Чаадаев западники и славянофилы в русской философии кратко

Обновлено: 02.07.2024

Славянофильство, как самостоятельное идейное течение русской философской и общественной мысли оформилось в конце 1830-х гг. в Москве. Его главными представителями стали А.С. Хомяков, братья К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские, Ю. Ф Самарин и др.

Западники - либеральное идейное течение 1840-х-нач. 1860-х гг. в России. Начало его формирования относится к 1839 г., когда сложился московский кружок Т.Г. Грановского, в который входили К.Д. Кавелин, П.Я. Чаадаев, П.В. Анненков, Б.Н. Чичерин и др.

Цели и задачи: определить специфику русской философии (ее религиозный характер), решить проблему генезиса русской философии, обозначить основные проблемы русской философии, выявить суть основных течений русской философии (славянофильство, западничество, идеализм, материализм). Выявить специфику философии русского космизма, обозначить основные философские позиции русских мыслителей, соотнести развитие русской философии с историческими изменениями.

Философская традиция в Древней Руси формировалась в той же мере, в какой развивалась традиция общекультурная. Характер древнерусской культуры в решающей степени определялся важнейшим историческим событием — крещением Руси. Конечно, существовало и имело немалое культурное значение языческое прошлое.

Оригинальные поиски русской философской мысли продолжались на протяжении XVI—XVIII вв. Здесь уже начинается самостоятельное мышление, свидетельством которого является наличие противоборствующих мнений, составивших парадигму развития русской философии, - между славянофильством и западничеством. Наиболее четкое теоретическое и общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40—60-х годах XIX в.

Начало западничеству положило философствование Петра Яковлевича Чаадаева (1794—1856). Чаадаев по праву может считаться основоположником русской религиозной философии XIX века в полном понимании этого смысла. Однако стоит отметить, что в своих установках Чаадаев выступает как пессимист.

Чаадаев делает попытку проанализировать процесс мирового исторического развития и определить в нем место для России. Движетелем мировой истории Чаадаев называет не исторические причины, не личности, не народы, а Высший Разум, Божественный Разум, Провидение. Поэтому для философа христианство не просто этическая система, но суть исторического процесса, универсальная движущая сила.

По мнению Чаадаева, Россия ничего не дала миру и хоть сколько значительно лишь благодаря своей географической широтой. Чаадаев указывает на тот факт, что Россия не интересна ни Востоку (Россия вовсе не следует духовному опыту Востока), ни Западу (Россия не следуют западной традиции разумности). Русский народ оказывается как бы лишним. Ему не предстоит вершить судьбу мира, ему уготована грустная участь послушно следовать за западным миром, повторяя — с огромным отставанием — давно пройденные Западом этапы исторической жизни.

Единственным выходом Чаадаев видел скорейшее сближение России с Западом, воссоединение православной церкви с католической, строгая организация которой более соответствует Божьему Царству.

Мысли Чаадаева воистину разбудили общественное мышление и в том числе и сугубо философское. У Чаадаева появились как сторонники, так и ярые противники.

К сторонникам Чаадаева относились западники, которые утверждали идею о том, что для развития России необходим западный опыт.

Славянофильство — неотъемлемая органическая часть русской общественной мысли и культуры XIX в. В своем споре с русскими западниками и в критике современного им Запада крупнейшие славянофилы А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин опирались и на собственное глубокое знание западной духовной традиции, и на накопленный в ее же русле опыт критического осмысления путей и целей развития европейской цивилизации. В лице славянофилов послепетровская русская культура активно и страстно включилась в общеевропейский спор-диалог о смысле истории, подлинном и мнимом прогрессе, национальном и общечеловеческом в культуре.

Если основой православия является соборность, то основой католицизма — индивидуализм. Верующий в католицизме — не включен в Церковь, он одинок, самостоятелен. В православии наблюдается всеобщий духовный порыв, в католицизме — индивидуальный.

Тема 15-16. Русская религиозная философия XIХ—XX вв.

В истории русской философии и особенно русской политической мысли яркий контраст представляют два взаимно противоположных направления – славянофильское и западническое. Старания славянофилов были направлены на разработку христианского миропонимания, опирающегося на учения отцов восточной церкви и православие в той самобытной форме, которую ему придал русский народ. Они чрезмерно идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер. Славянофилы высоко ценили самобытные особенности русской культуры и утверждали, что русская политическая и общественная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собственному пути, отличному от пути западных народов. По их мнению, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении ее внутренних и внешних политических проблем в соответствии с христианскими принципами.

Западники, наоборот, были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской церкви. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме.

Некоторые историки русской культуры считают, что эти две противоположные тенденции имеют место и по сей день, правда, под другими названиями и в других формах. Следует отметить, что мировоззрение некоторых западников не отличалось постоянностью. В начале или к концу жизни они значительно отступали от типичных западнических взглядов. В этом отношении ярким примером может служить мыслитель, идеи которого мы рассмотрим в этой главе.

2. Н. В. Станкевич

3. В. Г. Белинский

За эти статьи Белинский подвергся ожесточенным нападкам со стороны противников самодержавия. Живя в Петербурге, Белинский понял реакционную сущность режима Николая I. В июне 1841 г. в письме к Боткину он резко высказывается не только о самодержавии, но и о монархии вообще.

На протяжении своей краткой, но деятельной жизни Белинский часто менял свои философские взгляды, и каждое изменение глубоко отражалось на его произведениях, как критических, так и публицистических. Однако он ничего не сделал для дальнейшего развития философии как таковой. И я говорил о нем так пространно только потому, что он оказал большое влияние на русскую культуру как замечательный литературный критик, обладавший прекрасным эстетическим вкусом.

Другим западником, оказавшим большое влияние на русскую политическую мысль и революционное движение, был А. И. Герцен.

4. А. И. Герцен

Идеология Герцена сформировалась под влиянием социалистических идей Сен-Симона, философских взглядов. Шиллера, естественнонаучных трудов Гёте, а впоследствии философии Гегеля, Фейербаха и Прудона. Герцен не интересовался теоретической стороной философии. Философия интересовала его постольку, поскольку ее можно было применить на практике, в борьбе за свободу и достоинство личности, за осуществление социальной справедливости.

Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П. В. Анненковым, М., 1858. Эта книга является источником моей информации о философских воззрениях Станкевича.

В. Г. Белинский. Статьи и рецензии, т. I, Гослитиздат, 1948, стр. 464.

В. Г. Белинский, Собрание сочинений, т. I, 1919, стр. 493–494.

В. Г. Белинский, Статьи и рецензии, т. I, стр. 469.

В. Г. Белинский. Статьи и рецензии, т. I, стр. 469.

Так в кружке Станкевича называли Гегеля.

В. Г. Белинский. Избранные философские сочинения, т. I, 1948, стр. 572–573.

В. Г. Белинский, Письма, т. II, СПБ, 1914, стр. 247.

М. И о в ч у к, Белинский, его философские и общественные взгляды, Гослитиздат, 1939.

В. Г. Белинский, Избранные философские сочинения, т. II, 1948, стр. 529.

В. Г. Белинский. Статьи и рецензии, т. III, стр. 660.

Там же, стр. 659, 661, 662.

В. Г. Белинский. Статьи и рецензии, т. III, стр. 788.

А. И. Герцен, Собрание сочинений, в 22 томах, под редакцией М. Лемке, 1920; А. И. Герцен, Избранные философские произведения, 2 тома, Госполитиздат, 1948. Далее я буду ссылаться на страницы последнего издания.

В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 10.

А. И. Герцен, Избранные философские произведения, т. П. Госполитиздат, 1948, стр. 296, 297, 298.

А. И. Герцен, Избранные философские произведения, т. II. Госкомиздат, 1948, стр. 148.

Там же, стр. 102–103.

См. Г. Шпет, Философское мировоззрение Герцена, М., 1920; R. Gab гу, A. Hertsen essai sur le formation et ledeveloppement de ses idees, Paris, 1928 (P. Габри, А. Герцен, Очерк происхождения и развития его идей).

Кому война, а кому — окно в Европу

Вырезать свое имя на теле русской мысли — для этого нужно быть блестящим интеллектуальным маньяком. Но как текст не существует без контекста, так и чаадаевским письменам не на чем было бы проступить, не будь того полотна, на котором развернулся его бескомпромиссный гений. Речь о состоянии русской мысли в первой трети XIX века.

Романтическая растворенность во всем передовом и европейском нередко сочеталась с известной долей наивности, переходящей в восторженность. Всё это уже тогда формировало ум Чаадаева холодным и скептическим.

Многих декабристов Чаадаев знал лично и был человеком одного с ними круга. Правда, не соглашался в выборе средств: например, отвергал насильственную смену власти. Этот факт, а также географическая удаленность от театра военно-политических действий во время самого восстания и спасли его от серьезных преследований: по возвращении на родину Чаадаева арестовали и допрашивали, но вскоре отпустили.

Нетрудно догадаться, что запечатлелось на душе у молодого франтоватого философа, уже порядком избалованного изысками Запада, по приезде на Родину. Вероятно, некоторая брезгливость. С корабля всеевропейской мысли — на бал идейной вторичности, отдающей самозабвенным плебейством. Сквозь звуки кадрили пробивается лязг закручивающихся гаек. Это было самое начало николаевской эпохи: молодой император еще не получил прозвище Палкин, но уже вступал в свою реакционную мощь. Основание легендарного Третьего отделения Императорской канцелярии для слежения за состоянием умов пришлось как раз на год возвращения Чаадаева.

Что касается местной публики и ее настроений — ко всему этому наш герой и раньше относился более чем снисходительно. Чего стоят его письма к Шеллингу.

Всего писем было восемь, при жизни опубликовано лишь одно. Пять из них, наиболее нагруженные религиозно-философским содержанием, обнаружились лишь в 1935 году.

Этим отчасти и объясняется некоторая однобокость в понимании того, что хотел сказать Чаадаев. Инерцию такого понимания мы преодолеваем до сих пор.

Некрополис

С 1829 года молодой философ начинает понемногу выходить в свет. Он посещает московские салоны и, конечно, знаменитый Английский клуб — один из центров общественно-политической жизни.

Здесь проступает тень того негодования, которое он вскоре обрушит на Россию в целом.

У этого печального своеобразия были свои причины.

Вернее сказать, он концептуально докручивает некоторые из своих выводов, которые диалектически переходят в свое иное. И потому меняются на противоположные.

Существует целый корпус подобных текстов и цитат, отражающих лишь одно из умонастроений Чаадаева — самое мрачное.

Тем не менее возвращение было закономерным. Если дать себе труд посмотреть на личность Чаадаева целостно, не раздирая чаадаевский фрак на лоскутки хлестких афоризмов, — мотивации его катастрофического недовольства раскрываются совсем с иной стороны.

В первую очередь — с метафизической. И здесь начинается то усложнение чаадаевских мыслей, которого современный политический контекст вместить зачастую не может. Известный историк русской философии В. В. Зеньковского говорил:

Поэтому прежде всего стоит обратиться к истокам его прозрений.

Попробуем разобраться, что он имел в виду и как это связано с его политическим бунтарством. Начнем с антропологии.

Социальность понимается Чаадаевым отнюдь не инструментально — не как набор опций для развития индивида. Он идет дальше, природа социальности — глубоко духовна.

Грех обособленчества

Чаадаевская интеллектуальная интуиция завязана на антииндивидуалистическом миропонимании.

С этими симпатиями связан главный упрек Чаадаева в адрес современной ему цивилизации: в ней подорван принцип единства. С одной стороны, нарушен здравый коллективизм между личностями внутри нации, с другой — нации также враждуют между собой. Таким образом, социальная утопия Чаадаева носит принципиально коллективистский характер.

Воплощение Царства Божия

В социальном плане божественная сила проявляет себя в истории. История — наличная форма божественного бытия. А человек творчески привносит в нее актуальное содержание.

Как уже отмечалось, историософские искания философа отмечены умеренным провиденциализмом — установкой на божественную предопределенность хода истории. Всё в ней прежде промыслено Богом и уже затем — свершается. Цель истории, по Чаадаеву, — Царство Божие. Но оно берется историческим усилием человека.

Трепет Чаадаева перед Европой — это трепет перед ее обширной религиозной традицией, которая стала возможной благодаря единой и единящей Церкви.

Но что же тогда Россия? Что Бог задумал о ней? Чаадаев констатирует, что по какой-то неведомой причине Россия не вписывается во всеобщий исторический процесс.

В том же 1835 году в тех же письмах к Тургеневу западник Чаадаев — эталон дендизма, либерал из либералов — по сути прописывает манифест славянофильства.

Всё великое приходило из пустыни

Политико-метафизические рассуждения Чаадаева послужат отправной точкой для многих позднейших поисков отечественных интеллектуалов. Так, его понимание свободы — предвестье метафизических ходов позднего Вл. Соловьева. А мысли о специфике России — не только предвосхищение славянофильских концептуальных построений.

Отсюда рукой подать и до пушкинской речи о русской всеотзывчивости Ф. М. Достоевского — фигуры правоконсервативного толка, почвенника, чуждого всякого западничества.

Но — натура противоречивая и ироничная — Чаадаев позволял себе быть и вне любых корпоративных позиций. Быть свободным, а зачастую — холодно-циничным и даже глумливым. Да и был бы он без этого — Чаадаевым?

Старых барынь духовник,
Маленький аббатик,
Что в гостиных бить привык
В маленький набатик.

Если же говорить о Чаадаеве всерьез, то стоит задаться следующим вопросом: как при очевидных славянофильских интенциях стало возможно фанатичное западничество?

Русское ожидание

По-видимому, секрет кроется в сложносочиненной психологии личности русского радикала вообще. По Гегелю (а им зачитывалось не одно поколение отечественных интеллектуалов), дух есть отрицание наличного бытия по преимуществу. В этом — суть его, духа, деятельного развития. Там, где дух, там всегда — мироотрицание, преодоление условностей наличного. Нетрудно догадаться, что наличным бытием для русских интеллектуалов являлась русская жизнь — со всеми ее изломами и вывихами.

И в этом свете Чаадаев предстает абсолютно адекватным тому социальному порядку, которому от него так доставалось. О нем хорошо сказано у Бердяева — блестящего портретиста русской интеллигенции:

Следуя себе, он еще не раз опрокинет многие из своих убеждений, вернется к ним на новом вираже и откажется опять. Всё отмеренное ему время вплоть до кончины в 1856 году его взгляды будут импульсивно эволюционировать: Чаадаев успеет отвергнуть Гегеля и воспламениться Гегелем, углубиться в христианство и охладеть к нему, разочароваться в России и вновь проникнуться к ней (и да — снова разочароваться).

В своих исканиях он пройдет по кромке рационального и иррационального, мистического и практического, религиозного и научного идеалов — не отдавшись до конца ни одному из них.

И в главном останется верен в себе — разоблачитель навязчивых иллюзий, обладатель тончайшего чутья ко всякой полуправде — Чаадаев не позволит ни одному из своих убеждений убедить себя окончательно, заглушить жажду поиска. Он пройдет по жизни великим скептиком и парадоксалистом, воплощенным стремлением к истине — без права на покой, без права на забвение.

Кто такие западники и славянофилы? Взгляды и идеи западников и славянофилов – в чем их различия и сходства? Крепостное право – как те и другие к нему относились? Сравнение взглядов западников и славянофилов.

Западники – представители русской философской и общественной мысли 1840 – 1850-х годов. Они выступали за отмену крепостного права и считали, что государство должно пойти по западноевропейскому пути развития.

Славянофилы – последователи течения, оформившегося в 1830 – 1840-х годах. В отличие от западников, они были убеждены, что страна должна пойти по своему собственному пути. Они утверждали, что Россия – наследница особой духовной культуры, основанной на почве православия, и должна донести истину до европейских государств, впавших в ересь и атеизм.

Оба течения сложились примерно в одно время: славянофильство в 1839 году, а западничество – к 1841.

Взгляды западников

Большая часть западников происходила из дворянского сословия и богатого купечества.

Они выступали за отмену крепостного права, составляли проекты его отмены и говорили о преимуществах наемного труда.

Западники критиковали феодальный российский строй и противопоставляли ему буржуазно-парламентарный и конституционный порядок, заведенный в странах Западной Европы – особенно в Англии и Франции.

Сторонники течения считали крестьянские общины и общинное землевладение пережитком прошлого и полагали, что их должно ждать исчезновение, как это произошло в Европе.

Что касается монархии, западники считали, что оптимальным для государства будет ограниченная монархия и парламентский строй.

Последователи движения видели будущее в развитии промышленности, торговли и строительстве железных дорог.

Своих целей западники рассчитывали добиться мирным путем, воздействуя на царское правительство общественным мнением, а также через науку и просвещение.

Ключевой фигурой в российской истории западники считали Петра I.

Портрет Петра I. Готфрид Кнеллер, 1698. Википедия

Сторонники прогресса и просвещения отмечали усилия царя по сближению России с западным миром.

Последователи западничества выступали за свободу печати, право выбора языка, вероисповедания. Они утверждали, что личность первична перед государством.

Известные западники: Тургенев, Белинский, Салтыков-Щедрин

Известно, что к идеям западничества положительно относился русский писатель Иван Тургенев . Будущий литератор увлекся идеями в Германии, куда отправился после окончания университета. Уклад западной жизни произвел на юношу сильное впечатление. Он был убежден, что вытянуть Россию из мрака, в котором она пребывает, сможет лишь усвоение общечеловеческой культуры.

Последователями течения были также литературный критик Виссарион Белинский , русский философ и публицист Петр Чаадаев , писатели Николай Некрасов и Иван Гончаров .

Известно, что литератор Михаил Салтыков-Щедрин пытался примирить западников и славянофилов, но все же сильнее склонялся к идеям первых.

На философские воззрения западников оказали влияние Шиллер, Гегель, Шеллинг, Фейербах, Конт и Сен-Симон.

Салтыков-Щедрин. Иван Крамской, 1879. Википедия

Идеи славянофилов

Почву для расцвета движения подготовила Отечественная война 1812 года, обострившая патриотические чувства и поставившая вопрос об определении национального лица России.

Последователи течения выразили идею об особом пути России и о спасительной роли православия.

Как и западники, славянофилы считали, что крепостное право должно быть отменено, но с сохранением традиционного уклада крестьянской жизни.

В отличие от западников, славянофилы воспринимали Петра I скорее как отрицательную для русской истории фигуру. По их мнению, царь сбил страну с пути, навязав ей европейские ценности, которые не могут прижиться на русской земле, либо, как минимум, нуждаются в адаптации.

Что касается отношения к монархии, то поклонники самобытного национального пути были убеждены, что абсолютная монархия – единственно верный для России вариант, а парламент и конституция – чуждые для славян явления.

К цензуре славянофилы относились спокойно, считая, что она возможна в интересах государства. Государство важнее личности, а личность должна служить общей идее. Основой русского государства и русской жизни славянофилы считали православие, а европейский опыт, по их мнению, мог нарушить устоявшиеся религиозные каноны.

Владимир Даль и Федор Тютчев: известные славянофилы

Основоположником раннего славянофильства считается русский поэт, художник и богослов Алексей Хомяков.

Алексей Хомяков, автопортрет, 1804. Википедия

Славянофилам симпатизировал русский поэт Федор Тютчев . Для Тютчева первостепенное значение имела государственная, державная идея, неразрывно связанная со всемирной ролью России.

Федор Тютчев. Фото Сергея Левицкого, 1856. Википедия

Главную роль в выработке взглядов славянофилов сыграли литераторы, поэты и ученые Кириевский, Аксаков, Самарин.

Владимир Даль. Портрет работы Василия Перова, 1872. Википедия

Читайте также: