Духовные упражнения и античная философия пьер адо краткое содержание

Обновлено: 02.07.2024

Круг проблем, затрагиваемых в книге, не случаен. Адо получил католическое образование и начинал изучение философии с томизма. Затем, подобно многим своим современникам, увлекся экзистенциализмом. В научном мире он стал известен как исследователь и издатель текстов латинских отцов и учителей Церкви IV в. (Амвросия Медиоланского, Мария Викторина) и позднеантичных философов (Плотина и Порфирия).

Тема античного наследия в христианстве как религиозной системе и в христианской культуре давно занимает умы ученых. И предлагаемые решения a priori не могут быть простыми. Было бы крайним упрощением говорить о прямых заимствованиях. Вместе с тем, данные, собранные и проанализированные П. Адо и его предшественниками, на работы которых он ссылается, помогают увидеть в греко-римской античности не только разгул язычества, нравственную деградацию, безжизненный интеллектуализм и риторическое пустословие. В книге П. Адо говорится о том, как высоко ценился в ту эпоху внутренний труд мысли и воли, какое значение придавалось нравственному самосовершенствованию.

Сравнивая античные практики с христианскими, П. Адо показывает глубокие знания древней монашеской письменности. Отмечая сходства и различия, он, тем не менее, подчеркивает, что христианство в Античности было не просто одной из философских систем среди множества других. Неслучайно, ранние отцы Церкви и христианские писатели III века, хорошо знакомые с античной философией и видевшие в ней семена Божественного Логоса, говорили о христианстве как о полном откровении Логоса, единственной истинной философии.

Представляет также интерес и небольшая глава, посвященная негативной теологии (апофатическому богословию) в Античности, в которой П. Адо обращается также к трудам философа Л. Витгенштейна и богослова В. Н. Лосского.

В приложении к данному изданию сборника помещен ряд статей, выступлений и интервью автора, в которых речь в основном идет о проблемах современности. Как замечает П. Адо, для него, как и для античных философов, философия является не теоретическим знанием, а преображенной повседневностью.

Несмотря на это, сборник будет интересен православным читателям, помогая лучше понять тот контекст, в котором возникли и сформировались христианские учение и практика духовной жизни. Тем более что, как напоминает нам автор, чтение — это тоже духовное упражнение.

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 282 466
КНИГИ 670 655
СЕРИИ 25 834
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 501

Предисловие Арнольда И. Дэвидсона [1]

Я хотел бы уточнить некоторые аспекты понятия духовных упражнений, чтобы лучше объяснить, почему Адо сделал их направляющей нитью своей концепции античной философии. Пьер Адо всегда говорил, что открытие

В античности сущностная задача философа не заключалась в построении или изложении понятийной системы; вот почему П. Адо критикует историков античной философии, представляющих философию прежде всего как философскую речь или философскую теорию, как систему пропозиций. Свою точку зрения он излагает так:

В этом достаточно определенном смысле можно было бы сказать, что софисты по-прежнему представляют собой опасность для философии, связанную с тенденцией, когда философская речь считается самодостаточной и полностью независимой от нашего жизненного выбора.

Что такое философия?

Такое изменение видения достигается с трудом. Именно тут и применяются духовные упражнения.

Духовные упражнения

Список его опять же не законченный. Он называет лишь четыре основные группы и направления этих упражнений. При этом каждая названная группа подразумевает множество упражнений, отвечающих разнообразию жизненных ситуаций и духовного опыта самих философов. Например, есть такое упражнение, как изучение физики, которое он называет научной медитацией, и целью этого упражнения является глубокая благодарность природе и самой жизни, которые беспрестанно дарят нам удовольствие и радость, если мы сумеем разглядеть и принять их в себя. Он еще называет такие упражнения, как дружба, диалог — и это тоже духовные упражнения. Есть другие. Список, повторяю, не закончен. Видимо, этот список не может быть законченным, как сама жизнь, всегда ищущая и находящая для себя все новые и новые формы.

Это упражнение является базовым. Его освоение и постоянная практика делает все остальное действительно духовным упражнением. Без него ни медитация, ни чтение, ни диалог не будут носить характер философского действия, то есть они не будут разворачивать и преображать сознание.

Что же подразумевается под вниманием?

Но в основе обоих этих взглядов лежит одно и то же упражнение жизни в настоящем моменте. Мы постоянно распластаны между планами и воспоминаниями, мечтами и раскаяниями. Мысли о прошлом и будущем могут быть окрашены разными чувствами, но все они не дают увидеть настоящий момент, увидеть мир таким, какой он действительно есть здесь и сейчас, без фантазий наших ожиданий или представлений. Чаще всего мы не видим реальности, и это закрывает от нас возможность действовать в настоящем моменте, быть адекватным ему. Мы не можем по-настоящему читать. И не только потому, что думаем о постороннем (кстати, из прошлого или будущего, ибо в настоящем перед нами только книга), но еще и потому, что привыкли опираться на предыдущее (прошлое!) представление о словах, понятиях, идеях, предлагаемых книгой. Чаще всего, читая, мы лишь вспоминаем свои прежние суждения и не даем себе пуститься в приключение нового, здесь и сейчас творимого осознания. Таким образом, чтение (а значит, и писание) теряет свою практическую ценность. И нам становится скучно читать.

Это же касается всех других упражнений. Если в нас нет внимания к настоящему моменту, то мы не способны адекватно расценить его, распознать в нем возможность для применения недавно постигнутой мудрости, например, о благодарности природе и жизни. А если так, то и тот процесс понимания, и само течение жизни теряют качество духовного упражнения и превращаются в рутину.

Да что далеко ходить? Даже сейчас, когда я пишу эту статью, я периодически ловлю свои мысли на том, что будет, когда я ее допишу. И в этот самый момент я не только не могу действовать (я не могу писать статью, пока думаю об этом), но я еще и теряю удовольствие от этого процесса. Я начинаю хотеть быстрее закончить ее. Таким образом, искажается смысл действия: выходит, что я пишу ее, чтобы закончить. Но это не так. Вновь обрести изначальный смысл моего действия я могу, только вернувшись в настоящий момент.

Итак, ни одно из последующих упражнений не может осуществиться без такого внимания к настоящему. Это с одной стороны. С другой, любое из последующих упражнений может стать практикой нахождения в настоящем моменте.

Интеллектуальные упражнения

При условии выполнения этого разворота сознания духовным упражнением может стать слушание учебной лекции (на любую тему), или беседа с другом, или написание дневника. Одним из таких духовных упражнений мы с вами занимаемся прямо сейчас: я — когда пишу эту статью, вы — когда читаете ее.

Практические упражнения

Таким упражнением является всякая практика добродетелей. Мы можем найти множество трактатов у Плутарха, Сенеки, Эпиктета и других философов о любви, о жадности, о равновесии духа и т. д. На первой своей ступени они плотно прилегают к интеллектуальным упражнениям, их цель — сформировать новую привычку думать об этих вещах, а следом уже и действовать по-новому. Чтобы упражнения эти имели больший толк, полезно размышлять о них, применительно к конкретным жизненным ситуациям, уже произошедшим или предстоящим, и при этом моделировать во всех подробностях новый способ действовать, отвечая на вопрос: как бы я хотел поступить лучшим образом?

Книжки для друзей запись закреплена

ЭзоПодкаст | Esoteric Studies

Адо П. Духовные упражнения и античная философия / Пер. с франц. при участии М. Воробьева. М.; СПб: Степной ветер; Коло, 2005.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ИЗДАНИЮ 199З ГОДА
В книге собраны уже опубликованные и неизданные исследования, которые я писал в течение последних нескольких лет. Но объединяющая их главная тема находится в центре моего внимания, начиная с моей юности. В одной из своих первых статей, опубликованной в «Актах конгресса философию в Брюсселе в 1953 году, я уже пытался описать философский акт как конверсию, и я до сих пор помню тот энтузиазм, с которым в грозное лето 1939 года на экзамене на диплом бакалавра по философии, я комментировал тему сочинения, взятую из Анри Бергсона: «Философия есть не построение системы, а решение, принятое раз и навсегда, наивно всматриваться в самого себя и вокруг себю>. Под влиянием Бергсона, а потом экзистенциализма, я всегда воспринимал философию как полную метаморфозу способа видения мира и бытия в нем.
Я не предвидел в 1939 году, что моя жизнь пройдет в изучении античной мысли, особенно того влияния, которое греческая философия оказала на латинскую литературу. Однако именно на это поприще меня направило то самое таинственное соединение случая и внутренней необходимости, которое придает форму нашим судьбам. В этих исследованиях я констатировал, что значительные трудности в понимании философских трудов древних зачастую объясняются тем, что мы допускаем двойной анахронизм при их истолковании: мы считаем, что, подобно многим современным произведениям, они предназначены для передачи информации определенного понятийного ряда и потому мы также можем извлечь из нее напрямую четкие сведения о мысли и психологии их автора. Однако на самом деле они очень часто представляют собой духовные упражнения, которые автор практикует сам и помогает практиковать своему читателю. Они нацелены на формирование души. Они имеют психологическую природу. И всякое утверждение следует понимать в аспекте того эффекта, который оно намерено произвести, а не как предложение, адекватно выражающее мысль и чувство индивидума. Как следствие - мои методологические требования и философские убеждения совпадали.
В настоящем сборнике представлены эти философские и методологические темы. В самом названии ряда исследований, собранных здесь, указывается на отношение к понятию духовного упражнения. Но легко можно понять, почему и другие работы нашли свое место в этом томе. Мифическая фигура Сократа - это именно фигура философа, того, кто «упражняетсю) в мудрости. Марк Аврелий - это человек античности, практикующий свои духовные упражнения согласно строгому методу. Мишле - современный человек, но тоже всю свою жизнь, вслед за Марком Аврелием, проводящий в упражнениях «гармонизацию) в самом себе. Очерк, посвященный такому общему феномену, как конверсия, позволяет лучше понять, каким образом философия сущностно является конверсией (обращением), то есть опять-таки переживаемым упражнением. Другой очерк, посвященный апофатизму и мистическому опыту, приоткрывает проблемы философской речи в столкновении с пределами языка, именно потому, что философия есть опыт, трансцендирующий всякое выражение (и в этой связи становится ясным, что «Логико-философский трактат) Витгенштейна также представляет собой духовное упражнение).

Читайте также: