Доклад корнилова психология и марксизм

Обновлено: 18.05.2024

Анализ становления психологии на марксистской основе представляет собой задачу специального исследования. В сегодняшней лекции я обозначу лишь главные вехи, по которым шло это развитие, и подведу теоретические итоги, которые являются следствием произошедшей перестройки психологической науки.

В первые годы задача нового подхода к психологии рисовалась очень упрощенно. Вдохновленный идеей диалектического понимания действительности, профессор К.Н.Корнилов сформулировал новое направление как направление, синтезирующее две крайние позиции, сложившиеся в мировой психологии того времени. Одна позиция — это позиция психологии как науки о субъективных явлениях, которые постигает человек в самом себе, то есть на путях самонаблюдения, интроспекции. Другая, противоположная позиция заключается в том, чтобы вовсе отбросить внутренний мир, который недоступен объективному наблюдению. Если я сужу о психических явлениях у другого человека, то я действую лишь по аналогии, то есть допускаю ту разумную мысль, что если я испытываю ощущение под влиянием этого воздействия, то, наверное, и другие тоже испытывают подобное или точно такое же переживание, ощущение, образ и т.д.

Далее, профессор Корнилов обращал внимание также на то, что нужно ввести еще две категории диалектики — категории количества и качества, перехода количественных изменений в качественные. И свой первый учебник, вышедший в 1926 году, он постоянно иллюстрировал примерами из области психологии, где количественные изменения приводят к появлению нового качества. Так, например, при увеличении давления на кожу вначале усиливается ощущение прикосновения, а затем происходит переход количества в качество и возникает болевое ощущение. Это второе положение Корнилова.

Остановимся поподробнее на корниловском проекте. По интенсивности реакции, которая регистрировалась с помощью различных датчиков, была создана типологическая классификация. Согласно этой примитивной классификации, люди могут принадлежать к четырем разным типам, определяемым по скорости и силе реакции. Нетрудно догадаться, что этими типами были: слабый и медленный, слабый и быстрый, сильный и медленный, сильный и быстрый. На основе этих исследований был предложен крайне наивный закон однополюсной траты энергии: если интенсивная трата энергии направляется на моторное звено, то есть на движение, то, соответственно, падает интенсивность в центральных звеньях; если, наоборот, активным является центральное звено, то, напротив, ослабленным является звено внешнего поведения, внешних движений. Корнилов старался экспериментально обосновать этот закон. Конечно, какая-то правда, или, точнее, осколок правды, этим упрощенным представлением схватывается. Когда вы производите тяжелую физическую работу, например колете дрова, то едва ли это обстоятельство содействует одновременно решению сложных математических задач. Но хотя некоторая доля истины в этом наблюдении обыденной жизни и есть, возведение его до уровня принципа просто неверно, так как такого антагонистического отношения в виде закона не существует. Оно проявляется только в очень ограниченных условиях.




В развитие марксистской психологии серьезный вклад внесли работы Льва Семеновича Выготского и тех психологов, которые поддержали основную линию работы этого замечательного исследователя или же были воспитаны на его работах. Л.С.Выготский выдвинул верную и плодотворную идею о необходимости исторического подхода к исследованию психических процессов. Под историческим подходом имеется в виду филогенетический подход, который рассматривает развитие психического отражения в рамках биологической эволюции. Вне филогенетического подхода невозможно выявить специфику человеческой психики при переходе от образа жизни животных к человеческому образу жизни, основанному на развитии труда и общественных отношений, трансформации дальнейшего развития психики в связи с развитием труда, общественных отношений, языка, то есть, в общем, культуры. В этой связи Л.С.Выготским была поставлена совершенно новая для психологии проблема — проблема сознания. Конечно, эта проблема всегда стояла перед психологией, но ее постановка резко отличалась от той, которую предложил Л.С.Выготский.

Предполагалось, что психические явления — суть явления сознания. Л.С.Выготский поставил вопрос радикально иначе. Психолог должен исследовать сознание не как общую характеристику, предпосылку психических явлений и процессов, а сделать сознание предметом конкретного психологического исследования, то есть дать сознанию не формальную, а содержательно-психологическую, конкретно-психологическую характеристику. Этот путь открылся вследствие того, что при историческом подходе предметом исследования становится то, что порождает особую, то есть человеческую, форму психики, которую мы называем сознанием. Подход к изучению сознания как к порождению сознания новым образом жизни, новой системой жизненных отношений, в которые вступает индивид на уровне человека, то есть при переходе к человеческому обществу, был первым в истории психологии конкретным подходом к проблеме сознания. Когда я буду специально говорить о сознании, то разовью эту мысль так, что она выступит в совершенно осязаемых, ощутимых и понятных формах. Сейчас же я ограничиваюсь только характеристикой постановки проблемы в рамках исторического подхода и постановки проблемы конкретного психологического изучения особенностей человеческой психики в высшей ее форме, в форме сознательного образа действительности. Это направление в целом квалифицировалось как направление культурно-историческое: историческое — по методу и культурное в силу того, что в качестве решающих обстоятельств, порождающих психику человека, было привлечено развитие человеческой культуры, в которой как бы отложены, выкристаллизованы достижения исторического процесса человеческой истории и обобщены достижения общественно-исторической практики. Надо сказать, что исторический подход был очень широко распространен в конкретных работах по исследованию онтогенетического развития человека.

Л.С.Выготским был предложен и метод решения проблемы развития, формирования, порождения новых форм психики, и, вместе с этим, конкретный подход к изучению сознания не как предпосылки психики, а как продукта развития. Выготский всегда говорил, что надо превратить сознание из постулата психологии в проблему психологии, то есть рассматривать сознание не как данное раз и наперед исходное, а как то, что должно быть еще понято как возникающее в ходе развития. И вот был найден подходящий методический путь. Идея Выготского, если коротко говорить, заключалась в том, что человек, в отличие от животных, не только пользуется орудиями в своем непосредственном произвольном труде, но что в связи с перестройкой деятельности происходит также и вооружение человека своеобразными орудиями для решения задач с помощью психических процессов (психологических процессов, предпочитал говорить Выготский, не торопясь членить психическое и непсихическое; не торопясь — значит, не отказываясь от этого членения в принципе).

Все это новые страницы. Новые страницы разработаны были и в отношении проблем психологии, физиологии и морфологии мозга. У нас в стране на этой почве развились междисциплинарные направления, например нейропсихология.

Надо сказать, что все эти изменения, которые я охарактеризовал лишь схематично, опустив очень много важного и существенного, привели к результату, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Я уже говорил, что официальная психология в дореволюционной России развивалась в рамках философии и, по существу, выполняла идеологическую функцию. Это относится к философии богословского факультета, излагавшейся в многочисленных учебниках психологии для духовных семинарий. Была также и психология второго ранга, экспериментальная подражательная психология, которая отставала от психологии в других странах, идя по пути полного подражания исследованиям в этих странах. Я мог бы охарактеризовать старую русскую психологию, за некоторыми исключениями, как провинциальную психологию, которая, в лучшем случае, лишь соучаствовала в событиях, разыгрывавшихся в мировой психологии. Такие области психологии, как психотехника, разрабатываемая профессором А.П.Нечаевым, были почти копией с психотехники Т.Мюнстерберга. Психология дореволюционной России была подражательной психологией.

Центральной фигурой на II Психологическом конгрессе в США в конце 20-х годов вновь были не психологи, хотя на нем уже присутствовали представители нового подхода к психологии (А.Р.Лурия, С.Г.Геллерштейн и др.), а физиолог И.П.Павлов, выступивший с докладом, посвященным проблеме изучения условных рефлексов.

Однако со временем статус советской психологии в мировой психологии резко изменился. На международном конгрессе 1954 года, то есть на первом послевоенном конгрессе, выступление советских психологов вызвало бурные отклики в зарубежной научной прессе. Это было первое серьезное столкновение мнений, первое серьезное столкновение разных теоретических подходов к изучаемым проблемам. Через три года после этого конгресса представители советской психологической науки оказались в исполнительном комитете Международного союза психологов. И еще один факт я хочу привести вам исключительно ради того, чтобы вы ощутили последствия перестройки психологической науки, которые произошли за сравнительно короткий срок. В 1966 года на XVIII Международном психологическом конгрессе в Москве собралось 5000 одних только формальных делегатов, а общий состав участников конгресса подходил к 7000 человек, причем 2000 — советские психологи. На предшествующем конгрессе в Вашингтоне было только 2000 участников. Итак, конгресс 1966 года прошел под знаком превалирования советской психологической мысли. Он открывался докладом, который был посвящен значению теории отражения для психологии. Этот доклад не стал поводом к простому оспариванию или игнорированию выдвинутых тезисов, а привлек самое серьезное и пристальное внимание.

Все эти факты истории свидетельствуют о том, что найденные в начале 20-х годов решения позволили быстро и эффективно продвинуться в понимании природы психического и тем самым привели к изменению статуса советской психологии в мировой психологии. Вам, будущим психологам, нельзя забывать о силе этой теории, этого оружия, благодаря которому отечественная психология вышла в ряды наиболее мощно представленных движений психологической науки среди других стран мира.

РЕФЛЕКСОЛОГИЯ / РЕАКТОЛОГИЯ / В.М. БЕХТЕРЕВ / И.П. ПАВЛОВ / Г.И. ЧЕЛПАНОВ / К.Н. КОРНИЛОВ / ЭМПИРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ / МЕТОД САМОНАБЛЮДЕНИЯ / КАТЕГОРИИ ДИАЛЕКТИКИ В ПСИХОЛОГИИ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ / АКАДЕМИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НАУК / V. BEKHTEREV / I. PAVLOV / G. CHELPANOV / K. KORNILOV / REFLEXOLOGY / REACTOLOGY / EMPIRICAL PSYCHOLOGY / PSYCHOLOGICAL EXPERIMENT / METHOD OF INTROSPECTION / CATEGORY OF DIALECTICS IN PSYCHOLOGY / INSTITUTE OF PSYCHOLOGY / ACADEMY OF PEDAGOGY

Аннотация научной статьи по психологическим наукам, автор научной работы — Степанов Владимир Григорьевич

Похожие темы научных работ по психологическим наукам , автор научной работы — Степанов Владимир Григорьевич

K. KORNILOV AS A FOUNDER OF OUR NATIVE MATERIALISTIC PSYCHOLOGY (SCIENTIST, ORGANIZER, TEACHER)

The article is focused on the scientific, organizational and social activity of a prominent Russian teacher and psychologist K. Kornilov , who was twice the director of the Institute of Psychology where in his lifetime a lot of talented people such as L. Vygotsky, A. Leontyev, A. Luria, A. Smirnov, B. Teplov and others worked. He is an academician, vice-president of the Academy of Pedagogy , initiator of the creation of Moscow Pedagogical Institute, and the chief editor of the magazine “Family and School”. The author analyzes scientific discussions of the 1920s between the supporters of reflexology ( V. Bekhterev , I. Pavlov ) and reactology (K. Kornolov) in detail. According to the author thanks to K. Kornilov ’s works it was possible to maintain the connection of psychology with the classical predecessor science as well as enrich our native psychology with scientific dialectics notions.

История образования и педагогической мысли

К.Н. Корнилов - основоположник отечественной материалистической психологии (ученый, организатор, педагог)

Ключевые слова: рефлексология, реактология, В.М. Бехтерев, И.П. Павлов, Г.И. Челпанов, К.Н. Корнилов, эмпирическая психология, психологический эксперимент, метод самонаблюдения, категории диалектики в психологии, Психологический институт, Академия педагогических наук.

Константин Николаевич Корнилов родился 24 февраля (8 марта) 1879 г. в семье бухгалтера казначейства. Окончив Тюменское городское училище, поступает в Омскую учительскую семинарию. Она тогда представляла, по воспоминаниям К.Н. Корнилова, довольно светлое явление. Запомнилась вдохновенная вступительная речь директора о великой роли учителя в жизни народа. Шли разговоры о передаче народных школ в духовное

История образования и педагогической мысли

В 1905 г. К.Н. Корнилов поступает на историко-филологический факультет МГУ, который успешно оканчивает через 5 лет. Молодого человека оставляют на факультете для подготовки к преподавательской и научной деятельности в области экспериментальной психологии. Происходит знакомство с Г.И. Челпановым, известным философом-идеали-стом и психологом, непосредственным организатором Психологического института при МГУ, первого в России. Создавая в 1912 г. указанный институт, профессор Челпанов ездил в первую в мире Психологическую лабораторию В. Вундта в Лейпциге. Именно с момента ее организации и принято считать возникновение психологии как самостоятельной науки. Там была закуплена и привезена в Москву вся экспериментальная аппаратура, осваивался метод психологического лабораторного эксперимента и основанные на нем методики исследования, главным образом психологические.

Итак, в реакции человека участвует вся психика, но в каждом отдельном случае выделяется какая-либо одна составляющая: например, сенсорная реакция связана с преобладанием процессов чувственного познания, ассоциативная - с памятью, мускульная реакция - с моторной сферой. Корнилов исследует также изменение реакций человека в зависимости от психических состояний, особенностей темперамента и т.д. В понимании К.Н. Корнилова сущность человеческих реакций невозможно понять без всестороннего раскрытия его субъективного мира. В признании не только внешних, но и внутренних причин реакций отличие реактологии К.Н. Корнилова от классического американского бихевиоризма.

Педагогика и психология

История образования и педагогической мы1сли

Но одной реактологии было недостаточно для победы Корнилова в дискуссии с рефлексологами. Условный рефлекс - величайшее открытие в истории мировой науки. Оно подкупало своей ясностью, возможностью не только объяснить, но и формировать, тренировать поведение высших животных и человека. Но опыты над собаками не могли показать величие и достижимость идеалов коммунистического общества через классовую борьбу и мировую пролетарскую революцию, ничего не говорили об идейной устремленности и самоотверженности борцов за благо всех трудящихся, воспитании и всестороннем развитии нового человека процветающего общества.

В ноябре 1923 г. Корнилов назначен директором Психологического института, сменив на этом посту Челпанова. В последние годы некие несведущие люди стали утверждать, что Корнилов предал своего учителя Г.И. Челпанова. Это не так. В своих воспоминаниях Г. Щедровицкий приводит рассказ известного отечественного психолога П.А. Шеварева, знавшего обоих ученых. В беседе с ним Г.И. Челпанов сказал, что он очень не любит предателей. Тогда Шеварев спросил его мнение о Корнилове. Челпанов сказал, что он не считает таковым Константина Николаевича. Просто у него такие принципиальные позиции. После ухода из Психологического института Челпанов регулярно встречался с Корниловым приватно один раз в месяц. Сегодня можно предположить, что здесь

была взаимная договоренность о передаче должности директора Психологического института Корнилову во имя спасения психологической науки в нашей стране.

Между тем, Корнилов имел право на чисто теоретическую постановку рассматриваемой проблемы. Но он не учел, что к тому времени уже закрепились положения ленинской теории отражения, которая в объяснении формирования и развития психики человека не нуждалась в гегелевских и марксовых трактовках закона единства и борьбы противоположностей. Указанные соображения делают понятным, почему после учебника 1926 г. лидерские позиции Корнилова становятся шаткими. В 1930 г. проходит научная дискуссия по проблеме реактологии, привед-

Педагогика и психология

История образования и педагогической мы1сли

шая к ее осуждению и снятию Корнилова с поста директора Психологического института. Вторично Константин Николаевич занимает эту должность в 1936-40 гг., но уже не как автор реактологии, от которой он вынужден был отказаться.

Как сегодня можно оценить реактологию с чисто научно-исторических позиций, вне социально-идеологического контекста прошедших лет советской власти?

Вполне определенно следует сказать о большой важности реактологии Корнилова в истории науки.

1. Победа реактологии Корнилова в дискуссии с рефлексологией привела к сохранению психологии как науки в условиях тоталитарного государства. Он придал ей приемлемый легитимный вид для разработчиков государственной идеологии Советского Союза. Без этого не было бы или надолго задержались многие эпохальные достижения отечественных психологов и педагогов в области образования, дефектологии, клинической медицины, нейропсихологии, авиакосмической и инженерной психологии, технической эстетики, принесших всемирное признание нашим ученым.

2. Реактология не отрицала, а внедряла метод психологического лабораторного эксперимента В. Вундта, принесший ей признание в качестве самостоятельной науки наряду с физикой, химией, биологией и другими отраслями точных знаний. Но они пользовались методом естественнонаучного эксперимента, который был недостаточен для понимания душевного и духовного мира человека. В то же время психологический эксперимент опирался на метод интроспекции, т.е. сохранял принцип субъектно-личностного подхода. Без него психология утратила бы свой предмет исследования.

Опираясь на психологический эксперимент, К.Н. Корнилов больше ориентируется на классическую европейскую психологию с ее вниманием к внутреннему миру человека, а не на американский бихевиоризм с опорой на антропологию и статистические методики планирования и обработки исследований.

ограждает себя заявлением о необходимости разрабатывать психологию с отделением ее от философии. Но все же в советское время метод интроспекции яростно критиковался в научной психологии до самого последнего времени. Но К.Н. Корнилов в своих учебниках от метода самонаблюдения никогда не отказывается. Он опирается на его толкования Вундтом и Титченером, а не Ахом, ратовавшим за менее контролируемую методику опроса испытуемых. Но никто из этих ученых не считал самонаблюдение надежным методом самим по себе, без дополнения и проверки его данных экспериментом. Вот почему Корнилов берется за усовершенствование методик психологического эксперимента, повышающих его объективность. Он увеличивает количество регистрируемых параметров изучаемых реакций, улучшает аппаратуру исследования, изобретает собственные приборы, в частности знаменитый динамоскоп.

Педагогика и психология

История образования и педагогической мы1сли

оставшуюся жизнь, как и исследования по функциональной асимметрии мозга. В этом сказалось влияние целеустремленного и страстного характера К.Н. Корнилова. Он сам брался за все всерьез и надолго, нацеливая на такой лад и своих учеников. Мне он говорил, что тему научных исследований надо выбирать, как жену, ответственно, по любви и надолго. Будучи раскритикованным, Корнилов в ином виде продолжал развивать открытия, сделанные им в период официального признания реактологии, в частности, теорию индивидуально-типологических особенностей.

5. К.Н. Корнилов первый ввел в методологию психологической науки категории диалектики. Она предстала в форме диалектического материализма, но сохранила в этом преобразованном виде основополагающие положения гегелевского учения. Именно благодаря внедрению идей диалектики получили всемирную известность и до сих пор пользуются вниманием труды Л.С. Выготского и его школы: А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина, Д.Б. Эльконина, В.В. Давыдова и других. То же следует сказать и о фундаментальных исследованиях С.Я. Рубинштейна и его учеников. Не хватит места, чтобы сказать обо всех, кто применил диалектику в своих работах. Таким образом, применение диалектики Корниловым привело не к снижению, а повышению уровня психологических исследований в нашей стране.

6. Реактология Корнилова была непосредственно ориентирована на изучение поведения человека, на практику жизни. Психологи включились в решение проблем обучения и воспитания школьников, на формирование и развитие психики подрастающего поколения.

7. Распространение идей реактологии способствовало в свое время разработке теорий темперамента, способностей, характера (Б.М. Теплов,

Н.Д. Левитов), а также психических состояний (Н.Д. Левитов, Ю. Сосно-викова). Внимание зарубежных психологов приобрели теории психической деятельности человека, разрабатываемые отечественными авторами.

8. В учебнике 1926 г. Корнилов выступил за целостность психологической науки. Он заявил, что реактология творчески синтезирует исследования эмпирической, субъективной, психологии и объективной, поведенческой. Находясь у самых истоков экспериментальной классической психологии, он понимал, что психология, как и всякая наука, не имеет государственных границ, не сводится к отдельным концепциям и школам. Она собирает факты психической деятельности, анализирует их, синтезирует, обобщает и в дискуссиях ищет формулирование закономерностей нашей внутренней жизни.

Теперь следует очень кратко сказать о организаторской деятельности К.Н. Корнилов. Став директором Психологического института, он

решительно и энергично занялся подбором кадров. Надо сказать, что имя К.Н. Корнилова связано с лучшими представителями отечественной психологии XX в. Так, А.Р. Лурия был вызван из Казани после письма Корнилову о своих занятиях экспериментами с применением динамоскопа. Скоро Лурия стал ученым секретарем Института и заведующим лабораторией аффективных реакций. Не надо доказывать связь изобретенного им полиграфа (детектора лжи) с тематикой предложенной ему лаборатории. Корнилов принимает в Психологический институт находившегося на периферии Л.С. Выготского, направляя его к Лурии. Помощником последнего работал в то время А.Н. Леонтьев. А.А. Смирнов и Б.М. Теплов пишут вместе с Корниловым, под его редакцией, один из лучших вузовских учебников по психологии. Корнилов дружил с С.Л. Рубинштейном. Во второй половине 1940-х гг. во время преследования Рубинштейна как так называемого космополита Корнилов помогает ему, берет его аспирантов к себе на кафедру в педагогический институт. Список можно долго продолжать. К.Н. Корнилов поддерживает психологов из других городов СССР: Ленинграда, Рязани, Ярославля и т.д.

Педагогическая деятельность К.Н. Корнилова привлекла внимание Наркомпроса, предложившего ему организовать педагогический факуль-

Педагогика и психология

История образования и педагогической мы1сли

тет при II МГУ. Этот университет создан в 1919 г. на базе Высших женских курсов. Корнилов был назначен деканом педагогического факультета и профессором кафедры психологии. Впоследствии на основе педагогического факультета был создан флагман педагогических вузов СССР Московский педагогический институт им. А.С. Бубнова, а затем -Московский государственный педагогический институт им. Ленина (ныне МПГУ). К.Н. Корнилов до последних лет своей жизни оставался там заведующим кафедрой психологии.

По инициативе преподавателей МГПИ им. Ленина в 1943 г. создается Академия педагогических наук РСФСР. К.Н. Корнилов становится ее действительным членом и вице-президентом (до 1950 г.).

К.Н. Корнилов не был интриганом, карьеристом или тайным врагом власти. Просто он, как и многие лидеры нашей психологии, считал, что ее в нашей стране надо сохранить в приемлемой форме для блага народа. Также поступали и служители Русской Православной церкви, идя на вынужденные изменения в своем уставе.

В настоящее время психологические и физиологические исследования человека существенно сблизились, взаимно дополняя друг друга. Мы согласны с недавним высказыванием В.П. Зинченко, что сегодня наука о психике знает больше и видит дальше, чем 100 лет назад. По нашему мнению, это происходит за счет того, что современная психология стоит на плечах четырех ученых: И.П. Павлова и В.М. Бехтерева, с одной стороны, и Г.И. Челпанова и К.Н. Корнилова - с другой.

2. Петровский А.В. Корнилов в политической истории психологии // Творческий путь видного отечественного педагога-психолога К.Н. Корнилова. М., 2005. С. 7-9.

3. Сластенин В.А. Слово об учителе // Творческий путь видного отечественного педагога-психолога К.Н. Корнилова. М., 2005. С. 4-7.

4. Степанов В.Г. Научное творчество К.Н.Корнилова внутри и вне социального контекста // Творческий путь видного отечественного педагога-психолога К.Н. Корнилова. М., 2005. С. 9-16.


Правда, можно думать, что, выступая на съезде, Корнилов высказывался здесь по поводу ранее уже прозвучавшего доклада Челпанова [130, с. 5-18]. Однако в этом докладе Челпанов, стремясь оставаться на научной почве, спорил не с Корниловым и не по поводу марксизма и марксистской философии, а с В.М. Бехтеревым – по поводу соотношения психологии и философии вообще, так что Корнилов мог иметь в виду лишь какие-то слова и оценки Челпанова, сказанные в устных дебатах до первого съезда, т.е. еще в 1922 г.

Итак, мы будем исходить из того, что дискуссия между Корниловым и Челпановым началась еще в 1922 г., но вначале она носила только устный характер и, кроме того, была коллективной: Челпанов со своими учениками и последователями полемизировал с Корниловым и другими психологами-марксистами.

В докладе о диалектическом методе Корнилов приводит иллюстрации из области психологии к четырем принципам, которые согласно Корнилову, характеризуют диалектический метод. Во втором докладе Корнилов выдвинул идею о марксистской психологии как синтезе субъективной и объективной психологии. Первый доклад не содержит вообще критики в адрес кого бы то ни было. Во втором Корнилов фактически лишь повторяет свои аргументы, сказанные год назад на первом съезде против эмпирической психологии Челпанова.

В январе 1925 г. Челпанов пишет предисловие к сборнику своих работ [130, с. 3-4], написанных с января 1923 г. (книга открывается докладом Челпанова на первом съезде) по октябрь 1924 г. Год выхода книги в свет – 1926.

Итак, хронологические рамки дискуссии между Корниловым и Челпановым в печати мы определяем периодом 1923-1927 гг. Специального изучения и проверки требует наше предположение о том, что дискуссия между Корниловым и Челпановым все-таки вышла за рамки 1927 г. Мы имеем в виду полемику Ю.В. Франкфурта и М. Окуня, причем логика полемики такова: выходит работа Челпанова [128], Франкфурт отвечает критической статьей [112]; полемика продолжается в статье М. Окуня [78]; Франкфурт отвечает статьей [117], на что Окунь отвечает работой [79]. Дискуссия заканчивается статьей Корнилова [63]. Стиль работ, язык статей М. Окуня (тезисы, архаизмы, защищаемые положения и т.д.) поразительно (если не сказать больше – подозрительно) напоминают стиль Челпанова.

§ 3. О четырех принципах диалектического метода

1. принцип непрерывной изменчивости всего сущего [49, с. 107];

2. принцип всеобщей связи явлений, всеобщей закономерности [49, с. 107];

3. 3) принцип скачкообразного развития процессов, с переходом от количественных определений к качественным [49, с. 108];

4. принцип прогрессивного развития, триада Гегеля (тезис – антитезис – синтез) [49, с. 111].

Такое понимание диалектического метода, в рамках марксизма традиционно представленного в виде трех законов диалектики, вызывает ряд вопросов. В частности, каково происхождение этих принципов? Взял ли их Корнилов в готовом виде или же они были его собственной интерпретацией диалектического метода? На каких источниках основывался Корнилов, из каких представлений о диалектике и диалектическом методе он исходил?

Мы знаем, что критика в адрес Корнилова с точки зрения диалектичности его варианта марксистской психологии (реактологии) шла (особенно после 1931 года) по линии оценки его теоретических взглядов как далеких от истинно марксистских ввиду их механистического и эклектического, т.е. в конечном счете не диалектического или даже антидиалектического характера. Но чем была обусловлена эта механистичность представлений Корнилова о диалектике? Насколько в упрощенном понимании диалектики (и марксизма в целом) следует винить самого Корнилова? Не были ли его представления о марксизме и диалектике типичными для того времени? В нашем исследовании мы исходили из того, что разрешение вопроса о четырех принципах позволит нам увидеть общие пути и механизмы проникновения марксизма в советскую психологию в начальный период ее становления.

У Б.М. Теплова мы находим, пожалуй, наиболее конкретную оценку представлений Корнилова о диалектических принципах. Перечисляя эти принципы (правда, почему-то не указывая последний, четвертый принцип – принцип прогрессивного развития), Теплов указывает на их недостаточность, не ставя, однако, вопроса об источниках этих представлений: «В своем докладе на ленинградском съезде 1924 г.


Октябрьскую революцию, с которой он свя­зывал возможность коренного изменения школьного образования, Корнилов встретил с подлинным воодушевлением. Он продолжал работу в Психологическом институте, где руко­водил практическими занятиями по экспери­ментальной психологии. Но в первые годы Со-

11 Корнилов К.Н. Конституция республики учащихся. М., 1918. С. 3-4.




учащихся во внеурочное время по схеме госу­дарственного самоуправления, каждый класс при этом объявлялся автономной единицей — штатом, а все учебное заведение — свободной федерацией. Все граждане (т. е. учащиеся) должны выбирать своих депутатов в законода­тельный орган — парламент, занятый создани­ем законов. А для проведения в жизнь этих за­конов избирается исполнительный орган — со­вет министров во главе с президентом.

Первые послереволюционные годы для мно­гих были временем творческих порывов, и

Корнилов, по-видимому, вновь переживал тот подъем трудового энтузиазма, который был у него в начале сибирского учительства. В 1921 г. в Наркомпросе, оценив педагогическую работу Корнилова как очень важную, решили пору­чить ему создание педагогического факультета при 2-м Московском государственном универ­ситете. Этот университет был создан в 1919 г. на основе Высших женских курсов, и Корни­лов был назначен деканом этого факультета и профессором кафедры психологии. Надо при­бавить, что вскоре (в 1923 г.) он стал депутатом



Константин Николаевич КОРНИЛОВ

Советская площадь в 1920-х гг (ныне — Тверская площадь).


Здание мэрии Москвы (современное фото).


Развернувшаяся на съезде полемика между психологами, ратующими во главе с Корнило­вым за новую психологию, и психологами-иде­алистами во главе с Челпановым перешла вско­ре в открытую борьбу. И раньше она велась — в печати, в приемных наркоматов, — но теперь московские (да и не только московские) психо­логи в большинстве своем были на стороне Корнилова. Закономерно встал вопрос о смене главы Психологического института. И 5 ноября 1923 г. по решению Государственного ученого совета Челпанова на посту директора Психоло­гического института сменил Корнилов. Сразу после смены руководства широко развернулась реорганизация института. Некоторые старые сотрудники Челпанова ушли, создавались но­вые отделы, но главное — появились сотрудни­ки, до тех пор не очень известные в психоло­гии или только что пришедшие с университет­ской скамьи.

Но хотя Корнилов провел очень большую и важную работу, популяризируя идеи марксизма среди психологов, в целом понимание им


После создания 15 мая 1924 г. Ассоциации научно-исследовательских институтов факуль­тета общественных наук МГУ, куда вошел и институт, получивший теперь название Мос­ковского государственного института экспери­ментальной психологии, основное место в его работе стали занимать научные исследования поведения человека.

Следует также отметить, что в ряду других мероприятий по созданию марксистской пси­хологии Корнилов (вместе с А.Б.Залкиндом и И.Н.Шпильрейном) предпринял очень важное начинание — учреждение, в 1928 г., журнала

13 Там же. С. 13 - 15.



Константин Николаевич КОРНИЛОВ

Этот отказ не означал для Корнилова отказа от активной жизненной позиции и вообще от научных исследований, которые велись им те­перь преимущественно в области психологии личности. Его дальнейшая научная биография была достаточно продолжительна и плодотвор­на. В 1935 г. за разнообразную научную и педа­гогическую деятельность ему была присуждена, без защиты диссертации, ученая степень докто­ра педагогических наук; с 1938 по 1940 г. он снова директор Научно-исследовательского ин­ститута психологии; после реорганизации педа­гогического факультета 2-го МГУ в Педагоги­ческий институт им. А.С.Бубнова (теперь — МГПУ) Корнилов оставался здесь до последних лет жизни профессором и заведующим кафед­рой психологии.

По свидетельству современников (в частнос­ти, по воспоминаниям слушательницы его лек­ций А.И.Липкиной), открытость Корнилова к общению со студентами была чуть ли не самой яркой стороной его характера. Доброжелатель­ность, бодрость духа коренного сибиряка, от которого неизменно веяло здоровьем, притяги­вали к нему молодежь. На его лекциях аудито­рия была всегда переполнена. Корнилова при­ходили слушать с других факультетов. Его зна­ли как блестящего лектора все москвичи, инте­ресующиеся психологией. Особой популярнос­тью пользовались его публичные лекции о вос­питании личности, которые он регулярно читал в Политехническом музее. Сложные вопросы психологической теории он иллюстрировал бо­гатым жизненным материалом. В Педагогиче­ском институте, в перерывах между лекциями он постоянно был окружен юношами и девуш­ками, обсуждавшими с ним разнообразные во­просы психологии. При этом он не боялся под-

трунивать над собой. Так, одна студентка на экзамене, не зная материала, не смогла отве­тить, какие бывают виды ассоциаций. Корни­лов же, всячески стараясь ей помочь, задал до­статочно прозрачный наводящий вопрос. Ка­кая, спросил он, ассоциация — по смежности или по сходству — имеется между ним самим и его шляпой, лежавшей рядом на столе. И когда девушка, растерявшись, ответила, что по сход­ству, Корнилов сначала за нее огорчился, но затем рассмеялся и сказал, что, может быть, она в чем-то права и что он действительно в чем-то похож на свою шляпу.

И.М.Кондаков

павел петрович Блонский

В ПОИСКАХ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВ

(1884 -1941)

П.П.Блонский родился в 1884 г. в Киеве. Он сохранил самые теплые воспоминания о своем детстве, связанные с тем ощущением любви и защиты, которое определяло атмосферу в се­мье. Этот детский опыт впоследствии привел его к убеждению в том, что именно семья, нравственный пример родителей играют перво­степенную роль в развитии личности ребенка. С раннего детства у него появилась и мысль о том, что, ругая ребенка за неправильное пове­дение, за недостатки, можно только укрепить их, но никак не преодолеть. Эта уверенность в неэффективности критики позже реализовалась в его педагогической практике. Он часто рас­сказывал студентам о том, что редко ставил плохие отметки своим ученикам во времена своей преподавательской деятельности в гим­назиях. Он также всегда предупреждал, кого из учеников спросит на следующем уроке и по ка­кому вопросу. На удивленные вопросы студен­тов, должны ли ребята заранее знать, какой ма­териал им придется отвечать, ведь они же под­готовят ответ дома, Блонский отвечал, что именно в этом и состояла его цель. Стремясь получить хорошую отметку, ученик выучит тот отрывок, который он должен ответить, и таким образом постепенно привыкнет хорошо гото­виться к урокам. Если же ему ставить постоян­но плохие оценки, он к ним привыкнет и ста-

нет плохо готовиться к занятиям, уверенный в том, что хорошо учиться он все равно не смо­жет.

Хотя семья и не нуждалась, однако особого достатка в доме не было, и Блонский с ранних лет видел, как экономно тратят родители день­ги, считая каждую копейку. Вспоминая впо­следствии это время, он подчеркивал, что именно детский опыт привел к формированию одной странной черты его характера, так как, относясь равнодушно к деньгам и часто не зная, сколько рублей у него осталось, он всегда четко знал, сколько копеек у него в кармане, привыкнув считать именно копейки.



Наибольшее влияние на него оказали лекции профессоров философии А.Н.Гилярова и Г. И. Чел Панова. Под влиянием Гилярова он ув­лекся древнегреческой и римской философией, особенно теорией Плотина, который, стал его любимым философом. Анализу его взглядов была посвящена незаконченная магистерская диссертация Блонского, а высказывания Пло­тина он любил приводить на своих лекциях и в последние годы жизни.

Первые годы жизни в Москве были для Блонского очень трудными, прежде всего в ма­териальном отношении, так как он не мог рас­считывать на помощь родителей. Поэтому, на­ряду с работой над магистерской диссертацией и посещениями (достаточно редкими и нерегу­лярными) заседаний Московского психологи­ческого общества, он начинает свою педагоги­ческую деятельность. Переход от «чистой на-

Необходимость вести занятия по педагогике поставила перед Блонским задачу сформиро­вать собственную программу курса. Так как эта дисциплина для него была фактически новой (он не слушал этого курса в Киевском универ­ситете), то естественно, что в этот курс он включал элементы психологии и философии, стараясь преподнести эти знания в доступной для учащихся форме. Большую роль сыграл и его ораторский талант, умение донести основ­ные положения до слушателей, зажечь их. При­годился и его революционный опыт, особенно просветительская деятельность в рабочих круж­ках Киева. Его лекции становятся очень попу­лярными среди учащихся, следуют новые при­глашения как в гимназии, так и на летние учи­тельские курсы. Эта работа свела Блонского с новыми людьми, земскими педагогами, беско­рыстно преданными своему делу. Стремление помочь им в их нелегкой деятельности стиму­лировало поиск оригинальных педагогических идей, путей построения новой школы. Именно эти вопросы станут важнейшими для Блонско­го через несколько лет, в первые послереволю­ционные годы. Так постепенно из занятий, ко­торые начинались только для приработка, вы­растал новый интерес, определивший всю дальнейшую деятельность ученого. Этот инте­рес сфокусировал воедино все прежние стрем­ления и занятия Блонского — и революцион­ной деятельностью, и философией, и психоло­гией. Для построения новой школы, реоргани-


Городской народный университет

им. АЛ.Шанявского на Миусской



зации учебных программ, разработки новых методов обучения детей необходимы были не только педагогические, но и психологические и философские знания, а сама эта работа рас­сматривалась Блонским как продолжение его прежней агитационной, просветительской ра­боты, так как формирование новой школы яв­лялось, с его точки зрения, основой развития нового общества.


Эти ожидания оправдались, скоро появи­лись и новая работа, и новые знакомые, под­державшие его в стремлении к реформе школы. Он выступает с лекциями и докладами, органи­зовывает трудовые школы, печатает статьи, по­священные этой проблеме.

Осенью 1919 г. он получает возможность не только оказывать влияние на разработку новых программ и методов для трудовой школы, но и реализовать свои планы относительно подго­товки учителей для этой новой школы, так как ему предложили создать Московскую академию народного образования. П.П.Блонский исходил из того, что эта академия не должна копиро­вать старые педагогические вузы, ее необходи­мо строить на системной основе с тем, чтобы студенты не только специализировались в вы­бранной профессии, но и повышали свой куль­турный уровень, получая современные знания об искусстве, технике, политике. Поэтому кро­ме курсов специальных предметов (педагогика, психология, физиология) в академии были вве­дены техникумы и студии, в которых студенты не только приобретали теоретические знания об искусстве и технике, но и сами занимались ручным трудом по дереву и металлу и художе­ственной деятельностью (музыкой, живописью, литературой). Блонский и сам нередко вклю­чался в эту деятельность вместе со студентами, а в его домашнем кабинете был отгорожен спе­циальный угол для слесарной мастерской. Большое внимание он уделял и формированию

у студентов практических навыков общения с детьми. С этой целью он создал при академии детский сад и школу, в которых работали сту­денты.

Все свои знания, накопленный за предыду­щие годы педагогический опыт, свой энтузиазм вносит Блонский в организацию этой акаде­мии, которая становится его любимым дети­щем. Он сам читает лекции по педагогике и психологии студентам младших курсов, выез­жает с ними на практику, вникает во все мело­чи их повседневной жизни. Этот тесный кон­такт он считал необходимым для того, чтобы иметь возможность широкого влияния на фор­мирование личности, ценностных ориентации будущих педагогов, полагая недостаточным ог­раничиться только их профессиональным обра­зованием.

Такое заинтересованное отношение к своим студентам и аспирантам было очень характерно для Бломского. Замкнутый по натуре, на пер­вый взгляд он казался отгороженным от их личных проблем, так как поддерживал разговор преимущественно на деловые темы. Однако дистанция, которую он неизменно сохранял в общении с учениками, не мешала ему быть в курсе их жизни, помогать им в трудных ситуа­циях. Так, зная, что его аспирантка А.И.Лип-кина живет в сложных жилищных условиях, за городом, он при поддержке Н.К.Крупской по­мог ей получить комнату в Москве. Помогал он и другим своим аспирантам и сотрудни­кам — Любимову, М.А.Шнейдеру, М.Х.Швач-кину.

К сожалению, состояние здоровья не позво­лило Блонскому реализовать все свои планы при формировании академии. Бытовые трудно­сти, переутомление обострили старые болезни. В 1921 г. у него обнаруживают открытую форму туберкулеза и отправляют в санаторий. После выздоровления он не вернулся в академию, а начал работать в Государственном ученом сове­те (ГУС).

Эта организация была создана Крупской при непосредственном участии Ленина и заду-


Научно-педагогическая секция ГУСа, 1929 г.

Стоят — В.В.Симановская, О.А.Малиновская, М.М.Пистрак, Е.Т.Руднева, П.П.Блонский, С.НЛуначарская, Н.М.Шульман, И.Т.Розанов. ; сидят — С.Т.Шацкий, М.С.Эпштейн, Н.К.Крупская, Катанская, А.И.Радченко, Е.Зомбе, Е.Т.Лифшиц.



мана как идейный центр Наркомпроса. Круп­ская же привлекла Блонского к работе в совете, предложив написать программы для школы 1-й ступени. Необходимо отметить, что знакомство с Крупской, работа с ней в течение многих лет сыграли значительную роль в жизни Блонско­го. Она же познакомила его с трудами Ленина, который высоко оценил созданные Блонским программы реформирования школы. Помощь Крупской очень помогла Блонскому и при формировании педагогической академии, и при работе в ГУСе. Однако эта работа отнимала много времени и сил, отвлекая его от научных занятий. Поэтому с середины 20-х гг. он начи-

нает постепенно отходить от организаторской деятельности, перенося центр внимания на ре­шение проблем новой, формирующейся прак­тической психологии и педологии. Отходу от практической деятельности способствовало и изменение социальной ситуации, введение еди­нообразия в школы, негативное отношение к многим из тех реформ, которые приветствова­лись в начале 20-х гг. Отходит от ГУСа и С.Т.Шацкий, который, так же как и Блонский, стремился к построению новой школы и с ко­торым он плодотворно сотрудничал все годы работы в ГУСе.

Читайте также: