Интервью с социальным педагогом в школе

Обновлено: 02.07.2024

Наша читательница Инга (имя изменено) прислала в редакцию CityDog.by историю своей работы социальным педагогом в одной из белорусских школ.

Я работала в школе социальным педагогом полтора года

– Это была обычная школа в небольшом городке. Около 800 учащихся – моя школа не была сельской, хотя сегодня едва ли существует принципиальное отличие от городской. Возможно, по контингенту проживающих социальному педагогу в пригороде будет сложнее. Хотя и в городе всякого хватает.

Я не знала, на что иду. Когда сама училась в школе, понятия не имела, что делает социальный педагог, – я ее практически не видела.

Социальный педагог работает с семьями, которые оказались в кризисных ситуациях. Социально опасное положение. Как правило, это семьи, где один или оба родителя регулярно употребляют спиртные напитки. И задача социального педагога – защитить ребенка. Как это происходит? Мы полгода работаем с семьей, ежемесячно посещаем с целью обследования жилищно-бытовых условий. Даем направление к врачу-наркологу на консультацию, организовываем материальную помощь, пишем ходатайство в службу занятости с просьбой трудоустройства родителей, проводим консультации и беседы. Словом, любая проблема в семье – это наша работа.

В случае, если твоя работа с семьей не дает положительного результата, то есть родители не идут на путь исправления, ты должен писать ходатайство на НГЗ (нуждающийся в государственной защите). Это отобрание ребенка из семьи в социальный центр. Если комиссия по делам несовершеннолетним его признала, ты забираешь у родителей ребенка и доставляешь в этот самый центр.

Сказать, что это тяжело и страшно, – это не сказать ничего. Вообще, это сложный процесс, и отобрание делают только в каких-то действительно крайних случаях. Но, к сожалению, они бывают и напоминают круги ада – от подготовки документов до передачи ребенка в центр.

Родители бывают разными. Кто-то с первого дня идет на контакт, проходит лечение в наркологии, посещает психолога. Это идеальный вариант, и, разумеется, мы снимаем с учета в срок. К сожалению, так происходит далеко не всегда: часто мы работаем с семьей дольше. Да и к тому же даже если родители пройдут лечение, предоставят все справки, это не гарантирует того, что они больше не будут пить. Периодически некоторые семьи возвращались на учет социально опасного положения.

К слову, о законопроекте о домашнем насилии

Как-то мы пришли, а на женщине буквально живого места не было. Она была сине-черная, на шее были следы рук и царапины. Ее лицо заживало несколько месяцев, меняя все оттенки синего. Когда мы пришли и увидели все это (у нее двое маленьких детей), настоятельно рекомендовали написать заявление в милицию.

Причем часто это происходит в семьях, которые, как кажется, такие идеальные и образцовые. Ребенок хорошо учится, на кружки ходит, родители интеллигенты. И ты думаешь, сколько же всего у вас было, что ты уже не выдержала и позвонила в милицию.

Иногда дети убегают. Ищем их мы

Как-то восьмиклассник решил, что его достала школа, во время урока встал, собрал вещи и уехал за 150 километров от дома. По дороге сломал SIM-карту и выбросил телефон. Мы искали его, разбившись по участкам. Я отвечала за лес и крыши. Вечером он проголодался, взял у прохожего телефон позвонить, набрал маму и попросил, чтобы его забрали и накормили.

Мы буквально плакали от счастья. Вы же знаете, что было бы руководству и учителю, если бы с ним что-то случилось.

Были случаи, что искали и родителей. Мама уйдет в запой, дома не появляется. В таком случае прекрасно, если есть бабушка. Как-то мы пришли – мама несколько дней не выходила на связь, – а ребенок давай рыдать: испугался, что забирать будем.

Социальный педагог должен присутствовать при любых разборках у директора

Не было дня, чтобы меня не вызывали. Драка между пятиклассниками, кто-то кого-то обозвал, систематические пропуски занятий…

Беседы с родителями. Ваш сын подрался, ваш сын снял трусы на уроке физкультуры, ваш сын украл чипсы в магазине, ваша дочь не была на математике ни разу за всю четверть. Все это со слезами как детей, так и их мам. Было очень много слез. И если первое время ты переживаешь, то потом тебя отключает.

Часто мои выходные проходили в отделении милиции

Часто, когда ставишь семью на учет, родители начинают возмущаться, что вот мы только их видим, а как другие на стадионе каждый вечер бухают, нам все равно. И давай перечислять фамилии. Это одновременно грустно и смешно наблюдать. Если бы мы всех ставили на учет, на кого нам пальцем показывали, мы бы никогда не разгребли все это.

По факту самое главное в этой работе – документация

Отчеты. Что провели, сколько раз. Сначала за месяц, потом за три месяца, затем полгода и год. В следующем году то же самое – плюс сравнительный отчет с прошлым. Строгий ГОСТ, строгий дедлайн и бесконечный список отчетов.

Постоянно выходят новые постановления и дополнения, но, по сути, мало что меняется. Сегодня школа отвечает за все – и урочное, и внеурочное время детей.

И если что-то случается (а мы все следим за новостями и знаем, что случиться может все что угодно), первым делом проверяют, состояла ли семья на учете. И в обоих случаях ты будешь виноватым. Если состояла, то не уследил, не провел работу. Если нет, ты не увидел проблему в семье. Главное – найти виноватого. А это в любом случае будет школа и в частности социальный педагог.

Чтобы работать в школе, нужно быть готовым ко многому

Почему я ушла?

Когда после увольнения из школы ходила по собеседованиям, на вопрос, почему ушла из школы, я не знала, что ответить. Когда ты часть системы, от которой тебя воротит, когда фиксируешь ежедневную занятость каждого учащегося школы в период зимних каникул и каждую неделю ездишь в суд как орган опеки – понимаешь, что против тут нельзя. Быть частью системы я не была готова.

– Марта Анатольевна, представьте себя нашим читателям. Где вы родились, как пришли в свою профессию?
– Родилась в Мозыре, здесь же окончила СШ № 12, поступила в педагогический университет им. И. П. Шамякина. Выбрала факультет технологии, но при окончании он был переименован в факультет дошкольного и начального образования. Училась хорошо, балл был высокий, поэтому мне предоставили выбор, где бы я хотела работать после окончания вуза. Выбрала СШ № 9 по причине того, что это одна из лучших школ в городе. Оказалось, что здесь работает дружный коллектив, в котором я чувствую себя довольно комфортно.

– Действительно, для молодого специалиста очень важно, чтобы его хорошо приняли на новом месте работы, оказали помощь, ведь начинать свой трудовой путь всегда непросто.
– Меня приняли отлично. На первом же педагогическом совете представили коллективу. И я вскоре увидела, что какой-то настороженности как к молодому специалисту нет.

Но все равно молодым специалистом быть сложно. В университете, конечно, нам дали много теории, была и практика. Это достаточно интересно, но в действительности многие вещи воспринимаешь по-другому, ведь теперь тебе приходится работать каждый день, на практике применять то, чему научился в вузе.

Конечно, сначала всем страшно допустить какую-то ошибку. Но не стоит этого бояться, ведь именно на ошибках мы учимся. А чтобы их все-таки было меньше, нужно активно взаимодействовать с администрацией учебного заведения, а также со своим куратором. В моем случае мне очень помогает общение и поддержка моей более опытной коллеги Ольги Александровны Колос.

– Вы работаете только первый год, но уже, я думаю, можете поделиться с нами своими впечатлениями о работе. Что вас привлекает в деятельности педагога социального, ведь работа эта, прямо скажем, нелегкая?
– Я пришла в школу 15 августа. Волнительно ждала 1 сентября. В этот день школа ожила. У нас очень много учащихся – более 1300 ребят! И это на первых порах очень пугает. Но потом, когда с помощью коллег налаживаешь свою работу, страх уходит.

Наверное, в своей работе меня, как и других педагогов, привлекает общение с детьми. И если у учителя главная задача – дать ребенку какие-то знания, проследить, чтобы он усвоил материал, у педагогов социальных цель немного другая. Во-первых, мы должны рассмотреть ребенка, которому сложно, который напуган, отвергнут коллективом, испытывает какие-то трудности дома. Кто-то прогуливает уроки, кто-то каждую перемену проводит в одиночестве, стоя у окна, бывает, что одаренного ребенка не принимает класс. Мы должны быть очень внимательными, реагировать на каждый сигнал. Во-вторых, с такими детьми нужно работать. Душевная беседа, всевозможные тренинги, анкеты, задания, общение с родителями – методов очень много. В каждом классе периодически провожу классные часы, в нашем поле зрения должны быть абсолютно все дети. Это интересная кропотливая работа, результаты которой видны практически сразу, ведь очень часто в итоге совместных усилий поведение ребенка меняется в лучшую сторону. Это отличная мотивация для дальнейшей работы.

– Вы упомянули о доверительной беседе взрослого и ребенка. Тогда вопрос: а как эту самую беседу сделать доверительной? Как наладить контакт с собственным ребенком, особенно если он находится в переходном возрасте?
– Какого-то общего правила нет и быть не может. Все зависит от конкретной ситуации, от условий, в которых живет ребенок, от особенностей его характера. Но вот говорить с ребенком, внимательно слушать его – это, наверное, главное. Мы все про это знаем, но вот реально выслушать ребенка в конце рабочего дня, поддержать его, постараться услышать то, что он вам говорит, а не то, что вы хотите услышать – это делают единицы. Отсюда, наверное, и проблемы во взаимоотношениях между родителями и ребенком.

– Вы сказали, что на занятия в клубе чаще всего приходят мамы. Получается, что папы остаются в стороне? Их вовлеченность в воспитательный процесс нулевая?
– Есть папы, которые активно участвуют в жизни своих детей. Такие родители приходят в школу, интересуются оценками, помогают своему ребенку. Но таких, к сожалению, меньшинство. Хотелось бы, конечно, чтобы папы были поактивней.

– Как и в каждой профессии, в вашей сфере есть какие-то сложности? Чтобы вы отнесли под это определение?
– Всегда сложно найти контакт с родителями. С ребенком это сделать проще. Он еще только формируется, происходит становление личности. А вот взрослый – готовая личность со своими знаниями, со своим опытом, характером. Ты уже стараешься подстроиться под него и выступаешь посредником между школой и родителем. Это всегда требует от педагога большой самоотдачи, умения договориться, терпения.

– Одни говорят, что в профессии педагога главное – призвание. Другие уверены, что без качественного образования стать достойным учителем невозможно. А как думаете вы?
– Без призвания человек, получивший педагогическое образование, отработает положенный срок и уйдет из школы домой. Должна лежать душа к выбранной профессии. Но в тоже время без азов мастерства, без теории вряд ли у человека что-то получится на практике. В идеале человек, влюбленный в профессию, должен хорошо учиться в выбранном вузе.

– Вы сделали правильный выбор? Не планируете менять сферу деятельности после того, как отработаете два года?
– Уверена, что и потом буду работать здесь. Мне нравится моя работа, нравится коллектив, ребята, с которыми приходится общаться. Думаю, что останусь в одной из лучших школ города и после отработки.

– У молодого специалиста нет опыта, вместо него – страх и неуверенность. А есть что-то такое у этой категории работающих, чего нет у более опытных сотрудников? Чем в себе вы бы могли гордиться?
– Сегодня я уже не ребенок – педагог, и теперь все по-настоящему. Однако я еще не забыла свои школьные годы, не забыла, что чувствовала в этот период, почему вела себя именно так, а не иначе. Это очень помогает в работе. И это, наверное, плюс всех молодых учителей. Хотела бы сохранить в себе эту память, это состояние, мироощущение, чтобы всегда быть на равных с ребенком, понимать его внутренний мир.

Решение проблем взросления и развития личности – одна из задач социального педагога школы. Он всё равно что мама – выслушает, подскажет, даст совет. И хотя в школьное расписание такие беседы не включены – они не менее важны.

В Каслинском муниципальном районе Челябинской области шесть школьных социальных педагогов. Татьяна Викторовна Сахарова – одна из них. С детьми из семей, находящихся в сложной жизненной ситуации, она работает уже около 20 лет.

– Иногда они не могут сформулировать свои проблемы и стесняются рассказать о них. Но я стараюсь найти контакт с детьми, помочь им осознать свои ошибки и достоинства, – говорит она.

– Татьяна Викторовна, с какими категориями детей вы работаете?

– Это ребята из семей, находящихся в сложной жизненной ситуации, ребята из группы риска, стоящие на учете в подразделении по делам несовершеннолетних (ПДН) и дети из неполных семей.

– Что главное в работе с такими детьми?

– Методы работы с детьми отличаются в зависимости от конкретного случая?

– Я провожу беседу с родителями, иногда отдельно, иногда вместе с ребенком. Ведь всё идет из семьи – если мама спокойно курит, сквернословит, то ребенок, глядя на неё, будет делать также. Мы сотрудничаем с социальными службами, подразделением по делам несовершеннолетних Каслинской полиции, комиссией по делам несовершеннолетних администрации КМР – работа идет постоянно.

– Как организовано время детей после школы?

– Прежде всего сотрудничаем с Центром занятости, трудоустраиваем. Настраиваем на спорт. Есть у меня такой ученик – он начал подрабатывать, и у него не осталось времени на хулиганство.

– Татьяна Викторовна, изменились ли приоритеты и ценности подростков?

– Это поколение совсем другое. Например, сегодня у нас был классный час в честь 100-летия комсомола. Они не понимают, о чем речь. Для них это другой мир. Вообще, их ценности меняются каждый год. Я провожу анкетирование для их выявления. В прошлом году на первом месте стояли деньги, потом дружба, сейчас приоритеты поменялись.

– Сколько учащихся вашей школы состоит на учете в ПДН?

– Четыре года назад на учете в ПДН не было ни одного ученика. По состоянию на 1 сентября 2017 таких детей шестеро, трое из которых были сняты с учета. На школьном учете состоял 21 человек. В целом неблагополучных семей в школе 33. С ними проводится постоянная работа.

В целом по Каслинскому муниципальному району на учете в ПДН состоят 39 детей. В прошлом году их было 63.

– В дальнейшем Вы отслеживаете судьбу своих учеников?

– Да, конечно. Некоторые приходят в школу, кого-то я встречаю на улице. Они узнают и благодарят. Ради этого я и работаю.

Социальная работа с подрастающим поколением – деятельность, заслуживающая особого уважения. Когда родители не успевают или не желают справляться со своими детьми, ответственность за их психо-эмоциональное развитие автоматически ложится на плечи специалистов: психологов, воспитателей, учителей. А что думают о важной работе сами специалисты?

УралСтудент: С какой возрастной группой Вам легче получалось и получается работать?

Мария Анкудинова: Я работала и с совсем малышами, младенцами, и с пожилыми людьми, и могу легко найти контакт со всеми, но все-таки полезнее моя работа именно с тинейджерами. Да и работать с подростками от 14 до 18 лет намного интереснее. С ребятами такого возраста сейчас и занимаюсь.

УралСтудент: Это как раз растущая молодежь, которую старшее поколение ругает, мол, "не та молодежь пошла". Вам, как педагогу, должно быть виднее, оправданно ли ругают подрастающих или не все так плохо?

Мария Анкудинова: Молодежь просто другая. Не хуже и не лучше. Да, отчасти из-за американизации российского образа жизни они переняли некоторые черты: несобранность, раскоординированность, зависимость от гаджетов. Они не мыслят широко, и их интересы по большей части материальны. Но они по-прежнему отзывчивые, добрые, любят участвовать в мероприятиях.

Мария не только занимается обеспечением культурной и трудовой занятости ребят, но и несет, как педагог, ответственность за психологическое состояние подростков.

Мария Анкудинова: Я делаю все, чтобы подросткам было комфортно в моем трудовом отряде. С 8 утра до 15 дня они заняты — сначала убирают в парке, потом - культурная программа, либо они участвуют в выступлениях-мероприятиях, либо ходят в музеи, цирк и т.д.

УралСтудент: На вашей практике случалось, что родители были против участия ребят в отряде?

Мария Анкудинова: Не все родители успевают следить за своими детьми, разрываясь между заработками на жизнь и собственными проблемами. Но есть и те, кто сознательно ограничивает ребенка в социальной жизни, не считая полезной деятельностью для него ни уборку в парках, ни участие в мероприятиях. И тут мы наблюдаем явный эффект ножниц: социальные работники не могут без разрешения родителей заниматься развитием детей, но родители не желают сами и не дают согласие на деятельность специалиста. Тут уже мы бессильны.

УралСтудент: Отслеживаете ли Вы соотношение благополучных/неблагополучных детей в своем отряде?

Мария Анкудинова: Отслеживать проценты – не цель, примерно это 50/50. Наша задача - убрать "границу" между ребятами. Поначалу она заметна сильно. У подростков из разных социально-экономических слоев разные интересы, другой язык общения. Они по-разному доносят свои мысли. Но чем хуже ситуация в семье, тем сильнее подростки тянутся к социуму и мероприятиям. Для них интересны походы в музеи, цирк, театр, новые впечатления. Да и ребята в отряде все поддерживают друг друга. Например, у нас был 16-летний парень, который совершенно ни с кем не говорил, бродяжничал. Но в отряде к нему отнеслись очень тепло, подбадривали и поддерживали. Подростки быстро адаптируются к среде большинства. Если в отряде больше благополучных детей, то они подтянут до своего уровня нуждающихся в этом.

УралСтудент: Поддерживаете ли вы связь с подростками из предыдущих отрядов? Отслеживаете ли их судьбу?

Мария Анкудинова: Да, я до сих пор общаюсь почти со всеми. С некоторыми я по-настоящему подружилась. Сейчас это успешные люди: талантливый фотограф Женя, активный и ответственный педагог Олеся, искусный парикмахер Лена. Много математиков, физиков и дизайнеров.

УралСтудент: Где вы черпаете энергию для своей работы? Ведь для того, чтобы делиться своей душой, нужно много моральных и эмоциональных сил.

Мария Анкудинова: Дети очень много отдают в ответ, и многие говорят, что я и выгляжу моложе. Но, тем не менее, восполнить энергию мне помогают простые радости жизни: поездки, спорт, путешествия.

А мы надеемся, что деятельность специалистов по социальной работе будет и дальше такой же продуктивной и наполненной энтузиазма.

Читайте также: