Здоровье как объект уголовно правовой охраны кратко

Обновлено: 07.07.2024

Преступления против личности предусмотрены в разделе VII УК России. Их родовым объектом являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность личности, а видовым – общественные отношения, обеспечивающие определенные права и свободы личности.

В зависимости от видового объекта преступления против личности делятся на следующие группы:

- Преступления против жизни и здоровья (глава 16 УК России);

- Преступления против свободы, чести и достоинства личности (глава 17 УК России);

- Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (глава 19 УК России);

Преступления против жизни и здоровья

Видовым объектом преступлений, предусмотренных главой 16 УК России, являются общественные отношения, обеспечивающие права личности на жизнь и здоровье.

По непосредственному объекту эти преступления подразделяются на:

а) преступления, посягающие на жизнь (ст. 105-110 УК);

б) преступления, посягающие на здоровье (ст. 111-118, 121, 122 УК);

в) преступления, ставящие в опасность здоровье и жизнь (ст. 119, 120, 123-125 УК).

К посягательствам на жизнь УК России относит:

убийство (ст. ст. 105, 106, 107, 108 УК России);

причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК России); доведение до самоубийства (ст. 110 УК России).

Их непосредственным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни человека.

1) срок беременности 22 недели и более;

2) масса тела ребенка при рождении 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах);

3) длина тела ребенка при рождении 25 см и более (в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна).

3. Живорождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при сроке беременности 22 недели и более при массе тела новорожденного 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах) или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного 25 см и более при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента).

Моментом окончания жизни человека признается наступление биологической смерти, то есть необратимое прекращение деятельности сердца и нервной электрической активности мозга.

Объективная сторона преступлений против жизни включает как опасное для жизни другого человека деяние, так и последствие – смерть другого человека, а также причинную связь между ними. Общественно опасное деяние может проявиться как в действии, так и в бездействии.

Субъект преступления против жизни - общий: вменяемое лицо (как гражданин России, так и иностранный гражданин или лицо без гражданства), достигшее возраста уголовной ответственности (16 лет – при совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 106, 107, 108, 109, 110 УК России, и 14 лет – при совершении преступлений, предусмотренных ст. 105 УК России).

Субъективная сторона рассматриваемых преступлений характеризуется умышленной виной (умысел прямой и косвенный) либо неосторожной формой вины (легкомыслие и небрежность) (ст. 109 УК России).

3 Убийство и его виды

В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство – это умышленное причинение смерти другому человеку (ч. 1 ст. 105 УК России). Таким образом, причинение смерти по неосторожности УК России в отличие от советского уголовного законодательства не относит к убийству.

С объективной стороны все виды убийства выражаются в лишении потерпевшего жизни (материальный состав). Без наступления смерти человека это преступление не может признаваться оконченным. Между деянием и смертью потерпевшего должна быть установлена причинная связь. Это означает, что смерть в внутренней закономерностью должна вытекать из действий (бездействия) виновного, то есть быть необходимым, а не случайным их последствием[1].

Так, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации признала необоснованным осуждение военнослужащих А. и В. за причинение смерти З., который скончался от острого малокровия, вызванного длительным и значительным кровотечением. Последнее возникло в результате избиения потерпевшего военнослужащими А. и И. и причиненного ими З. перелома костей носа с разрывом хряща. Однако смерть З. в конечном счете обусловлена не тяжестью травмы, а тяжким заболеванием крови (гемофилией), которым страдал потерпевший[2].

Субъективная сторона убийства характеризуется умышленной виной (прямой либо косвенный умысел). Мотивы и цели действий виновного могут быть самыми разнообразными – от стремления пресечь посягательство в ситуации необходимой обороны до расправы с потерпевшим из-за ревности или при корыстных побуждениях. Конкретные мотивы, цели и эмоциональное состояние виновного учитываются при квалификации либо как обстоятельства смягчающие (ст. ст. 107, 108 УК России) или отягчающие (ч. 2 ст. 105 УК России) ответственность, либо не признаются ни теми, ни другими (ч. 1 ст. 105 УК России).

Все убийства подразделяются на три группы:

1) убийство без отягчающих обстоятельств (простое убийство) (ч. 1 ст. 105 УК России);

2) убийство при отягчающих обстоятельства (квалифицированное убийство) (ч. 2 ст. 105 УК России);

3) убийство при смягчающих обстоятельствах (привилегированное убийство) (ст.ст. 106, 107, 108 УК России).

Субъектом убийства без смягчающих обстоятельств (ст. 105 УК России) может быть лицо, достигшее 14-летнего возраста, за убийство при смягчающих обстоятельствах ответственность наступает с 16 лет.

По ч. 1 ст.105 УК России квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК России, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст.ст. 106, 107 и 108 УК России (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений)[3].

К убийству при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК России) закон относит умышленное причинение смерти другому человеку при наличии целого ряда обстоятельств, относящихся к объективным либо субъективным признакам убийства.

Оценка характера выполняемой служебной деятельности позволяет отграничить убийство, предусмотренное анализируемым пунктом ст. 105 УК России, от смежных составов, предусмотренных ст. 295, 277, 317 УК России. Отграничение следует проводить по объекту посягательства, который определяется в зависимости от характеристики личности потерпевшего. Потерпевшими по названным статьям являются не частные лица, а определенные представители государственной власти: по ст. 295 УК России – лица, осуществляющие правосудие или предварительное расследование, по ст. 277 УК России – государственный или общественный деятель, а по ст. 317 УК России – сотрудник правоохранительного органа[4].

Потерпевшими по данному виду убийства являются две категории граждан:

а) лица, осуществляющие служебную деятельность или выполняющие общественный долг;

б) их близкие, к которым относятся близкие родственники (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабушка, внуки), супруг, а также иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (например, жених, невеста, друзья и т.д.).

Кроме прямого или косвенного умысла субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется целью – воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего либо выполнению общественного долга, либо мотивом мести за такую деятельность.

Таким образом, признаки особой жестокости делят на объективные и субъективные. К первым относятся : 1) множественность нанесения побоев и ранений потерпевшему; 2) длительный характер их нанесения; 3) последовательность причинения телесных повреждений. Субъективным признаком особой жестокости является умысел виновного лица (прямой или косвенный) на причинение мучений и страданий потерпевшему в процессе лишения его жизни. Однако установить такой умысел, как правило, возможно, только доказав вышеперечисленные объективные признаки.

Убийство с особой жестокостью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Поэтому не требуется, чтобы субъект желал именно такого способа убийства, хотя и это может иметь место, необходимо понимание виновным, что он лишает жизни человека с особой жестокостью. Для лица очевидно, что он при убийстве причиняет особые мучения, особые страдания потерпевшему.

Так, военнослужащий по призыву Х. в ходе возникшей ссоры ударил Н. в грудь, отчего тот упал. Затем Х. стал избивать его ногами, обутыми в зимние сапоги, нанося удары по различным частям тела: голове, шее, грудной клетке, животу. Он не прекращал свои действия и после вмешательства подошедшего старшего сержанта Г., пытавшегося его успокоить. Напротив, Х. обеими ногами прыгнул на грудь лежащему потерпевшему. От полученных телесных повреждений Н. скончался на месте происшествия. Из заключения эксперта усматривается, что на трупе было обнаружено не менее 16 тяжких телесных повреждений. Исходя из характера действий Х., причинившего Н. указанные телесные повреждения, суд признал его виновным в убийстве с особой жестокостью[7].

Уничтожение трупа или его расчленение с целью сокрытия преступления само по себе не может быть основанием для квалификации убийства, как совершенное с особой жестокостью.

Для квалификации убийства по этому признаку необходимо, чтобы, реализуя умысел на убийство определенного лица, виновный осознавал, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни нескольких посторонних людей. Прежде всего, это означает, что в процессе преступного посягательства используются специфические орудия и средства, создающие угрозу не только одному человеку, но другим людям, а также чреваты наступлением иных вредных последствий (использование взрывчатых, ядовитых, радиоактивных веществ, огнестрельного оружия, поджог). При этом умыслом виновного должно охватываться, что он посягает на жизнь потерпевшего именно общеопасным способом.

Следует отметить, что использование в процессе убийства источников повышенной опасности само по себе не может означать наличие рассматриваемого признака (например, использование взрывного устройства в безлюдном месте, выстрел из снайперской винтовки профессионально подготовленным лицом). Однако, беспорядочная стрельба в многолюдном месте с целью убийства конкретного человека безусловно свидетельствует об общеопасном способе.

Если при этом посторонним лицам умышленно причинены телесные повреждения различной тяжести, действия виновного надлежит дополнительно квалифицировать по ст. ст. 111 и 112 УК России, предусматривающим ответственность за умышленное причинение соответствующего вреда здоровью. Точно также по совокупности преступлений должна происходить квалификация при неосторожном причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью другим лицам (дополнительно по ст. 118 УК России).

Поэтому для определения признаков состава данного преступления следует обращаться к ст. 37 УК России о необходимой обороне как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

Существует три основных разновидности явного (чрезмерного) несоответствия действий, совершенных в состоянии необходимой обороны, характеру и степени общественной опасности посягательства:

а) явное несоответствие важности защищаемого интереса (объекта) и того, чему причиняется вред. В первом случае для признания наличия превышения необходимой обороны требуется установление не просто неравноценности защищаемого объекта (интереса) и объекта (интереса), которому причиняется вред при необходимой обороне, а опять-таки неравноценности явной, т.е. чрезмерной;

б) явное несоответствие характеру и степени общественной опасности посягательства избранных лицом средств защиты. При установлении второй разновидности, следует учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей обороняющемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (число посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.);

в) явное несоответствие, выражающееся в несвоевременной необходимой обороне[9]. Вопрос о третьем варианте превышения пределов необходимой обороны (несвоевременная оборона) в теории уголовного права является дискуссионным. Спор возникает по поводу того, возможно ли превышение при любой несвоевременной обороне, т.е. как преждевременной, так и запоздалой, или только при последней. Судебная практика в настоящее время признает лишь второй вариант превышения при несвоевременной обороне.

Так, военнослужащий Г. был признан виновным и осужден за убийство при превышении пределов необходимой обороны Т. и убийство без отягчающих обстоятельств Ч. Военная коллегия Верховного Суда РФ квалифицировала оба убийства как совершенные при превышении пределов необходимой обороны, указав следующее. Как установлено по делу, после произведенного выстрела в нападавшего Т. второй выстрел в Ч., действовавшего совместно с Т., Г. произвел спустя всего несколько секунд после первого, и такой временной период препятствовал ему правильно определить момент прекращения нападения со стороны потерпевших. При этом суд не принял во внимание, что инициатором конфликта явился Ч., который позвал с собой Т., и они вдвоем преследовали Г. После произведенного выстрела в Т. в руках находившегося здесь же Ч. обороняющийся Г. увидел предмет и воспринял его как средство нападения. Поэтому Г. не смог дать оценку сложившейся ситуации и понять, прекратил Ч. свои действия или нет[10].

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, следует отграничивать от убийства в состоянии аффекта по следующим основаниям:

а) для убийства, совершенного в состоянии аффекта, характерно причинение смерти потерпевшему не с целью зашиты и, следовательно, не в состоянии необходимой обороны;

б) обязательным признаком убийства в состоянии аффекта является причинение смерти под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения, тогда как для убийства при превышении пределов необходимой обороны данный признак необязателен.

Таким образом, если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, действия виновного следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 УК России.

С субъективной стороны убийство при превышении пределов необходимой обороны предполагает вину только в форме умысла (прямого или косвенного), что вытекает из сопоставления ч. 2 ст. 37 УК России и ч. 2 ст. 24 УК России. В качестве мотива такого преступления выступают побуждения защитить подвергаемые общественно опасному посягательству правоохраняемые интересы (личность, общество и государство).

Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК России). В соответствии с ч. 1 ст. 38 УК России не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представляется возможным и при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.

Согласно же ч. 2 той же статьи УК России превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Можно выделить три условия, при которых правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, совпадает с уголовно наказуемым превышением мер задержания:

а) вред может причиняться только лицу, совершившему преступление;

б) вред может причиняться только для доставления лица органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений;

в) причинение вреда должно быть вынужденной мерой, когда иными средствами задержать его не представляется возможным. Только при наличии этих условий можно считать причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, обстоятельством, исключающим преступность деяния.

В отличие от правомерного задержания вред, причиняемый лицу, явно не соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым преступления и обстоятельствам задержания, и лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Указанное соответствие или явное несоответствие определяется:

- путем сопоставления опасности преступления, совершенного преступником, и размера вреда, причиняемого задерживаемому;

- путем сопоставления избранных мер задержания обстоятельствам задержания (его обстановкой).

Субъектом данного преступления являются не только лица, которые по своей профессиональной деятельности осуществляют задержание преступников (например, сотрудники органов безопасности), но и любые другие лица, задерживающие лицо, совершившее преступление.

Субъективная сторона характеризуется только умышленной виной (в виде как прямого, так и косвенного умысла).

[1] См.: Наумов А.В. Указ. соч. С. 47.

[2] См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2007 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2008 г. № 5.

[3] См.: О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 // Российской газете. 1999, 09 фев. № 8.

[4] См.: Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): Научно-практическое пособие. Екатеринбург, 2008. С. 203-204.

[5] См.: О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 // Российской газете. 1999, 09 фев. № 8.

[6] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 9. С. 13.

[7] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 1. С. 10 - 11.

[8] См.: Семернёва Н.К. Указ. соч. С. 222-223.

[9] См.: Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование / Под ред. Г.М. Резника. М., 2005. С. 280.

Навигация по сайту:

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ПОДБОР ЛИТЕРАТУРЫ, НОРМАТИВНЫХ АКТОВ И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ. ПРОВЕРКА НА СООТВЕТСТВИЕ ДЕЙСТВУЮЩЕМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ. ИНЫЕ КОНСУЛЬТАЦИОННЫЕ УСЛУГИ.

На нашем сайте Вы можете заказать консультативную помощь в подготовке студенческих работ по праву (юриспруденции).

Консультативные услуги выполняются специалистами с высшим юридическим образованием, имеющими опыт научной и практической работы.

Наши преимущества:

консультации по подбору темы работы (бесплатно);
бесплатные консультации по составлению плана работы;
строгая специализация - консультации по подготовке работы оказываются лицами, имеющими, как минимум, высшее юридическое образование ( мы оказываем консультационные услуги только по работам по праву ).
проверка работы на соответствии действующему законодательству;
подбор новейших литературных источников и новейшей судебной практики;
полное сопровождение до защиты работы;
гарантийные обязательства.

Имеющаяся в нашем распоряжении как обычная, так и обширная электронная библиотека, позволяет нам использовать как классические труды отечественных и зарубежных ученых-правоведов, так и научные работы, учебники, комментарии, монографии и статьи, вышедшие в самое последнее время. Как правило, обязательным требованием для магистерских диссертаций, дипломных и курсовых работ по праву является наличие в них использованных источников выпущенных в текущем году.

На оказание наших услуг даются гарантии.

Мы оперативно обрабатываем заказ и стараемся как можно быстрее помочь Вам.

Мы оказываем консультации по следующим видам работ:

"Горячие" документы:

Как известно, в уголовно-правовой теории наметился своеобразный поворот к пониманию объекта уголовно-правовой охраны не только как общественного отношения, но и реального блага. Поэтому более точным определением объекта преступлений против личности, в частности преступлений против здоровья человека, следует признать здоровье как правое благо.

Блага -это биологические начала человека, данные ему природой. Это означает, что они естественны, то есть принадлежат каждому человеку от рождения и в процессе жизни. В этой связи объектом преступлений против здоровья следует считать здоровье человека как биологическую ценность.

При этом следует отметить, что чрезмерное преувеличение значимости биологической стороны привело некоторых авторов к признанию здоровья человека предметом преступления. Наш взгляд отождествление здоровья человека с вещью является неудачным.

Вред здоровью может быть причинен только живому человеку. В науке часто дискутируется вопрос о начальном моменте жизни человека, когда он может выступать в качестве объекта посягательства. Хотя единое законодательное утверждение по этому поводу до сих пор отсутствует, на наш взгляд моментом начала жизни с медицинской точки зрения является момент зачатия, моментом начала самостоятельной жизни человека является первый вдох, моментом начала уголовно-правовой охраны жизни является момент начала родов. В литературе часто указывается на момент начала уголовно-правовой охраны жизни как на начало именно физиологических родов. На наш взгляд, это точка зрения является недостаточно обоснованной, так как патологические роды так же могут закончиться рождением ребенка, отвечающего критериям живорожденности.

По поводу окончания жизни в теории уголовного права, как и в медицине существует единое мнение, согласно которому концом жизни человека признается наступление биологический смерти. Т.о. моменты начало и окончания уголовно-правовой охраны таких объектов как жизнь и здоровье совпадают.

Итак, на наш взгляд, объектом уголовно-правовой охраны является здоровье человека в значении определенного физического состояния организма которое обеспечивает физическую и социальную полноценность человека, обеспечивает возможность полноценно участвовать в социальных связях общества, пользоваться благами жизни.

Соответственно, анализу в основном подвергаются преступления, по которым сложилась правоприменительная практика (ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ст. 123, ст. 124, ст. 125 УК РФ).

Данные уголовно-правовые запреты, помещенные законодателем в главу 16 УК РФ, сходны по признакам объекта, объективной стороны, а также субъекта и субъективной стороны состава преступления, что позволяет выделить их в отдельную группу с целью анализа общих проблемных вопросов квалификации указанных деяний с учетом специфики оказания медицинских услуг.

При этом разграничение по видам медицины проводиться в данной главе не будет, так как названные посягательства имеют сходную предметную характеристику независимо от вида медицинской деятельности, а уголовная ответственность наступает по общим статьям, охраняющим жизнь и здоровье граждан. Разделение официальной, традиционной и нетрадиционной медицины целесообразно проводить при анализе иных посягательств (см. главу 3).

1. Уголовно-правовая охрана жизни. Существование права на жизнь вызывает массу дискуссионных вопросов, связанных, в частности, с возможностью эвтаназии, трансплантацией, правом женщины на прерывание беременности [147] .

В уголовно-правовой доктрине общепринято мнение о том, что жизнь следует понимать как биологическое состояние человека. В этой связи неправомерным является лишение жизни любого человека, независимо от возраста, морального и физического состояния и т.п. [148]

В российской доктрине существуют споры о моменте начала и окончания жизни [149] .

Следует подчеркнуть, что в Законе говорится именно о моменте рождения, а не о моменте начала жизни. Кроме того, для целей уголовного права представляется возможным сформулировать собственное понятие последнего.

Так, состав преступления, предусмотренный ст. 106 УК РФ - убийство матерью новорожденного ребенка во время родов - предполагает 162возможность лишения жизни в начале родового процесса .

В американском законодательстве устанавливается правовой статус живого ребенка, появившегося на свет в результате аборта. Так, параграф 123435 Кодекса о здоровье и безопасности штата Калифорния закрепляет положение о том, что право на медицинскую помощь ребенка, преждевременно родившегося в результате аборта, является таким же, как право родившегося спонтанно недоношенного ребенка в таком же медицинском состоянии.

Прерывание беременности во многих штатах США рассматривается как преступление против жизни. Таких штатов сейчас около 38, причем 23 штата охраняют жизнь, начиная с ранних стадий беременности [151] [152] . Так, согласно параграфу 13A-6-1 Уголовного кодекса штата Алабама [153] убийством считается причинение смерти человеческому существу, включая нерожденного ребенка в утробе на любой стадии развития и независимо от жизнеспособности.

Данные положения не применяются к действиям лицензированного врача в процессе лечения женщины. Статья 6 § 16-580 раздела 16 Свода законов штата Джорджия устанавливает ответственность

за убийство плода (feticide), под которым понимается умышленное и без законных оснований причинение смерти нерожденному ребенку путем нанесения любых травм матери ребенка. Под нерожденным ребенком понимается человеческое существо на любой стадии развития, находящееся в утробе матери. Наказание предусмотрено в виде пожизненного лишения свободы [154] . Параграф 2-103 раздела 2 Уголовного кодекса штата Мэриленд [155] предусматривает ответственность за убийство жизнеспособного плода. Данное положение не затрагивает право женщины на прерывание беременности согласно закону, а также не применяется к медицинскому работнику, совершившему данное деяние в процессе лечения, а также к женщине, причинившей смерть собственному плоду. Согласно § 20-209 раздела 20 Кодекса здравоохранения штата Мэриленд жизнеспособность плода означает стадию его развития, на которой, по мнению лечащего врача, в зависимости от конкретных обстоятельств, существует разумная вероятность выживания плода вне утробы матери.

Во Франции вопрос об уголовной ответственности за причинение смерти жизнеспособному плоду рассматривался Кассационным судом [156] . Автомобиль З. врезался в автомобиль Х. Последняя была ранена и потеряла плод на шестом месяце беременности. Суд первой инстанции осудил З. за неосторожное причинение телесных повреждений, но не признал наличия причинения смерти плоду. Суд апелляционной инстанции признал причинение смерти плоду по неосторожности, однако его решение было отменено Кассационным судом Франции. Кассационный суд указал на то, что хотя статья 221-6 Уголовного кодекса Франции [157] не исключает ее

применения к неродившемуся жизнеспособному ребенку, но только в том случае, если после рождения ребенок дышал и его сердце билось.

Суд апелляционной инстанции сослался на обстоятельство, не предусмотренное законом, так как ребенок хотя и был жив, но не мог самостоятельно дышать, отделившись от тела матери. Такое решение было подвергнуто критике, на основании того, что преждевременно появившийся на свет ребенок был жизнеспособен в утробе, однако после рождения не мог выжить по причине полученных в результате аварии травм.

Умышленное прерывание беременности без согласия женщины наказывается по ст. 223-10 Уголовного кодекса Франции. Если беременность прерывается с согласия женщины, но с нарушением закона, ответственность наступает по иным статьям.

В России нанесение потерпевшей повреждений, повлекших прерывание беременности, считается причинением тяжкого вреда ее здоровью (ст. 111 УК РФ). В то же время прерывание беременности в результате незаконного производства аборта с согласия женщины (ч. 1 ст. 123 УК РФ) не рассматривается само по себе как причинение тяжкого вреда здоровью женщины. Иная позиция является ошибочной, исходя из системного толкования ч. 1 и 3 ст. 123 УК РФ.

Таким образом, анализ российского и зарубежного законодательства указывает на то, что жизнь плода в утробе женщины является объектом уголовно-правовой охраны. При этом необходимо понимать, что приравнивание причинения смерти плода к убийству в ряде штатов США или прерывания беременности к причинению тяжкого вреда здоровью женщины в Российской Федерации является не более чем законодательной конструкцией, позволяющей отграничить уголовную ответственность за действия, направленные на прерывание беременности с согласия женщины при нарушении требований медицинского законодательства от иных

посягательств на телесную неприкосновенность, влекущих за собой прерывание беременности.

2. Уголовно-правовая охрана здоровья. Согласно определению Всемирной организации здравоохранения здоровьем является состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов. Обладание наивысшим достижимым уровнем здоровья является одним из основных прав всякого человека без различия расы, религии, политических убеждений,

169экономического или социального положения .

Указанные положения используются странами-участницами ВОЗ, в том числе Россией, США и Францией. Однако по причине того, что подобное определение здоровья является чрезвычайно широким, указанное право может быть реализовано только путем установления развернутой системы норм различной отраслевой принадлежности и соответствующих гарантий их

Уточнение понятия здоровья требуется для целей его уголовноправовой охраны. Так, в российской доктрине используется понятие здоровья в узком смысле, то есть как наличного состояния организма человека (физического и психического), которому может быть причинен ущерб.

Несомненно, что для уголовно-правовой квалификации деяния необходимо установить, что фактическое состояние здоровья индивида ухудшилось [161] . Требуется установление тяжести причиненного вреда здоровью, что по-разному отражается в уголовном законодательстве различных стран.

В российском уголовном праве существуют понятия легкого, средней тяжести и тяжкого вреда здоровью, которые раскрываются в ст. 111, 112 и 115 УК РФ по различным критериям, включая опасность для жизни, стойкую утрату трудоспособности (включая профессиональную трудоспособность) и т.д.

В американском праве используется понятие телесного повреждения, которое может быть причинено с целью, со знанием или по неосторожности. Наступление уголовной ответственности за небрежное причинение тяжкого вреда здоровью предполагает использование смертоносного оружия (§ 211.1(1) Примерного уголовного кодекса) [162] .

Искалечение (mayhem) рассматривается как форма квалифицированного физического насилия (§ 211.1(2) Примерного уголовного кодекса) [163] , однако в настоящее время лишь немногие уголовные кодексы штатов содержат данное преступление в качестве самостоятельного. Примером может служить параграф 203 Уголовного кодекса Калифорнии: «Каждый человек, который незаконно и злонамеренно лишает человека части его тела, калечит, уродует

Современные уголовные кодексы многих штатов в основном отграничивают телесные повреждения от нежелательных сексуальных действий или иных оскорбительных прикосновений [166] . Так, в деле United States v. Madigar [167] рассматривался вопрос о причинении вреда здоровью путем облучения пациентки рентгеновскими лучами без необходимости и одновременно о злоупотреблении доверием пациенток с целью совершения непристойных прикосновений.

Уголовный кодекс Франции различает, в частности, неумышленное причинение полной нетрудоспособности на срок свыше трех месяцев (ст. 222-19) и неумышленное причинение нетрудоспособности на срок меньше или равный трем месяцам (ст. 222-20).

М.И. Галюкова полагает, что «уголовное право не дифференцирует уголовную ответственность в зависимости от индивидуального уровня здоровья потерпевшего, суждения об уровне здоровья и его количественных показателях не имеют прямого прикладного значения в рамках науки

На наш взгляд, невозможно игнорировать индивидуальное состояние здоровья потерпевшего. Этот вопрос, несомненно, имеет прикладное значение в рамках уголовного права.

Так, Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. №194н «Об утверждении медицинских критериев

зрения до травмы, остротой зрения после травмы и степенью утраты трудоспособности [170] .

183между поведением подсудимого и наступившим результатом .

Учитывать состояние здоровья потерпевшего совершенно необходимо при квалификации деяния медицинского работника, не оказавшего помощь пациенту, находящемуся в опасности. Кассационный Суд Франции указал, что ответственность за нарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 223-6 Уголовного кодекса Франции (неоказание помощи лицу, находящемуся в опасности), наступает, если врач, к которому обращена просьба о помощи, не мог ошибиться о серьезности опасности [173] .

Если состав преступления сконструирован как материальный, уголовная ответственность может не наступить, даже если действия медицинских работников являлись неквалифицированными или надлежащая помощь пациенту не была оказана. Это происходит в тех случаях, когда течение болезни или травма (состояние здоровья лица на данный момент) неизбежно привели бы к смерти, независимо от факта медицинского вмешательства. У. ЛаФейв в связи с этим указывает: «Несовершение действия по вызову врача для больного ребенка родителем может повлечь

Подобные примеры существуют и в российской правоприменительной практике (см. п. 3 Приложения 4 в части действий врачей ДГБ № 1).

Следует также учитывать, что состояние, требующее медицинского вмешательства, может возникнуть по разным причинам, как связанным с действиями пациента или третьих лиц (например, употребление в пищу некачественных продуктов, нанесение травмы), так и не связанным с ними (в частности, наследственное заболевание). Для оценки оказания медицинской помощи в качестве надлежащей это значения не имеет.

Выводы. 1. В уголовно-правовой доктрине общепринято мнение о том, что неправомерным является лишение жизни любого человека, независимо от возраста, морального и физического состояния и т.п.

отделения плода от организма матери посредством родов), однако не разъясняет, признается ли этот момент началом жизни (ст. 53).

Представляется, что в уголовно-правовой доктрине следует сформулировать собственное определение начала жизни, исходя из того, что статья 106 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за убийство новорожденного ребенка во время родов.

3. Право на жизнь живого ребенка, появившегося на свет при производстве аборта, признается наравне с правом на жизнь иных новорожденных.

4. Прерывание беременности без согласия женщины является

преступлением. В Российской Федерации оно приравнивается к причинению тяжкого вреда здоровью женщины, во Франции является самостоятельным составом преступления, а в ряде штатов США рассматривает как убийство. В то же время прерывание беременности с согласия женщины, но в нарушение требований, предусмотренных медицинским законодательством,

наказывается по иным статьям, что свидетельствует о различном отношении российского и зарубежного законодателя к охране плода от посягательств, связанных с медицинским вмешательством в организм матери и не связанных с таковым.

5. Под здоровьем человека как охраняемым уголовным законом благом следует понимать наличное состояние организма (физическое и психическое), которому может быть причинен ущерб.

6. При квалификации преступных посягательств, совершенных медицинскими работниками, требуется учитывать фактическое состояние здоровья потерпевшего на момент начала оказания медицинской помощи или на тот момент, когда такая помощь должна была и могла быть ему оказана.

В частности, исключается возможность привлечения медицинского работника к уголовной ответственность за неоказание помощи больному, если такая помощь не могла предотвратить неблагоприятный исход болезни.

Читайте также: