Русские современники возрождения доклад
Обновлено: 30.06.2024
На западе — воссоединение с Украиной, на юге — присоединение области Войска Донского, на востоке — присоединение Сибири, на севере — освоение районов, близких к Северному Ледовитому океану.
Спокойное накопление мощи прерывалось бунтами: крестьянским под руководством Степана Разина, медным и в конце века стрелецким, связанным с борьбой за власть. Эти бунты не были такими страшными, как Смутное время, и царской власти удавалось их быстро подавлять.
С присоединением Казанского и Астраханского ханств, Украины и Сибири Русь становится Россией, а жители ее уже могут быть названы россиянами, поскольку в состав России в большом количестве входит и нерусское население. Впрочем, русские всегда выступали в России как государствообразующая нация.
Период с конца XVII столетия до золотого века русской культуры (XIX в.) называют русским Возрождением, находя в русской культуре этого времени наиболее характерные черты эпохи Возрождения: двуединый процесс национального самосознания и одновременно приобщения к мировой
культуре (В. В. Кожинов).
Такое понимание русского Возрождения хорошо вписывается в контекст общевозрожденческого движения.
Возрождение возникло на юге Италии в XIV в. (Данте, Боккаччо, Петрарка). На север Европы — во Францию, Испанию, Англию оно пришло в XVI — начале XVII в. Еще дальше в Россию Возрождение пришло в XVII—XVIII вв. под непосредственным влиянием петровских реформ.
Оно возникло не сразу на всей территории, а последовательно шло с запада и, начавшись в южной России, к концу XVII в. достигло центра. Многие деятели Возрождения в Великороссии были выходцами с Украины и Белоруссии, куда Возрождение пришло раньше.
Это соответствует общему движению Возрождения, которое, возникнув в Италии, затем двигалось на север и на восток. И если в Западной Европе Возрождение кончилось в XVII в., переходя в следующем веке в эпоху Просвещения, то в России Возрождение окончательно утверждается в XVIII в., соединяясь с Просвещением.
Реформы Петра I были подготовлены в XVII в., когда произошло присоединение Малороссии, укрепились отношения с западными странами и в Москве появилась обширная Немецкая слобода, которая произвела на жившего по соседству в Измайлове мальчика — будущего российского императора — огромное впечатление.
Те культурные изменения, которые произошли в России в XVII в. и перешли во многом благодаря Петру в XVIII в., подготовили в дальнейшем золотой век русской культуры.
Эпоха Возрождения характеризуется в первую очередь становлением самодостаточной личности. В России, где не было развитого гражданского общества и торжества закона, это привело к становлению специфически русского явления — интеллигенции. Для эпохи Возрождения характерно обособление и увеличение веса светского искусства.
То же происходит и в России: возникают светская литература и архитектура, парсуна в живописи. В Европе с эпохи Возрождения начинается развитие капитализма и становление нации.
В России в эпоху Возрождения также начинается зарождение капиталистических отношений и становление национального самосознания, чему способствовали и внутренние причины.
В начале XVII в. Россия испытала губительный социальный и государственный кризис, в результате которого остро встал вопрос о соотношении государства и народа. В Смутное время царской власти или вообще не было, или она переходила из рук в руки нескольких конкурентов.
В подобных условиях неизбежно возникал вопрос о том, что делать населению, кому служить и служить ли вообще.
Те, кто не желал никому служить, пополняли шайки разбойников, которые, увеличиваясь в объеме, доходили до масштаба народного восстания против государства как такового и всей высшей элиты и установленных ею порядков. В качестве примера можно привести восстание под руководством Ивана Болотникова.
Такую же функцию ниспровергателей существующих порядков выполняли казаки, роль которых на Руси в Смутное время резко возросла. Сторонники порядка выбирали себе одного из претендентов на престол: Лжедимитрия I, Лжедимитрия II, Василия Шуйского, польского царевича Владислава, польского короля Сигизмунда.
Но были и те, кто осознал в условиях отсутствия твердой власти, что помимо дилеммы: не служить вообще или служить одному из претендентов на трон — существует альтернатива: служить родной стране, отечеству, русской земле.
Это способствовало росту национального самосознания, пониманию того, что есть единая нация и единая страна, которую должен защищать каждый. Рост национального самосознания привел к возникновению освободительного движения под руководством Козьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского.
Национальное самосознание было важно и в культурном отношении. Оно способствовало не только возрождению государства, но и русскому Возрождению в духовном смысле.
На вершине русского Возрождения оно привело к созданию особого социального слоя — интеллигенции, призванной сыграть огромную роль в развитии России в последующие века.
Основу ренессансной лирики, по В. В. Кожинову, составляет единство личностного и национального. В эпоху Возрождения появляются нравственность, личный внутренний мир, личность в полном смысле этого слова.
Возрождение предстает перед нами не столько как эпоха, сколько как конкретно- исторические процессы во всей сложности своих проявлений и взаимоотношений.
Италия –родина классического возрождения. В Италии эпоха Возрождения началась в XIV-XV веках, а в масштабе Европы-в XVI веке. Проявилось это явление в ломке феодальных отношений и зарождении капиталистических, в усилении роли буржуазных прослоек общества и буржуазной идеологии и с этим связанных развитии национальных языков, критике церкви и перестройке религиозных учений.
Явлению Возрождения присуще использование античных традиций, античной эрудиции, античных языков. Использование античных истоков гуманистами, деятелями Возрождения приводило к усилению светской линии в культуре. Возрождение смогло превратить античность в источник новой культуры.
В своей борьбе за светскую человеческую культуру, проникнутую разумом, гуманисты вдохновлялись светом античной мудрости. В целом проблема гуманизма неотрывна от всего процесса Возрождения, если рассматривать гуманизм как передовую идеологию эпохи Возрождения, которая утвердила право на самостоятельное существование и развитие светской культуры, хотя гуманистическая мысль на только в Англии, но и в Италии формировалась в христианско-языческой оболочке. Гуманизм привел к тому, что взгляды на место и роль человека в мире радикально разошлись с традиционными феодально-католическими воззрениями и человек стал в центре внимания.
Суверенность человеческого разума – только одна из сторон гуманистического мировоззрения. Его краеугольным камнем было убеждение в исключительных достоинствах человека как природного существа, в неисчерпаемом богатстве его физических и нравственных сил, его творческих возможностей, в его принципиальной склонности к добру. Естественно, что гуманистам был ненавистен аскетизм, составляющий стержень религиозной морали, что ренессансный гуманизм игнорировал коренные христианские догматы о первородном грехе, искуплении и благодати: человек может достигнуть совершенства не в силу искупления и особой божественной милости, а собственным разумом и волей, направленной на максимальное раскрытие его естественных способностей.
Гуманистическое убеждение в способности человеческой воли противостоять внешним силам судьбы освобождало человека от страха, убеждение в естественности наслаждения и радости развенчивало мнимую святость страдания.
Гуманизм сложился не до и даже не столько во время открытой антифеодальной борьбы, а главным образом после ее победы в наиболее развитых итальянских городах. Борьба с феодальными силами, феодально-церковной и феодально-сословной идеологиями продолжались, и гуманистическая культура Возрождения развертывалась в тесной связи с нею, но в условиях уже утвердившихся раннебуржуазных городских республик, где господство дворянства уже было сброшено, а сословный строй разрушен или основательно подорван и развенчан. Очевидно, это должно было способствовать значительной зрелости и свободе раннебуржуазного сознания в ренессансной Италии, но вместе с тем (или по той же причине) при несомненной социальной активности и освободительной, антифеодальной направленности гуманизма история на поставила перед ним необходимости идейно возглавить открытую борьбу масс, и боевым знаменем социальных сражений он не стал. Широко распространено мнение: гуманизм был адресован только узкому кругу избранных, элите; к тому же он не был идеологией борьбы.
Истина гуманизма -всесторонне развитый человек, но это слишком неопределенная, многогранная истина. Поэтому ни убивать, не погибать сами за красоту, изящную словесность гуманисты готовы не были.
Нельзя упускать из виду и того, что гуманизму не удалось полностью одолеть теологическое мировоззрение. И вместе с тем ренессансный гуманизм явился первым после тысячелетия средневековья цельным проявлением свободомыслия, первой формой буржуазного просвещения. Именно гуманизм дал исток величайшим идейным, художественным и научным достижениям, далеко пережившим свою эпоху.
Нельзя говорить о Ренессансе, не затронув вопросов искусства.
Понятие позднего Возрождения охватывает сочетание разнородных художественных явлений, включающих в себя консервативные стремления в искусстве, попытки дальнейшего развития ренессансных черт и зарождение новых тенденций, которым предстояло полностью воплотиться в XVII и XVIII веках.
Весьма интересна специфика гуманизма в разных странах, в том числе в Византии, где гуманистическое направление в культуре формировалось как антихристианское мировоззрение.
Вопрос о русском Возрождении –один из самых противоречивых участков разработки проблемы Ренессанса.
Для истории русской культуры проблема Возрождения представляет первостепенный интерес. По охвату литературы, сложности и противоречивости концепций, входящих в состав историографических разработок сюжетов Возрождения на материале российской истории, эта тема безусловно заслуживает специального исследования.
Возможность и даже необходимость ставить проблему Ренессанса в России может определяться генетической близостью, христианской общностью, политическими, экономическими и культурными контактами России и Западной Европы начиная со времени Киевской Руси. Однако если речь не идет ни о частных аналогиях, ни о заимствовании возрожденческих мотивов и элементов или об импорте Ренессанса, то большинство подходов к этой теме объединяется идеей общности этапов, пройденных Россией и Западной Европой, пусть при полном понимании специфичности русской траектории.
Дискуссия между разными авторами о том, когда в России наблюдается ренессанс— после Петра I и завершения средневековья или внутри средних веков — тоже весьма характерна. Равно как по-своему характерна и попытка выстроить концепцию русской литературы, которая проходила бы те же стадии, что и европейская, но не в том порядке и темпе, и несколько иные по содержанию. Ренессанс эти авторы помещают в первую треть XIX в.
Пришло время еще раз, заново, во всеоружии современных исторических, философских, культурологических и типологических представлений обдумать иные возможности истолкования истории русской культуры, чем просто осмысление ее сквозь призму категорий, выработанных на европейском материале. Такие традиции в отечественной историографии и теории культуры давно имеются.
Пока же европейская модель в любом варианте – сильном или ослабленном – служит основой для логики исторического рассмотрения русской культуры. До тех пор, пока проблему заимствований, влияний и контактов не будут четко отличать от интерпретации действия формировавшихся (хотя видоизменявшихся) механизмов отечественного развития, до тех пор вопрос о наличии или отсутствии российского Ренессанса в различных его модификациях будет актуальным для нашей историографии.
Россия оказалась очень важна как страна с великой культурной традицией, но не имевшая остро переживаемой и осознаваемой связи ни с одной из древних цивилизаций.
Интересной особенностью историографии российского Ренессанса, как уже отмечалось, является то, что она слагается из ряда взаимоисключающих концепций, авторы которых вступают в полемику друг с другом и в дискуссию не только с отрицателями Ренессанса или Предвозрождения в России но и с теми, которые подвергают их критике с позиций полного или частичного признания Возрождения, но при этом иного хронологического или содержательного его истолкования.
Нельзя сказать, что историографически это так уж неожиданно. Историки разных сфер культуры уже с начала XX в., если не ранее, начали примерять это понятие к материалу отечественной культуры. Но делали они это по большей части без далеко идущих целей и намерений. Ренессанс был для них роскошным термином, синонимом расцветных явлений, метафорой культурных достижений и духовных взлетов, престижной аналогией, выражавшей не худшее, чем у Европы, качество духовного развития России. При этом акцентировались византийские и итальянские влияния на фоне в значительной мере общего фонда духовных и культурно-эстетических традиций.
Сейчас Ренессанс стал концепцией, точнее, семейством концепций, руководящей идеей многих обобщающих интерпретаций российской культурной истории от конца XIV до первой половины XIX в. и даже далее.
Никтоиз авторов, конечно, не утверждает, что Возрождение имело в России именно эти временные пределы. Ничего подобного 800-летнему китайскому Возрождениюили 500-летнему персо-таджикскому Ренессансу в российской историини один исследователь не нашел. Речь идет о разных концепциях одного и того же русского Ренессанса, которые применительно к отечественной истории, если их сложить, имеют 500-летний общий стаж.
Иными словами, подобные туманно обобщенные прямые аналогии, не основанные на понимании меры и статуса общего и различного у русских мыслителей-радикалов и европейских гуманистов, не строящиеся на внимательном сопоставлении их взглядов, не учитывающие разницу традиций и культурной среды, конечно же, не должны интерпретировать найденные сходства как элементы Возрождения.
Если, по мнению Д. А. Лихачева, на Руси действительно оказалось возможным Предвозрождение без последующего Возрождения, то это значит, что культурно-политическое развитие России было начиная со второй половины XV в. и далее в XVI в. решительно искажено при этом через мощное воздействие каких-то особых факторов. Но в качестве причин несостоявшегося Возрождения, пресечения ренессансных тенденций ученый указывает, за исключением падения Византии, по преимуществу внутренние причины: подавление гуманистически настроенных ересей, ликвидацию независимости городов-республик Пскова и Новгорода, гипертрофированное и обуздывающее влияние на культуру институтов государственной власти – сверхцентрализация, в том числе и в идеологической сфере. Но все это совершенно недостаточное объяснение для концепции утверждающей Предвозрождение без Возрождения. А в чем, собственно, Россия сбилась с своего так блестяще начатого ренессансного пути; в чем культурно-государственные тенденции конца XV–XVI в. не были закономерным продолжением таких же тенденций эпохи Предвозрождения; почему все указанные причины пресечения Возрождения не являются по-своему органичными и законными следствиями предыдущего периода: такой жесткий стиль собирания Московского государства разве не ведет к такому же устроению Великого княжества Московского; разве культурные, институциональные, идейные традиции эпохи борьбы за независимость не получили вполне естественного претворения, развития и видоизменения в стадии установившейся государственности? Без объяснения этих вопросов парадокс Предвозрождения без Возрождения в его конкретно-исторической и логической сути так и останется парадоксом.
Дело в том, что, не будучи ни Ренессансом, ни Проторенессансом, так называемое русское Предвозрождение ни по культурному содержанию, ни по функции, ни по дальнему историческому воздействию ничем ренессансным или реально предвозрожденческим не обладает. И поскольку за ним Возрождения не последовало, то этот термин и стоящая за ним ренессансность понятий (на самом деле кажущаяся) представляются лишенными смысла. Ведь крыльцо тогда крыльцо, когда оно ведет в сени, а затем в комнаты. Следует искать другой термин и, как думается, создавать типологически иную концепцию этого периода.
Как считает Лурье: «Роль фольклора в формировании общеевропейской ренессансной культуры — едва ли не более значительная, чем роль античного наследия (имевшего определяющее значение лишь для итальянского Возрождения), — не раз уже отмечалась исследователями. Столь же характерны для западного Ренессанса связь культуры с городской жизнью, с ценностью человеческой личности вне ее принадлежности к определенной корпорации. Ни один из этих признаков не специфичен для Ренессанса, а первая характеристика просто неверна.
Жертвуя значимостью возрождения античности в формируемых ими особенностях европейского ренессансного движения то в пользу народно-демократических и фольклорно-массовых тенденций (Лурье), то акцентируя линию национально-государственного строительства (Кожинов), оба автора разбивают региональное единство европейского Возрождения в поисках близких России прецедентов. И оба они в этом неправы.
Во-первых, в Европе были не отдельные национальные ренессансы, а национальные варианты общего возрожденчески-гуманистического движения с эпицентром и концентрацией проблематики в Италии. Ренессанс связан не с тем, что разделяло католическую Европу как культурный регион, а с тем, что ее соединяло. Во-вторых, хотя этот вопрос и требует уточнения, Россия и в особенности со времени монголо-татарского ига принадлежала к иному культурному миру, чем католический Запад; русские и итальянцы, например, обладали иной мерой культурного единства и взаимопонимания, чем итальянцы и фламандцы или англичане. Никакие западноевропейские варианты Возрождения не могут служить аналогиями для тон или иной формы русскогоРенессанса.
Там, где другие исследователи говорили о противоречии ренессансных тенденций в России с мощью и авторитарностью государственной власти, Кожинов решил просто подверстать их друг к другу, создав совершенно антиренессансный тип соотношения порядка и свободы. Он создал схему развития русской литературы и культуры, также похожую с европейской, но только сдвинутую во времени и другую по протяженности и интенсивности периодов.
Впрочем, такого рода парадоксы типичны. Для того чтобы прочувствовать специфику России, необходимо в не меньшей мере прочувствовать специфику Запада, а не примерять их друг к Другу. А сделать и то и другое можно лишь в контексте всемирно-исторического процесса и соответствующих ему критериев сопоставления культур.
Проблема русского Ренессанса по-своему закономерна.
Вопрос о Возрождении в России действительно драматичен, а не только важен, поскольку стоит в одном ряду с такими вопросами, как русский абсолютизм, русский феодализм и русский капитализм, проблемы специфики русского интеллектуального и духовного наследия, короче, особенностей и судеб российской исторической жизни. Стремление заявить в том или ином виде русский Ренессанс — свидетельство непрекращающихся поисков, но пока еще не находок.
Когда говорят о потребности Ренессанса, характерной для русской культуры, следовало бы уточнить: не Ренессанса, но, безусловно, потребности в компенсации отсутствия полноценного фонда традиций, особенно на раннем этапе; в компенсации тех огромных трудностей, которые связаны с прыжком из родоплеменной архаики в цивилизацию; в компенсации тех постоянных стрессовых ситуаций, которые сплошь и рядом определяли состояние российского общества и культуры от времени монголо-татарского ига по сей день (собирание Московского государства, Иван Грозный, Смута, раскол, реформы Петра I, революции, сталинщина).
Эти компенсации вплоть до нынешнего дня не имели ренессансного характера, типологически сходного с европейским. Они всегда давались России с большим напряжением сил и осуществлялись неренессансным способом.
Для культуры, лишенной мощной древности, умение брать чужое (и отдавать свое), во многом созидая и формируя субстрат собственной совершенно оригинальной духовности, оказалось решающим почти на всем протяжении существования. Именно отсутствие собственной национальной античности нужно счесть важнейшим фактором, определившим как невозможность Ренессанса, так и многое в дальнейших судьбах русской культуры.
Все духовные отзвуки эллинства, дошедшие до Древней Руси через византийскую культуру, не более, чем отзвуки, преображенные последующим развитием, сигналы генетически чуждой древности, не имевшей, что важно подчеркнуть, ни влиятельной национальной легенды, ни реальных письменных, культурно запечатленных традиций, к которым по вдохновению легендой можно было бы непосредственно обратиться, чтобыих заново открыть.
1. Возрождение: культуры, образование, общественная мысль. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново. 1985 г.
2. Культура эпохи Возрождения и Реформация. /Ред. В. И. Рутенбург. Л. Наука. 1981 г.
3. Петров М. Т. Проблема Возрождения в советской науке. Л. Наука. 1987 г.
Читайте также: