Вебер политика как призвание и профессия краткое содержание

Обновлено: 06.07.2024

Государство, так же как и политические союзы, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (считающееся легитимным) насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету. В наше время так и происходит: власть принадлежит авторитетам, и такие авторитеты базируются на насилии.

Далее Вебер говорит о легитимности.

2. Харизматическая-тип легитимности базируется не на порядке, освященном традицией, а на особых качествах личности – мужестве, смелости, решительности, ораторских способностях и т.д. В качестве харизматического лидера может выступить пророк, герой, ловкий демагог. Харизма может привести к культу личности политического лидера, его обожествлению и идеализации.

3. Легальный тип политической власти основан на системе законов, установленных и применяемых в обществе, исходя из конкретно-исторических обстоятельств. Лица, осуществляющие политическую власть, избраны или назначены в соответствии с существующей правовой процедурой, а правила их деятельности четко обозначены в юридических документах общества.

Любое господство как предприятие, требующее постоянного управления, нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающим быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны,— посредством этого подчинения — в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средства управления. [4] То есть любое господство как предприятие требует управленческого состава, только тогда оно сможет функционировать.

Далее мы переходим к понимаю сословно расчлененного политического союза, патримониального и бюрократического господства. Я не смогу дать ответ наэтот вопрос, потому что не очень понимаю.

Я считаю, что данная работа была написана для того, чтобы народ лучше понимал политику государства и лучше понимали, осмысливали действия правящей элиты!

Максимилиан Карл Эмиль Вебер (Maximilian Carl Emil Weber; 1864–1920) — немецкий историк, социолог и социальный философ. Труды Вебера внесли крупный вклад в развитие социальной философии и социологической науки.

В соответствии с вашим пожеланием я должен сделать доклад, который, однако, непременно разочарует вас в нескольких отношениях. От разговора о политике как призвании и профессии вы непроизвольно будете ожидать высказываний и оценок по злободневным вопросам. Но об этом мы скажем лишь под конец, чисто формально, в связи с определёнными вопросами, относящимися к значению политической деятельности во всём ведении жизни. Из сегодняшнего доклада как раз должны быть исключены все вопросы, относящиеся к тому, какую политику следует проводить, какое, таким образом, содержание следует придавать своей политической деятельности. Ибо они не имеют никакого отношения к общему вопросу: что есть и что может означать политика как призвание и профессия. Итак, к делу!

Что мы понимаем под политикой? Это понятие имеет чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Говорят о валютной политике банков, о дисконтной политике Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки; можно говорить о школьной политике городской или сельской общины, о политике правления, руководящего корпорацией, наконец, даже о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем. Конечно, сейчас мы не берём столь широкое понятие за основу наших рассуждений. Мы намереваемся в данном случае говорить только о руководстве или оказании влияния на руководство политическим союзом, то есть в наши дни — государством.

Государство, равно как и политические союзы, исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует. Когда и почему они так поступают? Какие внутренние основания для оправдания господства и какие внешние средства служат ему опорой?

Любое господство как предприятие, требующее постоянного управления, нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающим быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны, — посредством этого подчинения — в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средства управления.

Однако ныне указанной тенденции противостоит развитие и превращение современного чиновничества в совокупность трудящихся, высококвалифицированных специалистов духовного труда, профессионально вышколенных многолетней подготовкой, с высокоразвитой сословной честью, гарантирующей безупречность, без чего возникла бы роковая опасность чудовищной коррупции и низкого мещанства, а это бы ставило под угрозу чисто техническую эффективность государственного аппарата, значение которого для хозяйства, особенно с возрастанием социализации, постоянно усиливалось и будет усиливаться впредь. Дилетантское управление делящих добычу политиков, которое в Соединённых Штатах Америки заставляло сменять сотни тысяч чиновников — вплоть до почтальонов — в зависимости от исхода президентских выборов и не знало пожизненных профессиональных чиновников, давно нарушено Civil Service Reform. Эту тенденцию обусловливают чисто технические, неизбежные потребности управления. В Европе профессиональное чиновничество, организованное на началах разделения труда, постепенно возникло в ходе полутысячелетнего развития. Начало его формированию положили итальянские города и сеньории, а среди монархий — государства норманнских завоевателей. Решающий шаг был сделан в управлении княжескими финансами. По управленческим реформам императора Макса можно видеть, с каким трудом даже под давлением крайней нужды и турецкого господства чиновникам удавалось экспроприировать [власть] князя в той сфере, которая меньше всего способна была терпеть произвол господина, все ещё остававшегося прежде всего рыцарем. Развитие военной техники обусловило появление профессионального офицера, совершенствование судопроизводства — вышколенного юриста. В этих трёх областях профессиональное чиновничество одержало окончательную победу в развитых государствах в XVI в. Тем самым одновременно с возвышением княжеского абсолютизма над сословиями происходила постепенная передача княжеского самовластия профессиональному чиновничеству, благодаря которому только и стала для князя возможной победа над сословиями.

Третьим слоем была придворная знать. После того как князьям удалось лишить дворянство его сословной политической силы, они привлекли его ко двору и использовали на политической и дипломатической службе. Переворот в нашей системе воспитания в XVII веке был связан также и с тем, что вместо гуманистов-грамматиков на службу князьям поступили профессиональные политики из числа придворной знати.

Пятый слой — это юристы, получившие университетское образование, — был характерен для Запада, прежде всего для Европейского континента, и имел решающее значение для всей его политической структуры. Ни в чём так ярко не проявилось впоследствии влияние римского права, преобразовавшего бюрократическое позднее римское государство, как именно в том, что революционизация политического предприятия как тенденция к рациональному государству повсюду имела носителем квалифицированного юриста, даже в Англии, хотя там крупные национальные корпорации юристов препятствовали рецепции римского права. Ни в одном другом регионе мира не найти аналогов подобному процессу. Все зачатки рационального юридического мышления в индийской школе мимансы, а также постоянная забота о сохранении античного юридического мышления в исламе не смогли воспрепятствовать тому, что теологические формы мышления заглушили рациональное правовое мышление. Прежде всего не был полностью рационализован процессуальный подход. Это стало возможным лишь благодаря заимствованию итальянскими юристами античной римской юриспруденции, абсолютно уникального продукта, созданного политическим образованием, совершающим восхождение от города-государства к мировому господству; результатом были usus modernus в сочинениях знатоков пандектного и канонического права в конце Средних веков, а также теории естественного права, порождённые юридическим и христианским мышлением и впоследствии секуляризованные. Крупнейшими представителями этого юридического рационализма выступили: итальянские подеста, французские королевские юристы, создавшие формальные средства для подрыва королевской властью господства сеньоров, теоретики концилиаризма (специалисты по каноническому праву и теологи, рассуждающие при помощи категорий естественного права), придворные юристы и учёные судьи континентальных князей, нидерландские теоретики естественного права и монархомахи, английские королевские и парламентские юристы, Noblesse de Robe французских парламентов и, наконец, адвокаты эпохи революции.

Но если журналист как тип профессионального политика существует уже довольно-таки давно, то фигура партийного чиновника связана с тенденцией последних десятилетий и частично последних лет. Мы должны теперь обратиться к рассмотрению партийной системы и партийной организации, чтобы понять эту фигуру сообразно её месту в историческом развитии.

Так примерно выглядела старая партийная организация — наполовину хозяйство уважаемых людей, наполовину уже предприятие служащих и предпринимателя. Но с 1868 года сначала для местных выборов в Бирмингеме, а затем и по всей стране сформировалась система Caucus. Создали её один нонконформистский священник и Джозеф Чемберлен. Поводом для этого явилась демократизация избирательного права. Чтобы привлечь на свою сторону наибольшее число избирателей, завоевать массы, необходимо было создать чудовищный аппарат союзов, имевших демократический облик, образовать избирательный союз в каждом городском квартале, держать это предприятие в непрестанном движении, все жёстко бюрократизировать: больше становится наёмных оплачиваемых чиновников, главных посредников между партийным союзом и массами с правом кооптации как формальных проводников партийной политики, избираемых местными избирательными комитетами, которые в скором времени объединили в целом около 10 процентов избирателей. Движущей силой оставались местные представители, заинтересованные прежде всего в коммунальной политике, всюду позволяющей отхватить для себя самый жирный кусок. Они же в первую очередь пополняли финансы.

Основанная на этом spoils system стала технически возможна в Америке, ибо при молодости американской культуры можно было вынести сугубо дилетантское хозяйство. Ведь от 300 000 до 400 000 таких сторонников партии, которые не имели нужды ничем иным подтверждать свою квалификацию, кроме как тем, что они хорошо послужили партии, — эта ситуация не могла существовать без чудовищных непорядков: не имеющих себе равных коррупции и расточительства, которые вынесла только страна с ещё неограниченными экономическими возможностями.

В Германии до сих пор решающими условиями политического предприятия являлись, в основном, следующие. Во-первых: бессилие парламентов, в результате чего никто из обладавших качествами вождя в течение длительного времени не мог сюда попасть. Допустим, он захотел бы стать членом парламента — что бы он стал там делать? Когда освобождалось место в канцелярии, соответствующему начальнику управления можно было сказать: в моём избирательном округе есть весьма толковый человек, он бы подошёл, возьмите-ка его. И его охотно брали на освободившееся место. Вот, в общем-то, всё, чего мог достигнуть немецкий парламентарий для удовлетворения своих инстинктов власти — если у него таковые имелись. Следует также учесть — и этот второй момент обусловливал первый — огромное значение в Германии вышколенного профессионального чиновничества. Здесь мы были первыми в мире. Поэтому профессиональное чиновничество претендовало не только на места чиновников-специалистов, но и на министерские посты. Соответствующая формула была найдена в прошлом году в баварском ландтаге, когда предметом дискуссии стала парламентаризация: одарённые люди больше не согласятся быть чиновниками, если парламентариев станут выдвигать на министерские посты. Кроме того, чиновничье управление в Германии систематически уклонялось от такого рода контроля, каким являются в Англии разъяснения комитета, и таким образом лишало парламенты способности (за немногими исключениями) растить в своей среде действительно толковых начальников управлений.

Чем же в таком случае стали заниматься немецкие профессиональные политики? У них не было ни власти, ни ответственности, они могли играть лишь весьма подчинённую роль уважаемых людей и в результате снова оказались во власти самых типичных цеховых инстинктов. В кругу этих уважаемых людей, вся жизнь которых заключалась в их крошечных постах, невозможно было выдвинуться чужеродному человеку. Я мог бы в любой партии, не исключая, конечно, и социал-демократию, назвать множество имён, каждое из которых символизирует трагедию политической карьеры человека, имевшего качества вождя и вследствие этого непереносимого уважаемыми людьми. Все наши партии прошли путь превращения в корпорацию уважаемых людей. Например, Бебель, как бы ни был скуден его интеллект, являлся ещё вождем по своему темпераменту и искренности. Вследствие того что Бебель был мучеником, что никогда (по мнению масс) не обманывал их доверия, он всецело полагался на них, и не было в партии силы, способной всерьёз выступить против него. С его смертью ситуация в партии изменилась: началось господство чиновников, и всё чаще давали о себе знать чиновничьи инстинкты. К власти пришли профсоюзные чиновники, партийные секретари, журналисты, чиновничество в высшей степени порядочное (можно сказать, на редкость порядочное, имея в виду положение в других странах, особенно продажных, как правило, чиновников в Америке), — однако и рассмотренные выше последствия господства чиновников всё чаще имели место в партии.

Тот же дух господствовал и в парламенте. Наши парламентские партии были и остаются корпорациями. Каждая речь, произносимая на заседании Рейхстага, предварительно целиком подвергалась партийному рецензированию. Это можно заметить по её неслыханной скуке. Получить слово мог лишь тот, кто был заявлен в качестве оратора. Вряд ли можно придумать более глубокую противоположность английским, а также (по совершенно противоположным причинам) французским парламентским традициям.

Первородная испорченность мира грехом позволяла относительно легко включить в этику насилие как средство дисциплинирования против греха и угрожающих душам еретиков. Но ориентированные только на этику убеждения, акосмические требования Нагорной проповеди и покоящееся на этом религиозное естественное право как абсолютное требование сохраняли свою революционизирующую силу и почти во все эпохи социальных потрясений выходили со своей стихийной яростью на передний план. В частности, они вели к созданию радикально-пацифистских сект, одна из которых проделала в Пенсильвании эксперимент по образованию ненасильственного во внешних отношениях государственного устройства — эксперимент трагический, поскольку квакеры, когда разразилась война за независимость, не смогли выступить с оружием в руках за свои идеалы. Напротив, нормальный протестантизм абсолютно легитимировал государство, то есть средство насилия, как божественное учреждение, а в особенности — легитимное авторитарно-монархическое государство. Лютер освободил отдельного человека от этической ответственности за войну и переложил её на авторитеты, повиновение которым, кроме как в делах веры, никогда не могло считаться грехом. Опять-таки кальвинизму в принципе было известно насилие как средство защиты веры, то есть война за веру, которая в исламе с самого начала являлась элементом жизни. Таким образом, проблему политической этики ставит отнюдь не современное, рождённое Ренессансным культом героев неверие. Все религии бились над этой проблемой с самым различным успехом, и по тому, что было сказано, иначе и быть не могло. Именно специфическое средство легитимного насилия исключительно как таковое в руках человеческих союзов и обусловливает особенность всех этических проблем политики.

Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.

Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.

(Перевод С. Я. Маршака)

Анализ текста М.Вебера "Политика как призвание и профессия"

Внутренним основанием для оправдания господства служит легитимность, которую Вебер понимает, как процесс утверждения законности или правомочности власти в обществе. М. Вебер выделил три типа легитимности власти: традиционный, харизматический и легальный.

1. Традиционный тип легитимности заключается в вере людей в нормы и традиции, которые исторически сложились в данном обществе.

2. Харизматический тип легитимности основывается на преданности и личном доверии людей, вызванное наличием определенных качеств вождя (мужество, героизм, честность и т.д.) у какого-нибудь человека.

3. Легальный тип легитимности основан на правилах и законах, установленных и действующих в данном обществе.

Так же Вебер говорит о том, что любое господство, как предприятие нуждается:

Вебер предлагает различать государственные устройства по принципу, который лежит в их основе:

Вебер обнаруживает следующие тенденции:

Вебер на основе своего анализа делает вывод, что превращение политики в “предприятие”, послужило разделением общественных функционеров на две категории:

Отличаются эти две категории чиновников тем, что задачей “политических ” чиновников является внутреннее управление, в первую очередь сохранение порядка в стране, то есть существующих отношений господства. А перед чиновниками-специалистами стоит иная задача, они выступают в роли исполнителей. Таким образом, чиновник-специалист и в отношении всех обыденных потребностей оказывался самым могущественным.

В прошлом профессиональные политики появились в результате борьбы между князьями и сословиями, которые находились у них на службе. Из этой борьбы можно выделить основные типа:

2. Гуманисты - грамматики. (сословия, представляли, которого получили гуманистическое образование грамматики.)

3. Придворная знать. (лишение дворян политической силы и использование их на политической и дипломатической службе.)

4. Патрициат, включающий в себя мелкое дворянство и городских рантье.

5. Юристы, получившие университетское образование.

По Веберу политика не может быть подлинной профессией чиновника. Так как политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик.

Так Вебер описывал становление партийной системы.

Вебер в своей работе рассматривает становление партийной системы на примере трех стран: Германия, Англия и США.

Создавались группы людей, которые были заинтересованы в политической жизни, создавали себе свиту, выставляя кандидатов на выборах, собирали денежные средства и начинали собирать голоса. Люди обладали добровольным избирательным правом.

По мнению Вебера политик должен обладать следующими качествами:

2. Чувство ответственности

Итак, можно сделать вывод, что политик по профессии становится политиком ради личной выгоды, а так же ради власти. Нередко он забывает об ответственности и ищет материальной выгоды для себя. Однако профессиональный политик может быть отличным руководителем, если только он будет честным, справедливым. В первую очередь будет думать не о себе, а о других. Но а если же он будет испытывать только жажду наживы и ничего больше, то из него навряд ли получится хороший политический деятель.

Эта работа представляет собой доклад, прочитанный Вебером зимой 1918 года в Мюнхенском университете с непосредственной целью – показать студентам в чём состоит их призвание как будущих учёных и преподавателей.

В современном государстве все средства политического управления фактически сосредотачиваются в распоряжении 1-ой вышей инстанции. Современное государство есть образное предприятие, которое добилось монополизации легитимного насилия как средства, объединило все средства для этого в руках своих руководителей, и заняло места сословных руководителей (которые раньше распоряжались властью по собственному произволу).

5) Концептуальный анализ политической власти (Д.В)

Современная кратология – “наука о власти” – является информационно-поисковой системой, в которой представлены конкурирующие исследовательские программы. Роль базового элемента в этих программах и Основного регулятива эмпирических исследований властных отношений в обществе играет понятие власти. От определения данного понятия в значительной мере зависят качество социологической информации, характер практических рекомендаций и, конечно, теоретическая картина социальной реальности.
По мнению Дж. Скотта, власть встала одним из наиболее дебатируемых и оспариваемых понятий в социологическом лексиконе”. Несмотря на широкий спектр предпочтений, большинство исследователей согласны в том, что в основе понятия власти лежит идея производства каузальных[1] следствий: власть представляет собой способность оказать определенное воздействие на объект. “Абсолютным общим ядром или примитивной идеей, лежащей в основании всех рассуждений о власти, – пишет С. Льюкс, – является идея о том, что А каким-то образом воздействует на Б” . Однако в таком виде определение власти остается весьма аморфным, неопределенным. Далеко не каждая способность воздействовать и не каждое воздействие есть власть. Концепция власти поэтому должна определить критерий (или критерии) существенного (значимого) влияния, отличающие власть от обычной каузальной связи.
Критерии значимости, в свою очередь столь же неочевидны и при этом связаны со многими дискуссионными вопросами:
Что есть власть:

Потенциал, ее осуществление или и то, и другое?
Атрибут, отношение или действие?
Власть сделать что-то или власть над кем-то?
Что является непосредственным объектом воздействия власти; интересы, преференции, поведение, сознание, выбор деятельности, их комбинация?
Может ли власть осуществляться ненамеренно?
Означает ли власть, по определению, конфликт, оппозицию, сопротивление, асимметрию?
Кто является субъектом власти: индивиды, группы, организации или же социальные структуры и системы?
В чем состоит специфика отдельных видов власти?

Данные вопросы определяют проблемное поле концептуального анализа власти.

Если мы стремимся к четкости в объяснении социальных явлений, то, используя термин "власть" ("влияние", "господство", "контроль", "принуждение" и т.д.), мы должны учитывать ответы на эти и некоторые другие вопросы, составляющие ядро концептуального анализа власти.

Власть есть форма социальной каузальной связи (только между людми).
Власть есть сравнительно устойчивое отношение между субъектом и объектом. Понятие власти не может употребляться применительно к тем социальным связям, где способность субъекта воздействовать на объект одномоментна, непредсказуема (случайна) и несущественна.
Интенция субъекта. Общая интенция(Э. де Креспини) - не сводится к рациональному намерению, а может включать в себя надежду, веру, желание и т.п.
Власть потенциальна или актуальна?
Диспозиционный подход – власть потенциальная причина(М. Вебера, Р. Тауни, Б. Бэрри, Д. Ронга, П. Морриса и др.)
Эпизодический подход - власть разновидность социального поведения. Согласно такому подходу, "иметь власть" означает "осуществлять" ее, а не просто обладать способностью сделать что-то (Г. Лассуэлл, Э. Кэплэн, Х. Саймон, Р. Даль, Н. Полсби).
Ледяев выбирает Диспозиционный подход.
Власть может существовать и без актуализации в сознании и/или поведении объекта. В ряде случаев субъект предполагает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат будет достигнут и без его вмешательства. Нередко власть вообще не ведет к установлению актуальной каузальной связи между субъектом и объектом. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее.
Не путаемся в терминах диспозиционного подхода:
1. Потенциал для власти ("возможная власть") — субъект располагает не властью над объектом (актуальной, потенциальной или какой либо иной), а лишь ресурсами, потенциалом, который (гипотетически) может стать основой властного отношения в будущем (при осознании субъектом своих возможностей или возникновении у него соответствующей интенции).
2. Потенциальная власть— субъект способен обеспечить подчинение объекта и имеет соответствующую интенцию, но не осуществляет свою власть; актуальное каузальное отношение между ним и объектом отсутствует.
3. Латентное осуществление власти— субъект обладает властью (потенциальной властью) над объектом, но не предпринимает по отношению к нему каких либо действий; тем не менее, объект действует в соответствии с намерениями субъекта, предвидя его возможные реакции ("правление предвиденных реакций").
4. Открытое осуществление власти— субъект обладает властью и оказывает непосредственное воздействие на объект, добиваясь его подчинения.
Власть можно определить, как способность субъекта обеспечить подчинение объекта в соответствии со своими намерениями. В данной интерпретации понятие власти обладает самостоятельным (уникальным) содержанием: оно четко отличается от других понятий (каузация, влияние, контроль, господство, детерминация, авторитет и др.), хотя и имеет с ними общие свойства. Власть — это разновидность каузальной связи. В отличие от влияния, власть выражает не событие (действие), а диспозицию, способность. Власть — не просто способность влиять на что то, она осуществляется над людьми, их поведением и сознанием; результат власти ограничен подчинением объекта воле субъекта. Власть предполагает намерение со стороны субъекта, тогда как контроль и господство могут быть деперсонифицированными и ненамеренными (например, нормативное регулирование или структурная детерминация). Авторитет, манипуляция, принуждение и некоторые другие способы воздействия субъекта на объект, ведущие к подчинению последнего воле субъекта, должны рассматриваться как формы власти.

Эта работа представляет собой доклад, прочитанный Вебером зимой 1918 года в Мюнхенском университете с непосредственной целью – показать студентам в чём состоит их призвание как будущих учёных и преподавателей.

В современном государстве все средства политического управления фактически сосредотачиваются в распоряжении 1-ой вышей инстанции. Современное государство есть образное предприятие, которое добилось монополизации легитимного насилия как средства, объединило все средства для этого в руках своих руководителей, и заняло места сословных руководителей (которые раньше распоряжались властью по собственному произволу).

5) Концептуальный анализ политической власти (Д.В)

Современная кратология – “наука о власти” – является информационно-поисковой системой, в которой представлены конкурирующие исследовательские программы. Роль базового элемента в этих программах и Основного регулятива эмпирических исследований властных отношений в обществе играет понятие власти. От определения данного понятия в значительной мере зависят качество социологической информации, характер практических рекомендаций и, конечно, теоретическая картина социальной реальности.
По мнению Дж. Скотта, власть встала одним из наиболее дебатируемых и оспариваемых понятий в социологическом лексиконе”. Несмотря на широкий спектр предпочтений, большинство исследователей согласны в том, что в основе понятия власти лежит идея производства каузальных[1] следствий: власть представляет собой способность оказать определенное воздействие на объект. “Абсолютным общим ядром или примитивной идеей, лежащей в основании всех рассуждений о власти, – пишет С. Льюкс, – является идея о том, что А каким-то образом воздействует на Б” . Однако в таком виде определение власти остается весьма аморфным, неопределенным. Далеко не каждая способность воздействовать и не каждое воздействие есть власть. Концепция власти поэтому должна определить критерий (или критерии) существенного (значимого) влияния, отличающие власть от обычной каузальной связи.
Критерии значимости, в свою очередь столь же неочевидны и при этом связаны со многими дискуссионными вопросами:
Что есть власть:
- Потенциал, ее осуществление или и то, и другое?
- Атрибут, отношение или действие?
- Власть сделать что-то или власть над кем-то?
- Что является непосредственным объектом воздействия власти; интересы, преференции, поведение, сознание, выбор деятельности, их комбинация?
- Может ли власть осуществляться ненамеренно?
- Означает ли власть, по определению, конфликт, оппозицию, сопротивление, асимметрию?
- Кто является субъектом власти: индивиды, группы, организации или же социальные структуры и системы?
- В чем состоит специфика отдельных видов власти?
Данные вопросы определяют проблемное поле концептуального анализа власти.

Если мы стремимся к четкости в объяснении социальных явлений, то, используя термин "власть" ("влияние", "господство", "контроль", "принуждение" и т.д.), мы должны учитывать ответы на эти и некоторые другие вопросы, составляющие ядро концептуального анализа власти.
1. Власть есть форма социальной каузальной связи (только между людми).
2. Власть есть сравнительно устойчивое отношение между субъектом и объектом. Понятие власти не может употребляться применительно к тем социальным связям, где способность субъекта воздействовать на объект одномоментна, непредсказуема (случайна) и несущественна.
3. Интенция субъекта. Общая интенция(Э. де Креспини) - не сводится к рациональному намерению, а может включать в себя надежду, веру, желание и т.п.
4. Власть потенциальна или актуальна?
  Диспозиционный подход – власть потенциальная причина(М. Вебера, Р. Тауни, Б. Бэрри, Д. Ронга, П. Морриса и др.)
  Эпизодический подход - власть разновидность социального поведения. Согласно такому подходу, "иметь власть" означает "осуществлять" ее, а не просто обладать способностью сделать что-то (Г. Лассуэлл, Э. Кэплэн, Х. Саймон, Р. Даль, Н. Полсби).
  Ледяев выбирает Диспозиционный подход.
  Власть может существовать и без актуализации в сознании и/или поведении объекта. В ряде случаев субъект предполагает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат будет достигнут и без его вмешательства. Нередко власть вообще не ведет к установлению актуальной каузальной связи между субъектом и объектом. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее.
  Не путаемся в терминах диспозиционного подхода:
  1. Потенциал для власти ("возможная власть") — субъект располагает не властью над объектом (актуальной, потенциальной или какой либо иной), а лишь ресурсами, потенциалом, который (гипотетически) может стать основой властного отношения в будущем (при осознании субъектом своих возможностей или возникновении у него соответствующей интенции).
  2. Потенциальная власть— субъект способен обеспечить подчинение объекта и имеет соответствующую интенцию, но не осуществляет свою власть; актуальное каузальное отношение между ним и объектом отсутствует.
  3. Латентное осуществление власти— субъект обладает властью (потенциальной властью) над объектом, но не предпринимает по отношению к нему каких либо действий; тем не менее, объект действует в соответствии с намерениями субъекта, предвидя его возможные реакции ("правление предвиденных реакций").
  4. Открытое осуществление власти— субъект обладает властью и оказывает непосредственное воздействие на объект, добиваясь его подчинения.
  Власть можно определить, как способность субъекта обеспечить подчинение объекта в соответствии со своими намерениями. В данной интерпретации понятие власти обладает самостоятельным (уникальным) содержанием: оно четко отличается от других понятий (каузация, влияние, контроль, господство, детерминация, авторитет и др.), хотя и имеет с ними общие свойства. Власть — это разновидность каузальной связи. В отличие от влияния, власть выражает не событие (действие), а диспозицию, способность. Власть — не просто способность влиять на что то, она осуществляется над людьми, их поведением и сознанием; результат власти ограничен подчинением объекта воле субъекта. Власть предполагает намерение со стороны субъекта, тогда как контроль и господство могут быть деперсонифицированными и ненамеренными (например, нормативное регулирование или структурная детерминация). Авторитет, манипуляция, принуждение и некоторые другие способы воздействия субъекта на объект, ведущие к подчинению последнего воле субъекта, должны рассматриваться как формы власти.
  
  Читайте также:

Вебер политика как призвание и профессия краткое содержание

Войти

Войти

Анализ текста М.Вебера "Политика как призвание и профессия"