом, полемистом, ниспровергал всех авторитетов, сатириком. Ксенофан умер почти ста лет от роду. Он, как рассказывают, был так беден, что не имел возможности хоронить своих детей и должен был их закапывать своими руками.

Ксенофан характеризует бытие двумя предикатами: бог и единое.
Ксенофан был первым, определившим абсолютное существо как единое и назвавшим его богом: “Вселенная – едина, и бог присутствует во всех вещах: он неизменен, не имеет ни начала, ни средины, ни конца”.
“Всё есть мысль и разум, всё вечно”.
Ксенофан признает бытием только бесконечное, а конечное не считается бытием. Изменение вещи за бытие не признавалось.
Пантеизм Ксенофана.
Ксенофан критик религии – люди не творения богов, а сами боги – творения людей.

Парменид.
Парменид происходил из пользовавшегося уважением богатого рода и родился в Элее. Предание гласит, что он был учеником Ксенофана. Парменид изложил свое сочинение в форме поэмы.
Первый из древнегреческих философов стал оперировать двумя понятиями бытие и небытие, т.е. сущее и не-сущее.
Он пытался доказать, что бытие существует, а небытия вовсе не существует, хотя органы чувств нам показывают, что небытие есть: вещи исчезают, изменяются. Органы чувств несовершенны.
Два пути познания истины: первый путь – “путь мнения” и второй – “путь истины”. Путь мнения – это путь чувственного познания, а путь истины – это путь разума.

Но самый главный вывод состоит в том, что без бытия, без сущего нет мышления. Мышление высказывается о сущем. И без сущего, о котором высказывается мышление, мы мышления не найдем.
Бытие и мышление – тождественны.
Парменид не различает мысль о предмете и предмет мысли.

По мнению Парменида философия должна освободиться от частных мнений и представлений, отказав им в их истинности, и исследовать только лишь бытие, то что существует как необходимое.
Не в споре рождается истина, а истина рождается в исследовании бытия, того что существует, существует всегда (вечно), т.е. существует как необходимое.

Вывод: Парменид создал науку о действительности – о бытии.

Зенон.
Следующий представитель школы элеатов Зенон. Деятельность Зенона приходится на 60-е годы 5 века. О его жизни ничего неизвестно.
Зенон ученик Парменида. Зенон погиб героической смертью в борьбе с тиранией и “доказал на деле, что великому мужу постыдно быть трусливым” (Плутарх).
Особенность философии Зенона составляет диалектика, которая с него и начинается.
Зенон исследовал такую характеристику бытия как движение, такой атрибут бытия как движение.
Рассуждения Зенона назывались “апория” – безвыходное положение и “эпихерема” – сжатое умозаключение, состоящее из тезиса и антитезиса.
Эпихеремы были посвящены множественности бытия, а апории главной характеристике бытия – движению и покою.
Наиболее известны апории Зенона. Это “Дихотомия” – разрубание на двое, “Ахиллес и черепаха”, “Стрела”.

Первая апория “Дихотомия” гласит, что движение не может начаться , потому что движущийся предмет должен дойти до половины пути, прежде чем он дойдет до конца, но чтобы дойти до половины пути, он должен дойти до половины половины, и так до бесконечности.
Чтобы попасть из одной точки в другую, надо пройти бесконечное количество отрезков пути, а это невозможно.
Математически это разрешимо, но не ясен физический смысл пространства и движения. Пространство делимо до бесконечности или оно атомарно? Atomos – неделимый.
Смысл апории в том, что если пространство бесконечно делимо, то движение не может закончится.

Во втором рассуждении против движения быстрое (Ахиллес) не настигнет медленное (черепаху). Ведь когда Ахиллес придет в ту точку, которую занимало в момент старта как быстрого, так и медленного медленное, то медленное отойдет от своего исходного положения на такую часть первоначального расстояния между быстрым и медленным, на сколько скорость медленного меньше скорости быстрого.
Вся трудность состоит в выявлении физического смысла бесконечно убывающего к нулю, но в то же время не исчезающего интервала.
Смысл апории в том, что если пространство бесконечно делимо, то движение не может закончится.

Смысл обеих апорий в том, что если пространство бесконечно делимо, то движение не может ни начаться, ни кончиться.

Третья апория гласит, что летящая стрела покоится, ибо движущийся предмет в каждое время всегда покоится. А значит движения нет, стрела неподвижна, так как из суммы состояний покоя движение никак не может возникнуть.
Смысл третьей апории в том, что движение невозможно и при допущении прерывности пространства.

Вывод из апорий: движение невозможно при допущении прерывности пространства, так и при допущении его непрерывности.
Нет движения не в чувственном восприятии, а в мысленном.

Проблема делимости пространства повторялась также в эпихеремах.
Первая эпихерема. Определенное количество вещей – конечно и бесконечно. Каждую вещь можно поделить на бесконечное число частей, и каждое множество частей можно объединить до конечного числа. Поэтому любое конечное число вещей и конечно и бесконечно.
Вторая эпихерема. Сущее может быть малым настолько, что не имеет величины, и большим настолько большим, чтобы быть бесконечным по величине. Зенон подметил проблему измерений. Какова мера величины?

Зенон ставил проблемы единства и множества в эпихеремах, движения и покоя в апориях.
Если другие мыслители утверждали и порицали, то Зенон Элейский первый стал доказывать, и тк. об., на практике пытался применить диалектику.

Эмпедокл (490-430 гг. до н.э.).
Эмпедокл жил в Агригенте в Сицилии. Италия.
Эмпедокл не жил уединенно подобно Гераклиту, а оказывал большое влияние на ход государственных дел Агригента.
О его смерти, так же как и о других обстоятельствах его жизни, создано много легенд.
Как в своей жизни он старался отличаться от других, так и своей смертью он хотел показать, что умер необычайной смертью. Он внезапно исчез и своим исчезновением создал мнение, что он не умер, а был забран богами на Олимп. Однако тайна того, что с ним произошло, была выдана тем, что одна из его сандалий была выброшена вулканом Этной и найдена одним его другом. Благодаря этому стало ясно, что он бросился в Этну, чтобы не осталось тела, и чтобы создать таким образом мнение, что он не умер, а был перемещен к богам.
Четыре первоэлементов: огонь, вода, воздух и земля.
Эмпедокл присоединил к трем – огню (у Гераклита), воде и воздуху (Милетская школа), - из которых каждый тем или другим философом признавался раньше первоначалом, еще и землю, как четвертый материальный элемент.
Плюрализм Эмпедокла.
Каждая вещь возникает посредством какого-то соединения четырех элементов. Эти стихии основа всякого изменения и движения.
Эмпедокл впервые ввел логическое основание изменения и движения. Он подошел к описанию оснований движения поэтически – Любовь (Филия) и Вражда (Нейкос). Любовь способствует соединению первоэлементов, а вражда – разделению.
Четыре элемента природы для него реальные первоначала, а дружба и вражда – идеальные.
Антропология. Эмпедокл интересовался биологической проблематикой: вопрос о происхождении органической целесообразности. Появлялись различные комбинации человеческих органов и частей тела. Многие комбинации погибли, а некоторые выжили. Прообраз естественного отбора. Выжили те, у кого органы хорошо подошли к друг другу. Т.е. есть возможность размножения и т.п.
Эмпедокла интересовало сходство родителей и детей, что появилось раньше флора или фауна, растения или животные.
Интереса догадка Эмпедокла о том, что свет распространяется с большей, но конечной скоростью. В дальнейшем мыслители не соглашались с этим предположением, а Эмпедокл оказался прав.

Анаксагор
Анаксагор (500-428 гг. до н.э.). Анаксагор после многих путешествий прибыл в Афины на 45 году своей жизни. Это были годы правления Перикла (443-429).
Перикл приближал к себе умных людей своего времени. Но в месте с тем он и подвергал их опасности, так как афиняне завидовавшие Периклу и соперничающие с ним за первое место в государстве не осмеливались открыто на него нападать, и выступали поэтому с обвинениями против его любимцев. По этим же мотивам была подана жалоба на жену Перикла Аспасию и благородный Перикл был вынужден униженно со слезами умалять отдельных афинских граждан о ее оправдании (Плутарх). Спас Перикл от смертного приговора и Анаксагора, которого афиняне обвиняли безбожии (как и Сократа). Анаксагор был вынужден покинуть Афины.
Афинский народ от своих повелителей, которым разрешил управлять собой, иногда требовал актов, которые давали почувствовать этим повелителям их унижение перед народом, а народу тем самым свое превосходство. Такова была демократия в Афинах.

Анаксагор – отверг стихии в качестве первоначал. “Гомеомерии” – “семена вещей”. Гомеомерии подобны целому. Из смеси гомеомерий может возникнуть любая вещь. Качество вещи определяется теми частицами, которые в ней преобладают. Если золото, то в нем преобладают частицы золота (хотя есть в золоте все гомеомерии). Если железо, то в нем преобладают элементы железа.
Все предметы – однородны. Так как в каждом предмете есть все гомеомерии.

“Подобное соединяется с подобным”. Гомеомерии – семена вещей, неразрушимые элементы. Гомеомерия – семена качественно однородных веществ. Панспермии – гомеомерии падают на землю из Космоса.
Гомеомерии – пассивны, а Нус творец. Анаксагор признает первоначалом рассудок. Рассудок – способность рассуждения. Это Нус. Анаксагор первым начал давать определения понятий и первым определившим абсолютную сущность, субстанцию как ум.
Нус – это разумное устройство.
Анаксагор упразднил субъективность, вместе с тем возродил ее в новом качестве, дав ей иное основание – это рефлексия в глубь себя.
Ибо только в мышлении духовное знает себя как подлинно действительное, так что в мышлении недуховное, материальное превращается в противоположное к мышлению.

Принцип философии Анаксагора.
Нус находится во всём. Всеобщим является то, что находится внутри себя.
С Анаксагора человек начинает открывать в себе требования, которых он не знал раньше – это рефлексия, самоанализ.

Если выделять в древнегреческой философии ранний период, то к нему могут быть отнесены две философские школы — ионийская философия и италийская философия. Ионийская философия объединяет философов, которые жили и учили в городах, находящихся на побережье Ионийского моря — Милете и Эфессе. В Милете была создана милетская школа философии, основателем которой являлся Фалес, а его последователями и учениками были Анаксимандр и Анаксимен. В Эфесе жил и учил знаменитый философ Гераклит. Но не только географическая близость объединяет этих философов. Здесь присутствует и содержательное единство, которое проявляется в космической наглядности, обращении к модели мира и резюмируется в космических образах, космологических построениях и космогонических описаниях. Непосредственный философский интерес направлен на человеческое окружение, которое космизируется, достигает космической симфонии, космического описания.

Другая школа — италийская, в нее входят Ксенофан, Пифагор, Парменид, Зенон, которых в свою очередь подразделяют на две школы — пифагорейцев во главе с Пифагором и эле-атов, где центральной фигурой признается Парменид. Эта школа возникла на окраинах греческого мира, в древней Италии, в Кротоне и в Элее. Но и здесь превалирует не географическое местоположение, а содержательное единство, которым выступает для италийцев обращение к внутреннему миру человека. Интроспективный анализ позволяет пифагорейцам утвердить число в качестве первооснования, а обращение к разуму венчает у Парменида длительный путь самоуглубления, который позволяет открыть истинную картину мира.

Ионийская философия – наивный материализм. Милетская школа и Гераклит.Стихийный Материализм.

Италийская – философский объективный идеализм. Пифагорейская и Эллейская школы.

В вершине направлений стоит Аристотель. Под ним – Платон и Демокрит, под платоном – Пифагор и Эллейцы, под Демокритом – Гераклит и Милетцы. Эллейцы – Италийское направления, Милетцы – ионийское.

Фалес – основа Милетской школы. Лозунг Милетской школы – ничего сверх меры, познай самого себя. Архэ у него – вода. Гилозоизм – всеобщая одушевленность . Все вытекает из одного – воды. Бытие текуче. В собственном смысле философ №1 – Анаксимандр.

APEIRON – беспредельное, безграничное. Из чего все вещи получают свое рождение, в то все они и возвращаются, следуя необходимости. Все вещи в свое время наказывают друг друга за совершенную несправедливость. = Принцип циклизма. Первая формулировка Детерминизма (и природного и нравственного) – все происходит в силу судьбы. Всякая дисгармония наказывается. Учение Анаксимандра Анаксимен иллюстрирует Apeiron. Воздух не имеет предела, без ничего не существует.

Гераклит из Эфеса – темный, плачущий . Темный, так как люди плохо его понимали, плачущий так как люди бездарно пользуются тем, что дала им природа. Многознание уму не научает. Трактат О природе. Вечность – ребенок, дитя, играющий в камушки на линии прибоя. Всё учение Гераклита распадается на 4 части.

Идея вечности и единства бытия. Олицетворением этой идеи является огонь. Это символ постоянного движения, изменения, обновления жизни. Из огня возникает всё и всё в него возвращается. Огонь – единство противоположности земли и воды.

Читайте также: