Доклад посвящен жанру торжественной оды поэтика которой приобретает

Обновлено: 07.07.2024

ЖАНРОВЫЕ РАЗНОВИДНОСТИ ОДЫ В ЛИРИКЕ М.В. ЛОМОНОСОВА (1711—1765)

Неправо о вещах те думают, Шувалов, Которые Стекло чтут ниже Минералов Пою перед тобой в восторге похвалу Не камням дорогим, не злату, но Стеклу А ты, о Меценат, предстательством пред нею [Елизаветой] Какой наукам путь стараешься открыть, Пред светом в том могу свидетель верной быть [2].
Тем стало житие на свете нам счастливо: Из чистого Стекла мы пьем вино и пиво И видим в нем пример бесхитростных сердец: Кого льзя видеть сквозь, тот подлинно не льстец Но в чем красуетесь, о сельски нимфы, вы? Природа в вас любовь подобную вложила Вы рвете розы в них, вы рвете в них лилеи, Кладете их на грудь и вяжете круг шеи. Без оных что бы вам в нарядах помогло, Когда бы бисеру вам не дало Стекло? (237, 239).

Соответственно, и сферы употребления стекла, очерченные в этой части послания, имеют бытовой характер: посуда, оконные стекла и теплицы, зеркала и ювелирные украшения, очки и зажигательные стекла создают уже знакомый по сатирам Кантемира вещный бытовой мирообраз — и далеко не случайно, что именно здесь в послании Ломоносова прорываются сатирические обличительные интонации, неизбежно ассоциативные пластическому типу художественной образности в эстетическом сознании XVIII в. Так, оригинально трактуя миф о Прометее как историю горестной судьбы первого ученого, похитившего небесный огонь с помощью зажигательной линзы, Ломоносов не упускает случая обрушиться на врагов просвещения подобно Кантемиру:

Коль много таковых примеров мы имеем, Что зависть, скрыв себя под святости покров, И груба ревность с ней на правду строя ков, От самой древности воюют многократно, Чем много знания погибло невозвратно! (242).

Во второй части послания, перечисляя возможности применения стекла в научных приборах — барометр, компас, электростатическая машина, телескопы и микроскопы, Ломоносов поднимается до бытийных сфер жизни духа и мысли, рассматривающей через оптические приспособления структуру мироздания. В этой части послания очевидно тематическое и жанровое сближение с духовной одой, воссоздающей грандиозные космические картины:

В безмерном углубя пространстве разум свой, Из мысли ходим в мысль, из света в свет иной Коль созданных вещей пространно естество! О, коль велико их создаете божество! (243).
Анакреон Я гусли со струнами Вчера переменил И славными делами Алкида возносил; Да гусли поневоле Любовь мне петь велят, О вас, герои, боле, Прощайте, не хотят. Ломоносов Я бегать стал перстами По тоненьким струнам И сладкими словами Последовать стопам. Мне струны поневоле Звучат геройский шум. Не возмущайте боле, Любовны мысли, ум (269—270).
Анакреон, ты был роскошен, весел, сладок. Катон старался ввесть в республику порядок, Ты жизнь употреблял как временну утеху, Он жизнь пренебрегал к республики успеху; Зерном твой отнял дух приятный виноград, Ножом он сам себе был смертный сопостат (272).

Последняя пара стихотворений рисует образ Музы, аллегорическое воплощение поэтического вдохновения. Черты Музы Анакреона индивидуальны, конкретны и неотличимы от земного облика его возлюбленной. Муза Ломоносова эпична и монументальна: в облике величественной богини Ломоносов стремится создать аллегорический образ России:

Анакреон Мастер, в живопистве первой, Первой в Родской стороне, Мастер, научен Минервой, Напиши любезну мне. Напиши ей кудри чорны, Без искусных рук уборны, С благовонием духов, Буде способ есть таков. Ломоносов О мастер в живопистве первой, Ты первой в нашей стороне Достоин быть рожден Минервой, Изобрази Россию мне. Изобрази ей возраст зрелой И вид в довольствии веселой, Отрады ясность по челу И вознесенную главу (272—273).

Принципы одического словоупотребления: абстрактные понятия и слова с предметным значением Главный признак, по которому одическое слово соотносимо со словом сатиры — это его диалогический характер, обусловленный ораторским генезисом обоих жанров. Так же, как и в сатире, сам мотив говорения подчеркнут в оде универсальным для каждого отдельного текста словесным рядом с семантикой звучащей речи. Основное действие персонажей ломоносовской оды заключается в том, что они поют, гласят, гремят, рекут, возглашают, держат речь, говорят, молвят, возвышают глас, звучат, славят гласно и т. д. При этом физическая природа персонажа абсолютно не имеет значения: будь это человек (Петр I, властитель-адресат, автор), абстрактное понятие (божественны науки), страна (Россия), пейзажная аллегория (брега Невы, холмы и древа), эмблема (Лев и Орел — гербы Швеции и России) — все они в равной мере обладают даром слова, которым активно пользуются в прямой речи. Тем самым большой формально монологический текст оды превращается в систему более мелких монологов и реплик, связанных между собой вопросно-ответной интонацией. И поскольку в отличие от сугубо литературного жанра сатиры, который является только текстом, торжественная ода как ораторский жанр в какой-то мере может быть рассмотрена и как действие по форме близкое к спектаклю, постольку драматургические потенции в тексте оды более очевидны, чем в тексте сатиры. Мало того, что торжественная ода исполнялась как своеобразный спектакль одного актера автором-декламатором; сам текст торжественной оды внутри себя организован конфликтом контрастных понятий, которые развернуты в словесно-тематическом ряду окказиональных синонимов в каждом одическом тексте и соотносятся между собой как конфликтующие драматические страсти [4]:

Какая бодрая дремота Открыла мысли явный сон? Еще горит во мне охота Торжественный возвысить тон. Мне вдруг ужасный гром блистает И купно ясный день сияет! То сердце сильна власть страшит, То кротость оное живит; То бодрость страх, то страх ту клонит, Противна страсть противну гонит! (122) Дражайши музы, отложите Взводить на мысль печали тень; Веселым гласом возгремите И пойте сей великий день, Когда в отеческой короне Блеснула на российском троне Яснее дня Елисавет: Как ночь на полдень пременилась, Как осень нам с весной сравнилась, И тьма произвела нам свет (122).

Типология художественной образности и особенности понятийного мирообраза торжественной оды Любопытно, что ломоносовский одический персонаж, каким бы отвлеченным и аллегорическим он ни был, как художественный образ создан теми же приемами, что и конкретно-бытовой персонаж Кантемировой сатиры: он обладает прямой речью, которая дополнена мимикой, позой, жестом и физическим действием в пространстве. Но если в сатире все эти дополнительные характеристики сообщают персонажу пластическую бытовую жизнеподобность, погружая его в узнаваемый повседневный быт, то одический персонаж подчеркнуто статуарен и лишен всякой физической определенности облика. Пространство одического текста заполнено стоящими, сидящими, скачущими верхом и простирающими руки фигурами, облик которых колеблется между представлением о человеческих формах и абстрактном понятии, воплощенном в аллегорическом образе:

Над войском облак вдруг развился, Блеснул горящим вдруг лицом, Умытым кровию мечом Гоня врагов, герой открылся Он так к своим взирал врагам, Как к готским приплывал брегам, Так сильну возносил десницу; Так быстрый конь его скакал, Когда он те поля топтал, Где зрим всходящу к нам денницу Герою молвил тут герой (64—65) Тогда божественны науки Чрез горы, реки и моря В Россию простирали руки, К сему монарху говоря (117). Коль ныне радостна Россия! Она, коснувшись облаков, Конца не зрит своей державы; Гремящей насыщенна славы Покоится среди лугов. В полях, исполненных плодами, Где Волга, Днепр, Нева и Дон Своими чистыми струями Шумя, стадам наводят сон, Седит и ноги простирает На степь, где Хину отделяет Пространная стена от нас. Веселый взор свой обращает И вкруг довольства исчисляет, Возлегши локтем на Кавказ. Се нашею, рекла, рукою (125).

Эти три фигуры представляют основные варианты образа одического персонажа: человек (Петр I; ода 1739 г.), отвлеченное понятие (наука; ода 1747 г.), страна (Россия; ода 1748 г.). При том, что их физические природы столь различны, они могут быть отождествлены между собой, поскольку обладают общими признаками: все они рекут (говорят), простирают (возносят), взирают. Практически вся пластика и активность, доступные одическому персонажу, исчерпаны речевой деятельностью и совершенно ораторской мимикой и жестикуляцией, которые не имеют самостоятельного значения и призваны лишь подчеркнуть и усилить звучащее слово. Таким образом, в качестве одических персонажей Россию, Петра I и божественны науки уравнивает одно-единственное их общее свойство: они являются персонажами оды постольку, поскольку являются идеями, выражающими общее понятие. Не конкретно-исторический человек и монарх Петр I, но идея Идеального монарха; не государство Россия, но идея Отечества; не конкретная отрасль научного знания, но идея Просвещения — вот подлинные герои торжественной оды. Нематериальная природа этих персонажей-понятий и идей подчеркнута и пространственной организацией одического текста. Если среда обитания сатирического бытового персонажа замкнута узкими бытовыми рамками жилища, то одическая идея помещена в безграничный мир, который лишь по видимости имеет некоторые географические или пейзажные признаки, по сути же является космосом, по которому одическая идея перемещается со свободой и скоростью мысли:

Отмкнулась дверь, поля открылись, Пределов нет, где б те кончились (73). Отверзлась дверь, не виден край, В пространстве заблуждает око. Цветет в России красной рай Простерт во все страны широко (84). Широкое открыто поле, Где музам путь свой простирать! (119). Пройдите землю и пучину, И степи, и глубокий лес, И нутр Рифейский, и вершину, И саму высоту небес (131).
Восторг внезапный ум пленил, Ведет на верьх горы высокой (61). На верьх Парнасских гор прекрасных Стремится мысленный мой взор (105). Лишь только ум к тебе возводим, Мы ясность солнечну находим (133). Всего народа весел шум, Как глас вод многих, вверьх восходит И мой отрады полный ум Восхитив тем, в восторг приводит (81). Какую радость ощущаю? Куда я нынче восхищен? Небесну пищу я вкушаю, На верьх Олимпа вознесен (127).
Уме недозрелый, плод недолгой науки, Покойся, не понуждай к перу мои руки. (57). Восторг внезапный ум пленил, Ведет на верьх горы высокой. (61).

Покоящийся недозрелый ум и влекущий своего обладателя ввысь ум восторженный — именно эти два описанные сатирой и одой варианты национального характера, порожденные эпохой преобразований, несколько позже столкнутся между собой в прямом конфликте и в том жанре, законы которого делают подобное столкновение не просто возможным, но необходимым — в драме. Потенциальная драматургичность старших жанров делает их естественными предшественниками русского театра.

Во злобе плоть мою пожрать Противны, устремились; Но злой совет хотя начать, Упадши, сокрушились. Хоть полк против меня восстань: Но я не ужасаюсь. Пускай враги воздвигнут брань: На Бога полагаюсь (186). Меня объял чужой народ, В пучине я погряз глубокой, Ты с тверди длань простри высокой, Спаси меня от многих вод. Вещает ложь язык врагов, Десница их сильна враждою, Уста обильны суетою; Скрывают в сердце злобный ков (197—198).

Ритуально-хвалебный тон торжественной оды не может быть интерпретирован как личная эмоция Ломоносова в его отношении к российской власти. Утвердительная установка торжественной оды и ее славословия в адрес монарха — это фактор эстетический, один из элементов высокого идеологического мирообраза. А вот мотив взаимоотношений человека и властителя в духовной оде имеет более непосредственный эмоциональный характер:

Никто не уповай во веки На тщетну власть князей земных: Их те ж родили человеки, И нет спасения от них (199).
Да хвалит дух мой и язык Всесильного Творца державу, Великолепие и славу. О, Боже мой, сколь ты велик! Одеян чудной красотой, Зарей божественного света, Ты звезды распростер без счета Шатру подобно пред тобой (194). Сбери свои все силы ныне, Мужайся, стой и дай ответ. Где был ты, как Я в стройном чине Прекрасный сей устроил свет; Когда Я твердь земли поставил И сонм небесных сил прославил Величество и власть Мою? Яви премудрость ты свою! (200).
Тогда б со всех открылся стран Горящий вечно Океан. Там огненны валы стремятся И не находят берегов; Там вихри пламенны крутятся, Борющись множество веков; Там камни, как вода, кипят, Горящи там дожди шумят (204).
Открылась бездна, звезд полна, Звездам числа нет, бездне дна. Песчинка как в морских волнах, Как мала искра в вечном льде, Как в сильном вихре тонкий прах, В свирепом как перо огне, Так я, в сей бездне углублен, Теряюсь, мысльми утомлен! (205).
Кузнечик дорогой, коль много ты блажен, Коль больше пред людьми ты счастьем одарен! Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен, Что видишь, все твое, везде в своем дому, Не просишь ни о чем, не должен никому (276).
Отечество мое молчать не будет, Что мне беззнатный род препятством не был, Чтоб внесть в Италию стихи эольски И перьвому звенеть Алцейской лирой (255).

И Гораций, и Ломоносов были низкого сословного происхождения; и Гораций, и Ломоносов были реформаторами национальных систем стихосложения: Гораций впервые начал использовать в латинской поэзии эолийскую мелику (Алкееву строфу); Ломоносов же реформировал русское стихосложение, утвердив силлабо-тонический принцип и дав образцы многих ритмических структур. Подводя итог разговору о творчестве Ломоносова, необходимо отметить, что во всей совокупности его поэтического наследия реализовалось то, без чего русская литература не смогла бы двигаться дальше. И здесь необходимо заметить, что это не столько отдельные завоевания Ломоносова — реформа стихосложения, которая гармонизировала русскую поэзию и дала ей соответствующие характеру языка метрику и ритмику; жанр торжественной оды, навсегда оставшийся для русской литературы эталоном и арсеналом высокого стиля и высокого мирообраза; формы выражения индивидуальной эмоции, намечающиеся в духовных и анакреонтических одах. Главное завоевание Ломоносова для русской литературы — шире. Он дал ей язык, в буквальном смысле этого слова. Достаточно сравнить с ломоносовскими стихами поэзию Кантемира, Тредиаковского, даже Сумарокова, чтобы убедиться в том, что именно в поэзии Ломоносова был преодолен роковой разрыв Петровской эпохи — разрыв между строем мышления и формами его речевого выражения. Разумеется, этот язык не оставался далее неизменным. Он развивался, дополнялся, даже опровергался наследниками Ломоносова и его литературными оппонентами. Одним из таких оппонентов стал старший современник Ломоносова В. К. Тредиаковский, поэт-экспериментатор, обладавший резко индивидуальным поэтическим стилем и столь же индивидуальной системой эстетических взглядов.

[1] Белинский В. Г.Полн. собр. соч. Т. 11. С. 84—85.
[2] Ломоносов М. В. Избранные произведения. Л., 1986. С. 236. В дальнейшем тексты Ломоносова, за исключением особо оговоренных случаев, цитируются по этому изданию с указанием страницы в скобках.
[3] Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.
[4] Подробнее об этом: Серман И. З. Поэтический стиль Ломоносова. М.; Л., 1966. С. 117—128.
[5] Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр. С. 236—242.
[6] О специфике форм выражения авторской позиции в личных местоимениях см.: Западав А. В. Умение прочитать оду // Западав А. В. В глубине строки. М., 1972.
[7] Ломоносов М. В. Избр. проза. М, 1980. С. 140. 90
[8] Ломоносов М. В. Сочинения. М.; Л., 1948. Т. 8. С. 229.


Задание 19 № 6888

Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Исследование (1) посвящено жанру торжественной оды (2) поэтика (3) которой (4) приобретает самобытные черты в творчестве Ломоносова.

Пояснение (см. также Правило ниже).

Приведем верное написание.

Одной запятой мы выделили начало придаточного предложения.

Исследование посвящено жанру торжественной оды, поэтика которой приобретает самобытные черты в творчестве Ломоносова.

Запятая должна стоять на месте 2.

Правило: Задание 19. Знаки препинания в сложноподчинённом предложении

ЗА­ДА­НИЕ 19 ЕГЭ (2016 год): РАС­СТА­НОВ­КА ЗНА­КОВ ПРЕ­ПИ­НА­НИЯ В СЛОЖ­НО­ПОД­ЧИНЁННОМ ПРЕД­ЛО­ЖЕ­НИИ.

Осо­бен­но­сти вы­пол­не­ния за­да­ния 18.

Цель за­да­ния:Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые. При такой фор­му­ли­ров­ке ответ может со­дер­жать как одну, так и более цифр. На­пи­са­ние ука­жи­те все цифры(У) очень силь­но об­лег­ча­ет за­да­ние и де­ла­ет его более лёгким, чем осталь­ные. По­это­му на РЕ­ШУ­ЕГЭ фор­му­ли­ров­ка будет толь­ко такой.

От уча­щих­ся тре­бу­ет­ся про­явить уме­ние рас­став­лять знаки пре­пи­на­ния в слож­но­под­чинённом пред­ло­же­нии.

Для вы­ра­бот­ки на­вы­ка осмыс­лен­ной по­ста­нов­ки зна­ков пре­пи­на­ния не­об­хо­ди­мо:

1. По­ни­мать, что такое СПП , для этого об­ра­тим­ся к раз­де­лу Справ­ки Ссылка;

2. Уметь опре­де­лять ос­но­вы глав­но­го и при­да­точ­но­го пред­ло­же­ний;

3. По­ни­мать, что со­юз­ное слово ко­то­рый да­ле­ко не все­гда стоит в на­ча­ле при­да­точ­но­го пред­ло­же­ния и оно может быть в раз­ном роде, числе па­де­же, с пред­ло­гом или без, что перед ним могут сто­ять дру­гие члены при­да­точ­но­го пред­ло­же­ния;

4. Учи­ты­вать, что глав­ное пред­ло­же­ние может быть ослож­не­но од­но­род­ны­ми чле­на­ми, в част­но­сти, ска­зу­е­мы­ми;

5. Иметь в виду, что ино­гда в глав­ном пред­ло­же­нии могут быть при­част­ные обо­ро­ты, не­обособ­ля­е­мые за­пя­ты­ми, и ис­кать за­пя­тую для их обособ­ле­ния не нужно. Таких за­пя­тых про­сто не будет.

Рас­смот­рим пред­ло­же­ния из ка­та­ло­га РЕ­ШУ­ЕГЭ. Начнём с самых про­стых.

Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые.

Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга (1) уди­ви­тель­ной кра­со­той (2) ко­то­рой (3) мы лю­бо­ва­лись (4) пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан.

[Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга какая? ,( уди­ви­тель­ной кра­со­той ко­то­рой мы лю­бо­ва­лись ), пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан ].

Вер­ный ответ 1 и 4.

В сти­хо­тво­ре­нии (1) Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню (2) шагов (3) ко­то­рой (4) он уже ни­ко­гда не услы­шит.

[В сти­хо­тво­ре­нии Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню], какую? ( шагов ко­то­рой он уже ни­ко­гда не услы­шит .)

Более слож­ный слу­чай — пред­ло­же­ние очень рас­про­странённое.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство (1) от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли (2) ко­то­ро­го (3) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты (4) в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство , какое? ( от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли ко­то­ро­го ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты ), в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции. От­дель­ные пред­ста­ви­те­ли ду­хо­вен­ства (=ко­то­ро­го) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты.

Сле­ду­ет об­ра­тить вни­ма­ние на пред­ло­же­ния, в ко­то­рых глав­ная часть имеет од­но­род­ные члены.

Вер­ный ответ 2 и 4.

3. Понятие текста

Понятие текста

Понятие текста В основу понятия текста, видимо, удобно будет положить следующие определения.1. Выраженность. Текст зафиксирован в определенных знаках и в этом смысле противостоит внетекстовым структурам. Для художественной литературы это в первую очередь выраженность

Георгий Анджапаридзе Детектив: жестокость канона и вечная новизна

Разрушение классического канона

Разрушение классического канона …Наладить диалог с читателем, пробудить его погрузившееся в глубокую дрему чувство. К такому контакту, порой в экстремистских формах, стремился и всемирный

Понятие классицизма

Принципы одического словоупотребления: абстрактные понятия и слова с предметным значением

Принципы одического словоупотребления: абстрактные понятия и слова с предметным значением Главный признак, по которому одическое слово соотносимо со словом сатиры – это его диалогический характер, обусловленный ораторским генезисом обоих жанров. Так же, как и в сатире,

Типология художественной образности и особенности понятийного мирообраза торжественной оды

Типология художественной образности и особенности понятийного мирообраза торжественной оды Любопытно, что ломоносовский одический персонаж, каким бы отвлеченным и аллегорическим он ни был, как художественный образ создан теми же приемами, что и конкретно-бытовой

Поэтика жанра трагедии в его преемственных связях с одой. Стилистика, атрибутика, пространственная организация текста

Поэтика жанра комедии в его генетических связях с сатирой и трагедией

Жанровый состав лирики Сумарокова. Поэтика жанра песни: песня и трагедия

Жанровый состав лирики Сумарокова. Поэтика жанра песни: песня и трагедия Лирика Сумарокова, пожалуй, наиболее обширная область его литературного наследия, именно потому, что и здесь он был последовательным универсалистом. Жанровый состав его лирики включает решительно

Поэтика жанра басни: басня и комедия

Поэтика жанра басни: басня и комедия Своеобразной антонимической парой, составляющей песне одновременно параллель и антитезу, является в поэзии Сумарокова жанр басни, еще более продуктивный, чем песня. При жизни Сумароков выпустил три сборника басен (1762-1769); большое

Цельность контраста: противоречия одического стиля

1. Формирование канона марксистско-ленинской эстетики

1. Формирование канона марксистско-ленинской эстетики 1930-е годы стали определяющими для формирования советской литературной теории. Если в 1920-х вопрос о том, как литература могла бы служить новому режиму, горячо обсуждался, но так и остался нерешенным, то в начале 1930-х


Основной Государственный Экзамен 2020-2021 учебный год. Официальный сайт. Открытый банк заданий ФИПИ. Ответы на Тесты. Русский язык. ФИПИ. ВПР. ЕГЭ. ФГОС. ОРКСЭ. СТАТГРАД. ГИА. Школа России. 21 век. ГДЗ. Решебник.

Вот и наступает жаркая пора, когда пришло время сдавать в школе ОГЭ / ГИА. Здесь, на страничке для школьников 9 класса, мы предлагаем вам прочитать или бесплатно скачать оригинальный текст и задания с ответами по Русскому языку из Открытого банка заданий ФИПИ ГИА. 1 вариант, 2 вариант. С помощью этих заданий с решением и ответами вы можете в спокойной обстановке пройти тесты, написать эссэ, приготовиться реальному экзамену ОГЭ в школе и решить все задачи на 5-ку! После прохождения данных тестов, вы сами себе скажите, что я решу ОГЭ! Воспользуйтесь бесплатной возможностью улучшить свои знания по предмету с помощью данных тестов и кимов по ОГЭ / ГИА

Задание ОГЭ по Русскому Языку. 9 класс.

Задание 19 № 6888
Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Исследование (1) посвящено жанру торжественной оды (2) поэтика (3) которой (4) приобретает самобытные черты в творчестве Ломоносова.
Источник: РЕШУ ЕГЭ, РЕШУ ЕГЭ
Правило: Задание 19. Знаки препинания в сложноподчинённом предложении Подробнее
ЗАДАНИЕ 19 ЕГЭ (2016 год): РАССТАНОВКА ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ В СЛОЖНОПОДЧИНЁННОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ.

Особенности выполнения задания 18.
Цель задания:Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые. При такой формулировке ответ может содержать как одну, так и более цифр. Написание ука­жи­те все цифры(У) очень сильно облегчает задание и делает его более лёгким, чем остальные. Поэтому на РЕШУЕГЭ формулировка будет только такой.

От учащихся требуется проявить умение расставлять знаки препинания в сложноподчинённом предложении.

Для выработки навыка осмысленной постановки знаков препинания необходимо:

1. Понимать, что такое СПП , для этого обратимся к разделу Справки Ссылка;

2. Уметь определять основы главного и придаточного предложений;

3. Понимать, что союзное слово который далеко не всегда стоит в начале придаточного предложения и оно может быть в разном роде, числе падеже, с предлогом или без, что перед ним могут стоять другие члены придаточного предложения;

4. Учитывать, что главное предложение может быть осложнено однородными членами, в частности, сказуемыми;

5. Иметь в виду, что иногда в главном предложении могут быть причастные обороты, необособляемые запятыми, и искать запятую для их обособления не нужно. Таких запятых просто не будет.

Рассмотрим предложения из каталога РЕШУЕГЭ. Начнём с самых простых.

Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые.

Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга (1) уди­ви­тель­ной кра­со­той (2) ко­то­рой (3) мы лю­бо­ва­лись (4) пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан.

[Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга какая?,(уди­ви­тель­ной кра­со­той ко­то­рой мы лю­бо­ва­лись), пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан].

Верный ответ 1 и 4.

В сти­хо­тво­ре­нии (1) Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню (2) шагов (3) ко­то­рой (4) он уже ни­ко­гда не услы­шит.

[В сти­хо­тво­ре­нии Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню], какую? (шагов ко­то­рой он уже ни­ко­гда не услы­шит.)

Более сложный случай — предложение очень распространённое.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство (1) от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли (2) ко­то­ро­го (3) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты (4) в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство, какое?(от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли ко­то­ро­го ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты), в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции. От­дель­ные пред­ста­ви­те­ли духовенства (=ко­то­ро­го) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты.

Следует обратить внимание на предложения, в которых главная часть имеет однородные члены.

Верный ответ 2 и 4.

История русской литературы XVIII века

Предлагаемый учебник по истории русской литературы XVIII в. ориентирован на программу высшего гуманитарного образования, принятую и используемую в практике преподавания истории русской литературы в высших учебных заведениях Российской Федерации. От существующих учебников, используемых в настоящее время в педагогическом процессе, он отличается тем, что историю русской литературы XVIII в. автор попытался последовательно интерпретировать в аспекте исторической поэтики, уделяя преимущественное внимание своеобразию жанровых моделей и жанровой системе.

Подобный подход к изучению и преподаванию истории русской литературы XVIII в. наметился в научных трудах русских филологов еще в 1920-1930-х гг.

В современном литературоведении эта тенденция нашла свое продолжение в трудах Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, В. Н. Топорова, Н. Д. Кочетковой и др. И именно она, характеризующая основное направление современной историко-литературной науки, оказалась менее всего отражена в существующих учебных пособиях по истории русской литературы XVIII в.

Стремление приблизить содержание учебника, адресованного преподавателям и студентам высшей школы, к основной тенденции современной филологической науки, очевидно тяготеющей в своем развитии к культурологическому знанию и методологии исторической поэтики, продиктовало основной аспект изложения историко-литературных фактов, которого автор предлагаемого учебника стремился во всех случаях придерживаться.

Не отступая от традиционно сложившихся представлений об историко-литературной парадигме XVIII в. и общепринятого хронологического принципа ее развертывания, автор попытался последовательно интерпретировать историю русской литературы XVIII в. в аспекте исторической поэтики, то есть представить литературный процесс изучаемой эпохи как историю возникновения, развития, взаимодействия и смены продуктивных жанровых моделей русской литературы, считая, что этому аспекту в существующей учебной литературе уделено несравненно меньше внимания, чем идеологически-мировоззренческому, проблемному и социологическому.

Таким образом, в предлагаемом учебнике русская литература XVIII в. представлена не как совокупность исчерпывающего описания творческого наследия отдельных писателей, а как динамичная жанровая система. Именно эта исходная позиция определила основные принципы отбора литературного материала и его композиции.

Прежде всего предлагаемый угол зрения заставил автора отказаться от общепринятого принципа фактографического энциклопедизма, как определяющего тематический состав учебника, в частности – опустить биографические сведения о писателях, исторический комментарий вводить только в отдельных случаях, необходимых с точки зрения эстетических факторов интерпретации данного текста, а также произвести целенаправленный отбор текстов из общей совокупности творческого наследия русских писателей XVIII в.

Как правило, биографическая эмпирия жизни писателя XVIII в. мало связана с его литературной личностью, представленной ведущими жанрами его творчества и масштабами функционирования его авторских жанровых моделей в литературном сознании эпохи. Напротив, именно литературная личность явилась принципиальным эстетическим новшеством, отличающим авторскую русскую литературу XVIII в. от анонимной книжности русского средневековья. Исключения в общей закономерности разрыва между биографической и литературной личностью писателя очень редки.

Так, для разговора о литературной позиции Ломоносова, например, важны сведения о его научной деятельности, а для анализа жанровой модели торжественной оды они в принципе неприменимы, поскольку личность автора оды выступает в ней в подчеркнутом обобщенно-общечеловеческом срезе. Для характеристики сатиры Кантемира совершенно неважно то, что он был дипломатом; стилевое своеобразие лирики и эпоса Тредиаковского никак не соотносится с его академической деятельностью. С другой стороны, экстраординарная биография Эмина прямо обусловила эстетику и поэтику его романов, автобиографизм лирики Державина является эстетически определяющим ее своеобразие фактором, а жизнестроительство Карамзина требует соотнесения его текстов с фактами его биографии. В этих и всех подобных, эстетически мотивированных, случаях автор стремился давать необходимые биографические сведения, опуская их в других случаях, не столь принципиальных.

То же самое можно сказать о мотивировках введения исторических очерков эпохи. Несмотря на то что русская история XVIII в. была весьма бурной на всем протяжении столетия, эстетической насыщенностью обладают только два ее периода, оба – переходные эпохи в развитии русской ментальности, русской государственности и русской словесности. Это эпоха государственных преобразований начала века, связанная с именем Петра I, и первые десятилетия царствования Екатерины П. Первая породила новый тип личности и массового эстетического сознания, определившие общее направление литературного процесса, вторая – новый тип соотношения идеологии и эстетики. Поэтому очерк общественно-политической и духовной атмосферы дан только для этих двух культурно-исторических периодов. Новое качество русской словесности у истоков нового времени русской культуры и в момент первого глубокого кризиса просветительского мировоззрения в этих случаях глубоко мотивировано внелитературной реальностью, вступающей в непосредственный контакт с эстетической деятельностью. Разумеется, исторические факты, реалии русской и европейской жизни, необходимые для понимания того или иного художественного текста, постоянно присутствуют на страницах учебника, но акцентируется характер их эстетического преломления.

Как представляется, особой мотивировки требует и сквозная мысль предлагаемого учебника – а именно, акцент на бытовании традиции старших жанров сатиры и торжественной оды и исследовании их функций в русском литературном процессе XVIII в. Еще Ю. Н. Тыняновым показана исключительная роль ораторской торжественной оды, исчерпавшей свое жанровое существование в творчестве создателя этой модели, М. В. Ломоносова, но ставшей подспудной тенденцией русского литературного процесса не только XVIII, но и первой трети XIX в. То же самое можно сказать и о закономерностях бытования жанра сатиры, переросшей в тенденцию развития русской литературы уже за пределами творчества Кантемира, где сатира бытует исключительно в своем жанровом качестве.

Читайте также: