Народная музыка чукчей доклад

Обновлено: 04.07.2024

Песни, народная музыка и танцы играли важную роль в трудовой и духовной жизни чукчей. Возникшая из реальных жизненных потребностей общества система художественно-образного отражения действительности со временем привела к выделению и совершенствованию отдельных видов народного искусства, в том числе музыкального. Песни и танцевальные мелодии стали исполняться не только во время праздников и религиозных ритуалов, но и в часы отдыха, для развлечения.”Между чукчами есть свои легенды, предания старины и народная поэзия, выражаемая в играх и песнях, – писал А.А. Аргентов, – На игрищах песни поются с текстом; мотивы их довольно разнообразны… При пении чукчи делают выразительные жесты, мужчины бьют в бубны, мурлычат монотонно и соблюдают непременный такт.

По временам они подражают реву и крику различных животных и птиц, что делают с большим искусством” (Аргентов, 1857. С. 69). “Чукчи любят пение, – отмечает В.Г. Богораз, – особенно во время праздников. Каждая семья и даже каждый человек имеет несколько собственных напевов. Одни из них наследственные, другие собственного сочинения” (Богораз, 1934. С. 23).

Наивысшей организационной формой бытования народной музыки как искусства, стали возникшие в далеком прошлом и сохранившиеся до наших дней песенно-танцевальные соревнования. Они проводились как между художественно одаренными людьми одного селения, так и между жителями разных селений.

Победители награждались подарками. Иногда это были специально созданные в честь победителей песни. В 1938 г., например, в честь чукчи Атыка – победителя на песенно-танпевальном соревновании в городе Ном на Аляске была создана песня-подарок от эскимосов Аляски.

В далеком прошлом у оленеводов возник своеобразный прием гортанного (горлового) пения пилыъэйн’эн. Певец втягивает воздух, сжимает горловые связки, губы широко растягивает в стороны, и, вдыхая воздух, издает своеобразный ше¬лестящий звук. Меняя сжатие горла и растяжение губ, он изменяет высоту звука. Опытные певцы могут сочетать гортанное пение с обычным, именуемым типъэйн’эм, образуя два самостоятельных голоса-тембра. Пильгъэйн’эн обладает своеобразными художественными возможностями в изображении различных явлений природы, картин быта. В одних случаях это – бегущее стадо оленей, преследуемое волками, езда на оленях или весенняя тундра, покрытая цветами, перелет птиц, в других – различные трудовые процессы, настроения и переживания человека. В некоторых селениях Чукотки и сейчас устраиваются состязания в исполнении гортанных песен. Они носят название айн’арачвын – звукосоревнование.

Древние чукотские мелодии звучат и в наши дни. Сохранению их способствовала традиция передачи от поколения к поколению семейных, общинных песен с характерными ритмами и интонациями. Уже при рождении каждый чукча вместе с именем получает от родителей именную песню, сочиняемую в первые дни появления ребенка на свет. В ней отражаются те или иные черты новорожденного, мечты о его будущем. Вырастая, ребенок узнает и заучивает личные песни родителей, дедов, других родственников; став взрослым, сочиняет песни сам, в том числе личную именную песню. В ней он выражает свою индивидуальность, эмоциональный настрой.

Чукотская народная музыка развивалась преимущественно как вокальная. Она не имела музыкальных инструментов со строго фиксированной высотой звуков. Повсеместное признание и широкое применение получил лишь ударный инструмент бубен-ярар. А.А. Аргентов писал, что бубен “непременно имеется у каждого домохозяина. С бубном чукча и сетует, и радуется, и шаманит”. В.Г. Богораз дополнял: “Составным элементом домашней святыни является бубен-ярар… Каждая семья должна иметь свой бубен, упражнение на котором во время известных праздников обязательно для всех домочадцев, мужчин и женщин. В долгие зимние вечера чукчи берутся за бубен просто для развлечения” (Богораз, 19016. С. 51-52).

Играет на бубне обычно самый опытный музыкант, задавая певцам и танцорам ритм и динамику исполнения произведения. На праздничных торжествах, нередко на бубнах играют сразу несколько музыкантов. Есть танцы и пантоми¬мы, музыкальное сопровождение которых построено так, что в определенном месте пение прерывается на несколько тактов и пантомима продолжается только под аккомпанемент бубнов. В других случаях пантомима сопровождается только игрой на бубнах. Нередко солист сам аккомпанирует себе на бубне во время исполнения пантомимы. Следует заметить, что на всех смотрах и фестивалях художественной самодеятельности, проводившихся в советские годы, ни один из чукотских любительских ансамблей ни разу не применял какой-либо музыкальный инструмент, кроме ярара.

Были у чукчей и другие музыкальные инструменты. В трудах В.Г. Богораза упоминаются простейшие духовые и шумовые (жужжалки, завывалки) музыкальные инструменты. Описывая, например, “праздник гагары”, он отмечает, что “чукчи подражали пению этих птиц свистками, сделанными из гусиных перьев или из дерева с язычками из китовой кости”. Народные песни исполняются по различным поводам, в различной обстановке. Некоторые воскрешают в памяти исполнителей и слушателей яркие картины происходивших когда-то событий. Эти “памятные песни” чаще всего являются семейной реликвией и не предназначены для публичного исполнения. Создаваемые в настоящее время новые песни-импровизации (личные, именные, памятные) обычно отражают радостные события в жизни человека, но создаются они по образцам песен предков, на основе их интонаций, характерных ритмов. Новым явлением в песенно-музыкальном творчестве чукчей является создание самобытными композиторами песен на стихи профессиональных чукотских поэтов – А. Кымытваль, В. Кеулькута, М. Вальгыргина.

Воссоздать историю народной хореографии чукчей довольно сложно. Дореволюционные источники не содержат сколько-нибудь значительных описаний этой стороны жизни народа. Мы располагаем лишь отрывочным, разрозненным материалом. Судя по описаниям этнографов, путешественников, традиционное танцевальное искусство чукчей входило в состав обрядов и праздников, игравших важную роль в их общественной жизни.

Следует оговориться, что термином “танец” пластику обрядов и праздников можно назвать лишь условно. Это скорее пляски-пантомимы, в которых подражательные элементы занимают ведущее место. Почти все праздники годового цикла оленных чукчей содержат древние представления о роли дикого оленя в жизни народа, сопровождаются театрализованными действиями, изображающи¬ми повадки оленя, различные моменты охоты. Некоторые танцы исполняются под своеобразный аккомпанемент – горловое пение. Такого рода танцы называются пичгъэйнен (горлом кричать). В обрядах и праздниках оседлых чукчей, также имевших промыслово-магический характер, чаще фигурировали морские животные, но общие закономерности проявлялись и здесь.

Другой тип танцев исполнялся под аккомпанемент бубнов. Если пичгъэйнен не имели стабильной формы, то в танцах с бубнами уже существует деление на две группы, определены места для танцоров и музыкантов, аккомпанирующих на бубнах. Аккомпаниаторы должны стоять спиной к входу, напротив них – пляшущие женщины. В.Г. Богораз отмечал, что такой способ танцев у чукчей носил название ветчальыт (стоящая), так как исполнители танцевали, почти не сходя с места.

Третий тип танцев, характерный для обрядов благодарения, назывался тевляыргын (стряхивание). В религиозно-культовой традиции чукчей большое место отводилось мистическим приемам защиты от злых духов. Одним из них был тевляыргын.

Наиболее древние черты плясок-пантомим сохранились в празднике “воскресения” зверей, где мужчины изображали охотников, а женщины – имитировали повадки зверей. Танцующие изображали успешную охоту, “заверяли” зверя, что к нему отнесутся с подобающим почтением. Судя по тому, что первые исследователи чукчей подчеркивали обязательность этого раздела ритуалов, можно предположить, что раньше эти пантомимы были центром всего празднества. Своеобразны танцы “с гримасами”, на которые обратил внимание Ф.П. Врангель, отмечавший, что главное достоинство пляски чукотских женщин – мимика. В некоторых пантомимах она доминировала над всеми элементами. К сожалению, по имеющимся данным трудно составить представление о смысловой и целевой направленности этих танцев.

Кроме плясок-пантомим, входивших обязательными элементами в сюжетную канву обрядов и праздников, существовали и такие, которые носили скорее развлекательный характер. Исполнялись они соло или парами под аккомпанемент бубна. Эти импровизации, не теряя традиционной формы и сюжета, обрастали новыми оттенками, что придавало им скорее развлекательный, нежели магический характер. Показателем перехода плясок-пантомим от обрядовых к зрелищным может служить юмористическая оценка изображаемого.

Танцы чукчей – яркое и самобытное явление, корни которого затерялись в глубине веков. С достоверностью сказать можно лишь то, что в основе пластики чукотских танцев – подражание, имитация поведения животных, являвшихся основным объектом охоты. В изображении животных и птиц чукчи достигли подлинного совершенства, умея одним-двумя движениями передать точное представление о звере. Танцы чукчей не отличаются подвижностью. Более активна верхняя часть туловища. Исполнители почти не сходят с места, раскачиваются из стороны в сторону, приседают, вытягиваются, двигают плечами и руками. Передвижения по площадке незначительны. Если танцуют одновременно несколько человек, движения их не согласуются. Исполнялись танцы довольно продолжительное время – 12-14 часов. Хореографическую часть обрядов и праздников начинали обычно их устроители, хозяин и хозяйка яранги.

Современное танцевальное искусство чукчей, сохраняя свои национальные особенности, обогатилось новыми формами и содержанием. При этом одной из эффективных форм отображения современности по-прежнему является пляска-пантомима. Наиболее многочисленны танцы промысловой тематики: “Охота на моржа“, “Охота на песца“, “Охота на уток” и т.д. Наблюдательность, великолепное знание животного мира, изумительная точность в пластическом воспроизведении поведения зверя отмечают эти танцы-пантомимы. Появились и новые формы коллективного исполнения танцев – национальные самодеятельные танцевальные ансамбли “Олененок”, “Солнышко”, “Белый парус”, “Чукотские зори”, “Ракушка” и др. Создание народных коллективов помогает сохранять богатства традиционного музыкального фольклора. В 1968 г. был создан первый профессиональный чукотско-эскимосский музыкально-хореографический ансамбль “Эргырон” (“Рассвет”).

Е.П. Батьянова, И.С. Вдовин, С.Ф. Карабанова, Н.В. Кочешков, В.А. Лыткин, В.А. Тураев
(из книги Народы Северо-Востока Сибири)

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Описание презентации по отдельным слайдам:

Роль музыки в жизни чукчей. Песни, народная музыка и танцы всегда играли важную роль в трудовой и духовной жизни чукчей. Чукотка – суровый край. Здесь небольшое разнообразие животных и растений. Считают, что в таких климатических условиях могут жить только люди суровые, молчаливые, замкнутые.

Такое мнение, конечно же, ошибочное. Прожив какое-то время в этом краю, узнаёшь, что и природа, оказывается, меняет белый наряд зимы на разукрашенные одежды лета и осени, и люди здесь самые сильные, выносливые, привыкшие к холодам, к быстрой перемене погоды, что по характеру они общительные, добрые, любящие свою землю, тонко чувствующие природу.

Три великие силы: человек, природа, культура Чтобы выжить в суровых условиях, на помощь людям Севера приходил тщательно охраняемый опыт традиционной культуры. Залогом успешного выживания было соответствие трём великим силам: природе, культуре и человеческому обществу.

Чукотская мудрость.. Вся чукотская мудрость была направлена, прежде всего на воспитание такого человека, который мог бы выжить в полном органичном согласии с природой, поскольку нарушение этого согласия несёт всему разрушение, смерть. Личная песня являлась проводником между человеком и природой.

Семейные реликвии Личная песня являлась песней-оберегом и несла в себе не только охранительную роль, но становилась нитью между настоящим и прошлым, воспоминанием об отце и о своем роде. . В этом отношении личные песни имеют характер наследственных песен, стоящих в одном ряду со священными семейными предметами — семейными реликвиями. Вот одна из таких семейных реликвий. Послушайте ее.

Семейные шаманы У чукчей было развито семейное шаманство, когда многие обрядовые функции, связанные с божествами, мог выполнять глава семьи. Уделом же шаманов являлась борьба с болезнями, неудачами в промысле и оленеводческом хозяйстве Шаманы играли на бубне толстой мягкой палочкой, а певцы на праздниках — тонкой палочкой из китового уса.

Печальная история… В советский период велась борьба не только с шаманизмом, но подверглась запрету и сама песенная практика. Однако, традиционная песенная культура чукчей все еще сохраняется, и, кроме того, традиционные песни активно используются в самодеятельном и профессиональном музыкальном творчестве.

Разные исследователи по –разному… "Между чукчами есть свои легенды, предания старины и народная поэзия, выражаемая в играх и песнях, - писал А.А. Аргентов, исследователь Чукотки - При пении чукчи делают выразительные жесты, мужчины бьют в бубны, мурлычат монотонно и соблюдают непременный такт. По временам они подражают реву и крику различных животных и птиц, что делают с большим искусством"

Чукчи любят пение… "Чукчи любят пение, - отмечает В.Г. Богораз, - особенно во время праздников. Каждая семья и даже каждый человек имеет несколько собственных напевов. Одни из них наследственные, другие собственного сочинения" .

Песенные соревнования . Наивысшей формой народной музыки как искусства стали песенно-танцевальные соревнования. Они проводились как между художественно одаренными людьми одного селения, так и между жителями разных селений.

Песня – подарок… . Победители награждались подарками. Иногда это были специально созданные в честь победителей песни. В 1938 г., например, в честь чукчи Атыка - победителя на песенно-танпевальном соревновании в городе Ном на Аляске была создана песня-подарок от эскимосов Аляски.

Горловое пение… В далеком прошлом у оленеводов возник своеобразный прием горлового пения пилыъэйн'эн. Певец втягивает воздух, сжимает горловые связки, губы широко растягивает в стороны, и, вдыхая воздух, издает своеобразный шелестящий звук. Меняя сжатие горла и растяжение губ, он изменяет высоту звука.

Пильгъэйн'эн Опытные певцы могут сочетать гортанное пение с обычным, образуя два самостоятельных голоса-тембра. Пильгъэйн'эн обладает своеобразными художественными возможностями в изображении различных явлений природы, картин быта

Айн'арачвын В некоторых селениях Чукотки и сейчас устраиваются состязания в исполнении гортанных песен. Они носят название айн'арачвын - звукосоревнование.

Личная песня при рождении Древние чукотские мелодии звучат и в наши дни. Сохранению их способствовала традиция передачи от поколения к поколению семейных, общинных песен с характерными ритмами и интонациями. Уже при рождении каждый чукча вместе с именем получает от родителей именную песню, сочиняемую в первые дни появления ребенка на свет. В ней отражаются те или иные черты новорожденного, мечты о его будущем.

Сочиняя песню, выражаем свои эмоции Вырастая, ребенок узнает и заучивает личные песни родителей, дедов, других родственников; став взрослым, сочиняет песни сам, в том числе личную именную песню. В ней он выражает свою индивидуальность, эмоциональный настрой.

Новое время – новые песни… Создаваемые в настоящее время новые песни обычно отражают радостные события в жизни человека, но создаются они по образцам песен предков, на основе их интонаций, характерных ритмов.

Спасибо за внимание! Пойте на здоровье!

Краткое описание документа:

Своеобразие музыкальной культуры чукчей заключается в том, что в силу особых условий проживания этого малочисленного народа Севера, у них нет народных песен. Но есть особое уникальное явление в песенной практике - личная песня.

Личная песня передается по наследству только по родовой линии, ее не имеют права исполнять другие, только люди, связанные родством.

"Между чукчами есть свои легенды, предания старины и народная поэзия, выражаемая в играх и песнях, - писал А.А. Аргентов, - На игрищах песни поются с текстом; мотивы их довольно разнообразны. При пении чукчи делают выразительные жесты, мужчины бьют в бубны, мурлычат монотонно и соблюдают непременный такт.

По временам они подражают реву и крику различных животных и птиц, что делают с большим искусством" (Аргентов, 1857. С. 69). "Чукчи любят пение, - отмечает В.Г. Богораз, - особенно во время праздников. Каждая семья и даже каждый человек имеет несколько собственных напевов. Одни из них наследственные, другие собственного сочинения" (Богораз, 1934. С. 23).

Победители награждались подарками. Иногда это были специально созданные в честь победителей песни. В 1938 г., например, в честь чукчи Атыка - победителя на песенно-танпевальном соревновании в городе Ном на Аляске была создана песня-подарок от эскимосов Аляски.

В далеком прошлом у оленеводов возник своеобразный прием гортанного (горлового) пения пилыъэйн'эн. Певец втягивает воздух, сжимает горловые связки, губы широко растягивает в стороны, и, вдыхая воздух, издает своеобразный ше¬лестящий звук. Меняя сжатие горла и растяжение губ, он изменяет высоту звука. Опытные певцы могут сочетать гортанное пение с обычным, именуемым типъэйн'эм, образуя два самостоятельных голоса-тембра. Пильгъэйн'эн обладает своеобразными художественными возможностями в изображении различных явлений природы, картин быта. В одних случаях это - бегущее стадо оленей, преследуемое волками, езда на оленях или весенняя тундра, покрытая цветами, перелет птиц, в других - различные трудовые процессы, настроения и переживания человека. В некоторых селениях Чукотки и сейчас устраиваются состязания в исполнении гортанных песен. Они носят название айн'арачвын - звукосоревнование.

Чукотская народная музыка развивалась преимущественно как вокальная. Она не имела музыкальных инструментов со строго фиксированной высотой звуков. Повсеместное признание и широкое применение получил лишь ударный инструмент бубен-ярар. А.А. Аргентов писал, что бубен "непременно имеется у каждого домохозяина. С бубном чукча и сетует, и радуется, и шаманит". В.Г. Богораз дополнял: "Составным элементом домашней святыни является бубен-ярар. Каждая семья должна иметь свой бубен, упражнение на котором во время известных праздников обязательно для всех домочадцев, мужчин и женщин. В долгие зимние вечера чукчи берутся за бубен просто для развлечения" (Богораз, 19016. С. 51-52).

Были у чукчей и другие музыкальные инструменты. В трудах В.Г. Богораза упоминаются простейшие духовые и шумовые (жужжалки, завывалки) музыкальные инструменты. Описывая, например, "праздник гагары", он отмечает, что "чукчи подражали пению этих птиц свистками, сделанными из гусиных перьев или из дерева с язычками из китовой кости". Народные песни исполняются по различным поводам, в различной обстановке. Некоторые воскрешают в памяти исполнителей и слушателей яркие картины происходивших когда-то событий. Эти "памятные песни" чаще всего являются семейной реликвией и не предназначены для публичного исполнения. Создаваемые в настоящее время новые песни-импровизации (личные, именные, памятные) обычно отражают радостные события в жизни человека, но создаются они по образцам песен предков, на основе их интонаций, характерных ритмов. Новым явлением в песенно-музыкальном творчестве чукчей является создание самобытными композиторами песен на стихи профессиональных чукотских поэтов - А. Кымытваль, В. Кеулькута, М. Вальгыргина.

Следует оговориться, что термином "танец" пластику обрядов и праздников можно назвать лишь условно. Это скорее пляски-пантомимы, в которых подражательные элементы занимают ведущее место. Почти все праздники годового цикла оленных чукчей содержат древние представления о роли дикого оленя в жизни народа, сопровождаются театрализованными действиями, изображающи¬ми повадки оленя, различные моменты охоты. Некоторые танцы исполняются под своеобразный аккомпанемент - горловое пение. Такого рода танцы называются пичгъэйнен (горлом кричать). В обрядах и праздниках оседлых чукчей, также имевших промыслово-магический характер, чаще фигурировали морские животные, но общие закономерности проявлялись и здесь.

Другой тип танцев исполнялся под аккомпанемент бубнов. Если пичгъэйнен не имели стабильной формы, то в танцах с бубнами уже существует деление на две группы, определены места для танцоров и музыкантов, аккомпанирующих на бубнах. Аккомпаниаторы должны стоять спиной к входу, напротив них - пляшущие женщины. В.Г. Богораз отмечал, что такой способ танцев у чукчей носил название ветчальыт (стоящая), так как исполнители танцевали, почти не сходя с места.

Наиболее древние черты плясок-пантомим сохранились в празднике "воскресения" зверей, где мужчины изображали охотников, а женщины - имитировали повадки зверей. Танцующие изображали успешную охоту, "заверяли" зверя, что к нему отнесутся с подобающим почтением. Судя по тому, что первые исследователи чукчей подчеркивали обязательность этого раздела ритуалов, можно предположить, что раньше эти пантомимы были центром всего празднества. Своеобразны танцы "с гримасами", на которые обратил внимание Ф.П. Врангель, отмечавший, что главное достоинство пляски чукотских женщин - мимика. В некоторых пантомимах она доминировала над всеми элементами. К сожалению, по имеющимся данным трудно составить представление о смысловой и целевой направленности этих танцев.

Танцы чукчей - яркое и самобытное явление, корни которого затерялись в глубине веков. С достоверностью сказать можно лишь то, что в основе пластики чукотских танцев - подражание, имитация поведения животных, являвшихся основным объектом охоты. В изображении животных и птиц чукчи достигли подлинного совершенства, умея одним-двумя движениями передать точное представление о звере. Танцы чукчей не отличаются подвижностью. Более активна верхняя часть туловища. Исполнители почти не сходят с места, раскачиваются из стороны в сторону, приседают, вытягиваются, двигают плечами и руками. Передвижения по площадке незначительны. Если танцуют одновременно несколько человек, движения их не согласуются. Исполнялись танцы довольно продолжительное время - 12-14 часов. Хореографическую часть обрядов и праздников начинали обычно их устроители, хозяин и хозяйка яранги.

Современное танцевальное искусство чукчей, сохраняя свои национальные особенности, обогатилось новыми формами и содержанием. При этом одной из эффективных форм отображения современности по-прежнему является пляска-пантомима. Наиболее многочисленны танцы промысловой тематики: "Охота на моржа", "Охота на песца", "Охота на уток" и т.д. Наблюдательность, великолепное знание животного мира, изумительная точность в пластическом воспроизведении поведения зверя отмечают эти танцы-пантомимы. Появились и новые формы коллективного исполнения танцев - национальные самодеятельные танцевальные ансамбли "Олененок", "Солнышко", "Белый парус", "Чукотские зори", "Ракушка" и др. Создание народных коллективов помогает сохранять богатства традиционного музыкального фольклора. В 1968 г. был создан первый профессиональный чукотско-эскимосский музыкально-хореографический ансамбль "Эргырон" ("Рассвет").

Венстен-Тагрина Зоя Владимировна. Феномен личной песни в традиционной культуре чукчей : диссертация . кандидата культурологических наук : 24.00.01 / Венстен-Тагрина Зоя Владимировна; [Место защиты: ГОУВПО "Российский государственный педагогический университет"].- Санкт-Петербург, 2009.- 220 с.: ил.

Содержание к диссертации

Глава 1. Традиционная музыкальная культура чукчей как объект научного исследования.

1.1. Чукотский музыкальный фольклор в научной литературе XVIII-XIX в.в

1.2. Исследование музыкального фольклора чукчей в XX в 27

Глава 2. Музыкально-звуковой континуум традиционной чукотской культуры .

2.1. Музыка в контексте ритуально-обрядовой культуры чукчей 38

2.2. Пение как элемент охотничьей магии: опыт реконструкции семантики традиционного изобразительного творчества 53

2.3. Песня в мифопоэтической картине мира чукчей . 74

Глава 3. Личная песня в традиционной чукотской песенной практике

3.1 Классификация чукотских песен 85

3.2. Личная песня в традиционной чукотской песенной практике лирического характера 92

3.3. Личная песня в традиционной чукотской обрядовой песенной практике 114

3.4. Личная песня в шаманской практике 147

Введение к работе

Актуальность исследования.

Интерес к традиционным этническим культурам коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока сегодня связан не только с необходимостью исследования и научной реконструкции объективного хода исторических событий в этих регионах, играющих огромную роль в экономическом, социальном, гражданском, духовном развитии России. Не менее важная причина этого интереса — потребность освоения богатейшего и во многом уникального культурного опыта этих народов, сохранивших в условиях нарастающей глобализации и модернизации некоторые существенные черты своего мироотношения и культуротворчества, основанных на принципах гармоничного сосуществования человека, природы и социума. Несмотря на архаичность своего происхождения, многие особенности культуры коренных народов Севера не только сохраняют актуальный смысл, но и представ-ляются перспективными с точки зрения развития и совершенствования механизмов социализации, преодоления экологического и культуро - экологического кризисов современного общества.

К таким феноменам традиционной культуры, на наш взгляд, относится и личная песня, до сих пор не ставшая предметом систематического научного исследования. Между тем, это уникальное культурное явление, характерное для чукчей, нганасан, хантов, манси и некоторых других народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, представляет особый интерес прежде всего для теории и истории культуры. Это, на наш взгляд, связано с тем, что она, являясь одним из видов или жанров музыкального фольклора, при этом оказывается, чрезвычайно репрезентативна для традиционной культуры в целом, выполняет множество важнейших функций, среди которых особое место занимает функция этносоциальной идентификации и самоидентификации. Здесь

можно говорить даже о своеобразной, имеющей достаточно древнюю приро-

В выработке методологии культурологического исследования личной песни автор опирался на теоретические положения, содержащиеся в работах, посвященных общим методологическим проблемам развития истории и теории культуры (М.М. Бахтина, М. С. Кагана, Э. С. Маркаряна, Э. В. Соколова, С. И. Иконниковой, Г. В. Драча и др.).

За основу для изучения и систематизации традиционной песенной культуры чукчей автором использованы аналитические работы по раннефольк-лорному интонированию (термин Э. Е. Алексеева). Мы опираемся в нашей работе также на исследовательские работы преподавателей и аспирантов Новосибирской консерватории по музыкальной культуре отдельных народов Сибири и Дальнего Востока (Ю. И. Шейкин, О. Добжанская, Г. Солдатова и другие). Важными для нашего исследования являются также труды разных авторов по жанровой типологии музыки народов Севера. В том числе, это работы Э. Е. Алексеева (исследования музыкального фольклора якутов и других народов Севера); И. А. Богданова (работы о разных народах Севера); А. М. Айзенштадта (писавшего об эвенках, кетах, селькупах, хантах, манси); Ю.

1 W. Bogoras. " Chukchee mythology ", in Memoirs of the American Museum of Natural History XII. The Jesup
North Pacific Expedition. Vol. 8. Leiden E-J. Brill, New York E. Stechert. 1910-1913. и др.

2 Лыткин В. А. Новая жизнь - новые песни. Современная национальная музыка Чукотки и пути ее развития /
Магаданское обл. управление культуры. Метод, кабинет культпросветработы и нар. творчества. — Магадан:
Магадан, кн. изд-во, 1970.

3 Богданов И. А. К изучению музыки народов Севера РСФСР / Традиционное и современное народное му
зыкальное искусство: Сб. трудов ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 29. - М., 1976

И. Шейкина (по удэ); Н. Н. Ким, Ю. И. Шейкина (по орочам); Т. Д. Булгаковой (по нанайцам); Б. П. Чернова (по тувинскому горловому пению) и др.

В настоящей диссертации использованы также труды по истории, культуре и языку чукчей (работы Н. Н. Дикова; И. С. Вдовина; В. В. Антроповой; С. В. Иванова; А. Г. Вольфсона; Е. М. Мелетинского; Г. И. Мельникова и других). Из этнографической литературы мы привлекаем исследования В. Г. Богораза; В. Г. Кузнецовой; Н. Н. Гуцол; Р. Я. Кись, В. В. Лебедева; В. В. Горбачевой (по корякам) и других авторов.

Существенное значение также имело обращения к исследованиям шаманских культур, принадлежащих В. Г. Богоразу (по чукчам), В. К. Стешенко - Куфтиной (по корякам, нанайцам, удэгэйцам и др.); Г. Н. Грачевой (по нганасанам); В. И. Харитоновой; Р. Уолш и других.

Использованы материалы ученых и путешественников XVIII начала XX вв. - И. И. Биллингса; И. Кибера; К. Мерка; Ф. П. Врангеля и др.

В работу также вошли полевые материалы автора по песенной практике чукчей, собиравшиеся ею с конца семидесятых годов. Большинство информаторов, от которых записывались эти материалы, родились до активного изменения традиционного уклада жизни. По устойчивым семейным традициям они получили навыки традиционного исполнительства и являются знатоками традиционной песенной культуры. Многие из них являются практикующими исполнителями ритуального репертуара. Основная часть полевых материалов была собрана автором в Провиденском, Анадырском, Иультин-ском, частично Беринговском и Чукотском районах (в пяти из восьми районов Чукотки). Информаторами, представляющими названные районы, являются: приморские чукчи - О. П. Геунтонау, Г. Н. Тагрина, Ю. А. Тнапкир, М. И. Беличенко и др.; оленные чукчи - Е. И. Кытгаут, М. Иукум, Н. Неук; оленеводы - Г. Тнакергин, С. Етинкау, В. Иукум; профессиональные морские охотники В. Г. и А. Г. Тнанкау, Н. И. Рахтувье, А. В. Туринкеу, Э. Рале, А. Ю. Тегринкеу и другие.

Необходимо учитывать и то, что исследование чукотской личной песни связано и с дополнительными трудностями, заключающимися в том, что личная песня имеет личностно-охранительное (семейно-охранительное) назначение и их исполнение (особенно тех личных песен, которые неотрывны от ритуальной практики), рассматривается чукчами как нарушение табу. Такой запрет на исполнение чрезвычайно затрудняет полевые исследования данного феномена.

Научная новизна предлагаемого исследования заключается в том, что в нем впервые:

осуществлен культурологический анализ феномена личной песни в контексте традиционной музыкальной культуры чукчей;

на основе анализа широкого круга теоретической литературы XVIII - XX вв. выявлены и обобщены все научные сведения о чукотской личной песне и условия ее бытования в традиционной чукотскойкультуре;

введены в научный оборот авторские полевые материалы, касающиеся истории и современного состояния традиционной чукотской музы-

личная песня'рассматривается как традиционный способ этнокультурной идентификации и самоидентификации личности;

осуществлен лингвокультурологический анализ традиционной народной музыкальной терминологии чукчей и на этой основе проведена систематизация жанров и жанровых образований чукотского музыкального фольклора;

рассмотрены основные песенные практики, связанные с личной песней, описаны основные типы музицирования на базе различных способов звукоизвлечения и определено их жанровое назначение;

проанализированы на-основе данных авторского полевого материала особенности вокальных и инструментальных звукоподражательных жанров,

и определено семантическое назначение звукоподражательного пения в ритуальной практике чукчей;

выявлены и определены основные направления чукотской шаманской песенной практики;

культурологически исследовано семантическое назначение музыкального ударного инструмента - ярара (бубна) и выявлены различные способы его использования в песенных практиках традиционной чукотской культуры.

Положения, выносимые на защиту:

Культурологическое исследование феномена личной песни имеет большое значение для выработки общей методологии комплексного междисциплинарного изучения истории и современного бытования традиционной этнической культуры коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, в частности, одного из древнейших из них - чукотского;

Чукотская личная песня является особым феноменом традиционной культуры, репрезентирующим все ее основные сферы и выполняющим, помимо сакральной, обрядово-ритуальной и охранительной функций, роль эффективного средства этносоциальной идентификации и самоидентификации личности;

Личная песня, как жанр народной песенной практики, является ярким воплощением такого атрибутивного свойства традиционной этнической культуры, как сонористичность, означающая диффузию музыкально-звукового начала во все сферы и компоненты синкретичного культурного целого;

Адекватным основанием для жанровой классификации и типологии способов исполнения личных песен может служить лингвокультурологиче-

ский; анализ чукотской; народной музыкальною терминологии, отражающей высокий уровень развития этномузыкального сознания чукчей;

Личная песня как феномен традиционной культуры чукчей является песней, сочиненной человеком либо для самого себя, либо предназначенной им для другого лица; ее исполнение строго регламентировано и ограничено только указанными лицами, так как имеет в рамках традиционной нормативной культуры этносоциума конкретное сакральное значение;

Родовая (семейная) песня является личной песней умершего человека, наследуемой его потомкамипо мужской линии, и обеспечивающей таким образом внутриродовую и межпоколенную трансляцию этнической культуры в ее личностном и, одновременно, социальном измерениях,, а также играющей этноконсолидирующую роль;

Теоретико-методологические и методические основы исследования.

Осуществленный в данной работе культурологический подход к феномену чукотской личной песни опирался на комплексный междисциплинарный анализ, интеграцию исторического, культурфилософского, этнографического, музыковедческого, филологического, фольклористического знания. Анализ традиционной музыкальной терминологии потребовал для построения классификации музыкальных жанров чукотской песенной практики применения лингвокультурологического подхода. При сопоставлении традиционной культуры чукчей с культурами других коренных народов использовались методы сравнительно-типологического анализа.

Теоретическая значимость исследования.

Теоретические выводы, диссертационного исследования имеют значение

для* выработки методов «комплексного культурологического анализа феноме-

нов традиционной этнической культуры, как в историческом, так и в актуальном аспекте. Проведенное исследование может иметь значение для развития междисциплинарных связей культурологического знания с другими отраслями гуманитарного научного знания, в частности, для дальнейшего методологического становления таких интегративных отраслей культурологического знания как этнокультурология и лингвокультурология. Результаты исследования служат углублению и расширению научного знания'о традиционной культуре одного из древнейших российских этносов — чукотского. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы культурологами, этнографами (антропологами), фольклористами, музыковедами, педагогами для* дальнейшего изучения особенностей современного бытования традиционных этнических культур. Исследование вносит определенный теоретический вклад в развитие североведения как научного направления, системы комплексного знания о народах и регионах Севера.

Практическая значимость исследования.

Результаты настоящего исследования имеют практическое значение для решения'комплекса культуро-экологических задач, связанных с защитой, сохранением и актуализацией ценностей традиционных этнических культур коренных народов России, в частности, народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, проживающих на территориях, которые имеют для России исключительную экономическую, политическую и социальную значимость. Материалы исследования могут быть использованы в вузовских учебных курсах культурологии, этнологии, конфликтологии, в курсах педагогики, этнопеда-гогики и этнопсихологии, в системе подготовки и переподготовки педагогических кадров для регионов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Материалы исследования найдут конкретное применение в школах северных регионов для преподавания основ традиционной этнической культуры, музыкальной культуры, в соответствующих кружках и клубах, в просветительско-образовательной работе региональных этнокультурных центров. Расширение

и углубление знаний о культуре, традициях и обычаях северных народов

России, в,частности, чукчей; послужит решению задач формирования'этнической толерантности, гармонизации этнической и гражданской идентичности в российском обществе.

Апробация исследования. '

библиографии, приложений. Общий объем текста работы — 210 с.

Чукотский музыкальный фольклор в научной литературе XVIII-XIX в.в

Обращение же к материалам XVIII — первой половины XIX вв. в настоящее время можно считать своевременным, поскольку уровень наук второй половины XX столетия позволяет делать объективные выводы, понимать и разъяснять причины подобных ошибочных вышеприведенных суждений. Надо признать, что исследователи отдаленной от современности эпохи сумели уловить и зафиксировать многие сущностные черты музыкального искусства чукотского аборигенного населения. Собранный материал свидетельствует о прогрессивной в целом направленности взглядов первых исследователей традиционных культур народов Сибири.

Музыка в контексте ритуально-обрядовой культуры чукчей

Рассмотрим ритуального пения чукчей на примере благодарственного праздника Мн ин - обряд Благодарения.

Классификация чукотских песен

Внеобрядовый фольклор будет рассматриваться в отдельной главе, но надо подчеркнуть, что элементы сакральности присутствуют также в отдельных жанрах внеобрядового фольклора.

Таким образом, в песенном фольклоре мы выделяем произведения обрядовые и не обрядовые. Собственно обрядовые произведения исполняются с определенными "магическими целями. На наш взгляд, такие песни несут двойную утилитарно-магическую функциональную нагрузку и относятся к обрядовому фольклору, связанному с проведением календарных и благодарственных праздников. Обрядовые произведения включают шаманское ритуальное пение, которое распределено нами в двух направлениях - семейное шаманское и специализированное шаманское пение. Внеобрядовое пение будет включать в себя цикл песен лирического направления, где уже изображается внутренний мир человека, его отношение к окружающему миру. Таким образом, жанровая система музыкального фольклора допускает возможность широкого взаимопроникновения различных вокальных традиций 220. Обнаруживается опосредованная связь шаманской и мифоэпической, шаманской и песенной традиций.

В последнем случае в личной песне определен единый для обеих традиций признак жанрообразования - индивидуально-исполнительская характеристика мелоса. В шаманской традиции обязателен константный полифункциональный мотив - репрезентант шамана, в то время как личная песня в песенной традиции наделена иными функциями и музыкально - стилистическими особенностями. Другими словами, личная песня как жанровое явление включает внутрижанровую оппозицию обрядовой и внеобрядовой интонаци-онных сфер

В музыкально - речевом жанре чукчей слово не столько поется, сколько более или менее музыкально проговаривается.

Специфика классификации чукотских песен определяется также разнообразием способов звукоизвлечения, характерных для чукотского пения. В предлагаемой работе мы учитываем особенности звукоизвлечения при классификации чукотского песенного фольклора. Таким образом, мы получаем песни, связанные не только с музыкальным, но и с немузыкальным типом интонирования, где интонационная культура включает кроме собственно музыки такие явления, как звуковые сигналы, звукоподражания, танцы, пластику лица.

Читайте также: