За что сражались советские люди краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 282 628
КНИГИ 671 292
СЕРИИ 25 853
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 704

За что сражались советские люди

16+ (В соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ.)

Книга – о геноциде, осуществлявшемся нацистами и их пособниками на оккупированных территориях Советского Союза. О нацистских планах и их реализации, об уничтожении советских военнопленных и евреев, о спланированном голоде и карательных операциях, о повседневном насилии против мирного населения. С первых же страниц – мороз по коже. Вроде давно не мальчик, вроде вырос в СССР и подобные рассказы знаю и помню с детства, а всё равно – жутко.

По ходу чтения внезапно осознал, что об этих трагедиях в наше время не рассказывают. Внимание сместилось совершенно на иные сюжеты, на разоблачение советской власти. О ГУЛАГе в нашей стране пишут несравнимо больше, чем об Освенциме или лагерях для советских военнопленных, а о преступлениях советских солдат в Германии – больше, чем о нацистских карательных операциях. Мы, люди старшего поколения, знаем, что такое Хатынь, а в большинстве современных школьных учебников название этой белорусской деревни даже не упоминается. История нацистских преступлений, нацистского геноцида словно предана забвению.

Именно поэтому книга Александра Дюкова производит столь ошеломляющее впечатление. Страшный и жестокий рассказ о нацистской войне на уничтожение против

Советского Союза не оставляет читателя равнодушным. Он обжигает, лишает покоя – и одновременно прочищает мозги от разнообразного околоисторического мусора. Человек, прочитавший эту книгу, едва ли когда-нибудь купится на рассуждения о том, что сталинизм равен нацизму и что в День Победы нам надо не радоваться, а каяться.

В долгой истории нашей страны было очень много войн, завершавшихся как поражениями, так и победами; но лишь Великую Отечественную мы вспоминаем вновь и вновь, каждый год. Книга Александра Дюкова объясняет почему.

Глядишь, станет понятнее, чего хотел Гитлер и что в России сейчас.

Дмитрий Goblin Пучков

…Мы забыли о чем-то очень важном.

Разбираясь в справедливости оперативных и тактических решений командования вермахта и РККА, подсчитывая соотношение сил, выстраивая схемы управленческих структур, восхищаясь изысканностью многоходовых разведывательных комбинаций – увлекшись всем этим, мы забыли о том, что это была за война, стали относиться к ней как к обычной, одной из многих в истории нашей Родины.

Эта потеря – самая важная, самая катастрофическая, сравнимая с ужасом поражений лета и осени сорок первого.

Самая опасная для нас.

Потому что Великая война, завершившаяся семьдесят четыре года назад, не была обычной войной.

Это была война на уничтожение и порабощение нашего народа.

Германское руководство рассчитывало к осени сорок первого оккупировать европейскую часть Советского Союза и приступить к ее освоению; методы этого освоения с истинно немецкой педантичностью планировались столь же детально, как и военные операции.

Страшные вещи творились на оккупированной территории.

Об этом трудно говорить; трудно найти подходящие слова для воплощенного на нашей земле кошмара. Слово помощнику Главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Льву Николаевичу Смирнову.

«На всем протяжении громадного фронта, от Баренцева до Черного моря, во всю глубину проникновения немецко-фашистских орд на землю моей Родины, всюду, где ступила нога немецкого солдата или появился эсэсовец, совершались неслыханные по своей жестокости преступления, жертвами которых становились мирные люди: женщины, дети, старики…

Возвращаясь в родные места, солдаты армии-освободительницы находили много сел, деревень, городов превращенными гитлеровскими полчищами в “зоны пустыни”.

Но может, советский обвинитель преувеличивает масштаб постигшей его народ трагедии? Послушаем американского представителя обвинения Тэйлора:

Есть вещи, о которых нельзя забывать; сегодня, к сожалению, слишком часто находятся люди, умалчивающие о преступлениях фашистов, о том, что ждало нашу страну и всех нас в случае, если бы враг победил.

Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил: Статистическое исследование / Под общ. ред. Г. Ф. Кривошеева. М.: Олма-пресс, 2001. С. 230–235. См. также: Великая Отечественная война, 1941–1945. М.: Наука, 1999. Т. 4. С. 268.

Нюрнбергский процесс: Сборник материалов (Далее – МНП. Вар. 1). М.: Юридическая литература, 1991. Т. 5. С. 80–81; Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сборник материалов (Далее – МНП. Вар. 2). М.: Госюрлитиздат, 1958. Т. 3. С. 200–201; Ни давности, ни забвения…: По материалам Нюрнбергского процесса / Предисл. Л. Н. Смирнова; Послесл. М. Ю. Рагинского. М.: Юридическая литература, 1983. С. 8, 333.

Они не собирались разбираться в подвидах населявших Советский Союз "недочеловеков": русский и еврей, белорус и украинец равно были обречены на смерть.

Они пришли убить десятки миллионов, а немногих оставшихся превратить в рабов.

Они не щадили ни грудных детей, ни женщин, ни стариков и добились больших успехов. Освобождаемые Красной Армией города и села оказывались обезлюдевшими: дома сожжены вместе с жителями, колодцы набиты трупами, и повсюду – бесконечные рвы с телами убитых.

Перед вами книга-напоминание, основанная на документах Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, материалах Нюрнбергского процесса, многочисленных свидетельствах очевидцев с обеих сторон.

Первая за долгие десятилетия!

Книга, которую должен прочитать каждый!

I - Война по-нацистски 2

II - Подготовка геноцида 11

III - "Солдатами их не считать" 22

IV - Предварительное решение еврейского вопроса 31

V - "Трудностей с населением не возникало…" 38

VI - Зима сорок первого: новые задачи 49

VII - Восточные рабы германской империи 55

VIII - "Борьба с партизанами" 65

IX - Выжженная земля 78

Заключение - Направления исследования 88

Источники и литература 103

Александр Дюков
За что сражались советские люди

И Эрнст рассказал мне. Он рассказал мне все, что узнал от Плоха. Я неподвижно сидела в кресле, а Эрнст тихим ровным голосом рассказывал об ужасах, недоступных человеческому пониманию. О людях, которых убивают как скот – систематически и хладнокровно – только потому, что они не той национальности. Об оврагах, которые используют в качестве могил; о целых местностях, превратившихся в огромные кладбища; о массовых убийствах, когда смерть отдельного человека теряет значение. О бульдозерах, которые снова и снова разравнивают землю, уминая груды разлагающихся тел. Он сказал, что эту работу выполняют не только люди Гиммлера, но также военнослужащие строевых частей. Плох ясно дал понять, сказал он, что это не какое-то чудовищное отклонение от плана. Это и есть план.

Анита Мейсон. Ангел Рейха

Введение

Все, что писали о немцах Алексей Толстой, Шолохов и Эренбург, звучало мягко по сравнению с тем, что советский боец услышал собственными ушами, увидел собственными глазами, обонял собственным носом. Ибо где бы ни проходили немцы, они везде оставляли после себя зловоние разлагающихся трупов.

Александр Верт. Россия в войне

…Мы забыли о чем-то очень важном.

Разбираясь в справедливости оперативных и тактических решений командования вермахта и РККА, подсчитывая соотношение сил, выстраивая схемы управленческих структур, восхищаясь изысканностью многоходовых разведывательных операций – увлекшись всем этим, мы забыли о том, что это была за война, стали относиться к ней как к обычной, одной из многих в истории нашей Родины.

Эта потеря – самая важная, самая катастрофическая, сравнимая с ужасом поражений лета и осени сорок первого.

Самая опасная для нас.

Потому что Великая война, завершившаяся шестьдесят лет назад, не была обычной войной.

Это была война на уничтожение нашего народа.

И хотя фашистам не удалось выполнить план "блицкрига", они сумели, хоть и частично, претворить в жизнь заблаговременно спланированные мероприятия по очистке оккупированной территории. Жестокость оккупационного режима была такова, что, по самым скромным подсчетам, каждый пятый из оказавшихся под оккупацией семидесяти миллионов советских граждан не дожил до Победы.

Страшные вещи творились на оккупированной территории.

Смерть для коммунистов, евреев и партизан; систематическое насилие, непосильный труд, хронический голод и отсутствие элементарной медицинской помощи для "лояльных", сотни тысяч умерших в лагерях военнопленных, тысячи деревень, сожженных вместе с жителями. Практически вся оккупированная территория была превращена в гигантский лагерь смерти; когда Красная Армия освобождала оккупированные области, они оказывались буквально обезлюдевшими.

Об этом трудно говорить; трудно найти подходящие слова воплощенному на нашей земле кошмару. Слово помощнику Главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Льву Николаевичу Смирнову.

На всем протяжении громадного фронта, от Баренцева до Черного моря, во всю глубину проникновения немецко-фашистских орд на землю моей Родины, всюду, где ступила нога немецкого солдата или появился эсэсовец, совершались неслыханные по своей жестокости преступления, жертвами которых становились мирные люди: женщины, дети, старики…

Возвращаясь в родные места, солдаты армии-освободительницы находили много сел, деревень, городов превращенными гитлеровскими полчищами в "зоны пустыни".

У братских могил, где покоились тела советских людей, умерщвленных "типичными немецкими приемами" (я представлю далее суду доказательства этих приемов и определенной периодичности их), у виселиц, на которых раскачивались тела подростков, у печей гигантских крематориев, где сжигались умерщвленные в лагерях уничтожения, у трупов женщин и девушек, ставших жертвами садистских наклонностей фашистских бандитов, у мертвых тел детей, разорванных пополам, постигали советские люди цепь злодеяний….

Зверства, совершенные вооруженными силами и другими организациями Третьего Рейха на Востоке, были такими потрясающе чудовищными, что человеческий разум с трудом может их постичь. Почему все эти вещи случились? Я думаю, анализ покажет, что это были не просто сумасшествие и жажда крови. Наоборот, налицо имелись метод и цель. Эти зверства имели место в результате тщательно рассчитанных приказов и директив, изданных до или во время нападения на Советский Союз и представляющих собой последовательную логическую систему.

Книги и статьи, оправдывающие оккупантов и очерняющие сопротивлявшихся им людей, появляются все чаще и чаще. В 2002 году вышла книга Бориса Соколова "Оккупация: Правда и мифы", в которой он делает упор на мифических "советских преступлениях" и, тем самым, косвенно оправдывает нацистских преступников. В 2004-м журнал "Посев" – печатный орган сотрудничавшего с гитлеровскими спецслужбами и Власовым НТС – опубликовал целый сборник статей "Под оккупацией", где нет почти ничего о преступлениях нацистов, но зато многословно оправдываются пошедшие на службу к врагу коллаборационисты и возводится неприкрытая клевета на советских партизан.

Общеупотребительными стали рассказы о том, что оккупационный фашистский режим был с радостью встречен населением, что при оккупации жилось лучше, чем при советской власти, что сотрудничество с нацистами было предпочтительнее поддержки Сталина.

Я пока прочитал лишь отрывок из книги. Не буду приводить ужасы, описанные в воспоминаниях наших людей, выживших в этой мясорубке. Некоторые очевидцы в то время были малыми детьми. У кого достанет мужества — может сам прочитать.

Хочу заострить внимание на другом — как действовали наши солдаты, когда гнали фашистов обратно в Германию.

Ненависть была живой, не успевшей притихнуть. Бог ты мой, если бы перед нами оказались Гитлер или Гиммлер, министры, гестаповцы, палачи! — писал в послевоенных воспоминаниях Илья Эренбург. — Но на дорогах жалобно скрипели телеги, метались без толку старые немки, плакали дети, потерявшие матерей, и в сердце подымалась жалость.

Я помнил, конечно, что немцы не жалели наших, всё помнил — но одно дело фашизм, Рейх, Германия, другое — старик в нелепой тирольской шляпе с пёрышком, который бежит по развороченной улице и машет клочком простыни.

Нацистские пропагандисты приписывали советским солдатам и советскому командованию тот образ мысли, который был характерен для солдат и генералов нацистского вермахта; казалось логичным, что разгневанные русские сделают с немецким народом то же, что так упорно хотели сделать с ними, — уничтожат до последнего человека.

Вопрос о мести фашистам как-то отпал сам собой, — подводит итог Всеволод Олимпиев. — Не в традициях нашего народа отыгрываться на женщинах и детях, стариках и старухах.

А невооруженных немцев-мужчин, пригодных для службы в армии, мне не приходилось встречать ни в городах Силезии, ни позже, в апреле, в Саксонии.

Отношение советских солдат к немецкому населению там, где оно оставалось, можно назвать равнодушно-нейтральным. Никто, по крайней мере из нашего полка, их не преследовал и не трогал.

Более того, когда мы встречали явно голодную многодетную немецкую семью, то без лишних слов делились с ней едой.

Пропагандисты доктора Геббельса добились серьезных успехов: прихода русских население боялось порою даже больше, чем смерти.

Уже прошло полдня, как пришли русские, а я еще жива. — Эта фраза, с нескрываемым изумлением произнесенная немецкой старухой, была квинтэссенцией немецких страхов.

В только-только освобожденной Вене остановившиеся на привал советские солдаты увидели в одном из домов пианино.

Неравнодушный к музыке, я предложил своему сержанту, Анатолию Шацу, пианисту по профессии, испытать на инструменте, не разучился ли он играть, — вспоминал Борис Гаврилов.

Перебрав нежно клавиши, он вдруг без разминки в сильном темпе начал играть. Солдаты примолкли. Это было давно забытое мирное время, которое лишь изредка напоминало о себе во снах.

Из окрестных домов стали подходить местные жители. Вальс за вальсом — это был Штраус! — притягивали людей, открывая души для улыбок, для жизни. Улыбались солдаты, улыбались венцы.

В последнее время нацизм в разных странах снова поднимает голову. Неужели все так быстро забыли — за что сражались советские люди?

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

За что сражались советские люди: краткое содержание, описание и аннотация

А. Дюков: другие книги автора

Кто написал За что сражались советские люди? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

За что сражались советские люди — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Запорожская область в годы Великой Отечественной войны, 1941–1945: Сборник документов. — Запорожье: Запорожскиздат, 1959. — 363 с.

Ланг Й. фон. Протоколы Эйхмана: Магнитофонные записи допросов в Израиле / послесл. А. Лесса; пер. с нем. М. Черненко. — М.: Текст, 2002. — 284 с.

Латвия под игом нацистов: Сборник архивных документов. — М.: Европа, 2006. — 339 с.

Лубянка в дни битвы за Москву: По рассекреченным документам ФСБ РФ / Предисл. В. К. Виноградова, Ю. В. Сигачева. — М.: Звонница-МГ, 2002. — 479 с.

Мы обвиняем: Документы и материалы. — Рига: Лиесма, 1967. — 304 с.

Ни давности, ни забвения. По материалам Нюрнбергского процесса / Предисл. Л. Н. Смирнова; послесл. М. Ю. Рагинского. — М.: Юридическая литература, 1983. — 400 с.

Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сборник материалов. — М.: Госюрлитиздат, 1957–1961. — Т. 1–7.

Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. — М.: Юридическая литература, 1987–1999. — Т. 1–8.

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов. — М.: Книга и бизнес; Русь, 1995–2003. — Т. 1–3.

Откровения и признания: Нацистская верхушка о войне Третьего Рейха против СССР: Секретные речи. Дневники. Воспоминания / Пер. с нем., предисл., коммент. Г. Я. Рудого. — Смоленск: Русич, 2000. — 638 с.

Павлов В. В. Дневники гестаповца //Лубянка: Историко-публицистический альманах. — М., 2005. — Вып. 2. — С. 91–112.

Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера в ставке Германского верховного командования (1941–1942), записанные Генрихом Геймом и Генри Пикером и изданные последним / Пер. с нем. И. В. Розанова; общ. ред., предисл. И. М. Фрадкина. — Смоленск: Русич, 1998. — 486 с.

Преступные цели — преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР, 1941–1944 гг. / Предисл. Г. Ф. Заставенко. — 2-е изд., доп. — М.: Политиздат, 1968. — 383 с.

Русский архив: Великая Отечественная / Под общ. ред. В. А. Золотарева. — М.: Терра, 1994–1999. — Т. 14(3). — Кн. 1–2; — Т. 15 (4). — Кн. 3; — Т. 20 (9), 24 (13). — Кн. 2.

Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза/ Предисл. П. Ульяшова. — М.: Крафт+, 2002. — 160 с.

Сталинградская эпопея: По рассекреченным документам ФСБ РФ / Предисл. Ю. В. Сигачева, — М.: Звонница-МГ, 2000. — 491 с.

Тревор-Ропер X. Застольные беседы Гитлера, 1941–1944/ Пер. с англ. A. C. Цыпленкова. — М.: Центрполиграф, 2004. — 655 с.

Ямпольский В. П. Без права на забвение и пощаду // Лубянка: Историко-публицистический альманах. — М., 2005. — Вып. 2. — С. 56–90.

II. Свидетельства очевидцев

а) Советские

Абдулин М. От Сталинграда до Днепра / Послесл. А. Исаева. — М.: Эксмо; Яуза, 2005. — 317 с.

Адамович А., Брыль Я., Колесник В. Я из огненной деревни. — Минск: Мастацкая лiтаратура, 1977. — 463 с.

Алексиевич С. Последние свидетели: Сто недетских колыбельных. — М.: Пальмира, 2004. — 237 с.

Алексиевич С. У войны не женское лицо. — М.: Пальмира, 2004. — 315 с.

Анваер С. Кровоточит моя память: Из записок студентки-медички / Предисл. П. Поляна; послесл. Л. Кокина. — М.: РОССПЭН, 2005. — 207 с.

Асмолов А. Н. Фронт в тылу вермахта / Предисл. С. С. Бельченко. — М.: Политиздат, 1983. — 302 с.

Ваупшасов С. А. Партизанская хроника. — М.: Воениздат, 1959. — 471 с.

Вергасов И. З. Крымские тетради. — М.: Терра, 2005. — 511 с.

Верт А. Россия в войне, 1941–1945/Пер. с англ. — Смоленск: Русич, 2003. — 666 с.