Доклад легасова в суде

Обновлено: 05.07.2024

Трагедия, случившаяся в Чернобыле весной 1986 года, до сих пор воспринимается нами как случайность. Если бы не ужасное стечение обстоятельств, все бы было нормально, и атомные станции Советского Союза до сих пор коптили бы небо оксидами углерода. На самом же деле, чернобыльская катастрофа была предопределена всем ходом развития отрасли, да и не только её одной. Чтобы доказать это, давайте, обратимся к мемуарам академика В.А. Легасова - того самого, который занимался расследованием причин и ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Расслабились

Информация, которой В.А. Легасов располагал задолго до 1986 года, убеждала его в том, что атомная энергетика в СССР развивается слишком однобоко. "Невооружённым глазом было видно, что наши аппараты принципиально мало отличались от западных. а в некоторых вопросах даже превосходили их, но обеднены хорошими системами управления, системами диагностики". В Советском Союзе не было ни одного научного коллектива, который бы, как на Западе, занимался рисками, способными привести станцию к аварии.

Большое беспокойство вызывало качество оборудования советских АЭС. Много вопросов возникало по поводу "обучения и подготовленности персонала, который проектирует, строит и эксплуатирует атомные станции". Их число в Союзе резко возросло, а уровень персонала "скорее понизился". Все большее количество ресурсов министерство тратило на создание объектов, не имеющих прямого отношения к атомной энергетике. "Начали ослабляться научные организации, бывшие в стране когда-то самыми мощными, стали терять уровень оснащённости современным оборудованием" и так далее.

Авария могла произойти на Кольском полуострове

В результате всех бед, перечисленных академиком В.А. Легасовым, ему стало ясно, что культура решения научных задач и культура управленческих решений заметно деградировали. Выросло, как он писал поколение инженеров, которые хорошо знали свою работу, "но некритически относились к самим аппаратам, к системам, обеспечивающим их безопасность. ".

В.А. Легасов с ужасом видел, что страна прямым ходом движется к Чернобылю, не замечая, какая беда её ожидает. Первый звонок прозвенел на Кольском полуострове за несколько лет до Чернобыля. Тогда на местной АЭС случайно обнаружили, что "главном трубопроводе, по которому подаётся теплоноситель, сварщик. вместо того, чтобы заварить задвижку, на самом ответственном месте… просто в канал заложил электроды и слегка их сверху заварил".

Если бы халатность сварщика, которую он допустил второпях, чтобы заработать премию, не была обнаружена, "мы бы, - как пишет В.А. Легасов, - просто потеряли полностью Кольский полуостров".

Об стенку лбом

Академик В.А. Легасов был одним из немногих, кто на самом высоком уровне доказывал, что следующее поколение атомных реакторов нужно делать более безопасным. Однако в министерстве атомной промышленности его слова вызывали бурю негодования. Особенно возмущался министр Е.П. Славский, бывший будёновский кавалерист. Как пишет В.А. Легасов, он "просто чуть ли не ногами топал на меня, когда говорил, . что я неграмотный человек, что лезу не в своё дело".

Постскриптум

Как буд-то нарочно, всё было выстроено так, чтобы чернобыльская авария случилась. Сварщики проявляли несознательность. Министр не желал слушать возражений. Директора атомных станций считали, что "атомный реактор – это самовар", управлять которым проще, чем тепловой станцией. Все были уверены, что у кого-кого, а у нас с атомом "никогда ничего не случится".

Как писал покойный академик В.А. Легасов: "…дело [было] не в специфике развития атомной энергетики, которая дошла до такого состояния, а это специфика развития народного хозяйства страны…".

Во вторую годовщину Чернобыля академик Валерий Легасов был найден мертвым в своей квартире: самоубийство. На следующий день ученый, который провел четыре месяца у места аварии на ЧАЭС, должен был огласить свои результаты расследования причин Чернобыльской катастрофы. Что стало причиной ухода Легасова из жизни?

Валерий Легасов Фото: Архив МК

После разразившейся катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции имя академика Валерия Легасова не сходило со страниц как зарубежных, так и советских газет. Он появился в Припяти одним из первых и провел около разрушенного 4-го блока вместо допустимых двух-трех недель около четырех месяцев. Схватив при этом дозу радиации в 100 бэр.

Именно он предложил засыпать с вертолетов горящий реактор смесью бора, свинца и доломитовой глины. И именно Легасов настоял на немедленной и полной эвакуации города энергетиков Припяти.

Радиоактивное облако устремилось в том числе и в сторону Европы. Советскому Союзу грозили многомиллионные иски. Но после честного и откровенного доклада Легасова на конференции экспертов МАГАТЭ в Вене, который длился 5 часов, отношение к СССР смягчилось.

Правда о Чернобыле не всем пришлась по вкусу. Дважды его выдвигали на звание Героя Социалистического Труда и оба раза вычеркивали из списков.

27 апреля 1988 года академика Легасова нашли мертвым.

В 56-ю школу будущий академик пришел в 1949 году, в 6-м классе. Тогда школа была мужской, построена по новому уникальному проекту. В цокольном этаже размещался тир, а на крыше — метеостанция.

После школы как золотой медалист он мог выбрать любой вуз, но пошел в Менделеевку, на физико-химический факультет МХТИ, который готовил специалистов для атомной промышленности и энергетики.

Судьба многое дала Валерию Алексеевичу Легасову, а потом отняла. В 36 лет он стал доктором химических наук, в 45 — действительным членом Академии наук. За свои работы по синтезу химических соединений благородных газов был удостоен звания лауреата Государственной и Ленинской премий.

В 1984 году он стал первым заместителем директора Института атомной энергии имени Курчатова, а через два года грянула чернобыльская катастрофа.

Валерия Легасова включили в правительственную комиссию, хотя он был специалистом по физико-химическим процессам. Многие потом недоумевали, почему от института имени Курчатова не поехал в Чернобыль никто из реакторщиков? Было немало тех, кто считал, что химика-неорганика Легасова попросту подставили.

На месте выяснилось, что на 4-м блоке станции во время проведения внештатного испытания работы турбоагрегата в режиме свободного выбега произошло последовательно два взрыва. Реактор полностью разрушен.

Опыта ликвидации таких аварий в мире не существовало.

Нужно было предотвратить дальнейший разогрев остатков реактора, а также уменьшить выбросы радиоактивных аэрозолей в атмосферу.

И именно Легасов предложил забросать зону реактора с вертолетов смесью из борсодержащих веществ, свинца и доломитовой глины. И подкрепил это необходимыми расчетами.

Легасов работал как одержимый, дозиметр часто оставлял в раздевалке, рентгенами не козырял.

И именно отец убедил председателя правительственной комиссии Бориса Щербину, что первое, что они должны сделать в ближайшие 24 часа, это эвакуировать из Припяти людей. Это была его инициатива. В срочно порядке из всех ближайших крупных городов пригнали автобусы и вывезли людей, чем очень многим спасли жизни.

Город опустел. На месте работали только ликвидаторы.

Достоверной информации о том, что происходит в Чернобыле, не было. Академик Легасов предложил создать группу из опытных журналистов, которые бы ежедневно освещали событие и рассказывали населению, как себя вести. Предложение Валерия Алексеевича не отвергли, но пресс-группу так и не создали.

— Боялись паники, поэтому старались не разглашать информацию. Это был тот пункт, по которому у отца возник конфликт с тогдашним руководством страны, — говорит Инга Валерьевна. — Отец предлагал, наоборот, широко информировать население, чтобы люди понимали, что происходит, и знали, как себя вести.

5 мая 1986 года, как только закончилось заседание политбюро, Валерий Легасов вновь улетел на место аварии. Он единственный из первого состава правительственной комиссии продолжил работу в ее втором составе.

Домой вернулся уже 13 мая с охрипшим голосом, непрекращающимся кашлем и бессонницей.

— После возвращения из Чернобыля у него взгляд стал потухшим, — рассказывает Инга Валерьевна. — Он сильно похудел. На фоне сильнейшего стресса не мог есть. Он понимал масштаб трагедии и ни о чем другом, кроме чернобыльской катастрофы, думать не мог. За несколько лет до этой страшной аварии на заседании физической секции Академии наук СССР, когда шло обсуждение конструкции ядерных реакторов, отец предлагал сделать для них защитный колпак. Его предложение не восприняли всерьез. Сказали, какое, мол, ты отношение имеешь к ядерной физике? После чернобыльской катастрофы он понимал, что если бы тогда ему хватило ресурсов доказать свою правоту, то последствия аварии не были бы такими ужасными.

— Почему-то считается, что отец расстраивался, что его не наградили. Но у него не было по этому поводу никаких переживаний, потому что он не был честолюбивым, — говорит Инга Валерьевна. — Он был человек дела, действия и результата. Хотя у него были и правительственные награды, и госпремии.

Ожидалось, что эксперты потребуют от Советского Союза возместить ущерб от радиоактивного облака, которое после аварии устремилось в Европу. Радионуклиды йода и цезия были разнесены на значительной части европейской территории.

Валерий Легасов пробил завесу лжи и умолчания вокруг Чернобыля. Раскрыв подлинный характер катастрофы, он, по сути, спас страну от многомиллионных исков.

— Там ситуация была действительно непростая, — говорит Инга Валерьевна. — Ехать на совещание МАГАТЭ должен был тоже не он, вызывали руководителя государства. О том, что произошло в Чернобыле, должен был докладывать Горбачев. Но, насколько я знаю, Михаил Сергеевич сказал, что пусть едет ученый, который принимал участие в ликвидации последствий аварии. Над докладом работала целая группа специалистов. Он готовился у нас на глазах. Отец часто брал документы домой. Несколько дней у нас дома оставались ночевать ученые и специалисты. Отец многократно проверял все цифры. Он лично должен был убедиться, что все они абсолютно правдивые. Доклад получился очень подробный и очень честный.

Когда отец садился в самолет, советские дипломаты в Вене предупредили его, что обстановка достаточно недоброжелательная, что встречать будут плохо. Мировое сообщество настроено негативно и против страны, и против докладчика. Ждали Горбачева. Но когда узнали, что приехал Легасов, который работал на месте чернобыльской катастрофы, людей собралось на порядок больше.

Отец рассказывал, что сначала зал гудел, присутствующие что-то выкрикивали с мест. Но начиная с 15 минуты доклада в зале наступила гробовая тишина. Легасова слушали, затаив дыхание. И записывали за ним числа. Доклад длился 5 часов, и еще час отец отвечал на вопросы. Без всякого перерыва. Своей основной задачей он видел не оправдать Советский Союз, не скрыть какую-то информацию, а, наоборот, объяснить мировому сообществу, как в таких ситуациях надо себя вести. У него уже тогда возникла мысль о создании института по безопасности.

Своим мышлением и откровенным выступлением Валерий Легасов опередил время. Перестройка и гласность наступят позже.

Но правда о Чернобыле понравилась не всем. Например, в руководстве Министерства среднего машиностроения были крайне недовольны самостоятельностью академика Легасова. (Доклад был одобрен правительством во главе с Николаем Рыжковым, минуя Минсредмаш.) Были те, кто требовал привлечь авторов этого 700-страничного доклада к уголовной ответственности за разглашение секретных данных.

— Такие мнения действительно были. У нас в семье это обсуждалось. Говорили, что нельзя было называть такие цифры, нельзя было так откровенно все рассказывать, — говорит Инга Валерьевна. — Они дали ту информацию, которая была разрешена. И доклад был честный. Там была форс- мажорная ситуация, нужно было думать не об одной стране, а о всем человечестве. Я думаю, тут дело не в каких-то секретных данных. Доклад в МАГАТЭ имел большой резонанс. Отец стал очень популярным, в Европе его назвали человеком года, он вошел в десятку лучших ученых мира. Это вызвало серьезную ревность у его коллег.

Легасова начали травить… Он был другой. Был лишен высокомерия и чванства, держался просто, при этом частенько нарушал субординацию. Друзья рассказывали, что Валерий Алексеевич мог часами в рабочем кабинете обсуждать заинтересовавшую его идею с кем-нибудь из рядовых сотрудников. А ученые со званиями сидели, дожидаясь своей очереди в приемной.

Легасов был чужой. Задолго до аварии обращал внимание на несовершенство реакторов РБМК. Говорил, что они обеднены системами управления и диагностики. Что в них заложен огромный потенциал химической энергии: много графита, много циркония и воды. И нет систем защиты, независимых от оператора. При этом предлагал революционные решения, чем подрывал основы сложившейся академической структуры. Что не могло не вызвать ярость академиков-ретроградов.

На уровне политбюро было принято решение об организации института технологического риска, но не в рамках Минэнерго.

На аварийную Чернобыльскую атомную станцию академик приезжал 7 раз. Ему нездоровилось: постоянно тошнило, изматывали сухой кашель и головные боли. У него был ослаблен иммунитет. При этом он продолжал работать по 12 часов в день.

Вскоре врачи выявили у Валерия Легасова радиационный панкреатит, лучевую болезнь 4-й степени. В крови были обнаружены миелоциты, стало понятно, что затронут костный мозг.

В больнице академика навещали друзья. Маргарита Михайловна приходила к мужу с его любимой собакой чау-чау Томасом Лю. Жена была для Валерия Алексеевича и любимой женщиной, и другом, и собеседницей, и сиделкой.

Жена академика, Маргарита Михайловна, вспоминала, что, почувствовав пренебрежение к собственной личности, он пережил глубокий психологический кризис.

— Для отца это стало полной неожиданностью, — говорит, в свою очередь, Инга Валерьевна. — Он не знал, как на это реагировать. Я считаю, что это был удар под дых, причем заранее спланированный и подготовленный.

У академика стали отниматься пальцы левой руки, неметь правая рука и нога. Медики констатировали у него реактивную депрессию. Осенью 87-го, находясь в больнице, он принял на ночь большую дозу снотворного. Но вовремя удалось вызвать врачей, Валерию Алексеевичу промыли желудок, спасли.

— После чернобыльской катастрофы отец многое переосмыслил, — говорит Инга Валерьевна. — Он был патриотом, тяжело переживал за произошедшее, за страну, за людей, которых коснулась авария. Он переживал за нерожденных детей, брошенных в зоне отчуждения животных. Это растревоженное милосердие, которое ему было присуще, видимо, и жгло его изнутри.

А 27 апреля 1988 года, во вторую годовщину чернобыльской аварии, Валерия Легасова нашли у себя в домашнем кабинете повешенным. Официальная версия — самоубийство.

28 апреля Легасов должен был огласить правительству данные своего собственного расследования причин чернобыльской катастрофы. По некоторым данным, часть записей, которые начитывал Валерий Алексеевич на диктофон, была стерта.

— Я не знаю, что было стерто. Тот архив, который был в семье, сохранился. В Интернете ходит немало расшифровок записей, которые действительно принадлежат отцу, но есть и те, которые к нему не имеют никакого отношения, — говорит Инга Валерьевна.

Проверялась версия и о доведении до самоубийства, но она не нашла подтверждения. Следствие сделало вывод: Валерий Легасов покончил с собой в состоянии депрессии.

— Мы понимали, что человек уходит из жизни, — говорит, в свою очередь, Инга Валерьевна. — Отец постепенно перестал есть, перестал спать. Сильно похудел. Лучевая болезнь — страшная вещь. И отец прекрасно понимал, как он будет уходить, как это будет мучительно. Наверное, он не хотел быть в тягость маме. Он ее обожал. До последнего дня писал ей стихи, признавался в любви.

Все последующие годы о катастрофе на Чернобыльской атомной станции старались забыть. Стране не нужны были ее герои.

Только спустя десять лет после аварии, в сентябре 1996 года, президент Борис Ельцин посмертно присвоил Валерию Легасову звание Героя России.

Спасая людей от последствий страшной техногенной катастрофы, Валерий Легасов расплатился собственной жизнью за ошибки других.

Об истории жизни Валерия Легасова вновь заговорили после выхода в 2019 году сервала Чернобыль. Ученый с мировым именем, внес огромный вклад в ликвидацию последствий аварии на чернобыльской АЭС. Жизнь его закончился трагично. Не понятый собственной страной, он покончил счеты с жизнью самоубийством.

Подвиг Валерия Легасова в Чернобыле

Имя Академика Легасова стало известно всему миру после того, как случилась Чернобыльская катастрофа. Родился он в Москве. Школу окончил с золотой медалью. Во время обучения он считался наиболее перспективным учеником.

Затем Легасов поступил на физико-химический факультет МХТИ, который закончил с красным дипломом. Карьера его развивалась столь же успешно. В 35 лет Легасов становиться доктором наук, а в 45 членом Академии Наук. В 1984 году его утверждают на посту первого заместителя директора Института атомной энергии имени Курчатова

Успешную карьеру изменила авария на Чернобыльской АЭС. Волей случая ученый отпавляется в Припять, несмотря на то, что он был специалистом пор физико-химическим процессам, а не физиком-ядерщиком. Прибыв на место аварии, Легасов узнал о взрыве, произошедшем во время внештатных испытаний им воочию увидел разрушенный реактор. Он мгновенно осознал, что случилась катастрофа планетарного масштаба. Он описал положение дел, как 41 год, только еще хуже. В городе, да и в стране не были готовы к аварии.

Так сложилось, что Легасов стал единственным ученым, который в это время находился на АЭС. Он курировал ликвидацией. Так ему принадлежит идея засыпать реактор бором. Легасов настоял на экстренной эвакуации населения. И он лично поднимался на вертолете над станцией и был в непосредственной близости от реактора. Общей сложностью он пробыл в Припяти 4 месяце, в течение которых получил рекордную дозу облучения 100 бэр.

Речь на суде Валерия Легасова

Легасов не только спас страну от последствий ядерного взрыва, но и от многомиллионных судебных исков, который могли быть предъявлены СССР европейским сообществом. В августе 1986 года в Вене произошло заседание агентства по атомной энергетике, на котором российский ученый выступил с докладом.

Европейское же сообщество приняло его с восторгом. Информация о катастрофе была донесена правдиво и открыто. Слушали его молча, а после того, как он закончил свою речь, зал аплодировал ему стоя. В своем докладе он не оправдывал СССР, а разъяснял как следует вести себя.

Смерть Валерия Легасова

Жизнь выдающегося ученого, к сожалению, закончилась трагически. После возвращения на родину, несмотря на мировое признание, труд Легасова не оценили. Он попал в список неугодных правительству ученых. На карьере его была поставлена точка. Окружающие не знали, что от него ожидать дальше, поэтому началась травля. Во время выборов в научный совет, большинство проголосовало против него.

Ко всему этому добавились проблемы со здоровьем у Валерия Легасова . Огромная доза облучения, полученная им, не прошла даром. Ученого мучили головные боли, тошнота и сильный кашель. Затем была диагностирована лучевая болезнь. Тем не менее, он продолжал активно работать.

К юбилею 50 лет, его приставили к званию Героя труда, но награду он не получил. Он присвоена ему была уже после смерти Борисом Ельциным. В это время Советский Союз уже не существовал. Вес неурядицы вызвали у Легасова сильную депрессию.

27 апреля 1988 года ученый был найден повешенным дома. Самоубийство он совершил накануне очередной годовщины трагедии, во время которой должен был выступить с важным докладом. Информация, которую он собирался донести да общественности, практически вся исчезла.

Критическое отношение к реактору РБМК, клановой системе и перекладыванию ответственности в реакторостроении, а также заскорузлости в профильном министерстве — Минсредмаше Легасов никогда не скрывал

Критическое отношение к реактору РБМК, клановой системе и перекладыванию ответственности в реакторостроении, а также заскорузлости в профильном министерстве — Минсредмаше Легасов никогда не скрывал. Претензии к РБМК связаны с тем, что Валерий Легасов совершенно справедливо не считал высокую квалификацию советских физиков и конструкторов достаточной гарантией от аварий — он считал, что гораздо надежнее опираться на статистические данные.

А статистика по этому реактору была только советская и стран СЭВ: в мире реактор такой конструкции больше нигде не использовался (в отличие от аналогов другого советского реактора — ВВЭР). Коллега Легасова Владимир Асмолов говорит, что у физиков того времени банально не хватило вычислительных мощностей, чтобы просчитать все возможные режимы функционирования РБМК.

Негатив по отношению к Легасову со стороны коллег, вероятно, стал одной из причин начавшейся у Валерия Легасова клинической депрессии. Но основная причина — физическое здоровье

По воспоминаниям Владимира Асмолова, нелюбовь к Легасову проявилась после его триумфа в МАГАТЭ и известия о том, что Валерий Алексеевич за Чернобыль представлен к званию Героя социалистического труда.

Негатив по отношению к нему со стороны отраслевиков-атомщиков и коллег-ученых, вероятно, стал одной из причин начавшейся у Валерия Легасова клинической депрессии. Но основная причина — физическое здоровье. Легасов, делавший карьеру во многом как организатор науки, из-за последствий облучения становился все более немощным. Именно поэтому он надиктовывал, а не писал воспоминания.

Первая попытка самоубийства была неудачной: его откачали врачи. Он лечился у психиатров. Но не вылечился: когда близкие ушли из дома, совершил вторую попытку самоубийства — увы, успешную. Сериал подменяет личностный кризис на фоне болезни политическим самопожертвованием, а это ложь и пляски на костях.

Повлияло ли мнение Легасова на реформу атомной энергетики? Безусловно, но не вследствие самоубийства. Реформа, в том числе реконструкция всех РБМК на основе чернобыльских данных об их слабых местах, началась сразу после аварии.

Она произошла благодаря позиции новых людей, вознесенных перестройкой: Николая Рыжкова, большинства его новых замов, новых секретарей ЦК и министров. Чернобыль стал стимулом к обновлению кадров и подходов, а не причиной распада СССР, как утверждается в сериале. 1986–1988 годы — время открытых возможностей, распад еще не предопределен.