Экзистенциализм это гуманизм доклад

Обновлено: 02.07.2024

Сущность понятия "экзистенциализм". Два смысла слова "субъективизм". Типы морали в работе Понж. Общее понятие про квиетизм. Абсолютность картезианского действия. Искусство и мораль, из взаимосвязь. Гуманизм в рассказе Кокто "В 80 часов вокруг света".

Рубрика	Философия
Вид	статья
Язык	русский
Дата добавления	16.05.2012
Размер файла	35,0 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

экзистенциализм мораль субъективизм квиетизм

Я хотел бы выступить здесь в защиту экзистенциализма от целого ряда упреков, высказанных по адресу этого учения.

Прежде всего, экзистенциализм обвиняют в том, будто он призывает погрузиться в квиетизм отчаяния, так как раз никакая проблема вообще неразрешима, то не может быть и никакой возможности действия в этом мире. Следовательно, в конечном итоге остается лишь созерцание, а поскольку созерцание - роскошь, это снова приводит нас к буржуазной философии. Таковы, главным образом, обвинения со стороны коммунистов.

Со своей стороны христиане упрекают нас еще и в том, что мы отрицаем реальность и значение человеческих поступков, так как если мы уничтожим заповеди и вечные ценности, то исчезнет всякое сдерживающее начало, всякий сможет поступать, как ему вздумается, и никто не сможет осудить со своей точки зрения взгляды и поступки других людей.

Итак, что называют экзистенциализмом?

Дело несколько усложняется тем, что есть два вида экзистенциалистов: во-первых, христианские экзистенциалисты, исповедующие католицизм, к которым я отношу Ясперса и Габриэля Марселя; и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты, к которым относится Хайдеггер и французские экзистенциалисты, в том числе и я сам. Тех и других объединяет лишь то, что существование, как они считают, предшествует сущности, или, если хотите, что нужно исходить из субъекта. Что, собственно, следует под этим понимать?

Возьмем предмет, изготовленный человеческими руками, например книгу или нож для разрезания бумаги. Этот предмет был сделан ремесленником, который руководствовался при этом определенным понятием, а именно понятием ножа, а также заранее известной техникой производства, которая входит в это понятие и представляет собой, в сущности, рецепт изготовления. Таким образом, нож является предметом, который, с одной стороны, производится определенным способом и который, с другой стороны, приносит определенную пользу. Нельзя представить себе человека, который бы изготовлял этот нож, не зная, на что он нужен. Следовательно, мы можем сказать, что у ножа сущность, то есть сумма приемов и качеств, которые позволяют его изготовить и определить, предшествуют существованию. И таким образом обусловлено наличие здесь, передо мной, данного ножа или данной книги. Мы здесь имеем дело с техническим взглядом на мир, согласно которому можно сказать, что изготовление предшествует существованию.

Атеистический экзистенциализм, представителем которого являюсь я, более последователен. Он учит, что если бога не существует, то есть по крайней мере одно такое существо, у которого существование предшествует сущности, существо, которое начинает существовать прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием. Этим существом и является человек, или, как говорит Хайдеггер, человеческая реальность.

Что означает здесь, это существование предшествует сущности? Это значит, что человек сначала существует, оказывается, появляется в мире и только потом он определяется. В представлении экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что он первоначально ничего собой не представляет. Он станет человеком лишь позже и станет таким человеком, каким он сам себя сделает. Таким образом, нет человеческой природы, как нет и бога, который бы ее изобрел. Но человек не только таков, каким он себя представляет, но таков, каким он проявит волю стать (tel gu il se veut), и поскольку он представляет себя после того, как уже начал существовать, и проявляет волю после этого порыва к существованию, то человек есть лишь то, что он сам из себя делает. Таков первый принцип экзистенциализма. Это и есть то, что называют субъективизмом, за который нас как раз и упрекают. Но что мы хотим этим сказать, кроме того, что человек обладает большим достоинством, нежели камень или стол? Ведь мы говорим, что человек существует сначала, то есть что человек - это существо, которое устремляется навстречу будущему и сознает, что оно себя проектирует в будущее (se projeter dans I avenir). Человек - это прежде всего замысел, который живет своей собственной жизнью, вместо того, чтобы быть мхом, плесенью или цветной капустой. Ничто не существует до этого замысла, ничего нет на сверхчувственном небе, и человек станет прежде всего тем, чем он запроектировал быть. Но не тем, чем он пожелает быть. Так как под желанием мы обычно понимаем сознательное решение, которое у большинства из нас появляется лишь после того, как человек из себя уже что-то сделал. Я могу захотеть вступить в партию, написать книгу, жениться, однако все это лишь проявление более первоначального, более стихийного выбора, чем-то, что обычно называют волей. Но если действительно существование предшествует сущности, то человек ответствен за то, что он есть. Таким образом, первым делом экзистенциализм делает каждого человека собственником того, что он есть, и возлагает на него полную ответственность за его существование.

С другой стороны, как хорошо сказал Андре Жид, чувство, которое изображают, и чувство, которое испытывают, почти неразличимы. Решить, что я люблю свою мать, и остаться с ней или разыграть комедию и тоже остаться - это почти одно и то же. Другими словами, чувство создается из поступков, которое мы совершаем. Я не могу, следовательно, обратиться к моему чувству, чтобы им руководствоваться. А это значит, что я не могу ни искать в самом себе такого истинного состояния, которое побудит меня к действию, ни требовать от какой-либо морали нормы, дающие мне возможность действовать. Однако, возразите вы, ведь он же обратился за советом к профессору. Дело в том, что, когда вы идете за советом например к священнику, значит, вы выбрали этого священника и, в сущности, вы уже более или менее представляли себе, что он вам посоветует. Иными словами, выбрать советчика - это опять-таки решиться на что-то самому. Вот вам доказательство: если вы христианин, вы скажете: посоветуйтесь со священником. Но есть священники-коллаборационисты, священники-аттантисты священники - участники движения Сопротивления. Так кого ж из них выбрать? И если юноша останавливает свой выбор на священнике - участнике движения Сопротивления или священнике-коллаборационисте, то он уже решил, какого рода совет он получит. Так, приходя ко мне, он уже знал, какой ответ я ему дам. А я мог дать лишь один совет: вы свободны, выбирайте, то есть изобретайте. Никакая всеобщая мораль вам не укажет, что нужно делать; в мире нет знамений. Католики возразят, что знамения есть. Допустим, что так. Но и в этом случае я сам решаю, какой смысл они имеют. Находясь в плену, я познакомился с одним довольно примечательным человеком - иезуитом. Он вступил в иезуитский орден следующим образом. В течение жизни он претерпел целый ряд весьма крупных неудач. Еще ребенком он потерял отца, который оставил его бедняком. Он получал стипендию в церковном учебном заведении, где ему постоянно напоминали, что он принят из милосердия. Затем он не получал многих почетных наград, которые так нравятся детям. Позже, в возрасте около 18 лет, он потерпел неудачу в любви. И наконец, в 22 года он провалился с военной подготовкой - факт сам по себе пустяковый, но явившийся именно той каплей, которая переполнила чашу. Этот юноша мог, следовательно, считать, что ему ничто не удалось; это было знамение, но чего? Он мог замкнуться в себе или предаться отчаянию. Однако он решил - и очень удачно для себя, - что это знамение того, что он создан не для мирских успехов, что ему доступны только успехи на поприще религии, святости, веры. Он увидел, следовательно, в этом перст божий и вступил в орден. Кто не видит, что решение относительно смысла знамения было принято им самим, совершенно самостоятельно? Из этого ряда неудач можно было сделать совсем другой вывод: например, что лучше стать плотником или революционером. Следовательно, он несет полную ответственность за расшифровку знамения. Покинутость означает, что мы сами выбираем наше бытие. Покинутость связана с тревогой.

Кроме того, если невозможно найти в каждом человеке такую универсальную сущность, как человеческая природа, то все же существует некая общность людей в положении. Не случайно современные мыслители чаще говорят о положении человека, чем о человеческой природе. Под этим они понимают с большей или меньшей степенью ясности совокупность априорных пределов, которые дают общее представление о положении человека в мире. Историческая обстановка меняется: человек может родиться рабом в языческом обществе, или феодальным сеньором, или пролетарием. Не изменяется лишь необходимость для него быть в мире, быть там за работой, быть там среди других и быть там смертным. Пределы не субъективны и не объективны, или, вернее имеют объективную и субъективную стороны. Объективны они потому, что встречаются повсюду и повсюду могут быть опознаны. Субъективны они потому, что пережиты; они ничего не представляют собой вне жизни человека, который свободно определяет себя в своем существовании по отношению к ним. И хотя замыслы (projets) могут быть различны, во всяком случае, ни один из них мне полностью не чужд, потому что все они представляют собой попытку преодолеть эти пределы, или раздвинуть их, или не признать их, или примириться с ними. Следовательно, всякий замысел, каким бы индивидуальным он ни был, имеет значение всеобщей ценности. Всякий замысел, будь то китайца, индейца или негра, может быть понят европейцем. Может быть понят - это значит, что европеец 1945 года может в своем воображении точно таким же способом проделать путь от данного положения к его пределам, что он может воспроизвести в себе замысел китайца, индейца или африканца. Всеобщность любого замысла имеет тот смысл, что любой замысел понятен любому человеку. Это означает не то, что этот замысел определяет человека раз навсегда, а только то, что он может быть воспроизведен. Всегда можно тем или иным способом понять идиота, ребенка, дикаря или иностранца, лишь бы только были необходимые сведения. В этом смысле мы можем говорить о всеобщности человека, которая, однако, не дана заранее, а находится постоянно в процессе созидания. Выбирая себя, я созидаю мир. Я созидаю его тем, что я понимаю замысел любого другого человека, к какой бы эпохе он ни принадлежал. Эта абсолютность выбора не ликвидирует относительности каждой отдельной эпохи. То, что экзистенциализм хочет показать, так это связь между абсолютным характером свободного действия, посредством которого каждый человек реализует себя, реализуя в то же время определенный тип человечества, - действия, всегда понятно любой эпохе и любому человеку, и относительностью культуры, взятой в ее совокупности, которая может явиться следствием такого выбора. Необходимо отметить одновременно относительность картезианства и абсолютность картезианского действия. В этом смысле можно сказать, если хотите, что каждый из нас бывает существом абсолютным, когда он дышит, ест, спит или действует тем или иным образом. Нет никакой разницы между тем, чтобы быть свободным, быть замыслом, существованием, выбирающим свою сущность, и быть абсолютным. И нет никакой разницы между тем, чтобы быть абсолютным существом, ограниченным во времени, то есть занимающим определенное место в истории, и быть всеобще понятым.

Так же обстоит дело и в области морали. Между искусством и моралью - то общее, что в обоих случаях мы имеем созидание и изобретение. Мы не можем решить а priori, что надо делать. Мне кажется, я достаточно оказал это на примере молодого человека, который приходил ко мне за советом и который мог взывать к любой морали, кантианской или какой-либо еще, не находя там для себя никаких указаний. Он был вынужден сам изобретать для себя свой закон. Мы никогда не скажем, что этот человек - решит ли он остаться со своей матерью, беря за моральную основу чувства, индивидуальное действие и конкретное милосердие, или решит поехать в Англию, предпочитая жертву, - сделал немотивированный выбор. Человек делает себя сам. Сначала он еще не готов. Он делает себя, выбирая свою мораль; а давление обстоятельств таково, что он не может не выбрать какую-нибудь мораль. Мы определяем человека лишь по отношению к совершенному им поступку. Поэтому бессмысленно упрекать нас в немотивированности выбора.

Во-вторых, нам говорят, что мы не можем судить других. Это отчасти верно, а отчасти неверно. Это верно в том смысле, что всякий раз, как человек выбирает линию своего поведения и свой замысел с полной искренностью и ясностью ума, каков бы, впрочем, ни был этот замысел, ему невозможно предпочесть другой замысел. Это верно в том смысле, что мы не верим в прогресс. Прогресс - это улучшение. Человек же всегда останется одним и тем же перед лицом изменяющихся обстоятельств, и выбор всегда остается выбором в определенной ситуации. Моральная проблема не изменилась с тех пор, когда можно было выбирать между сторонниками и противниками рабовладения во время войны между северными и южными штатами, и до настоящего времени, когда можно голосовать за МРП или за коммунистов.

Отказ от ориентации на научное знание и стремление вслушаться в подвижные умонастроения и ситуационно-исторические переживания человека современной эпохи, делают экзистенциализм интересным объектом исследования, и целью данной работы я вижу исследование экзистенциализма как философского учения гуманистической направленности.

В соответствии с поставленной целью можно выделить две задачи исследования:

· рассмотреть экзистенциализм как философское направление;

· выделить основные особенности французского экзистенциализма.

Реферат состоит из 5 разделов. В первом сформулированы цель и задачи исследования, во втором описываются особенности возникновения и сущность экзистенциализма как философского учения, его основные черты, понятия, концепции, в третьем дается обзор французского экзистенциализма как философского учения периода второй мировой войны, выявляются его отличия, их предопределенность тяжелой политической ситуацией, в четвертом сделаны основные выводы по содержанию работы, в пятом указаны основные первоисточники по теме работы.

1. Экзистенциализм как философское течение

Экзистенциализм, или философия существования - одно из крупнейших направлений философии XX века. Возникает накануне первой мировой войны в России (Шестов, Бердяев), после нее в Германии (Хайдеггер, Ясперс) и в период второй мировой войны во Франции (Марсель, Сартр, Камю). После войны экзистенциализм широко распространился и в других странах, в том числе и США. В 50-е — 60-е годы стал одним из наиболее влиятельных и продуктивных культурных факторов эпохи, определял интеллектуальные поиски широких слоев интеллигенции, оказал сильное влияние на литературу и искусство. Различают экзистенциализм религиозный (Шестов, Бердяев, Ясперс, Марсель) и атеистический (Хайдеггер, Сартр, Камю). Предшественниками экзистенциализма считают Паскаля, Кьеркегора, Достоевского, Ницше. Большое влияние на экзистенциализм оказала также феноменология Гуссерля.

Так производится окончательный разрыв с традиционной рационалистической интерпретацией самоопределения человека, с пониманием его выбора и решения как разумного акта. По этой общепризнанной ранее схеме человек сначала уясняет себе, что он такое (по своей сущности, понятию человека, в идеале, каким он еще должен стать, или же по своей индивидуальной природе и естественным интересам), а затем, исходя из этого понимания и самосознания, решает, что ему следует желать, предпочесть и делать. Всякое такое основание, соображение, признание необходимого или обязательного является, с точки зрения экзистенциалистов, уже результатом более изначального, еще до того совершенного выбора, исконного порыва, предпочтения.

Это сказалось и на экзистенциалистской интерпретации морального выбора. Традиционно он понимался как выбор между добром и злом, как разрешение альтернативы, возникающей перед человеком, когда он либо совершит требуемое от него действие, выберет единственно правильный принцип, либо же отступит от требований нравственности, впадет в заблуждение, в чем и будет виновен. В экзистенциализме же сами понятия добра и зла оказываются лишь функцией совершаемого избрания, его следствиями: что бы человек ни избрал, это для него благо.

Экзистенциализм - философское выражение глубоких потрясений, постигших западную цивилизацию в первой половине XX века. Экзистенциалисты резко критически оценивают предшествующую рационалистическую философию, которая, по их мнению, оставляла в стороне живой, конкретный опыт человеческого существования в мире и сосредотачивала внимание на процессе познания. В центре их внимания - непосредственное переживание человеком своей ситуации в мире, его самоопределение в бытии, свобода и ответственность.

2.Французский экзистенциализм как гуманистическое

философское учение

К 1941 году центр экзистенциалистского движения переместился во Францию. Именно здесь, в оккупированной стране, поставленной на грань национальной катастрофы, впервые возникла реальная ситуация, которая на время оправдала экзистенциалистское восприятие истории и сделала его понятным и близким для тысяч не искушенных в философии людей.

Разумеется, и в этот период во Франции находились люди, верящие в крутой перелом в ходе войны и в последующее поражение фашистской Германии. Но если считаться с фактами, исходить из того, о чем свидетельствует неумолимая статистика побед и поражений 1940-1942 годов, то необходимо признать, что сопротивление нацизму, какие бы благородные мотивы не лежали в его основе, есть осужденный историей субъективизм, опасная и бессмысленная авантюра. За каждого убитого нациста придется расплачиваться сотнями ни в чем не повинных людей, которых уничтожат карательные отряды. Здравый рассудок говорил: будьте рассудительны и подчинитесь горькой исторической судьбе.

Жан Поль Сартр (1905-1980), философ и писатель, участник французского Движения Сопротивления. В середине 30-х годов Сартр сам был приверженцем того благодушного историцистского оптимизма, который немецкие экзистенциалисты изобличали в других.

Если мир ни в чем не похож на Бога и даже в малейшей степени не позволяет уповать, рассчитывать, полагаться на него, то логическим следствием этого должно быть отрицание и всякой способности воздействовать на человека, определять его поступки.

Представление о детерминированности человека порицается им как предрассудок, последний пережиток религиозной веры в предопределение. Тайна человеческого и состоит в его абсолютной необусловленности, спонтанном индетерминизме, и всякая попытка подставить под поступок вынуждающую силу обстоятельств или внутренних склонностей есть, согласно Сартру, не более чем уловка. В уловке этой выражает себя то же малодушие, тот же страх перед личной ответственностью и риском, который когда-то приводил человека на стезю, религиозного фатализма. Поэтому с человека можно спрашивать за все, что он совершил, не делая никаких скидок на обстоятельства его жизни или прирожденные ему склонности, инстинкты; предрасположения.

С этической точки зрения концепция Сартра относится к числу учений, противопоставляющих долг склонности и видящих сущность морали в ригористическом выполнении обязанностей. Действия по обязанности есть, по Сартру, проявление решимости и мужества. Именно они реализуются в признании бытия как горькой истины, в приятии и удерживании тоски.

Рациональной осмотрительности, с одной стороны, и витальной трусости - с другой, противостоит у Сартра мятежное безрассудство, берущее свое начало в непосредственности и аффективной категоричности восприятия. Сцена насилия молниеносно рождает в нас чувство ненависти. Это чувство органически непреложно, как зубная боль, тошнота, головокружение. И вместе с тем мы видим, что оно невыводимо из состояний нашего тела, из витальной организации, требования которой мы можем подавить. Ненависть к насилию выше нас самих: она не только по времени, но и по существу опережает всякое наше размышление, ибо ни рациональные аргументы, ни доводы, на которые нас толкает инстинкт самосохранения, не в состоянии поколебать сознания обязательности действия, основывающегося на этом чувстве.

Таким образом, французский экзистенциализм развивает психологически недоказуемую теорию, согласно которой у человека вообще не бывает непроизвольных действий, а действия, представляющиеся таковыми, на деле являются лишь лицемерно — скрытными преднамеренными актами. Отрицая объективность исторического процесса, Сартр считает все социальные действия обусловленными человеческой субъективностью, а человека - полностью ответственным за свои поступки, без скидок на исторические обстоятельства.

Ненависть к насилию выше нас самих: она не только по времени, но и по существу опережает всякое наше размышление, ибо ни рациональные аргументы, ни доводы, на которые нас толкает инстинкт самосохранения, не в состоянии поколебать сознания обязательности действия, основывающегося на этом чувстве. Оно есть внутренняя изготовка к безусловно обязательному поступку, взрыв заряда, за которым не может не последовать выстрел. Исторический процесс понимается экзистенциалистами как ненаправленный, безразличный к человеку, поэтому все социальные действия обусловлены человеческой субъективностью, а человек полностью несет ответственность за свои поступки, не учитывая тяготы исторических обстоятельств.

Список использованной литературы

1. Голубинцев, В.О. Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов./ Ростов-на-Дону.:Феникс, 2004.

2. Западная философия ХХ века. М.: Интерпракс, 1994.

3. Спиркин А.С. Философия. М., 2001

5. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм// Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С.319-344.

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Оглавление

2.1. Экзистенциализм как философское течение

3.2. Французский экзистенциализм как гуманистическое философское учение

5. Список использованной литературы

Введение

В соответствии с поставленной целью можно выделить две задачи исследования:

• рассмотреть экзистенциализм как философское направление;

выделить основные особенности французского экзистенциализма.

1. Экзистенциализм как философское течение

2.Французский экзистенциализм как гуманистическое философское учение

Заключение

Список использованной литературы

1. Голубинцев, В.О. Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов./ Ростов-на-Дону.:Феникс, 2004.

Западная философия ХХ века. М.: Интерпракс, 1994.

Спиркин А.С. Философия. М., 2001

Пассмор Д. Сто лет философии. М.: Прогресс-Традиция, 1999.

Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм// Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С.319-344.

Экзистенциализм, смысл которого произошел от позднелатинского слова exsistentia - существование, означает "философию существования, зародился в начале XX века. Существует связь между экзистенциальной философией и широко распространившимися в ХХ веке настроениями отчаяния. В ситуации безнадежности и душевной растерянности призыв экзистенциалистов к человеческой подлинности , к чувству человеческого достоинства оказался источником мужества и нравственной стойкости. Социальным размышлениям в философии человека ХХ столетия отведена существенная роль – они либо вплетены в общее философское осмысление человека, либо выливаются в самостоятельные произведения по социально-философским и социально-политическим вопросам. Экзистенциалисты пытались постигнуть человека в критических, кризисных ситуациях. Они сосредоточились на проблеме духовной выдержки людей, заброшенных в иррациональный, вышедший из-под контроля поток событий.

Содержание

Работа состоит из 1 файл

философия.docx

Институт бизнеса и менеджмента технологий

Управление Информационными Ресурсами

Реферат на тему:

Работу подготовила: Петрова Алина, УИР,151 гр.

Экзистенциализм- это гуманизм……………………………………. 3

Можно выделить следующие проблемы, которым уделяли внимание философы-экзистенциалисты:

• уникальность человеческой личности, глубина его чувств, переживаний, тревог, надежд, жизни в целом;

• разительное противоречие между человеческим внутренним миром и окружающей жизнью;

• проблема отчуждения человека (общество, государство стали для человека абсолютно чужими, реальностью, которая полностью пренебрегает человеком, подавляет его "Я");

• проблема одиночества, заброшенности человека (человек одинок в окружающем мире, у него нет "системы координат", где он чувствовал бы себя нужным);

• проблема бессмысленности жизни;

• проблема внутреннего выбора

Обычно различают религиозный (К. Ясперс, Г. Марсель, А. Бердяев и др.), и атеистический (М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю и др.) экзистенциализм.

Одним из крупнейших представителей атеистического экзистенциализма является и Жан Поль Сартр .( родился 21 июня 1905 года)Основные темы сартровской философии – сознание, человеческое бытие и человеческое действие. Категория "делать" получает, таким образом, в сартровской философии привилегированной статус, это означает, что человек должен постоянно делать себя

Экзистенциализм - это гуманизм .

Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.

Жан-Поль Сартр

Абсурд, свобода, отчаяние, отчуждение, одиночество — все эти понятия прочно вошли в систему философского знания и культурную парадигму XX века вместе с экзистенциализмом, самым противоречивым и самым популярным учением последнего столетия.

У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может.

Почему Сартр? Потому что мало что изменилось за последние 50-60 лет: в эпоху войн, национально-этических распрей, терроризма, локальных конфликтов, экологических катастроф, тотальной девальвации моральных ценностей и предельного напряжения духовных сил человека описанная Сартром философия отчаяния, смятения и стойкости отнюдь не устарела. Возможно, сегодня именно экзистенциализм способен дать ответы на вопросы, на которых, возможно, споткнулась наша цивилизация.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ — ЭТО ГУМАНИЗМ

Я хотел бы выступить здесь в защиту экзистенциализма от ряда упрёков, высказанных в адрес этого учения.

Прежде всего, экзистенциализм обвиняют в том, будто он призывает погрузиться в квиетизм отчаяния: раз никакая проблема вообще не разрешима, то не может быть и никакой возможности действия в мире; в конечном итоге это созерцательная философия, а поскольку созерцание — роскошь, то мы вновь приходим к буржуазной философии. Таковы главным образом обвинения со стороны коммунистов.

Со своей стороны христиане упрекают нас ещё и в том, что мы отрицаем реальность и значение человеческих поступков, так как, уничтожая божественные заповеди и вечные ценности, не оставляем ничего, кроме произвола: всякому позволено поступать, как ему вздумается, и никто не может судить о взглядах и поступках других людей.

Дело, впрочем, несколько осложняется тем, что существуют две разновидности экзистенциалистов: во-первых, это христианские экзистенциалисты, к которым я отношу Ясперса и исповедующего католицизм Габриэля Марселя; и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты, к которым относятся Хайдеггер и французские экзистенциалисты, в том числе я сам. Тех и других объединяет лишь убеждение в том, что существование предшествует сущности, или, если хотите, что нужно исходить из субъекта. Как это, собственно, следует понимать?

Возьмём изготовленный человеческими руками предмет, например, книгу или нож для разрезания бумаги. Он был сделан ремесленником, который руководствовался при его изготовлении определённым понятием, а именно понятием ножа, а также заранее известной техникой, которая предполагается этим понятием и есть, в сущности, рецепт изготовления. Таким образом, нож является предметом, который, с одной стороны, производится определённым способом, а с другой — приносит определённую пользу. Невозможно представить себе человека, который бы изготовлял этот нож, не зная, зачем он нужен. Следовательно, мы можем сказать, что у ножа его сущность, то есть сумма приёмов и качеств, которые позволяют его изготовить и определить, предшествует его существованию. И это обусловливает наличие здесь, передо мной, данного ножа или данной книги. В этом случае мы имеем дело с техническим взглядом на мир, согласно которому изготовление предшествует существованию.

Для экзистенциалиста человек потому не поддаётся определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причём таким человеком, каким он сделает себя сам. Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и бога, который бы её задумал. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя представляет, но такой, каким он хочет стать. И поскольку он представляет себя уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как начинает существовать, и после этого порыва к существованию, то он есть лишь то, что сам из себя делает. Таков первый принцип экзистенциализма. Это и называется субъективностью, за которую нас упрекают. Но что мы хотим этим сказать, кроме того, что у человека достоинства больше, нежели у камня или стола? Ибо мы хотим сказать, что человек прежде всего существует, что человек — существо, которое устремлено к будущему и сознает, что оно проецирует себя в будущее. Человек — это прежде всего проект, который переживается субъективно, а не мох, не плесень и не цветная капуста. Ничто не существует до этого проекта, нет ничего на умопостигаемом небе, и человек станет таким, каков его проект бытия. Не таким, каким он пожелает. Под желанием мы обычно понимаем сознательное решение, которое у большинства людей появляется уже после того, как они из себя что-то сделали. Я могу иметь желание вступить в партию, написать книгу, жениться, однако все это лишь проявление более первоначального, более спонтанного выбора, чем тот, который обычно называют волей. Но если существование действительно предшествует сущности, то человек ответственен за то, что он есть. Таким образом, первым делом экзистенциализм отдаёт каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него полную ответственность за существование.

Одновременно он колебался между двумя типами морали. С одной стороны, мораль симпатии, личной преданности, с другой стороны, мораль более широкая, но, может быть, менее действенная. Нужно было выбрать одну из двух. Кто мог помочь ему сделать этот выбор? Христианское учение? Нет. Христианское учение говорит: будьте милосердны, любите ближнего, жертвуйте собою ради других, выбирайте самый трудный путь и т.д. и т.п. Но какой из этих путей самый трудный? Кого нужно возлюбить, как ближнего своего: воина или мать? Как принести больше пользы: сражаясь вместе с другими — польза не вполне определённая, или же — вполне определённая польза — помогая жить конкретному существу? Кто может решать здесь a priori? Никто. Никакая писаная мораль не может дать ответ. Кантианская мораль гласит: никогда не рассматривайте других людей как средство, но лишь как цель. Прекрасно. Если я останусь с матерью, я буду видеть в ней цель, а не средство. Но тем самым я рискую видеть средство в тех людях, которые сражаются. И наоборот, если я присоединюсь к сражающимся, то буду рассматривать их как цель, но тем самым рискую видеть средство в собственной матери.

Никакая всеобщая мораль вам не укажет, что нужно делать; в мире нет знамений. Католики возразят, что знамения есть. Допустим, что так, но и в этом случае я сам решаю, каков их смысл. В плену я познакомился с одним примечательным человеком, иезуитом, вступившим в орден следующим образом. Он немало натерпелся в жизни: его отец умер, оставив семью в бедности; он жил на стипендию, получаемую в церковном учебном заведении, и ему постоянно давали понять, что он принят туда из милости; он не получал многих почётных наград, которые так любят дети. Позже, примерно в 18 лет, он потерпел неудачу в любви и, наконец, в 22 года провалился с военной подготовкой — факт сам по себе пустяковый, но явившийся именно той каплей, которая переполнила чашу. Этот юноша мог, следовательно, считать себя полным неудачником. Это было знамение, но в чем заключался его смысл? Мой знакомый мог погрузиться в скорбь или отчаяние, но достаточно здраво рассудил, что это — знак, указывающий на то, что он не создан для успехов на мирском поприще, что ему назначены успехи в делах религии, святости, веры. Он увидел, следовательно, в этом перст божий и вступил в орден. Разве решение относительно смысла знамения не было принято им самим, совершенно самостоятельно? Из этого ряда неудач можно было сделать совсем другой вывод: например, что лучше стать плотником или революционером. Следовательно, он несёт полную ответственность за истолкование знамения. Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие. Заброшенность приходит вместе с тревогой.

Итак, мы, кажется, ответили на ряд обвинений. Как видите, экзистенциализм нельзя рассматривать ни как философию квиетизма, ибо экзистенциализм определяет человека по его делам, ни как пессимистическое описание человека: на деле нет более оптимистического учения, поскольку судьба человека полагается в нем самом. Экзистенциализм — это не попытка отбить у человека охоту к действиям, ибо он говорит человеку, что надежда лишь в его действиях, и единственное, что позволяет человеку жить, — это действие. Следовательно, в этом плане мы имеем дело с моралью действия и решимости. Однако на этом основании нас упрекают также и в том, что мы замуровываем человека в индивидуальной субъективности. Но и здесь нас понимают превратно.

Кроме того, если невозможно найти универсальную сущность, которая была бы человеческой природой, то все же существует некая общность условий человеческого существования. Не случайно современные мыслители чаще говорят об условиях человеческого существования, чем о человеческой природе. Под ними они понимают, с большей или меньшей степенью ясности, совокупность априорных пределов, которые очерчивают фундаментальную ситуацию человека в универсуме. Исторические ситуации меняются: человек может родиться рабом в языческом обществе, феодальным сеньором или пролетарием. Не изменяется лишь необходимость для него быть в мире, быть в нем за работой, быть в нем среди других и быть в нем смертным. Пределы не субъективны и не объективны, скорее, они имеют объективную и субъективную стороны. Объективны они потому, что встречаются повсюду и повсюду могут быть опознаны. Субъективны потому, что переживаемы, они ничего не представляют собой, если не пережиты человеком, который свободно определяет себя в своём существовании по отношению к ним. И хотя проекты могут быть различными, ни один мне не чужд, потому что все они представляют собой попытку преодолеть пределы, или раздвинуть их, или не признать их, или приспособиться к ним. Следовательно, всякий проект, каким бы индивидуальным он ни был, обладает универсальной значимостью. Любой проект, будь то проект китайца, индейца или негра, может быть понят европейцем. Может быть понят — это значит, что европеец 1945 года может точно так же идти от постигнутой им ситуации к её пределам, что он может воссоздать в себе проект китайца, индейца или африканца. Любой проект универсален в том смысле, что понятен каждому. Это не означает, что данный проект определяет человека раз навсегда, а только то, что он может быть воспроизведён. Всегда можно понять идиота, ребёнка, дикаря или иностранца, достаточно иметь необходимые сведения. В этом смысле мы можем говорить о всеобщности человека, которая, однако, не дана заранее, но постоянно созидается. Выбирая себя, я созидаю всеобщее. Я созидаю его, понимая проект любого другого человека, к какой бы эпохе он ни принадлежал. Эта абсолютность выбора не ликвидирует относительности каждой отдельной эпохи. Экзистенциализм и хочет показать эту связь между абсолютным характером свободного действия, посредством которого каждый человек реализует себя, реализуя в то же время определённый тип человечества, — действия, понятного любой эпохе и любому человеку, и относительностью культуры, которая может явиться следствием такого выбора. Необходимо отметить вместе с тем относительность картезианства и абсолютность картезианской позиции. Если хотите, в этом смысле каждый из нас существо абсолютное, когда он дышит, ест, спит или действует тем или иным образом. Нет никакой разницы между свободным бытием, бытием-проектом, существованием, выбирающим свою сущность, и абсолютным бытием. И нет никакой разницы между локализованным во времени абсолютным бытием, то есть расположенным в истории, и универсально постижимым бытием.

Так же обстоит дело и в морали. Общим между искусством и моралью является то, что в обоих случаях мы имеем творчество и изобретение. Мы не можем решить a priori, что надо делать. Мне кажется, я достаточно показал это на примере того молодого человека, который приходил ко мне за советом и который мог взывать к любой морали, кантианской или какой-либо ещё, не находя там для себя никаких указаний. Он был вынужден изобрести для себя свой собственный закон. Мы никогда не скажем, что этот человек — решит ли он остаться со своей матерью, беря за основу морали чувства, индивидуальное действие и конкретное милосердие, или решит поехать в Англию, предпочитая жертвенность, — сделал произвольный выбор. Человек создаёт себя сам. Он не сотворён изначально, он творит себя, выбирая мораль, а давление обстоятельств таково, что он не может не выбрать какой-нибудь определённой морали. Мы определяем человека лишь в связи с его решением занять позицию. Поэтому бессмысленно упрекать нас в произвольности выбора.

Во-вторых, нам говорят, что мы не можем судить других. Это отчасти верно, а отчасти нет. Это верно в том смысле, что всякий раз, когда человек выбирает свою позицию и свой проект со всей искренностью и полной ясностью, каким бы ни был этот проект, ему невозможно предпочесть другой. Это верно в том смысле, что мы не верим в прогресс. Прогресс — это улучшение. Человек же всегда находится лицом к лицу с меняющейся ситуацией, и выбор всегда остаётся выбором в ситуации. Моральная проблема ничуть не изменилась с тех пор, когда надо было выбирать между сторонниками и противниками рабовладения во время войны между Севером и Югом, вплоть до сегодняшнего дня, когда нужно голосовать за МРП[Народно-республиканское движение Франции] или за коммунистов.

Конечно, свобода, как определение человека, не зависит от другого, но, как только начинается действие, я обязан желать вместе с моей свободой свободы других, я могу принимать в качестве цели мою свободу лишь в том случае, если поставлю своей целью также и свободу других. Следовательно, если с точки зрения полной аутентичности я признал, что человек — это существо, у которого существование предшествует сущности, что он есть существо свободное, которое может при различных обстоятельствах желать лишь своей свободы, я одновременно признал, что я могу желать и другим только свободы. Таким образом, во имя этой воли к свободе, предполагаемой самой свободой, я могу формулировать суждение о тех, кто стремится скрыть от себя полную беспричинность своего существования и свою полную свободу. Одних, скрывающих от себя свою полную свободу с помощью духа серьёзности или ссылок на детерминизм, я назову трусами. Других, пытающихся доказать, что их существование необходимо, хотя даже появление человека на Земле является случайностью, я назову сволочью. Но трусов или сволочь можно судить лишь с точки зрения строгой аутентичности. Поэтому, хотя содержание морали и меняется, определённая форма этой морали универсальна. Кант заявляет, что свобода желает самой себя и свободы других. Согласен. Но он полагает, что формальное и всеобщее достаточны для конституирования морали. Мы же, напротив, думаем, что слишком отвлечённые принципы терпят крах при определении действия. Рассмотрим ещё раз пример с этим учеником. Во имя чего, во имя какой великой максимы морали мог бы он, по-вашему, с полным спокойствием духа решиться покинуть мать или же остаться с ней. Об этом никак нельзя судить. Содержание всегда конкретно и, следовательно, непредсказуемо. Всегда имеет место изобретение. Важно только знать, делается ли данное изобретение во имя свободы.

Таким образом, вы видите, что второе обвинение одновременно и истинно, и ложно. Выбирать можно все, что угодно, если речь идёт о свободе решать.

Но гуманизм можно понимать и в другом смысле. Человек находится постоянно вне самого себя. Именно проектируя себя и теряя себя вовне, он существует как человек. С другой стороны, он может существовать, только преследуя трансцендентные цели. Будучи этим выходом за пределы, улавливая объекты лишь в связи с этим преодолением самого себя, он находится в сердцевине, в центре этого выхода за собственные пределы. Нет никакого другого мира, помимо человеческого мира, мира человеческой субъективности. Эта связь конституирующей человека трансцендентности (не в том смысле, в каком трансцендентен бог, а в смысле выхода за свои пределы) и субъективности — в том смысле, что человек не замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире, — и есть то, что мы называем экзистенциалистским гуманизмом. Это гуманизм, поскольку мы напоминаем человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого, в заброшенности он будет решать свою судьбу; поскольку мы показываем, что реализовать себя по-человечески человек может не путём погружения в самого себя, но в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь конкретное самоосуществление.

Из этих рассуждений видно, что нет ничего несправедливее выдвинутых против нас возражений. Экзистенциализм — это не что иное, как попытка сделать все выводы из последовательного атеизма. Он вовсе не пытается ввергнуть человека в отчаяние. Но если отчаянием называть, как это делают христиане, всякое неверие, тогда именно первородное отчаяние — его исходный пункт. Экзистенциализм — не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило. Такова наша точка зрения. Это не значит, что мы верим в существование бога, — просто суть дела не в том, существует ли бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования бога. В этом смысле экзистенциализм — это оптимизм, учение о действии. И только вследствие нечестности, путая своё собственное отчаяние с нашим, христиане могут называть нас отчаявшимися.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Читайте также: