Доклад по географии черский
Обновлено: 16.05.2024
Труды Ивана Дементьевича Черского посвящены исследованию Сибири. Вместе с А. Л. Чекановским он выполнил важнейшие работы по изучению рельефа и геологического строения значительной части этой обширной страны. А. Л. Чекановский составил первую геологическую карту южной части Иркутской губернии и выполнил смелые экспедиции по рекам Нижней Тунгуске, Лене и Оленеку. И. Д. Черский обследовал берега озера Байкал на всем их протяжении, изучил часть бассейна р. Селенги, почтовый тракт от Иркутска до Урала, описал обширную коллекцию четвертичных млекопитающих с островов Новой Сибири и начал большую экспедицию от г. Якутска через хребты в верховьях р. Индигирки на р. Колыму, во время которой он погиб. Оба исследователя положили начало современным знаниям по геологии Восточной Сибири, и на результатах их работ основывались все более подробные исследования позднейшего времени.
Пять лет Иван Дементьевич Черский провел в тяжелых условиях казарменной жизни простого солдата того времени, ходил в караулы, стоял на часах, но, несмотря на это, начал заниматься научными исследованиями. В Омске он нашел земляка В. И. Квятковского, который снабжал его книгами. Он познакомился также с известным русским путешественником Г. Н. Потаниным, только что вернувшимся из экспедиции в Южный Алтай и Тарбагатай. Потанин указал ему лучшие из известных в то время руководств по естествознанию, в частности по геологии, к которой И. Д. Черский проявил особую склонность. Г. Н. Потанин руководил его занятиями. По указанию Потанина он изучил окрестности города в геологическом отношении и собрал материал для первой своей научной работы.
В 1869 г. И. Д. Черский по болезни был уволен с военной службы, но прожил в Омске еще два года, перебиваясь уроками. В это время он посещал городскую больницу, в которой занимался практической анатомией.
Все эти исследования подготовили И. Д. Черского для более серьезной работы, порученной ему Сибирским отделом, именно – подробного изучения береговой полосы озера Байкал. Это озеро привлекало внимание натуралистов уже во второй половине XVIII в. своими размерами, огромной глубиной и оригинальной флорой и фауной (наличие тюленя, характерного для полярных морей, кремневой губки), а также землетрясениями и густой нефтью, выбрасываемой волнами. Первое изучение берегов Байкала выполнил в XVIII в. академик Георги, но его карта берегов столетней давности была очень несовершенна и требовала переделки. Четыре года (1877-1880 гг.) И. Д. Черский с весны до поздней осени занимался изучением береговой полосы Байкала на скудные средства, которые смог ему отпустить Сибирский отдел. Он плыл на лодке с двумя-тремя гребцами вдоль берега, изучал береговые утесы с лодки, если они обрывались в воду, или пешком, если они не доходили до воды. Ночевали в палатке на берегу, питались главным образом сухарями и рыбой, которую ловили на ночлегах. В бурную погоду приходилось вытаскивать лодку на берег и выжидать; в такие дни И. Д. Черский вместе с одним из гребцов совершал пешие экскурсии в глубь береговых гор по долинам ручьев или сухим падям, иногда за 10-15 км от берега, чтобы лучше изучить их геологическое строение. Вернувшись на зиму в Иркутск, он обрабатывал дневники и собранные коллекции горных пород и составлял подробный отчет о летней работе, в котором описывал состав и строение береговой полосы и часто рассматривал связанные с этим различные вопросы геологии.
Закончив исследование береговой полосы Байкала, И. Д. Черский в 1881 г. совершил большую поездку по южной части Западного Забайкалья в бассейне р. Селенги от р. Кики на севере до монгольской границы на юге, чтобы непосредственно ознакомиться с высоким плоскогорием Восточной Азии, наличие которого перед тем установил П. А. Кропоткин. Эта поездка также описана им в подробном отчете, содержащем много данных и сопоставлений.
В 1882 г. И. Д. Черский уехал на год в с. Преображенское на р. Нижней Тунгуске, где вел метеорологические наблюдения и обследовал долину верхнего течения реки, собрал остатки четвертичной фауны и первобытного человека. Путь от Иркутска до с. Преображенского и проводившиеся наблюдения он также описал в большом отчете.
В своих отчетах по наблюдениям в Саяне, Прибайкалье и на пути из Иркутска до Урала И. Д. Черский, кроме изложения геологических данных, высказал также интересные взгляды об эволюции эрозионного рельефа вообще. Задолго до Дэвиса, которого обычно считают основателем эволюционной геоморфологии, И. Д. Черский еще в отчетах о работах на берегах Байкала, на высоком плоскогорий и на пути к Уралу в 1877-1887 гг. правильно характеризовал общие закономерности развития рельефа, различал его возраст, определял начало и законченность его развития, говорил о вымирании, изнашивании, выравнивании, превращении островершинных хребтов с резкими очертаниями в выровненные поверхности плоскогорий. Мысли об эрозионном развитии рельефа, сложившиеся у И. Д. Черского в стройную и научно обоснованную систему в 1877 г., опубликованные им в 1878 г. в предварительном отчете об изучении берегов оз. Байкала, позволяют считать его вместе с П. А. Кропоткиным создателем эволюционной геоморфологии.
И. Д. Черский правильно представлял себе, что образование впадины Байкала не имело катастрофического характера, а представляло длительный процесс с нижнепалеозойского времени и продолжается еще теперь; но он считал ее геосинклиналью, постепенно углублявшейся при тангенциальном сжатии земной коры, тогда как впоследствии его считали прогибом и провалом по разломам, гораздо более молодым третичным, может быть частью юрским.
Всех, знавших состояние здоровья И. Д. Черского, это предложение обеспокоило. Приходилось опасаться, что он не выдержит чрезвычайно трудных условий экспедиции в далекую Якутскую область с ее суровым климатом. Но сам И. Д. Черский говорил об этом путешествии с таким увлечением и с таким юношеским пылом стремился к исследовательской работе на окраине Сибири, к новым научным задачам, что никто не решился серьезно предупреждать его об опасности этого шага.
Весной 1891 г. И. Д. Черский вместе с женой выехал из Петербурга. В конце мая он был в Иркутске, где посетил В. А. Обручева, бывшего в то время геологом Горного управления, единственным штатным геологом Сибири, продолжавшим работы в Прибайкалье и Байкальском нагорье. И. Д. Черский произвел на Обручева впечатление ученого-энтузиаста. Их разговор, естественно, коснулся вопроса о прежнем оледенении Сибири, возможность которого он отрицал, основываясь на современном сухом континентальном климате, не допускающем большого накопления снега. Ясные признаки оледенения, обнаруженные Кропоткиным в Ленском золотоносном районе, он старался объяснить другими природными силами или ошибками неопытного наблюдателя, а такие же признаки в горах Саяна, которые он также сам видел,– существованием местных небольших ледников. Говоря с увлечением о задачах своей экспедиции в Якутскую область, он надеялся, что там найдутся доказательства невозможности прежнего сильного оледенения даже под полярным кругом.
Упорное отрицание возможности значительного прежнего оледенения Сибири в четвертичном периоде И. Д. Черский, сам видевший признаки его только в Китайских Альпах, основывал на своих наблюдениях о сухости современного климата, на отсутствии признаков оледенения на берегах озера Байкала (не замеченных или неправильно истолкованных им), в особенности же на авторитете известного крупного климатолога А. И. Воейкова. На основании многолетних метеорологических наблюдений А. И. Воейков считал климат всей Сибири слишком континентальным, сухим, с недостаточным выпадением зимнего снега, и объяснял это значительным удалением северной половины Азии от области Атлантического океана, с которой северо-западные ветры приносят обильные осадки на материк Европы до Урала; но далее на юго-восток запасы влаги быстро убывают и являются уже недостаточными. Это авторитетное утверждение метеоролога и геолога обусловило то обстоятельство, что многие геологи, работавшие в Сибири в конце XIX и в начале XX века, считали прежнее оледенение ее невозможным и не обращали внимания на многочисленные признаки его, находимые на севере до 60° с. ш. и на юге в гористых областях Прибайкалья, Станового хребта, Саяна и Алтая, или же старались дать этим признакам иное объяснение. В результате получались пробелы и ошибки в выводах относительно геологии четвертичных отложений и геоморфологии разных местностей, пока ряд новых собранных данных не доказал ошибочность заключений Воейкова и Черского и не было окончательно установлено уже к 1930 гг. значительное прежнее оледенение севера Сибири и южных горных стран.
Первые донесения И. Д. Черского из Якутска и Верхнеколымска, полученные Академией наук, были проникнуты бодрым духом и содержали очень интересные данные о высоких хребтах, которые он открыл между верховьями рек Индигирки и Колымы, и о ясных, вопреки его ожиданиям, следах прежнего оледенения в виде конечных морен на дне долин. В них были также интересные сведения о жизни и обычаях местного населения, о ценах на привозные продукты – сахар, муку, свечи, мыло – и в связи с этим о скудном продовольствии экспедиции. За время зимовки в Верхнеколымске в очень тяжелой обстановке И. Д. Черский написал подробный отчет о результатах путешествия от Якутска с характеристикой рельефа и строения четырех хребтов, пересеченных им на этом пути, с приложением маршрутной съемки, поперечных разрезов и исправленной карты местности.
Этот длинный и трудный маршрут из Якутска до Верхнеколымска подорвал слабые силы И. Д. Черского, а зимовка при суровом климате с длительными морозами в 40-55°С в якутской юрте окончательно расстроила его здоровье и вызвала тяжелую легочную болезнь. Предвидя, что ему не удастся закончить экспедицию, И. Д. Черский, преодолевая болезнь, привел в порядок собранные коллекции для отправки их в Академию наук и составил подробные отчеты. Он предчувствовал, что дни его сочтены, и сделал уже в Верхнеколымске распоряжения относительно продолжения экспедиции после его смерти и судьбы его жены и сына, 12-летнего мальчика, которые его сопровождали. Эти распоряжения он изложил письменно и оставил их священнику В. И. Сучковскому в Верхнеколымске, а сам выехал 31 мая 1892 г. вниз по р. Колыме на карбазе (большой лодке с каютой), чтобы выполнить программу экспедиции как можно полнее. Он совершенно не щадил себя и проводил целые дни и светлые полярные ночи на узком сидении в носовой части карбаза, чтобы вести беспрерывные наблюдения над характером берегов реки. Только во время стоянок он переходил в каюту, где тяжелый кашель позволял ему уснуть лишь в сидячем положении и с перерывами. В. И. Сучковский, посетивший И. Д. Черского 3 июня на стоянке в Сиен-Томахе, говорил, что худое, как щепка, тело, желтый цвет лица с землистым оттенком и дрожащие руки свидетельствовали, что дни его сочтены. Тем не менее он был бодр, спокойно говорил о близкой смерти, интересовался жизнью населения края и говорил, что несчастные туземцы (якуты и ламуты) страдают от всякого рода кулаков гораздо больше, чем от суровых условий страны. Он скорбел только о том, что экспедиция, на которую Академия наук затратила так много денег, не будет закончена, но непременно хотел довести свои исследования хотя бы до Нижнеколымска.
10 июня 1892 г. экспедиция прибыла в Среднеколымск, где пробыла 3 дня, которые И. Д. Черский провел в каюте, не вставая; горловые спазмы не позволяли ему уже говорить. На дальнейшем пути наблюдения вела его жена, а он заносил их в дневник. С 20 июня он не мог делать и этого, поручив работу своему сыну, а сам оставался в каюте в сидячем положении: спазмы не позволяли ему лежать.
Наблюдения И. Д. Черского были позже использованы при новых более подробных исследованиях в Якутской области, а его имя присвоено, по постановлению Географического общества, горной системе ряда высоких хребтов, образующих большую дугу севернее хребта Верхоянского, пересекающую реки Индигирку и Колыму, три цепи которой были впервые открыты и изучены им на маршруте между этими реками.
Среди научных трудов И. Д. Черского наибольшее значение имеют его исследования на берегах озера Байкал и в горах Прибайкалья, положившие начало нашим современным знаниям о строении этой высокогорной части Сибири, сложенной из древнейших слоистокристаллических и метаморфических пород докембрия с их обширными интрузиями и из отложений древнего палеозоя. Составленная им подробная геологическая карта береговой полосы озера Байкал до сих пор не потеряла своего значения. Велико значение большого труда И. Д. Черского, содержащего описание фауны четвертичных млекопитающих Сибири и характеристику отложений этого периода. Его наблюдения в Околобайкалье и на высоком плоскогорье Забайкалья, соображения о тектонике последнего и его северо-западного окаймления положили основу нашим современным знаниям об этой области, из которой исходили все дальнейшие более подробные исследования новейшего времени.
Спокойная жизнь в Петербурге чете Черских была не по душе. Обрабатывая коллекции мамонтов и сибирских носорогов, за монографию о которых Иван Черский получил медаль Русского географического общества, учёный вынашивал план очередной экспедиции. Чтобы выяснить, можно ли считать Крайний Север родиной доисторических животных, путешественник решил исследовать Колымский край. Академия наук одобрила проект учёного, и в феврале 1891 года он вместе с женой и сыном отправился в путь. Ещё одним участником экспедиции стал племянник Черского, Генрих Иосиф фон Дуглас.
"Моя жена, наблюдавшая уже целый год в Преображенске на р. Нижней Тунгуске, взяла на себя производство метеорологических наблюдений и собирание энтомологической коллекции вместе с сыном; к тому же она недурно препарирует шкурки птиц. Прусский подданный Генрих фон Дугляс оказался великолепным стрелком и упражняется с успехом в препараторском деле, которому и я не прочь отдавать свободные минуты дня. Что же касается ботанизирования, то оно будет распределяться между всеми, смотря по возможности".
Задачи участников экспедиции были обширными. Они производили маршрутную съёмку, нанося на карту доселе неизвестные территории. Собирали зоологические, ботанические и геологические коллекции. Изучали этнографию и историю края. Двенадцатилетний Саша, сын Черского, выполнял исследовательские задачи наравне со взрослыми: "Экскурсия к ближайшим окрестностям Качуга дала кое-что небезынтересное в геологическом отношении (озёрные и эолические послетретичные отложения), а Саше удалось найти здесь (сейчас же ниже деревни, в террасе правого берега Лены) изделия каменного периода неолитические, что его крайне обрадовало и усилило страсть к разрыванию и осмотру песков и глин" , — писал Иван Дементьевич академику Фёдору Плеске.
Не было бы счастья, да несчастье помогло
Путешествие по суровым северным местам требовало серьёзной подготовки и вдумчивой организации. "Для того, чтобы затруднить и замедлить наше передвижение, казалось, сочетались все неблагоприятные условия, вообразимые в таких случаях; это своего рода тройственный союз, в котором участвовали: болезнь, голодные лошади и невообразимо скверная дорога" , — отмечал Черский. Путь из Качуга к Якутску оказался тяжёлым из-за холодов и ветра, берега реки Лены "усеяны были громадными льдинами" . Но внимание исследователя куда больше занимали наблюдения — верховья реки на тот момент были практически не исследованы, Черский отметил, что на постилиоценовые осадки его предшественники практически не обращали внимания. Даже неблагоприятные погодные условия в итоге оказались на пользу научной работе: "В одном месте недалеко от Якутска (30 вёрст), благодаря сильному ветру, нас прибило к склону утёса, в котором удалось найти ископаемые раковины, неизвестные до сих пор из этой местности" .
Из Якутска путешественники шли на восток, через южные отроги Верхоянского хребта к Оймякону. Там выяснилось, что нанятых лошадей не хватает для экспедиции: Черский заключал контракт на вьючных и верховых животных для учёных, не предполагая, что в их число входят также лошади для проводников. Плюс ко всему багаж оказался заметно тяжелее, чем ожидалось. В результате учёному пришлось разбираться с финансовыми проблемами — вместо 20 лошадей понадобилось 27, перерасход составил бы 1575 рублей. Подрядчик — пожилой якут Николай Кривошапкин — пошёл навстречу путешественникам, узнав, что экспедиции покровительствует император и столичное начальство. Он согласился не брать деньги за "лишних" лошадей и безвозмездно починил упряжь, вьючные сумы и чемоданы. Позже в Верхне-Колымске стало известно, что цена найма одной лошади была завышена примерно вдвое, так что подрядчик лишился всего лишь небольшой части прибыли. Однако к этому моменту Черский в письмах с отчётами об экспедиции успел походатайствовать о предоставлении Кривошапкину государственной награды — купец получил орден Св. Станислава 3-й степени.
Тяготы пути
"Оймекон это половина дороги к Верхне-Колымску, которую мы совершили в сорок дней. К зимовке можем попасть, следовательно, только около половины сентября. К неблагополучиям следует отнести дожди, преследующие нас в последнее время и затрудняющие переправы через реки. И в настоящее время уже третий день выжидаем убыли воды на Индигирке, а между тем она только прибывает и выходит даже из берегов. Не малые убытки мы потерпели от густоты леса, по которому доводится прокладывать дорогу нашему большому каравану: ломается всё, что только может быть изломанным. Не обходится без порядочных царапин на лице или руках проезжающих, а был даже случай, в котором ездок (Г. Дугляс) должен был повиснуть на дереве, настолько наклонившемся над дорогой, что под ним могла пойти только лошадь, выскользнув из-под повисшего путешественника".
Дорога от Якутска до Верхнеколымска заняла два с половиной месяца, за это время путешественники преодолели больше 2100 км. За Нерским плоскогорьем они обнаружили горные хребты, сложенные гранитами, — Черский назвал их Тас-Кыстабыт, Улахан-Чистай, Томус-Хая. Дальше начался спуск к долине Колымы, растянувшийся на 200 км, — после "поражающих своим грозным величием котловин. угрюмых ущелий, оглушительно ревущих водопадов, — система широких и очень пологих долин" . На притоке Колымы, реке Зырянке, Черский открыл месторождение каменного угля, которое разрабатывается вплоть до наших дней. В Верхнеколымске участники экспедиции остановились на зимовку, которая продолжалась восемь месяцев и оказалась тяжёлой.
"Без сахара мы жили с 22 октября, т.е. ровно 3 1/2 мес., а без свечей с 15-го января; муку получим только в апреле, а у нас ныне всего лишь 1 1/2 пуда. Даже расточительный богач может здесь просидеть иногда без предметов почти первой необходимости; наш священник, напр., курит теперь махорку, да и муки и свечей у нас почти нет — в срок не доставили — вот и всё; ржаной хлеб я никогда не любил и не ел, а теперь он служит дессертом, только жаль, что такой дессерт подаётся не более одного раза в неделю. Тем не менее живём весело и не унываем. Здоровье вполне удовлетворительное".
Черский продолжал работу: обрабатывал собранные материалы, систематизировал записи, фиксировал данные метеорологических наблюдений и геологических исследований, даже выехал как-то на собачьей упряжке в горы к северу от города. Услышав, что некий Михаил Санников обнаружил в окрестностях реки Яны хорошо сохранившиеся останки мамонта, связался с ним, чтобы уточнить информацию. "Так как одна из главнейших целей экспедиции заключается в геологическом изучении почвы, в которой встречаются остатки мамонтов и других ископаемых животных, то понятно, что приобретение более или менее хорошо сохранившегося трупа мамонта (или другого какого-либо животного того времени) имело бы громадное значение для науки, в особенности, что такое желание выражено было самим государем императором, всемилостивейше даровавшим средства на снаряжение этой экспедиции" , — писал Черский Санникову. Впрочем, рассказы о мамонте оказались неправдой. Тем не менее учёный надеялся, что подробные инструкции, которые он дал в своём письме на случай находки доисторических животных, помогут в дальнейшем сохранить их для науки.
Жизнь и смерть в экспедиции
Тем временем племянник Черского — Генрих Дуглас — влюбился в одну из дочек местного священника, Екатерину Степановну Попову. Учёный забеспокоился, что личная жизнь молодого человека может повредить его работе, и когда тот обратился к нему с просьбой одобрить брак, потребовал официальное письменное подтверждение, что Дуглас продолжит участие в экспедиции.
"Нежданно-негаданно свершилось "событие", выходящее из ряда обыкновенных. Вообразите, Г. Дугляс, в одно прекрасное утро, объявил нам, что, влюбившись в одну из дочерей местного заштатного священника, он во что бы то ни стало решает на ней жениться!! — Не желая, с одной стороны, подготовить шансы на нелестные воспоминания о пребывании здесь экспедиции (семейство это образцово нравственное и дружно живущее — до удивления), а с другой стороны, вполне сознавая, что успех дела экспедиции не должен стоять в какой-либо зависимости от наших узко-житейских вожделений, понятно, что на такое заявление я мог ответить только "официальною бумагою", выставив в ней те условия, без соблюдения которых данное лицо не может оставаться членом экспедиции. Копию этой "бумаги", как равно и копию данной мне затем подписи, препровождаю Вам как документ — на случай представившейся в нём надобности. Доживём — увидим, а в крутых делах я всегда твёрд и решителен".
В конечном итоге опасения Черского оказались справедливы: к весне, когда пора было отправляться в путь, Екатерина Степановна уже ждала ребёнка и отказалась уезжать. Муж остался с ней, вызвав серьёзное недовольство своего дяди.
Зимовка в холодном доме подкосила учёного — начался кашель, обострился туберкулёз. К концу мая он так ослаб, что не мог даже писать самостоятельно — диктовал письма жене и сыну. При этом он продолжал работать — понимая, что ему осталось недолго, торопился привести в порядок дела и записи. Когда Колыма вскрылась, экспедиция продолжилась — вниз по реке отправились два карбаса. На носу одного из них полулежал Черский, продолжая наблюдения за характером берегов и определяя образцы пород, которые ему приносили с берегов реки Мавра и Саша. "Я сделал распоряжение, чтобы экспедиция не прерывалась до Нижне-Колымска даже в том случае, когда настанут мои последние минуты, и чтобы меня все тащили вперёд и даже в тот момент, когда я буду отходить , — писал он. — Я радуюсь тому, что успел познакомить жену с целью моих исследований и подготовить её настолько, чтобы она сама могла после моей смерти закончить экспедицию до Нижне-Колымска, а там уж экспедиция должна считаться законченной" .
25 июня 1892 года великого исследователя не стало. Присутствовавший при его смерти священник Сукачевский вспоминал, что перед этим Мавра давала указания сыну, что делать с бумагами, если она тоже умрёт — она сама была слаба. Находившийся при смерти Черский успел дать последнее напутствие своему наследнику: "Саша, слушай и исполняй" . К счастью, этого не понадобилось — Мавра смогла исполнить волю мужа сама.
"Мне хотелось похоронить мужа вблизи какого-нибудь селения. Однако из-за бури, мешавшей плаванью, простояли у устья Прорвы трое суток. 28 июня карбазы спустились до заимки Колымской, несколько выше устья реки Омолон, где и было решено похоронить Черского. Из бревна, принесённого течением, было наскоро сооружено некоторое подобие гроба, куда были положены останки покойного мужа. Затем стали рыть могилу, но на глубине 1/2 аршина земля оказалась настолько мерзлой, что лопаты пришлось отбросить и рыть могилу исключительно при помощи топора. Только 1 июля состоялись, наконец, похороны, а позже на могиле были поставлены крест и ограда".
Под руководством Мавры Черской экспедиция продолжила идти по намеченному маршруту до Нижнеколымска, а оттуда — в Иркутск и Петербург. Все собранные коллекции и материалы были переданы в Академию наук. Наблюдения Черского в дальнейшем использовали его последователи, исследовавшие геологию в бассейнах рек Колымы, Яны и Индигирки.
Отечественные физико-географы.
Черский родился 15 мая 1845 г. в родовом имении Дриссенского уезда Виленской губернии, принадлежащем небогатой дворянской литовской семье. В детстве он получил хорошее воспитание — учился в виленской гимназии, затем в виленском дворянском институте. Восприимчивый и одаренный юноша увлекался музыкой, живописью, литературой, владел несколькими языками, но был весьма далек от мысли заниматься наукой.
Восемнадцати лет, в 1863 г., будучи студентом последнего курса, он принял участие в освободительном движении, охватившем Польшу, Белоруссию и Литву. После разгрома восстания Черский был осужден витебским военно-полевым судом на бессрочную ссылку рядовым в линейный сибирский батальон с конфискацией имения.
На пути по этапу из Тобольска в Омск Черский познакомился со страстным естествоиспытателем — также ссыльным А. Л. Чекановским. Своей жизнерадостностью, умением наблюдать природу и настойчивыми сборами разнообразных коллекций, которыми Чекановский занимался даже будучи под конвоем, он пробудил в Черском интерес к изучению окружающей незнакомой природы, что и определило дальнейшую жизнь Черского.
Наказание Черский отбывал в Омском линейном батальоне. После года почти непосильной для болезненного Черского муштры его перевели денщиком в офицерское собрание, чему способствовало его знание языков и музыки. Библиотека офицерского собрания явилась для Черского первым университетом.
Необычайная настойчивость, трудолюбие, память и живое воображение дали возможность молодому человеку преодолеть преграды к естественным наукам, окружавшие штрафного ре крута. Своим глубоким интересом к науке Черский неизменно привлекал внимание всех встречавшихся ученых. Живший в Омске географ Г. Н. Потанин направил Черского на описания берегов рек Иртыша и Оми, где тот собрал богатую коллекцию раковин. А. Ф. Миддендорф, посетивший проездом Омск в 1868 г., познакомился с коллекцией Черского, в которой особый интерес у него вызвали раковины пресноводного обитания. Он же помог организации изучения собранных Черским раковин в столице.
В связи с обострившейся болезнью сердца в 1869 г. Черского, уже дослужившегося до фельдфебеля, признали негодным к военной службе и уволили. Без права выезда, без средств, больной стал частным учителем французского языка и бальных танцев, а по ночам учился сам. Лечащий врач позволил ему пользоваться своей библиотекой и помогать при операциях и вскрытиях трупов. Здесь Черский изучил практическую анатомию и остеологию. Эти знания немало помогли ему в дальнейшем при занятиях палеонтологией.
по Азии и ссыльных исследователей. При содействии правителя дел отдела географа А. Ф. Усольцева Черский стал работать консерватором музея, библиотекарем и писарем отдела. С этого года началась его напряженная научная деятельность.
Во всех работах Черский уделяет большое внимание эволюции рельефа. Наиболее подробно разработаны им вопросы древнего оледенения и эрозионные процессы в увязке с климатом.
В 1877 г. Общество поручает Черскому серьезное задание — комплексное геологическое изучение побережье Байкала. Со скудными средствами (на всю экспедицию было отпущено 300 руб.), почти без научного снаряжения, экономия во всем, используя на мешочки для образцов свое белье, вкладывая в экспедицию собственные мизерные сбережения, Черский в течение четырех лет проделал почти невозможную для одного человека работу. Им была составлена 10-верстная геологическая карта и детальнейшее геологическое и геоморфологическое описание широкой полосы вокруг Байкала. С 1878 г. экспедиции стала помогать молодая жена Черского — Мавра Павловна. Любознательная сибирская казачка, которую Черский выучил грамоте, стала в экспедиции и поваром, и прачкой, и коллектором.
Байкальская работа Черского была удостоена золотой медали Географического общества, а карта демонстрировалась на международном географическом конгрессе. Вплоть до 40-х годов XX века этой карте Прибайкалья не было равной по детальности.
Однако молодого исследователя ждала новая беда: пожар, спаливший большую часть Иркутска в 1879 г., уничтожил и кол лекции, и квартиру, и место работы Черского — музей и библиотеку Сибирского отдела. Ученый с семьей на руках, лишившись жилища и работы, вынужден был поступить приказчиком к купцу, подрабатывать рисованием портретов на заказ; и все же он не бросал научной работы.
В 1882 г. Черского направляют наблюдателем на только что организованную метеостанцию в верховье Нижней Тунгуски. Черский едет с удовольствием и даже попутно, во время тяжелого путешествия с семьей, производит географические исследования и описание пути, делает палеонтологические и археологические находки.
В 1885 г. Географическое общество добилось амнистии Черскому и предложило ему провести маршрутное геологическое исследование Сибирского почтового тракта от Иркутска до Урала. С характерной для Черского добросовестностью, тщательностью и инициативой проводит он исследование того пути, по которому 22 года назад он прошел под конвоем. Не удовлетворяясь пунктуальным выполнением задания, он дополнительно совершает три больших маршрута в сторону: к Падунскому порогу на Ангаре, вверх по Енисею от Красноярска в Туву и от Ачинска до Минусинска.
В результате им было сделано блестящее маршрутное геоморфологическое, геологическое, тектоническое описание; нарисована стройная и убедительная палеогеографическая картина всех геологических эпох для Южной Сибири между Яблоновым и Уральским хребтами. Эта работа удостоилась медали имени Литке.
На основании собранного богатого материала и прежних работ, несколько позже Черский создал стройную систему, объясняющую происхождение современного рельефа юга Сибири. Вместо беспорядочного нагромождения хребтов и равнин, открылась предельно ясная закономерность формирования и распре деления хребтов в палеогеографическом аспекте. Многие из выводов Черского сейчас устарели, но в то время это было новой ступенью в науке.
Многие геологи возражали и теперь еще возражают против выводов Черского об отсутствии и невозможности существования древних покровных ледников Восточной Сибири. Однако детальные исследования, проведенные советскими исследователями после 1945 г., полностью подтверждают правильность прозорливой гипотезы Черского. Комплексный географический подход к вопросу о древнем оледенении Восточной Сибири помог ученому больше чем на полвека опередить в этом науку.
Черскому принадлежит идея учреждения научных станций и долгосрочных экспедиций в Заполярье для изучения природы и охраны палеонтологических находок. В подтверждение этой идеи он сам предложил свои услуги для ее выполнения и добился поездки, несмотря на возражения руководства Академии, учитывавшего его расстроенное здоровье.
В феврале 1891 г. семья Черских выехала в почти неисследованный пустынный Северо-Восток Сибири.
Замечательная наблюдательность, работоспособность и разносторонность Черского сказались и в этой последней его экспедиции. При помощи жены и двенадцатилетнего сына Черский производит комплексное географическое описание пути от
Алдана до Верхне-Колымска, составляет первую для этого пути маршрутную геологическую карту, исправляет и дополняет топографическую карту бассейна верхней Индигирки и Колымы, открывает Зырянское месторождение каменного угля.
Жена Черского продолжала наблюдения и сборы коллекций, сын заполнял дневники под диктовку отца. До последнего дня своей жизни Черский не переставал работать по изучению Сибири. 47 лет, 25 июня 1892 г. этот замечательный ученый-географ скончался в пути у устья реки Омолоя.
Материалы последней экспедиции Черского были сохранены и доставлены в Иркутск отважно завершившей экспедицию Маврой Павловной. Продолжение исследований Северо-Востока Сибири было осуществлено только после Октябрьской революции — через сорок лет.
За 20 лет своей научной деятельности Черский завоевал известность и признание ученых почти всего мира. Его труды до сих пор служат примером комплексного изучения даже отдельных частных явлений природы.
Имя Черского увековечено не только его классическими, самобытными трудами, но и названием хребта в Забайкалье и большой горной системы на сибирском Северо-Востоке, которую он пересек в последний год своей жизни.
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
ИВАН ДЕМЕНТЬЕВИЧ ЧЕРСКИЙ – ВЫДАЮЩИЙСЯ УЧЁНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Я считаю, что знание и изучение своих корней актуально для каждого человека, так как, изучая историю своей семьи, мы тем самым узнаём историю своей Родины.
Цель: познакомить учащихся нашей школы с личностью и научными достижениями И.Д. Черского.
Основная задача работы – показать моим сверстникам, важность изучения своих корней и истории своей Родины.
Задачи: изучение и анализ существующих материалов о моём прапрапрадедушке; исследование происхождения рода Черских, поиск родственников, анализ отношения к личности И. Д. Черского.
Прогнозируемый результат – внесение ясности в происхождение рода Черских, найти потерянных родственников.
Применялись следующие методы исследования: биографический, эмпирическое исследование – беседы, социологический опрос. Была изучена литература по данной проблеме, а также архивные документы.
Если бы люди не путешествовали,
как бы они узнали о красоте и величии мира
Основная часть
Краткая биография Я. Д. Черского
С 1857-1860 дедушка учился в гимназии в Вильне (современный Вильнюс), после окончания гимназии, поступил в Виленский шляхецкий(дворянский) институт. В пятнадцать лет он владел несколькими иностранными языками - французским, немецким, английским и латынью, хорошо рисовал, играл на фортепиано, владел шпагой и штыком, был умелым наездником. Его учёба совпала по времени с подъёмом национально-патриотического движения. Движение это зародилось после раздела Речи Посполитой. Дедушка вступил в ряды повстанцев. Если бы не восстание, в 1863 году, судьба дедушка сложилась бы иначе. При его огромной тяге к знаниям, и усердии впереди его ждала бы блестящая карьера на государственной службе, но этому не суждено было исполниться.
Становление И. Д. Черского как учёного
Изучая научную деятельность прапрапрадедушки, я была настолько поражена её многогранностью, что не могу не отметить, в моей работе, области наук, в которых он работал.
Благодаря стойкости духа и большой любви к учёбе и жажде новых знаний он не погиб во время ссылки. Первыми его учителями были – инженер Марчевский 5 , библиофил В.И. Квятковский 6 и этнограф Г.Н. Потанин 7 . Под их руководством дедушка изучал теоретическую и практическую геологию в окрестностях Омска. В Омске произошла встреча молодого исследователя с известным российским учёным из Петербурга А.Миддендорфом 8 , который был удивлён познаниями Черскогоо бывшем существовании на Омской равнине большого пресноводного, а не солёного водного бассейна, и он согласился доводами дедушки. Это был первый и значительный успех молодого исследователя!
Несмотря на тяжелую жизнь и отсутствие настоящих руководителей и практических исследований, благодаря своему неистовому трудолюбию и выдающимся способностям он в 26 лет стал полноценным специалистом в области геологии и зоологии.
Во время ссылки дедушку пригласили в Иркутск, для работы в Сибирском отделе Географического общества. Там он начал дружить с выдающимися учёными того времени, такими же ссыльными как и он. Общаясь с ними, дедушка стал понимать, что не может без науки и, что он готов посвятить ей всю свою жизнь! Определили дальнейшее направление его деятельности, в качестве геолога и зоолога - талантливый геолог и смелый путешественник - А.Л. Чекановский 10 , исследователь Байкала и зоолог Б. И. Дыбовский. Одновременно с большими геологическими работами мой дедушка занимался современными, и особенно, четвертичными млекопитающими. Молодой учёный стал специализироваться в изучении остеологии ископаемых млекопитающих. Это было его любимое дело, благодаря его исследованиям в этой области, Иркутский музей вышел на одно из первых мест в мире среди зоологических учреждений того времени. Изучая млекопитающих, дедушка не ограничивался областью систематики как остальные зоологи того времени, а начал исследовать область, которая в настоящее время называется экологией. Также мой дедушка занимался археологией, зоологией,геоморфологией, анатомией, а во времясвоих экспедиций по Колымеизучал этнографию и фольклор. Эти исследования не выделены в отдельные работы, а представлены в его специальной тетради, в которую дедушка записывал не только сведения о фольклоре и быте колымского населения, но и их языке и религиозных взглядах.
Благодаря своему упорству, самопожертвованию, оригинальным идеям, бескорыстности и огромной тяге к знаниям, Черский смог достичь таких высот независимо от области его исследований, которые позволили ему опередить многих своих современников, предлагая новые методы и подходы в изучении Восточной Сибири.
Научные достижения И. Д. Черского
В данном разделе работы я расскажу о самых главных открытиях и экспедициях моего прапрапрадедушки 11 , которые я нашла и проанализировала.
Составилпервую тектоническую схему Восточной Сибири.
Самый выдающийся его труд – геологическая карта озера Байкал с описанием прибрежных районов озера.
В процессе исследования озера Байкал дедушка разработалсобственную теорию образования озера Байкал. Результатом 4 летних исследований Байкала стала составленная им 10-верстная геолого-геоморфологическая карта Байкала. Эта карта и по сей день практически не утратила своего значения. Карта была представлена на Международном географическом конгрессе в Венеции, а мой дедушка, благодаря этому, завоевал всемирную известность. Иван Дементьевичоткрыл в районе г. Иркутска стоянку древних людей времён палеолита, по поручению Академии наук проводил широкое геолого-географическое исследование Сибирского почтового тракта, от Иркутска до Урала, на предмет постройки в будущем здесь железной дороги. По результатам исследований Сибирского тракта, И.Д.Черский составил первую, хотя и примитивную, сводную геологическую карту юга Сибирской платформы. Она несла первую геологическую информацию об этом крае (от озера Байкал до реки Оби, а также по дорогам в Минусинск и к Падуану на Ангаре). Последней его экспедициейбылаКолымо-Индигирская экспедиция, в которую дедушка по заданию Академии Наук отправился из Петербурга всей семьёй. На тот период это было белое пятно на географической карте России. Моему дедушке удалось разобраться в путанных разнонаправленных горных цепях, проходимых экспедицией и составить карту. В последствие достоверность этих фактов была доказана С.В.Обручевым, и по его же предложению эта горная страна была названа хребтом Черского.
Результатом его многолетней работы стало написание 97 работ о Сибири и получения трёх медалей: двух серебренных и одной золотой за большой вклад в изучение Сибири.
Семья Ивана Дементьевича – династия ученых-исследователей
Особое место в моей исследовательской работе стоит отдать моей прапрапрабабушке – Мавре Павловне Черской и моему прапрадедушке (сын Ивана и Мавры) - Александру Ивановичу Черскому.
Знакомство дедушки с будущей женой произошло в Иркутске, где он снимал комнату и подрабатывал, занимался с дочерьми хозяйки квартиры Ольгой и Маврой Ивановыми. Мавра Черская была не обучена грамоте, но стремление к знаниям, черта, которая их объединяет, помогли ей научиться читать и писать. Уже через год она аккуратно и грамотно переписывала новые научные труды моего дедушки. Моя бабушка была на 12 лет (1 (3) мая 1857 г.) младше дедушки и не многие верили в прочность брака, но она стала для дедушки верной спутницей и помощницей в его научных изысканиях. Они вместе ездили в экспедиции, там она выполняла часть работы, а временами, когда у дедушки ухудшалось здоровье, вела все наблюдения, записи, решала хозяйственные вопросы. Последнюю экспедицию моего дедушки, в которой он погиб, бабушка после его смерти возглавила и самостоятельно довела до конца.
Мой прапрадедушка родился 7 июля 1879 года. Александр Черский окончил гимназию и поступил в университет в Санкт-Петербурге на отделение естественных наук физико-математического факультета. После окончания университета он решил продолжить дело отца и уехал во Владивосток. Он отправился на Дальний Восток, где работал консерватором музея при Обществе изучения Амурского края во Владивостоке, занимался изучением животного мира Южного Приморья. Собрал богатейшую коллекцию птиц, рыб и насекомых, при этом открыв несколько новых видов.
В 1915 году Александр Черский стал смотрителем за пушным промыслом на Командорских островах, а в 1919 был назначен директором Управления по охране песцового промысла. Зимой 1921 года, при невыясненных обстоятельствах, он погиб или был убит.
В 1935-36 г. прапрапрабабушка с невесткой и моим прадедушкой Николаем переехали из Белоруссии в Ростов-на-Дону. Жили они в доме на улице Станиславского,133. В настоящее время на этом доме имеется памятная доска.
Последние дни жизни бабушка прожила в Таганроге в Доме для престарелых учёных, где она умерла 13 декабря 1940 года в возрасте 83 лет.
Исследовательская часть
Исследовательская часть моей работы посвящена изучению истории рода Черских, поиску родственников. Приведу описание особенностей характера дедушки его другом Б. Дыбовским. Представлю отношение нашей семьи и современных учёных к личности Ивана Черского и его семье. Расскажу о доме-музее им. И. Д. Черского. Проведу социологический опрос среди учеников и учителей моей школы, насколько им известно имя И. Д. Черского (см. Прил.1)
Родословная семьи. Исторические предпосылки поиска происхождения рода Черских. Поиск родственников
Дедушка родился в семье дворянина Доминика Черского. При крещении ему дали три имени: Ян Станислав Франтишек Черский.
Во время поиска информации о моих предках, я узнала о том, что существует несколько мнений о происхождении И.Д. Черского. Некоторые исследователи считают его литвином, другие белорусом, третьи поляком. Я думаю, что это может быть связано с тем, что проживали Черские на землях, которые раньше входили в состав государства - Речь Посполитая 16 . Я выяснила, что в состав государства входили: Великое Княжество Литовское (ВКЛ), Королевство Польша, часть Украины. За время существования, Речь Посполитая, из-за войн, трижды подвергалась разделу. Первый раздел государства произошёл в 1772 г., когда часть государства, где располагались земли отошла Российской Империи, и получается, что дедушка родился уже на территории государства Российского.
В пользу того, что мои предки были поляки, говорят такие авторитетные издания как Большая Советская Энциклопедии и Большой энциклопедический словарь. О том, что И.Д, Черский был поляк, писал друг дедушки Б. Дыбовский, поляк по национальности. Этого же мнения придерживался Б. С. Шостакович 17 . Аргументировал это тем, что дедушка участвовал в польском восстании и был католиком.
За то, что Черские были белорусами, выступают В.А. Ермоленко 18 и О. Рудаков 19 . Они говорят о том, что мои предки жили на белорусской земле, говорили на белорусском языке и никогда не бывали в Польше.
Меня очень заинтересовал спор, а принадлежности рода Черских к той или иной национальности, и я решила начать своё собственное исследование, которое меня очень сильно увлекло. Первое, с чего я начала – это с расспросов мамы. Она мне сказала, что, по словам моей бабушки Тани, дедушка Иван говорил о том, что Черские поляки. Дальше я нашла информацию о значении и истории фамилии Черский 20 . Выяснила, что, всё-таки, большая вероятность происхождения фамилии - польская, хотя она может формироваться и из соседних с ней стран, включая Белоруссию. В основном, фамилия указывает на местность, где проживают люди, а подавляющее большинство Черских относится к польской шляхте 21 .
В процессе поиска информации, были найдены и изучены современная карта Белоруссии, на которой в Бресткой области есть деревня Черск 24 , а на карте Польши, я обнаружила город Черск 25 , на территории которого находится Черский замок 26 . Так как происхождение большинства фамилий указывает на местность, где они проживают, у меня возникла гипотеза, что корни идут в Черск, которым управляли черские мазовецкие князья. Один из них - Кондрат II Черский 27 (1250 - 1294г.г.) у него была дочь Анна Черская 28 , тёска моей мамы.
Я считаю, что найденная мной историческая информация очень интересная и может пролить свет о происхождении рода Черских и заслуживает дальнейшего изучения.
Одной из поставленных задач был поиск родственников. На мой взгляд, задача выполнена, были найдены: А. В. Дуглас, родственник со стороны сестры Михалины (живёт в Канаде), мамина тётя, сёстры и брат.
Я очень надеюсь, что изучение моих корней и поиск потерянных родственников будет продолжаться и дальше.
Личность И.Д. Черского - глазами его современников и моей семьи
В данном пункте я приведу и проанализирую несколько высказываний Б. Дыбовского и М.В. Загоскина и дедушки, которые наиболее ярко характеризуют моего дедушку и отношение нашей семьи к памяти о нашем предке.
Современный интерес и оценка научного вклада И.Д. Черского
Как я отмечала ранее, в настоящее время имя И. Д. Черского не достаточно известно в нашей стране, но всё же, память о нём живёт в научных кругах, в Сибири, исследование, которой было делом всей его жизни и в таких странах, как в Польше, Литве, Белоруссии. Каждое из этих государств, считает дедушку своим.
Из разговора с А. Дугласом, я узнала о том, что в Белоруссии недалеко от места, где родился дедушка, в городе Волынцы создан музей имени И. Д. Черского.
Мы написали письмо в музей с просьбой о предоставлении некоторых материалов, которые у них представлены в экспозиции, и вскоре они были получены.
В.А. Обручев писал: "Велико значение труда И.Д. Черского, содержащего описание фауны четвертичных млекопитающих и характеристику этого периода" 34 . Исходя из вышесказанного В.А. Обручевым, Б. Дыбовский говорил: "Если бы Черский оставил после себя лишь этот труд, то все равно заслужил бы благодарную память потомков" 35 .
Мне стало известно, что каждый год в дни памяти о И. Д. Черском осуществляется восхождение на пик Черского 38 . Любой желающий может осуществить восхождение на пик Черского, так как этот маршрут считается одним из самых популярных и востребованных туристических маршрутов по Хамар-Дабану 39 . Каждое лето по тропе от города Слюдянка до пика Черского проходят тысячи туристов. Я считаю, благодаря этому туристическому маршруту, люди захотят узнать о жизни и заслугах человека, в честь которого назван горный хребет, тем самым достигается цель популяризации и всеобщего продвижения практически забытого имени великого исследователя.
Заключение
Делая вывод о проделанной работе, я хочу сказать, что знать свою родословную очень важно для каждого человека! Изучая свои корни, узнаёшь много интересного и нового.
Меня переполняет чувство гордости за то, что я являюсь прямым потомком такого великого, уникального, талантливого исследователя, как Иван Дементьевич Черский! Изучая личностные качества моего дедушки, я была просто поражена таким качествам характера, как огромная сила воли, самоотверженное отношение к работе и постоянное стремление получения новых знаний!
Хочу отметить то, что та цель и основная задача, которые были передо мной поставлены, я выполнила. Мой доклад о И. Д. Черском был представлен моим сверстникам, итогом которого стало пробуждение интереса к изучению своих корней и истории страны.
В результате мною были: изучены и переработаны найденные материалы о семье Черских, исследованы различные мнения о происхождении нашего рода, обработаны карты и дана характеристика личности моего предка.
Я считаю, что с поставленной задачей мы справились, нашли новые факты, говорящие в пользу польского происхождения и отыскали новых родственников. Провела социологический опрос, который подтвердил малоизвестность моего дедушки.
Для меня и моей семьи будет большой наградой, если имя и величайшие открытия Ивана Дементьевича Черского в будущем получат всеобщую известность! А я буду знать, что в восстановление исторической памяти есть и мой, пускай и небольшой вклад!
Список используемых источников:
Литературные
И. Д. Черский. Неопубликованные статьи, письма и дневники. Статьи о И. Д. Черском и А. И. Черском. Под ред. С. В. Обручева. Иркутск. 1956.
Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия; СПб.: Норинт, 2001. - 1456с.
Читайте также: