Дуглас рашкофф шок настоящего доклад

Обновлено: 02.07.2024

Ну, диджифрения раньше была побочным эффектом и заключалась в том, чтобы поддерживать несколько экземпляров своей личности на разных платформах. Это похоже на многозадачность, но для нашей идентичности. Параллельно мы все являемся несколькими людьми. Это сбивает с толку и дезориентирует.

Теперь это не просто побочный эффект цифровой технологии, а тактика демагогов и социальных контроллеров. Дональд Трамп намеренно вызывает у людей состояние диджифрении, чтобы они не могли следить за тем, что он делает и говорит, или тем, что люди могут захотеть. У нас нет чувства истории — только поддельные мифы. И у нас нет чувства будущего — только тот момент, в котором находимся. Это крайняя форма настоящего шока. Это не побочный эффект, это преднамеренное осуществление психологических операций.

Конечно, выход из социальных сетей определенно может помочь. Мы бы не были так восприимчивы к подобному, если бы у нас было больше согласованности в нашей повседневной жизни.

Я думаю, что технология заставляет меня предположить, что люди будут сердиться, если я не найду для них времени. Таким образом, я оказываюсь в том же положении, что и кто-то, кто пристрастился к технологии. Каждый день я провожу не менее шести часов, отвечая на электронную почту. И я знаю, что это неэффективное использование моего времени. Я пишу меньше книг и статей и охватываю меньше людей. Но я удовлетворяю свой страх.

Интернет переполнен развлечениями на любой вкус, люди часто отвлекаются на забавные ролики или статьи не только во время отдыха, но и на рабочем месте. Как Вы считаете, было бы лучше, если бы интернет был технологией, обеспечивающей только работу компаний, а не площадкой для отдыха?

Нет, самое высокое призвание Интернета было социальным. Интеллектуальным. Бизнес — это дерьмо собачье. Это просто то, как одни люди играют на реальных потребностях других людей. Да пошло оно.

Новое поколение детей не только растет в эпоху интернета, но и активно взаимодействует с ним с раннего возраста. Может ли это принести положительные изменения в обществе, будут ли дети менее восприимчивы к уловкам маркетологов или они станут безвольными потребителями, что часто предрекает старшее поколение?

Я чувствую, что молодые люди воспринимают сеть менее серьезно. Они не думают об этом как об отдельной вещи. Для них она не волшебная и не опасная. Это больше похоже на текст или язык. Просто вещь.

Они начинают видеть сквозь шараду капитализма. Люди не смотрят на Марка Цукерберга, как они смотрели на Карнеги или Рокфеллера. Цикл становится слишком быстрым. Мы можем видеть подъем и падение империй за одно десятилетие, поэтому яснее осознаем, что эти империи являются временными. Они также могут видеть, как добываются деньги. Они более осведомлены об изнанке производства и о возможности исчезновения видов в результате того, как эти компании и люди, управляющие ими, работают. Поэтому, хотя они могут не быть похожими на детей из Флориды, участвующих в реальной активной жизни или даже голосовании, они больше знают о том, что что-то не работает. Я не думаю, что они будут легко обманываться.

Это не значит, что мы не можем сидеть перед длинными клипами. Так же, как мы можем смотреть 30 секундные видео на YouTube, одновременно с этим мы также можем смотреть 30 часов шоу в Netflix.

Вы написали графические романы Aleister & Adolf и A.D.D., рассматривающие серьезные проблемы общества. Повлиял ли тот факт, что сейчас людям сложнее осилить книгу быстро и без постоянного отвлечения на уведомления телефона, на выбор стилистики повествования – графического романа?

Нет, я так не думаю об этом. Есть некоторые идеи, которые я хочу выразить в книгах, другие в телевизионных документальных фильмах и другие в графических романах. Во всяком случае, графические романы требуют большей сосредоточенности и внимания, чем обычные книги. Вы должны следить за изображениями и словами, для чего требуется другой фокус.

Ответ на этот вопрос будет заключаться в том, что доступность визуального носителя, такого как графические романы, делает выбор работы над словами более преднамеренным. Я не писал настоящих романов более десяти лет, но если я вернусь к этой форме, то с осознанием того, что они представляют собой непрерывный поток. Комиксы ломают такой подход. Они лучше подходят для сравнений и контрастов. Слова против изображения, изображение против изображения.

Или вы спрашиваете, трудно ли теперь работать над графическими романами, когда мы знаем, что графические романы являются значимой формой? На это ответ будет отрицательным. Тот факт, что форма уважается, означает, что я могу рассказать важные истории с ее помощью. Интересно, что многие из нас рассказывали истории о нацистах и других ужасных вещах именно в графических романах. В некотором смысле эта форма более непритязательная, поэтому вы можете рассказать о более мрачных вещах. Обычный роман иногда бывает слишком реалистичным.

Дженезес Пи-Орридж все еще жив и занимается творчеством, поэтому я бы сказал, что он лучший представитель своего подхода к искусству и культуре. Многие из них были под его влиянием. Я предполагаю, что мэшап-видео является основным потомком его работы по вырезанию и вставке фрагментов, которая сама по себе была производной его сотрудников Уильяма Берроуза и Бриона Гизина.

Кто сегодня занимается этим? Полагаю, некоторые из людей с трансгуманическим изменением тела. Это люди со всеми видами имплантатов и всяких штуковин, бросающие вызов тому, что значит быть человеком.

Каким Вы видите будущее книги? Ждет ли нас эра только цифровых носителей?

Я думаю, что с книгами все в порядке. У нас все еще есть велосипеды, хотя есть и машины. У нас все еще есть пьесы, хотя есть и фильмы. Они просто разные.

Фильмы про технологии ИИ и наше недалекое будущее дают нашему мозгу пищу для представления бесконечного множества вариантов того, как и где мы будем жить в будущем. Были в Вашей практике случаи, когда к Вам обращались с консультацией по совершенно невероятному варианту исхода событий?

Вы хотите спросить: вас когда-либо просили о консультации для научно-фантастического фильма, и спрашивали ли они сумасшедшие вещи? Меня звала целая куча людей, да. Не так часто, как Нила Стивенсона и Уильяма Гибсона, это уж точно. Но да, меня просили помочь обдумать идеи для создателей фильмов. Однако они никогда меня не платили. Я думаю, они считают, что просто поучаствовать в проекте уже очень круто. С большинством научно-фантастических идей все в порядке. Есть и глупый момент в идеях, который состоит в том, что всегда есть злодей, который знает, что произойдет. На самом деле это так не работает. Есть факт о будущем — особенно о технологическом будущем – он заключается в том, что непреднамеренные последствия являются более значимыми, чем предполагаемые.

Есть ли какая-то принципиально новая технология или новый проект, который увлек Вас в последнее время?

Меня интересует пермакультура и применение принципов пермакультуры для общества в целом. Пермакультура — более устойчивый способ понять сельское хозяйство, где вы осуществляете циркуляцию различных видов органики сквозь почву, чтобы не использовать химикаты или другие инвазивные методы для получения урожая. Некоторые люди изучают, как применять эту логику ко всему, начиная от экономических отношений и заканчивая отношениями человеческими.

Так что это скорее поиск методов, чем технология.

В одном из интервью Вы говорили о том, что сейчас не каждый человек способен выделить 5-6 часов на книгу. А у Вас есть такое время? За какой книгой Вы его проведете?

Сейчас я читаю пару книг в неделю, чтобы подготовиться к разговору с гостями подкаста Team Human. Каждый день мне присылают примерно по три книги, поэтому я не могу прочитать все. Но если есть человек, с которым я хочу поговорить на шоу, я обычно читаю его книгу, если таковая у него имеется. Я читаю очень мало просто для удовольствия. Как правило, вся информация применяется каким-либо образом.

Но вы должны помнить, что в истории человечества мы находимся в авральном положении. Это судьбоносный момент. Большая часть всего, что я делаю, посвящена тому, что человечество сможет использовать спустя целый век.

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

Восьмичасовой сон – современное изобретение.

Представьте, что вы живете в XVIII веке. Сейчас только половина девятого вечера, вы надеваете свой ночной колпак, гасите свечи и засыпаете, ощущая запах воска, который мягко заполняет воздух вокруг вашей постели. Проходит несколько часов. 2:30. Вы просыпаетесь, хватаете пальто и идете к соседям, потому что они тоже не спят. Спокойно читают, молятся или даже занимаются сексом. Очевидно, что до эпохи электричества двухразовый сон по ночам был совершенно повсеместным.

Тогда мы спали дважды за ночь, вставая на час или два для развлечений, а затем снова отправляясь в кровать до рассвета.

Тот факт, что раньше мы спали дважды за ночь, был впервые открыт Роджером Экирчем (Roger Ekirch), профессором истории из Политехнического университета Виргинии.

В своем исследовании он обнаружил, что мы не всегда спали по восемь часов подряд. Мы спали по два более коротких отрезка в диапазоне ночи. Диапазон был порядка 12 часов и начинался с трех- или четырехчасового сна, потом следовало бодрствование – два или три часа, а затем снова сон до утра.

Упоминания об этом встречаются повсюду в литературе, судебных документах, личных бумагах и записках. Удивительно не то, что люди спали дважды, а то, что концепция была настолько повсеместной. Сон из двух отрезков был обычным, принятым способом спать.

И, объясняя, почему у рабочего класса было больше детей, доктор из XVI века сообщал, что они обычно занимались сексом после первого сна.

Как же люди распоряжались этими дополнительными часами? Примерно так, как вы можете себе предположить.

Большинство оставались в своих постелях и спальнях, иногда читали, а часто использовали это время для молитвы. Религиозные ритуалы включали в себя специальные молитвы для времени между двумя снами.

Кто-то курил, говорил с домочадцами или занимался сексом. Некоторые были более активны и шли в гости к соседям.

Наука, судя по всему, подкрепляет то, что мы находим в исторических книгах. В ходе четырехнедельного исследования с 15 мужчинами, существующими в условиях ограниченных часов светового дня, начало происходить нечто странное. Наверстав часы недосыпа – обычное положение дел для большинства из нас, – участники начали просыпаться посреди ночи:

У них стало по два сна.

В течение 12-часового отрезка участники сначала спали по четыре или пять часов, затем бодрствовали несколько часов, затем снова спали до утра. В целом они спали не более восьми часов.

Часы посреди ночи, между двумя снами, отличались необычным спокойствием, схожим с медитацией. Это не было ночным метанием в постели, которое многим из нас довелось испытывать. Участники эксперимента не паниковали по поводу того, что не могут снова уснуть, а использовали это время для расслабления.

Но мы не можем вернуться к доэлектрическому образу жизни – ранний подъем, ранний отход ко сну. И тем не менее, может быть, мы могли бы использовать это знание для улучшения качества нашей жизни и открыть для себя альтернативные режимы разума и времени.

Это наводит меня на размышления о книге, которую я сейчас читаю.

Залпом выпить информационную эру

Технология дает нам возможность игнорировать все эти уголки и трещины времени. Мы можем пересечь десять часовых поясов за то же самое количество времени. Мы можем принять мелаксен или золпидем, чтобы уснуть по прибытии на место назначения, а затем, чтобы проснуться утром, выпить одну из таблеток риталина, прописанных сыну с расстройством внимания (в России психостимулятор риталин запрещен – прим. пер.).

Однако, Рашкофф предлагает не отбросить наши айфоны и режим постоянного онлайна, а придумать, как технологии могут улучшить нашу биологию:

Книга известного американского специалиста в области средств массовой информации рассказывает о возникновении в конце двадцатого века новой реалии - `инфосферы`, включающей в себя многочисленные средства передачи и модификации информации. Дуглас Рашкофф не только описывает это явление, но и поднимает ряд острых вопросов: Насколько человечество, создавшее инфосферу, контролирует протекающие в ней процессы? Не грозит ли неуправляемое увеличение объемов информации, вырабатываемой человечеством, возникновением опасных медиавирусов, искажающих восприятие реальности?

ISBN:	9781935928164
Год издания:	2010
Издательство:	OR Books
Язык:	Английский

The debate over whether the Net is good or bad for us fills the airwaves and the blogosphere. But for all the heat of claim and counter-claim, the argument is essentially beside the point: It’s here; it’s everywhere. The real question is, do we direct technology, or do we let ourselves be directed by it and those who have mastered it? Choose the former,” writes Rushkoff, and you gain access to the control panel of civilization. Choose the latter, and it could be the last real choice you get to make.” In ten chapters, composed of ten commands” accompanied by original illustrations from comic artist Leland Purvis, Rushkoff provides cyber…

ISBN:	5-699-05033-7
Год издания:	2004
Издательство:	Эксмо
Язык:	Русский

"Стратегия исхода" знаменитого американского кибер-культуролога и медиа-аналитика Дугласа Рашкоффа признана одной из самых значительных книг начала XXI века. Этот интерактивный гипертекстовый роман с открытым исходником, впервые опубликованный онлайн и обнаруженный спустя два столетия, проливает свет на все аспекты современной нам рыночной цивилизации, потребительской культуры и высоких технологий. Мы предлагаем самый полный на сегодняшний день сценарий дальнейшего развития событий (версия 10.0) - прогноз ближайшего и далекого будущего, свыше 200 полноформатных комментариев к привычным понятиям и реалиям. Стратегия исхода. Отсчет уже начат.…

People spent the twentieth century obsessed with the future. We created technologies that would help connect us faster, gather news, map the planet, and compile knowledge. We strove for an instantaneous network where time and space could be compressed. Well, the future's arrived. We live in a continuous now enabled by Twitter, email, and a so-called real-time technological shift. Yet this "now" is an elusive goal that we can never quite reach. And the dissonance between our digital selves and our analog bodies has thrown us into a new state of anxiety: present shock.

Douglas Rushkoff was mugged outside his apartment on Christmas Eve, but when he posted a friendly warning on his community website, the responses castigated him for potentially harming the local real-estate market. When did these corporate values overtake civic responsibilites? Rushkoff examines how corporatism has become an intrinsic part of our everyday lives, choices and opinions. He demonstrates how this system created a world where everything can be commodified, where communities have dissolved into consumer groups, where fiction and reality have become fundamentally blurred. And, with this system on the verge of collapse, Rushkoff…

ISBN:	0060758708
Год издания:	2007
Издательство:	HarperBusiness
Язык:	Английский

Douglas Rushkoff was one of the first social commentators to identify the new culture around the internet. He has spent nearly a decade advising companies on the ways they can re-orient their businesses to the transformations the internet has caused. Through his speaking and consulting, Rushkoff has discovered an important and unrecognized shift in American business. Too many companies are panicked and operating in survival mode when the worst of the crisis has already passed. Likening the internet transformation to the intellectual and technological ferment of the Enlightment, Rushkoff suggests we have a remarkable opportunity to…

ISBN:	1401210635, 9781401210632
Год издания:	2006
Издательство:	Vertigo
Язык:	Английский

From the imagination of best-selling author Douglas Rushkoff, one of the most iconoclastic and acclaimed minds of our era, comes a graphic novel series that exposes the "real" Bible as it was actually written, and reveals how its mythic tales are repeated today. Grad student Jake Stern leads an underground band of renegades that uses any means necessary to combat the frightening threats to freedom that permeate the world. They employ technology, alchemy, media hacking and mysticism to fight a modern threat that has its roots in ancient stories destined to recur in the modern age.

Acclaimed writer and thinker Douglas Rushkoff, author of Ecstasy Club and Coercion, has written perhaps the most important—and controversial—book on Judaism in a generation. As the religion stands on the brink of becoming irrelevant to the very people who look to it for answers, Nothing Sacred takes aim at its problems and offers startling and clearheaded solutions based on Judaism’s core values and teachings. Disaffected by their synagogues’ emphasis on self-preservation and obsession with intermarriage, most Jews looking for an intelligent inquiry into the nature of spirituality have turned elsewhere, or nowhere. Meanwhile, faced with…

Стыд управляет нами гораздо сильнее, чем политика или религия, и разделяет людей. Интернет смог частично решить проблему, но этого недостаточно. Существуют другие чувства, которые могут помочь нам победить стыд и стать ближе друг другу.

Дуглас Рашкофф - автор 11 книг. Из известных произведений можно выделить: Медиавирус! Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание, Стратегия исхода, Program or be programmed. Все книги можно читать онлайн и бесплатно скачивать на нашем портале.

Введите сюда краткую аннотацию

Перед вами свежий и довольно резкий текст Дугласа Рашкоффа — одного из тех немногих медиаведов, к которым как минимум стоит прислушаться, если вас интересует ближайшее будущее и киберкультура.

Когда я приехал, меня пригласили в то, что я считал залом для выступления. Но вместо того, чтобы включать микрофон или выходить на сцену, я просто сидел там за простым круглым столом, пока собиралась аудитория: пять супер-богатых парней — да, все мужчины — из верхнего эшелона хедж-фондового мира. После небольшого разговора я понял, что они вообще не заинтересованы в информации, которую я готовил о будущем технологий. У них были собственные вопросы.

Событие. Это был их эвфемизм для экологического коллапса, социальных потрясений, ядерного взрыва, непреодолимого вируса или Мистера Робота, который хакнет все, что только можно.

Этот единственный вопрос занял нас на оставшуюся часть часа. Они знали, что вооруженные охранники должны будут защищать их имущество от разгневанных толп. Но чем они будут платить охранникам, как только деньги станут бесполезными? Что остановит охранников от выбора собственного лидера? Миллиардеры рассматривали использование всех специальных кодовых замков на системах продовольственного снабжения, которые они только знали. Или заставить охранников носить дисциплинарные ошейники какого-то вида в обмен на их выживание. Или, может быть, строить роботов в качестве охранников и рабочих — если эта технология будет разработана вовремя.

Это вот меня и шибануло: по крайней мере для этих господ, именно это и было разговором о будущем технологий. Пока Элон Маск собирался колонизировать Марс, Питер Тиль, пытается замедлить процесс старения, или Сэм Альтман и Рэй Курцвейл загружают свои умы в суперкомпьютеры, эти люди готовились к цифровому будущему, которое было бы намного меньше связано с тем, чтобы сделать мир лучше, полностью превзойдя состояние человека и изолировавшись от очень реальной и настоящей опасности изменения климата, повышения уровня моря, массовых миграций, глобальных пандемий, паники нативизма и истощения ресурсов. Для них будущее технологий — это только одно: побег.

Конечно же, так было не всегда. Недолгий момент, в начале 1990-х, когда цифровое будущее ощущалось открытым пространством, существующим для наших изобретений. Технология стала площадкой для контркультуры, которая видела возможность создать с ее помощью более открытое, распределенное и человечное будущее. Но сложившиеся деловые интересы увидели лишь новые возможности для все той же выгоды, и слишком много технарей соблазнились однотипными радужными возможностями получения прибыли. Цифровые фьючерсы стали пониматься скорее как фьючерсы на фьючерсы или фьючерсы на хлопок — что-то что можно предсказывать и делать ставки. Будущее стало меньше того, что мы создаем нашими повседневным выборами или надеждами, превратившись в предопределенный сценарий, которому мы следуем в обращении с нашим венчурным капиталом, приходя при этом к пассивности.

Это освободило нас от моральных последствий собственной деятельности. Развитие технологий стало не историей коллективного процветания, но скорее личного выживания. Хуже того, привлечь внимание к любому из этих аспектов, стало значить непреднамеренно выставить себя врагом рынка или анти-технологическим скрягой.

Задавать подобные вопросы, хотя и философски занимательно, все же плохая замена борьбе с настоящими моральными проблемами, связанными с необузданным технологическим развитием во имя корпоративного капитализма. Цифровые платформы превратились из эксплуататорских площадок вроде Walmart, в их еще более дегуманизирующих преемников вроде Amazon. Большинство из нас осознало эти недостатки в виде автоматизированных рабочих мест, гиг-экономики общественного пользования и кончины розничной местной торговли.

Чем больше мы становимся привержены к такому взгляду на мир, тем больше мы воспринимаем людей как проблему и технологию как решение. Сама суть того, что значит быть человеком, воспринимается все меньше как фича, чем баг. Независимо от их встроенных особенностей, технологии объявляются нейтральными. Любые плохие вещи, которые мы творим с их помощью — это просто отражение нашего собственного поврежденного внутреннего центра.

В конечном итоге, согласно техно-ортодоксам, будущее человечества достигает кульминации через загрузку нашего сознания в компьютер или, еще лучше, принятие этой технологии как нашей эволюционной преемственности. Как члены гностического культа, мы стремимся войти в следующую трансцендентную фазу нашего развития, сбросить наши тела и оставить их позади вместе с нашими грехами и бедами.

Наши фильмы и телешоу воспроизводят эти фантазии для нас. Зомби-фильмы изображают пост-апокалипсис, где люди ничуть не лучше нежити, и, похоже, сами знают об этом. Хуже того, эти фильмы приглашают зрителей представить будущее как битву с нулевым результатом между оставшимися людьми, где выживание одной группы зависит от кончины другой. Даже Westworld, основанный на научно-фантастическом романе, где роботы сходят с ума, закончил свой второй сезон окончательным открытием: люди гораздо проще и предсказуемее, чем искусственные интеллекты, которые мы сами создали. Роботы узнают, что каждый из нас может быть сведен к нескольким строкам кода и что мы не в состоянии делать по настоящему осознанные выборы. Черт, даже роботы в этом фильме хотят сбежать от своих тел и провести остаток своей жизни в компьютерной симуляции.

Ментальная гимнастика, необходимая для такого глубокой смены роли между людьми и машинами, основана на базовом предположении, что люди—отстой. Давайте либо изменим их, либо сбежим из них, навсегда.

Так мы получаем техно-миллиардеров, которые водят электромобили в космос—как будто это символизирует нечто большее, чем один миллиардер, способный к корпоративному продвижению. И если некоторые люди достигают скорости убегания и как-то выживают в пузыре на Марсе—несмотря на нашу неспособность поддерживать такой пузырь даже здесь, на Земле—результат будет не продолжением жизни вида, а всего лишь спасательной шлюпкой для элиты.

Они были удивлены моим оптимизмом, но на деле они решили не покупать его. Им не было интересно, как избежать бедствия; они убеждены, что мы уже слишком далеко ушли. При всем своем богатстве и силе они не верят, что могут повлиять на будущее. Они просто принимают самый темный из всех сценариев, а затем приносят любые деньги и технологии, которые они могут использовать, чтобы изолировать себя, особенно если они не могут забронировать себе место на ракете на Марс.

К счастью, тем из нас, кто не имеет финансирования для отказа от нашей собственной человечности, доступны гораздо более лучшие варианты. Нам не нужно использовать технологию таким антиобщественным, распыляющим способом. Мы можем стать индивидуалистами- потребителями и профайлами, которые хотят наши устройства и платформы, или мы можем помнить, что действительно развитый человек не сделает ничего в одиночку.

Быть человеком — это не индивидуальное выживание или побег. Это командный вид спорта. Какими бы ни были будущие люди, им придется быть вместе.

UPD. Авторство статьи принадлежит форуму

Читайте также: