За что солженицын попал в гулаг кратко

Обновлено: 03.07.2024

За что сидел

Всем было очевидно, что при обязательной военной цензуре такие письма мог отправлять только безумный человек, который не понимал, что подставляет не только себя, но и тех, кому пишет. Либо тот, кто хотел попасть в тыл всеми возможными способами. Кстати, друг Солженицына Николай Виткевич получил-таки 10 лет лагерных работ в Заполярье.

Канцелярское местечко

9 февраля 1945 года Солженицын был арестован и лишен воинского звания капитана. Его направили в московскую тюрьму на Лубянке, где он и находился, пока изучалось его дело.

Примечательно, что на допросах один из свидетелей, моряк Власов, показал, что однажды в поезде Солженицын начал вести антисталинскую агитацию. На вопрос о том, почему он не сообщил, куда следует, мичман ответил, что был уверен в сумасшествии писателя. Однако Солженицын все-таки не был похож на умалишенного.

После завершения расследования 7 июля 1945 года Солженицын был приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей с последующей ссылкой после окончания срока.

Надо сказать, ему это вполне удалось, когда 4 сентября того же года Солженицына перевели в московский лагерь на Калужской, который преимущественно занимался строительством домов. Здесь он назвался нормировщиком, и его сразу же назначили заведующим производством. Однако вскоре Солженицына убрали с этой должности, вероятно, за профнепригодность. В итоге его назначили маляром, что, впрочем, не помешало ему со своим математическим образованием моментально устроиться на место помощника нормировщика, как только оно освободилось.

Затем были Рыбинск и Загорская тюрьма, где Солженицын трудился по специальности – математиком, пока в июле 1947 года будущий писатель не назвался физиком-ядерщиком и не был переведен в Марфинскую спецтюрьму.

Так и прошёл тот самый год, за исключением которого Солженицын, по словам его солагерника, не брал в руки никаких инструментов.

Марфинская спецтюрьма представляла собой научно-исследовательский институт связи, где работали заключенные-физики, -химики, -математики. Это единственный лагерь Солженицына, где его трудовой день составлял 12 часов (в остальных, не более 8) и проходил за письменным столом.

Хорошей здесь была и еда: в голодные послевоенные годы в Марфинской спецтюрьме был в избытке хлеб, а каждому заключенному давали сливочное масло и сахар. На завтраке можно было попросить добавку, обед включал в себя мясной суп, а на ужин давали запеканку.

В качестве духовной пищи заключенные лагеря получали книги, и не только из местной библиотеки, они могли заказывать их и из Ленинской.

Стукач Ветров

Сам Солженицын признавался, что был завербован Министерством государственной безопасности СССР в доносчики с кличкой Ветров. Дело в том, что будущий писатель не хотел ехать в Заполярье, как его друг Николай Виткевич, которому он как раз и адресовывал свои провокационные письма с фронта.

Однако по словам писателя, ни одного доноса он никогда не написал. С этим как раз и не согласен его солагерник, автор открытого письма Семен Бадаш.

Словом, Солженицыну, который якобы не был повинен ни в одном доносе, очень везло. Меж тем один сохранившийся донос Ветрова сыграл трагическую роль в судьбе многих заключенных Экибастузского лагеря. В нем были указаны дата бунта и имена его организаторов, а также был дан перечень оружия (у заключенных это были доски, ножи и металлические трубки). В доносе также содержался детальный план действий бунтовщиков и список бараков с основными силами.

Чтобы подтвердить свои обвинения солагерник Солженицына отмечает, что оперировать опухоль, по словам самого писателя, должен был некий Янченко, в то время как в Экибастузе единственным хирургом был минчанин Петцольд.

А как вам такой перл Александра Исаича:

Маршал В. И. Чуйков, один из главных героев Сталинграда, с возмущением писал:

Литературный власовец

Вас елеем ещё не забрызгало? Слёзы умиления не потекли?

Герой Советского Союза Владимир Карпов писал Солженицыну:

Графоман, объявленный великим писателем

Об отсутствии у Солженицына малейшего литературного таланта писал и бывший посол США в СССР Д. Бим:

Как сказал когда-то философ, писатель и публицист А. Зиновьев (лишённый советского гражданства в 1978 году и пересмотревший свои взгляды после распада СССР):

А теперь скажите, вам не кажутся издевательскими строки правительственной телеграммы, направленной по случаю смерти Солженицына его вдове в 2008 году?

Следствие по делу Солженицына длилось всего 9 дней. За это время он написал доносы на своих друзей, знакомых, и даже на жену, которая, не зная об этом, носила ему передачи на Лубянку и в Бутырскую тюрьму.

Друзья детства: Александр Солженицын, Кирилл Симонян, Наталья Решетовская (первая жена Солженицына), Николай Виткевич, Лидия Ежерец

К. С. Симонян, известный хирург, профессор, лечащий врач академика Ландау, вспоминал о вызове к следователю госбезопасности в 1952 году. Тот попросил его дать пояснения по доносу Солженицына:

В конце беседы Симонян спросил следователя:

Ответ был следующим:

Без комментариев. Нет слов.

В одном из писем Солженицын сообщает об условиях содержания в центральной политической тюрьме:

Есть необходимость комментировать эту байку? Или и так всё понятно? Если бы охранники утром не досчитались хоть одного человека, все пошли бы под трибунал. Вот в чём, действительно, не усомнишься.

Но наш псевдоклассик продолжает бредить:

Страх открытого огня – безусловный инстинкт, и обойти его невозможно. Оказавшись перед стеной пламени, люди забывают даже о страхе высоты и прыгают с балконов или крыш многоэтажных домов.

Чувствуете разницу между двумя лагерными библиотекарями: Гумилевым и Солженицыным?

Надо сказать, что у настоящих зэков байки Солженицына вызывали две реакции: у одной половины – смех, у другой – злость с матом. Варлам Шаламов, например, относился ко второй категории. И писал:

Верили Солженицыну только российские либеральные интеллигенты (искренне, по глупости) и зарубежные кураторы (по долгу службы).

Но один хороший поступок в Экибастузском лагере стукач Солженицын-Ветров всё же совершил: донёс руководству о подготовке восстания западноукраинских националистов. Правда, из шкурных соображений: узнал, что первым делом бандеровцы будут расправляться с выявленными стукачами. Так и написал в конце своего доноса:

Но и от себя добавил немало. В результате Варлам Шаламов, поначалу много рассказывавший Солженицыну о своей жизни в лагерях, резко изменил к нему отношение и отдал такое распоряжение:

Солженицын публично призывал президентов США оказывать давление на СССР и социалистические страны. А Варлам Шаламов писал:

Чувствуете разницу между порядочным человеком и предателем?

Но так что же у Солженицына с цифрами и фактами?

Ответа, естественно, не последовало.

Между тем комиссия по реабилитации жертв политических репрессий, созданная в годы Перестройки членом горбачевского Политбюро Яковлевым, определила точные цифры. Оказалось, что за всё время существования Советской власти, с 1919 по 1990 годы, по политическим статьям было осуждено 3 786 094 человек, из них расстреляно – 642 980 человек. Причём 90 % этих арестов и казней пришлись на два года – 1937 и 1938. Во главе НКВД тогда стоял страдающий от комплекса неполноценности педераст Николай Ежов. Голова этого карлика закружилась от свалившейся на него власти. Чтобы избавиться от него, пришлось вызвать в Москву человека, который меньше всего на свете хотел работать в системе НКВД и мечтал о карьере инженера и строителя. И звали его Лаврентий Берия.

Несмотря на все старания, реабилитировать комиссии Яковлева удалось лишь около 800 тысяч человек: остальные (почти три миллиона) были осуждены справедливо и оснований для реабилитации найдено не было.

Ю. Нерсесов писал:

Ещё одна чудовищная ложь Солженицына – утверждение о массовых репрессиях в Ленинграде:

То есть за два года якобы были арестованы 650 тысяч человек. Город должен был просто обезлюдеть. По официальным данным, 93 % арестованных в СССР составляли мужчины. Таким образом, если принять данные Солженицына, в Ленинграде должно было остаться лишь 250 тысяч трудоспособных мужчин. Кто же тогда работал на многочисленных заводах и фабриках Ленинграда, на железных дорогах и на предприятиях городского хозяйства? И кто массово пошёл в народное ополчение после начала Великой Отечественной войны?

На какие сроки осуждались политзаключённые в СССР? Видимо, минимум на 10 лет? Оказывается, в 1936 году 42,2 % из них были осуждены на срок до 5 лет, 50,7 % получили срок 5-10 лет. До 1937 года 10-летний срок был максимальным.

Действительно, отчего же не поверить лжецу Солженицыну – при условии, что читать его пасквиль будет имбецил.

На самом деле смертность в лагерях в мирное время не превышала среднюю по стране. Обычный паёк заключённых соответствовал таковому вольнонаёмных рабочих, а паёк штрафников был в пять раз выше Ленинградской блокадной нормы обычных рабочих-мужчин.

А теперь оцените такой отрывок от Солженицына:

И эпиграмма Валерии Вьюшкиной:

То есть завуалированный призыв к удару по СССР всё же был.

Это известная давно болезнь, со времен Римских легионов, а может и раньше, войска, которые много времени оставались в тылу, отказывались воевать и подымали мятежи даже. Но тут речь об одном "находчивом".

Стоит отметить, что служил он в артиллерии в звуковой разведке, т. е. очень далеко от переднего края и в частях, где выживаемость гораздо выше, чем, например, в пехоте. (Прозорливый был капитан Солженицын, знал, в какие войска записаться).

О том, как он пытался оговорить и оговаривал своих друзей и случайных попутчиков — это разговор отдельный. Такого лакейского нечеловеческого поклепа на своих друзей, жену и случайного попутчика трудно вообразить (в общей сложности он направил 12 писем, но осудили с ним только Виткевича). Скалывается впечатление, что одержим, рьяный даже не доносчик, а клеветник. Он в тюрьме написал донос на друга детства Кирилла Симоняна, по этому делу, объемом около 50 страниц.

Факт того, что это был продуманный оговор самого себя со стороны Солженицына выражается во многих деталях. Например, он собирал характеристики и очень рассчитывал на милость и амнистию, так как имел боевые награды. Победят наши — амнистия и свобода, победят немцы — свобода как борцу с режимом. Расчет сломал какой-то цензор, офицер, который наказал не дал увильнуть от службы почти до конца войны.

Сам Солжиницын сокрушался, что следователь не довел дело до конца и не посадил еще 5 человек, один из которых едва знакомый попутчик, которому не повезло разговориться с Солженициным в поезде. А еще и адрес свой оставить.

Вы представляете?! Самый опасный клеветник, которого только можно представить, который осознано пишет ложный донос на невинного человек и делает это расчётливо — писатель- диссидент, который написал Архипилаг-Гулаг и стал иконой диссидентов!

Потом, выяснилось, что в лагере Солженицин активно сотрудничая с администрацией, т.е. записывается в агенты, сексот, осведомитель! Что вполне логично учитывая, что он сделал с друзьями.

Возникает вопрос. А не осознанное было подобное поведение — оклеветать невиновных? Защитная реакция? Попытка увеличить масштаб репрессий, чтоб вызвать волнения?

Это можно объяснить продуманной попыткой вовлечь как можно больше людей в места заключения, чтоб навредить строю или же впоследствии получить массу недовольных людей, или использовать для очернения.

Но если кто-то схваченный за какой-то проступок или участие в кружке мог это делать специально и в отместку. Парадокс, в том, что Солженицин сам себя сначала сажает, осознавая что письма читаются, проходят обязательную цензуру, он идет на такой шаг, а потом еще и других пытается затащить. А затаскивает свое приятеля, который оказывается служил с ним. Об этом информация не афишируется — сразу наталкивает на мысль о самооговоре обоих. (На фото Виткевич и Солженицын)

Тут дело не только в страхе. Политруками назначали самых начитанных, тех кто знал хоть что-то о марсизме-ленинизме и мог связно сказать. Это была серьезная ошибка! Туда стали попадать такие как Солженицин, а в комсорги такие как Г. Померанц.

Г.Померанц приписывает себе, что он подрывал основы коммунистического общества тем, что не читал лекции солдатам и не проводил политзанятия! Он боялся их. Это говорит в своем интервью. Но он их тем самым реально вредил!

Когда политруки и комсорги такие как Григорий Померанц и Солженицын — особенно понимаешь насколько был велик подвиг простого солдата и русского народа!

Формальный подход при назначение должности губителен! Этим действительно подрывали морально-волевые качества армии. Солдаты видели, какого сорта люди оказываются выше их на руководящих должностях, эти посмешища, которые и нужных слов не могут найти, чтоб подбодрить человека, который идет может быть в последний в своей жизни бой!

Люди отдавали свою молодую жизнь, и не подозревали, что самооговорщик Солженицын будет потом безбедно существовать и торговать их Родиной! Что Солженицын, и такие как он, поспособствуют приходу миллионов шакалов, которые будут воровать, брать взятки, жиреть, безнаказанно разбазаривать армейское и государственное имущество, откупаться от правосудия, торговать детьми, торговать женщинами, торговать должностями, строить рекламные чемоданы на Красной площади, продавать Великую страну и отдавать на разграбление, предавать присягу, предавать павших и их Победу, их память, их жертвы!

И потом после Солженицын сотрудничает с Хрущевым и получает соответствующие блага. Он пишет для Хрущева очерняющие Сталина рассказы.

Я рад, что я узнал многое об этом человеке. Потому что я узнал и о тех, кто его пытается возвысить и возвышает. Я узнал высказываниях Шаламова в адрес Солженицына.

До этого я относился к нему как просто человеку с другой идеологией, а теперь я знаю намного больше о нём!

Читайте также: